- Чёрт. Блять. Мои лодыжки. Они отекли.

- Не выражайся, - я только слышу, как Эдвард быстрым шагом пересекает комнаты, прежде чем войти в спальню. У него напряжённый взгляд, но не паникующий. Не думаю, что он будет в панике, даже когда всё начнется. - Давай посмотрю.

- Нечего здесь смотреть. Я не поеду.

- Не поедешь на премьеру моего режиссёрского дебюта? Отчего ты не сказала раньше? Я бы тебя клонировал.

- Мой клон не есть я.

- Ну этого мы уже не узнаем, - замечает Эдвард, дотягиваясь до ящика тумбочки. - А вот обхват твоих лодыжек легко.

Эдвард обмеряет их сантиметром. Когда я сказала подобное впервые, и он притащил его с кухни, это было увлекательно. Интимно. Подобие сексуального опыта. Гладкая лента окружила ногу, скользнула по коже ласковым касанием, и меня охватило ощущение, что всё это как прелюдия. Так в тот день и было. Но сейчас… Сейчас мне неловко, и хочется не смотреть, не видеть. Да и какой мне сейчас секс по-быстрому. Ну да. Я зажмуриваюсь, потому что лодыжки реально толстые. Представляю, какая там жуткая цифра. Тридцать? Сорок? Про груди я уж вообще молчу. Это такой ужас. А что с ними станет ещё за год? Я хотела ребёнка, и это не залёт, а осознанное решение, но я чувствую себя если и не коровой, то телёнком женского рода.

- Двадцать семь. Можно собираться дальше.

- В первый раз было двадцать три.

- А когда-то, когда ты помещалась в детской кроватке, наверняка было сантиметров пять. Но это не значит, что так однажды будет снова, а к двадцати трём всё ещё может вернуться. Пожалуйста, Белла, ты так нужна мне там, - шепчет Эдвард, уже одетый в серый костюм, что так прекрасен, что вызывает кучу греховных мыслей. Они всегда у меня были и остаются, но с наступлением беременности всё только усилилось во сто крат. Живот уже мешает прижаться, как следует, когда иногда мы занимаемся сексом. И пришлось отказаться от обычной позы, а я скучаю по тому, чтобы Эдвард был именно сверху. - Этот фильм... Я не хочу быть без тебя.

- Да, знаю.

Я понимаю его. Этот фильм вытянул из него почти все соки. Подготовительный процесс в несколько месяцев до непосредственно производства, начатого в феврале прошлого года. Подбор актёров и членов команды, и окончательная редактура сценария. Длинные съёмочные дни, нередко работа допоздна ради ночных эпизодов, возвращение домой где-то в час ночи, а потом работа над монтажом и будни с саундтреком и звуком. Когда Эдвард только переместился в монтажную, я уехала сниматься в Бостон на три с половиной недели. Френсис снова пригласил меня в свой фильм, но моим главным условием были сроки. Я не хотела оставлять Эдварда надолго. Френсис согласился на всё, настолько для него имело значение, чтобы именно я исполнила роль дочери главной героини в исполнении Джиллиан Андерсон. Всё шло своим чередом, пока однажды Эдвард не оказался там, где его по определению не должно было быть. На пороге моего номера в отеле. Я едва спросила, что он тут делает, как Эдвард произнёс те самые слова.

- Я без тебя и до тебя не тот же самый человек, что с тобой. Вот что я тут делаю. Чтобы сказать тебе всё лично, не по телефону. Столько всего сейчас происходит, и я справляюсь только с твоей поддержкой, пусть даже ты и здесь, а не тормошишь меня где-то около полуночи, что я снова заснул за просмотром отснятого материала. Выйдешь за меня как-нибудь, когда мы оба станем посвободнее, но непременно в этом году? Не хочу долгой организации и ничего многолюдного.

