Он с темнотой играет смело,
В глазах - чертята под огнём,
Лицо за гримом цвета мела,
Его не просто встретить днём.

Татуировки, взгляд зелёный
И тонкие черты лица,
И бронзовых волос шальные волны,
И тайной веет стиль певца.

Он за собой ведёт незримо,
Купая в ярком океане звука,
Его Величество неповторимо,
Сплав грусти, радости и муки!

Таманна (с крохотным изменением)

— Чем могу помочь, мисс? — любезно улыбнулся парень лет двадцати пяти. Эндрю, если верить золотистому бейджу на лацкане его идеально отутюженного чёрного пиджака.

— Я… эээ… к Эдварду Каллену, — замявшись, ответила Белла. От волнения в горле пересохло, и голос смахивал на хриплое блеянье.

Она никогда не отличалась робостью, но вдруг так глупо растерялась, кажется, только сейчас действительно осознав, куда и к кому пришла.

Неловко переминаясь с ноги на ногу, Белла ещё раз обвела взглядом шикарный холл, недвусмысленно намекающий на то, что она здесь явно лишняя. Глянцевый мраморный пол, в котором без труда можно было разглядеть собственное отражение; сочно-зелёные растения, расставленные по периметру; картина в массивной раме, занимавшая добрую половину стены; лепнина, украшавшая высоченный потолок и хрустальная люстра, свисавшая с него, — вся эта помпезность не способствовала повышению уровня её самооценки. В простеньком платье и знававшей лучшие времена кожаной куртке Белла чувствовала себя незадачливой Золушкой, не успевшей вовремя удрать из королевского дворца. Разве что тыквы не хватало. Впрочем, такси, на котором она приехала, тоже грязно-жёлтого цвета, так что...

— Отбилась от стаи? — любезная улыбка консьержа Эндрю за долю секунды удивительным образом превратилась в нахальный оскал.

— В каком смысле? — растерянно переспросила Белла, невольно поёжившись под его масляным взглядом, откровенно её изучавшим.

В этот момент хлопнула входная дверь, пропуская внутрь высокого седеющего мужчину в распахнутом настежь пальто. Эндрю в очередной раз продемонстрировал чудеса мгновенной трансформации, вытянувшись по стойке смирно и улыбнувшись так широко и старательно, что Белла удивилась тому, как его челюсть не заклинило.

— Добрый вечер, мистер Беннетт, — лилейным голосом поздоровался Эндрю.

— Корреспонденция? — едва взглянув на него, спросил мужчина.

— Нет, сэр.

— Хорошо. Закажи мне такси на семь утра до аэропорта Кеннеди.

— Да, конечно, — кивнул Эндрю, тут же защёлкав клавишами ноутбука, стоявшего на его столе.

Как только мужчина скрылся в лифте, Эндрю снова принял расслабленную позу и перевёл взгляд на Беллу.

— Какая-то ты… никакая… — ухмыльнулся он, откидываясь на спинку кресла. — Я имею в виду для фанатки.

Тон, каким было сказано слово «фанатка», не оставил у Беллы сомнений в том, что на самом деле он подразумевал кого-то вроде шлюхи.

Вот ведь мелкий паршивец!

— Я не фанатка! — оскорблённо возмутилась она. Стоило ей разозлиться, и от недавней робости не осталось и следа. — Я его родственница. Дальняя.

— Ну да, а я Хиллари Клинтон, — хмыкнул Эндрю.

Белла не моргая уставилась в голубые, водянистые глаза паренька. Их взгляды схлестнулись в молчаливой битве. Белла подбавила в свой взгляд уверенности и нахальства. В конце концов, правда была на её стороне.

Эндрю моргнул и посмотрел в сторону. Слабак.

— Да ладно? — всё ещё с сомнением протянул он, но заметно подобрался и сел на стуле ровнее, снова обратившись за помощью к ноутбуку. — Мистер Каллен не предупреждал ни о какой родственнице… Хотя, конечно, в случае с ним это ничего не значит, — пробормотал он себе под нос, хватаясь за телефон. — И трубку не берёт… Но я должен предупредить его.

На лице Эндрю отразились смятение и признаки напряжённого мыслительного процесса: он явно пытался понять, что ему делать в этой ситуации, вышедшей за рамки инструкции. Бедняжка.

— Думаете, мистер Каллен обрадуется тому, что вы заставляете меня торчать тут? — подлила масла в огонь Белла и с удовлетворением отметила, что её слова возымели должный эффект.

Эндрю затравленно глянул в сторону лифта, словно ожидая, что его двери вот-вот распахнутся, явив миру грозного Каллена.

В действительности Белла подозревала, что Эдварду, который ни разу даже в глаза её не видел, совершенно наплевать на то, сколько времени она будет тут стоять.

Возможно, Белла и не была бы сейчас столь груба и настойчива, но на улице ждало такси с её чемоданом, который она оставила там на случай, если Каллена не будет дома, и ей придётся искать гостиницу. Каждая минута ожидания стоила денег, которых у Беллы и так было негусто.

— Хорошо, — наконец решился Эндрю и, издав тяжкий вздох, добавил: — Двадцать третий этаж.

