<<< НАЧАЛО

Глава 4. Белый портрет

Повествование от лица Беллы

Новая постановка, которую я с интересом разглядывала, была организована ближе к окну. Задний план закрывали едва заметные складки светлой хлопковой ткани. В центре стоял подиум, укрытый рельефными белыми драпировками, дополненными огненно-красным лоскутом. Сбоку свисала болотисто-зеленая ткань, собранная в пучок будто портьера.

Эдвард, в двух шагах от меня, заканчивал формировать фон. Настроение его явно было хорошим, с момента моего прихода на лице сияла лучезарная улыбка. И погода была под стать, радуя студентов ярким естественным освещением для работы.

- Так, ребята, подходите и послушайте меня! – позвал всех Каллен. – Сегодня мы начинаем новый этап в написании женских портретов. Темой третьего портрета из серии будет нежность. Эта постановка самая сложная, через образ белого портрета надо выразить принятие всей глубины эмоций, включающих в себя и грусть, и любовь, и благоговение, и щемящую сердце нежность, которая возникает, когда переплетаются все перечисленные чувства. Важно не забыть передать и красоту момента, как умели импрессионисты. Сосредоточить внимание на привлекательности обнаженной кожи. Суметь показать белый фон, несмотря на то, что в живописи не используют чистые белила. Добиться впечатления, что постановка белоснежная через другие оттенки.

Закончив свой монолог, Каллен ответил на вопросы студентов и подошел ко мне.

- Ты принесла что-нибудь светлое и легкое, как мы договаривались? – склоняясь ко мне, прошептал Эдвард так, что я почувствовала его дыхание на своей шее.

Застигнутая врасплох таким вниманием я утвердительно кивнула, указывая на сумку.

- Тогда пойдем переодеваться, - тихо проговорил он, положив руку мне на талию и направляя к выходу. – Мой кабинет в твоем распоряжении.

Я быстро переоделась в кремовые летние шортики и тонкую белоснежную блузку без рукавов. Открыв дверь кабинета, я ощутила, как Эдвард буквально раздевает меня глазами. Или может мне показалось, потому что хотелось так думать?

Зайдя в мастерскую, я почувствовала стеснение, встретившись с откровенными взглядами парней. Эдвард усадил меня на подиум, боком к окну. Прикрывая шорты белым лоскутом и загибая ткань в складки, он задевал мои колени, заставляя дрожать. Сердце глухо ухало, подобно ночной птице, сопровождаясь прерывистым дыханием. Надеюсь, это не сильно заметно, мне и без того неловко. Сегодня Каллен будто завораживает каждым движением и взглядом. После прогулки с Эдвардом в парке не получается оставаться равнодушной, тем более, когда он смотрит так ласково.

- Белла, только не сердись! Я хотел бы попросить тебя расстегнуть блузку, - мягко, без нажима, попросил он. – Ничего такого, несколько нижних пуговиц. Сверху пусть все остается прикрытым.

Я медлила не зная, что ответить, ведь изначально не было такого уговора.

- Пойми, Белла, задача студентов помимо прочего, научиться писать женскую кожу, передавая всю ее нежность и матовое свечение переходами красок. А для этого нужно предоставить им требуемый реализм. Тут мало твоих обнаженных рук и ног.

Я кивнула и начала расстегивать нижние пуговицы. Эдвард, сидя на корточках передо мной, затаил дыхание и, не шевелясь, смотрел на передвигающиеся пальцы.

- Достаточно, - сказал он, хватая меня за запястье, когда остались две верхних пуговицы. - Остальное они домыслят сами, если потребуется.

Он тяжело сглотнул, одарив меня рассеянной кривоватой улыбкой.

- Можно? – выдохнув спросил Эдвард, протягивая руку к полам блузки. Я кивнула, и он красиво расправил ее. Я забыла, как дышать, когда его палец нечаянно задел кожу под грудью. С напряжением во взгляде Каллен посмотрел на меня, и я утонула в искрах насыщенного зеленого. Казалось, он восхищается. Это заставляло недоумевать – что же Эдвард увидел такого особенного? Хихиканье Лорен резко оборвало интимный момент, и я заметила, что они с Джессикой активно шушукаются, разглядывая нас. С другой стороны до меня донеслись фразы о красотке в белом, исходящие от парней.

- Ладно, работаем, - призвал всех Каллен, поднявшись с корточек возле меня и спешно отправляясь к выходу из мастерской. Через несколько минут он вернулся и, стараясь не отвлекать учеников, устроился позади всех с блокнотом для эскизов. Вскоре он уже увлеченно выполнял карандашные наброски. Отрываясь от блокнота, взгляд его приковывался ко мне, подолгу блуждая по лицу и фигуре.

