Они вернулись из Греции в Италию два дня назад. Два дня, а Эдварду казалось, что с того вечера на побережье Крита прошла целая вечность.

Еще в Греции, перед вылетом из Афин, он поговорил с Джаспером и Элис, которые хоть и чувствовали себя рядом с Калленом неловко, но определенно были счастливы до неприличия. Тогда они все вместе решили, что не будут привлекать внимание к сложившейся ситуации, и Элис тихо и мирно покинет шоу на ближайшей «Церемонии роз», не получив от Холостяка цветка. Церемония состоялась на следующий день, но, в отличие от других бывших участниц, шатенку не повезли в аэропорт, а доставили до одной из гостинец там же, во Флоренции. И теперь Харрис каждый вечер спешил не в гостевой домик на территории «Поджо-а-Каяно», как это было раньше, а к своей возлюбленной. Последнее, надо признать, стало возможным во многом благодаря помощи и, главное, разрешения продюсера, ведь проживание с девушками в поместье относилось к обязанностям ведущего, однако отныне присматривать за невестами Каллена было поручено одному из помощников Свон.

Что же касается Изабеллы, то она быстро вернулась в режим Юлы, сдержав свое обещание. Уже на утро после их общения на пляже греческого отеля от меланхолии Свон не осталось и следа: она снова была собрана, профессиональна и все так же восхитительно щедра на остроты. Вот только в полной мере насладиться возвращением Колючки Эдварду пока не удалось – с момента приземления в Италии они оба были постоянно заняты сначала подготовкой, а затем и съемками «Церемонии роз» в резиденции девушек, что в редкие перерывы едва успевали обменяться парой-тройкой фраз. Но уже этим вечером Каллен был намерен наверстать упущенное, тем более, что после сегодняшнего свидания, которое потребует от него непростого решения, ему будет необходима Белла-терапия, включающая трансляцию матча по футболу, «Будвайзер» и хорошую порцию колкостей мисс Свон. Возможно, любой другой на его месте ужаснулся бы перспективе провести вечер после целого дня съемок в компании продюсера шоу, соревнуясь в остроумии, но это было именно то, что позволяло ему не терять связи с реальностью и гарантированно поднимало настроение.

Проснувшись сегодня утром он решил, что не упустит возможность поболтать с Беллой до начала съемок, убив тем самым сразу двух зайцев – получить необходимый ему заряд бодрости на весь день и сообщить о планах на вечер. Он даже встал раньше обычного, чтобы успеть перехватить Свон до того, как она отправится на завтрак со всей группой и упорхнет разбираться со своими нескончаемыми продюсерскими делами, и теперь торопливо спускался со своего этажа на этаж, где располагался номер Юлы.

Повернув за угол длинного гостиничного коридора, Эдвард мысленно похвалил себя, когда увидел Беллу возле двери её номера. Судя по всему, она как раз направлялась на завтрак, но по некой причине задержалась.

Подойдя ближе, он понял, что той причиной был бумажный пакет, украшенный синим бантом, который Свон держала в руках.

- Подарок от тайного воздыхателя? – спросил он шутливо.

- Сомневаюсь, – хмыкнула шатенка, мельком взглянув на него, и продолжила рассматривать загадочное содержимое вышеупомянутого пакета.

- Ты меня заинтриговала, – пробормотал Эдвард, заглядывая через её плечо.

То, что он там увидел, оказалось темно-синей футболкой с белой надписью.

- Что там написано? – спросил он и, положив руки на талию девушки, опустил голову так, что его подбородок упирался в плечо Беллы, а щекой он касался её мягких волос. Сегодня её волосы пахли фруктовой свежестью, но он помнил, как к этому запаху примешивался аромат соленого бриза, когда они примерно так же стояли пару дней назад на палубе яхты посреди океана…

Не успел он удивиться таким мыслям, как Свон отпрянула и развернулась к нему лицом, пытаясь замаскировать свой маневр намерением показать подаренную кем-то майку.

Тихонько хмыкнув, Эдвард засунул руки в карманы, уже в который раз отмечая, что Юла избегает его прикосновений.

- Как видишь, это не похоже на признание в любви, – тем временем произнесла Белла, разведя руки так, чтобы ему было удобнее прочесть надпись, нанесенную на ткань.

- «Морской волк», – нахмурившись, прочитал он. – Это…

- Смешно, – закончила она за него, улыбнувшись.

- А, по-моему, жестоко, – мотнув головой и все так же хмурясь, возразил Каллен.

