Глава 4
POV Белла

Это был странный, немного неловкий, но потрясающий опыт: ничего подобного в моей жизни прежде не происходило. Мы с Энтони вели себя, как подростки, притом что не переходили дозволенных границ: брызгались водой, смеялись и несколько раз целовались в ванной комнате, пока я пыталась вымыть голову теплой водой, которую Энтони зачерпывал ковшиком из большой нагретой кастрюли. Не представляю, сколько ему понадобилось времени, чтобы все подготовить.

Мы были мокрые насквозь, но до одури счастливые, хотя я даже не задумывалась, почему. Я была поглощена этим новым, вырвавшимся из-под контроля чувством, отдавшись ему целиком и не думая о завтрашнем дне. Мне было хорошо впервые за долгое, очень долгое время.

- Дай мне десять минут, хорошо? – попросила я, с трудом останавливая собственные порывы: мне хотелось целоваться и целоваться до самого утра, но нужно было успеть еще и поспать, иначе Марта завтра мне голову снесет за увеличившиеся синяки под глазами.

- Я не могу оторваться от тебя, - признал мужчина горячим шепотом, носом водя по блестящему от влаги лицу, задевая виски, лоб и кончик носа.

Мы сидели на полу: моя шея расслабленно лежала на сгибе мужского локтя, чтобы Тони было удобнее меня целовать. Вторая рука поглаживала мое плечо, слегка задевая кожу груди сквозь мокрую майку, что каждый раз вызывало во мне бурю новых, необычайно сильных ощущений, которым я не могла дать определения, - словно вены пронизывал электрический ток, и хотелось испытывать это снова и снова.

- У нас еще будет завтра, послезавтра и после послезавтра, - хихикнула я хриплым от возбуждения голосом, теряясь в мерцающих изумрудах и в глубине души не желая, чтобы Энтони послушался и ушел.

- Точно, - улыбнулся он миролюбиво, закрыв на секунду глаза. Его лоб прижался к моему. – Тебе нужно отдохнуть, ты устала.

- Очень, - признала я, хотя совсем не испытывала сейчас утомления, скорее, наоборот: чувство, будто я могу свернуть горы, практически окрыляло. Но не буду же я огорчать Энтони признанием, что вряд ли смогу уснуть! Я была уверена, что проворочаюсь с боку на бок всю ночь до утра.

Мужчина со стоном прорычал ругательство, от которого у меня на теле все волоски встали дыбом, и с трудом поднялся, ставя на ноги и меня. Он подождал, пока я обрету равновесие, и только потом убрал с талии надежную сильную руку. Его глаза отразили борьбу, в которой он проиграл и, тряхнув головой, наклонился, чтобы снова поцеловать меня.

- У тебя такие мягкие губы, - бормотал Энтони, когда я начала тихонько выталкивать его за дверь. Я не была готова раздеться перед ним донага, чтобы ополоснуться полностью.

Вода и так сделала половину дела, намочив мою майку, раз за разом притягивающую мужской взор, хоть мужчина и пытался тактично скрывать любопытство. Наполовину оказавшись вне пределов ванной, Энтони продолжал тянуться ко мне губами, раз за разом прикасаясь так нежно, что у меня невообразимо кружилась голова.

- У тебя тоже, - призналась я, очарованная его манерой касаться меня так бережно, будто я хрупкий и очень редкий экспонат, который ни в коем случае нельзя сломать. Кончики его пальцев осторожно скользили по открытым участкам моей кожи, вызывая приятную волнующую дрожь. Как такой добрый и чуткий мужчина мог стать вором?

- Люблю тебя, - напоследок Энтони прижался к моим губам сильнее, подарив глубокий чувственный поцелуй, обе ладони положив на мой затылок, а затем отступил к дверному проему, улыбаясь. Я, покачиваясь от эмоций, немного дезориентировано смотрела на него, не способная осознать вылетевшие, должно быть, неосознанно слова. Я ждала, но больше он ничего не добавил, и я решила, что мне просто послышалось. Закрывая дверь, Энтони до последнего смотрел на меня в уменьшающуюся щель, и его взгляд был наполнен обещанием чего-то волшебного, отчего в моем животе закружились бабочки.