Он ошеломил меня одним лишь сказанным. А когда переступил через порог и, отбросив дорожную сумку, достал кольцо, то и тем более. Кольцо с бриллиантом. Теперь у меня два кольца. Мы поженились в октябре в ботанических садах при Хантингтонской библиотеке. Это место предложил Эдвард. Он погуглил и показал мне, как там красиво. Выражение его лица сказало всё за него. Что ему действительно нравится. Мне же было почти всё равно, где становиться его женой. Я, правда, могла бы и в Лас-Вегасе или на какой-нибудь лужайке в парке, если бы не количество посторонних там. Всего два месяца между предложением и свадьбой. Какая-нибудь другая девушка знаменитого актёра точно не согласилась бы сделать всё так быстро и в атмосфере тайны, но для меня всё было хорошей идеей. Нет, отличной идеей. Лучшей после идеи впервые переспать с ним. А потом я забеременела. Как будто после первого же секса, последовавшего за отменой приёма противозачаточных. Эдвард сказал, что хотел бы начать работать над этим. Что для него всё будет в соответствии с его планом, и что если я не против, то можно приступить. Но можно и подождать ещё, если я чувствую, что пока не совсем готова. Я была вообще не готова. Просто и пару месяцев ничего значительно бы не изменили. Бога ради, никто не может быть готовым к появлению нового человека на все сто процентов. Но мы готовимся. Эдвард перенёс кресла и маленький столик из комнаты, чтобы разместить на их месте кроватку с комодом. И моя беременность перевалила за экватор уже два месяца как. Мы решили не узнавать пол. Эдварду кажется, что там девочка, потому что он или она не пинает меня по почкам, как футболист. Однако я сомневаюсь. Ребёнок же необязательно должен отрабатывать будущие навыки, ещё находясь в утробе.

Я встаю и одеваюсь, но снимаю кольца. Публично меня ещё не видели ни беременной, ни замужней. С одной стороны, это как этап, который просто нужно пройти. С другой, мы пока ещё только думаем об этом. Или думаю я. Не хотелось бы, чтобы Эдвард стал менее желанным для публики или режиссёров из-за нового статуса, и чтобы его заранее списали со счётов, потому что в полку актёров-отцов прибыло, а с детьми вечно что-то не так. Мол он точно будет либо на нервах, что уехал из дома, либо сорвётся туда, если дитё заболеет. Я не хочу портить Эдварду карьеру. Когда родится ребёнок, я не хочу, чтобы Эдвард засел со мной, жертвуя работой и съёмками в отдалённых от Лос-Анджелеса местах.

- Что ты с ними делаешь?

- Собираюсь положить в сейф на то время, что нас не будет. Даёшь своё?

- Нет, не думаю. Мне кажется, что уже хватит это скрывать. Мы женаты, Белла. Я хочу, чтобы все знали.

- Но сегодня...

- Такой же хороший день, как и любой другой. Сколько можно? Когда мы ходим гулять, ты кольцо носишь. Не то чтобы меня волнует, что подумают фанатки, но твой животик не заметит только слепой. Представь, как они переменятся ко мне, если решат, что я не беру на себя обязательств. Или переменятся чьи-то мамочки. Миссис Каллен, вы не можете так со мной поступить.

- Это запрещённый приём, - со стоном высказываю я. - Я бы не взяла твою фамилию, зная, что ты будешь к ним прибегать.

- Очень даже взяла бы, ведь она тебе так нравится.

Эдвард подходит ко мне и тянется рукой к моей руке, в которой я всё ещё продолжаю держать кольца. Он берёт их, возвращая на безымянный палец тем же ласковым действием, каким надел в первый раз семь месяцев назад. Я любуюсь ими, пропитанная любовью от ощущения того, как Эдвард опускает ладонь на живот.

- Ты составишь список имён для мальчика и девочки?

- Я над этим работаю, но у тебя должен быть собственный список. Мы договаривались.

- Помню.

Мы оба окончательно собираемся перед приездом Линдси. Она никак не комментирует кольца. Но думаю, она готовилась к тому, что однажды мы начнём появляться с ними. Линдси была на свадьбе, как и Саманта. Эдвард с Линдси проходятся по организационным вопросам, а я в который раз хожу в туалет и стараюсь больше не пить. Пусть малыш и не колотит мне обильно по органам, давление на мочевой пузырь весьма ощутимо. Когда приходит время ехать, я выхожу из дома, пока Эдвард ещё надевает ботинки. Машина уже здесь, а я не хочу, чтобы он со мной возился. Единственный вариант сесть в неё самой это выйти первой, что я и делаю. Эдвард появляется через пару минут.

- Я думал, ты меня подождёшь. Всё нормально?

- Лучше, чем нормально. Всё хорошо. Я здорова, Эдвард, а не больна.

- Да, но в болезни и в здравии, Белла. Мы поклялись. Я люблю тебя.

- В богатстве и в бедности. Люблю тебя тоже.