- Да ладно тебе, Эдвард, – пожала плечами Изабелла, закинув футболку обратно в пакет и подойдя к двери в свой номер, – это всего лишь шутка.

- Ну, мне не показалось смешным то, как ты несколько часов мучилась от приступов тошноты, головокружения и слабости, – сложив руки на груди, заявил мужчина. – Посмотрел бы я на того шутника, попадись он мне, – сердито сверкнув глазами, добавил он.

- Ох, Каллен, это очень мило с твоей стороны, – Изабелла искренне улыбнулась и легонько погладила его по плечу, прежде чем достать из заднего кармана джинсов ключ-карту от номера, – но в этот раз я сама смогу о себе позаботиться.

- Так ты знаешь того, кто сделал тебе такой остроумный подарок? – спросил он, все еще убежденный, что в этой шутке нет ничего смешного, уж слишком он хорошо помнил, насколько плохо тогда было Белле, и какой истощенной она чувствовала себя после.

- Точно не знаю, конечно. Да и вряд ли это кто-то один. Скорее всего, это коллективный подарок от всей группы, – легкомысленно отозвалась шатенка, входя в номер.

- Ну да, шутить вот так, глядя тебе в лицо, у них кишка тонка, – буркнул Эдвард, шагнув вслед за ней.

- Хей, герой, поостынь, – рассмеялась девушка. – И вообще, что ты тут делаешь? – спросила она, останавливая его на пороге.

- Я хотел кое-что сказать тебе по дороге на завтрак.

- Тогда подожди меня в коридоре, – мотнув головой, велела она и стала закрывать дверь.

- Это еще почему? – удивился Холостяк.

- Мне надо переодеться, – ответила Свон.

- Зачем?

- Увидишь, – она загадочно улыбнулась, отчего в её глазах вспыхнули хорошо знакомые ему искорки. – Я быстро, – добавила она, после чего закрыла дверь.

Пожав плечами, Эдвард прислонился к стене рядом, снова с негодованием подумав о подаренной Белле футболке. Уж если кто и имел право пошутить в этой ситуации подобным образом, то только он сам. В конце концов, он единственный, кто догадался помочь Свон, когда ей стало паршиво во время их морского путешествия. И это он искал для нее пластырь, это он держал её волосы, когда её тошнило, и это в его присутствии она позволила себе проявить момент редкой слабости!

Тем временем дверь снова открылась, и из номера вышла Белла.

- Хм… – фыркнул Каллен, оттолкнувшись от стены и разглядывая Юлу, которая облачилась в тот самый подарок.

- Если они думали, что смогут смутить меня какой-то глупой надписью, то они плохо меня знают, – ослепительно улыбнувшись, произнесла она и, захлопнув дверь в номер, зашагала в сторону лифтов.

Расплывшись в широкой улыбке, он пару секунд любовался стремительной, но грациозной походкой Свон, прежде чем догнать её и, чуть сжав плечо, с гордостью проговорить:

- Вот это моя Колючка!

Белла же в ответ ощутимо ткнула его локтем под ребро, но улыбаться при этом не перестала.

- Так что ты там хотел мне поведать? – спросила она, когда они оба зашли в лифт.

- Всего лишь хотел сообщить, что сегодня вечером мы смотрим мачт «Балтимор против Нью-Орлеан» у тебя.

Белла не успела ответить, так как в этот момент лифт остановился на одном из этажей, и в кабину зашло несколько французов в деловых костюмах, один из которых заинтересованно скользнул глазами по фигуре шатенки. Эдвард тут же выразительно выгнул бровь, одарив нахала одним из тех взглядов, благодаря которым заслужил репутацию беспощадного бизнесмена, и притянул Изабеллу за талию ближе к себе. Удивительно, но Свон не попыталась отстраниться, как это обычно бывало – видимо, ей тоже не понравилась гаденькая улыбочка французишки.

Всю оставшуюся поездку они провели в полной тишине, пока наконец не достигли первого этажа, после чего французские бизнесмены благополучно удалились.

Эдвард и Белла тоже вышли из лифта, и шатенка тут же ловко высвободилась из его объятий и, сложив руки на груди, спросила:

- Что ты там говорил насчет сегодняшнего матча?

- Что мы смотрим его у тебя, – как ни в чем не бывало ответил Каллен.

- Вообще-то, я собиралась смотреть с Полом и остальными, – уперев руки в бока, сообщила она.

