ПОРТРЕТ ДЕВУШКИ

Раздел: Авторские мини-фанфики по Сумеречной Саге

Жанр: романтика

Пейринг: канон

Рейтинг: 12+

Дисклеймер: Использованы образы героев С. Майер, права на них принадлежат писательнице.

Саммари: От равнодушия до влюбленности один шаг. Встретить свою половинку можно в самых неожиданных обстоятельствах, даже когда ты разочарован и ничего не ждешь.

Эта история, помимо сближения Беллы и Эдварда, поможет заглянуть в повседневные моменты творчества студентов художественной специальности в мастерской живописи.

Герои:

Изабелла Свон, 19 лет, только окончила старшие классы школы.

Эдвард Каллен, 27 лет, молодой педагог живописи в Университете Сиэтла, художник.

Элис Брендон, 20 лет, студентка Эдварда Каллена, которая приоткроет для Беллы удивительный мир живописи.

Джаспер Хейл, 22 года, студент факультета Журналистики, парень Элис.

Розали Хейл, 25 лет, сестра Джаспера и подруга Элис.

Эммет МакКарти, 27 лет, парень Розали, друг Элис и Джаспера.

Анжела Вебер, Бен Чейни, Джессика Стенли, Лорен Мелори, Майкл Ньютон, Тайлер Кроули, Эрик Йорки, 20-22 лет, студенты Эдварда Каллена, посещающие его занятия вместе с Элис.

Джейкоб Блэк, 19 лет, окончил школу, автомеханик-любитель, устроившийся работать по этой специальности.

Леа, 22 года, коварная разлучница, работник автомастерской.

Чарли Свон, отец Беллы, 46 лет, шеф полиции Форкса.

Глава 1. Печали

Повествование от лица Беллы

Сиэтл в начале осени радовал разнообразием красок. Листва деревьев в парке Лейк Юнион, на берегу одноименного озера, поражала множеством красноватых и желтоватых оттенков, переплетающихся с проблесками зеленого. На воде колебалась мелкая рябь. Катера и яхты будто сверкали на ее фоне, в лучах выглянувшего из-за облаков солнца. Однако мне не было дела до окружающей красоты. Единственная мысль, которая крутилась в голове – что мне делать? Достаточно находившись по деревянному настилу вдоль воды, я присела на скамейку, швырнув дорожную сумку рядом с собой.

Не знаю, сколько времени просидела так, размазывая дорожки слез по лицу и жалея себя, когда кто-то неожиданно тронул меня за плечо.

- Что случилось? Могу я чем-то помочь? – спросила миниатюрная девушка с задорным темным ежиком на голове.

Я растеряно осмотрела ее щуплую фигурку в тонкой курточке и потертых джинсах, с перекинутым через плечо этюдником. Ее выразительные карие глаза с сочувствием взирали на меня.

- Помочь нельзя. Да и какое до этого дело незнакомой мне девушке, случайной прохожей?

- Меня зовут Элис Брендон, - поспешно представилась она. – И я так просто не отстану, придется рассказать, почему плачешь.

- Белла. Изабелла Свон, - представилась я, принимая из рук Элис платок. – Даже не знаю с чего начать. Меня бросил парень, с которым я приехала в Сиэтл. Вернее, я его бросила. И теперь мне некуда пойти.

Захлебываясь слезами, я начала сбивчиво объяснять Элис, как пришла сегодня в автомастерскую и застала Джейка с Леей. Точнее, прямо в ней, на капоте одной из машин.

- Джейк совсем недавно устроился на эту работу. Мы меньше месяца назад приехали с ним в Сиэтл, вскоре после того, как закончили школу. Лея и позвала его, предложив работу, когда мы столкнулись в Ла Пуш. Они с Джейком из одного племени, квилеты. На тот момент Лея уже жила и работала тут, расхваливала как все здорово, вот Джейк и уговорил меня поехать.

Хлюпнув носом, я продолжила рассказ о том, как мы сняли квартиру у подножия Квин Энн, и Джейк сказал не торопиться с поиском работы. Он предложил сначала обустроиться, обжиться на новом месте, побаловать его готовкой любимых блюд.

- И вот теперь я сижу в парке, парня у меня больше нет, работы нет, денег после переезда на карточке кот наплакал и несколько долларов наличкой. Рядом со мной валяется сумка с одеждой, которую я впопыхах скидала, сразу, как только уличила Джейка в измене. Звонить отцу в Форкс, чтобы забрал, стыдно. Чарли был не в восторге от моего внезапного переезда. Да и вообще вернуться в Форкс, означает признать, что неудачницу Беллу Свон быстро и без раздумий выкинули за борт.

- Твоему горю можно помочь, мы что-нибудь обязательно придумаем. А пока ты можешь переночевать у меня, - Элис ласково погладила меня по плечу.

Я шокировано уставилась на нее. Мой папа точно бы подобного не одобрил.

- Ты готова так просто пригласить к себе незнакомку?

- Не вижу в этом ничего плохого. Творческие люди, как я, - она похлопала по этюднику, - легко относятся к жизни. Воровать у меня в квартире особо нечего, поэтому нечего и бояться. Да и ты ведь не воровка, а девушка в беде. Пойдем, я живу недалеко. Квартирка крохотная, но существовать можно.

Минут через двадцать мы оказались у Элис. Уютная квартира в районе Кэпитола, где предпочитает селиться творческая тусовка, состояла из небольших гостиной, спальной и кухни. Возле прихожей располагалась крошечная ванная. В комнате был легкий беспорядок – повсюду валялись карандашные наброски, блокноты для зарисовок, краски, карандаши, мелки, кисти. В углу у окна стояли прислоненные к стене планшеты и натянутые холсты.

- Я учусь на кафедре Изобразительных искусств Университета Сиэтла, - Элис обвела рукой комнату, - поэтому везде творческий беспорядок. Пойдем на кухню. Ты, наверное, совсем замерзла, пока сидела на улице. Надо напоить тебя горячим чаем.

