Просто один день

- Нет, мама, - я уже устал повторять одно и то же. – Мам, ну я же просил тебя не читать всю эту чушь. Мам, не плачь. Дай папе трубку.

Когда же все это кончится? Какая это статья по счету? Сотая, тысячная? Арр, у меня уже зубы от этого сводит.

- Привет, сын, - о, вот и папа.

- Я же просил вас не обращать внимание на то, что пишут в прессе.

 

- Так мы и не обращали, мы по телевизору видели.

Ненавижу прессу!

- Пап, пожалуйста, свози маму отдохнуть куда-нибудь. И желательно, чтобы никаких телевизоров, журналов и Интернета там не было, - устало проговорил я.

- Посмотрим, что я смогу с этим сделать. Как вы там, дети? – Спросил отец.

Как мы? Да замечательно! Вот найму еще с десяток телохранителей, чтоб отгоняли от дома СМИ, представителей агенства и прочих соискателей и вообще прекрасно будет.

- Нормально, - как можно увереннее соврал я. Папа сделал вид, что поверил, сказал «пока» и отключился.

Хотелось бы мне, чтобы все и правда было нормально… Нет, дело не в прессе и не в этом дутом скандале – на подобную чушь я привык не обращать внимание. Меня беспокоило состояние Кристен. А еще бесила собственная беспомощность и безполезность в этой ситуации.

Я поднялся с дивана, Медведь, дремавший у меня в ногах, тут же подскочил. Черт, эта нервотрепка даже на собаке сказывается. Я направился на второй этаж в спальню, надеясь, что Кристен проснулась. Похоже, зря. Девочка лежала в центре нашей большой кровати, свернувшись клубочком, моя футболка на ней задралась, демонстрируя всю длину ее красивых ножек. Похоже, замерзла. Взяв пульт с прикроватной тумбочки, я отключил кондиционер и уже хотел накинуть летнее одеяло на мою девочку, как…

 

- Не надо, - тихий, но уже не сонный голосок.

- Привет, - я улыбнулся, присаживаясь рядом с ней на постель. – Давно проснулась?

- Не очень, - так же тихо и не поворачиваясь ко мне, ответила Кристен.

Я прилег рядом, нежно обнимая свою девочку. В такие моменты мне хотелось придушить всех, кто был причастен к такому вот ее состоянию, начиная с ее родителей. Нет, они, конечно желали своей дочери только добра, не встали на пути у совсем маленькой Кристен, когда та заявила, что хочет быть актрисой. Ее мама практически стала ее первым агентом, договариваясь о фильмах, контрактах и финансовой стороне дела. Тогда еще несовершеннолетняя мисс Стюарт быстро поняла, что профессия актрисы – это круглосуточная работа, ибо играть она должна не только на кинокамеру, но и на все остальные фото и видео устройства. Она говорила, что это было для нее игрой и даже развлекало. Ну, кроме одежды, которую приходилось носить на всех официальных мероприятиях – ее за нас выбирают другие люди, в зависимости от того, какой брэнд мы должны рекламировать. Да, покидая съемочную площадку, мы становимся ходячей рекламой для всех, кто хорошо за нее платит. Черт, иногда чувствую себя мальчиком по вызову…

Кристен слегка пошевелилась, удобнее устраиваясь в моих объятиях и, кажется, снова задремала. Пусть, разбужу чуть позже, она сейчас так плохо спит…

А ведь еще недавно все было так замечательно – наш контракт почти закончился, мы радовались предстоящему освобождению как узники амнистии. И тут как гром среди ясного неба – последний пункт в наших договорных отношениях. То есть тот, что о расставании. Четыре года назад, когда мы только обсуждали всю эту хрень о «тайно-любовных отношениях» с нашими агентами и начальством, нам милостиво было предложено самим выбрать сценарий «разрыва». Кристен усмехнулась и предложила измену.

- Буду плохой девочкой, - сказала она, веселясь. Мне тогда было все равно. Тогда Кристен была просто коллегой и немного другом, так что я не видел ничего плохого в том, что через четыре года все таблоиды будут трубить о том, что она мне «изменила».