- Обойдутся, – безапелляционно заявил он.

- Это еще почему?

- Во-первых, потому что будут знать, как шутить, – он выразительно обвел взглядом её футболку, на что она лишь фыркнула, – а во-вторых, потому что у меня есть то, чего нет у них.

- Завышенного самомнения? – уточнила Изабелла.

- Горячих хот-догов, фри и холодного «Будвайзера», – парировал Эдвард.

- Ты думаешь, что я при желании не смогу организовать хот-доги и пиво?

- Нет, – покачав головой, он подошел ближе и положил руки ей на плечи, проникновенно глядя в карие глаза, – не думаю, что есть хоть что-то, чего бы ты не могла организовать. Но после сегодняшнего мероприятия мне нужна будет поддержка и хорошая порция здорового юмора. Поэтому, Белла, ты можешь сделать это для меня?

Спустя почти минуту она вздохнула и произнесла:

- Теперь я могу представить, как в детстве ты выпрашивал сладости.

- Это значит «да»? – едва сдерживая победную ухмылку, переспросил Эдвард.

- Да, Каллен, это значит «да».

- Спасибо, – расплывшись в улыбке, поблагодарил он и быстро чмокнул Свон в макушку, прежде чем закинуть руку ей на плечо и потянуть в сторону ресторана отеля. – А теперь пойдем завтракать.

Эдвард не лукавил, когда говорил о том, что сегодняшнее свидание окажется не простым. И тому была даже не одна, а целых две причины. Во-первых, сегодня он решился на то, что в рамках проекта называлось «два плюс один», то есть он приглашал сразу двух девушек, одна из которых в конце дня получала спасительную розу, а вторая тут же отправлялась домой. Такой выбор казался Эдварду даже сложнее, чем на индивидуальном свидании, ведь ему придется не просто сообщить девушке, что им не по пути, но сделать это в присутствии соперницы, что, по его мнению, было более жестоко и болезненно. А во-вторых, посещение одного из детских домов Флоренции сложно было назвать увеселительным.

Учитывая, что им предстоит общаться с детишками, лишенными родительской любви, Эдвард в первую очередь подумал о Розали. Он знал, как блондинка скучает по собственному сынишке, а потому не сомневался, что она сделает все от нее зависящее, чтобы хотя бы на какое-то время поднять малышам настроение, поделившись своей добротой и лаской.

А вот вторая девушка вызывала у Каллена несколько противоречивые чувства. Её звали Лия. Лия была стройной, смуглой брюнеткой с темными, почти черными миндалевидными глазами. До этого дня им удавалось пообщаться только на коллективных свиданиях и перед «Церемониями роз», и этого, конечно же, не хватало, чтобы у него сложилось полноценное впечатление о ней. Она была довольно сдержанна, но при этом легко поддерживала разговор и вполне искренне улыбалась. И все же порой в её репликах он не без удивления замечал властные и даже снисходительные интонации; нечто подобное в последний раз ему доводилось слышать от своей старой учительницы в старшей школе, миссис Мастерс. Он догадывался, что это имеет отношение к профессиональной деятельности девушки, ведь, несмотря на возраст и привлекательную внешность, Лия уже два года занимала должность директора частной гимназии для мальчиков. Вот только Эдвард, давно уже не мальчик, хотел найти себе жену, а не воспитателя… С другой стороны, педагогический опыт и умение общаться с детьми был сегодня как нельзя кстати.

Так как съемки проходили в Италии, и существовал языковой барьер, то большую часть времени Эдвард и его спутницы провели в группе с самыми маленькими воспитанниками детского дома. Детишкам от года до трех было абсолютно не важно, на каком языке общаются с ними взрослые, пока те дарят им искренние улыбки и держат на руках. Наблюдая за тем, как обе девушки возятся с малышами, Эдвард на какой-то момент даже запаниковал, испугавшись, что не сможет отправить домой ни одну из них после того, что увидел. Но затем расслабился, решив, что, если не получится определиться, то он просто подарит розы обеим: в конце концов, он – главный герой шоу, а потому имеет полное право менять правила игры. После этого он с удвоенным энтузиазмом взялся изображать лошадку, катать по ковролину машинки, сопровождая действо соответствующими звуками, и подбрасывать в воздух ребятишек, получая удовольствие от их звонкого заливистого смеха. При всем при этом он не забывал следить за Розали и Лией.