Я чувствовала: мне нужно время и пространство, чтобы прийти в себя и понять, что только что между нами произошло и к чему оно приведет. Нужно было подумать, что дальше. Мы оба были опьянены мгновением, в такие моменты легко натворить ошибок, которые потом не исправишь. Наш случай был сложным, и стоило подходить к нему с холодной, а не горячей, головой.

Я выдохнула избыток чувств, оставшись одна. И едва сдержалась, чтобы не запрыгать по ванной, как маленькая девочка, получившая лучший в жизни подарок. «Успокойся, возьми себя в руки, Белла», - умоляла я, но вместо этого глупо улыбалась все десять минут, пока смывала пену.

Мое лицо горело, словно я стояла у раскаленной печи, распространяющей жар. Хотя остывшая в кастрюле вода меня, скорее, охладила, чем распарила. И все-таки я никак не могла успокоиться: глядя в зеркало на свое возбужденное счастливое отражение, видя ярко блестевшие глаза, саму себя не узнавала. Я словно обезумела, и мне это нравилось, а не пугало. Я даже казалась себе симпатичнее обычного, будто влюбленность прибавила моей заурядной внешности немного красоты.

Интересно, что видит Энтони, глядя на меня? Действительно ли я кажусь ему достаточно привлекательной, чтобы влюбиться? Или он просто не смог устоять перед единственной женщиной, с которой общается в течение долгого времени? А может… может, его симпатия родилась из чувства благодарности ко мне как к своей спасительнице?

Даже сомнения не смогли уничтожить мое хорошее настроение: как бы там ни было, я была счастлива прямо сейчас, даже если завтра мы оба опомнимся и пожалеем. Я была слишком молода и наивна, чтобы в такой приятный момент представлять будущее мрачным. Я чересчур долго была одинока и потеряна, чтобы терзаться понапрасну и отравлять свое нежданное счастье дурацкими противоречиями.

Когда я вышла, обернутая полотенцем, пытаясь дышать спокойнее, свет был приглушен. Горела настольная лампа, а Энтони сидел на кровати, наклонившись вперед, уже раздевшийся и готовый ко сну, по пояс укрытый одеялом. Задумчиво подперев подбородок руками, он смотрел на меня. Улыбка, раздвинувшая его губы при моем появлении, была такой же придурковатой, как моя, и в этот миг я была уверена: он точно так же, как я, восхищен нашим неожиданным сближением, и точно так же, как я, не понимает, что происходит. И счастлив.

- Спокойной ночи, - тепло попрощалась я, кусая губу. Я никогда не бывала в подобных ситуациях и не знала, как лучше поступить: остаться или сбежать. Тут торопиться не следовало.

Но в глубине души я чувствовала, что хотела бы задержаться. Нет, все не так: я точно знала, что не хочу уходить. Я не могла представить, что проведу эту ночь в своей одинокой постели – все, чего я хотела сейчас, это вновь упоительно целоваться. Желательно – до самого утра.

- Сладких снов, - вежливо согласился мужчина, ничуть не пытаясь давить на меня, и это делало его в моих глазах все лучше и лучше. Как я могла его прежде бояться? Я не встречала никого тактичнее и добрей.

Энтони принял горизонтальное положение и выключил лампу: комната погрузилась в таинственный полумрак, рассеиваемый только полоской ночника из моей спальни. Я могла разглядеть лежащий под одеялом мужской силуэт, а больше ничего. Мне очень хотелось вновь увидеть зеленые глаза и очаровательную кривоватую улыбку.

Я все еще улыбалась, шлепая в свою комнату и представляя, как буду полночи лежать, прокручивая в голове каждую минуту прошедшего вечера, рассматривая ситуацию с разных сторон, смакуя воспоминание о каждом прикосновении, каждом вздохе и поцелуе. Это было внове для меня, и я не упустила бы ни единой детали.