— А квартира?

— Она там одна.

— Спасибо… И ещё. Помогите мне с чемоданом, — попросила Белла в качестве мести за «фанатку».

— Ну разумеется, — губы Эндрю тут же растянулись в широкой, но насквозь фальшивой улыбке.

Поднявшись на двадцать третий этаж, Белла замерла напротив двери из красного дерева, не решаясь позвонить. Глупо. Даже очень. Но чем дольше Белла стояла, тем труднее было сделать этот самый последний шаг — шаг в неизвестность.

Птенчик встал на край родительского гнезда и расправил крылышки, готовясь отправиться в свой первый самостоятельный полёт. А там — головокружительная высота, палящий зной и проливные дожди, бескрайний простор, продуваемый семью ветрами. Садясь утром в автобус до Нью-Йорка, Белла ещё не понимала этого. Осознание пришло лишь теперь — на пороге Эдварда Каллена, за триста миль от дома.

Ну, давай же, соберись! Поздно отступать!

Белла села на чемодан и, продолжая гипнотизировать дверь взглядом, проговорила в полголоса:

— Привет, я Белла. — Она прочистила горло и повторила чуть громче: — Привет, это я, Белла Свон. — Попыталась улыбнуться, но и тут её ждал полный провал. — Вот чёрт!

И снова злость — в этот раз на саму себя — заставила её наступить на горло нерешительности. Она вскочила на ноги, вытерев вспотевшие ладони о бёдра, подняла вверх заметно дрожавшую руку и нажала на кнопку звонка. Приступ тошноты незамедлительно подкатил к горлу.

Беллу всегда тошнило от волнения. Она до сих пор со стыдом вспоминала, как в первый школьный день на глазах у одноклассников заблевала свои новенькие лакированные туфельки и белоснежные колготки. На следующее утро папе пришлось сильно постараться, чтобы уговорить её снова пойти в школу.

Дверь никто не открывал. Белла прислушалась, но из квартиры не доносилось ни звука, хотя, если верить Эндрю, Эдвард совершенно точно был дома. Глубоко вздохнув, она ещё раз надавила на кнопку звонка и не стала убирать с неё палец до тех пор, пока дверь не распахнулась, обдав Беллу волной громкой музыки и женского смеха.

— Ты кто, девочка? — насмешливо спросил возникший в дверном проёме мужчина, в котором Белла не сразу узнала Эдварда.

С неподведёнными чёрным карандашом глазами он выглядел значительно моложе, хотя макияж и делал его оливковые глаза более выразительными и яркими. Привычной шапочки-бини, по которой сходили с ума толпы поклонниц, тоже не наблюдалось — сейчас чуть вьющиеся на кончиках бронзовые волосы торчали в разные стороны, несколько длинных прядей упало на высокий лоб и щёки. Светлая кожа, волевой подбородок с едва заметной ямочкой и остро очерченные скулы. Ну и, конечно, знаменитая вечно насмешливая улыбка, являвшаяся в эротических снах миллиону женщин всех возрастов. Куда уж без неё.

Безусловно, это был он — сам дьявол во плоти.

Белла окинула взглядом его обнажённую по пояс, излишне худую фигуру, задержавшись на татуировках: татуировке-рукаве на левой руке в виде непрерывного витиеватого орнамента; басовом ключе, соединённом с буквой «S», вокруг левого соска и «хартаграмме» — придуманном Эдвардом символе, ставшим в последствии логотипом его рок-группы «Инферно». Символ представлял собой перевёрнутую пентаграмму, верхние концы которой закруглялись, как в изображении сердца. Хартаграмма была набита в самом низу его живота, от верхней части в обе стороны отходили витиеватые узоры, а заострённая нижняя часть упорно стремилась в область паха. Однако надетые на Эдварде чёрные джинсы сползли настолько низко, что сейчас острый конец татуировки отлично просматривался. Ровно, как и несколько завитков светлых волос над пуговицей брюк.

«Господи боже мой! Вот же меня угораздило!»

Белла с трудом отвела взгляд от греховной линии пояса джинсов, непонятно, на чём державшихся, и крепче вцепилась в ручку чемодана. Ладони снова вспотели.

— Привет, я Белла, — всё-таки сумев растянуть губы в жалкой улыбке, выдала она заранее приготовленную фразу. В зелёных глазах Эдварда отразилось непонимание, словно её имя ничего ему не говорило. Какого чёрта? — Моя мама вышла замуж за твоего отца. — На последнем слове лицо Каллена исказила презрительная гримаса. — Он звонил тебе на днях по поводу меня… — голос Беллы растерял остатки уверенности и потонул в потоке музыки, льющейся из квартиры.

— Не то чтобы я хорошо помнил тот телефонный разговор, но проходи. — Эдвард посторонился и кивком пригласил её войти. — Не стоять же в дверях.

Белла зашла в квартиру. В нос ударила специфическая смесь запахов: китайская еда, алкоголь, сигаретный дым и ещё что-то сладковатое. Шансы заблевать дорогой паркет резко возросли.

— И что же именно он сказал мне по поводу тебя? — Эдвард прислонился к стене, скрестив руки на груди и внимательно оглядывая Беллу с головы до ног.

