– Уверен, что готов? – уже в сотый раз задает вопрос Эммет.

– Да, готов… Настолько, насколько могу, учитывая, что ни черта не помню… – Эдвард привычно проводит рукой по волосам желая как можно скорее покончить с этим делом и отправиться домой.

– Ладно, разберемся по ходу, главная твоя задача – делать вид, что ты все помнишь, усек?

– Усек… – кивает мужчина и сделав глубокий вздох, толкает тяжелую дверь. В нос ударяет зловонный запах гниющего тела вперемешку с потом, грязью и… смертью…

– К тебе гости… – без приветствий начинает Маккарти и исхудавший мужчина – точнее его подобие, сидящий на рваном матрасе вскидывает лохматую грязную голову. Его ноги крепко закованы в кандалы, от чего на лодыжках образовались глубокие кровоточащие раны, но длина цепи позволяет лишь дотянуться до ведра в углу и до миски с водой. На полу, рядом с импровизированным ложе, валяются хлебные крошки – та единственная еда, которая появляется тут раз в несколько дней и ту, нужно успеть съесть пока не растащили крысы. Жалкое зрелище.

Первые несколько секунд Эдварду требуется время чтобы справиться с тошнотой от жуткой вони и привыкнуть к скудному освещению, которое идет лишь от небольшого квадратного окна под потолком этого ангара.

– Скучал? – несмотря на то, что видит этого человека впервые, Эдвард чувствует, как все его тело покрывается крупными мурашками, а волосы на руках и голове, встают дыбом. В груди зарождается неприятное, даже мерзкое чувство, похожее на жажду… Жажду мести. А еще очень хочется как можно быстрее покинуть это помещение, а лучше убить ублюдка, чтобы быть уверенным, что он уже никогда не сможет никому причинить зла.

После того, как Эммет во всех подробностях посветил его в детали, Эдвард возненавидел этого человека всем своим нутром и очень хотел взглянуть в его подлые глаза. С тех пор прошел почти месяц, но возможности встретиться лицом к лицу с подонком, который испортил его жизнь так и не представилось, по той простой причине, что Эдвард все это время находился в больнице. И сегодня, наконец, настал тот день, когда его выписали и Эммету не терпелось первым делом показать другу «сюрприз», который он ему подготовил. А еще он хотел «расколоть» ублюдка, потому как Эммету и его людям, так и не удалось добиться от него чего-то внятного и понять, что им все это время двигало, также он хотел знать, что произошло в доках в тот день, когда нашли Беллу и Эдварда. Джеймс сразу понял, что раз его оставили в живых, для чего-то он был еще нужен, и чтобы выяснить для чего, решил молчать, тем самым, не теряя надежды однажды выбраться на свободу. Он догадывался, что все чего-то ждут, но не мог понять чего и сейчас, когда пред ним предстал его заклятый враг, он понял.

– Какая-же ты живучая тварь, Каллен! – хрипит Джеймс глядя на него впалыми глазами из-под грязных волос, свисающих со лба. – Нужно было валить тебя сразу… – он сплевывает и начинает кашлять, как курильщик со стажем.

– Да, нужно было… – пожимает плечами Эдвард и подойдя ближе присаживается перед ним на корточки. Сам того не осознавая, он испытывает что-то вроде удовольствия: какого-то извращенного наслаждения глядя на этого выродка и его плачевное состояние. – А что же не завалил, а? Кишка тонка?

– А я хотел, чтобы ты посмотрел, как я буду трахать твою сучку жену, а потом пущу ее по рукам… – выплевывает он. – Но она оказалась трусихой и пустила себе пулю в рожу, только чтобы не сосать мой чл…

– Заткнись, мразь! – Эдвард вскакивает и схватив его за шею отрывает от пола, руки начинают сжиматься, и все чего сейчас ему хочется, так это задушить мерзавца. Одно только упоминание Беллы грязным ртом этого не человека, вызывает внутри мужчины лавину таких эмоций, которые готовы вот-вот разорвать на его части. В голове начинает гудеть и в тот момент, когда его гнев достигает апогея, словно срабатывает переключатель и картинки одна за другой вспыхивают и мелькают среди этого разрывающего сознание гула. Эдвард крепко зажмуривает глаза и резко выдыхает: то, что калейдоскопом пролетело в его голове, чуть не сбивает мужчину с ног, своей интенсивностью, горечью, болью и яростью.

«Как же хорошо было ничего не помнить…», – дельная мысль приходит на ум, но ее сменяют последние словах Джеймса, который посмел заикнуться о Изабелле. Тем временем этот подонок понимает все по-своему и в его потухших серых глазах искрится злорадство:

– Что, сдохла твоя ненаглядная Белла? – он начинает смеяться, но тут же его смех превращается в сипящий кашель. А когда, спустя секунду, Эдвард распахивает глаза в которых читается ярость, и продолжая удерживать за шею, поднимает выше, сильнее сжимая свои руки вокруг его горла, Джеймсу становится не до веселья: он начинает хватать ртом воздух, но из-за крепкой хватки у него лишь получается открывать и закрывать свой рот. Он хватается за руки Эдварда, которые не намерены его отпускать, ноги подрагивают на весу, а глаза становятся красными и, кажется, они вот-вот лопнут.

– Не смей даже имени ее произносить своим поганым ртом… – цедит сквозь зубы Эдвард, готовый в любой момент свернуть ему шею. – Ты – гнусное ничтожество и сейчас сдохнешь, как самая настоящая падаль…

– Попридержи коней, Эд… – раздается из-за спины голос Эммета.

Джеймс дергается и переводит взгляд на мужчину, понимая, что это его спасение, но, когда снова смотрит на Каллена, видит вспышку в его глазах, после которой они темнеют и становятся безумными. Он понимает, что это и есть его смерть.