- Не волнуйся, Роб, - усмехнулся один из «людей в черном». - Желающих утешить тебя будет множество.
Лучше бы он ошибался! Сейчас я жалею, что не выбрал что-нибудь по-проще, например «не выдержали отношений на расстоянии и остались друзьями». Но тогда…

- О чем задумался? – тихонько спросила Кристен.

- О том, каким был идиотом, соглашаясь на такое «завершение отношений», - спокойно ответил я.

- Прости, - пошептала моя девочка, вздрагивая.

- Эй, малыш, - позвал я, переворачивая ее на спинку, - скоро все закончится. А через пару лет мы будем громко смеяться, вспоминая это дерьмо. Кристен молчала, глядя как будто сквозь меня.

- Я так устала – выдохнула она.

- Потерпи еще немного, - сказал я, поглаживая пальцем еще щечку. – Скоро все кончится, и мы отправимся в заслуженный отпуск. Только ты, я и никаких ограничений. У меня на вас большие планы, мисс Стюарт, - на последней фразе я понизил голос и привлек любимую ближе к себе. Она чуть улыбнулась – ну наконец-то.

- Ладно. Который час? – ее голосок чуть повеселел.

- Начало одиннадцатого, - ответил я, продолжая крепко держать ее в объятиях.

- Пора вставать, - сказала Кристен, даже не пытаясь выбраться. Надеется, что я сам ее отпущу? Ага, щас!
- Роб?

- Да, любимая.

- Мне надо в душ и … - Не дав ей продолжить, я припал губами к ее шейке. Моя нежная девочка…

- Мы так нескоро встанем, - прошептала Кристен. Ну, она точно не скоро встанет, а я уже. Пока Кристен изображала из себя недотрогу, моя рука пробралась под футболку, нежно поглаживая ее животик. А потом чуть ниже. Хмм, в каких трусиках она спать легла? Мои пальцы порхали по прохладному шелку, увлажняющемуся от каждого движения. Да, малыш, отдайся мне.

Наконец, Кристен притянула меня для поцелуя. Сладкая…Ее ножки, обвили мою талию, молча приглашая.

 

Мы прикасались, ласкали, целовали друг друга. Я и глазом моргнуть не успел, как оказался раздетым в объятиях моей обнаженной богини. Стон «Да», когда наши тела соединились. Тяжелое дыхание, сплетенные руки. Она ласкала своим язычком мой, двигаясь мне на встречу. Еще и еще.

- Сильнее… - тихий стон и громкий шлепок наших тел друг о друга. А потом снова и снова. Я потерялся в ней, когда ее стоны стали громче. Она прервала поцелуй, откинула голову назад, закрывая глаза в удовольствии. Прекрасная… Потом громкий стон и блаженство растекается по телу. Я двинулся еще пару раз, наслаждаясь тем, как она вздрагивает, слишком чувствительная после оргазма.

Пару минут мы молчали, восстанавливая дыхание. Потом Кристен все-таки смылась от меня в душ.

 

Повалявшись еще пару минут, я встал и направился на кухню. Кофе сейчас не хотелось, а вот чай будет в самый раз. Кристен в последнее время нравится зеленый с имбирем и жасмином.

Пока я организовывал нам завтрак, Медведь крутился под ногами, выпрашивая и себе лакомство. Я оглянулся на миску с его кормом, потом посмотрел на собаку, вопросительно приподняв брови. Тот, поняв, что при полной миске ничего от меня не получит, сел у порога. Ну конечно – теперь будет перед Кристен сироту изображать. Моя девочка не заставила себя ждать.

- Малыш, ты что такой грустный? – Да, этот хитрый пес знает ее слабость и успешно этим пользуется.

- Он не грустный, он наглый попрошайка, - попытался ворчать я. Кристен улыбнулась и подошла к столу.

- Хочешь печеньку? – спросила она Медведя. Конечно он тут же вскочил с пола и, радостно виляя хвостом, подскочил к хозяйке. Та протянула ему печенье на ладони, которое пес тут же слизал языком, счастливо хрумкая.

- Кристен, не балуй его, - сказал я, выдвигая стул своей девочке.

