Глава 12 «В гостях у сказки»

- Ты спятил?

- Нет, я в полном здравии.

- Тогда это шутка?

- Нет, Эмм, это не шутка, и не розыгрыш. Я хотел найти на этом проекте любимую женщину, и я это сделал.

- Но, черт тебя возьми, ты ведь говоришь, что этой женщиной оказалась, не кто-нибудь, а Свон! Свон – моя подчиненная! Свон – продюсер шоу, а не одна из его участниц!  – взревел на другом континенте Клэптон так, что даже через динамики лэптопа заставил Холостяка поморщиться и отодвинуться чуть дальше от монитора, но и только.

- Именно, – спокойно подтвердил Каллен.

Он ожидал, что его признание вызовет бурю, когда он обо всем расскажет исполнительному продюсеру проекта. Однако, ко всему прочему, Эмметт был его другом, а значит, какой бы громкой ни была его первая реакция, Эдвард не сомневался, что в итоге он поможет.

- Что б тебя… – обессиленно выругался Эм, откинувшись в своем кресле. – А что Свон обо всем этом думает? – спросил он спустя несколько напряженных мгновений.

- О чем конкретно? – переспросил Эдвард.

- О том, что ты её, оказывается, любишь.

- Она об этом еще не знает.

- Так ты ей не сказал? – на лице продюсера читалось непонимание. – Почему?

- Потому что на данный момент я все еще нахожусь на проекте. Потому что Белла ни за что не позволит себе поддаться чувствам, пока несет личную и профессиональную ответственность за этот проект. Наконец, потому что это слишком неуважительно по отношению к ней – признаваться ей в любви и при этом продолжать ходить на свидания с другими девушками в рамках шоу.

- Так значит, у вас с ней ничего не было? – с сомнением уточнил Эмметт.

- Если бы между нами совсем ничего не было, я бы сейчас не разговаривал с тобой, но если ты спрашиваешь о сексе, то его действительно не было, – Эдвард не считал, что ему стоит что-либо утаивать от друга, а потому добавил: – Но это не значит, что я не пытался…

На пару мгновений Клэптон замер, а затем осторожно спросил:

- Так Свон тебя отшила?

- Вроде того… – неохотно признался Эдвард, чем вызвал бурную реакцию у друга – тот от души рассмеялся.

- Все-таки я обожаю Свон! – все еще посмеиваясь, проговорил Эм.

- Ты там поосторожнее с обожанием, – буркнул тут же Каллен, но тот не обратил на это ни малейшего внимания.

- Только Белла могла отшить самого желанного Холостяка Америки, тогда как сотни девушек мечтают оказаться в его постели! Хотел бы я посмотреть на это!

- Ну, все, поржал, и хватит… – поморщившись, произнес Эдвард.

- Надо выбить для нее бонус, когда все это закончится!

- Если ты сейчас не заткнешься, то я сам из тебя что-нибудь выбью…

- Готов рискнуть, – хохотнул напоследок Клэптон, но больше ничего не добавил.

Какое-то время оба мужчины молчали, обдумывая сказанное и его возможные последствия.

- И что ты намерен делать? – в итоге первым заговорил Эмметт. – Собираешься свернуть съемки?

- Нет, – покачав головой, ответил Каллен. – Это не выход. Я знаю, что вину за срыв съемок телекомпания возложит на Беллу и тебя, а я хочу этого меньше всего. Поэтому мы закончим съемки, но на моих условиях. И ты мне в этом поможешь, – уверенно заявил он.

- Значит, ты все уже продумал? – мрачно уточнил продюсер.

- Не все, но по большей части.

Клэптон еще с минуту пристально всматривался в лицо друга через монитор, но, в конце концов, снова откинулся в своем кресле, устраиваясь поудобнее, и произнес:

- Окей, я тебя слушаю.

Следующие сорок минут они вдвоем выстраивали дальнейшие действия Холостяка вплоть до финальной серии сезона, основываясь на предложенном Эдвардом плане, но внося коррективы, исходя из профессионального опыта Эмметта и его знаний телевизионной кухни, дабы не разочаровать больших боссов и сохранить высокие рейтинги шоу.

Когда, наконец, в целом план был готов, и мужчины договорились связаться на следующий день, чтобы приступить к его немедленной реализации, Эмметт вдруг спросил:

- А если все это окажется зря?

- Ты о чем? – не понял вопроса Эдвард.

- Если после всего этого Белла не ответит тебе взаимностью, ты не пожалеешь, что упустил возможность остаться с одной из участниц?

- Даже если Белла больше никогда не захочет меня видеть, я ни о чем не буду жалеть.