Ещё никто и никогда не смотрел на неё так. Этот взгляд прожигал насквозь, проникал под кожу и растекался по телу дрожью. Белла вдруг вспомнила услышанное однажды выражение «трахнуть взглядом». До сих пор она не очень-то понимала, что оно означает, но теперь Эдвард Каллен устроил ей наглядную демонстрацию. Вот уж спасибо так спасибо.

Ощущение было не из приятных. Стараясь незаметно оттянуть вниз платье-лапшу, и без того доходившее почти до колен, Белла сильно пожалела, что не надела джинсы.

— Он спросил, могу ли я пожить у тебя пару месяцев, пока не найду работу и не сниму жильё, — пояснила она, гадая, действительно ли у Эдварда проблемы с памятью, или тот просто притворяется, дразня её. С него станется.

— Видимо, я согласился, — красноречиво покосившись на чемодан, заключил Каллен. Ну просто гений дедукции. — Наверное, был безобразно пьян. Ни черта не помню…

Воцарилась небольшая пауза, в продолжении которой Белла пыталась осмыслить признание Эдварда, а тот неотрывно сверлил чемодан недобрым взглядом, словно именно он был главным виновником сложившейся нелепой ситуации.

— Конечно, это хреновая идея, но раз уж ты здесь… оставайся, — наконец смилостивился Каллен, отлипая от стены и пожимая плечами.

Белла почувствовала себя настолько униженной, что ей захотелось незамедлительно провалиться сквозь землю или раствориться в воздухе. Просто перестать существовать. Естественно, она не рассчитывала на ковровую дорожку и распростёртые объятия, но откровенное хамство подвыпившего Каллена больно задело Беллу, заставив в полной мере осознать, что она незваная гостья или того хуже — досадная проблема, вдруг свалившейся на его голову.

Притащиться сюда действительно было хреновой идеей.

— В общем-то, я могу и уйти, — распрямив спину, с достоинством ответила Белла.

— В самом деле? И куда же пойдёшь? — с сарказмом поинтересовался Эдвард, выгнув бровь. — Ты хоть представляешь, сколько здесь стоит номер даже в самой убогой гостинице? Это грёбаный Нью-Йорк, детка, а не твой захолустный Уотертаун.

Белла хотела было напомнить этому зазвездившемуся парню, что когда-то её «захолустный Уотертаун» был и его домом, но вовремя прикусила язык. Денег у неё и правда было не так чтобы много. Уж во всяком случае, гораздо меньше, чем гордости, так что гордостью можно было и поступиться. Хотя бы разок.

— Ладно, забудь. Ничего личного, правда. — Лицо Эдварда приняло более дружелюбное выражение. — Меня иногда заносит.

— Да уж, трудно было не заметить, — съязвила Белла, но тут же сгладила свой выпад улыбкой. Если Каллен решил выкурить с ней трубку мира, глупо было бы выкобениваться.

— Пойдём, я познакомлю тебя с остальными демонами «Инферно». У нас тут небольшая вечеринка в тесном кругу.

— Ух ты! — против воли вырвалось у Беллы.

Она торопливо мазнула ладонями по бёдрам и на кой-то чёрт снова вцепилась в ручку чемодана. Даже предстоящая встреча с президентом не взволновала бы её сильнее.

Нет, Белла не была ярой поклонницей группы «Инферно» и Его Инфернального Величества, как все называли Каллена. Она не целовала журналы с его фотографиями, не собиралась падать в обморок при виде участников группы, не готова была целый год копить деньги и потом проехать несколько сотен миль только ради того, чтобы попасть на их концерт. Но Белла любила их музыку, знала наизусть многие песни, и, конечно же, ей очень нравился удивительный голос Его Инфернального Величества, входивший во все списки и рейтинги самых сексуальных голосов рок-исполнителей. Если бы Беллу попросили двумя словами охарактеризовать голос Эдварда, она так и сказала бы: «чистый секс». Когда он пел «моя дорогая» и «детка» — а эти слова встречались во многих его песнях, — кожа Беллы покрывалась мурашками удовольствия, словно он обращался лично к ней. Это была инфернальная магия, не поддающаяся никакому логическому объяснению.

Каллен был единственным уроженцем крошечного Уотертауна, ставшим знаменитостью. Жители городка гордились им, даже несмотря на его сомнительную репутацию, как кубинцы гордятся Че Геварой. Все слушали группу «Инферно» — даже те, кто терпеть не мог рок-музыку. Их песни звучали отовсюду, едва ли не из каждого утюга и чайника — Белла выросла на них, вместе с воздухом впитала в себя всеобщую атмосферу восхищения. Почти каждая из девушек Уотертауна сошла бы с ума от счастья, окажись сейчас на её месте.

Белла не планировала сходить с ума. Во всяком случае, из-за близости красивой физиономии Его Инфернального Величества или других участников группы. Чёрта с два!

И всё-таки, двигаясь вслед за Эдвардом по широкому коридору и стараясь не смотреть на ямочки над его ягодицами, она чувствовала лёгкий мандраж. Колёсики её старенького чемодана скрипели так пронзительно громко, что этот мерзкий звук был слишком хорошо различим даже сквозь нарастающий грохот музыки и начинал действовать на нервы.