Мы прибываем на место без пробок. Эдвард целует меня в висок, прежде чем покинуть автомобиль. Мне открывают дверь с моей стороны. Я выбираюсь, ступая на подножку. Спокойствие, только спокойствие. Нужно просто пройти по дорожке. Не я главное действующее лицо в этот раз. Мне ничего не надо делать. Я вижу Брейди, что даёт интервью, явно стесняясь, но выглядя соответствующе моменту. У парня всё неплохо. Он больше не работает ни бариста, ни барменом, а пишет сценарий для детективного сериала и входит в состав креативной команды, работающей над сюжетом будущего фильма о Джеймсе Бонде. Эдвард брал Брейди с собой на разные мероприятия, в каком-то смысле став для парня крёстным отцом. Я наблюдаю за тем, как фотографируется Эдвард. К нему подходит исполнительница главной женской роли, и, обменявшись с ней несколькими словами, он дежурно обнимает юную Сэди Синк. Его кольцо поблёскивает на пальце в свете софитов и вспышек. Наверняка кто-то да снимет его крупным планом. Пусть снимают. Эдвард мой, совсем мой. Я горжусь им буквально до чёртиков. До мурашек и до трепета в животе. Или это в том числе двигается там малыш или малышка.

- Можно ваш автограф, Изабелла?

Мне не хочется раздавать их сегодня. Но отказывать невежливо. И сомнительно, что Линдси бы понравилось. Она держится поблизости, ближе к Эдварду, однако и до меня ей шага три. Я подхожу к толпе, а именно к девушке, что обращается ко мне.

- Да. Как тебя зовут?

- Элли, - я принимаю маркер из рук девушки и расписываюсь в нижней части фотокарточки с моим образом из фильма Тарантино. Элли забирает фото обратно, произнося не только слова благодарности, слегка подаваясь назад. - Поздравляю вас. Ну вы понимаете. Вы красивая пара. Я это искренне.

- Спасибо, Элли.

Мне вдруг становится нервно. Я задумываюсь, не опасно ли тут. Рядом телохранитель, даже два, но всё-таки. Невольно я вспоминаю ту девчонку, которая швырнула вилку на мой стол на свадьбе Анжелы. Тогда я не была с Эдвардом на юридическом уровне и не была беременна. А теперь внутри меня ребёнок. Я должна его защищать. Он всецело зависит от меня. Я пытаюсь мыслить рационально. Всех наверняка проверили. Я видела металлодетекторы чуть в стороне. Линдси легко касается моей руки ещё через несколько автографов, отводя меня в сторону. Что-то не так? Только что Эдвард фотографировался со всеми, кто причастен к фильму. Я не упустила этого. Теперь же на ковровой дорожке на фоне плаката лишь Сэди и другие члены каста, но Эдварда нет.

- У нас небольшая проблема.

- Какая проблема? - я сразу задаю конструктивный вопрос. - Где Эдвард?

- За кулисами. И говорит, что не выйдет, потому что ты его прибьёшь. Он переволновался и кое-что сказал одному журналисту, а ты рано или поздно узнаешь, и Эдвард уверен, что тогда ему точно конец. Как по мне, это бред, но его надо вытащить.

- Отведи меня.

По пути меня останавливает Брейди, просто чтобы поздороваться. Честно говоря, я даже не могу представить, что могло заставить Эдварда сбежать. Что бы он там ни ответил, от меня ему точно не конец. Что он себе придумал? Зря я не предложила ему те свои успокоительные. Хотя у них наверняка уже истёк срок годности. Наконец Линдси проводит меня за другой плакат. Так вот что она подразумевала, сообщая об Эдварде за кулисами. Он на улице, а не в здании и ходит туда-сюда. На него это так не похоже. Линдси оставляет нас побыть вдвоём, но я уверена, что она останется неподалёку. Может быть, прямо с той стороны постера.

- Чёрт, - произносит Эдвард, ещё не видя меня. - И ботинки запачкались. Чёрт.

- Эдвард. Ты в порядке?

Он оборачивается ко мне и, приближаясь, скользит руками по моим рукам с нервной улыбкой. Я обхватываю его лицо, и он выдыхает так шумно, так отчётливо, что его волнение передаётся и мне. Неправильное волнение. У него сегодня такой день. Он может снять ещё фильмы, а может и больше не захотеть или не найти материал, который его точно увлечёт, но этот день точно не повторится. Что-то в первый раз происходит лишь однажды. Мы не должны быть здесь. Эдвард не должен быть здесь. Он должен быть со всеми остальными и праздновать. Уверена, ему будет что праздновать. Он не мог снять ужасный фильм.

