Но, конечно, в тот день она не чувствовала себя благоразумной. На фото она благоразумной не выглядела, да и он тоже – у обоих глаза распахнуты, улыбки до ушей. Веселятся, как два ребенка в парке аттракционов.

Впрочем, белое платье из ткани с вышивкой «ришелье» и с круглым отложным воротником ничуть не способствовало тому, чтобы она выглядела ответственным взрослым человеком, принимающим разумные решения. Рядом с возвышавшимся над ней гигантом она походила на очень счастливого ребенка. Платье до сих пор висело в чехле в глубине крошечной гардеробной, занимая место, в котором они отчаянно нуждались, но она не могла заставить себя от него избавиться.

Шрама на челюсти на фото видно не было. Вэл её кое-чему научила.

Даже когда она не трудилась его замаскировывать, шрам не бросался в глаза. Зажил лучше, чем она надеялась. Объясняя, откуда он взялся, она приводила самую банальную причину – небольшая автомобильная авария – и никто никогда не проявлял излишнего интереса. Разумеется, если бы кто-то явился с расспросами о женщине со шрамом на челюсти, люди бы подумали про Эллис. Но кто мог знать о шраме, чтоб задать такой вопрос?

К счастью, более заметный шрам Нейтэниела скрыть было легко.

Рассматривание свадебного фото немного помогло. Когда-то она поняла, чтó именно ей нужно, чтобы продолжать существовать: чтобы он был жив, чтобы она была жива, и – желательно – чтобы они были вместе. Пока у неё это было, какое значение имело немного публичного унижения?

И надо же, чтобы именно сегодня случился аншлаг… Эллис съеживалась всякий раз, как в дверь входила ещё одна компания, и облегчённо вздыхала, когда кто-нибудь покидал ресторан. Но уходили очень немногие. К сожалению, пятничные вечера в «Укромном уголке» становились немного слишком популярными. На прошлой неделе все места были заняты, и сегодня, судя по всему, народу будет не меньше. Фантастика.

Пение начиналось в девять, но уже без четверти ресторан был полон. Никто не хотел пропустить начало. Включая Вэл, впорхнувшую в зал в сопровождении театрального порыва ветра, который дразняще приподнял подол её короткой красной юбки. Мужчины (в основном – мужчины) хором выдохнули при её появлении. Вэл улыбнулась так самодовольно, что Эллис живо представила себе жёлтые птичьи перышки вокруг её ярко-малиновых губ.

Не спеша пробравшись сквозь толпу, Вэл в первую очередь обняла Эллис, как всегда, притворившись, что не замечает присутствия в зале Кеннета.

– Привет, Олли-Элли-Олли, – певуче сказала она. – Я так рада, что ничего не пропустила.

– Ты как раз вовремя. Споёшь сегодня вечером?

Она подмигнула.
– Не могу разочаровать своих поклонников.

Возможно, именно Вэл была виновата в том, что у них стало так много постоянных посетителей.
– Что ж, отдаю им тебя.

Вечера, свободные от дежурств в неотложке, Эллис обычно проводила в ресторане, работая «на подхвате»: помогала обслуживать столики, когда официанты не успевали, выступала в роли администратора и вообще предотвращала трудности везде, где могла. Единственное место, где ей не разрешалось помогать, была кухня, но она не возражала. Каждый человек рождается с определенными талантами, и согласие с тем, что есть занятия, в которых ты никогда не преуспеешь, лишь сделает твою жизнь проще.

Ей нравился привычный распорядок – то чувство безопасности, которое вызывали в ней хорошо знакомые действия.

Обслуживание столиков – не худший способ зарабатывать на жизнь из тех, что ей выпадали.

Уровень шума в зале постепенно возрастал. Эллис уже освободила от посуды и рассчитала несколько столиков – покончив с той частью вечера, которая посвящалась еде, народ ждал продолжения.

Когда Эллис, пройдя через распахивающиеся в обе стороны двери, занесла в кухню грязные тарелки, Нейтэниел как раз давал Лу последние указания. Как обычно по пятницам, Лу предстояло пять минут побыть шеф-поваром (с чем она всегда отлично справлялась). Ко всему, что касалось его кухни, Нейтэниел относился немного слишком трепетно, но был в своём стремлении всё контролировать настолько деликатен, что никто не возражал. Удостоверившись, что за время его отсутствия огонь не вспыхнет и не поглотит его ресторан, Нейтэниел направился в зал.

Увидев его, все постоянные клиенты разразились приветствиями, к которым затем присоединились и новички.

Начиналась следующая часть вечера. Эллис поспешила вернуться в зал.

