Пока вокруг нас разворачивалась спасательная операция – подбегали взрослые, кто-то вызывал школьное начальство, а вдали зазвучали сирены, – я попытался точнее расставить свои приоритеты и переключиться с девушки на более важные дела. Я прошерстил все мысли на парковке – и у тех, кто был свидетелем аварии, и у тех, кто подошел позднее, – но ничего опасного не обнаружил. Увидев меня рядом с Беллой, многие сначала удивлялись, но поскольку других логичных объяснений не существовало, то все предполагали, будто просто не заметили, что перед аварией я стоял рядом с девушкой.

Она единственная была не согласна с этим простым объяснением. Но в глазах остальных она вряд ли станет надёжным свидетелем – испугалась, пережила сильный стресс, не говоря уже об ударе головой. Возможно, испытала шок. Не удивительно, что девушка немного путается, рассказывая о происшествии, не так ли? Кто ей поверит, если все очевидцы утверждают обратное?

Я вздрогнул, услышав мысли Розали, Джаспера и Эммета, которые только что подошли к месту событий. Сегодня вечером они устроят мне ад.

Я хотел выправить вмятину, оставленную моими плечами на соседней машине, но девушка находилась слишком близко. Придется подождать, пока она отвлечется.

Ожидание нервировало – слишком уж много глаз было направлено на меня, пока взрослые пытались человеческими силами отодвинуть от нас фургон. Я мог бы им помочь, просто чтобы ускорить процесс, но проблем хватало и без того, а у девушки был острый глаз. Наконец фургон отодвинули достаточно далеко, чтобы работники «скорой» могли подобраться к нам с носилками.

Я столкнулся с оценивающим взглядом на знакомом лице в обрамлении седых волос.

- Привет, Эдвард, – сказал Бретт Уорнер, фельдшер «скорой помощи». Я был знаком с ним, встречал в больнице. Чистая удача – единственная удача за сегодняшний день, – что он первым оказался рядом с нами. Я проверил его мысли: он отметил, что я выгляжу спокойным и ясно мыслящим. – Ты в порядке, ребенок?

- В идеальном, Бретт. Меня вообще не задело. Но вот у Беллы, боюсь, может быть сотрясение. Она сильно ударилась головой, когда я оттолкнул её от фургона.

Бретт переключил свое внимание на девушку, которая посмотрела на меня свирепо, как на предателя. А ведь я угадал – она молчаливая страдалица, из тех, кто предпочитает не поднимать шума вокруг своих мучений.

По крайней мере, она не кинулась тут же опровергать мои слова. Хоть какое-то облегчение.

Другой фельдшер попытался настоять на проверке моего состояния, но отговорить его было несложно. Я пообещал, что отец меня осмотрит, и он отстал. Для большинства людей простой уверенности в голосе достаточно, чтобы поверить во что угодно. Для большинства, но, конечно, не для этой девушки. Есть ли в ней вообще хоть что-то обыкновенное?

Ей надели шейный бандаж, и её щеки вспыхнули алым от смущения; я же воспользовался тем, что она отвлеклась, чтобы пяткой незаметно выправить вмятину на машине. Лишь братья и сестры заметили, чем я занимаюсь, и я услышал, как Эммет мысленно пообещал доделать всё, что я не успею.

Забравшись на переднее сиденье «скорой» рядом с Бреттом, я немного расслабился, благодарный Эммету за помощь, а еще больше – за то, что он уже простил мой опасный поступок.

Шеф полиции приехал ещё до того, как носилки с Беллой погрузили в машину скорой помощи.

Хотя в мыслях отца Беллы не было слов, паника и беспокойство переполняли разум этого человека, заглушая чуть ли не все остальные мысли вокруг. Сильнейший поток бессловесной тревоги и вины хлынул из него, стоило ему увидеть свою единственную дочь на носилках.

Элис не преувеличивала, когда предупреждала, что убить дочку Чарли Свона означает убить и его самого.

Я склонил голову под бременем той вины, услышав, как он в ужасе воскликнул:

- Белла!

- Со мной всё в полном порядке, Чар... папа, – вздохнула она. – Всё хорошо.

Уверенность в её голосе немного успокоила его. Он тут же обратился к кому-то из фельдшеров «скорой», стоявшему ближе всего, чтобы узнать подробности случившегося.

И только тогда, услышав, как он заговорил – ясно, четко и связно, несмотря на всю свою панику, – я понял, что его тревога и беспокойство не были бессловесными. Я просто... не мог расслышать точных слов.

Хм-м. Мысли Чарли Свона были не настолько тихими, как у его дочери, но теперь я понял, откуда это у нее. Интересно.