- Белла? – окликнул меня Энтони хриплым, слишком серьезным голосом, и я остановилась. – Я должен тебе кое в чем признаться.

Под ложечкой мгновенно засосало. Я замерла, прикусив многострадальную губу.

- Что такое?

- Это… важно, - пробормотал Энтони и замолчал.

Я неохотно вернулась в гостиную: мне не хотелось портить вечер неприятными признаниями, но если Тони считает это необходимым, лучше не тянуть. Медленно ступая босыми ногами по мягкому паласу, я подошла вплотную и тихо присела на кровать, высматривая в полутьме красивое лицо. Глаза почти привыкли, и я различала ответный испытующий взгляд.

- Ты что-то вспомнил? – это было первым, что пришло в голову.

- Нет, - принес мне облегчение ответ. Меньше всего на свете я бы сейчас хотела обсуждать скелеты из прошлого. Это когда-нибудь неизбежно произойдет, но лучше не сегодня и не прямо сейчас.

Теплые пальцы нашли мою руку и скользнули к запястью. Мягко погладив кожу, Энтони слабо пожал мою ладонь – его лицо в полутьме выглядело напряженным.

- Я должен сказать, - вздохнул он тихо, но решительно. – Не знаю, что будет со мной завтра, поэтому лучше, чтобы ты узнала это сейчас, вдруг больше случай не подвернется.

Я чувствовала, что на моем лбу выступил пот, но тому причиной был не столько страх, сколько волнение. Я закусила губу, неосознанно тоже поглаживая мужскую ладонь. Это была взаимная естественная ласка, словно мы оба не могли остановить нежный порыв. Мое сердце билось поверхностно, что-то заставляло его мучительно замирать, как перед первым прыжком с парашютом.

Энтони приподнялся на локте, и я разглядела его лицо: сосредоточенное и хмурое.

- Я понимаю: такие признания неуместны в моем положении. Мне нечего тебе предложить, я даже не помню, как меня зовут. Я чертов вор с пустотой в голове, но Белла… это не мешает мне испытывать сильные чувства. И ты должна знать о них. Там, в ванной, я не лгал: за время, что мы провели вместе в этом доме, я полюбил тебя.

Жар бросился мне в лицо, из-за него прикосновение пальцев к щеке показалось прохладным. Чего-то подобного я ожидала, - предчувствовала, когда мы сегодня впервые поцеловались на кухне, только боялась себе в этом признаться. Я не поверила этим словам в ванной, предпочла притвориться глухой, но в глубине души я видела по глазам Энтони, что это правда. Не знала, что с этим делать, была смущена… но не могла унять в себе невольное ликование.

Я бы порадовалась даже обыкновенной симпатии, но любовь… Мое дыхание участилось от волнения, а сердце, получив свои крылья, взлетело ввысь. Я молча смотрела на Энтони, сгорая в огне любви и желая ответить тем же, но от шока пока не могла произнести ни слова.

- Ты скажешь: когда я вспомню прошлое, то это пройдет? – покачал он головой, восприняв мое потрясение за недоверчивость. – Время покажет, и я не стану врать, что убежден в своем будущем. Понятия не имею, что ждет меня завтра. Но сегодня… сегодня я хочу быть с тобой. Я не могу даже представить, как жил раньше или однажды буду жить без тебя... Пусть это покажется слишком быстрым и несвоевременным, и даже немного… старомодным, но это то, что я чувствую к тебе прямо сейчас. То, что я чувствую уже несколько недель, Белла… Я больше не могу притворяться, будто ты мне безразлична. Держаться на расстоянии и делать вид, что я просто сосед. Скрывать свои настоящие желания…

Он вздохнул, мучительно заглядывая в мои глаза. Нежные пальцы перебирали волосы, касались кожи, сводя меня с ума.

