Следующие несколько дней были тяжелыми и выматывающими – физически и морально. Я больше не позволила ничего себе колоть: сил у меня поприбавилось, во многом благодаря тому, что я начала потихоньку есть. Однако периоды улучшения быстро сменялись слабостью и раздражительностью, тогда я вновь искала возможность сбежать из-под зоркого ока внимательного и терпеливого соглядатая. 

- Где мое пальто? – кричала я, открывая все попадающиеся на пути шкафы и двери. Попытки портить мебель не привели ни к чему хорошему: Эдвард попросту сгребал меня в охапку и относил в «палату», где запирал на ключ, пока я не приходила в себя. Комната вскоре стала походить на пристанище умалишенной: не осталось ни одной целой вещи, мебель была поцарапана, а шмотки разорваны. Однако это не возымело эффекта: я думала, когда похитителю мое поведение надоест, он вышвырнет меня из дома, но он лишь вздыхал и терпеливо сносил приступы моего безумия. 

Где-то на третий день у меня случился психический срыв. Я вдруг поняла, что выдержала бы что угодно, даже вечный плен, только бы у меня был кокаин… Он был единственной радостью в моей мрачной жизни! Кокаин помогал во время тяжелых ночей прийти в себя, держаться в тонусе. В выходные дни дарил расслабление и чувство счастья. А теперь что? Теперь у меня не было ничего! Тучи сгущались вокруг, будущее представало во все более темных тонах, до тех пор пока я не поняла, что если не получу дозу немедленно, то предпочту умереть… 

Меня лихорадило, ломота в теле не проходила ни на секунду. Руки дрожали как в припадке, к горлу подкатывал истерический ком. Схватив сумку, которую Эдвард отдал мне, я в который раз начала рыться в ней, ища под подкладкой пакетик с белым порошком. Должно же было хоть что-то сохраниться! 

- Верни то, что взял!!! – выскочив из своей комнаты, я набросилась на своего тюремщика, выбив из его рук книгу, которую он читал возле камина. – Верни мой кокаин! 

Его лицо стало бесстрастным. 

- Пожалуйста… - сменила я тактику, упав на колени и хватая ладонь парня, готовая на что угодно, чтобы разжалобить его и уговорить. – Мне бы только маленькую дозу, только чтобы ненадолго скрасить скучный день… Вот увидишь, мне сразу станет лучше!.. 
- Белла, - терпеливый голос мне не нравился, он означал, что я своего ни капельки не добилась. – Ты должна бороться с этим. Единственный шанс избавиться от зависимости – терпеть, пока не пройдет… 
- Это не зависимость! – завизжала я, слезы вырвались из глаз и застили зрение, я не понимала, что творю, в ярости набросившись на парня с кулаками, пытаясь оцарапать его ногтями. – Верни мне его, ты, чокнутый извращенец! 

Очень быстро и ловко я оказалась в своей комнате, и через секунду апатия навалилась на мои веки – ненавистный похититель поставил укол. Недостаточный, чтобы вырубить, но его хватило, чтобы сделать меня вялой и притупить истерику. 

- Ненавижу тебя… - бормотала я вслед закрывающейся за высокой фигурой двери. – Ненавижу тебя и это место… 

Но я не сдавалась. Тем же вечером я предприняла новую попытку добиться своего. На этот раз я действовала умнее и коварнее: нашла в шкафу сохранившее вид сексуальное белье и оделась как можно откровеннее. Это был черный полупрозрачный лиф с открытыми сосками, а также тоненькие стринги, украшенные стразами. Накинув сверху шифоновый пеньюар, я вышла на охоту, справедливо считая, что Эдвард хранит мой кокаин в своей комнате – той, в которой он проводил ночи и которая днем стояла закрытой. Нужно было лишь усыпить его бдительность нежным совращением. Уж это я умела! 

Парень стоял возле стеклянной стены, открывающей вид на лес – непроглядная чернота ночи сгустилась снаружи, вокруг дома и недостижимой свободы. Сначала мне померещилось, будто Эдвард разговаривает по телефону, но он слишком быстро убрал руку от уха в карман, чтобы я смогла удостовериться в этом. 