- Я такое сболтнул. Меня спросили, поддерживает ли сегодня меня моя девушка, и я... Я сказал, что мы женаты, и что я многое не смог бы делать без поддержки человека, которого люблю. Что, наверное, этот момент моей жизни и вовсе бы не наступил без тебя.

- Хорошо. Ты из-за этого переживаешь и ушёл? Ты странный. Это как если бы я передумала рожать от того, что меня поздравила с беременностью одна девушка, попросившая автограф. Разве ты не сам решил остаться с кольцом? Оно довольно заметное, знаешь.

- Как мне могло так с тобой повезти, Белла? - шепчет Эдвард, наклоняясь ко мне и почти соприкасаясь своим лбом с моей переносицей. - Будь со мной там. Не уходи.

- Не уйду.

Я сдерживаю обещание и всё время нахожусь достаточно близко. Иногда Эдвард продолжает нервно улыбаться, но, по крайней мере, он не трогает волосы. Он даёт ещё несколько интервью, а я тем временем позирую и одна, и с Ником Пиццолатто. Наш сериал получился довольно успешным, и ведутся обсуждения, не выпустить ли продолжение. Но пока всё лишь на уровне разговоров. Нет ни сценария, ни общего замысла, куда двигаться дальше. Я не сильно думаю об этом. Я собираюсь максимально быть с ребёнком, а там посмотрим. Я не хочу пропустить ни одного важного события, связанного с ним, пока он растёт и взрослеет. Это тоже будет лишь раз. Даже если потом мы родим ещё, последующие дети это уже другие дети. С ними всё по-другому. Другой характер, другое взросление, другой организм, другой человек, другие проблемы. Ник отходит от меня присоединиться к совместному снимку, и на дорожке становится совсем ярко от вспышек. Пока никто не смотрит, или я думаю, что не смотрят, я делаю личное фото себе на телефон.

- Эдвард вроде более спокоен, чем был. Твоя заслуга.

- Да, вроде, Линдси.

- Пойду намекну, что пора заканчивать. Скоро уже начнётся показ.

Я иду с Линдси, потому что не хочу оставаться одна. Все начинают двигаться в сторону здания. Эдварда просят ещё о нескольких фотографиях, и он возвращается на точку, где стоял до того, занимая позицию точно между словами в названии своего фильма на плакате. Между раем и адом. Режиссёр Эдвард Каллен. И он же главный актёр. Когда я прохожу мимо, Эдвард вдруг сходит с места и, преодолев два шага, берёт меня за руку. Я прижимаюсь к нему для фото. По-моему, фотографам это нравится. Эдвард обнимает за талию, как и я его. Он немного скованный, но тёплый. Несмотря на вечер, в воздухе пахнет весной и цветением. В зале я сижу в первом ряду, тогда как Эдвард представляет ленту на сцене. Но он немногословен и часто смотрит куда-то вниз. В любом случае ему аплодируют, а потом он спускается в зал и садится рядом со мной. Свет уже погасили. На ощупь я дотрагиваюсь до Эдварда, и он вздрагивает, как будто совсем не ожидал.

- Что? Тебе плохо?

- Нет, мне очень хорошо. Ты всё так прекрасно сказал, но в следующий раз смотри иногда и на публику, ладно?

- В следующий раз... Подожди, может, ещё мне придётся вернуть гонорар, если фильм провалится.

- Не провалится. Но, если что, мы прекрасно разместимся в доме на колёсах.

- Моя дочь не будет расти в трейлере, в который её папа приводил в том числе и чужую тётю.

- Мы обсудим это, если родится девочка, и если твой гонорар потребуют обратно.

Конечно, Эдварду не приходится возвращать ни единого доллара. Фильм вполне окупается в прокате, и критики весьма благодушно отзываются о ленте. Кто-то упоминает и номинацию на Оскар, но в современном мире, где фильмы должны соответствовать множеству пунктов, чтобы хотя бы быть рассмотренными академией, Эдвард точно не стремился удовлетворить их все. Всё, чего он хотел, это просто сделать фильм на совесть, чтобы ни о чём не жалеть. Чтобы всё было максимально идеально. Для меня наша жизнь именно такая. Не безупречная, но лучшая из всех возможных. Я не могу знать, что сулит будущее, и каким оно будет. Никому не дано в него заглянуть. Но жизнь с тем, кого ты любишь, и кто любит тебя, стоит всех возможных трудностей и испытаний. Я пообещала и постараюсь соблюсти данную клятву.