Присев на краешек стула, я начала разглядывать обстановку. Кухонька оказалась простой и очень уютной. На стене над столом висел вызывающий аппетит натюрморт, изображающий чашки с чаем, пирог и вазочку, наполненную фруктами и ягодами.

Вскоре заварился чай, и мы дружно начали пить его, заедая печеньем. Чай оказался вкусным, а Элис – внимательной и доброй.

Позднее, за ужином, моя новая подруга предложила устроиться к ним натурщицей в мастерскую занятий живописью. Элис рассказала, что поскольку учебный год только начался, натуру еще подбирают, пока они пишут натюрморт для разгонки. Поэтому можно попробовать договориться с педагогом. Он со студентами на короткой ноге, общается вполне по-свойски.

- Из списка академических предметов, на живописи больше всего шансов что возьмут, по сравнению с рисунком или скульптурой, – деятельно объясняла она. – Педагоги обычно предпочитают нанимать натурщиков мужчин, объясняя это тем, что у женщин гладкое мягкое тело и минимум формы. Живопись же помимо формы важна цветом, манерой и допускает чуть больше вольности, чем другие предметы.

В итоге мы решили, что я пойду завтра на учебу вместе с Элис, знакомиться с этим ее гуру живописи. И попытаюсь договориться о работе.

Элис постелила мне на диване, предложив оставаться у нее столько, сколько мне будет нужно.

***

Утром, выпив кофе, мы начали быстрые сборы в университет. Выйдя из душа, я застала прелестную картину: Элис по-хозяйски копалась в ворохе моей одежды, которую вытащила из дорожной сумки.

- Что ты творишь? - спросила я, офигевая от такого самоуправства.

- Знаешь Белла, я заметила, что ты подготовила к выходу серую мешковатую толстовку и джинсы, - ответила Элис таким тоном, как будто обвиняла меня в чем-то. – Я думаю, надо одеть кое-что другое, чтобы понравиться педагогу, который утверждает натуру.

Настырная девчонка напомнила мне, что педагоги предпочитают нанимать мужчин натурщиков. Помимо того, что у них хорошо видна мышечная масса, их легче уговорить на позирование раздетым, так называемое ню. Так что шансов, по сравнению с сильной половиной человечества у меня и так мало. Незачем еще уменьшать их толстовкой.

- Чтобы понравиться Каллену, в одежде нужен цвет, - Элис протянула мою синюю блузку. – Вот эта будет тебе очень к лицу! А кроссовки мы заменим на балетки.

Джинсы милостиво разрешено было оставить, раз уж они подчеркивают фигуру. После утверждения этого «выходного костюма», дальнейшие сборы прошли без эксцессов. И вскоре мы отправились в университет.

Держась позади Элис, я вошла в довольно большую студию, наполненную светом, льющимся из массивных окон. Пространство было заполнено мольбертами, стульями, подставками под палитры и тюбики красок. На подставках, мольбертах и даже на полу, повсюду виднелись размазанные яркие пятна. У дальней стены я заметила постановку (примечание автора: набор предметов и/или фигур для написания) – натюрморт с хаотично набросанной кучей предметов. Несколько студентов сидели за мольбертами вокруг него и сосредоточенно занимались своими делами, не обращая на нас никакого внимания. Кто-то выдавливал краски и подготавливал себе место, кто-то уже вовсю орудовал кистью, дописывая натюрморт.

Элис подвела меня к хорошо сложенному мужчине со спутанными русыми волосами, отдающими бронзовым отливом, стоящему рядом с одним из студентов.

- Эдвард, я нашла великолепную натурщицу на ближайшую пару постановок, - сходу начала наступление она. – Знакомься, Изабелла Свон.

Пара студентов парней и девица, сидящие поблизости к нам, тут же заинтересованно оглянулись.

- Белла, знакомься – это Эдвард Каллен, мой преподаватель живописи – продолжила она.

Мужчина оглядел меня восхитительными светло-зелеными глазами и перевел взгляд на Элис. С равнодушным видом он сказал ей, что над этим надо подумать. После чего отвел ее в сторонку, как будто пара метров расстояния могла обеспечить приватность, и начал сосредоточенно говорить. Суть его тирады сводилась к тому, что парни их курса будут думать не о форме, воздушной перспективе и композиции, а о реальных прелестях мисс Свон, то есть меня. Ему же на занятиях нужно, чтобы в головах была живопись. Элис в ответ стала упрашивать Каллена с умоляющим видом, уговаривая, что очень хотела бы написать мой портрет под руководством педагога.

- Хотя бы одну учебную постановку! У нее такой одухотворенный вид, Эдвард, жаль упустить возможность, - настаивала она.

Эдвард Каллен еще раз окинул меня задумчивым взглядом.

- Ладно, пусть приходит на следующее занятие. И пусть оденет эту же блузку, а я пока подумаю над фоном.

О-о, видимо я нанята!

Глава 2. Синий портрет

Повествование от лица Беллы

Следующим утром я проскользнула вслед за Элис в мастерскую. Эдвард Каллен уже собрал нескольких студентов перед подготовленной новой постановкой с насыщенно синими и цвета морской волны драпировками. Когда мы подошли ближе он рассказывал, что задумал занятия по восприятию настроения через цвет.

- Будет серия женских портретов, три постановки, - сказал он мягким бархатным голосом. - Каждая со своим цветовым фоном и задачей передать определенное настроение. Для всех трех портретов вам будет позировать Белла, чтобы вы потренировались изображать разные эмоции одного и того же лица. Первый женский портрет будет в синих тонах. Цель для учеников показать меланхолию, легкую грусть, задумчивость или печаль.

- Характерный женский образ, который передает минорное настроение, - сосредоточенно продолжил Каллен, - это Офелия из «Гамлета» Шекспира. Обратите внимание на изображение Офелии в работах Уотерхауса. Этот автор умело изображал поникшую красоту.