- Просто не могу видеть грустные глаза, - проговорила она, беря в руки чашку с ароматным чаем. Я только вздохнул. Чего мы уж точно не ожидали, так это слез поклонников. Эта история с «изменой» задела их за живое. Том писал мне, что видел буквально рыдающих девушек с тем самым журналом в руках. Я честно не понимал этого. Хотя, женщин вообще сложно понять. А вот Кристен им сочувствовала.

- Во сколько встреча? – любимая напомнила о сегодняшнем совещании.

- После обеда, обещали к двум часам приехать.

- Ясно, - и Кристен вернулась к завтраку. Молча. Черт, как же мне надоела эта напряженная атмосфера. Обычно за завтраком мы общались, подкалывали друг друга и смеясь над Медведем. В последние дни Кристен очень тихая, а ее смеха я не слышал уже давно. С того самого совещания.

Воспоминание
- Статья заказана на конец июля, у нас есть пара недель, чтобы продумать сценарий, - Джон буквально подпрыгивал на месте от нетерпения. – Итак, мисс Стюарт, пожелания есть?

Кристен была напряжена как взведенная пружина. Я взял ее за руку, чтобы немного успокоить, она дрожала.

Не услышав ни слова, Джон продолжил:

- Это может быть в отеле. Только вам нужно будет обязательно целоваться в холле. А может, в клубе? Прямо с танцпола в VIP-ложу, как вам?

- Тошнит, - тихо сказала Кристен, - Без этого никак?

- А в чем проблема? – какой-то болван в галстуке развел руками, искренне не понимая, в чем дело. – Мисс Стюарт, вы прекрасная актриса, представьте себе, что это очередная роль. Небольшой краткометражный фильм. За очень большие деньги.

- Мисс Стюарт, - снисходительно начала блондинка справа. Про себя я называл ее гарпией. – В контракте ясно сказано, что проект «Робстен» должен закончится по истечению срока, к тому же вы сами выбрали такой вариант.

Конец воспоминания.

Ага, сами выбрали – сами и разгребайте теперь. Для таких вот железных леди существовали только цифры и контракты. Для нас с Кристен все давно переросло в большее. По началу все было, как задумано – у нас якобы тайный роман, что намного интереснее и привлекательнее для обывателя, чем откровенно демонстрируемые чувства. А потом появились те самые чувства. Это не было вспышкой или ударом в сердце со смыслом «я влюбился». Это было так легко и естественно. Мы дружили, немного флиртовали, Кристен помогала мне адаптироваться в мире шоу-бизнеса, в котором сама выросла. Я учил ее играть на гитаре и даже петь. Мы поддерживали друг друга, честно делясь проблемами и радостями. Мы смеялись над статьями в журналах, где люди с пеной у рта обсуждали наши постановочные «палевные фотографии», а потом спокойно шли ужинать вместе в какой-нибудь ресторан, где не бывает папарацци. Да, в ЛА есть такие и немало.

Нашу почти идиллию нарушила Кристен, когда однажды прямым текстом заявила, что не собирается умирать девственницей. Мои глаза в тот момент надо было видеть!

- Подожди, а разве ты и Майкл не…? – я как-то даже замялся.

- Роб, я тебе уже говорила, что с Майклом меня связывал такой же контракт, как и с тобой. С той лишь разницей, что тогда я была несовершеннолетней школьницей, так что Майкл тронуть меня лишний раз боялся. Только не говори мне, что и ты боишься.

- Боюсь, - честно сказал я. Я боялся потерять наши отношения. Мне не сильно верилось в правдивость фразы «сексом дружбу не испортишь». Но я сдался. Во-первых, Кристен очаровательная и сексуальная девушка. Во-вторых, попадаться с посторонними во время наших «отношений» нельзя (штрафы просто заоблачные), а я не железный. В-третьих… В общем, оправданий на утро я себе придумал множество. Мою совесть это вроде успокоило, что хорошо, ведь возвращаться к платоническим отношениям я не собирался.
Негромкий лай Медведя вернул меня с небес на землю. Кристен сидела рядом и допивала чай, не глядя на меня.

- Милая, я тут подумал, может нам не помешает сходить к специалисту? – я попытался вернуться к вчерашнему разговору.

