ГЛАВА 2

Шокированная, я застыла на месте. Как это вообще возможно? Это нечестно! По-прежнему находясь в оцепенении, я знала лишь одно: я не сяду в эту машину. Определенно нет.

Сейчас уже и правда стемнело, и поначалу водитель тоже не признал меня. Когда он подъехал ближе и остановился, я все еще видела улыбку на его лице. Довольно милую улыбку, кстати…

…и эта улыбка померкла, когда он, наконец, увидел меня.

– Вот дерьмо… это снова вы, – пробормотал он.

– Ага, – сказала я, опуская взгляд и делая вид, будто изо всех сил разглядываю свою обувь. – Поверьте, я тоже не особо рада вас видеть.

– Какого черта вы вообще тут делаете? Голосуете? Правда? – водитель почти смеялся. Он нашел ситуацию довольно забавной. – Думаю, для вас это не лучшая мысль. Вы притягиваете неприятности, словно магнит.

– Думаю, я подожду другую машину, – я сделала шаг назад. – Но я не могу согласиться с вами. Вы – тот, кто приносит неприятности, не я.

Водитель закатил глаза.

– Не моя вина в том, что вы надумали прыгнуть мне под машину.

– Это не похоже на извинение, но я его принимаю. Вы можете ехать.

– С удовольствием, – сказал он, переключая внимание обратно на дорогу. – Удачи с поиском другого водителя. Каждый будет рад провести Рождество в машине с незнакомцем.

Я подавила желание послать его куда подальше и повернулась, делая вид, будто пытаюсь поймать такси.

К моему ужасу, этот придурок оказался прав. Вольво уехал прочь, и больше никто не останавливался. Всем было плевать на меня. Казалось, я проведу Рождество прямо здесь, на улице, в полном одиночестве, и это только моя вина.

Ну, здорово.

Расстроенная и доведенная до отчаяния, я стала молиться о том, чтобы найти машину, которая все-таки довезет меня до дома, и… к моему удивлению, Господь услышал мои молитвы. В некотором роде.

Я продолжала стоять на улице с поднятой рукой, когда вдруг услышала:

– Эй, сумасшедшая! Иди сюда!

Я повернула голову и увидела уже знакомый мне Вольво. Водитель вышел из машины и помахал мне, указывая подойти ближе.

Он был моей последней надеждой, и мы оба это знали. Вот черт. Я вздохнула, но заставила себя двигаться.

Эта поездка обещала быть просто отвратительной.

***

Я села в машину, и водитель спросил у меня дорогу. Следующие минуты были заполнены ужасной, бесконечной и некомфортной тишиной. Мы оба не знали, что сказать.

Я посмотрела в окно, избегая взгляда водителя.

– Спасибо за то, что подобрали меня, – наконец, сказала я. Мне следовало быть вежливой, даже если мне этого не хотелось. – Должно быть, это так смело с вашей стороны – сделать это. Ну, вы знаете, после всего того, что произошло утром…

– Ничего, – перебил он меня.– Я уверен, каждый на моем месте сделал бы то же самое. В конце концов, это же Рождество, – тон голоса владельца Вольво изменился, и я представила его улыбку. – Кроме того, моя мама убила бы меня, позволь я женщине мерзнуть на улице.

Выходит, все это из-за Рождества и чертовых манер. Как это мило. Мне раньше никогда не приходилось чувствовать себя такой убогой. Я вновь отвернулась, пряча свои эмоции. Мне не хотелось, чтобы этот мужчина видел, как я на самом деле расстроена. Он этого не заслужил.

Я приготовилась снова нырнуть в свои мысли, когда водитель вдруг сказал:

– Простите, – эти слова заставили меня повернуться назад к водителю и, наконец, взглянуть на него. – Мне не следовало быть таким грубым. И я извиняюсь за этот утренний инцидент. Я был невнимателен…

Это было гораздо больше, чем я ожидала получить. Я улыбнулась, испытывая облегчение. Было и что-то хорошее в этом безумном дне.

– Что ж, мы все совершаем ошибки. Я тоже была невнимательна, – внезапно выпалила я. – В тот момент я говорила по телефону. Рождественские разговоры…

Он рассмеялся.

– Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, – водитель повернулся ко мне, встречая мой взгляд. – Кстати, я Эдвард. Эдвард Каллен.

