Меня встречают оценивающим взглядом. Нет, не ассистентка, которая протягивает бланк и говорит заполнить анкету, а все те девушки, что уже собрались в комнате и явно сидят здесь довольно долго. Кинопробы и прослушивания не являются самым быстрым делом на свете. Но внимание к моей персоне носит как раз-таки кратковременный эффект. Вероятно, они не видят во мне соперницу, и, быть может, в этом есть рациональное зерно. Я скорее низкая, чем высокая, у меня обычная внешность, ноги не растут от ушей, и ещё я не эффектная женщина, знающая себе цену, а просто девушка двадцати лет, которая безумно хочет стать актрисой, хотя и понимает, что конкретно в данный фильм и на главную женскую роль её вряд ли возьмут. Актёру, уже утверждённому на главную роль, немного за тридцать, за его плечами не одна успешная роль, а таланту и профессионализму нужно соответствовать. Дебютантке с пустым портфолио будет трудно произвести впечатление и составить конкуренцию. Провожая меня в Лос-Анджелес, родители сказали, что нужно с чего-то начинать, ведь мои мечты заслуживают осуществления, какими бы безумными они не были, но вряд ли мама и папа имели в виду, что стоит выбирать проект с громкими именами в составе съёмочной группы только из-за подростковой влюблённости в состоявшегося мужчину. Но, узнав о внезапном открытом кастинге, я не смогла не отправить фото на указанный электронный адрес. Меня пригласили прийти на пробы, и вот я здесь.

В ожидании своей очереди я то и дело вытираю руки о джинсы. Этого не делает больше никто, не говоря уже о том, что я единственная оделась повседневно и буднично. Только теперь я понимаю, что стоило выбрать платье. И хотя бы подкрасить ресницы. Женщин вокруг меня постепенно становится всё меньше, пока в помещении не остаюсь лишь я с ещё одной кандидаткой. Она пришла позже, чем я, но не перестаёт ухмыляться с тех самых пор. Будто таким вот образом даёт мне понять, что я всё равно провалюсь и попросту зря трачу время. Но меня успокаивает тот факт, что, если что, это произойдёт не в присутствии Эдварда Каллена. Я немного читала о пробах и знаю, как иногда на них отыгрывают ту или иную сцену с главным героем, но, судя по последним фото папарацци, «мой» главный герой коротает время в ожидании начала съёмочного процесса, прогуливаясь по улицам родного Лондона. Провал перед режиссёром и кем бы то ни было ещё не будет ощущаться так катастрофично, чем если бы я растерялась или начала заикаться на глазах своей персональной фантазии. Но в этой уверенности я пребываю только до того момента, когда наконец оказываюсь допущенной в комнату для прослушивания и среди присутствующих людей чётко узнаю человека, которого не должно было здесь быть. Эдвард Каллен потягивается на своём стуле при моём появлении, наверное, уставший от затянувшегося сидения, и я чувствую, как мои ладони вновь покрывает испарина. Как... как такое может быть? Самое ироничное, что мне ведь понятно, как. В день, когда главному актёру ищут партнёршу, ему вряд ли позволят где-то... прохлаждаться. Наверняка его вызвали, и вот он здесь. И, кажется, я хочу прямо противоположных друг другу вещей. И чтобы меня заметили, и одновременно стать невидимкой.