- Пожалуйста, Белла, я прошу немногого – просто позволь мне заботиться о тебе не как твой невольный сожитель, но как мужчина. Я знаю – ты не свободна… но, может, ты дашь мне шанс, хотя бы пока ты одна? Клянусь, я не стану вставать между тобой и Джаспером, когда он вернется. Но не проси – я больше не в силах сохранять дистанцию между нами. Я скоро сойду с ума… - Энтони откинулся на подушку, нервно взъерошив волосы на лбу и с болью глядя на меня. Его вторая рука все еще держала мою дрожащую ладонь.

Чувствуя озноб и пелену слез в глазах, я все еще не могла ничего ответить. Мое дыхание от волнения то учащалось, то полностью прерывалось.

- Ты стала моим миром, - совсем тихо шепнул Энтони, смахнув мою непослушную слезу.

- Надеюсь, это не потому, что я твой врач? – сквозь слезы улыбнулась я, наконец, сумев преодолеть первый шок. Когда Энтони удивился, я пояснила: - Это иногда случается – называется «психологический перенос». Ты думаешь, что любишь того, кто тебя вылечил, в действительности же путаешь чувство с обычной благодарностью.

- Нет! – сердито выдохнул Энтони, резко привстав на локте и приблизив лицо, чтобы я могла видеть открытость и веру в его глазах. – Нет, Белла. Я очень старался списать свои чувства на этот эффект – это бы многое объяснило, а сейчас, когда я встал на ноги, уже бы прошло. Так что это неправда. Я знаю, что люблю тебя, и не потому, что ты за мной ухаживала во время болезни! Ты… такая юная… такая красивая, - смутил он меня неожиданным комплиментом, кончиком пальца очерчивая контур моего лица и губ. – Я это почувствовал сразу, когда очнулся: девушка, похожая на ангела, говорила со мной. Испуганная и нежная, как маленькая трепещущая колибри, хрупкая и грациозная, как дикая лань. Добрая, как настоящая фея из сказки, и одинокая, как цветок, выросший в пустыне.

Энтони покачал головой, подтянув мою руку к губам и оставив будоражащий поцелуй. Он улыбался, но его глаза оставались печальными.

- Нет, Белла, это не чувство благодарности. Из благодарности не думают о человеке каждую минуту, вспоминая глаза, губы, мягкие руки, - еще один поцелуй, - жесты и слова. Из благодарности не борются с собой, лишь бы не напугать и не показать, какая страсть вспыхивает, когда женщина оказывается слишком близко. Из благодарности не хотят узнать каждую подробность жизни любимой девушки, а когда узнают, не влюбляются все сильней и сильней. Ты ангел, Белла, и я хочу обнимать тебя, когда тебе трудно, заботиться, когда ты нуждаешься во мне, и радоваться вместе с тобой, когда ты весела. Я хочу разделить с тобой общие достижения и трудности, хочу сделать тебя своей. Сегодняшний вечер определил мое решение, и я не буду теперь молчать. Может, я и забыл свою прошлую жизнь, но это не значит, что я не могу строить новую. Хотя бы на то время, пока ты одинока. Не стану торопить тебя с ответом, но…

На этом месте я осторожно накрыла рот мужчины ладонью, прося замолчать. Мне тоже нужно было в чем-то признаться, а мысли от приятных откровений путались.

- Все хорошо, Энтони, я тоже… - я никогда прежде не проявляла ни к кому чувств, это оказалось нелегко сделать – биение сердца стало надрывным и резким. – Я тоже ощущаю это. На самом деле, ты нравился мне еще до того, как открыл глаза… А уж потом… - я обвела рукой преображенное им помещение и благодарно вздохнула. - Ты славный. И добрый. И очень… красивый мужчина. Я до тебя как будто и не жила. - Испуганная собственным признанием, я прикусила губу и замолчала, во мне смешались страх и восторг.