Как выяснилось, не ей одной.

— Можешь оставить этот грёбаный чемодан здесь! — внезапно обернувшись, раздражённо бросил Каллен. — Никто на твоё барахло не позарится.

Вздрогнув от неожиданности, Белла молча кивнула, оставила чемодан в покое и вновь последовала за Эдвардом, не зная, куда теперь деть опустевшие руки.

Они зашли в просторную гостиную, и грохот музыки стал почти невыносим, оглушая Беллу. Сквозь завесу сигаретного дыма она увидела два дивана и три кресла, сдвинутые к середине комнаты, в центре которой стоял большой журнальный столик, заваленный картонными коробками с едой из китайского ресторана. На полу стояло несколько бутылок виски и красного вина, а ещё шесть, явно пустых, валялось чуть поодаль. На диванах в окружении развязных девиц сидели четыре парня, в которых Белла без труда узнала членов группы «Инферно».

Даже одного беглого взгляда на девушек было достаточно, чтобы понять — это те самые рьяные фанатки, которые всегда готовы доказывать свою любовь и поклонение с помощью горячего секса или, на худой конец, старательного минета. Очевидно, именно их консьерж Эндрю и окрестил столь подходящим словом «стая».

«Действительно, стая ворон с разноцветными перьями», — мысленно усмехнулась Белла.

Эдвард залихвацки свистнул и махнул рукой, привлекая к себе внимание. Музыка смолкла, все взгляды обратились к Каллену и нерешительно замершей рядом с ним Белле.

— Хочу вас познакомить с Беллой. Она кто-то вроде моей сестры. — Губы Эдварда растянулись в не слишком приятной улыбке, но он быстро стёр её с лица.

— Вас разлучили при рождении? — хохотнул широкоплечий сероглазый брюнет. Белла знала, что он играет на ударных, но от волнения не смогла вспомнить его имени.

— Мой папаша женился на её матери, так что мы теперь вроде как одна семья, — саркастически усмехнулся Каллен, кинув колючий взгляд в сторону Беллы. — Кажется, она решила покорить Нью-Йорк, поэтому какое-то время поживёт тут. А потому! — возвысил голос Эдвард, подняв вверх указательный палец. — Прошу вас обходиться с ней уважительно. Что означает слово «уважительно», вы можете посмотреть в интернете.

Все взгляды разом впились в Беллу, и ей уже во второй раз за последние минуты захотелось немедленно испариться. Если взгляды парней были пусть и оценивающими, но вполне доброжелательными, то взгляды девиц вонзились в неё острыми коготками — стая «фанаток» явно была бы рада, скончайся она незамедлительно и, желательно, в страшных муках. Особенно старалась рыжеволосая девица в пошлом леопардовом топике, одиноко сидевшая в кресле.

— Добро пожаловать, Белла! Я Сет, — искренне улыбнулся симпатичный смуглый парень.

Он пружинисто поднялся с дивана и, подойдя к Белле, крепко пожал ей руку, что заметно опечалило обнимавшую его «фанатку».

— Да, клавишник, я знаю. — Белла кивнула, послав пареньку ответную улыбку.

Тот едва ли выглядел старше восемнадцати, хотя она помнила, что ему двадцать два, и он моложе Эдварда на одиннадцать лет. Точный возраст остальных демонов «Инферно» она не знала, но всем им явно перевалило за тридцать. Да и про Сета Белла помнила только потому, что тот присоединился к группе сравнительно недавно.

Чувствуя потребность выразить музыкантам своё восхищение, Белла прижала руки к груди и выпалила на одном дыхании:

— Вы такие классные! Я выросла на вашей музыке!

— Скажите, чуваки, только я сейчас почувствовал себя древним ископаемым? — закатив глаза, ухмыльнулся ударник.

— Нет-нет, простите, я совсем не то имела в виду, просто… — виновато залепетала Белла.

Ну почему, почему у неё вечно всё через жопу?!

— Расслабься, — перебил её Каллен, легонько хлопнув ладонью по спине. — Он пытался пошутить, так что просто улыбнись и не разочаровывай парня. — Белла послушно выдавила из себя улыбку, и Эдвард одобрительно кивнул. — Наверное, остальных ты тоже знаешь, и всё же я их представлю. Официальное знакомство, то-сё, — судя по игривому тону и выражению лица, происходящее его сильно забавляло.

— Эммет, ударник группы. Причём, во всех смыслах. Он вечно в ударе и постоянно генерирует наитупейшие шутки. — Эдвард многозначительно постучал указательным пальцем по виску и кивнул в сторону всё того же сероглазого брюнета с недельной щетиной.

Тот игриво улыбнулся и послал Белле воздушный поцелуй. Она скромно помахала ему в ответ.

— Это Джаспер, наш басист и единственный здравомыслящий человек в группе. — Эдвард указал на блондина с вьющимися волосами до плеч.

Джаспер сдержанно улыбнулся и кивнул Белле, продолжая при этом поглаживать оголённую спину тесно прижимавшейся к нему блондинки.