Он медленно обернулся. Взгляд был настороженным и хмурым – в последние дни я вела себя ужасно, и он ждал очередного психоза. Развеивая его страхи, я сладко улыбнулась, двигаясь, точно кошка, наметившая мышь. Облизнула губы, жалея, что у меня нет с собой косметики, способной скрыть дефекты и выгодно подчеркнуть достоинства. Поправила волосы, будто невзначай заставив их красиво упасть вперед. Я знала, как это обычно действует на мужчин, никого еще мое соблазнение не оставляло равнодушным. 

Эдвард, казалось, подзавис. Его лицо не выражало вожделения, но и хмурость с него слетела, черты расслабились, а темный взгляд внимательно следил за каждым моим движением. Приблизившись вплотную, я улыбнулась, положив ладонь на тихо вздымающуюся под футболкой грудь, заглядывая в глаза, в которых плясали отблески огня от камина. 

- У меня есть к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, - с сексуальным придыханием шепнула я, отпуская пеньюар и позволив ему свободно лечь вдоль тела, приоткрыв часть белья, приковывающую мужское внимание. Природа не обделила меня формами – будучи худой, можно даже сказать, тощей, я все же оставалась счастливой обладательницей округлой, не плоской груди. 

Брови юноши сошлись к переносице, губы превратились в тонкую линию, но я не унывала: зазывающе поглядывая снизу вверх, коварно усмехнулась: 
- Я сделаю тебе лучший в твоей жизни минет, а ты вернешь мой кокаин… 

Ладонь, опустившаяся к паху, была перехвачена твердой рукой. Вторая попытка окончилась тем же – теперь мои руки были подняты вверх и разведены в стороны. 

- Белла! – в голосе опешившего от моей наглости юного тюремщика звучало явное предупреждение, которое я проигнорировала, прижавшись животом к выпуклости на домашних штанах. Я знала толк в совращении, потеревшись о спрятанный в ткани член, ища точку воздействия. 

Мгновенно меня оттолкнули на расстояние метра, которое я преодолела, не обращая внимания на вспыхнувший испуг в темных глазах. 

- Ну же, - просила я, пытаясь оставаться милой. – Ты хочешь меня, а я – свой белый порошок. Нам ничего не стоит договориться… 

Мои руки тянулись к жертве. На этот раз я применила новый прием: нагнав парнишку, схватила за бедра и упала на колени, одновременно пытаясь стащить с него штаны. Черт подери, откуда в этом юном теле столько силы? Один рывок – и я снова оказалась на ногах, а Эдвард держал меня на расстоянии вытянутой руки, сжимая запястья с силой, достойной боксера с ринга. 

- Прекрати, - жестко приказал он, глядя в глаза недобро, с плохо скрытой яростью. 
- Оу, агрессия, - триумфально ухмыльнулась я, чуя близкую победу. Изогнула бровь и медленно облизнула губы, пройдя языком по краю. – Моя близость заводит тебя? Поэтому ты так нервничаешь? Ты меня хочешь, признай. 
- Черт возьми, я привез тебя сюда не для этого! – прозвучало почти жалобно, теперь он умолял меня остановиться, и я невольно взглянула вниз, ожидая обнаружить в штанах очевидный бугор, но из-за свободного покроя ничегошеньки не разглядела. 
- Одно другому не мешает, - мурлыкала я. Мы двигались по холлу в забавной сексуальной борьбе: я делала шаг вперед или поворот бедром, Эдвард отступал и уклонялся, держа меня за руки. 
- Это не сработает, ты просто тратишь время. Я не отдам тебе наркотик. 
- Это не наркотик, - парировала я, извернувшись так, что оказалась к мужчине спиной. Он сжал меня между бицепсами, но слишком поздно: моя задница оказалась как раз рядом с его пахом. Широко улыбнувшись самой себе, я сделала круговое движение тазом, призывая пробудиться мужское естество. 