Завершив пояснения, Каллен помог мне расположиться в постановке так, как ему было нужно. Усадив меня на небольшой низкий подиум, он ловко закрыл очередной драпировкой джинсы.

- Не нужно улыбаться, пусть лицо остается спокойным. А поза должна быть удобной, иначе ты быстро устанешь, - пояснил он, кривовато улыбнувшись, после чего отошел взглянуть на результат издалека.

Учитывая события последних дней, казалось легко будет сидеть с задумчивым лицом. Предоставленная самой себе, я быстро сникла, думая о Джейке.

Тем временем Эдвард велел ученикам выбирать ракурсы и приступать к работе, а затем ушел из мастерской.

- Все будет хорошо. Ты прекрасно смотришься, Белла! – сказала мне Элис, располагаясь слева от постановки.

Две девушки, которые представились ранее, как Лорен и Джессика, сели рядом и начали шептаться, набрасывая эскизы в свои блокноты для зарисовок.

- Эдвард такой обалденный педагог. – Прощебетала Джессика. – И такой красивый!

- Да, Эдди классный! – поддержала тему Лорен. - Просто ходячий секс!

После этих фраз я постаралась не вслушиваться, не удивлюсь, если к подобному сводится большая часть их разговоров. Элис, услышав эту беседу, только хмыкнула, продолжая набрасывать композицию карандашом. Я уже знала, что у нее есть парень – Джаспер, студент факультета Журналистики. Мы еще не встречались, но судя по рассказам, он умный, внимательный и красивый. Джейк тоже был очень привлекательным и добрым, но разве это на что-то повлияло? Он все равно оказался ненадежным.

Справа от меня все еще не могли рассесться парни. Блондин, вроде бы Майкл, толкался и спорил с Эриком и еще одним, имени которого я не запомнила, из-за наиболее выигрышного ракурса. В конце концов они угомонились и тоже приступили к работе.

Выбрав самые удачные эскизы, юные дарования начали переносить их на большой размер, чтобы, проработав форму, приступить к воплощению в цвете. Этот этап был видимо очень важен и отнимал у них у всех длительное время. Глядя на сосредоточенные лица, я начинала скучать.

Немного погодя вернулся Каллен и начал подходить ко всем студентам по очереди. Первой он уделил внимание Элис, похвалив ее за хорошо выбранный ракурс и неплохую композицию.

- Тебе нужно присмотреться к серии танцовщиц Дега, обрати внимание на их характерные силуэты, - намекнул он, переводя взгляд с работы на нее. – К этому надо подходить осмысленно, делая упор на настроение и говорящие жесты (примечание автора: поза, ярко выражающая эмоцию или действие).

Затем, проходя мимо Лорен и Джессики, Каллен строго сказал им, что надо сосредоточиться, сделано слишком мало. После чего направился к парням.

Эрику он заметил, что образ девушки должен быть поникшим, задумчивым, а не равнодушным. Майку, судя по недовольному лицу педагога, смотревшего на его работу, повезет меньше.

- Если ты, глядя на натурщицу, не понимаешь ее анатомическое строение, то должен подойти к ней и провести в нужных местах рукой, чтобы почувствовать форму. Пойдем! – сказал Эдвард и потащил его в мою сторону.

Что значит провести рукой, подумала я, и тут же убедилась, что сейчас я это пойму! Каллен схватил подошедшего Майка за запястье и провел его рукой по моему телу.

- Теперь понял? – грубо спросил он, на что Ньютон покраснел, смущаясь.

- Д-да… понял, - ответил он.

- Продолжай работать! – велел ему Каллен, указав на мольберт.

Сказать, что я была шокирована – это ничего не сказать! Слезы подступили к глазам, на что мерзкий Каллен резко развернулся и ушел, бурча себе под нос.

- Так и знал, что с ней они не смогут нормально сосредоточиться, - донеслось до меня.

Все-таки мужчины могут только издеваться над женщинами. Они не видят нашего хрупкого внутреннего мира, души. Им интересна лишь оболочка, удобная в использовании.

- За что он так меня ненавидит? - спросила я Элис потихоньку.

- Не думай, что это ненависть, Белла. Мы, художники, все немного странные, - спокойно ответила она. – Думаю, что Эдвард не видел в тебе женщину в этот момент. Он видел только модель, которую изуродовал Майк. И был возмущен таким неуважением к его предмету.

Ну что же, все это жутко неприятно, но выбора особо нет. Придется стойко выдержать сегодняшнюю пытку. И все же, если подобное в порядке вещей, то художники просто психи какие-то.

***

Повествование от лица Эдварда

Вечером я не мог выкинуть из головы прошедшее занятие и то, что был резок с этой новой натурщицей. Все-таки обидел девчонку. Весь день потом она сидела очень грустная, с хрупкой поникшей фигуркой. Пожалуй, надо перед ней извиниться.

Возможно я перегнул палку, пытаясь достучаться до лоботряса Майкла и показать парням из группы на его примере, что нельзя расслабляться. Надо работать, а не обсматривать похотливыми взглядами девушку, Беллу. Ей подходит это имя - она утонченно красива. Особенно бросалась в глаза ее задумчивость, как будто печаль при этом проступала сквозь гладкую матово сияющую кожу. Пожалуй, Брендон права, назвав эту девушку одухотворенной.

Пообещав себе, что обязательно исправлюсь в следующий раз, я побрел в одинокую постель.

***

Я с упоением писал портрет Беллы, окруженной рельефными складками сине-зеленых тканей фона. Нанося на покрытый слоем краплака красного холст крупные уверенные мазки, а вслед за ними постепенно прописывая детали. Так, что через какое-то время, красного на виду совсем не осталось.

Акрил и темпера сохнут почти сразу, позволяя накладывать слои друг на друга без томительного ожидания просушки. Это дало мне относительное чувство свободы в работе.

