Алекс припарковала ядовито-зелёный «Ягуар» Вэл у паркомата [п.п.: автомат для оплаты парковки] на холме, c которого открывался вид на большое офисное здание из тёмно-серого бетона. На зелёном авто (разумеется, то был подарок очередного поклонника) настояла Вэл, сказавшая, что если в целях конспирации его придётся утопить в озере, то скучать по нему она не станет.

С этого места Алекс был виден въезд в подземный гараж. Как-то печально было, что Карстон так и не переехал в офис получше. Может, он любил это мрачное здание и такие же окрестности. Может, он считал, что они подходят к той работе, которой он занимался, а он любил, когда вещи соответствуют друг другу. Что касается Алекс, то для неё это было только к лучшему, хотя Карстон, по-видимому, не имел в планах облегчать ей жизнь.

Они с Вэл просидели в «Ягуаре» больше часа, и Вэл даже пришлось разок выйти из машины, чтобы подбросить денег в паркомат. Они не разговаривали; мысли Алекс блуждали далеко отсюда – она упорно продолжала выискивать недостатки в плане и пыталась, насколько возможно, придумать, как их устранить. Слишком многое по-прежнему оставалось на долю случая; она ненавидела полагаться на случай.

Алекс представлялось, что Вэл была сейчас мыслями в Пекине. Он был хорошим местом для бегства. Возможно даже, что там Вэл будет в безопасности. Алекс жалела, что они с Дэниелом не садились в эту минуту в самолет, направляющийся в Пекин.

Вероятно, Дэниел сейчас наслаждался ожиданием ничуть не больше, чем она. Он должен был ждать Алекс в парке, и до её появления не мог ни узнать, как идут дела, ни заняться чем-нибудь ещё. У неё хотя бы было общество Вэл, пусть даже ни одна из них сейчас не подходила под определение хорошей компании.

Внизу наконец пошло какое-то движение, и она распрямилась в кресле. Полосатый красно-белый шлагбаум на въезде в гараж поднялся, выпуская кого-то. Два раза перед этим гараж покидали грузовые машины, но на этот раз оттуда выехал тёмный седан. Алекс включила мотор и выехала на дорогу. Сзади кто-то дал гудок, но она не удостоила его взглядом – пристально следила за седаном. Отсюда он выглядел в точности как чёрный «BMW» Карстона. На часах было всего несколько минут пятого – для госслужащих не самое подходящее время покидать служебные кресла.

Это был первый из моментов, где слишком многое зависело от случая. Как только Эрин Карстон-Бойд уверилась в том, что её дочь пропала, она позвонила бы отцу. Так ведь? Эрин знала, что у него какая-то важная правительственная работа. Считала его влиятельным и могущественным. Её дочь похитили – она не стала бы полагаться только на полицию. Почему это заняло так много времени? Когда Алекс в последний раз имела возможность проверить, звонка ещё не было, и Карстон по-прежнему находился у себя в кабинете. Несомненно, управляя оттуда допросом Кевина.

Она полагала, что, получив звонок, он поедет к дочери, чтобы быть с ней рядом. Это казалось единственно возможной реакцией. Но что, если у Карстона были иные варианты? Что, если вместо себя он отправил бы команду спецагентов? Неужели он был настолько холоден? Если бы считал, что так нужно… вероятно, да.

Но, разумеется, несколько часов Диверс мог бы вести допрос и самостоятельно. Так ведь?

Стиль вождения Алекс был куда агрессивнее того, который зовётся безопасным [п.п.: Агрессивным называют стиль вождения, угрожающий безопасности других участников дорожного движения, например, постоянные перестроения из ряда в ряд, резкие ускорения и торможения, подрезание других машин, сокращение до минимума дистанции с впереди идущим автомобилем]. Следуя за Карстоном, она лавировала между машинами, не останавливаясь даже на самые розовые из жёлтых сигналов светофора. Она знала два оптимальных маршрута от офиса Карстона до зоопарка (откуда, как она предполагала, и звонила Эрин). Могла ли испуганная мать покинуть последнее место, где видела свою дочь, не убедившись наверняка, что та не спряталась где-нибудь в кустах? Если звонок был сделан из полицейского участка (вот тут вариантов было несколько), возможных маршрутов передвижения Карстона было ещё больше.

Столько всего оставалось на долю случая.

«BMW» двигался по нужной улице – той, которую и она выбрала бы в качестве самого быстрого пути к зоопарку. Его водитель тоже вёл машину немного нервно. Она осторожно обогнала ещё две машины – не хотела его вспугнуть.

Это был его автомобиль. Номера соответствовали. Затылок сидевшего за рулём был похож на заметно облысевшую голову Карстона.