Вся моя поза кричала о том, что похититель может мной воспользоваться, как ему угодно. Другой на его месте прижал бы меня к себе, застонал, позволил похоти завладеть его сутью. Схватил за попавшуюся под руки грудь, истово смял ее, а сексуально торчащие соски свели б его с ума, и он щипал бы их с животной страстью, заставляя меня кричать. Нагнул меня через спинку кресла и взял прямо здесь, прямо сейчас, удовлетворяя вспыхнувшую потребность. Разве я многого просила взамен? Черт возьми, он мог овладеть мной, а потом сказать, что все равно не отдаст мне наркотик! Я была полностью в его власти и отдавалась без твердого ответного обещания, что стоило ему солгать? 

Однако я вновь оказалась одна, качаясь посреди холла на нетвердых ногах, когда потеряла опору в виде сильных рук. Чувствуя зреющий внутри гнев – теперь еще и оттого, что Эдвард отказал мне, чего не делал до него ни один мужчина, - я медленно обернулась. Он стоял не очень далеко, выставив руки вперед и готовый вновь удержать меня, если я попытаюсь еще раз посягнуть на его скромное, худое, непривлекательное тело… 

- Да что с тобой такое? – вскричала я в сердцах, топая ногой. – Тебе так чуждо понимание? Я разве многого прошу? Это всего лишь кокаин! Всего лишь гребаный белый порошок, безвредный, если им не увлекаться! 
- Черт подери, Белла! – вспылил он в ответ – я впервые услышала, как он ругается. – Это не кокаин! Джеймс обманывал тебя – всем своим проституткам он разбавляет смесь героином! 
- Что?.. – от шока я замерла, не веря ушам. 

Лицо парня почернело от гнева, на секунду он стал выглядеть намного взрослее. И по-настоящему устрашающим. 

- Клянусь, я не лгу. Не тот эффект, как при введении в вену, и все же достаточно сильный, чтобы вызвать привыкание. С чего, как ты думаешь, у тебя такая жестокая ломка, что ты несколько дней не могла даже ходить?! – его глаза сверкали яростью; в этот момент я бы не рискнула к нему соваться, особенно памятуя, как быстро и легко он смог уложить в переулке четверых. 
- Откуда ты знаешь? – не верила я, что Джеймс мог так со мной поступить, со всеми нами. 
- Проверил, когда увидел, как ты мучаешься, - тише заявил Эдвард. 

Я покачнулась на внезапно ослабевших ногах. Так, значит, моя «счастливая» жизнь была не настоящей? Это было лишь действие поганой смеси? Что это, способ привязать меня и других девчонок к клубу? А прожила бы я хотя бы до двадцати пяти лет? Или мне был уготован гораздо меньший отрезок жизни? 

- Мне нужно попить, - пробормотала я, закутываясь в пеньюар и чувствуя себя, впервые за все время, какой-то ранимой, беззащитной. – И присесть. 

Обдумать все. Решить, что с этим делать. 

Кивнув, Эдвард шагнул мимо меня; я не поднимала головы. Вздохнув, он остановился. Затем вернулся. Обняв меня за плечи, медленно повел на кухню, не пытаясь отстраниться. Он вел себя как джентльмен, усадив за стол и налив стакан теплой воды. 

- Можно мне хотя бы сигареты? – попросила я без особой надежды, что тюремщик сжалится. Руки дрожали, но на этот раз не только от ломки, отчасти они дрожали от гнева. Я злилась на то, как Джеймс обманул меня. 

Эдвард склонил голову, но выражение лица было не таким непреклонным, как прежде. В глазах застыло что-то, что я не привыкла получать от мужчин… сострадание? 

- Пожалуйста?.. – попросила я, пробуя на прочность пошатнувшуюся убежденность похитителя. 

Он вздохнул. Встал и ушел ненадолго. Я услышала щелчок ключа, и сразу повеяло морозным зимним воздухом. 

- Белла? – позвал парень из холла. 

