Джулия.

Потянулись долгие дни ожидания. Дочка действительно поселилась в больнице. Приезжала только ночевать, и то не каждый день. Сначала она не отходила от Роба сутками. И я Клэр с трудом уговорили ее хотя бы общаться с друзьями. Друзья стабильно приезжали каждый день, чередуясь. Это не давало ей уйти в себя.  Фанаты по всему миру писали Робу и Кристен письма мешками. В них была поддержка и сочувствие. Она сидела рядом с Робом и читала их. Мне кажется, эти письма придавали ей сил. А еще она стала петь...Это было так трогательно... Однажды я услышала ее и не могла не сдержать слез. 

Вернись в этот мир, где солнце и небо,

Ведь время твое еще не пришло.

Ведь это ошибка, и это нелепо,

Что больше не скажешь мне ласковых слов...

Вернись в этот мир, озари все улыбкой,

Ты солнце мое, ты надежда моя,

На той стороне, где все страшно и зыбко,

Твой ангел сражается ведь за тебя!

Я верю, что ты вдруг откроешь глаза,

Разрушатся чары зловещего сна, 

Я только смогу задыхаясь сказать:

"Доброе утро! Как долго ты спал..."

- Крис! - я бросилась к ней, обнимая ее трясущиеся плечи. Гитара жалобно прозвенела в последний раз и затихла. 

- Мама...

Внезапно что-то произошло. По телу Роба прошло неуловимое движение. Мы посмотрели друг на друга. Глаза Кристен горели отчаянной надеждой. Мы бросились к врачу. Доктор проверил данные аппаратов и сказал:

- Он, кажется, начинает реагировать...Пока неосознанно, но мозг начал воспринимать внешние факторы...Тепло, мягкость...Он очнется! 

Кристен опять чуть не упала в обморок. Теперь от радости. Я мигом обзвонила всех. Теперь все ждали, когда он очнется до конца. Через неделю начали шевелиться пальцы. А через две он открыл глаза...