- Но ты, похоже, не сомневаешься, что она захочет, – догадался Эмметт. – Откуда такая уверенность?

- Поймешь, когда сам встретишь ту самую, – загадочно пообещал Каллен.

Уже через сутки вся съемочная группа, включая оставшихся участниц, узнала, что запланированные ранее четыре недели съемок сокращены до двух. Причины таких изменений в графике не озвучивались – для всех это стало указанием «сверху», а с «верхами», как известно, не спорят, тем более, что для телевизионщиков это означало лишь то, что они смогут раньше вернуться домой. Взволнованных же девушек успокоил на правах ведущего Харрис – третий и последний после Клэптона и самого Холостяка, кто знал об этих самых «причинах», – сумевший, используя на полную обаяние истинного южанина, подобрать такие слова, что ни одна из участниц не сомневалась, что именно она – та самая, кто сумел завоевать сердце Каллена, и теперь каждая мечтала поскорее закончить съемки, конечно же, в его объятиях и с заветным кольцом в несколько каратов на безымянном пальце. На деле же это было все, что смог выторговать у непреклонного Холостяка Эмметт, при условии, что тот согласится еще на одно – но только одно –  коллективное свидание.

Сценаристы тут же нашли для этого еще один живописный уголок Тосканы, а именно, небольшой городок Сиена, в сорока с небольшим милях южнее Флоренции. Там, спустя пару дней, на центральной площади Пьяцца-дель-Кампо Эдвард снова встретился со всеми девушками, на этот раз верхом на белом арабском скакуне, чем вызвал тот самый дружный девичий восторг, на который и рассчитывали опытные телевизионщики, и который ничуть не впечатлил самого героя. Единственная, чье мнение ему было действительно важно, когда он чуть ранее прогарцевал к ней на коне, лишь усмехнулась и, цокнув языков, резюмировала:

- Ну, вылитый Принц Чарминг!

Сомневаться в том, что мисс Свон подразумевала под упомянутым сказочным персонажем отнюдь не собирательный образ мечты любой девочки, а конкретного красавчика из известного мультфильма, который прославился не героизмом, а скорее непревзойденным нарциссизмом, не приходилось. Услышав столь сомнительный комплимент, «Принцу» следовало бы возмутиться, но он лишь расплылся в довольной ухмылке, ведь именно такой реакции он и ожидал от своей Юлы.

- Леди Изабелла, – отвесив шутливый поклон воображаемой шляпой, поприветствовал её Эдвард. – Могу ли я надеяться, что, если не мое обаяние, то красота и грация моего верного коня снискали вашу благосклонность, и вы согласитесь прокатиться со мной по этим живописным окрестностям?

- Мне сложно отказать такому прекрасному созданию, милорд, – подойдя ближе, Белла дала жеребцу обнюхать свою ладонь и ласково погладила животное по шее, прежде чем продолжить: – Поэтому после окончания съемок я с огромным удовольствием прокачусь на этом красавце.

- Буду рад составить вам компанию, миледи…

- О, это совсем не обязательно, – отмахнулась Изабелла, – мы уже прекрасно поладили.

- То есть ты вот так запросто готова променять меня на какого-то малознакомого жеребца? – «оскорбился» Холостяк.

- Почему же «малознакомого»? Его зовут Ланселот.

- Значит, вот так? И это после того, как я спас тебя от морской болезни?

- Я спасла тебя от мук похмелья, не говоря уже о твоих назойливых поклонницах. Так что, мы квиты, Каллен, – сверкнув улыбкой, парировала Свон, после чего удалилась.

Эдвард проводил взглядом – снова – ладную фигурку своей персональной динамщицы и направил коня к намеченному месту съемок.

- Всего две недели, и ни днем больше, – пробормотал он, увидев небольшой автобус с прибывшими на площадку «невестами», и нацепил фирменную улыбку.

Далее съемки пошли своим чередом.

Тепло и почти искренне поприветствовав девушек, Эдвард вкратце поведал им о многовековой традиции жителей Сиены под названием «Палио-ди-Сиена» – соревнованиях между представителями семнадцати городских кварталов, так называемых «контрад», в умении управляться с лошадьми. Внимательно слушая мужчину, девушки и не догадывались о том, что через несколько минут им самим предстоит принять участие в импровизированном «Палио-ди-Каллен» – скачках на лошадях, победительница которых получала возможность совершить конную прогулку по живописным окрестностям наедине с Холостяком. И когда на площадь вывели шесть жеребцов разного окраса, некоторые из невест побледнели, а некоторые, наоборот, преисполнились уверенности в собственной победе.