Несмотря на старания обеих девушек, материнский опыт Розали был виден невооруженным взглядом – детишки так и льнули к ней, стоило ей взять очередную кроху на руки, особенно, самые маленькие. А когда малыши начинали капризничать, то и тут блондинка умудрялась очень быстро успокоить ребенка, тогда как Лия заметно нервничала и тут же обращалась за помощью к воспитателям. Говорило ли это о том, что Лия будет плохой матерью? Конечно же, нет. И все же что-то, пока неуловимое, не давало Эдварду покоя, поэтому он просто продолжал наблюдать.

После того, как детишки младшей группы отправились на положенный им дневной сон, их небольшая процессия посетила ребятишек постарше. Оказалось, что это еще сложнее. Девочки и мальчики завороженно смотрели на своих гостей и смущенно улыбались, получая подарки. И при этом в глазах каждого ребенка ярко светилась надежда, что один из этих взрослых сможет осуществить самую большую мечту их жизни – подарит настоящий дом и родительскую заботу. Увы, но это было не в силах Эдварда, как бы он ни желал помочь каждому из этих малышей. Все, что он мог сейчас для них сделать, – это передать директору детского дома чек на крупную сумму от благотворительного фонда своей матери и надеяться, что когда-нибудь детские мечты о маме и папе обязательно осуществятся…

Покидая детский дом с далеко не легким сердцем, Эдвард так и не определился со своим выбором – вручать ли розы сразу обеим девушкам или только одной из них. А потому, встретив их часом позже на открытой террасе одного из пятизвездочных отелей Флоренции, где специально для них был сервирован столик на троих, он был задумчив и менее многословен, чем обычно. Была бы его воля, он тут же отправился бы прямиком в свой номер, а еще лучше, номер Беллы, но вместо этого должен был закончить съемки, не омрачая настроения всем присутствующим.

Как только приветствия, комплименты и прочие формальности остались позади, Эдвард глубоко вздохнул, прежде чем начать:

- Розали, Лия, позвольте поблагодарить вас обеих за этот день. Скорее всего, вы ожидали от сегодняшнего свидания чего-то более легкого и романтичного, поэтому я хочу извиниться, что подверг вас такому непростому испытанию, но я ничуть не сожалею, что выбрал именно вас. Не думаю, что кто-то справился бы с этим лучше. Поэтому, еще раз спасибо.

- Эдвард, тебе не за что извиняться, – покачав головой, серьезно заявила Розали. – Я была рада провести время с этими детьми, если это сделало их хотя бы чуточку счастливее… Конечно, я все время думала о своем сыне, благодаря судьбу за то, что он у меня есть, и что сейчас мой ребенок окружен заботой родных ему людей. Но знаешь, держа на руках тех малюток, я поняла, что очень скучаю по тому времени, когда Джош был таким же крохой. И мне безумно захотелось пережить все эти мгновения снова и при этом не пропустить ни одного из них, – к концу речи на губах блондинки застыла мечтательная улыбка.

- Не сомневаюсь, что однажды так и будет, – нежно улыбнулся ей Эдвард и сжал ладонь девушки в знак поддержки.

Было невероятно просто представить Розали с младенцем на руках, ведь он не раз видел подобное сегодня. Но когда он попытался увидеть себя рядом с ними, это ему удалось с большим трудом – картинка оставалась нечеткой и расплывчатой… Он решил проанализировать это позже, когда услышал, как Розали ответила:

- Спасибо, я очень на это надеюсь.

- А ты, Лия, – повернулся он к брюнетке, – планируешь стать мамой?

Прежде чем ответить, она сделала глоток вина.

- Да, в моих планах это значится, но не раньше, чем через три-четыре года. Я считаю, что рождение ребенка требует от женщины особой подготовки и достижения определенного уровня… организованности.

- Я понимаю, о чем ты говоришь, – кивнула Розали, – материнство влечет за собой ответственность не только за свою жизнь, но и жизнь твоего ребенка. Это правильно, когда женщина осознанно подходит к этому этапу…