После занятия Эдвард проследовал за мной, провожая до кабинета. Его рука при этом накрыла мою, сжав ладонь.

- Как ты сегодня? Устала? – мягко спросил он волнующим бархатным голосом. - Я не слишком тебя смутил, попросив расстегнуть блузку?

- Все в порядке, в конце концов кроме кусочка кожи на животе, ничего не видно, а это гораздо меньше, чем летом в купальнике, - пожав плечами, сказала я.

- На самом деле здорово, что ты согласилась.

Ничего не ответив я проскользнула в кабинет, где на время позирования оставалась одежда. Втиснувшись в узкие джинсы и мой любимый свитер, я отложила шорты с блузкой на стеллаж до следующего сеанса.

- Эдвард, ты можешь войти, я уже переоделась и готова уходить, - крикнула я. Каллен зашел, аккуратно прикрывая дверь.

- Может выпьем кофе, потом я провожу тебя домой, если ты конечно не против, - спросил он с застенчивой улыбкой. – Могу я оторвать тебя от Элис?

- Хорошо. Ладно. Только предупрежу ее, чтобы не ждала.

Минут десять спустя мы уже сидели в уютном кафе по соседству. Эдвард заказал нам кофе, тирамису и мороженое, возмутившись, когда я предложила расплачиваться пополам.

Я склонилась над чашкой, вдыхая аромат и улыбаясь приятности момента, глядя на Эдварда из-под опущенных ресниц. Он делал небольшие глотки, наслаждаясь напитком. Затем отделил ложкой кусочек тирамису, положил в рот, и клянусь, этот мужчина так аппетитно ест, просто слюнки текут… совсем не от голода. Чтобы отвлечься и остудить голову я спросила Эдварда, почему он сказал, что подражает Моне, когда мы виделись в парке.

- О, да просто импрессионисты, такие как он, пропагандировали отображение увиденного мимолетного впечатления и творчество на пленэре (примечание автора: живопись на природе). Мне нравится этот принцип.

- Расскажешь подробнее?

- Вот к примеру, возьмем меня в тот день, когда я писал в парке этюды. Заметив интересное состояние природы, я поспешил отобразить его, сохранив увиденное впечатление. Сделал этюд прямо там на скорую руку, вместо того, чтобы просто сфотографировать и бежать в свою мастерскую к мольберту. Когда пишешь так, получается более искренне и достоверно.

- Значит в мастерской ты пейзажи не пишешь?

- Не всегда, бывает быстрые этюды становятся основой для большой и более детализированной работы. Мне нравятся импрессионисты, но я не импрессионист, просто использую и уважаю их приемы. К примеру, я не занимаюсь целенаправленно отображением одного и того же кусочка берега Лейк Юнион, а импрессионисты порой делали целые серии подобных работ. Моне много писал стога, кувшинки в своем саду, схожие виды Темзы в разную погоду и время дня. Дега выполнял серии купальщиц и танцовщиц. Писсарро писал один и тот же бульвар Монмартр.

- Мне понравилось, как выглядел твой этюд, хоть ты и не импрессионист.

- Спасибо, Белла.

После кафе Эдвард проводил меня домой. Минутку мы постояли с ним у входа, не спеша расстаться, после чего он осторожно поцеловал меня, нежно касаясь губами.

- До встречи, моя красивая Белла!

Я смотрела вслед его удаляющейся фигуре, не спеша заходить в дом. Отойдя на пару шагов Эдвард оглянулся, махнув мне. Трепеща, я в ответном жесте подняла руку.

***

Сразу по возвращении в квартиру Элис потащила меня на кухню.

- Пора бы перекусить, - сказала она с хитрым видом. – Если мы сейчас же не приготовим ужин, съем тебя.

Мне оставалось только улыбнуться в ответ на ее забавное утверждение.

- Заодно и посплетничаем, - пообещала она мне, доставая ингредиенты для салата и охлажденные отбивные.

- Ладно уж, составлю тебе компанию, - смирилась я.

- Как Эдвард, хорошо провели время?

- Хорошо.

- Неужели ты больше ничего мне не скажешь, - уперев руки в бока, возмутилась она.

- Элис! Мы просто пили кофе и говорили! О твоих художниках, между прочим.

- О, ну хорошо, ладно. Ты заметила? Он делал зарисовки с тобой. Это так на него не похоже! - протараторила маленькая болтушка, резко меняя тему, но продолжая разговор о Каллене. Я в ответ только пожала плечами.

- Раньше он никогда с нами не рисовал. Обычно он не остается с учениками, всегда уходит, давая нам без него поработать, - Элис торжественно посмотрела на меня. - Это все ты – Эдвард глаз не может от тебя оторвать!