– Именно об этом я мечтал несколько лет… убить эту мразь, задушить собственными руками… – зло выплевывает Эдвард и в туже секунду спина Джеймса глухо соприкасается со стеной, выбивая последний воздух из легких и оторвав руки от его грязной шеи, Эдвард начинает наносить ему один удар за другим. Вовремя спохватившись, Эммет успевает оттащить друга, пока тот его не убил. Окровавленное тело Джеймса сползает по стене вниз и единственные признаки жизни, который тот издает, это прерывистое шипящее дыхание.

– Ты как? – Эммет выходит на улицу, где и обнаруживает друга, который согнувшись пополам глубоко дышит, периодически сжимая со всей силы переносицу. – Мы же договаривались, что он нужен нам живым…

– Черта с два, Маккарти! – по тому, каким отчаянным голосом это произносит Эдвард, Эммет понимает, что его план сработал: он хотел, чтобы друг встретился с Джеймсом и надеялся, что это заставит его хоть что-то вспомнить. Но сейчас он не был уверен в том, что это была хорошая идея. А когда Эдвард повернулся к нему и в глазах мужчины плещется ярость и боль, Эммет и вовсе пожалел, что допустил эту встречу. – Я хочу убить его прямо сейчас… – его окровавленные пальцы сжимаются в кулаки.

– Ты… Ты, вспомнил все?! – это скорее констатация факта, а не вопрос, по глазам Эдварда и так все понятно: они затянуты мутной поволокой, как были когда-то в их не таком далеком прошлом.

– Лучше бы не вспоминал… – Эдвард качает головой. – Лучше бы ты прикончил этого сукина сына до того, как я выйду из комы… – он хватается за голову и со всей силы сжимает ее словно тисками, потому что картинки, вспышки, воспоминания непрерывным потоком продолжают там крутиться.

– Извини, я думал… – Эммет делает шаг и пытается дотронуться до друга, потому что его вид сейчас пугает.

– Не извиняйся, просто дай мне довести начатое до конца… – Эдвард снова направляется в ангар, из которого только что вылетел, как сумасшедший.

– Нет, друг, не сейчас... – мужчина преграждает ему путь. – Ты это сделаешь, обещаю, но не сейчас. Сейчас ты должен успокоится, и нужно вернуться в больницу.

– Да, да, ты прав… Но в больницу я не вернусь. – Эдвард вспоминает, как пообещал Белле, что в течение часа они будут дома.

Дом. Какой он теперь? Что это за место? Изабелла сказала, что продала апартаменты родителей и переехала в новый загородный дом. Пока он был в отключке, там сделали ремонт, и в течение последнего месяца девушка то и дело решала вопросы с доделыванием мелких деталей. А в последние несколько дней рабочие заканчивали с детской. Детская… Ребенок... Их с Изабеллой ребенок…

«Белла ждет от меня ребенка…», – только от одной этой мысли на Эдварда будто опускается озарение и в следующую секунду в его глазах плещется неподдельное счастье.

– Эммет, поехали скорее! Господи, поверить не могу, что это все происходит со мной… Я с ним еще не закончил.

– Вернемся сюда позже, а сейчас предлагаю все-таки заехать в клинику.

– К черту, Эммет! Сразу домой, – возмущается Эдвард уже устраиваясь на пассажирском сиденье. – Это подождет, я хочу увидеть Беллу и как можно скорее…

– Ты расскажешь ей? – следя за дорогой и покосившись на молчаливого друга, спустя несколько минут подает голос Эммет, но видя, что тот никак не реагирует, добавляет уже громче: – Эдвард, ты меня слышишь?!

– А? Что? Я… Я пытаюсь прийти в себя, – вздохнув честно признается Эдвард.

– Спрашиваю, планируешь ли ты рассказать Изабелле, что… Ну, что ты вспомнил…

– Я пока не решил, да и это так странно… Вроде вспомнил, но это больше, как сон, понимаешь? С одной стороны, понимаю, что это было, а с другой, кажется, что как будто не реально все… Каша в голове жуткая, но да… я почти все помню… наверное… И даже то, что предпочел бы забыть… – он проводит руками по лицу. – Можешь остановить машину?

– Что? – спрашивает Эммет и плавно тормозя сворачивает на обочину. – Что-то не так?

– Просто хочу немного проветрится… – Эдвард выпрыгивает из машины еще до того, как она останавливается. – Я… я недолго… – кидает на ходу и Эммет наблюдает в зеркало заднего вида, как друг медленно идет вдоль трассы ведущей за город.

Проходит не меньше получаса, когда Эммет не выдерживает и выбирается из машины.

– И долго ты еще планируешь тут простоять? –не отрывая глаз от горизонта, Эдвард даже не поворачивается на его голос, все также продолжая стоять засунув руки в карманы. – На улице не май месяц… Может все-таки в больницу?

– Я не знаю, как лучше поступить, Эм… – он все же смотрит на него и вздыхает. – Я боюсь, что, если расскажу ей все сейчас, она будет переживать, но и молчать долго тоже не смогу… – он улыбается. – Она такая счастливая была последний месяц, для меня это был самый лучший месяц из всех, что мы прожили вместе. Я заново в нее влюбляться начал и это просто…

– Слушай, Эдвард, ты не думай, пусть будет так, как будет: захочешь, скажешь, если решишь, что не время, скажешь позже. – он смотрит на часы. – И она в любом случае уже переживает, Розали мне весь телефон оборвала, потеряли нас…

– Да, ты прав… Поехали, но можем мы по дороге заскочить в одно место?

– Куда?

– По дороге расскажу, поехали...

Продолжение