- Да, все так, но я даже не это имела в виду, – перебила её Лия. – Мало кто из мужчин задумывается о том, что быть матерью – настоящий каждодневный труд, требующий от нас постоянных жертв. Сначала беременность со всеми её ограничениями, утренней тошнотой и прочими радостями, превращающая женщину в неуравновешенную истеричку. Затем муки многочасовых схваток и еще более болезненных родов. А дальше начинается самое страшное. Примерно на год ты забываешь о сне, красивой одежде и каких бы то ни было развлечениях. При этом тебя сопровождает послеродовая депрессия и осознание того, что ребенок превращает тебя в неухоженное существо, обложенное со всех сторон грязными пеленками, подгузниками и бутылочками. К тому времени, когда ребенок учится ходить и самостоятельно есть, и тебе кажется, что твоя жизнь вот-вот придет на круги своя, ты вдруг обнаруживаешь, что для тебя прежней нужно сбросить не один десяток фунтов, а затем снова доказывать начальству, что ты куда умнее той нерожавшей пигалицы, которая заняла твое место, пока ты нянчилась с ребенком. О,  конечно, еще есть муж, которого нужно умудриться удержать, изображая страстную любовницу, счастливейшую мать и образцовую домохозяйку, когда внутри ты ощущаешь себя лишь загнанной лошадью.

Девушка снова пригубила из своего бокала, а на террасе повисла неловкая тишина.

Спустя целую минуту Эдвард, все еще находясь под впечатлением от озвученного брюнеткой, все же решился первым нарушить молчание:

- Что ж… Признаться честно, о таком мы, мужчины, и правда не задумываемся, но… не может же быть все настолько… безнадежно?

- Конечно, нет, – поспешила заверить Холостяка Розали. – Лия определенно права в том, что женщина сталкивается со многими испытаниями, решаясь стать матерью. Но какой бы загнанной я себя не ощущала, уверяю, что одной единственной улыбки моего мальчика, одного единственного произнесенного им «Мама» всегда было достаточно, чтобы позабыть о любой усталости.

- Тем более, что необязательно доводить до всего того, что я перечислила, – продолжила Лия. – Лично я не собираюсь превращаться отчаявшуюся толстуху, пожертвовавшую фигурой и карьерой ради неблагодарного дитятки, – уверенно заявила она. – Просто, как я уже говорила, это потребует от меня определенной организованности и самодисциплины.

- Звучит так, будто у тебя есть хорошо продуманный план, – заметил Эдвард, осознав, что от следующих слов девушки будет зависеть, получит она розу или нет, ведь если у нее есть четкое представление о собственном будущем, то ему остается только решить, видит ли он себя в этом плане рядом с ней.

- На самом деле вопросы с внешностью и свободным временем легко решаются с помощью специалистов: фитнес-инструкторов, диетологов и приходящих нянь. Все, что требуется, – не лениться и соблюдать режим.

- Значит, ты представляешь себя работающей мамочкой и вернешься к работе, как только восстановишь форму? А с малышом будет сидеть няня? – предположил Каллен.

- Не совсем так, – девушка загадочно улыбнулась. – Я определенно планирую как можно скорее вернуться к своей работе, но понимаю, что для этого потребуется чуть больше времени.

- И под «чуть больше времени» ты подразумеваешь… сколько?

- Месяцев пятнадцать-восемнадцать.

- Ого, какая точность… – удивился Эдвард, все еще пребывая в замешательстве: слова брюнетки казались в целом разумными, но абсолютно лишенными каких-либо эмоций, а ведь речь шла о ребенке.

- Наверное, ты не хочешь пропустить самого важного в жизни своего малыша, прежде чем продолжить строить карьеру? Первая улыбка, первый шаг, первое слово? – с понимающей улыбкой спросила Розали.

- И это, пожалуй, тоже, но главное в другом, – небрежно отмахнулась Лия. – Ты ведь уже знаешь, что я занимаю должность директора частной гимназии для мальчиков, – произнесла она, обращаясь к Эдварду, на что тот лишь растерянно кивнул. – В нашем учреждении обучаются дети довольно состоятельных родителей, а значит, в девяносто случаях из ста приходится иметь дело с избалованными и неблагодарными созданиями, которые не ценят чужой труд и доставляют массу ненужных хлопот. Практически ежедневно мне приходится разбираться с их выходками, начиная с сорванных уроков и заканчивая драками.

- Ну, мальчишки всегда остаются мальчишками… – вставил Эдвард, который и сам когда-то срывал уроки и ввязывался в драки, пусть и не в стенах частной гимназии.

- Дело не в этом, – не согласилась Лия. – Просто им не хватает дисциплины, которую необходимо воспитывать с раннего детства. Поэтому к двум годам необходимо выработать эффективную систему, при которой дальнейшее формирование личности будет проходить по четкому сценарию, что, в свою очередь, поможет избежать в будущем ненужных проблем и подготовить ребенка к дальнейшему обучению.