Я не поверила глазам, покинув кухню: Эдвард стоял возле распахнутой в ночь стеклянной двери, галантно держа в руках мое пальто. Свобода была близко, очень близко. 

Не медля, я просунула руки в рукава и завязала кушак. Ноги всунула в предоставленные домашние тапочки с пошлой розовой опушкой – да кто в таких ходит? Долбанная Барби? 

- Холодно, - пожаловалась я, когда мороз неприятно сковал обнаженные голени и пробрался к шее. На улице стоял настоящий мороз! И если вокруг дикий лес, пешком убежать отсюда в тонком пальто не представлялось возможным. Сукин сын все продумал! 

Торопливо щелкая зажигалкой, я раскурила выданную сигарету – это было блаженством после стольких дней мучений. Теплый приятный дым растекся по легким, дрожь в руках почти мгновенно улеглась – кааайф. 

- Ты должна бросить курить, - Эдвард нажал выключатель, и над головой зажглись лампочки, рассеянно окрасившие периметр дома голубоватым мистическим цветом. 
- Я ничего тебе не должна, - во мне снова проснулся протест. Следующую затяжку я совершила, прямо глядя в глаза своему невольному собеседнику. – Ты не можешь меня принудить, - пожала я плечами, объясняя точку зрения. – Это моя жизнь. Что бы ты ни говорил и не делал, какими бы благими намерениями не руководствовался, если я решу вернуться к Джеймсу, то сделаю это. Ты меня не заставишь измениться. 
- Знаю, - отвернулся он, губы превратились в тонкую недовольную линию. – Но могу же я попытаться. 
- Зачем тебе это? – в который раз я не понимала причину его упорства. 

Эдвард молчал. На его черты легла печать задумчивости. 

- Считай это искуплением, - загадочно обронил он, глядя на предполагаемый в темноте густой лес. 
- Что же ты натворил? – фыркнула я, уверенная, что в его-то возрасте вряд ли можно совершить серьезное злодеяние, да и не судят детей. Впрочем, сама я стала шлюхой уже довольно давно, так что: мне ли рассуждать, кто на что способен? 

Парень не ответил, оставив меня с любопытством гадать, что имел в виду. Невольно в воспоминаниях возникал образ четверых вырубленных в переулке парней, и Эдвард тут же представлялся Бэтменом, очищающим ночные улицы от мрази. Я не знала, существуют ли в реальности школы для спецагентов, где тренируют с ранних детских лет, но Эдвард явно был выпускником одной из них, иначе было не объяснить его способности. 

Только вот, даже если он убил несколько человек, это не сделало его отъявленным бандитом, а напротив – толкнуло к исправлению. Это говорило в пользу того, что парень – хороший и добрый человек. Даже несмотря на то, что меня-то он все же похитил. 

Сбросив пепел в снег, я нарушила идеальную белизну грязным серым пятном. Лампочки медленно изменяли оттенок – теперь все вокруг стало сиреневым. 

- Чей это дом? – спросила я, не веря, что он мог принадлежать мужчине, даже такому юному, как мой тюремщик. Все эти розовые цвета и безвкусное нижнее белье - дело рук женщины. Очень недалекой романтичной женщины. 
- Моей сестры Розали и ее мужа Эммета, - поведал парень. – Они иногда любят уединяться здесь. 
- Черрт, - внезапно мне стало стыдно за устроенный беспорядок в спальной комнате и изрезанные шмотки. – Твоя сестра убьет меня за то, что я сделала с ее мебелью и вещами. 
- Розали не обрадуется, это точно, - усмехнулся Эдвард – но не сердито, а скорее снисходительно. – Она очень любит этот дом. 
- Зачем же ты притащил меня сюда? – удивилась я. – Ведь знал же наверняка, что со мной будут проблемы? 

Я прикусила язык, вспоминая сложный ремень безопасности в «вольво» и снова гадая о том, была ли я первой похищенной шлюхой, «спасенной» этим странным юношей с повадками богатенького филантропа. К моему удивлению, Эдвард не стал скрывать правды, охотно делясь размышлениями. 