— Это Майкл, гитарист. Он одинаково круто играет и на гитаре, и на нервах. Особенно на моих.

Голубоглазый парень со светло-русыми сальными волосами громко рассмеялся и показал Эдварду средний палец. Сидевшая рядом с ним брюнетка тоже пьяно захихикала, кажется, не вполне понимая, над чем смеётся.

— Сет тебе уже представился. Он наш клавишник и просто мировой парень, — закончил Эдвард.

— Как насчёт потрахаться? — обращаясь к Белле, спросил Майкл, пьяно растягивая слова.

Похоже, этого любвеобильного придурка ничуть не смущал тот факт, что его правая рука уже нашла уютное пристанище на ягодицах брюнетки.

Щёки Беллы вспыхнули от возмущения. Недавнее хамство Каллена показалось ей детскими шутками по сравнению с омерзительной наглостью пьяного Майкла.

Она уже открыла рот, чтобы от души послать его по увлекательному маршруту, но Эдвард опередил её:

— Чтобы я больше такого дерьма не слышал! Это касается всех вас! — злобно рявкнул он, и на его лбу заметно вздулась вена. — Если кто-то из вас попытается засунуть в неё свой член, я оторву его и затолкаю вам в зад, ясно?!

— Слышал, Сет? Это твой единственный шанс быть трахнутым Его Инфернальным Величеством, — глумливо рассмеялся Майкл.

— Пошёл ты! — огрызнулся Сет.

Однако его голос потонул в очередном грозном рыке Каллена:

— Захлопнись, Майк, если не хочешь оказаться на приёме у челюстного хирурга!

Угрожающе наставив на него указательный палец, он быстро пересёк комнату.

— А ты рискни, Эд, давай! — с трудном поднимаясь на ноги и пошатываясь, оскалился Майкл. — Только учти, я не размазня Райли. Хрен я тебе поддамся.

— Эй-эй! — вскочив с дивана, Эммет встал между Эдвардом и Майклом внушительной преградой. — Только давайте не будем о Райли: о мёртвых или хорошо, или никак. Так же, да?.. Всё парни, всё, разошлись по углам.

— Какие вы всё-таки имбицилы, — тихо проговорил Каллен, ссутулив плечи и нервно проводя рукой по волосам.

— Кто же спорит, Эд, кто спорит? — примирительно подняв ладони вверх, натянуто улыбнулся Эммет.

Белла скорее с любопытством, нежели со страхом наблюдала за этой перепалкой.

С самого детства она водила дружбу с мальчишками: лазила вместе с ними по деревьям и заборам, собирала жуков и пауков в спичечные коробки, стреляла по алюминиевым банкам из рогатки — была самой настоящей пацанкой. Однако вместе с грудью у неё появились и чисто женские интересы, со временем она полюбила платья и юбки, а чуть позже научилась пользоваться косметикой. Но даже превратившись в самую обычную девушку с длинными каштановыми волосами и выпуклостями в нужных местах, она по-прежнему тусовалась с парнями и оставалась для них «своей в доску». Те частенько задирали друг друга, и порой дело доходило до небольших потасовок, так что Белла давно к такому привыкла и относилась к этому со снисходительным пониманием. Мужики, что с них взять.

Однако сейчас она чувствовала, что причина стычки гораздо серьёзнее, чем алкоголь, банальная вспыльчивость или всплеск тестостерона. Во всей этой сцене ощущалась настоящая, глубинная злость. Драма. Достаточно было того, как Эдвард «сдулся» и побледнел, когда Майкл упомянул Райли. Скорее всего, речь шла о бывшем клавишнике группы, умершем несколько лет назад. Белла мысленно сделала себе пометку при первом же удобном случае поискать о нём информацию в интернете.

— Пойдём, поговорим, — посмотрев на Беллу, неожиданно предложил Эдвард и мотнул головой, приглашая её снова следовать за ним.

Как только они вышли из комнаты, им в спину тут же ударил громкий раскат музыки — прерванная вечеринка продолжилась.

Эдвард с Беллой двинулись в обратном направлении по тому же коридору, прошли мимо сиротливо стоявшего чемодана и, свернув налево, зашли в комнату с широкой, на одну треть стеклянной дверью. Та оказалась чем-то вроде музыкальной студии и была по-настоящему огромной.

Эдвард пропустил Беллу вперёд и закрыл за ними дверь — невообразимый шум, заполнявший квартиру, разом смолк.

— Комната звуконепроницаема, — ответил Каллен на немой вопрос Беллы. — Мы здесь репетируем, и здесь же я пишу песни. После того, как соседи пару раз вызывали копов во время наших вечеринок, я сделал шумоизоляцию и по периметру всей квартиры.

— Оградился от внешнего мира? — оглядываясь по сторонам, шутливо спросила Белла.

— Скорее, оградил внешний мир от себя, — усмехнулся Эдвард.