Это было… неожиданно. Настолько, что Эдвард даже не нашелся, что сказать, а такое с ним случалось крайне редко.

- И что, по-твоему, должна включать в себя «эффективная система» воспитания? – задала вопрос Розали, за что Эдвард был ей очень благодарен.

- Все должно основываться на дисциплине, поэтому ребенок должен подчиняться  режиму: сон строго по часам, здоровое питание, то есть никаких вредных сладостей, сахара, газировок и фастфуда – только сбалансированная диета из натуральных продуктов. В перерывах между сном – развивающие игры, прогулки. С четырех лет – уроки иностранного языка, музыки, танцев, этикета и одного из видов спорта, – невозмутимо перечисляла брюнетка. – Само собой, никакого телевидения и глупых мультсериалов. И, конечно, никаких компьютерных игр и интернета.

- Все это замечательно, но только в теории. Могу заверить тебя как мать: дети всегда находят время на шалости и могут обойти любой из запретов, включая сладости и мультфильмы, – поделилась Розали.

- Нет, при всем уважении к твоему опыту, ты не поняла, – покачав головой, возразила Лия. – Идея в том, чтобы у ребенка не было времени ни на какие шалости. Весь день должен быть расписан с максимальной полезностью, и по мере взросления такой режим войдет в привычку. Что же касается запретов, то они не понадобятся, если в доме не будет никаких соблазнов в виде конфет и прочей дряни.

- Как ты такое себе представляешь? – наконец, вмешался Эдвард. – Даже у меня, взрослого мужчины, в доме всегда есть сладкое, а уж там, где растут дети, без этого просто никак…

- Вот поэтому я и говорила, что рождение и воспитание ребенка требует огромной самодисциплины и организованности. Необходимо подготовить себя и свой дом к этому этапу, сформировать четкую схему, найти квалифицированную няню, которая сможет соблюдать установленный режим и неукоснительно выполнять все инструкции, когда я вернусь к работе.

- Хорошо, допустим, тебе удастся организовать все так, как ты себе представляешь – убрать из дома все запрещенные продукты, телевизоры, компьютеры и прочее, нанять няню, составить график… Но ведь помимо дома есть внешний мир, и там соблазны на каждом шагу. Как быть с ними? И что ты скажешь малышу, когда он увидит все это в гостях у соседского ребенка и спросит, а почему у него такого нет? – теперь Каллену даже стало любопытно, насколько далеко готова зайти Лия в своей идее «эффективного воспитания».

- У моего ребенка не будет времени ходить по соседям, – отмахнулась та.

- Но ведь он должен контактировать с другими детьми, чтобы развивать коммуникативные навыки? – подхватила Розали.

- Общения на детских площадках под присмотром вполне достаточно, – невозмутимо ответила Лия.

- А когда малыш пойдет в детский сад и школу?

- Занятий с преподавателями на дому более чем достаточно, чтобы подготовить ребенка к школьной программе. А в частных учебных заведениях с пансионатом, подобно гимназии, которой руковожу я, режим соблюдается еще более требовательно. Соответственно, ребенок уже будет подготовлен к такому режиму и сможет сосредоточиться на получении знаний, а не всякой ненужной ерунде.

- Так ты собираешься отправить своего ребенка в пансион? – удивленно переспросила Розали.

- Разумеется, – подтвердила брюнетка. – Такие учебные заведения предоставляют наиболее эффективную систему обучения, а их выпускники почти в ста процентах случаев поступают в университеты Лиги плюща.

Выслушав данное заявление, Розали лишь в неверии покачала головой, а Эдвард подал незаметно знак Сэму, что он готов закончить сегодняшнее свидание и вручить розу. Одну розу.

Как только все было готово, и цветок оказался в руках Холостяка, он встал и обратился к Лие:

- Лия, как я уже говорил, сегодня был непростой день, и благодаря этому и нашему общению я многое для себя понял. Твоя целеустремленность и готовность до конца следовать намеченному пути достойны уважения. Но, как оказалось, мы с тобой по-разному смотрим на вопросы воспитания детей. В моем детстве были сладости и мультфильмы, и не было занятий по этикету или музыке. Я играл с соседскими ребятишками, лазил по деревьям и даже срывал уроки. Я ходил в обычную школу, а не гимназию. И я определенно занимался всякой ерундой, – он слегка улыбнулся воспоминаниям о своих детских шалостях и многочисленных проделках. – И все же, я надеюсь, что мне удалось вырасти вполне достойным человеком. У меня было замечательное детство, и за это я безмерно благодарен моим маме и папе. И своего ребенка я хотел бы воспитывать точно так же – без режимов и строгой дисциплины, но с любовью и уважением к его желаниям. И даже если я ошибаюсь, то все равно надеюсь, что этого будет достаточно, чтобы стать хорошим родителем.