Но получаю я что-то среднее. Когда Эдвард Каллен едва проходится по мне взглядом серо-зелёных глаз, а потом перемещает его к двери за моей спиной, будто деревянное полотно интереснее меня. Хотя, может быть, в чём-то всё так и есть. Я ведь видела девушек, с которыми встречался этот мужчина. На фотографиях вместе с ним. Сделанных на улице во время обычной прогулки или на кинопремьерах и прочих мероприятиях, которые он посещал за годы своей карьеры. Будь то партнёрша по серии фильмов, сделавших его известным, певица, чьи песни мне совершенно не понравились, или модель, иногда снимающаяся в кино и выступающая на музыкальных фестивалях со своими композициями. Все эти девушки были невероятными красотками, несмотря на то, как отличались друг от друга в том, что касается внешности. И они вписывались в окружение Эдварда Каллена, подходили ему и соответствовали. По сравнению с ними я скорее просто недоразумение. Ничем не запоминающаяся девушка, каких тысячи. И, тем не менее, когда мне дают текст, отрывок, вероятно, из сценария, это ощущается так, как будто в моих руках оказывается ценный клад, способный обеспечить до конца жизни. А потом Эдвард Каллен встаёт из-за стола, проводит правой рукой по своим и без того всегда взъерошенным волосам медно-коричневого оттенка, и я просто застываю, осознавая, что вживую и вблизи он производит особенно неотразимое впечатление своим ростом, статностью и потрясающими внешними данными. Ни одна фотография, ни одно видео не готовили меня к этому. Хоть я и знаю, что он часто касается волос, будто это способ справиться с нервами, видеть это лично многое меняет. И как я смогу прочесть хоть что-то, как вообще смогу разобрать, что написано на листе, если уже чувствую себя, как в тумане? А ведь Эдвард Каллен ещё даже не сказал ни слова, что меняется буквально через секунду. Словно он прочёл мои мысли и захотел просто усложнить мне всё только больше, потому что от его голоса я ощущаю слабость в ногах. Сколько я себя помню, он всегда влиял на меня именно так. Когда я слышала бархатистую тональность в интервью или же диалогах, произносимых с экрана.

- Ну привет. Белла, верно? - вкрадчиво произносит Эдвард Каллен, выглядя совершенно серьёзным. Думаю, он оценивает меня. Пытается узнать, что я из себя представляю, чем живу и что здесь делаю помимо очевидного. На его лице глубокая задумчивость, выраженная тем, как брови почти сходятся на переносице. Есть в этом что-то... снисходительное. Пренебрежение к моему возрасту?

- Да, здравствуй... Здравствуйте.

- Не против, если мы начнём?

- Нет, не против, - я напоминаю себе, что он ждёт ответа. - Я готова.

На деле же я ни черта не готова, но диалог начинается с фразы главной героини, и, почти сминая угол листа, настолько сильно мои пальцы стискивают его будто в поиске поддержки, я пытаюсь понять, что должна чувствовать в рамках предлагаемой ситуации, и каким должен быть мой голос.

- Она не твоя, - читаю я написанные чёрным шрифтом слова, поднимая взгляд на Эдварда Каллена и стараясь вложить в голос всё отрицание, на которое способна, чтобы это звучало убедительно, если бы сейчас мы снимали соответствующую сцену. Достаточно убедительно для режиссёра и главного актёра тоже. Наверное, меня больше волнует одобрение именно второго мужчины. Потому что если я ему понравлюсь, если вдруг смогу впечатлить, пусть это и маловероятно, может быть, он настоит на мне. Замолвит за меня словечко, когда они будут решать, кого предпочесть.

Я отступаю на шаг назад, считая это необходимостью в рамках роли. Создать дистанцию с главным героем. Беглое чтение последующего текста даёт мне смутное представление, что главная героиня родила девочку, а мужчина ничего не знал. Может быть, он бросил её. А может быть, у них просто не сложилось. Вряд ли мне сообщат детали просто ради удовлетворения любопытства. Я окажусь полностью в курсе, только если получу роль.

- Потому что меня не было рядом, а не потому, что я не отец. У неё мои глаза.

Эдвард Каллен отвечает по памяти сердитым голосом. И в сопровождении испепеляющего, хмурого взгляда. Наверное, уже зазубрил текст, пока повторял его десятки раз перед предыдущими кандидатками. Мужское лицо ожесточается, как и голос, выдавая злость обладателя. Расстояние между нами вновь становится меньше, едва волнующей походкой Каллен подходит как никогда близко. Он действительно играет роль и по-настоящему хорош в изображении отца, не знавшего о ребёнке. Мне даже кажется, что он может в любой момент коснуться меня, чтобы я больше не смела удаляться прочь. Но наверняка он производил то же впечатление и на других и, скорее всего, придерживается той же линии поведения, которую использовал и с ними. Зачем сильно стараться и каждый раз привносить что-то новое, когда это всего лишь пробы, и можно действовать однотипно?