Я сочла за лучшее промолчать, нарезая овощи. Все-таки Элис пронырливая творческая личность.

- Ха, покраснела! Может ты что-то скрываешь, Белла? Этот мужчина явно к тебе неравнодушен!

- Вот пристала! Ничего особенного я не скрываю. По крайней мере специально. Подумаешь не сказала, что встретилась с ним случайно в парке вчера, пока ты была у Джаса, - я опустила голову желая, как страус спрятать ее песок.

- Белла! И ты мне сразу же не рассказала? – воскликнула подруга в притворном возмущении, грозно сверкая глазами и изо всех сил пытаясь сдержать улыбку. – Хочу подробностей!

В следующие полчаса Элис выпытала все до мельчайших деталей. Она могла бы составить поминутный хронометраж на основе этого допроса. Хорошо хоть не пришлось рассказывать о сегодняшнем поцелуе. Мне хотелось оставить этот момент только для себя. Между тем подруга весело потирала ручки, прикидывая, чем наше с Калленом общение может продолжиться дальше. У меня голова шла кругом от ее смелых предположений.

- Кстати, Белла, забыла тебе сообщить, вы с Эдвардом привлекли не только мое внимание, - возбужденно прощебетала Элис. – Ты же помнишь, я сижу рядом с парнями в этот раз. Так вот, Майк сегодня ехидничал с Тайлером на вашу с Эдвардом тему. Когда Каллен вышел, усадив тебя в постановке, он шепотом отпускал шуточки, что педагог ретировался с бугром в штанах, возбужденный твоим полуголым видом. И будто бы Эдвард смотрит на тебя так плотоядно, как на кусок аппетитного мяса с кровью.

Я не знала, смеяться или плакать от таких ее абсурдных заявлений. Впрочем, она только передает слова этих придурков, которые я сама не расслышала.

- Я-то считаю, что ты просто им нравишься, - заметила подруга, имея ввиду парней.

- Только выражают они это очень уж по-детски! – возмутилась я.

- Ньютон всегда был довольно инфантилен, Белла, и его друзья тоже - ничего нового!

***

Повествование от лица Эдварда

Весь вечер я просидел в своей мастерской, оборудованной для удобства в квартире. Старательно намечая контуры будущего портрета, я переносил композицию с одного из карандашных набросков Беллы, выполненных во время занятий. Работал, забыв про остывающий кофе на подставке рядом с мольбертом и не обращая внимания на музыку, доносящуюся через приоткрытую дверь из гостиной. Сегодня вечером, в искусственном свете, я подготовил основу, а в субботу на весь день засяду за проработку.

Теперь, в сумерках, развалившись на диване, я позволил себе просто помечтать о Белле. Вспомнил как во время занятий был вдохновлен светотенью, играющей на ее нежной коже. Моя девочка смотрелась так трогательно и беззащитно, застывшая посреди белой постановки. Студенты вокруг все как один были поглощены работой. Чувствовалось, что нежная тема пришлась им по вкусу. Я тоже в первый день не смог удержаться от набросков и принял решение написать белый портрет. В отличие от синего, который мне только снился, белый будет создан, станет реальным. Эмоции так и просятся быть отраженными на холсте, чтобы я мог выдохнуть и не сходить с ума.

Я вспомнил с наслаждением, как помогал моей девочке устроиться для позирования, прикрывая ее красивые ножки драпировкой. Белла казалась очень смущенной, когда я попросил ее расстегнуть блузку. А затем ее пальчики начали пропускать пуговки через петли, оголяя нежную полоску кожи. Я забыл, как дышать, поглощенный открывающимся видом. Хотелось распахнуть блузку до конца, дотронуться. И запахнуть, чтобы никто кроме меня ее не видел. Каждый день вспоминаю этот момент. Обязательно передам свои ощущения в работе. По моей задумке в эскизе блузка расстегнута полностью, но целомудренно прикрывает груди, пряча нежные ореолы. Драпировка максимально оголяет колени и стройные бедра, мягко очерченные светом. Личико Беллы слегка опущено, испытывая стеснение, девушка пытается прикрыться рукой.

Сегодня пятничный вечер, до понедельника я ее не увижу. Неделя пролетела так быстро, что я просто не успел заметить. Впереди одинокие выходные, а мне бы так хотелось увидеть мою сладкую натурщицу.

Я схватил телефон и набрал сообщение, приглашая Беллу на воскресную прогулку, быстро нажав «отправить» пока сомнения не убили меня. Через минуту пришел ответ, она согласилась. На этих выходных мы проведем время вместе! И это произойдет не случайно, в отличие от прошлого раза. В субботу я всерьез займусь портретом, а в воскресенье увижу Беллу.