По полу, застеленному толстым красным ковром, словно чёрные змеи, вились разномастные провода и кабели. В углах стояли огромные колонки ростом почти с Беллу. Одна стена была сплошь завешана золотыми и платиновыми дисками как самих «Инферно», так и культовых рок-групп. Вторую стену расчерчивали длинные полки, на которых теснились легко узнаваемые статуэтки «Грэмми» и куча неизвестных Белле наград. У третьей стены разместился чёрный кожаный диван внушительных размеров, над которым висело несколько картин, копирующих обложки студийных альбомов рок-групп, среди которых Белла узнала знаменитую обложку Nirvana с однодолларовой банкнотой и голым младенцем в воде. Тут же стояло несколько гитар, барабанная установка и установка клавишных. В центре комнаты возвышалась стойка с микрофоном, а ещё одна лежала вдоль стены, завешанной дисками, в которой, по идее, должно быть окно, но вот окна тут как раз и не наблюдалось.

Белла никогда не видела музыкальные инструменты так близко, как сейчас. Словно завороженная, она прошла мимо ударных, стукнув пальцем по одной из «тарелок», затем подошла к ряду гитар и провела ладонью по струнам бас-гитары.

— Любишь музыку? — с улыбкой в голосе спросил Эдвард.

— Да, очень, — кинув на него взгляд через плечо, подтвердила Белла.

— Играешь?

— Точно нет, — рассмеялась она.

— Жаль.

Эдвард взял пачку сигарет со стоявшего у входа резного комода из тёмного лакированного дерева, казавшегося здесь чем-то чужеродным. Чуть подрагивающей рукой Каллен вытащил сигарету и с видимым наслаждением закурил.

Белла сняла куртку, положила её на спинку дивана и села, закинув ногу на ногу. Сейчас она чувствовала себя намного спокойнее и увереннее, чем в первые минуты своего знакомства с Его Инфернальным Величеством, хотя в полной безопасности по-прежнему себя не ощущала.

Нельзя быть в полной безопасности рядом с мужчиной, чьи джинсы держатся на честном слове… и ещё, вероятно, за счёт его мужского «хозяйства».

Эдвард сел рядом с Беллой и поставил между ними пепельницу, полную окурков.

— Так значит, этот старый козёл женился? — выпустив изо рта струйку сизого дыма, хмыкнул он.

— Старый козёл?

Уже задав вопрос, Беллы поняла, что тот имеет в виду своего отца.

— И не надо смотреть на меня с осуждением, — поморщился Каллен, затушив в пепельнице наполовину выкуренную сигарету и тут же берясь за новую. — Я его ненавижу. Как и он меня. Что, впрочем, не мешает мне каждый месяц кидать на его кредитку деньги, а ему — пить и жрать за мой счёт. А потом ещё давать интервью в грязные журналы о том, что его единственный сын — конченый человек, поклоняющийся сатане.

Эдвард зло рассмеялся, откинувшись на спинку дивана. Только сейчас Белла поняла, что он основательно пьян.

— Вот только интересно, откуда ему знать, кому я служу и перед кем преклоняюсь, если мы с ним не виделись почти двадцать лет? — повернув голову в сторону Беллы, тихо спросил Каллен.

— Зачем тогда мистер Мейсон позвонил тебе из-за меня? Не понимаю, — удивилась Белла. — Он ведь сам предложил. Сказал, что всё устроит.

До Беллы доходили слухи, что Каллен не ладит с отцом, но мало ли кто и что говорит. Сама она не только не спрашивала у отчима о его отношениях с сыном, но и вообще старалась свести общение с ним к неизбежному минимуму.

Теперь реакция Эдварда на её появление стала понятнее. Ещё бы он обрадовался протеже ненавистного папаши.

— Видимо, ему настолько не терпелось остаться наедине со своей новоиспечённой жёнушкой, что он даже снизошёл до звонка мне, — снова громко рассмеялся Эдвард. От этого смеха по спине Беллы пробежал холодок. — Решил поскорее избавиться от тебя. Это как раз в его духе… Сколько лет твоей маме?

— Сорок три, а что?

— Ему шестьдесят…

— Вообще-то в августе исполнился шестьдесят один.

— Да?.. Тем более. Он, как пёс, почуял, что стареет, и решил заранее обеспечить себе бесплатную сиделку. Ну там… поменять подгузник, покормить с ложечки… стакан воды опять же…

Белле захотелось прижать ладони к ушам, зажмуриться и велеть ему заткнуться, перестать говорить всё это, ведь он, чёрт возьми, говорит о её матери!

Но вместо этого она лишь покачала головой и едва слышно выдавила:

— Ты говоришь ужасные вещи.

— Зато честные… Но давай просто сменим тему. — Каллен развернулся всем корпусом в сторону Беллы, подогнув одну ногу под себя. Насквозь прошил её взглядом. Вот уж с кем она точно не стала бы играть в «гляделки». — Зачем ты приехала в Нью-Йорк?

— Каждый вчерашний школьник Уотертауна мечтает об этом, — пожала плечами Белла.

— В тебе сработал стадный инстинкт?

Эдвард криво улыбнулся, и Белла подумала о том, что он напоминает ей свернувшегося в клубок ежа: те же сплошные острые иголки и больше ничего. Да ещё и пропитанные ядом.

— Может быть, у меня тоже есть своя мечта, — огрызнулась Белла, твёрдо решив обороняться.