- Что? – моя девочка явно меня не слушала.

- Ну, помнишь мы вчера говорили…О семейном психологе. Мы могли бы сходить на пару сеансов с тобой.

- Может быть, - тихо ответила Кристен. Ого, кто-то передумал? Взглянув на мое удивленное лицо, она продолжила.

- Я имею ввиду, что попробовать можно, хуже мне ведь уже не будет правда?

- Кристен, - я потянулся через стол и взял ее за руку. – У тебя просто небольшой стресс.

- Роберт, у меня просто едет крыша, - ровным голосом ответила любимая. – Я настолько глубоко увязла в этих ролях, на экране и вне его, что уже путаюсь в реальности. Я уже не знаю, кто я, какая я настоящая. Вся моя жизнь – это подделка, игра на публику.

Я вскочил с места, и не давая ей закончить, притянул в свои объятия. Кристен сжимала в кулачках мою футболку, и тяжело дышала. Но не плакала. Не знаю, хорошо это или плохо. Пару дне й назад с ней случилась настоящая истерика, такой потерянной я ее еще не видел. И точно не хотел больше видеть, поэтому сейчас я изо всех сил успокаивал ее, шепча на ушко всякие нежности. Вроде помогало.

- Родная, это всего на пару недель, - да, легко мне говорить, не я же получаю письма с угрозами и не меня СМИ поливает дерьмом. – Зато потом мы свободны. Не надо больше прятаться, поддерживая имидж «тайного романа». Будем гулять по набережной, целоваться средь бела дня и пошли все на х…, мы счастливы.
Кристен хихикнула. Ну, не смех, но уже лучше.

- И мне можно будет кормить тебя мороженым на пляже? – спросила моя лисичка.

- Все что хочешь, любимая, - улыбнулся я в ответ., про себя уже прикидывая, что я мог бы сделать с моей девочкой и мороженым. Но только не на пляже, хотя…

Писк моего мобильника в нашем тихом доме было слышно даже из гостиной. Я оставил Кристен допивать чай и пошел за телефоном.

- Здравствуйте, мистер Паттинсон, у нас к вам прекрасное предложение, - пищала трубка, не утруждая себя приветствием. Я привычной фразой послал их с этими предложениями. К моему агенту – не зря же я ей деньги плачу. Потом вспомнил, что обещал этому самому агенту, что сам напишу официальный ответ на всю эту ситуацию с «изменой». Тьфу, измена, тоже мне. Фотографии нам домой привезли сразу после съемки, Кристен даже показывать их мне не хотела, но я ж любопытный. Пока выбирали «лучшие», я стащил пачку отбракованных и всерьез испугался за Саммерса. Если такие фото появятся в печати, его обвинят в изнасиловании. А ведь парень ни в чем не виноват, мы сами его подбили. Руперт согласился без особых уговоров – его сейчас и черный пиар устраивал – лишь бы в прессе о нем писали. Кристен на снимках выглядела зажатой, даже испуганной. Она заранее знала, во что это выльется. Но контракт есть контракт и изменить условия мы могли либо выплатой нехилого штрафа, либо дополнительным соглашением еще на год. И если на штраф я еще мог согласится (что и надо было сделать), то еще год этого рабства я не выдержал бы. Да и Кристен тоже.

Когда вышел номер с заголовком «Кристен изменяет Робу», моя сестра сказала, что к этим фото больше подходит «Кристен силой склоняют к измене». Ну конечно это не вызвало бы такого ажиотажа. А «изменила» – это рейтинги, продажи и тд, короче то, что любит Голливуд. Все прошло как по маслу, за исключением одной детали – «извинения» вышли почти в тот же день, наведя некоторых на подозрения о подставе. Но скандал уже набирал силу, наши отношения мусолили все, кому не лень и о сомнительных фактах тут же забыли. Теперь от меня ждут официального заявления. Ох, я им заявлю, мало не покажется!

- Кто звонил? – спросила моя девочка, заходя в комнату.

- Очередной спонсор, - отмахнулся я. И где они только мой номер берут?