Такой и должна быть, наверное, первая любовь – тяжелой, как движущаяся в венах густая горячая кровь, но окрыляющей, как тысяча взмывших в небо разноцветных воздушных шариков. Мучительной, как ноющая сердечная боль, но исцеляющей, как волшебное лекарство.

Звенящее в воздухе напряжение сменилось облегчением, разбившим тревожное ожидание моего ответа и разгладившим мужские черты. Энтони улыбнулся, даже в темноте я заметила искорки радости в его повеселевших глазах.

- Это точно не эффект Флоренс Найтингейл, доктор Свон? – сыронизирован он, шутливо тронув кончик моего носа указательным пальцем.

- Откуда ты вытащил это название? – захихикала я, припоминая краткий курс о психологических расстройствах, на который врачам низшей квалификации – таким как я – ходить было необязательно.

- Понятия не имею! – беззаботно отмахнулся Энтони, притягивая меня к себе. - Иди сюда, - пробормотал он, и я безропотно подчинилась, падая в жаркие объятия. Наши уста соединились, а я оказалась уложенной на мягкий матрас, укрытой одеялом и подмятой теплым телом.

От нового положения у меня перехватило дыхание. Нежные пальцы скользили вдоль моей обнаженной руки, вплетались в волосы, а горячие губы с большей откровенностью, чем вечером на кухне и в ванной, атаковали рот. Они оставляли пламенные следы вдоль ключицы и шеи, возвращались к губам, и я удивленно вздыхала от каждого нового, более смелого прикосновения.

Дыхание Энтони стало прерывистым, когда ласкающая рука достигла ягодиц и задержалась там, медленно двигая полотенце вверх. Я захлебнулась сладкой болью, пронзившей насквозь все тело от чувственного скольжения пальцев по коже бедра и живота. Энтони замер, не решаясь обнажить меня полностью.

- Ты не против? – шепотом уточнил он, внимательно заглянув мне в глаза.

Что я теряю? Я рядом с любимым мужчиной, и мне двадцать два. Когда еще в будущем появится случай ощутить себя желанной? Я хотела этой близости, нуждалась в ней, возможно, даже сильнее, чем Энтони.

- Продолжай…

Горячие губы накрыли мой рот, с легким давлением Энтони потянул узел и развел махровую ткань в стороны. Я зашипела, остро реагируя кожей на свободные токи воздуха, подчеркивающие полную наготу – приятное, необычное чувство, возможное только в условиях доверия.

- Не останавливайся… - простонала я, потеряв над собой контроль, когда губы и руки нашли мою грудь, изучая ее осторожно и неторопливо, но уверенно, сминая и посасывая попеременно. Я изогнулась, жар вспыхнул внутри и стремительно понесся по венам, сконцентрировался между ног, вырвал из горла громкие звуки.

Я вскрикнула, ощутив касание внутри бедер, и восхищенно расслабилась: это были всего лишь пальцы. Они творили волшебство, приводя меня в восторг легкими и осторожными поглаживаниями. Обхватив ладонями слегка колючее лицо, я привлекла Энтони к губам и, нащупав край футболки, потянула ее вверх, находя под ней разгоряченную кожу.

Мужчина приподнялся, сняв футболку через голову, и улыбнулся, когда наши взгляды пересеклись. Он вновь прильнул ко мне, целуя менее сдержанно, чем прежде, пока я изучала ладонями упругие мышцы груди, следовала вдоль твердого рельефа спины к ягодицам и стягивала боксеры, спеша поближе познакомиться с другими признаками мужественности.

- Белла, - простонал Энтони, нависнув надо мной, напряженный из-за чересчур откровенной ласки – на ощупь мужская плоть оказалась огромной. Он мягко развел мои ноги, устраиваясь между ними и глядя в мои глаза, ища в них согласие и ответное желание. – А как мы?..

Я сразу поняла, о чем он спрашивает, но в моем одиноком жилище средства предохранения были ни к чему.

- Все в порядке, - шепнула я, растроганная тем, что его заботят возможные последствия незащищенного секса, что он беспокоится обо мне, а не думает об одном только себе. – У меня безопасные дни.