Местами я выделил черты ее тонкого по красоте, будто призрачного лица, лессировкой (примечание автора: просвечивающий слой) холодными оттенками, чтобы отметить следы легкой усталости и разочарования. Затем подчеркнул переливы восхитительных каштановых волос и яркие, пронзительно взирающие глаза кофейного оттенка, в обрамлении густых темных ресниц.

Прописывая зрачки, ее аккуратный носик и манящие полные губы, я начал сомневаться, хватит ли мне умения довести работу до конца именно так, как я представляю в своей голове. Обычно, когда пишешь помногу в один прием, то либо получаешь удачный, пронизанный свежестью результат, либо ты в себе разочарован. Но понимаешь это не сразу, а спустя какое-то время, когда глаза и голова отдохнули, вернув восприятие в норму.

Я взялся за мастихин и, с опасением выдохнув, острым концом начал процарапывать крохотные фрагменты на волосах, позволяя пурпурно-красным крапинкам предыдущего слоя выглянуть на поверхность. Как отблескам красного дерева, появляющимся в волосах Беллы, когда по ним скользят лучи солнечного света, проникающего из окон. Напоследок я начал уточнять легкие рефлексы на тканях, подчеркивать контрастами драпировки фона и мелкие помятости на блузке. Тут и там расставляя блики сияющих глаз, сочных губ, блестящих шелковистых волос. В этот момент пронзительный звук вырвал меня из сосредоточенности на близкой к итогу работе. Открывая глаза, я понял, что это всего лишь сон. Мне приснилась Белла. Я так четко все это видел! Особенно запомнились глаза моей восхитительной модели, грустные, смотрящие с немым укором.

***

Повествование от лица Беллы

На следующий день Элис убежала на занятия, оставив меня одну. Живопись у ее группы студентов только завтра, так что сегодня мое время абсолютно свободно.

Не зная, чем заняться, я направилась к озеру, купив по дороге ароматную сдобу. Гуляя, в какой-то момент поняла, что откусила лишь несколько кусочков. Аппетит пропал совершенно. Все-таки ситуация с Джейком, новой работой и временным жильем сильно меня тяготит. Во что я ввязалась? Подойдя к воде и подкармливая уток остатками булки, я всерьез обдумывала не бросить ли все. Может лучше поискать работу официантки? Но перед Элис и другими студентами мне будет неловко, они ведь уже упорно трудятся над моим синим портретом. Видимо придется эту постановку дотерпеть. И даже после этого есть риск показаться неблагодарной, учитывая, что Каллен хотел от студентов портреты с разными настроениями одного и того же лица.

Вчера, по дороге домой, Элис посоветовала не воспринимать на свой счет причуды Каллена, его просто раздражает нерадивость Майка. Она утверждала, что я попала под раздачу случайно. Тем более, как оказалось, это нормальная практика – трогать гипсовые скульптуры и экорше (примечание автора: скульптура мышц человека без кожи), черепа и скелеты, чтобы прочувствовать форму. Педагог просто в запале не подумал, что это будет неприятно позирующему человеку. Особенно молодой девушке, которая нанята натурщицей впервые и никогда с подобным не сталкивалась.

Элис, среди прочего рассказала, как порой непредсказуемы и фанатичны художники, они готовы часами валяться на полу, чтобы ухватить ракурс снизу, если нужно. И им будет плевать на одежду. Могут встать на стул, или даже на стол, и оттуда работать, когда им хочется получить ракурс сверху. Неудобство не важно. То, что ты кажешься странным – не важно. Главное, результат.

***

На втором занятии я позировала с мыслью, что роль натурщицы теперь дается легче. После того, как Эдвард вежливо извинился за неэтичное поведение, я снова воспряла духом. Эта ситуация даже отвлекла от обиды на Джейка. Сегодня казалось, что я царствую, вся такая важная в этой синей постановке. Взгляды студентов регулярно обращались ко мне, но не навязчиво разглядывая, а сосредоточенно изучая. Я тоже изучала их, развлекая себя наблюдением за учениками и их педагогом.

Эдвард ходил меж студентов, обсуждая работы. Подойдя к Анжеле, он посмотрел на холст, а затем стал внимательно и долго вглядываться в меня. Когда Анжела Вебер спросила, как ему ее работа, Каллен вздрогнул, словно его застали врасплох, и отвел свои яркие сияющие глаза.

- Тебе легко удалось передать напряженность и печаль в позе девушки, - тихо сказал он ей, переходя ближе к Тайлеру и Бену.

- Кожа на портрете должна быть сливочной, а не отдавать серо-зеленым, - проговорил он Кроули недовольным тоном, затем смягчился и продолжил, - Посмотри, какая у нее красивая кожа, как будто светится изнутри. А что у тебя? Внимательнее! Внимательнее к натуре!

***

Возвращаясь вместе с Элис домой, я слушала ее стрекот о том, что Анжеле легко удается передать печаль, потому что та все время в тоске по Бену. Значит тема этого портрета соответствует ее настроению. Самой Элис то же самое давалось сложнее. Трудно писать грустные эмоции, оставаясь счастливой. Но при этом она неустанно хвалила меня за хорошую работу. Ей нравилось, что я старательно позирую с соответствующим выражением лица.

Как я поняла из ее пространных рассуждений, в работе над печальной темой очень помогает то, что она знает мою историю. Тот момент, когда мы с Элис встретились в парке, не выходит у нее из головы при написании портрета. Ей хочется выразить увиденные тогда эмоции. И остается надеяться, что хоть как-то их получится передать. Ведь она простая студентка и только, в отличие от известных художников.