Мне редко доводилось находиться рядом с шефом городской полиции. Он всегда казался мне тугодумом, но теперь-то понятно, что тугодумом был не он, а я, не способный постичь его мысли. Они были скрыты от меня – хотя и не полностью, а лишь отчасти. Мне удавалось уловить лишь их эмоциональную окраску, общий тон.

Я хотел прислушаться получше и понять, можно ли найти в этой новой, менее сложной головоломке разгадку секрета девушки. Но Белла была уже в машине, и «скорая» готовилась отъезжать.

Как ни жаль было упускать шанс разрешить терзавшую меня загадку, мне следовало думать о другом. Следовало взглянуть на то, что случилось сегодня, со всех возможных сторон. Прислушаться к мыслям людей, удостовериться, что я не подверг нас опасности настолько сильной, что нам придется немедленно уехать. Следовало сосредоточиться.

В мыслях работников «скорой» не звучало ничего тревожного. Насколько они могли судить, у девушки не было серьезных травм. И Белла – по крайней мере, пока – придерживалась моей версии случившегося.

Когда мы приехали в больницу, моим первоочередным делом было повидаться с Карлайлом. Я поспешил войти через автоматически раздвигающиеся двери, но не мог полностью отказаться от наблюдения за Беллой – продолжал следить за ней через мысли парамедиков.

Было легко различить знакомые мысли отца. Он находился в своем маленьком кабинете, сидя за столом из орехового дерева, на котором царил идеальный порядок; он был один – второй проблеск удачи в этот совсем неудачный день.

- Карлайл!

Он заранее услышал, что я приближаюсь. Увидев мое лицо, он встревожился – вскочил с места, перегнувшись ко мне через стол.

«Эдвард... ты же не?..»

- Нет, нет. Не в этом дело.

Он глубоко вздохнул.

«Конечно, нет. Прости, что я позволил себе так подумать. Твои глаза, ну конечно, как же я сразу не понял», – он с облегчением заметил, что мои глаза все еще золотистого цвета.

- Но она ушиблась, Карлайл, возможно, не сильно, но всё же...

- Что случилось?

- Нелепое дорожное происшествие. Она оказалась не в том месте, не в то время. Но я не мог просто стоять там... дать ему сбить её...

«Начни-ка сначала, я что-то не понял. При чем тут ты?»

- Фургон занесло на льду, – прошептал я, уставившись на стену у него за спиной. Вместо множества дипломов в рамках там висела всего одна простая картина, его любимая – неизвестное публике полотно Хэссема [https://ru.wikipedia.org/wiki/Гассам,_Чайльд]. – Она стояла на его пути. Элис увидела, что это случится, но времени не оставалось, чтобы что-то предпринять… кроме как практически перелететь через всю стоянку и оттолкнуть её с дороги. Никто не заметил... кроме неё. Потом пришлось остановить фургон, но опять же, этого никто не видел... только она. Мне... мне жаль, Карлайл. Я не хотел подвергать нас опасности.

Он обошел стол, на мгновение обнял меня, а затем отступил на шаг.

«Ты поступил правильно. И тебе наверняка пришлось нелегко. Я горжусь тобой, Эдвард».

Теперь я мог посмотреть ему в глаза.

- Она знает, что со мной что-то... не так.

- Не имеет значения. Надо будет уехать – уедем. Что она уже рассказала?

Я покачал головой, немного озадаченный.

- Пока ничего.

«Пока?»

- Она согласилась с моей версией событий... но ждет от меня объяснений.

Он нахмурился, обдумывая это.

- Она ударилась головой... ладно, это я её ударил, – поспешно продолжал я, – я довольно сильно оттолкнул её, и она упала на асфальт. Вроде бы с ней всё в порядке, но... думаю, опровергнуть её версию будет несложно.

Произнеся это, я немедленно почувствовал себя подлецом. Карлайл расслышал отвращение в моем голосе.

«Возможно, это не понадобится. Давай посмотрим, как всё пойдет, ладно? Ну, а сейчас, похоже, у меня есть пациент, которого нужно осмотреть».

- Да, пожалуйста, – сказал я. – Я так боюсь, что навредил ей.

Лицо Карлайла просияло. Он пригладил свои волосы, что были на пару оттенков светлее его золотистых глаз, и… рассмеялся.

«Интересный день для тебя, не так ли?» – с иронией подумал он, находя случившееся забавным, по крайней мере, с его точки зрения. Такая резкая смена ролей. В краткий момент своего безрассудства, стремительно пересекая покрытую льдом парковку, я преобразился из убийцы в защитника.