***

Воскресным утром я нетерпеливо постукивал пальцами по стойке в кафешке в ожидании кофе на вынос. Через несколько минут я уже мерил улицу быстрыми шагами по направлению к дому Беллы. В руках были зажаты бумажный пакет с рогаликами и пара стаканчиков с кофе. Мы договорились отправиться вместе в парк. Белла обещала показать весь свой обычный маршрут вдоль берега озера и любимую скамейку. Казалось бы, такая мелочь, но я буду очень доволен, зная куда заглянуть, прохаживаясь вдоль Лейк Юнион в надежде застать мою девочку на прогулке. В том, что подобное рано или поздно случится, нет сомнений. Удержаться, зная, что она часто там гуляет, будет невозможно.

Подойдя к заветному адресу, я застал Беллу ожидающей внизу у входа.

- Неужели опоздал?

- Нет, ты вовремя. Просто мне не терпелось скорее пойти гулять, - сказала Белла, чмокнув меня в щеку. Так приятно было ощутить ее губы, на миг прикоснувшиеся к коже.

- Твой кофе! – сказал я, с улыбкой протягивая стаканчик. – И рогалики есть в пакете, еще теплые.

- Спасибо, Эдвард! Вижу ты запомнил с чем я разгуливала в прошлый раз, - смеясь она взяла кофе. – Такой внимательный, мне приятно!

Размеренным шагом мы направились той же дорогой, что в прошлый раз шли от озера к дому. Пересечений пятой трассы не так уж много, нет смысла искать другие пути.

Я расспрашивал Беллу о ее предпочтениях в еде и обо всем что приходило в голову. Узнал, что ее любимый цвет зеленый, так и не поняв, почему Белла смутилась, сказав мне об этом. Затем выяснил, что в литературе она большая поклонница классики: Остин, Бронте, Мопассан, Драйзер. Все сплошь серьезные именитые фамилии. Я их читал конечно же, но перечитывать, пожалуй, не собираюсь. В ответ я поделился своим увлечением волшебным миром Толкина и старыми детективами. В музыке, к моему удивлению, мы сошлись на общем интересе к Дебюсси и «Лунной сонате» Бетховена. Еще узнал, что Белла в восторге от Сиа и Кэти Перри, которых я находил вполне мелодичными, но обычно не слушал, предпочитая рок. Разговаривать было так легко, что время пролетало незаметно.

Вдоволь находившись, мы присели на скамейку недалеко от лодочного причала. Взяв ее руки в свои и играя тонкими пальчиками, я начал расспрашивать Беллу о том, как она оказалась в Сиэтле.

- Это неприятная история, Эдвард, - пробормотала моя девочка, явно не желая продолжать. Я сделал максимально грустные глаза, стараясь изобразить кота из небезызвестного мультфильма.

- Может поделишься со мной? Пожалуйста, Белла! – она сдалась, вкратце рассказав о неудачных отношениях с бывшим парнем, который тут же вызвал во мне полнейшее неприятие к своей персоне. Затем мы плавно перешли к разговору об ее отце Чарли. Чувствовалось, как нежно Белла относится к папе. Шеф полиции Форкса показался мне серьезным и надежным по ее рассказам. Понравится ли ему, если дочка начнет встречаться с парнем постарше? Да еще если тот – художник. Для многих, даже для родных, я - странный Эдвард, непонятный чудак с чрезмерно отросшими волосами. Человек, зарабатывающий творчеством, в их представлении не может быть сколько-нибудь серьезен. Примирить родителей с моим выбором смогла только преподавательская карьера. Хотя, на самом деле, мое творчество стабильно пользуется спросом, составляя немалую часть общего дохода. Звезд с неба не хватаю, но результатом вполне доволен.

- Белла, что ты думаешь насчет того чтобы попозировать еще немного? Я мог бы организовать с твоим участием постановки для старших курсов. Ты хотела бы еще со мной поработать? – закинул удочку в надежде удержать ее рядом с собою подольше. Белла обрадовалась, личико ее просветлело и стало чрезвычайно довольным.

- Было бы неплохо! Я подумывала спросить тебя о работе, но было как-то неудобно.

- Сейчас мои студенты курсом старше заканчивают писать исторический портрет в стиле старых мастеров, а после ты могла бы попозировать им. Осталось провести несколько занятий, и я смогу начать с ними новую тему. А пока можно договориться о позировании на занятиях по рисунку.

- Да, пожалуй. Спасибо, Эдвард! – Белла нежно сжала мою ладонь, и я поднес ее пальчики к губам.