Помедлив еще секунду, Энтони коротко прильнул к моим губам, поглаживая внутреннюю сторону моих бедер, помогая расслабиться. Я робко улыбнулась, обостренно чувствуя прикосновение твердости к своей плоти и стараясь глубже дышать. Это был восхитительный момент, заставляющий трепетать перед грядущим единением, и я жаждала его и телом, и душой.

Энтони накрыл мой рот голодным поцелуем, приподнял мои ягодицы руками и подался навстречу. С непривычки я вскрикнула, испытав кратковременную боль – он действительно был большой, растянув изнутри мои мышцы так, как никто и никогда не делал до него. Это было великолепно, потрясающе.

- Все хорошо? – пристально смотрел на меня мужчина.

- Все замечательно, - убедила я, восхищенно прикрывая глаза.

Каждая клеточка моего тела горела, впитывая новые ощущения, вкус поцелуев и звуки взаимных стонов. Мы двигались в слаженном ритме, касаясь друг друга и шепча приятные слова, изумленные и захваченные взаимным действием.

Сначала я ничего не чувствовала, кроме непривычно тугой наполненности и эмоционального удовольствия, но Энтони оказался терпелив и настойчив, добиваясь от меня не просто смирения, но наслаждения. Его жаркие губы переместились на мою возбужденную грудь; вибрация стонов возвела возбуждение на новый высокий уровень, а ловкие пальцы нашли между нами особую точку, заставившую задохнуться от электрических разрядов.

Я начала непроизвольно покрикивать, чувствуя быстрое приближение сладкого взрыва, вцепилась ногтями во влажные мужские плечи и изогнулась на кровати, потеряв связь с реальностью. Мое тело забилось на постели, место нашего соединения пылало, как от огня, и я шептала имя Энтони в настигшем меня неожиданном прекрасном и сладком экстазе. Сильные спазмы удовольствия, накатывающие в одном ритме с громким биением сердца и рваным дыханием мужчины, сделали меня счастливейшей женщиной на Земле.

Поняв, что я достигла пика, Энтони тут же последовал за мной, шепотом повторяя мое имя и сжимая плечи в страстном любовном объятии.

***

Сквозь забитые ставни не проникал солнечный свет, а жаль. Я представила, как было бы здорово проснуться в городской светлой квартире, обставленной не этим убогим хламом, а нормальной человеческой мебелью; пройтись по улице, не таясь, зайти выпить кофе в приличном ресторане, а не в дешевом больничном автомате. Устроить романтическую прогулку в парке или покататься на роликах. И все это – с Энтони. Открыто, не боясь преследования или подозрительных взглядов.

Как давно я не чувствовала себя человеком, у которого за пазухой нет никаких камней! Со времен живого Чарли. А после нашего безумного побега в Мексику – уже никогда.

И все же удручающая атмосфера моего жилища не могла испортить чудесного утра. Проснувшись, я тихонько лежала, бесконечно лаская взглядом любимые мужские черты, вспоминая каждое мгновение прошедшей ночи, подарившей океан необыкновенной нежности, в которой мы самозабвенно купались, растворившись друг в друге.

Будильник тонко пропел голосом Бритни Спирс, призывая к подъему, и на этот раз я не стала нажимать отсрочку, позволив Энтони открыть глаза. Он выглядел, точно сонный зеленоглазый ангел с растрепанными волосами, возлежащий на подушке. Моя бы воля – ни за что не стала бы его будить. Но нам пора было собираться. Сегодня очень важный день.

- Привет, - хрипло поздоровался он, очаровательно приподняв один краешек рта.

- Привет, - улыбнулась я шире.

Теплая рука пробралась ко мне под одеялом и подтянула к мужскому телу. Я неловко воспротивилась, смущаясь, но Энтони очень тактично прижался мягкими губами. Воспоминания о нежной ночи захлестнули меня, и я закрыла глаза, растворяясь в счастье.