- Опять виски предлагают? – усмехнулась Кристен. Я тоже улыбнулся. Таких предложений сейчас было валом – алкогольные компании наперебой предлагали свои напитки мне, как средство утешения. Нет, они не предлагали выпить и забыться. Просто их фирменная продукция должна была стоять рядом с «грустным и подавленным Паттинсоном». А уж сколько ресторанов, баров и кафе упрашивали пойти именно к ним заливать горе (или обмывать свободу), я вообще молчу. Черт, после этой рекламы пива (все поняли, какого), меня чуть ли не алкоголиком считают. Вот так на нас и делают деньги – мы реклама.

- Может, кино посмотрим? – предложила Кристен.

- Конечно, выбирай, – тут же согласился я.

- Только не смейся, - моя девочка опустила глаза в пол.

- Ладно, не буду, - я сделал честные глаза.

- «Сумерки»

Я не смеялся, честно. Сейчас вообще у «Сумерек» второе рождение. Как же – скандал о Голливудской паре, которая стала парой после «Сумерек». А что такое «Сумерки»? – Не видел – Пойду посмотрю. Вот так примерно это работает. Да, начальство нами очень довольно. Уроды…

- Милая, почему именно этот фильм? – мне действительно было интересно.

- Хочу посмотреть на идиотку, которая согласилась на это, - ответила Кристен.

- Эй, ты говоришь о моей любимой девушке! – притворно возмутился я.

- И за что ты ее любишь? – вздохнула моя девочка. Я подошел ближе и снова обнял ее.

- За все. Со всеми плюсами и минусами

- Ты имел ввиду достоинства и недостатки? – спросила Кристен.

- Нет, я имел ввиду то, что сказал. И у тебя нет недостатков – так, пара минусов, - уверенно заявил я. Для меня она была совершенством. В любом своем образе. Ну, кроме одного, наверное. В тот день я впервые увидел ее такой, даже не знаю как описать, но даже мне стало плохо.

Воспоминание.
Во время съемок Кристен и Руперта меня заставили сидеть дома едва ли не под страхом смертной казни. Ну и ладно, все равно потом фото увижу. Я не ревновал, ну, не больше, чем обычно, ведь когда твоя девушка – актриса, многое приходится терпеть. Моя девочка вернулась позже, чем должна была. Просто влетела вихрем в дом и со словами «Я в душ», побежала на второй этаж, попутно скидывая с себя одежду. Я медленно пошел следом, подбирая с пола ее белую футболку, потом темно-синюю. Сколько слоев одежды на ней сегодня? В нашей спальне на полу валялись ее джинсы, дверь в ванную была приоткрыта. Хмм, это приглашение? Мои мысли уже рисовали мне откровенные картинки, когда сквозь шум воды я услышал всхлип.

- Кристен? – я даже не думал стучаться – просто залетел в ванную, бросив вещи на полу спальни. Моя девочка стояла под душем, даже не закрыв створки кабины, и дрожала.

- Маленькая моя, что случилось? – я не на шутку испугался. Не дай бог с ней что-то сделали на этих долбанных съемках! Я одетым зашел в душ, разворачивая Кристен к себе лицом. Такая потерянная, несчастная…

- Милая, пожалуйста, скажи, в чем дело?

Сделав пару глубоких вздохов, она слегка успокоилась.

- Ничего. Ты не мог бы подождать в комнате, я сейчас приду.

Я сделал, как она просила. За те пять минут, что Кристен провела в душе, я успел переоделся в сухое и просто сидел на постели, вытирая волосы полотенцем. Я понятия не имел, что случилось, но был готов утешать и успокаивать ее всеми возможными способами. Однако моя девочка меня удивила. Выйдя из ванной в одном коротком полотенце, она буквально запрыгнула на меня, впиваясь поцелуем в губы.

- Милая, что ты…? – попытался спросить я, оторвавшись на секунду.

- Любимый, пожалуйста… - прошептала она. – Ты так нужен мне сейчас. Я хочу чувствовать, что принадлежу тебе…

Она словно была не в себе, такая отчаянная. Не желая мучить ее, я дал ей то, что она хотела. Поговорить можно и позже.