Конечно же, никто не заставлял девушек, ни разу до этого не сидевших в седле, рисковать своим здоровьем: любая из них могла отказаться от данного соревнования без каких-либо последствий, а для самых смелых на площадке работал профессиональный конный инструктор. В итоге за тет-а-тет с Холостяком решили побороться только четыре из шести девушек, а одержать победу с легкостью удалось Шанталь. Именно с ней, спустя еще полчаса, Эдвард и отправился на прогулку.

- А ты здорово держишься в седле! – выразил он свое искреннее восхищение, глядя на высокую темноволосую амазонку, когда они спешились и медленно шли по дороге, ведя лошадей под уздцы.

- Кентукки, детка! – лукаво взглянув на него, ответила девушка.

- О, ну в таком случае ни у кого из девушек не было ни единого шанса, – усмехнулся Каллен, понимая, что даже ему сложно конкурировать с уроженкой штата, где все чуть ли не с пеленок начинают ездить верхом.

- Еще бы! – в тон ему хмыкнула Шанталь. – Я выросла на коневодческой ферме, и знаю о лошадях куда больше, чем любая из этих городских фифочек!

- Если бы я знал, то пригласил бы тебя на индивидуальное свидание и не пугал до смерти остальных…

- А вот этого не надо! – вдруг перебила его брюнетка, покачав головой. – Не нужны мне никакие индивидуальные свидания. Я вылечу с такого в два счета! А так у меня еще есть пара дней до Церемонии и возвращения в Штаты.

Услышав это, Эдвард растерялся, не зная, что сказать, но девушка, махнув рукой, продолжила:

- Ой, да ладно, мистер «Ищу идеальную жену», я ведь понимаю, что совсем тебе не подхожу – уж не настолько я глупая! Я и не ждала, что пройду кастинг на шоу, а когда меня все же пригласили, то быстро поняла, что это все из-за моей миленькой мордашки да симпатичной задницы.

- Шанталь, ты очень красивая и очень искренняя девушка… – пробормотал, смутившись, Холостяк.

- И все же этого недостаточно, – с понимающей улыбкой добавила она. – Да я и не претендую, правда. Я ведь даже колледж не закончила – сбежала еще на первом курсе с одним смазливым засранцем, а через пару месяцев, когда он переключился на другую такую же дурочку, как я, осталась одна в незнакомом городе, без образования и работы, – продолжила разоблачать себя брюнетка. – Домой возвращаться, как ты понимаешь, было стыдно, поэтому пошла работать официанткой в один из ночных клубов, а там уже получила «повышение» до стрипушки, или, как любили говаривать некоторые девочки, «танцовщицы экзотических танцев», – хмыкнула она, глядя куда-то вдаль. – Ничего экзотического, как ты понимаешь, в этом не было, зато позволяло оплачивать приличное жилье, еду и шмотки. На самом деле я хоть и не горжусь этим, но и не шибко стыжусь – работенка та еще: это только со стороны кажется, что вертеться вокруг шеста сможет любая – нифига подобного! Это ведь и правда по большей части танец, ну, если забыть про толпы глазеющих мужиков…

На какое-то время она замолчала, и Эдвард не решился нарушить тишину. А затем она снова заговорила:

- Не знаю, может, я бы до сих пор так и жила, если бы мне не предложили очередное «повышение»: перейти на, так сказать, новый уровень обслуживания клиентов клуба – думаю, ты сам догадался, о чем идет речь, – вот тут-то я и поняла, что пора завязывать со всем этим... ни при камерах будет сказано.

Эдвард впервые за весь её монолог взглянул в сторону режиссера и осознал, что все это время каждое слово исповеди Шанталь записывалось.

- В общем, я быстренько уволилась и стала ломать голову, чем же теперь заняться, а тут вдруг объявление о кастинге на «Холостяка»! Так я оказалась здесь.

- И я этому рад, – ответил Эдвард, ни на секунду не кривя душой, потому как та смелость, с которой девушка честно признавалась в своих ошибках, не могла не подкупать.