— И о чём же ты мечтаешь? — с любопытством поинтересовался Каллен.

Белла помедлила с ответом. Страшно было отдавать свою мечту на растерзание грубому, циничному Каллену, но и прямым текстом послать его к чёрту духу не хватало. Можно было попробовать соврать, однако, как назло, в голову не приходило ничего стоящего.

И тогда она решилась.

— Хочу открыть своё кафе, хотя бы совсем маленькое… маленькое, но обязательно уютное. — Белла мечтательно улыбнулась нарисованной в воображении картинке. Ей не нужно было закрывать глаза, чтобы живо представить себе это кафе. — Там будут подавать густой горячий шоколад и ароматный кофе; хрустящие круасаны, приготовленные на сливочном масле; посыпанные сахарной пудрой пончики и брауни с сердцевиной из сочной вишни, которые таят во рту; а ещё… — Белла опомнилась и оборвала себя на полуслове. Нашла, перед кем распинаться. — Даже не вздумай надо мной смеяться! — предостерегающе подняла она руку. — Я прекрасно понимаю, что эта мечта трудноосуществима. Наверное, совсем неосуществима. Но ты спросил — и я ответила. Только и всего.

Белла сказала Эдварду правду, но благоразумно умолчала, что сюда приехала не за мечтой о собственном кафе.

Ещё полтора года назад она и думать не думала о Нью-Йорке. Но потом в её жизни случился Джейкоб Блэк — её первый во всех отношениях парень. Он буквально заразил Беллу своим желанием вырваться из Уотертауна и отправиться в «Большое яблоко». Она, на тот момент пребывавшая в эйфории влюблённости, слушала Джейка, раскрыв рот, когда тот, несколько раз ездивший в Нью-Йорк с родителями, рассказывал ей о городе и о своих планах обосноваться там. Разумеется, вместе с Беллой. Он так живо рисовал ей картинки их совместного будущего в этом городе-мечте, что Белла уже видела себя частью «каменных джунглей».

Постепенно её чувства к Джейку сошли на нет, а вот мечта о Нью-Йорке намертво засела в ней, не давая покоя ни днём, ни ночью. Иррациональное, ничем не подкреплённое стремление в чужой огромный город, которое уже ничем не вытравить, не заглушить.

И вот она здесь. Но что дальше?

— Даже не собирался смеяться над тобой. Человек должен о чём-то мечтать, пусть даже о чём-то нереальном. Если он перестаёт мечтать, то всё, считай, одной ногой уже в могиле. А твоя мечта к тому же звучит очень аппетитно. — Сигарета, которую Эдвард просто держал в пальцах, истлела почти до самого фильтра, но он не замечал этого, продолжая смотреть на Беллу. — В этом году ты закончила школу, так? Сколько тебе? Девятнадцать?

— Да, исполнилось три недели назад.

— И чем колледж не устроил тебя в качестве мечты?

— Почему не устроил? Устроил, — раздражённо передёрнула плечами Белла, переводя взгляд с ухмыляющегося Каллена на свои колени. Она начинала чувствовать себя как на допросе, и с каждой минутой в ней всё крепло желание просто послать Его Величество куда подальше. Однако Белла знала, что не может себе этого позволить. По крайней мере, пока. — Но для меня эта мечта такая же нереальная, как и собственное кафе, потому что для её осуществления тоже нужны деньги.

— Да брось, — насмешливо протянул Эдвард, наконец сунув в пепельницу истлевшую сигарету. — Учёба в самом простом колледже стоит не так уж и дорого. Обычно нормальные люди, у которых нет толстого кошелька, начинают копить на образование своих детей с того момента, как те идут в школу. А может, и раньше. Твоя матушка оказалась не из таких? — каждое произнесённое им слово сочилось ядовитым сарказмом.

— Да пошёл ты! — гневно выплюнула Белла, вскакивая с дивана. Её трясло от злости и обиды. Даже понимая, что после этого Его Козлиное Величество выставит её за дверь, она больше не могла сдерживаться. На глаза навернулись слёзы, но Белла поспешно вытерла их рукавом. — Ты ничего не знаешь о моей матери, но уже как будто ненавидишь её! За что? Только за то, что она вышла замуж за твоего отца? — Белла перевела дух и, снова набрав полную грудь воздуха, продолжила свою яростную тираду: — Чтоб ты знал, мои родители копили мне на учёбу! Но когда отец заболел, все сбережения ушли на его лечение. Он болел четыре года, и его болезнь высосала из нашей семьи всё! Все деньги до последнего цента, все силы, всё… вообще всё! А потом забрала и папу! — По щекам Беллы снова потекли слёзы, но она уже не пыталась скрыть их.