Пользуясь случаем, я решила расспросить ее про Дега. Мне было интересно, что такое важное имел ввиду Эдвард, когда говорил про говорящие жесты танцовщиц. И что это такое вообще - говорящие жесты? Элис подробно рассказала о серии работ художника, посвященных неприглядной стороне выматывающих занятий балетом. О том, как Дега проводил все свое время в репетиционных классах, гримерках, за сценой, ловя удивительные ракурсы, говорящие об упорном труде, долгих тренировках и не всегда красивых позах. О том, что недоступно взгляду человека, сидящего в ложе или в партере и воспринимающего балет ограниченно – как легкую красивую сказку.

- Художник ставил целью передать выразительное движение, дополненное потрясающими оттенками балетной одежды. Его любимым материалом была пастель - мягкие карандаши, наподобие мелков, техника работы которыми достаточно сложна, - рассказывала Элис. – Сама я предпочитаю темперу или акрил для работы в цвете. Ты знаешь, что темперой раньше писали фрески? Конечно составы были другие, замешанные на яичном желтке, чаще всего. И полностью из натуральных материалов.

Так, за оживленным разговором, мы не заметили, как добрались до квартиры. Возле входной двери поджидал Джаспер. Мне было интересно познакомиться с ним.

Будучи голодной, Элис, не мешкая, заказала доставку пиццы. Веселой компанией мы дружно ели ее, зависая на маленькой кухне, а затем Джаспер утащил свою девушку на свидание. Мне же оставалось только вздыхать наедине с собой.

Глава 3. Красный портрет

Повествование от лица Эдварда

Я лениво вздыхал над кружкой свежесваренного кофе, оттягивая необходимость поднять свою задницу со стула и собираться на работу. Этим утром надо бы появиться пораньше. Сегодня первое занятие с новой постановкой, которую еще нужно создать. Старую я разобрал на последнем сеансе, под молчаливое недовольство некоторых студентов, склонных быть медлительными в работе. Время, отведенное для написания грустного портрета, окончено. Таким, как Ньютон, Мелори и Стенли придется дописывать его дома по памяти и по фотографиям с телефона, которые все студенты делали в первый сеанс позирования Беллы.

Я чувствовал себя жутко не выспавшимся, как и все последние дни. Ночью мне опять снились пронзительные шоколадные глаза и красивое утонченное лицо девушки с бледной сливочной кожей, на насыщенном фоне теплого синего и ультрамаринового оттенков. Эти сны не оставляют меня в покое с того момента, как студенты начали писать синий портрет.

***

Повествование от лица Беллы

Этим утром я шла в мастерскую, гадая, что же теперь придумает Эдвард Каллен. На предыдущем занятии студенты закончили писать постановку с синим фоном. Каллен безжалостно разобрал в конце сеанса все драпировки. Мне было искренне жаль Ньютона, который смотрел на него щенячьими расстроенными глазами, но не сумел разжалобить. Он явно не успел довести работу до конца. Хорошо, что, как сказала мне Элис, просмотр у них будет позже, сразу всей серии работ. Майк сможет завершить портрет, дописав его в свободное время.

Сегодня новая тема и новый цвет. Элис идет рядом и звонко трещит, как же ей не терпится узнать какая будет задача для следующего портрета. Мне тоже очень интересно. За время позирования я успела заметить, как необычно, художественными образами, мыслит Каллен. Порой его советы студентам по правильному изображению меня звучали очень красиво и поэтично.

Подходя к дверям студии мы с подругой буквально боролись, соперничая кто раньше откроет дверь. Торопясь увидеть и разгадать, что же нас ждет. Элис оказалась проворнее меня. Заскочив вслед за ней в мастерскую, я увидела, что там, где раньше была мрачная синяя постановка, теперь красные и бордовые драпировки и предметы тех же насыщенных красновато-коричневатых оттенков, хотя местами мелькают темно-изумрудные и сине-фиолетовые ткани.

Мы с Элис пришли сегодня одними из первых. Эдварда не было в мастерской. Студенты подтягивались по одному, понемногу собираясь в студии и разглядывая новый фон для портрета.

Когда появились все, пришел Каллен. Сегодня он показался мне немного уставшим, но от этого не менее красивым. Казалось все в этом человеке совершенно. И ему для этого абсолютно ничего не нужно делать. Даже беспорядок его волос вызвал мое восхищение, так и хотелось запустить в них пальцы. Привлекательность Эдварда не ограничивалась внешней красотой, он не пустышка. Наблюдая за его преподавательской работой, я убедилась – Эдвард хороший педагог. И Элис всегда его хвалит.

Эдвард собрал всех в кучу и объявил, что тема новой, красной постановки – страсть. Надо выразить сильные эмоции, возможно даже показать желание и внутреннюю борьбу через сочность и контрастность. Хороший пример – образ Кармен из оперы Жоржа Бизе.

- В композиции дам вам полную свободу – можете сделать выбор способа воплощения от довольно формального Климта до, допустим, Сарджента, - объявил Каллен, поглядывая на учеников, после чего обратил свое внимание на меня.

- Белла, я хочу, чтобы ты одевала на время позирования красное платье из предметного фонда мастерской, пойдем в кабинет, где ты сможешь переодеться.

Отдав мне платье, Эдвард вышел из помещения, в котором располагались рабочий стол и куча стеллажей с предметами и тканями для постановок, сказав, что подождет за дверью. После переодевания мы вернулись в мастерскую, остановившись на фоне насыщенных драпировок.

- Для этого портрета тебе придется позировать стоя, - сказал мне Эдвард. – Ты можешь опираться на стойку для удобства. Будешь отдыхать, присаживаясь в перерывах, я позабочусь, чтобы они были почаще.

- Но как же студенты будут заниматься, если я отхожу и присаживаюсь? – спросила я, недоумевая. – Ведь их время идет независимо от моего отдыха.

- В этот раз я специально поставил предметы, чтобы они отвлекались на них, когда ты меняешь позу, - ответил он, улыбаясь уголками губ.