- Подумал, что это идеальное место для моего плана: сбежать тебе некуда и никто тебя здесь не найдет. Ты же была уверена, что Джеймс твоего исчезновения просто так не оставит, так что мотель отпадал… 
- Значит, ты проделывал это и раньше… с другими?.. – аккуратно прощупала я опасную почву. Не ожидавшая откровенности, заинтересованно выпытывала подробности, пока Эдвард готов был делиться. 

По счастью, парень не разозлился. Немного подумав и поджав губы, он кратко кивнул. 

- Обычно хватало малого: увезти девушку в другой город и дать ей небольшую сумму денег, чтобы она могла начать с чистого листа. Никто от шанса не отказывался. Ни разу. 
- Я первая? – ухмыльнулась я, думая, что это повеселит моего тюремщика, но он лишь вежливо приподнял уголки губ. 
- В случае с наркотиками сложности возникали, тогда помогала специализированная клиника или краткосрочный уход. Обычно, как только девушки приходили в себя, то были благодарны. Многие из них и по сей день счастливо живут на новых местах, постепенно забывая о том, чем раньше занимались. 
- А другие?.. 
- Примерно треть возвращается к прежней жизни, - признался Эдвард, не выглядя от этого счастливым. 
- Почему именно шлюхи? – спросила я, радуясь, что мы наконец-то говорим как нормальные люди, хотя в том, что раньше мы дрались и спорили, была лишь моя вина. – Или ты помогаешь всем подряд? 
- Всем, кто нуждается, - повел плечом Эдвард. – Однажды я спас семью владельца цветочного магазина – к ним вломился наркоман, думая, что в доме хранятся сбережения. Подлец собирался порезать маленькую девочку, когда я услышал звуки борьбы и ворвался туда…. Но обычно все самое страшное происходит на улице – убийства, изнасилования, ограбления. 
- Как ты о них узнаешь? – удивилась я, потрясенная информацией настолько, что забыла о сигарете. 
- Езжу, смотрю, слушаю… 
- И что, ни разу не получал достойный отпор?! 
- Обычно хватает показать им оружие, и они с криками убегают – такой вариант меня вполне устраивает. Редко кто рискует сопротивляться – особенно их впечатляет сочетание пистолета и классического дорогого костюма. Действует почти безотказно, я давно это приметил, - Эдвард хохотнул над собственным умозаключением или воспоминанием. – Если не срабатывает, есть другие способы воздействия. Костюм помогает и тут, как и возраст: из-за обманчивой внешности меня чаще всего недооценивают, поэтому проигрывают быстро и без ненужных травм. 
- Я видела, - покачала я головой, проследив линию мужского плеча и руки, небрежно сунутой в карман. Какая же в этом юном теле скрывалась необычная сила. Не только мускулов, но и духа: чтобы каждую ночь бросать вызов преступности, необходимо обладать колоссальным безрассудством. – И ты не боишься, что кто-то однажды выстрелит первым? 
- Не боюсь, - пожал плечами юноша и замолчал, хотя я рассчитывала на более подробный ответ. 
- Почему ты выбрал меня? Почему не спасти всех сразу? – внезапно занервничала я. - В «Опале» полно хороших девчонок. 
- Если ты так считаешь, я помогу им всем. - Я поперхнулась на этих словах – такого бескорыстного рыцарства я точно не ожидала. – Ты закончила? – указал парень на потухшую сигарету. 

Зубы уже начинали стучать, так что я кивнула и, с сожалением окинув взглядом непроглядную ночь – и отобранную свободу, - вернулась в дом. Потеряв часть запала, сняла тапочки на пороге, чтобы не оставлять мокрые следы на коврах. 

Внутри было тепло: вряд ли один только камин обогревал множество помещений. С неохотой отдав пальто, я проследила, куда Эдвард спрятал его: оказывается, оно все время висело во встроенном шкафу, таком неприметном, что я его не разглядела на однотонно бежевой стене. Стеклянную дверь, однако, парень запер на ключ, но мысленно у меня легко нарисовался план побега: разбить стекло не составит никакого труда. Нужно было только остаться в доме одной. Конечно, еще оставался вопрос денежных средств, но шлюха всегда знала, как заработать: любой дальнобойщик за пару минетов довезет куда угодно. 