Он сделал небольшую паузу и провел пальцем по бархатистым лепесткам, прежде чем продолжить:

- Лия, спасибо тебе за твою честность и открытость. Спасибо, что поделилась своими мыслями. Но, к сожалению, я не представляю для нас общего будущего. Поэтому розу сегодня я решил отдать Розали. А с тобой нам придется попрощаться прямо сейчас.

Вот уже во второй раз за этот день Эдвард стоял перед дверью в номер Беллы. Но в отличие от утра у него не было сомнений в том, что он точно продвинется дальше порога.

Так и вышло: легкий стук дверь, и спустя несколько секунд он увидел Юлу и вошел внутрь, передавая ей бумажный пакет с едой и парой бутылок холодного пива. Конечно, Белла и сама могла заказать все в свой номер, но Каллену нравился этот их маленький ритуал перед просмотром очередного матча, хотя он и не знал, почему. Возможно, в нем говорил древний инстинкт самца-добытчика… пусть даже для этого ему нужно было лишь поднять трубку телефона, а не бежать в лес, чтобы убить мамонта.

Тем временем под звуки рекламы, мелькающей на телеэкране, Белла раскладывала его «добычу» на столе.

- Как все прошло? – взглянув на него через плечо, спросила она.

- В целом, нормально, – ответил Эдвард, присев на край кровати. – Знаешь, находясь здесь, на проекте, так легко забыть, что где-то есть настоящая, реальная жизнь со всей её несправедливостью и жестокостью… Так что, думаю, это было очень полезно – вспомнить о том, что за пределами всего этого мир далеко не так сказочен и прекрасен. И все же паршиво понимать, что все, что я могу сделать для этих детей, – это вручить чек…

- Многие и этого не могут. А еще больше тех, кто могут, но не хотят, – прокомментировала Свон, опустившись рядом.

- Да, наверное… – чуть слышно отозвался он.

- Хэй, – Белла легонько толкнула его плечом, – может что-нибудь поднимет тебе настроение?

Почти целую минуту Эдвард молчал, прежде чем, медленно повернув голову, все так же печально произнести:

- Думаю, расслабляющий массаж мне бы очень помог.

- Мечтай! – фыркнула Свон и встала, чтобы прихватить со стола пиво и хот-доги.

- Ну, попытаться-то стоило, – уже с улыбкой ответил Холостяк, с благодарностью взяв свою порцию.

В следующие двадцать минут они полностью ушли в события, разворачивающиеся на экране плазмы, где Нью-Орлеанские «Святые» сражались против Балтиморских «Воронов». Так как ни первые, ни вторые не были их фаворитами, то и такого накала, как на матче «Баффало», не ощущалось. Но это нисколько не мешало им наслаждаться хорошей игрой и закусками, обсуждая игроков и голевые моменты и не отвлекаясь на другие, менее позитивные темы. И лишь в перерыве после первой четверти они вновь вернулись к делам насущным.

- Так, значит, сегодня у тебя было свидание «два плюс один»? – спросила Белла.

- Угу, – промычал Эдвард, делая глоток пива.

- И ты вручил одну розу.

- Так и было.

- Надеюсь, это была Розали… – пробормотала Свон, отведя взгляд.

- Тебе не нравится Лия? – ему вдруг стало очень интересно, что о покинувшей телепроект участнице думала продюсер.

- Ну, не то, чтобы не нравилась… Просто Розали мне нравится больше. Она… очень хорошая девушка и замечательная мама, – пожав плечами, ответила шатенка. – Так мне, во всяком случае, показалось.

- Не могу с тобой не согласиться, – улыбнулся Каллен. – Тем более после того, как Лия поведала свою концепцию воспитания детей, – добавил он и пересказал эту самую «концепцию».

- Она готова полностью лишить своего ребенка детства? – выслушав, удивилась Белла.

- Ну, сама она так не считает, хотя ты точно охарактеризовала её планы, – подтвердил мужчина.

- Мне уже жалко её будущего малыша…

- Возможно, она еще изменит свое мнение, когда у нее действительно появится ребенок, – выразил надежду Эдвард, но взглянув на скептическое выражение на лице Изабеллы, добавил: – Хотя, да, такое вряд ли случится.