Отойдя поглядеть, как выглядит завершенная постановка вместе с моделью, Эдвард пристально посмотрел на меня. Затем вернулся и, подойдя ближе, попросил собрать волосы в пучок, чтобы открыть для студентов шею. Я сделала как он просил. То как Эдвард уставился на плечи, прикрытые лишь узкими лямками, заставило меня почувствовать себя голой. Будто гладил кожу жадным взглядом, спровоцировав мое учащенное дыхание. Ранее я за Калленом подобного не замечала.

Его длинные пальцы потянулись ко мне и, легко прикасаясь, поправили платье, которое было чуть великовато. В этом движении не было ничего интимного, и все-таки оно ощущалось очень интимно. Светло-зеленые глаза ласково изучали меня. Я в смущении опустила взгляд. В этот момент я почувствовала, как легко могла бы влюбиться.

***

Повествование от лица Эдварда

Глядя в ее темные глаза, я буквально утонул во взгляде. Моя натурщица смущенно потупила взор, и ее личико очаровательно покраснело. Пьянящий цветочный аромат, исходящий от волос Беллы, ощущался очень приятным. Локоны, собранные в пучок, отливали красным в лучах солнца на контражуре (примечание автора: против света). Как в моем сне, когда я писал портрет этой девочки, освещенной падающим из окна светом посреди синей постановки. Одна прядка выпала из прически и игриво легла на плечо. Мне хотелось прикоснуться к волосам, но, начав уже подносить руку, я не решился, вместо этого поправив платье.

Только что я понял, Белла уже не просто грустный образ, я вижу в ней желанную девушку. Она мне нравится, даже очень. Видимо не просто так Белла приходила в мои сны.

От осознания этой новой привязанности я нахмурился, проходя между рассаживающихся вокруг постановки студентов. Этого только не хватало! Она еще совсем девчонка, а я взрослый мужчина. Сколько ей? Девятнадцать? Я на несколько лет старше, вряд ли буду ей интересен. Ее скорее привлекут студенты, типа Тайлера или Майкла, вон как этот наглец на нее смотрит. Лучше оставаться равнодушным.

Размышляя так, я прошелся за спинами студентов, наблюдая как они штрихуют наброски, выверяя линии, прикидывая композиционное решение будущей работы. Закончив обход, я остановился возле Элис Брендон.

- Она тебе нравится, Эдвард? – шепотом спросила девушка.

- Все-то ты замечаешь, малышка! – вот ведь заноза, внимательная, когда совсем не надо.

- Будь с ней помягче, а то сегодня ты заметно раздражен, - сказала Элис, получив в ответ мою усмешку.

- Будет сделано, командирша.

Элис моя любимица в этой группе студентов. Я учу их уже второй год: от простейшего к сложному, и в целом со всеми свыкся, но с этой девочкой у нас с самого начала возникло понимание. Возможно потому, что именно ее я считаю наиболее талантливой и увлеченной своим будущим ремеслом.

Сегодня не хотелось уходить из мастерской, поэтому я искал повод подольше задерживаться с учениками, между делом наблюдая за Беллой. Ранее я и не осознавал в полной мере, насколько она красива и необычна. То, что казалось смазливой мордашкой, привлекающей мальчишек студентов новизной, как недавно приобретенная игрушка, теперь видится исключительным и совершенным.

Задумавшись, я завис возле Анжелы, которая все никак не могла развить тему страсти. Ее очередной набросок опять отдавал печалью. В этот момент случилось то, чего мне совсем не хотелось. Эрик Йорки стал настойчиво приглашать Беллу в клуб, обещая ей устроить зажигательные танцы. Белла вяло отказывалась, когда к их обсуждению присоединился Тайлер. Осталось лишь Майклу Ньютону примкнуть к ним и начать уговоры. Я уже замечал, что ему явно нравится Белла. Чтобы пресечь их дальнейшие поползновения пришлось подойти ближе, нависая над Майклом.

- Так, парни, не отвлекаемся, продолжаем работать, - строго велел я, за что Белла мне благодарно улыбнулась.

***

Повествование от лица Беллы

Позируя, я следила за Эдвардом, пытаясь разгадать его настроение. Что-то в нем неуловимо изменилось в последние дни. Он стал дольше задерживаться в мастерской, объясняя ученикам как убедительно писать красный портрет, чаще улыбался, регулярно бывал раздражен. Подолгу задерживался возле Элис, наблюдая за ее работой, продвижением которой по всей видимости был доволен.

Сейчас он подошел к Лорен, сидящей за мольбертом справа от меня. Несколько минут постоял рядом с ней молча и начал увлеченно пояснять что, если не получается убедительно работать кистью, можно делать мазки руками. Такой прием раскрепощает. Затем стал показывать, погружая пальцы в краску и вмешивая чувственно на полотне, выверенными движениями намечая драпировку. Вытерев руку об тряпку, Эдвард подошел к Джессике и сказал, что она зря сосредоточилась на одном фрагменте, забывая о проработке других частей. Вместо мазков мелкой кистью надо взять флейц (примечание автора: крупная плоская кисть) и быстрыми движениями наметить весь фон, чтобы скорее сосредоточиться на фигуре натурщицы. На этом его терпение закончилось, и он ушел.

Вернувшись, Эдвард уделил время Тайлеру и Майку, регулярно посматривая на меня. Затем подошел к Бену и посоветовал на первоначальном этапе оставлять пробелы на полотне. Эти места потом будут придавать свежесть работе, благодаря тому, что не перемазаны на много слоев. Чейни понравился совет преподавателя, и он сосредоточенно закивал.

Раньше казалось, что сеансы позирования проходят мучительно скучно. Я с тоской разглядывала студентов, думая о том, как неспешно тянется время. Даже присутствие Элис, оказывающей молчаливую поддержку, не очень-то развлекало. Сегодня я не успела оглянуться, как до конца занятий оставалось меньше часа. Происходящее вокруг казалось забавным, комментарии Эдварда ученикам – интересными. Видимо втянулась, проникнувшись творческой атмосферой.