Мы целовались, как безумные, полотенце Кристен давно валялось на полу, она буквально вжималась в меня обнаженным телом. Моя футболка полетела следом за полотенцем, я развернул нас, чтобы положить любимую на постель и избавился от остальной одежды. Но стоило мне потянуться за поцелуем, как Кристен прошептала:

- Ударь меня.

Я замер. Да, иногда я мог шлепнуть ее по попке в порыве страсти, но сейчас она явно просила о другом. Почему?

- Нет, - пробормотал я. Черта с два я ударю любимую женщину. Даже если она сама просит.

- Почему? – спросила Кристен, чуть не плача.

- Так нельзя, милая, - сказал я, глядя ей в глаза.

- Тебе можно. Я твоя, Роб, тебе можно все.

Во мне все сжалось от ее тона и таких слов. А потом дошло. Моя скромная девочка просто не знала, как попросить. Надеюсь, я правильно ее понял.

- Ты хочешь, чтобы я был грубым с тобой? – низко прошептал я.

- Да, - прошептала Кристен, выгибаясь подо мной.

- Хочешь чувствовать, кому ты принадлежишь? Я позволю тебе это.

Я резко поднялся с кровати, утягивая мою девочку за собой. Если ей именно это нужно, то она это получит.
- Куда мы? – спросила Кристен, когда я пересек спальню, направляясь в гардеробную.

- Ах… - любимая задрожала всем телом, когда я поставил ее напротив огромного зеркала.

- Упрись в него ручками, - прошептал я в ее нежное ушко, прежде чем слегка прикусить. Она послушалась.

 

Я чувствовал, что пьянею от ощущений. Я продолжал ласкать ее изгибы, аккуратно касаясь чувствительных мест и ловя ее дикий взгляд в зеркале. Кристен извивалась, терлась об меня попкой, призывно изгибая спинку.

- Значит, - прошипел я, - хочешь почувствовать, кому ты принадлежишь?

- Да

Я стал медленно погружаться в нее, сжимая упругую попку. Черт, так хорошо!

- У тебя есть сомнения в этом? – рыкнул я, шлепнув ее. – Посмотри в зеркало, милая, кто берет тебя?

- Ты, - взвизгнула моя девочка

- Тогда скажи. Скажи мне, чья ты, Кристен!

- Твоя!

Не в силах сдерживаться, я резко вошел в нее. Потом почти вышел и снова ворвался в ее сладкое тепло. Да! Я заставлял ее смотреть на нас в зеркале, намотав волосы на руку. Ты хотела этого милая, смотри.

- Ты моя! Скажи это!

- Я … твоя… Я … принадлежу … тебе.

Еще пара толчков и один шлепок по ее аппетитной попке и моя девочка содрогалась от удовольствия. Но мне было мало. Как одержимый, я резко развернул ее, поставил на колени и тут же был захвачен теплом ее ротика.

- Моя хорошая девочка, – шептал я. – Смотри на нас. Видишь, как нам хорошо вместе? Я встретился с ее глазами в зеркале и больше не смог сдерживаться. Кристен буквально мурлыкала от удовольствия, когда я изливался в нее. Боже, как хорошо…

Позже, когда я нежно уложил ее кровать, она рассказала мне все – как фотограф «подбадривал» ее фразами типа «Покажи, как ты отдаешься первому встречному», «Давай, наставим рога твоему бойфренду» и тд. И все это под гаденькое хихиканье окружающих, разве что, кроме Джона. Неудивительно, что она чувствовала себя грязной после съемки. Похоже, мне тоже нужен душ. Холодный, иначе поеду и убью кое-кого!
Конец воспоминания

Время до обеда прошло незаметно. Пару часов мы убили, просматривая DVD c удаленными сценами и нашими старыми интервью. Кристен впервые за эти дни засмеялась. Потом позвонил Дин, сказал, что к нам приехали, и хорошее настроение Кристен испарилось.

Приведя себя в порядок и переодевшись, мы с Кристен зашли в кабинет, куда Дин уже проводил всех прибывших. Сегодня их многовато – наши агенты, юрист, редактор журнала. Но кабинет большой – места всем хватило.