- Надо бы тебя покормить, мы уже давно гуляем. Как ты на это смотришь? Я жутко проголодался.

- Можно.

- Значит идем! – сказал я, встав со скамейки и галантно подавая Белле руку.

Забегаловка на Уэстлейк-авеню Север с артистичным названием «Художественный мрамор 21» оказалась ближе всего. Туда и зашли, заказав бургеры, картошку-фри и салат. Дополнив все колой для обоих, я попросил принести для Беллы молочный коктейль.

- Что, как ребенку?

- Не такой уж ты и ребенок, нежная девочка. И все-таки явно должна попробовать это розовое нечто, изображенное на фото в меню, – коварно усмехнулся я в ответ на стеснительную улыбку.

Сидя перед панорамным остеклением, открывающим великолепный вид на озеро, мы продолжили неторопливую беседу. Мне было интересно все, что Белла готова рассказать. И очень нравилось наблюдать за каждым движением, вздохом, мимолетной улыбкой. Трудно представить, как несколько недель назад я спокойно мог прожить без нее. Теперь мы уже не натурщица и университетский преподаватель, а нечто большее, неуклонно идущее к сближению.

Погуляв после перекуса еще немного, мы договорились, что в следующий раз для разнообразия предпримем поездку в «Художественную галерею Генри» или в «Гас Воркс парк». Я посчитал победой, что Белла не против снова выбраться со мной на выходных. Многообещающее начало.

Провожая мою девочку домой, я сожалел, что наше время на сегодня заканчивалось. Конечно мы увидимся завтра, но я заметил, что становлюсь жадным, желая находиться рядом с Беллой все дольше и дольше. Именно рядом с ней я чувствовал себя на своем месте. Будто ее рука была продолжением моей, ее мысли были мыслями в моей голове, ее взгляд на мир отражался в моих глазах.

***

Повествование от лица Беллы

В последний день позирования для белого портрета я изрядно волновалась: подходил к завершению переломный для меня момент. Начало работы натурщицей для настроенческих портретов совпало с существенными переменами: переездом в Сиэтл из уютного дома в Форксе с его размеренной жизнью, расставанием с Джейком, который долгое время являлся огромной частью меня. Наконец, после всего, я встретила новых друзей, нашла взаимопонимание и помощь, совершенно этого не ожидая. Встретила Эдварда, благодаря всему. Много изменений. И вот теперь начинается новый этап, подходят к концу совместные занятия с Эдвардом Калленом. Временно я буду позировать на рисунке у мистера Баннера, Эдвард договорился с ним для меня. Все это означает, что я не смогу видеться с Калленом так свободно, как все последние недели. Осознание этого заставило меня нервничать, всю неделю я плохо ела и спала. Неудивительно, что к окончанию последнего сеанса позирования у меня кружится голова.

- Белла, тебе плохо? – встревоженно спросил Эдвард, когда я пошатнулась, вставая с насиженного места на подиуме. – Как ты себя чувствуешь?

Видимо довела себя до ручки, но признаваться в этом определенно не собираюсь. Еще чего.

- Все в порядке, - ответила я, поспешив опереться на его руку.

- Мне так не кажется! – решительно ответил Эдвард, внимательно вглядываясь мне в лицо. – В таком состоянии я не могу отпустить тебя домой. – Может быть нужно показаться врачу?

- Нет! Никаких врачей! – воскликнула я, стараясь казаться уверенной. – Обычное переутомление. Нужно лишь отдохнуть и все будет нормально. Я плохо спала в последние дни и, признаюсь, забывала поесть.

Эдвард посмотрел встревоженно, оценивая масштабы катастрофы.

- Ладно, вроде бы ты не похожа на зомби. Поверю на слово, что чувствуешь себя относительно хорошо. Но с условием – мы отправляемся ко мне, - не терпящим возражений тоном произнес он.

- Что же, согласна, - смирилась я, чувствуя себя слабой и несобранной. – Ты ведь не оставляешь мне выбора.

Квартира Эдварда оказалась большой и светлой. Он усадил меня на диване в немного старомодной гостиной, окрашенной в светлые тона, и укрыл пледом.

- Отдыхай, Белла. Я сейчас вернусь, только приготовлю быстрый перекус, - тихо проговорил он, выходя на кухню.

Через пару минут Эдвард подошел к дивану со свежевыжатым соком и бутербродами.

- Признаюсь, я совершенно не умею готовить, так что сейчас организую доставку чего-нибудь существенного. Чего бы ты хотела?

Я попыталась предложить выбраться в магазин и приготовить еду самостоятельно, не желая обременять его, но Каллен настоял, что мне требуется отдых. Вид его был непреклонным, что только добавляло привлекательности. В итоге мы сошлись на китайской еде, и Эдвард заказал ее доставку. Усаживаясь ближе, он приобнял меня за плечи, поправляя плед.