- Нам надо спешить, - напомнила я о том, что мне нельзя опаздывать на работу, когда мужчина, задышав чаще, зарылся лицом в мою шею, приподняв спутанные после сна волосы. Его поцелуи пробуждали в моем теле небывалый огонь, и счастье становилось таким огромным, что грозило не уместиться в тесной груди.

- Сейчас я отпущу тебя, моя девочка, но вечером… - многообещающе оставил он предложение незаконченным, отодвигаясь и с тяжелым вздохом убирая руки.

Хихикнув, я неудержимо начала краснеть, поэтому торопливо вскочила и бросилась в ванную, улыбаясь на бегу. Мне требовалось уединение, чтобы успокоиться и перестать вести себя как влюбленная дурочка, витающая в облаках. Конечно, мне было всего двадцать два и я давным-давно не чувствовала такой потрясающей эйфории, если не сказать – никогда, так что легкомысленное поведение, особенно в создавшейся ситуации, было вполне объяснимо, но на работу следовало настроиться серьезнее.

Когда я вышла, умыв лицо и привычно собрав волосы в хвост, меня встретил закипающий чайник и разложенные на тарелке ломтики белого хлеба с плавленым сыром. Мое сердце снова затрепетало, растопленное необыкновенной заботой этого невероятно идеального мужчины.

- Я тебя обожаю, - невольно пробормотала я, наблюдая, как Энтони ловко кидает чайные пакетики по чашкам и добавляет сахар – ровно две ложки без горки, как я люблю. Он быстро взглянул на меня: его глаза сияли, но мне показалось, что он чем-то сильно обеспокоен.

- Ты в порядке? – тихо спросил он, ожидая, когда вода закипит на слабенькой плитке. Подойдя, я наткнулась на внимательный настороженный взгляд, словно Энтони думал, будто я от него что-то скрываю.

- Все хорошо, - убеждала я, не в силах перестать улыбаться. Мое утро не было омрачено какими-то непонятными сомнениями, как его.

- Белла, - Энтони удивил меня, выглядя не просто серьезно, но почти мрачно. Он привлек меня к своей груди одной рукой и поцеловал в лоб. – Ты ведь не стала бы молчать, если бы вчера я причинил тебе боль?

- Что?.. – недоумевала я. – Ты о чем?

Рука на моем плече требовательно сжалась, зеленые глаза, наполненные подозрением и тревогой, смотрели в упор.

- Ты должна сказать мне правду, если вдруг я был с тобой груб.

- Что ты, - пробормотала я, кажется, догадавшись о причине напрасного волнения Энтони, но не собираясь портить чудесное утро дурацкими выяснениями, не имеющими никакого значения. Энтони был зрелым мужчиной, и я не хотела упасть в его глазах, выпячивая свою относительную неопытность. Может, я и не могла похвастаться бурной личной жизнью к своим двадцати двум годам, но и не считала себя совсем уж невинной девчонкой, и уж тем более не хотела заострять на этом внимание. Поэтому улыбнулась и взяла в ладони красивое мужественное лицо: - Ты самый лучший! Мне было вчера очень хорошо…

Мои слова его успокоили: Энтони прикрыл глаза и с облегчением вздохнул, а когда открыл их, там остался только маленький намек на напряжение. Порывисто мужчина прижал меня, и я почувствовала горячее щекочущее дыхание на макушке.

- Надеюсь, ты не жалеешь о нашей ночи, - пробормотал он. – Я имею в виду… не знаю, какие отношения связывают вас с Джаспером, но ты не должна чувствовать себя виноватой. Скажешь ему, что во всем виноват только я…

Это было благородно, но бессмысленно. Джаспера не было со мной слишком давно… Разумеется, я ощущала некоторое смущение, будто предаю его, но я была абсолютно уверена, что он бы меня понял. Он бы не хотел, чтобы я годами прозябала в одиночестве, дожидаясь напрасно…

- А ты не задумывался, что сам можешь оказаться женатым? – пришла мне в голову неприятная мысль.