- Чаю? – предложил Эдвард, и я согласилась. Сегодня я была не в настроении спорить, тем более доза никотина успокоила расшатанные нервы. Даже парень казался симпатичнее, чем всегда, и после всего, что узнала, я испытывала некоторую благодарность – не за само «спасение», но за попытку помочь. Ведь он не мог предположить заранее, что я окажусь такой несговорчивой и упрямой. Осталась самая малость: убедить его, что он должен меня отпустить… 

Глядя на то, как он управляется с электроплиткой, представляя на своем месте десятки прежних «спасенных» проституток, я не могла своим скудным умишком охватить размах его деятельности. Как он узнавал о том, что кому-то нужна помощь? Долго следил, наблюдал, выбрав одну девушку из многих? Случайно натыкался взглядом на ту единственную, с несчастным выражением лица? Или действовал наобум? 

Медленно попивая чай, я задавала Эдварду разные, ничего не значащие на первый взгляд вопросы: почему он брезгует пить со мной чай и ужинает в одиночестве, откуда берутся продукты, где мы находимся. Кто его родители и откуда он родом. Какой его любимый цвет и имя домашнего питомца. На какие-то вопросы он вежливо отвечал, другие с мягкой улыбкой игнорировал: я узнала, что родом он из Чикаго и его родители умерли очень давно, он их почти не помнит. Уклончиво уточнил, что мы не покинули штат Вашингтон – информация мало что давала, мы могли быть как в Сиэтле, так и за его пределами. На вопросе о домашнем питомце Эдвард почему-то рассмеялся, любимым цветом назвал черный, что не удивило – это был самый частый мужской ответ. Продукты, сказал, привозит ночью, когда я сплю, что почти дало мне надежду на освобождение – сбежать, пока его не будет. 

Были и необычные мелочи: например, Эдвард предупредил, что вокруг дома на многие мили непроходимый лес, что сократило мои шансы на побег. Но также озадачил информацией, что невдалеке отсюда стоит дом его семьи. 

- А они знают, что ты держишь меня здесь? – тихо спросила я в тайной надежде обрести союзников, если вдруг окажется, что родители парня не одобряют его поведения. 
- Конечно, - приподнял тюремщик уголки губ, словно видел мои уловки насквозь. 

Не было смысла спрашивать, однако я уточнила: 
- И что они по этому поводу думают? 
- Они полностью поддерживают мое решение, - лишил меня парень надежды на понимание со стороны его близких. Чокнутая семейка филантропов, не иначе как сбежавших из ближайшей психушки. Кто в наше время занимается таким бессмысленным делом, как спасение шлюх? 
- Думаешь, ты совершаешь добрый поступок, держа меня здесь и подвергая принудительному лечению? – поинтересовалась я невзначай, надеясь настойчивостью зародить в голове похитителя хотя бы кроху сомнения. – Думаешь, ты Бог и имеешь право решать, какой должна быть чужая жизнь? 

Эдвард резко вскинул голову – кажется, я случайно задела его больное место. Я прищурилась, с любопытством наблюдая за напряженным лицом собеседника. 

- Наркоманы не способны отдавать отчет в своих действиях, - встал он, сердито убирая кружку и чайник со стола. – Нет способа уговорить их лечиться добровольно. Но потом, - сделал он паузу, жестом предлагая мне покинуть кухню и тактично пропуская вперед, - потом они бывают мне благодарны. 
- Не все, - усмехнулась я, недовольная, что меня, как ребенка на привязи, ведут спать. 
- Не все, - не стал спорить Эдвард, закрывая дверь за моей спиной, когда я подошла к своей кровати. Я ожидала, что он повернет ключ в замке, но в этот раз парень этого не сделал.

ГЛАВА 5 >>>