- Как самочувствие?

- Получше. Вроде прихожу в себя.

Эдвард нежно прикоснулся к моим губам своими, легко и бережно. Постепенно наш поцелуй перерос в более страстный и жадный, сбивая дыхание. Было так приятно посасывать язык Эдварда соприкасаясь губами, его рот ощущался совершенным. Я ни с кем не испытывала подобного раньше, хотя мне нравилось целоваться. С Эдвардом я забывала о времени, не думала о приличиях, просто хотела чувствовать снова и снова, еще и еще, теряясь в происходящем.

Нас прервал парень из доставки, и Эдвард ушел на кухню, шурша пакетами. Пока он распаковывал еду, я с бесцеремонным интересом рассматривала гостиную. Комната была со вкусом обставлена, всюду царил аккуратный порядок. Я была удивлена. Это так отличалось от вечно разбросанных тут и там зарисовок и художественных предметов в квартире у Элис. У окна гордо возвышался черный рояль, занявший изрядную часть комнаты. Подойдя к нему, я увидела забытый на крышке набросок, пожалуй, единственный образчик хаоса в этой вселенной размеренного благополучия. Портрет девушки со спины. Отвернутая от зрителя женская головка с волосами, собранными в пучок, из которого выпала прядка, касающаяся плавной линии плеча. У меня неприятно сжалось сердце из-за найденного прелестного эскиза неизвестной. У Эдварда наверняка кто-то есть, а я к нему неравнодушна.

Каллен все еще был на кухне. Я сочла за лучшее присесть обратно на диван, решив притвориться, что не заметила набросок. За ужином, делая вид будто ничего не произошло, я постаралась скрыть, как сильно расстроена. Проявив любопытство, стала расспрашивать Эдварда - где он занимается живописью.

- В гостиной так аккуратно, нет ни намека на художественные материалы и творческий хаос. Ты не пишешь дома?

- Смежная с гостиной комната – моя мастерская, весь творческий беспорядок там, - пояснил Каллен, отвлекаясь от еды и приподнимая брови. - А в оставшуюся квартиру я стараюсь работу не запускать, потому как краски и другие художественные материалы неизбежно оказываются на одежде, мебели и на полу. Ограничив творчество одним помещением потом меньше следов оттирать, меньше приборки.

- В гостиной рояль, ты играешь?

- Умею, но делаю это нечасто. В детстве я много занимался, бесконечные гаммы. Моя мама, Эсме, хотела вырастить из сына музыканта. Она концертмейстер. А папа опасался, что единственным результатом станет испортившаяся осанка или плохое зрение, - улыбнулся Эдвард.

- Удел отца - медицина, поэтому он с точки зрения врача рассматривал все музыкальные успехи, - рассмеялся Каллен, продолжив. - Папа все время рассуждал о часах, проведенных мною за роялем, вместо прогулки на свежем воздухе. Но перечить маме не решался.

- Сейчас бывает я играю для души, – помолчав продолжил он. – Всегда боялся публичных выступлений, поэтому, повзрослев, не стал учиться дальше. Родители слегка разочарованы – музыкантом не стал, врачом, как хотелось отцу, – тоже. Знаменитый художник из меня опять-таки не вышел, но это хотя бы то, чего я всегда хотел. Я занимаюсь любимым ремеслом. И мне нравится учить других всему, что знаю, видеть, как у студентов получается что-то новое, как растут их умения.

После ужина Эдвард попросил меня остаться у него.

- У меня одна спальная, но большая кровать. Обещаю ничего лишнего не позволять себе, Белла. Если захочешь, уйду на диван, - уговаривал он. – А пока мы могли бы провести остаток вечера за просмотром какого-нибудь кино. Я просто хочу убедиться, что ты в порядке и хорошо поспала.

В итоге я согласилась на ночевку и немое кино, найденное у Эдварда среди стопки с дисками раритетных кинолент. Отвлекшись от грустных мыслей я с удовольствием посмеялась над Чаплином.

Перед сном Эдвард выдал мне свои футболку и боксеры в качестве пижамы. Затем протянул большое махровое полотенце и новую зубную щетку. Поцеловав в нос, он, развернув за плечи, направил меня в сторону душа. Через минуту я уже расслаблялась под струями теплой воды.

Эдвард в свою очередь отправился в ванную, а я прилегла на широкую кровать, пытаясь побороть неловкость. К моменту его возвращения, удобно устроившись, я усердно делала вид, что заснула. Эдвард лег рядом, подползая и прижимаясь ко мне со спины, утыкаясь носом в мои волосы. Он обнял меня за талию, и удовлетворенно вздохнул.