***

Повествование от лица Эдварда

Вечер пятницы усилил мрачное настроение, которое я выплескивал, расположившись в гостиной и извлекая тревожные звуки из рояля. По всей комнате валялись карандашные наброски, нарисованные ранее, по возвращению с работы. На них была она конечно же! Добрые пару часов без остановки я изображал Беллу, перенося на бумагу мои наблюдения за девушкой. На некоторых был ее силуэт с разных ракурсов, на других фрагменты лица, намеченные по памяти. Внимание в них было отдано сочным губам, красивым скулам и линии челюсти, которую хотелось целовать. На одном из набросков я изобразил Беллу со спины, на переднем плане наметив голое плечико и завиток, выбившийся из прически. Этот локон - напоминание о моменте, когда она подняла волосы и оголила ключицы, от потрясающего вида которых меня моментально обдало жаром.

Вновь мои руки бездумно касаются клавиш, силясь выразить запутанные эмоции. Впервые за долгий период сочиняю что-то. И я растерян. С течением времени заинтересованность в Белле лишь усилилась, в противовес стараниям подавить зависимость.

Прошлой ночью она опять мне снилась. Мы были в пустой мастерской. Несколько брошенных мольбертов стояло вокруг красной постановки, мешая смотреть на Беллу издалека, поэтому я подошел. Лямка красного платья соскользнула с плеча и поправляя ее я провел пальцами по телу девушки ласково поглаживая кожу. Затаив дыхание, склонился к ней и прикоснулся губами к скуле, опускаясь вдоль овала лица и зацеловывая все по пути. Переполненный желанием я начал целовать ее шею, преклоняясь перед нежной кожей, упиваясь цветочным ароматом.

Руки Беллы проскользнули в задние карманы моих джинсов, прижимая наши бедра плотнее. Такая сексуальная, моя девочка!

Я начал жадно терзать ее губы, Белла приоткрыла рот, позволяя углубить поцелуй и погрузить язык внутрь нее. Ее губы и язык в ответ смаковали мой рот. Мне хотелось раствориться в ней. Хотелось снять это красное платье, расстегивая молнию на спине мучительно медленно, ведя пальцами по постепенно оголяющейся коже. Я безумно хотел ее! Хотел овладеть прямо тут, повалив на красных драпировках.

Как полный извращенец, я хотел свою натурщицу, девчонку! Девочку, которая может вскоре упорхнуть, отстояв последнюю, белую постановку. И если я ничего не придумаю, то больше ее не увижу.

***

Повествование от лица Беллы

В субботу днем мы с Элис расселись на кухне, попивая кофе с яблочным пирогом. Подруга настойчиво втирала мне, что пора бы оставить историю с Джейком позади, найти себе парня и влюбиться.

- Я заметила, Эдвард неравнодушен к тебе, Белла! Он все время смотрит с таким вниманием.

- Как и должен художник преподаватель? – ухмыльнувшись спросила я.

- Нет. Не просто как педагог живописи и художник. Он смотрит как неравнодушный мужчина, - сказала она, буравя меня глазами. – А тебе он нравится?

Я тянула с ответом.

- Из вас бы получилась прекрасная пара. Это так же верно, как то, что я сразу почувствовала, что мы станем подругами! – продолжила она.

- Что же, я и правда не думаю больше о Джейке. Хоть мне и обидно, я теперь понимаю, как хорошо, что быстро его раскусила, пока мы не прожили вместе долго. Ведь предполагалось, что со временем мы станем семьей.

- А Эдвард, как он тебе?

- Признаю Элис, твой преподаватель горяч! Мы посмеивались над Лорен и Джессикой, но эти девицы ухватили суть, - засмеялась я.

- Ну и за чем тогда дело стало? Надо брать его в оборот! – подруга в нетерпении заерзала на стуле.

- Элис! Посмотри на меня! Я ведь самая обыкновенная, такая как все. А Эдвард всем нравиться. Его хотят заполучить такие красотки, как Лорен и Джессика. Зачем ему Белла Свон?

- Ты зря так говоришь, Белла! – несогласно протараторила Элис. – Если тебе нравится Эдвард, надо за него бороться, показать симпатию. А пустышки, типа этих девчонок, перебьются!

Нашу задушевную беседу прервал приход Джаспера в сопровождении веселой компании.

- Знакомься Белла, Розали – моя старшая сестра, а это ее парень – Эммет, - представил их Джас.

Эммет казался огромным, но безобидным и забавным. Первым делом он наведался на кухню, отпив у Элис кофе и прихватив с тарелки пирог.

- М-мм, очень вкусно, - нахваливал он, жуя, пока Элис рассаживала гостей, а я пыталась обеспечить всем еще кофе.

Розали, показавшаяся мне очень уверенной и красивой, только вздохнула, глядя на бесцеремонность своего парня.

- Не обращай внимания, он всегда такой! – прокомментировала она, похлопав Эммета по плечу. – Мы приехали вместе с Джасом, потому что хотим всей толпой завалиться в кино. Если девочек будет больше, парни отдадут нам право выбора фильма.

Конечно же мы пошли. Я чувствовала себя немного неудобно, боясь оказаться лишней, но все были так дружелюбны, что я быстро расслабилась. Решили смотреть комедию.

Сидя между громко хохочущими Эмметом и Элис, я в какой-то момент отвлеклась от сюжета, задумавшись о том, как мне хорошо сейчас, надежно и уютно. В Форксе, кроме Джейка я ни с кем особо не общалась и впервые чувствую себя с мало знакомыми людьми так легко и открыто. Наверное, Чарли был прав, когда говорил про нас с Джейком, что нельзя сосредотачиваться исключительно на ком-то одном.