— Оу-оу! Притормози-ка! — встав с дивана, Каллен навис над Беллой и, положив руку ей на плечо, крепко его сжал. — Я ведь не знал, да? Так что успокойся и не истери, хорошо? У меня аллергия на женские истерики. — Белла шмыгнула носом и кивнула. — Супер! А теперь присядь-ка и послушай меня. — Она снова кивнула и устало опустилась на самый краешек дивана, почувствовав себя совершенно опустошённой. — Если ты не собираешься становиться дешёвой проституткой — а я надеюсь, что не собираешься, — тогда в качестве работы тебе светит в лучшем случае должность официантки в третьесортной забегаловке где-нибудь на окраине города. Я прямо-таки вижу тебя в коротенькой клетчатой юбочке и обтягивающей маечке с подносом в руках. Пьяные старпёры так и норовят в качестве комплимента отбить тебе задницу своими волосатыми потными ладонями и сунуть жалкие чаевые между сисек. Как тебе?

— У тебя очень живое воображение, — судорожно вздохнув, заметила Белла. От нарисованной Калленом «весёлой» перспективы к горлу снова подкатила тошнота.

— О да, детка, — криво улыбнулся Эдвард, доставая из мятой пачки очередную сигарету. — А ещё я охрененно добр. — Он щёлкнул зажигалкой, прикурил и глубоко затянулся. — Поэтому я предлагаю тебе остаться у меня. Разгребать мусор, готовить еду и всё-такое. Приходящую домработницу я выгнал несколько месяцев назад. Сет, конечно, старается, чтобы наша берлога не превратилась в грандиозную помойку, но он же не баба. Мне хочется блевать, когда я вижу его со шваброй в руках и в резиновых перчатках. — Эдвард скривился и изобразил рвотный позыв. — Платить я буду столько, сколько не платил ни одной грёбаной домработнице с кучей сраных рекомендаций. Если со временем найдёшь что-то получше, можешь тут же свалить. Подходит?

— Я должна ответить сейчас или могу подумать? — скорее из вредности спросила Белла. Она не была дурой и прекрасно понимала, что ей только что улыбнулась удача, которую нельзя упускать.

— Сейчас. Завтра я проснусь злым и умирающим с похмелья, так что могу передумать.

— Хорошо, я согласна.

— Супер! Но сразу предупреждаю, если вздумаешь крутить хвостом перед моими демонами, и они начнут грызться из-за тебя, то я дам тебе такого пинка под зад, что ты вмиг долетишь до самого Уотертауна.

— Я не собираюсь ни перед кем ничем крутить, — фыркнула Белла. — Да и не настолько я хороша, чтобы демоны «Инферно» грызлись из-за меня.

— Хороша ты или нет тут ни при чём, — выдыхая сигаретный дым, покачал головой Каллен. — Ты как будто из другого мира. Просто обычная провинциальная девчонка. Мои демоны привыкли иметь дело с другими… да ты и сама видела в гостиной. Ты — как белая лилия, растущая среди красных роз. Розы ярче и пахнут слаще, но рука так и тянется к лилии, потому что она там одна такая… невинная, нежная простота. Её так и хочется сорвать, понимаешь? В общем, я тебя предупредил…

Дверь открылась, демонстрируя рыжеволосую девицу и наполняя комнату музыкальными басами.

— Эдди, ты скоро?

— Отвали, а! — раздражённо отмахнувшись, поморщился Каллен.

Та обиженно надула искусственные губки и поспешно ретировалась.

— Ненавижу, когда меня так называют! — зло прошипел Эдвард, сквозь стиснутые зубы и, снова переведя взгляд на Беллу, уже спокойнее добавил: — Это тоже, кстати, советую тебе запомнить, если хочешь тут обитать.

— Нет проблем, — согласилась Белла, с трудом сдерживая улыбку.

Тот факт, что теперь у неё была не только крыша над головой, но и работа, заметно улучшил ей настроение. Ну а отвратный характер Каллена… Что ж, не самая высокая цена за его гостеприимство и «охрененную доброту».

— На этом у меня всё. Кажется, я начинаю трезветь, так что мне пора возвращаться к своим демонам и выпивке. — Эдвард взял пепельницу с дивана и, затушив в ней сигарету, поставил обратно на комод. Наконец-то подтянул штаны, но те снова сползли, на этот раз ещё ниже, побив все рекорды бесстыдства. Чертовский чёрт! — Сегодня лучше переночуй здесь, потому что во всей остальной квартире сможет заснуть разве что глухой. А завтра выбери себе любую комнату. Первая по коридору — моя, последняя — Сета. Остальные свободны.

— Спасибо! — искренне поблагодарила Белла, поднимаясь на ноги.

Эдвард молча передёрнул плечами и, уже взявшись за ручку двери, снова посмотрел на Беллу.

— Кстати об именах, — криво улыбнулся он. — Я буду называть тебя «Белль». Девочка, добровольно сунувшаяся в логово монстра. — Склонив голову на бок и растопырив веером длинные тонкие пальцы, он указал на себя. Его улыбка стала шире и как будто зловещее.

— В той сказке чудовище было заколдованным принцем, — выразительно изогнув бровь, напомнила Белла.

— Даже не мечтай, детка, — хохотнул Эдвард, прежде чем выйти из комнаты и раствориться в потоках музыки.

— Даже и не собираюсь… детка, — передразнила его Белла и показала язык только что закрывшейся за ним двери.

Если бы она только знала, какие сети ей уже расставила судьба. Если бы только знала…

Источник: http://robsten.ru/forum/71-3179-1