- Спокойной ночи, красавица, - прошептал Каллен, целуя меня в макушку.

Через какое-то время дыхание его стало размеренным, а мне все не спалось. Осторожно высвободившись из объятий, я полюбовалась чертами его лица, слушая глубокое дыхание, затем провела рукой по волосам, как давно хотела. Эдвард вздрогнул, но не проснулся. Оставив его в покое, я отправилась бродить по квартире. Включив торшер у дивана, направилась к стеллажу с книгами и дисками, проведя пальцами по еле различимым в слабом освещении корешкам. Затем не удержавшись подошла к роялю, набросок по-прежнему лежал там. Взяв его в руки, я приблизилась к свету, с горечью вздыхая о том, что Эдварду нравится кто-то очень красивый. Жаль, что не я.

Вечером мне так хотелось посмотреть мастерскую, но Эдвард не предложил, а я не осмелилась попросить. Решив взглянуть на нее сейчас, я открыла дверь и включила свет. Зайдя внутрь я увидела прислоненный у стены портрет девушки в красном. Лица опять не видно, только собранные как на наброске в пучок каштановые волосы. Лямки платья приспущены, молния, идущая от верха до ягодиц расстегнута и оголяет спину. Завиток волос, небрежно выбился из прически и лежит на плече. Полотно не завершено, но все написано с огромной любовью и источает сексуальное желание. Еще один портрет этой неизвестной. В том самом платье, в котором я позировала для страстного портрета. Слезы потекли по щекам. Он одел ее в то же самое платье.

Такой чудесный человек, как Эдвард, никогда подобную мне не полюбит. Всегда будет кто-то лучше, красивее, увереннее, умнее. Не стоит даже пытаться занять место рядом с ним. Я выключила свет и аккуратно прикрыла дверь. Расстроенная, отыскала одежду в которой пришла, решив немедленно уйти, убежать. Быстро переодевшись, посмотрела на Эдварда напоследок и тихо вышла из квартиры.

Глава 5. Признание

Повествование от лица Эдварда

Я разлепил глаза, проснувшись один, как оказалось уже поздним утром. Лишь примятый след на постели служил подтверждением, что Белла была тут. Прислушался, может быть она принимает душ, но ответом была подозрительная тишина. Вышел в гостиную, потом переместился на кухню, заглянул в ванную – ее нигде не было. Присев на диван, рядом с небрежно брошенным вчера пледом, я заметил на журнальном столике записку. На листке, вырванном из блокнота для эскизов было написано: «Не волнуйся, все в порядке. Я уехала домой. Белла». Недоумевая из-за такой поспешности, я набрал ее номер. Белла не брала трубку.

Дверь в мастерскую оказалась не плотно прикрыта, видимо Белла искала там на чем бы написать записку. Я расстроенно побрел внутрь, останавливаясь перед обнаженной спиной девушки в красном и вздыхая.

- Что же ты со мной делаешь, Белла. Почему ты так внезапно убежала? – проговорил я, обращаясь к портрету.

Порывшись в телефоне, в поисках номера принадлежащего Элис Брендон, я позвонил - убедиться, что Белла добралась до дома и у нее все в порядке. Элис рассказала мне, как Белла рано утром собралась и уехала в Форкс на неопределенное время, без разъяснений. Перед этим она попросила подругу предупредить руководителя мастерской по рисунку, что не сможет позировать, и нужно пригласить другую натурщицу.

- Что ты натворил, Эдвард? – донесся из телефона взволнованный голос Брендон. Я буквально не знал, что ответить.

- Понятия не имею, чем я мог расстроить Беллу! – пробормотал я растеряно.

- Может ты ее домогался? Слишком уж напористо приставал к ней?

- Нет, - поспешил опровергнуть я. – Единственное, что было – то, что мы заснули, прижавшись друг к другу.

- Может ты напротив был слишком нерешителен, Эдвард? – хмыкнула Элис, окончательно ставя меня в тупик.

- Не знаю. Я старался не испугать ее глубиной испытываемых эмоций, - вздыхая ответил я.

- Хочешь я дам тебе ее домашний телефон в Форксе? Она мне оставила номер, - сжалившись спросила Элис. - И у меня есть адрес. Ты мог бы связаться с ней и спросить, что случилось.

- Да, пожалуйста! – поспешно ответил я.

- Что ты теперь будешь делать?

- Не знаю, Элис. Пока не знаю! – проговорил я, отчаянно дергая себя за волосы, как всегда, когда начинал нервничать.