Они снова погрузились в тишину, нарушаемую лишь звуками из телевизора, думая каждый о своем, пока Каллен вдруг не спросил:

- А скольких детей хочешь ты?

Белла слегка вздрогнула от неожиданности, но затем повернулась и ответила:

- Учитывая, что я единственный ребенок в семье, и то, как мне всегда хотелось иметь брата или сестру, думаю, что хотела бы минимум двоих.

Эдвард улыбнулся, услышав ответ, и тут же представил Юлу в майке с надписью «Самая клевая мамочка Нью-Йорка», держащую за руки маленького мальчика и еще меньшую девочку. Ему настолько понравилась эта картинка, что его воображение легко дорисовало и то, что все они со счастливыми улыбками шагали навстречу ему… Осознав это, он вдруг растерялся и постарался переключиться на что-то еще.

- Значит, ты росла одна? – выдал он первое, что пришло в голову.

- У меня были Джей-Джей.

- Джей-Джей?

-Джейкоб и Джаред Блеки, – пояснила девушка. – Соседские мальчишки и крестники моих родителей. Они близнецы, хотя их сложно спутать, и мои одногодки. Мы вместе росли, вместе ходили в детский сад, а затем в школу. И, конечно, вместе проказничали.

- Значит, ты была не из тех девочек в розовых платьицах и бантиках, что играли в куклы?

- Нет, я была из тех, кто лазил по деревьям и играл в войнушку. Но куклы у меня тоже были.

- И кто же из братьев влюбился в тебя первым? – прищурившись, с хитрой ухмылкой спросил Каллен. – А может, сразу оба?

Белла звонко рассмеялась и замотала головой.

- Ни один!

- Да ладно! Как только у тебя появилась грудь, – он выразительно стрельнул взглядом в вышеупомянутую часть тела шатенки, – один из них точно на тебя запал!

- Ошибаешься. Они оба всегда считали меня младшей сестренкой, хотя я старше на несколько месяцев. Так что, никаких романтических историй ни с одним из Джеев, – заверила она.

- И что, даже не целовались?

- Нет, конечно! Это же… фуууу! – Свон скривилась при этой мысли и передернула плечами.

- Хм… Так они были страшненькими ботанами с прыщами? – все не унимался Каллен.

- Кто? Джей-Джей? – Белла прыснула от такого предположения. – Боюсь тебя разочаровать, но нет. Они оба вымахали под шесть футов к восьмому классу и играли в футбол за сборную школы. В выпускном классе Джейк даже был капитаном команды. И предвосхищая твой следующий вопрос, у обоих была целая армия поклонниц, и каждый до выпускного успел разбить несколько девичьих сердец.

- Тогда я совсем ничего не понимаю…

- Чего ты не понимаешь?

- Как они могли не увлечься тобой? Уверен, ты была той еще язвочкой в школе и вертела мальчишками только так!

Белла тяжело вздохнула, затем повернулась к нему всем корпусом и слегка склонила голову набок. Ох, Эдвард знал этот взгляд…

- Ну, ты ведь тоже не увлекся?

Каллен застыл. В голове не осталось ни одной связной мысли.

- Расслабься, Эдвард, – хохотнула Изабелла и привычно толкнула его плечом. – Мы ведь просто друзья, так? – с беззаботной улыбкой спросила она, вернув взгляд к экрану телевизора, где вот-вот должна была начать вторая четверть игры.

- Д-да… – запнувшись, промямлил Холостяк.

- Ну, вот и Джей-Джей мне тоже просто друзья, – пожав плечами и все так же не глядя на него, добавила она.

Дальше они снова переключились на игру, и постепенно их разговор вновь вернулся к прежней легкости. Они беззлобно подтрунивали друг над другом, спорили у кого из играющих команд больше шансов на победу – в общем, были теми засранцем-Калленом и Колючкой-Свон, как и до недавнего неловкого момента.

Во время очередного перерыва Белла спросила:

- А ты скольких детей хотел бы?

- Двоих, – тут же, не задумываясь, ответил Эдвард.

И в подтверждение озвученных слов в его мыслях снова возник образ маленького мальчика и еще меньшей девочки, держащихся за руки знакомой шатенки в майке с надписью «Самая клевая мамочка Нью-Йорка»… Едва не поперхнувшись ломтиком фри, он решил подумать об этом позже.

Буду очень рада любым комментариям в теме форума...