Нейтэниел всегда лично открывал вечер караоке. Поначалу это делалось, чтобы приободрить участников. Вечера набирали обороты не сразу, но удовольствие и полное отсутствие смущения у Нейтэниела создавали тёплую, безопасную атмосферу, заражали и вдохновляли всех остальных. Теперь это была просто традиция; из желающих выступить следом уже выстроилась очередь. Обычно его выступление было одним из лучших за вечер – если не по части пения, то как минимум по части танцев и энтузиазма – и это мотивировало постоянных клиентов приходить вовремя. Он задавал вечеру тон, и другие исполнители давно уже привыкли не смущаться.

То, какую песню выберет Нейтэниел, всегда было страшной тайной – но только не для Эллис: ему нравилось тренироваться в душе, поэтому сохранить секрет от неё было трудно. Сегодня вечером это была «Сила любви», песня группы «Huey Lewis and the News» [п.п.: читается «Хью Льюис энд зэ Ньюс»; текст и перевод песни – в примечаниях]. Она подходила для вокальных данных Нейтэниела, и под неё было удобно танцевать. Голос Нейтэниела был приятным, но не выдающимся, зато его танцы восполняли недостатки пения. Не особо углубляясь в своё тёмное прошлое, он намекал, что научился этому на клубных тусовках в колледже, но очевидно было, что он родился с этим даром.

Обычно Эллис любила наблюдала за выступлениями Нейтэниела – он так наслаждался этим, что невозможно было не наслаждаться вместе с ним. Однако сегодня вечером это лишь нервировало её ещё сильнее. Ну неужели обязательно задавать такую высокую планку?

Когда он пел строчку о том, как сила любви «может взять и спасти тебе жизнь», то подмигнул ей.

Когда он закончил – слишком быстро (как ей показалось) – то вернулся в кухню под аплодисменты вскочившей со своих мест толпы. Первым в очереди на сцену стоял один из их постоянных клиентов, и вечер покатился своим обычным путём – только почему-то намного быстрее обычного (как ей показалось).

По дороге к кухне Тесса сделала крюк, чтобы подойти к Эллис.

– Клиенты за пятым столиком приехали из Денвера, – взволнованно сообщила она. – Специально на вечер караоке.

– Серьёзно?

– Да, и это ещё не всё – пара за четырнадцатым столиком едет из Альбукерке в Биллингс [п.п.: это путешествие через четыре штата, длиной в 1000 миль (около 1600 км), занимающее не один день], и они специально заночевали в Колорадо-Спрингс, потому что слышали про нас. С ума сойти, правда?

– М-да. Зашибись.

Teссу не устроил сдержанный ответ Эллис. Она побежала к Кеннету, занимавшему своё обычное место на высоком барном стуле – вдруг тот лучше отреагирует на её новости. Эллис внимательно следила за лицом Кеннета. Он улыбнулся и с довольным видом кивнул. Тесса отправилась дальше, чтобы, сообщив кухне заказы, и там поделиться своими новостями. Эллис поймала взгляд Кеннета и приподняла брови. Он пожал плечами, приподнял руки ладонями вверх и покачал головой: паниковать причин нет.

Эллис знала: Кеннет уверен, что они покончили с прошлым. Вдобавок, перед тем, как поселиться в Колорадо, они на всякий случай хорошенько запутали следы. Однако никто из них не рассчитывал, что закусочная Нейтэниела станет настолько популярным местом. Планировать что-либо, предполагающее участие Нейтэниела, всегда было не самым простым делом. Обойдя столики, она убрала с них пустую посуду и одновременно тайком присмотрелась к заезжим клиентам, но не заметила никаких явных признаков опасности.

Неблагоразумно было бы забывать, что они живут под чужими именами и с чужими жизненными историями. Следовало всегда быть готовыми, если потребуется, отбросить и то, и другое. Эллис припрятала два набора сумок для бегства – сумок, где было всё, что им потребуется, если придётся снова исчезнуть, начиная от самых необходимых химических соединений и кончая её драгоценным новеньким паспортом [п.п.: загранпаспортом :) ] и собачьими противогазами, которые она в конце концов раздобыла. Один набор был заперт в шкафу в кухне; захватить его в случае необходимости было задачей Нейтэниела. Другой находился примерно в полумиле от «Укромного уголка», в небольшой расщелине. У Кеннета был собственный схрон, вероятно, намного более тщательно продуманный, на расстоянии в несколько миль – на ранчо, которым он владел. Он еще не начал ни разводить собак, ни заниматься каким-либо ещё хобби, но на второй месяц их пребывания в Колорадо исчез на несколько дней – и возвратился с Ханом, которого он, несомненно, украл у нового владельца. Когда Лола, Эйнштейн и Хан воссоединились, это была трогательная семейная сцена.

----------------------------------------

Текст песни (оригинал и перевод)