- Я тоже рада, – кивнула Шанталь. – Я и не думала, что этот проект так прочистит мне мозги. Поначалу я воспринимала все это как еще одно приключение, наслаждалась на полную катушку всеми этими шикарными отелями, бассейнами, лимузинами, дорогими шмотками. А потом я зачем-то вдрызг напилась прямо на съемках, и была пьяная драка с той лондонской задавалой… Ну, ты и сам это прекрасно помнишь… – она глубоко вздохнула, и её голос слегка задрожал: – На следующее утро я, конечно, по привычке пыталась хорохориться, изображать крутую девицу, которой все нипочем, но мне было так стыдно! Стыдно было смотреть в глаза всей съемочной группе, мисс Свон, девочкам, тебе… Наконец, было жутко стыдно, что все это потом увидят мои родители… Я буквально заставила себя тогда спуститься на завтрак с девочками, хотя понимала, что в лучшем случае меня встретят полным игнором, но была готова и к насмешкам, и к презрению в их глазах. А они оказались лучше, выше всего этого, добрее, умнее… Никто из них не отвернулся от меня. Они, конечно, подшучивали надо мной, но, знаешь, так по-доброму, что я сразу поняла, что они не считают меня каким-то мусором, кем-то второсортным. И это было так поразительно, ведь сама я после этого именно такой себя и считала – глупой, ничего не умеющей, кроме как вертеть задницей, девицей, недостойной быть среди всех этих хороших людей… Но они почему-то так не считали, а потом и вовсе рассказали, что Кэтрин отправили домой. И тогда я… тогда я разрыдалась, прямо там, за столом. А девочки бросились меня успокаивать! Они все суетились вокруг меня, пытались утешить, совали салфетки и горячий чай, а я рыдала еще больше… Вот тогда я и поняла, насколько ошибалась во всем, и что больше не хочу так жить… Успокоившись, я рассказала девочкам о своем прошлом, но даже тогда они не перестали меня поддерживать… А потом еще и ты почему-то не выгнал меня на ближайшей Церемонии, хотя я этого заслуживала… С тех пор я воспринимаю каждый новый день на этом проекте, как самый лучший в моей жизни подарок! И мне не нужны были никакие индивидуальные свидания! Каждый раз, когда приносили конверт с приглашением, я про себя повторяла: «Лишь бы не я!» Все, чего я хотела, – это побыть подольше с девочками, увидеть то, чего я больше никогда не смогу увидеть, и понять, наконец, что буду делать, когда все это закончится.

Она снова замолчала, и Эдвард уже хотел было заверить её, что она вовсе не так плоха, как сама считает, что на самом деле она добрая и честная, и очень сильная, но потом передумал, поскольку понимал, что никакие заверения не помогут, пока она сама не простит себе свои ошибки, а любые его слова будут казаться лишь проявлением оскорбительной для её гордости жалости.

- И как? Ты поняла, чем хочешь заниматься дальше? – в итоге спросил он.

- До этого я думала только о том, что мне нужно закончить колледж, но теперь поняла, насколько сильно скучала по лошадям и родительской ферме. Поэтому я поеду домой и во всем им покаюсь. Надеюсь, они смогут меня простить и принять… В общем, если все сложится, буду учиться и работать на ферме, и, может, мне посчастливится встретить того, кто не испугается моего бурного прошлого и захочет взять меня в жены…

- Уверен, твои поклонники будут выстраиваться в очереди, только чтобы попытаться пригласить тебя на свидание.

- В том-то и дело, Эдвард, что поклонников у меня всегда хватало, а вот достойных среди них не было… А может, я просто не туда смотрела.

Они еще немного помолчали, а потом Эдвард стал расспрашивать её о ферме, на которой она выросла, о скачках «Кентукки Дерби» и местной бейсбольной команде – ему совсем не хотелось, чтобы их прогулка закончилась чем-то печальным.

Когда же красная лампочка на камерах операторов потухла, Эдвард тихонько спросил, хочет ли Шанталь, чтобы её откровения были вырезаны из эфира – это вполне было в его силах. Но она лишь слегка улыбнулась и отрицательно мотнула головой. Собственно, ничего другого от нее он и не ожидал.

Спустя пару дней после свидания в Сиене, действительно состоялась Церемония роз, на которой Холостяк отправил домой сразу трех девушек. Прощаясь с Шанталь, Эдвард шепнул ей: «Буду ждать звонка с хорошими новостями, а может, даже приглашением на свадьбу! Да и на скачках в Кентукки я еще никогда не бывал», – на что она звонко рассмеялась и тихонько шепнула в ответ «Спасибо». Они оба понимали, что на самом деле Эдвард предлагал свою помощь, если она вдруг понадобится, но не стал говорить об этом прямо, и за это Шанталь была ему особенно благодарна.

Позже, в своем номере, Холостяк облегченно вздохнул: осталось всего три девушки – Таня, Айрин и Розали, а от финала и объяснения с Беллой его отделяли лишь несколько формальностей в рамках шоу. Первой из таких формальностей должно было стать знакомство с близкими оставшихся «невест», что при других обстоятельствах, наверняка, заставило бы его нервничать, но Каллен был спокоен – с родителями своей избранницы он познакомится много позже и без камер.  

Продолжение главы