***

Сидя за рулем серебристого Вольво, я ехал в Форкс, попутно оглядывая обилие зелени вдоль дороги. Окружение было красивым, но я ловил себя на мысли, что не могу в полной мере наслаждаться ландшафтом, волнуясь в надежде на предстоящую встречу. Я решил ехать к Белле не предупредив, чтобы она еще куда-нибудь не сбежала. Прошло больше двух недель с момента ее исчезновения из моей квартиры. Все это время я почти не спал. Много играл на рояле. Работал. Много писал, пытаясь выплеснуть эмоции на холст и забыться. И все время думал - как поступить. Нужен ли я Белле, такой молоденькой и красивой. Белле, которая так внезапно и без объяснений сбежала.

Я дал себе время, но она не исчезла из моих мыслей с течением дней. Напротив, мне становилось все тоскливее. Я скучал. Поэтому, дождавшись очередных выходных, сорвался к ней, чтобы обо всем поговорить, выяснить чем провинился.

Въезжая в Форкс, я разглядывал провинциальные окрестности, не спеша проезжая мимо аккуратных небольших домиков и вертя головой по сторонам. Дом Свонов нашелся в конце одной из улиц. Поднявшись на крыльцо, я постучал в дверь. Мне открыла Белла, вздрогнув от неожиданности. Такая красивая и желанная, в домашней маечке, шортиках и толстых вязанных вручную носках. Каштановые волосы собраны в пучок, и как обычно на плечико свисает выбившийся непослушный локон.

- Ты? – спросила она удивленно, на что я растерянно кивнул, боясь не прогонит ли. Жадно стараясь на нее наглядеться.

- Я приехал поговорить с тобой. Ты так внезапно исчезла, когда я думал, что мы становимся ближе… что у нас с тобой что-то выходит. Скажи мне, почему ты уехала, Белла? – я поспешил выговориться, пока есть возможность.

- На улице холодно. Проходи в дом, я напою тебя горячим кофе, и мы обо всем поговорим, - поморщившись ответила она.

Я прошел за Беллой на кухню, наблюдая как она наполняет турку и ставит на варочную панель. Подойдя вплотную и прижавшись к ее спине, я расставил руки по бокам от хрупкой фигурки, заключая Беллу в ловушку.

- И все-таки, Белла, почему ты уехала и ничего не сказала? – настойчиво повторил наболевший вопрос. Она молчала, не пытаясь отстраниться, пока не начал закипать кофе.

- Я подумала, что тебе не нужна, когда увидела тот портрет в мастерской, - ответила она, повернувшись после того как кофе был готов. Я непонимающе смотрел на нее.

- Портрет девушки в красном, она очень красива. Сразу видно, что ты писал его с огромной любовью. Кто эта девушка, Эдвард? – пояснила Белла, видя мое недоумение. Я замер, растерявшись.

- Это ты. На этом портрете я изобразил тебя, Белла! – она ахнула и начала оседать вниз. Успев вовремя подхватить, я прижал Беллу к себе.

- Девочка моя, зачем же ты сбежала тогда? Почему ты просто не разбудила меня и не спросила обо всем, что захочешь узнать? – спросил я, собравшись с мыслями. - Я долго не решался написать тебя, но ты мне постоянно снилась, тревожила в мыслях, - продолжил я. - И тогда я решил обмануть самого себя, написав твой фантазийный портрет по памяти, в ракурсе со спины. Набросал зарисовку твоей изящной шейки с завитком чудесных волос, спускающихся на плечо, а потом перенес эскиз на полотно для портрета в красном платье, которое так соблазняло меня, пока ты позировала в университете.

- Но спина обнажена. Ты этого не мог видеть.

- Для художника это не помеха, - улыбнулся я, прижимая Беллу покрепче.

- Девушка на портрете так красива, а я обычная, просто Белла, - продолжала упорствовать она.

- Ты красавица, Белла! Такая нежная и желанная… Ты мое вдохновение, все для меня! Неужели ты этого в себе не видишь? – она всхлипнула, молча прижимаясь к моему плечу и вглядываясь в глаза.

- Я люблю тебя, Белла! Когда ты уехала, я осознал, насколько сильно хочу быть с тобой, – шептал я, срывающимся голосом. - Может мы попробуем начать все сначала?

- Мы попробуем. Я тоже люблю тебя, Эдвард! – пробормотала Белла и тут же стеснительно уткнулась в мое плечо.

- Ты станешь моей девушкой? Вернешься со мной в Сиэтл? – она торопливо кивнула.

Наконец я смог свободно вздохнуть. Немного отстранившись и обхватив ее лицо руками, я с упоением начал целовать глаза, губы, скулы.

- Белла! Моя любимая Белла! – впервые за долгое время я был абсолютно счастлив.