- Итак, Роберт, что ты решил преподнести народу?

- Правду, - заявил я. Ну и лица у них были, это видеть надо.

- Не очень смешная шутка, мистер Паттинсон, - пробормотал редактор. Не помню, как его зовут, да и без разницы.

- Я не шучу. И не нервничайте так, я же не всю правду собираюсь рассказывать. – успокоил я их. Кристен смотрела на меня с интересом. Я уже говорил ей, что это будет, но только в общих чертах. Сейчас предстояло продумать детали.

- Только то, что фотосессия заказная? – робко спросил Джон. Его больше всех обрадовало мое предложение. Репутация Кристен пострадала в этом скандале, что я собирался исправить.

- И кто же заказчик, - фыркнул этот редактор. Он меня бесил или у меня к прессе уже предвзятое отношение?

- Мисс Стюарт, - заявил я. На меня стали косо поглядывать. Первым пришел в себя мой адвокат, Дилан, кажется.

- И для чего же мисс Стюарт это понадобилось? – спросил он.

- Чтобы привлечь мое внимание, - спокойно ответил я. – А что? Я в последнее время веду себя как скотина, не уделяю девушке ни капли свободного времени. Упросил ее взять отпуск после Канн, а сам по возвращении ушел в дела, бросив ее одну дома. И вообще я обнаглел до того, что на заявление Кристен «Мне однажды надоест и я уйду» рявкнул, что никому, кроме меня она не нужна. Короче, я зазвездившийся мудак, так и запишите.

Черт, я пожалел, что у меня нет, фотоаппарата! Такой кадр пропадает! Даже Кристен сидела рядом, распахнув свой милый ротик. Хмм… не удержался – такие губы созданы для поцелуев. Ограничившись целомудренным прикосновением к губкам любимой, а оглядел аудиторию. Все сидели раскрыв рот.

- И не надейтесь, приводить вас в чувство подобным образом я не собираюсь, - заявил я.

- Кхм, Роберт, вы уверены?

- А что вы предлагаете? – спросил я, уже зная ответ.

- Ну, - начал мой адвокат, - вы могли бы заявить, что прощаете мисс Стюарт, при условии некой моральной компенсации. У этих янки только деньги на уме!

- Я бы не против, но мисс Стюарт, - я специально сделал ударение на «мисс», - пока не готова к той моральной компенсации, которую я от нее хочу. Усмехнулся только Джон – он в курсе, Кристен ему жаловалась.

- И что же это? – опять редактор. Нет, реально бесит.

- Брак и дети, - улыбнулся я.

- Дети? – ахнула моя девочка. – Мы вроде бы говорили только об одном ребенке?

- Мои запросы растут, дорогая, так что решайся, пока я согласен на двоих. В январе будет четверо, - да, я такой наглый. Кстати на одного она почти согласилась, даже курить бросила. Малышу нужна здоровая мама.

Следующие три часа ушли на доработки и детали, но общий смысл остался прежним. Скоро это появится в прессе и все наладится.

Этой ночью Кристен впервые за последние дни, уснула без снотворного, крепко прижимаясь ко мне. Я же лежал и просто любовался моей девочкой. Она не сказала ни слова против свадьбы, а это впервые с тех пор как я сделал ей предложение год назад. Скоро, милая…

Вместо эпилога

- Нет, мама, – твердо сказал я. – Нет, я не держу Кристен дома насильно в качестве горничной, - соответствующий костюмчик у нее есть, но не говорить же этого маме. – Мама, это желтая пресса, там всякую чушь пишут. Мама, не кричи.

- Дорогой, дай мне, - проворковала моя девочка. Я передал ей трубку, и Кристен за две минуты успокоила свою будущую свекровь.

- Так мило, твоя мама переживает за меня, - любимая положила телефон на шезлонг возле бассейна и снова прильнула ко мне.

- Ну, меня таким монстром выставили, - усмехнулся я.

- А я тебя не боюсь, - прошептала эта лисичка. Ох, кто-то напросился. Но как бы не хотелось наказать мою девочку, в спальне я буду предельно нежным. На прошлой неделе Кристен перестала пить таблетки. Люблю тебя, моя девочка.