- Это лишь твои догадки, - продолжаю я в соответствии со сценарием и стремлюсь придать голосу твёрдость и непоколебимость. Наверное, именно так должен говорить уверенный в себе и своей правоте человек, будь то женщина или мужчина.

- Но я готов обратиться в суд, чтобы их доказать. Это не будет для тебя проблемой, если ты уверена, что я ни при чём. Сделаем тест и увидим, на чьей стороне правда.

- Достаточно, - режиссёр прерывает нас, - я увидел всё, что хотел. Спасибо вам, Белла, что пришли. Мы вам позвоним.

Я немного обескуражена тем, как внезапно всё закончилось. Наверное, это не лучший признак. И тогда никто мне не позвонит. Ни через несколько дней, ни спустя неделю, ни в течение месяца. А потом я просто узнаю имя той, кому повезло больше. И это имя впоследствии окажется на афишах и постерах по соседству с фамилией Эдварда Каллена, и эта же женщина будет позировать с ним на красных ковровых дорожках, раздавать интервью и автографы и, может быть, даже поборется за какую-нибудь премию в области актёрского искусства. У Эдварда Каллена уже есть различные награды. Хотя до самых престижных он ещё не добрался.

Я смотрю на него перед тем, как возвращаю лист с текстом. Возможно, лично это первый и последний раз. И, прощаясь со всеми, выхожу за дверь, чтобы вернуться в квартиру, которую снимаю совместно с Элис и Розали. Мы учились в одном классе и остаёмся лучшими подругами и по сей день. И приехали покорять солнечный город вместе. Они дома, когда я приезжаю, и мне приходится рассказать, что, наверное, ничего не выйдет. Девчонки поддерживают меня разговорами, просмотром комедий и мороженым, но завтра нам всем выходить на смену в кофейню, потому что необходимость в деньгах, чтобы оплачивать расходы и ездить на те же кастинги никто не отменял. Мы ложимся не слишком поздно, и со следующего дня я возвращаюсь к обычной жизни. Точнее, стараюсь вернуться. Но на сменах я часто отвлекаюсь на телефон, думаю, включён ли на нём звук, хотя знаю, что да, включён, периодически путаю заказы и в целом ощущаю растерянность. Мама говорит не опускать руки и сходить на любой другой кастинг, на что я отвечаю, что пока не хочу. Что мне нужно многое обдумать. Моё настроение, кажется, расстраивает её, и она даже заговаривает о своём приезде на несколько дней, но я убеждаю, что в этом нет нужды. В конце концов я буду в порядке.

Спустя две с половиной недели после своего провала я провожу выходной день в парке в тени раскидистого дерева с пышными ветвями. Смотрю на взрослых и их детей, выбравшихся на семейные пикники, и читаю книгу, которую, судя по одной из статей на просторах интернета, когда-то назвал одной из любимых Эдвард Каллен. Изнанка мира. Я не сразу тянусь за зазвонившим телефоном, лежащим на покрывале, а когда всё-таки решаю ответить, то просто подношу сотовый к уху, не утруждая себя тем, чтобы посмотреть на номер.

- Алло.

- Мисс Свон? Это Белла Свон? - официальный женский голос на том конце ни о чём мне не говорит. На основании формального звучания в моей голове возникают ассоциации с голосом ассистентки, сообщавшей мне о дате проб, но сейчас это явно другой человек.

- Да, это я. А вы..?

- Я звоню от Френсиса Лоуренса. Вам следует приехать на студию, где вы проходили пробы, чтобы обговорить все детали и подписать контракт. Мистер Лоуренс утвердил вас на главную женскую роль в своём новом фильме.