Засыпая на диване Элис, я прикидывала, что при наличии постоянной подработки можно было бы взяться за ум и попробовать начать учиться в Университете Сиэтла. Подкопив денег, я могла бы снять квартиру или уговорить подругу на совместную оплату квартиры побольше. Если я решусь учиться, Чарли будет очень доволен. В школе у меня были хорошие оценки, просто стремясь быть с Джейком, я совсем не помышляла о карьере. Он хотел, чтобы все было просто, думал, что мы будем работать, а потом может вообще автостопом поедем путешествовать куда-нибудь. А я была так зависима и наивна, что не решалась озвучивать свое мнение. Сейчас я бы выбрала английскую литературу или журналистику, как Джаспер. Он так увлеченно рассказывал о своей учебе.

Заканчивается время, отведенное для второй постановки, впереди третья, завершающая серию женских портретов. Возможно потом мне удастся договориться с Эдвардом попозировать для студентов других курсов или же придется подыскать работу официантки.

Я бы предпочла остаться натурщицей. Конечно трудно находиться подолгу без движения, но я освоилась. Больше так не стесняюсь, мне даже интересно, как по-разному получается увидеть меня у студентов. Как будто это не просто портреты, а отражение их собственного внутреннего мира. Каллен всю эту идею с настроенческими постановками классно придумал.

***

Прошлой ночью мне впервые приснился Эдвард Каллен. Он напряженно смотрел на меня, стоящую среди красных драпировок. Хотелось спрятаться от его будоражащего внимания. Проснулась я в момент, когда Эдвард, подойдя вплотную, начал жадно меня целовать. Подскочив воскресным утром, я осознала, что кажется сама не заметила, как начала влюбляться.

Стремясь развеяться после странного сна, я отправилась прогуляться вдоль озера Лейк Юнион, купив по дороге еще теплый рогалик и кофе на вынос.

Воздух был наполнен свежестью после дождя, солнце тепло проблескивало между кучных седых облаков, делая мрачный ветреный пейзаж контрастным и ярким. Прогуливаясь вдоль воды, я наслаждалась светлыми силуэтами суденышек, ярко выделяющихся на темной поверхности. Почти дойдя до территории парка, я заметила вдалеке фигуру перед раскрытым этюдником. Обладатель этюдника был явно увлечен творческим процессом. Все мысли тут же вернулись к Эдварду – это мог бы быть он. Обрадовалась бы я, если бы это было так?

Подойдя ближе, я узнала его, это и правда был Эдвард, увлеченно пишущий пейзаж. Душа ушла в пятки от того, что мое предположение оказалось верным. Эдвард никого вокруг не видел, сосредоточенно изображая переменчивую погоду. Яркие светлые мазки парусников и лодчонок контрастно выделялись у него на фоне воды. Как раз то впечатление, которое я подметила, гуляя вдоль озера.

- Доброе утро, Эдвард.

- Белла? Не ожидал тебя здесь увидеть, но я рад! Здравствуй! – сказал он, оторвавшись от работы и поворачиваясь ко мне. – Вот, подражая Моне, пытаюсь быстро ухватить мимолетное состояние природы. А ты гуляешь? Встретить тебя – приятная неожиданность.

- Да, на самом деле я часто бываю тут. Кормлю уток, прохаживаюсь, иногда просто сижу в тишине. В парке можно хоть немного отдалиться от городской суеты. И мне нравится смотреть на воду.

Воцарилось уютное молчание. Эдвард вернулся к работе, временами поглядывая на меня. Его глаза искрились, на губах блуждала легкая довольная улыбка. Руки уверенно двигались, что-то подмазывая пальцами и накладывая мазки кистями. Волосы переливались теплой бронзой, когда он то отступал на шаг, то склонялся над этюдником.

- Живешь недалеко?

- Да, временно обитаю у Элис Брендон.

- А где жила раньше? - спросил он, забавно приподнимая бровь. И я начала свой рассказ про Форкс, его нескончаемую зелень, тихую провинциальность и про красоту Первого пляжа в Ла Пуш.

- Наверное там с удовольствием можно пописать этюды, - мечтательно отметил Эдвард. И я заметила, что его этюд почти завершен.

- Да, думаю тебе бы понравилось, - ответила я. – Ладно. Пора возвращаться домой, я пойду.

- Подождешь немного? Я хотел бы тебя проводить. Мне нужно еще несколько минут. - Сказал Эдвард, повернувшись в пол-оборота, вытирая одну из кистей тряпкой. Я согласилась и вскоре он собрал этюдник, повесив его на плечо.

- Показывай дорогу, - велел Каллен, задорно улыбнувшись. И только тут я вспомнила про остатки сдобы в руке.

– Может покормим уток, чтобы рогалик не пропал зря?

В результате мы поделились по-братски и, отыскав прожорливых попрошаек, стали им подкидывать кусочки. Эдвард откусил от своей половины.

- Я тут с раннего утра, не меньше уток проголодался, - смущенно поведал Каллен, заметив, что я разглядываю как он жует. На самом деле я скормила бы ему все, чтобы иметь возможность смотреть, как эффектно двигается его челюсть.

Прогулочным шагом мы вышли с территории парка и стали двигаться в сторону дома. По дороге Эдвард рассказал мне, что частенько пишет в парке этюды. Виды Сиэтла также, как и портреты на заказ, пользуются неизменным спросом и дополняют его преподавательскую работу.

- Теперь же я буду писать их охотнее, зная, что могу наткнуться в процессе на такую очаровательную собеседницу, - тихо сказал он, шагая рядом со мной. Я смутилась, почувствовав, как кровь приливает к щекам.

Слишком быстро мы вышли на нужную улочку и подошли к дому, в котором располагалась квартира Элис.

- Теперь я знаю, где ты живешь, - коварно ухмыльнулся Эдвард. - Было приятно пообщаться!

- Взаимно, - прошептала я. Он взял мою руку и поцеловал кончики пальцев.

– Ну…, наверное, пока.

- До завтра, Белла.

ПРОДОЛЖЕНИЕ >>>