– Изабелла Свон, – мне хотелось звучать официально. Мы все еще не были друзьями.

– Изабелла… – пробормотал Эдвард, словно пробуя мое имя на вкус. Я покраснела, не смея признаться в том, что мне это понравилось.

Новый телефонный звонок вырвал меня из неловких мыслей.

– Вот дерьмо… – выругался Эдвард, разглядывая номер. Затем он перевел взгляд на меня. – Простите… это мой старший брат. Мне нужно ответить на звонок…

– Рождественские разговоры? Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, – я повторила его слова.

Эдвард усмехнулся, вновь посмотрел на меня и взял трубку. К несчастью, он пропустил нужную клавишу на экране.

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо, – прокричал Эдвард, нажимая на кнопки, но было уже слишком поздно. Мужской голос заполонил салон. Громкая связь. Я улыбнулась. Должно быть, это будет очень… неловко.

– Хееей, братишка. Счастливого Рождества! – услышали мы. Брат Эдварда находился в очень хорошем настроении. – Почему мне пришлось так долго ждать твоего ответа?

Эдвард закатил глаза.

– Это неправда, Эммет…

– Звучит так, словно у тебя одышка. Что это ты там делаешь?

– У меня нет одышки! – тут же возразил Эдвард.

– Если честно, это все звучит немного странно, – заявил Эммет игривым тоном. – Прямо как будто ты занимаешься там чем-то непристойным. Это напоминает мне о тех временах, когда мы были подростками, и кто-то входил в твою комнату без стука…

Эдвард вздохнул и закрыл глаза, пытаясь скрыть стыд.

– Эммет, прекрати, – он был почти зол.

– Что? Я отвлекаю тебя от чего-то очень важного?

– Это не то, о чем ты думаешь! – ответил Эдвард. Я не смогла сдержать смех, наблюдая за этим.

Эммет, кажется, меня услышал. Он выдержал паузу, а затем прокричал еще громче:

– О, Боже, я был прав! Кто это там с тобой в машине? Это Таня? Ты же сказал, что порвал с ней!

Я взглянула на Эдварда. Он краснел, словно школьник.

– Это не она!

– Не она? – Эммет находился в истерике. – Ну что за кобель! Эй, Джаспер! – прокричал он кому-то еще. – Ты хочешь послушать, как Эдвард…

Каллен прервал звонок.

– Простите за то, что вам пришлось это услышать, – он выглядел виноватым. – Иногда иметь большую семью – мероприятие довольно стрессовое.

– Все в порядке, – мне нужно было оставаться милой и вежливой, хоть я не могла перестать улыбаться. – Это было очень…

– Неловко. Я знаю. Что за прекрасный день, не так ли?

Мы оба рассмеялись. Этот странный разговор сломал что-то между нами, и теперь стало проще забыть об утренних обидах. А еще – о вежливости и условностях. Сами того не заметив, мы перешли на «ты».

– Предполагаю, у тебя очень крепкая семья, – заметила я. – Твои родители, должно быть, просто боготворят тебя.

– Откуда ты можешь это знать? – удивленно спросил Эдвард.

Я пожала плечами. Вообще-то, я не собиралась вырисовываться, но…

– Я психолог, – выпалила я. – Мне не нужно много времени, чтобы узнать все о человеке. Это несложно. Даже твое имя говорит само за себя.

– Неужели?

– Конечно. Прежде всего, ты должен быть первым Эдвардом в своей семье. Ты не первый ребенок, так что если твоим родителям хотелось назвать сына в честь кого-то из родственников, они бы сделали это раньше, – начала пояснять я. – Плюс, твое имя редкое. Ты – первый Эдвард которого я когда-либо встречала, а значит, твои родители тщательно выбирали тебе имя. Это многое говорит о них. Твои отец и мать должны быть старомодными и следующими традициям, возможно, даже сентиментальными…

– Или они просто отыскали это имя в списке, – сказал Эдвард.

– Или я просто права, – я снова пожала плечами, но у меня не было никаких сомнений. Я знала, что была права.

Я взглянула на Эдварда. Было довольно трудно угадать его настроение, но, похоже, он решил, что я выпендриваюсь. Что ж…

– Впечатляет, – наконец, сказал он. Внезапная улыбка появилась на его лице. – Но я не считаю, что это так уж сложно. Ты можешь быть специалистом, но я тоже смогу прочесть тебя.