Я засмеялся вместе с ним, вспомнив, как был уверен, что я – единственный, от кого требуется защищать Беллу. Смех вышел немного нервным – ведь, если не считать фургона, это оставалось чистой правдой.

<<>>

Этот час показался мне одним из самых долгих за всё мое существование. Оставшись в кабинете ждать Карлайла, я прислушивался к мыслям, наполнявшим больницу.

Тайлер Кроули – тот, кто управлял фургоном – похоже, пострадал сильнее, чем Белла, и внимание переключилось на него. Белла ждала своей очереди на рентген. Карлайл держался в стороне, доверив осмотреть девушку ассистенту, который диагностировал у нее лишь небольшие травмы. Я нервничал, но понимал, что Карлайл прав: один взгляд на его лицо, и она немедленно вспомнит обо мне и о том, что с моей семьей что-то не так, а это может подтолкнуть её заговорить.

Заинтересованный собеседник у неё уже имелся. Тайлер, который её едва не убил, чувствовал себя виноватым и, похоже, никак не мог перестать говорить об этом. Я мог видеть её лицо его глазами, и мне было яснее ясного: она мечтает, чтобы он заткнулся. Неужели он этого не замечал?

Ситуация накалилась, когда Тайлер спросил, как ей удалось увернуться от фургона.

Я ждал, не дыша, пока она колебалась.

- Эм-м... – услышал он от неё. Затем она замолчала так надолго, что Тайлер начал гадать, чем же его вопрос мог так её смутить. В конце концов она продолжила: – Эдвард оттолкнул меня.

Я выдохнул. А затем мое дыхание участилось. Я никогда еще не слышал, как она произносит моё имя. Мне понравилось то, как оно прозвучало... пусть даже я услышал его лишь через мысли Тайлера. Хотел бы я услышать это своими ушами...

- Эдвард Каллен, – уточнила она, заметив, что Тайлер не понимает, кого она имеет в виду. Я обнаружил, что уже стою у двери, держась за ручку. Желание увидеть её становилось всё сильнее. Пришлось напомнить себе о необходимости соблюдать осторожность.

- Он стоял рядом со мной.

- Каллен? – «Ха. Странно». – Я не видел его. – «Могу поклясться...» – Ух ты! Всё произошло так быстро. Наверное… С ним всё в порядке?

- Думаю, да. Он где-то тут, но его не заставили ложиться на носилки.

Я увидел, как выражение её лица стало задумчивым, а глаза с подозрением прищурились, но Тайлер не заметил этих небольших перемен.

«А она симпатичная, – подумал он почти с удивлением. – Даже когда вся такая растрепанная. Не в моем вкусе. Но всё же... Приглашу-ка я её на свидание. В качестве извинения за сегодняшнее».

В следующее мгновение я уже находился в коридоре, на полпути к палате первой помощи, вообще не помня, как туда попал. К счастью, чуть раньше меня в помещение зашла медсестра – подошла очередь Беллы делать рентген. Когда девушку увозили, я вжался в стену в темном закутке за ближайшим углом и постарался взять себя в руки.

Тайлер подумал, что она симпатичная – ну и что в этом такого? Кто угодно заметил бы это. Нет ни малейших причин чувствовать себя таким... А, собственно, каким? Раздраженным? Или – что ближе к правде – разозленным? Это уж и вовсе не имело смысла.

Я простоял на месте сколько смог, но нетерпение взяло верх, и я в обход направился к рентгеновскому кабинету. Беллу уже увезли обратно в палату первой помощи, но я смог бросить быстрый взгляд на её рентгеновские снимки, когда медсестра отвернулась.

Сделав это, я успокоился. С её головой было всё в порядке. Я ей не навредил, точнее, не сильно навредил.

Там Карлайл меня и застал.

«Выглядишь лучше», – мысленно отметил он.

Я ничем не выдал, что услышал его мысли. Мы были не одни, кругом сновали посетители и персонал больницы.

«Ах, да. – Он просмотрел на свет те снимки, которые я уже видел. – Понятно. Она в полном порядке. Ты всё сделал правильно, Эдвард».

Услышав от отца слова одобрения, я испытал смешанные чувства. Приятно, конечно, вот только я знал – он не одобрил бы того, что я сейчас собирался сделать. По крайней мере, не одобрил бы, если бы знал мои истинные мотивы.

- Слушай, я, наверное, с ней поговорю... прежде, чем она тебя увидит, – пробормотал я чуть слышно. – Постараюсь выглядеть непринужденно, как будто ничего не случилось. Попробую всё как-нибудь уладить. – И причины-то я назвал все сплошь уважительные.