В зеркале заднего обзора «BMW» она проверила, куда направлен его взгляд, но он, казалось, смотрел только вперёд, на дорогу. Она перестроилась в соседний с ним ряд.

Наверное, ей следовало бы чувствовать облегчение от того, что всё пока что шло по плану. Но её не оставляло ощущение, будто кто-то сверлил огромную дыру внизу её живота, а когда она приблизилась к его машине, ей показалось, что её вот-вот вырвет. Потому что, если эта часть плана пройдёт удачно, придётся приступить к следующей.

Впереди зажёгся жёлтый. Машины ещё ехали, но Карстон стал притормаживать. Он знал, что слишком далеко от светофора, чтоб успеть до того, как загорится красный. Водитель перед ним тоже затормозил. Автомобиль перед Алекс повернул направо – она могла бы подъехать к самому переходу. Вместо этого она остановилась точно на одном уровне с машиной Карстона.

Повернувшись лицом к его профилю, она помахала ему рукой – движением специально преувеличенным, чтобы он смог заметить его периферическим зрением.

Карстон автоматически повернул голову, явно думая о чём-то своём – его лоб избороздили морщины от беспокойства. Спустя секунду он осознал увиденное. В то же мгновение, пока он не успел, опомнившись от шока, ударить по газам, выхватить пушку или набрать номер, она подняла руку с телефоном. На экране был укрупнённый фрагмент фотографии – лицо спящей девочки.

Он застыл, как только сопоставил факты.

Она быстро выскочила из «Ягуара» и подошла к пассажирской двери его «BMW», не оглядываясь и потому не увидев, как Вэл пересаживается на водительское сиденье, но услышав, как дверца захлопнулась за её спиной. Положив руку на ручку пассажирской двери, она ждала и когда услышала щелчок снятия блокировки, то забралась в машину Карстона и села рядом с ним. Вся эта бессловесная пересадка заняла меньше двух секунд. Водители позади них могли ощутить любопытство, однако уже у следующего светофора они, вероятно, всё забудут.

– Поворачивай налево, – сказала она Карстону. Вэл свернула направо, на восток. «Ягуар» скрылся из виду.

Карстон быстро пришёл в себя. Включив поворотник, он повернул налево, чуть не врезавшись в минивэн, ехавший в этот момент прямо, на зелёный свет. Алекс вынула из держателя телефон Карстона, выключила его и сунула к себе в карман.

– Чего ты хочешь? – спросил он. Голос прозвучал спокойно, но напряжение можно было расслышать в полном отсутствии интонаций.

– Мне нужна твоя помощь.

Минуту он переваривал её слова.

– Поверни направо на следующем углу.

Он аккуратно выполнил её команду.
– Кто помогал тебе?

– Наняла кое-кого. Не твоя забота.

– Я был твёрдо уверен, что на этот раз ты умерла.

Алекс не ответила.

– Что ты сделала с Ливви?

– Ничего непоправимого. Пока что.

– Ей же всего три года. – Его голос всё-таки дрогнул.

Она развернулась и бросила на него недоверчивый взгляд, который пропал впустую – он не сводил глаз с дороги перед ними.
– Серьёзно? Ты думаешь, после всего, что было, меня волнуют гражданские?

– Она ничего тебе не сделала.

– А что тебе сделали три ни в чём не повинных человека в Техасе, Карстон? Оставь, – сказала она, когда он открыл рот для ответа. – Ясно же, что вопрос риторический.

– Чего ты от меня хочешь?

– Мне нужен Кевин Бич.

Ещё одна долгая пауза, пока он заново сопоставлял факты.

– Поверни налево, когда кончится квартал, – проинструктировала она.

– Как ты… – Он покачал головой. – Он не у меня. Его взяло ЦРУ.

– Я знаю, у кого он. И знаю, что, допрашивая его, Диверс следует твоим указаниям, – соврала она. – Там твой специалист, и он ведёт допрос. Уверена, ты знаешь, где они работают с ним.

Он с каменным лицом смотрел вперёд.

– Не понимаю, что происходит, – пробормотал он.

– Тогда давай поговорим о том, что ты понимаешь, – бесстрастно произнесла Алекс. – Ты наверняка помнишь ту простенькую смесь под названием «Крайний срок», которую мы с Барнеби создали для тебя.

Его бледная кожа пошла тёмно-красными пятнами на шее и щеках. Она вынула свой телефон, и его глаза автоматически метнулись к нему. Фотография вернулась к первоначальному размеру, и на переднем плане можно было рассмотреть висящие на штативе пакеты, от которых шли трубки к руке его внучки – с физраствором и с питательной смесью, а за ними – совсем маленький пакет с тёмно-зелёной жидкостью.