Энтони замер на секунду, но затем расслабился. Подняв руку, он растопырил пальцы.

- Если бы я носил кольцо, то даже когда бы его сняли, остался бы след от ободка, - убежденно заявил он. Его пальцы были абсолютно ровными и цвет не изменен у основания, как бывает, если загар ложится везде, кроме кольца.

- Необязательно, если ты был женат недолго или, например, только помолвлен… Да и многие мужчины просто не носят обручальные кольца.

- Не думай об этом. Как и я, - закрыл тему он, осторожно поднимая мое лицо за подбородок и заглядывая глубоко в глаза.

Наш страстный поцелуй прервало нетерпеливое кипение чайника, напомнившее о времени.

Вскоре мы спешили в больницу – на этот раз пешком, потому что второго велосипеда у меня не было. Будильник я поставила заблаговременно, так что мы с Энтони могли насладиться рассветом, дожидаясь на автобусной остановке общественного транспорта и дыша прохладным, еще не таким пыльным утренним воздухом мексиканской степи.

Плотно натянув на лицо капюшон добытой мной мужской толстовки, Энтони трогательно ограждал меня от качающихся в автобусе многочисленных тел, даря мне давно забытое, сладкое чувство защищенности. Хотя оберегать, прежде всего, следовало его самого – если убийцы живут поблизости, то запросто могут его узнать. Поэтому мы приняли решение не использовать его настоящую одежду, чтобы не привлекать к нему чрезмерного внимания. Одетые скромно и неприметно, мы вполне могли сойти за парочку местных жителей, особенно если не показывать моей слишком бледной для мексиканки кожи и его изумрудных глаз.

Солнце уже взошло над горизонтом, когда автобус высадил нас на небольшой площади, позади которой находилась больница. Мы прибыли загодя, поэтому успевали еще выпить по чашке кофе и посидеть на скамейке, любуясь небольшим невзрачным фонтаном, постоянно оккупированным галдящими радостными детьми, живущими поблизости. Даже несколько несчастных случаев не заставили дурных мамаш отучить своих чересчур самостоятельных чад купаться в нем. Такова была Мексика – страна почти беззакония в сравнении с моими родными США.

- Ну что, ты готов? – улыбнулась я, пытаясь передать Энтони свой оптимистичный настрой и немного убавить градус тревоги из его глаз, напряженно наблюдающих за приездом и отъездом машин скорой помощи.

- Ты уверена, что твоей Марте можно доверять? – спросил он вместо ответа, на его лбу пролегла глубокая мрачная складка. – Мысль о тюрьме приводит меня в ужас, Белла, если честно.

- Вот теперь ты заговорил как преступник, - пожурила я, поднимаясь и подавая руку. Энтони моя шутка не развеселила, а расстроила, но я все равно закончила мысль: - Не получится прятаться от правосудия вечно, если ты действительно что-то совершил. А если нет, тогда несправедливо будет никогда не узнать об этом, верно?

Энтони вздохнул, следуя за мной через узкую дорогу и входя в просторный холл, заполненный стонущими, плачущими, сидящими и ждущими своей очереди людьми – работа в больнице велась круглосуточно, не было перерывов в поступлении больных, сменялся лишь персонал.

Запахи лекарств и хлорки ударили нам в нос, когда мы прошли в двери, находящиеся за приемным пунктом, поздоровавшись с оформляющей больных санитаркой. Мое предплечье что-то сильно сжало.

Я удивленно обернулась и наткнулась на полубезумный зеленый взор. Энтони втягивал носом воздух, а его глаза были потрясенно расширены.

- Белла, - пробормотал он, ускоряя шаг и бросая цепкий взгляд по сторонам, то туда, то сюда, как хищник, почуявший добычу. – Я уже был здесь…

От авторов: благодарим за терпение и ожидание и с огромной радостью ждем ваших комментариев здесь, под статьей, и на Форуме.