– О, правда? И что же ты видишь? – спросила я. Никто прежде не пытался меня прочесть. Это могло быть интересно.

Эдвард усмехнулся, заметив мой энтузиазм.

– Что ж, Изабелла…

– Белла, – на автомате подправила его я.

– Белла, – он вновь повторил мое имя, дразня меня, – должен сказать, что твое имя тоже весьма красноречиво. Оно означает «красивая», верно?

– Звучит, как какой-то дешевый комплимент, – саркастически заметила я.

Эдвард рассмеялся.

– Твое имя намекает на то, что ты первый и, возможно, единственный ребенок в семье.

– С чего ты это взял? – с удивлением задала вопрос я.

– Твои родители, должно быть, были просто взбудоражены, впервые в жизни увидев новорожденного младенца, если в итоге назвали тебя Беллой. Когда ты рожаешь третью дочь подряд, то уже не будешь излучать подобный энтузиазм.

Вот черт.

– Что-нибудь еще? – спросила я.

– Ну, – Эдвард определенно гордился собой, – когда я назвал тебя Изабеллой, ты тут же меня поправила. Я могу ошибаться, но звучит так, будто ты довольно стеснительный человек. Готов поспорить, у тебя была куча комплексов, когда ты была подростком.

– У всех были комплексы, когда они были подростками, – пробормотала я, выглядывая в окно.

– У меня никогда их не было, – тут же возразил Эдвард.

Я тихо рассмеялась.

– Это неудивительно.

Я покачала головой и перевела взгляд на Эдварда. Это было так странно. Он звучал, почти как я, и это было почти пугающе.

Я была невнимательна, и Эдвард тут же поймал мой взгляд. Он улыбнулся, празднуя победу.

– Впечатляюще, – наконец, пришлось признать мне.

Он пожал плечами.

– Быть внимательным – часть моей работы… я адвокат. Моя специализация довольно необычна, но мне нужно быть острожным, если я хочу выиграть дело.

– В какой сфере ты работаешь? – спросила я, не скрывая своего любопытства.

– Защита окружающей среды и последствия изменения климата, – Эдвард удивил меня своим ответом. – И, похоже, что сегодняшняя ночь принесет мне много работы…

Было темно, но мы оба заметили, что погода порядком испортилась. Снег, поначалу небольшой и по-настоящему рождественский, переходил в настоящий шторм.

Это означало только одно: мы вот-вот застрянем в пробке.

Эдвард поморщился.

– Ты можешь считать меня пессимистом, но мне кажется, что мы будем праздновать Рождество прямо здесь… Ты захватила с собой Бенгальские огни? – предложил он.

Я издала нервный смешок, хотя ситуация была совсем не смешной. Погода была отвратительной. Этот ужасный день никогда не закончится…

А как насчет рождественского чуда? Я находилась в таком отчаянии, что была готова поверить во все, что угодно, если это могло спасти нас.

Я осмотрелась, пытаясь понять, где мы застряли.

– Если ты свернешь направо, мы окажемся в двух кварталах от моего дома, – сказала я.

– И что? – Эдвард все еще пытался выглядывать в окно, стараясь разобрать дорогу. – После того, как я отвезу тебя, мне нужно убраться отсюда, и, если честно, все выглядит так, что меня спасет только Санта…

Внезапная идея пришла мне в голову. Она была глупой и просто ненормальной, но, похоже, это единственная мысль, которую я могла сейчас выдать. Мы оба знали, что Эдвард не сможет уехать отсюда, так что…

– Что ж, я не Санта, но ты можешь провести Рождество со мной, если хочешь, – предложила я. – Знаю, это звучит ужасно, но все же лучше, чем это, – я указала на завывающую метель за окном.

Эдвард посмотрел на меня, не скрывая своего удивления.

– Ты в этом уверена?

Я пожала плечами. Я уже сдалась. Это Рождество вышло совсем странным. Что еще могло пойти хуже?

– Ты не позволил мне замерзнуть на улице, – напомнила я ему. – Было бы нечестно оставить тебя в Рождество прямо здесь.

ПРОДОЛЖЕНИЕ. ГЛАВА 3 >>>