Мгновение он пристально смотрел на фотографию, затем снова уставился на дорогу.

– Как долго? – сквозь зубы спросил он.

– Я была щедра. Двенадцать часов. Один час уже прошёл. Эта операция должна занять не больше четырёх часов, максимум. После этого Ливви благополучно доставят обратно к матери, в целости и сохранности.

– А я умру?

– Честно говоря, весьма вероятно, что умрём мы оба. Многое зависит от твоих актёрских способностей, Карстон. На твоё счастье, мы оба знаем, какой убедительной может быть твоя игра.

– Что будет, если ты умрёшь не по моей вине?

– Тогда Ливви не повезёт. И её матери, раз уж на то пошло. Процесс запущен и идёт своим чередом. Если твоя семья тебе небезразлична, ты очень-очень постараешься, чтобы я ушла оттуда живой.

– Возможно, ты блефуешь. Ты никогда не была такой безжалостной.

– Подходы меняются. Люди меняются. Хочешь, открою тебе один секрет?

Она дала ему время ответить, но он лишь смотрел прямо вперёд, сжав зубы.

– Когда Диверс послал в Техас команду убийц, там был не Кевин Бич. Там была я. – Перед тем как продолжить, она выдержала небольшую паузу, позволив своим словам повиснуть в воздухе. Не только у Карстона были актёрские способности. – Я не тот человек, которого ты знал, Карстон. Ты удивился бы, узнав, на что я теперь способна. На следующем перекрёстке поверни направо.

– Я не знаю, чего ты сейчас рассчитываешь добиться.

– Давай перейдем к этому, – сказала Алекс. – Где Кевин?

Карстон ответил немедленно:
– Это место находится к западу от города. Раньше ЦРУ проводило там допросы, но его уже очень много лет не используют. Официально здание считается заброшенным.

– Адрес?

Он сразу же по памяти назвал его.

– Что с охраной?

Он бросил на неё изучающий взгляд и спустя секунду ответил:
– Этой информации у меня нет. Но, зная Диверса – охраны должно быть более чем достаточно. Уж он постарается. Он боится Кевина Бича как огня. Поэтому и придумал всю эту подставу с его братом. Никакого риска, вот как он это назвал. – Карстон горько усмехнулся. Для него в этом не было ничего забавного.

– Ему знакомо моё лицо?

Карстон удивлённо посмотрел на неё.
– Ты что, пойдёшь туда?

– Он узнает меня? – требовательно спросила она. – Он изучал моё дело? Что именно он там видел? Ты показывал ему записи с камер в метро?

Карстон скривил губы.
– Мы с самого начала договорились не смешивать наши… ситуации. Меньше знаешь – крепче спишь. Когда-то давно у него был доступ к твоему старому вербовочному файлу, к протоколам нескольких допросов, что ты вела. Эти протоколы всё ещё могут быть у него, но ничего более свежего. Единственное фото, которое было в твоём старом личном деле – с похорон твоей матери. Ты была тогда совсем молодой, волосы были длиннее и темнее… – Он сделал паузу, казалось, погрузившись в воспоминания. – Диверс не из тех, кто вникает в оттенки. Сомневаюсь, что он сможет связать тебя с тем фото. Не очень-то ты похожа сейчас на Джулиану Фортис в девятнадцать лет.

Она надеялась, что так и было.
– На кону не только моя жизнь, – напомнила она ему.

– Я помню. И… принимаю ставку. Но я не знаю, что, по-твоему, ты сможешь сделать, когда проникнешь внутрь.

– Мы, Карстон, мы. И оба мы, вероятно, погибнем под градом пуль.

– И Ливви заплатит? Это недопустимо, – прорычал он.

– Тогда подключайся, помогай мне.

Он тяжело вздохнул, и она окинула его взглядом. Он выглядел опустошённым.

– Как насчет такого, – предложила она, опираясь на свои интуитивные догадки. В телефонных разговорах, касавшихся некоего его, она слышала в голосе Карстона раздражение и полагала, что догадалась, кто такой «он». В конце концов, именно его, Диверса, план столько раз проваливался с треском. – Можно ли сказать, что тебе совсем не нравится то, как Диверс руководит этой совместной операцией?

Он что-то проворчал.

– Вы с Диверсом не пришли к согласию насчёт того, как двигаться дальше?

– Можно сказать и так.

– Считает ли он, что ты считаешь его способным справиться с допросом Кевина Бича без твоей помощи?

– Нет, я бы сказал, что в данный момент он не думает, что я считаю его способным собственную ширинку правильно застегнуть.

– Расскажи мне о своём специалисте по допросам.

Карстон скривился.
– Не «моём». Он – лакей Диверса, и он – полнейшая бездарь. Я предупреждал Диверса, что такой парень как Бич скорее умрёт, чем заговорил у обычного спеца по допросам. Если тебя волнует это, можешь расслабиться. Им не сломать его. Бич ничего не сказал о тебе – за исключением того, что он тебя убил. Я даже не думаю, что они это хотя бы элементарно перепроверили. Честно говоря, я тоже в это поверил.

– Значит, ты так и не нашёл мне замену? – поразилась она.

Карстон покачал головой.
– Я пытался. Я не врал тебе – помнишь, в начале? «Настоящий талант – штучный товар», – процитировал он самого себя и вздохнул. – Диверс держал удавку на шее департамента уже давно – с тех пор, как я «упустил опасного сотрудника». ЦРУ заблокировало мне процесс набора персонала и позакрывало всё, кроме химической лаборатории. То, что мы производим теперь, мог бы делать любой мало-мальски приличный аптекарь. – Он покачал головой. – Они ведут себя так, будто не они были той самой первопричиной, по которой ты стала «опасным сотрудником».

– Всё ещё делаешь вид, что непричастен к тому решению?

– Если и был причастен, то теперь я за это наказан. – Карстон мрачно уставился в лобовое стекло.

– Будет ли Диверс шокирован, узнав, что ты выпестовал «настоящий талант» на стороне?

Карстон всегда быстро соображал. Сжав губы, он кивнул.
– Где-то полсекунды он будет просто зол. Сам-то он полностью поддерживает нынешний курс, но знает, что я всё больше не согласен с тем, как ведутся дела. Нет, он не сильно удивится.

– Тебе не нравится, как Пэйс ведёт дела? Он похож на прагматически настроенного человека, я думала, ты мог бы с ним поладить.

– Значит, ты действительно докопалась до правды. Я так и думал, что ты сможешь. Но я готов поспорить, ты бы ни за что не догадалась, если бы Пэйс не поднял шум первым. То, что целью оправдывают средства, а сильного признают правым, меня не волнует – меня волнует глупость. Ошибки бывают у всех, но у Пэйса есть склонность усугублять одну ошибку, совершая вторую. А потом и третью, делая всё ещё хуже. Именно он втянул нас всех в этот бардак.

– О чём ты, Карстон? О том, что мы с тобой на одной стороне? Как ты сказал, ошибки совершают все, но не стоит снова рассчитывать на мою доверчивость.

– Я и не жду, что ты поверишь мне, но это так. Я ничего не выиграю при нынешнем курсе. Если Пэйс победит, взойдёт звезда Диверса. Рано или поздно он возглавит ЦРУ. Работа моей жизни уже ликвидируется. Мы на одной стороне – и в гораздо большей мере, чем ты полагаешь.

– Если тебе нравится, считай так и дальше. Это не меняет план.

– Мы войдём вместе, – стал прикидывать он. – Ты моя тайная протеже. Я потребую, чтобы ты заменила в допросе этого живодёра. Это может сработать, а вот что ты собираешься делать дальше, я не знаю.

Она попыталась скрыть то, как её покоробило произнесённое Карстоном слово «живодёр». Слишком много зависело от того, сколько у Кевина ещё осталось сил.

– Посмотрим, – сказала она, стараясь, чтобы её голос звучал ровно.

– Нет, не рассказывай мне. Это умно. Главное, чтобы у тебя был план.

Она не ответила. Её план был недостаточно убедительным.

– Просто из любопытства, – спросила она, пытаясь отвлечь внимание Карстона от своей реакции на его слова. – Когда умер Доминик Хоген?

– Через две недели после того, как уничтожили лабораторию в Джамму.

Она кивнула. Значит, всё было так, как она подозревала. Барнеби узнал нечто и начал приготовления.

– У меня есть одна идея, – предложил Карстон.

– Это должна быть хорошая идея.

– Как насчёт того, чтобы притвориться раненой? Может, рука на перевязи? Девять дней назад в Турции случилось кое-что – и мы получили ценную информацию от одного сообразительного капрала. Именно такого человека я бы и хотел завербовать, но там всё обернулось плохо, он не выжил. Но я могу сказать, что на самом деле информация была извлечена моим секретным «параллельным проектом», которая на самом деле осталась в живых.

Она уставилась на него.

Он поднял руку, отступая.
– Ладно, мы не обязаны действовать по-мóему. Я просто предложил. Диверс знает про эту историю; то, что я привёл тебя, могло бы выглядеть более обоснованно, не так неожиданно.

– Думаю, я смогу организовать себе кое-какие травмы, – сухо сказала Алекс.

Перевод и редакция: leverina

Форум!

Материал предоставлен исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Копирование и распространение запрещено!