Продолжая рассматривать рентгеновские снимки, Карлайл рассеянно кивнул.

- Хорошая идея. Хм-м…

Что-то в её снимках заинтересовало его.

«Посмотри на все эти зажившие травмы! Сколько раз мать роняла её?» – рассмеялся про себя Карлайл над собственной шуткой.

- Я начинаю думать, что эта девушка – воплощение невезучести. Всегда в неподходящем месте в неподходящее время.

«Пока ты в Форксе, для нее здесь определенно неподходящее место».

Я поежился.

«Иди. Уладь с ней всё. Через секунду я к тебе присоединюсь».

Я быстро пошел прочь, ощущая себя виноватым. Возможно, я слишком хорошо научился врать, если смог одурачить Карлайла.

Когда я добрался до палаты, Тайлер всё еще что-то бубнил, извиняясь. Девушка притворялась спящей, пытаясь избежать его раскаяний. Она лежала с закрытыми глазами, но неровное дыхание и нетерпеливо подрагивающие пальцы выдавали её.

Довольно долго я стоял и вглядывался в её лицо, понимая, что смотрю на неё в последний раз, и это отдавалось острой болью в моей груди. Почему? Из-за того, что я терпеть не мог оставлять загадки неразгаданными? Не слишком убедительное объяснение.

Наконец я сделал глубокий вдох и подошел ближе.

Заметив меня, Тайлер собрался что-то сказать, но я приложил палец к губам.

- Она спит? – пробормотал я.

Белла моментально открыла глаза и сфокусировала взгляд на моем лице. Её глаза на мгновение широко распахнулись, а потом прищурились от злости или подозрений. Я помнил, что должен играть свою роль, поэтому улыбнулся так, будто утром с ней не случилось ничего необычного... кроме удара головой и немного разыгравшегося воображения.

- Эдвард, привет, – сказал Тайлер. – Мне так жаль...

Я поднял руку, прерывая его извинения.

- Нет крови, нет вины, – сухо пошутил я и, не подумав, слишком широко ухмыльнулся собственной шутке.

Тайлер вздрогнул и отвел глаза.

И вот что удивительно: Тайлер лежал менее чем в четырех шагах от меня, но мне было чрезвычайно легко не замечать его раны, довольно глубокие и всё еще сочившиеся кровью. Я никогда не понимал, как у Карлайла это получается – оказывать помощь своим пациентам, не замечая запаха их крови. Неужели этот постоянный соблазн не был таким отвлекающим, таким опасным? Но сейчас... мне стало ясно, что соблазн не столь велик, если ты достаточно сильно сосредоточен на чем-то другом.

Кровь Тайлера – даже свежая, из открытых ран – ничего для меня не значила в сравнении с кровью Беллы.

Держась от девушки подальше, я сел в изножье койки Тайлера.

- Итак, каков вердикт врачей? – спросил я у неё.

Она немного выпятила нижнюю губу.

- Со мной всё нормально, но меня не отпускают. А почему это нас с Тайлером пристегнули к носилкам, а тебя – нет?

Её нетерпеливость снова заставила меня улыбнуться.

Я слышал, что Карлайл уже шел сюда по коридору.

- Всё дело в связях, – произнес я непринужденно. – Но не волнуйся, я пришел, чтобы вызволить тебя.

Я осторожно наблюдал за её реакцией, когда отец вошел в палату. Её глаза округлились, а челюсть отвисла от изумления. Я мысленно застонал. Да, она определенно заметила сходство.

- Итак, мисс Свон, как вы себя чувствуете? – спросил Карлайл. У него был удивительно успокаивающий голос, который сам по себе почти мгновенно приносил облегчение большинству пациентов. Но как влиял его голос на Беллу, я не знал.

- Я в порядке, – тихо сказала она.

Карлайл прикрепил её снимки на подсвечивающийся стенд около кровати.

- Рентгеновские снимки у вас хорошие. А голова болит? Эдвард сказал, что вы ударились довольно сильно.

Она вздохнула и повторила:

- Я в порядке, – на этот раз в её голос просочилось нетерпение. Она сердито покосилась на меня.

Карлайл приблизился к ней и стал нежно водить пальцами по её голове, пока не нащупал под волосами шишку.

Лавина нахлынувших эмоций застала меня врасплох.

Сотни раз я видел, как Карлайл работает с людьми. Много лет назад я даже был его внештатным ассистентом, правда, лишь в тех случаях, где не было кровотечений. Так что мне не в новинку было наблюдать за тем, как он взаимодействует с девушкой – так, будто он такой же человек, как и она. Я много раз завидовал его умению себя контролировать, но сейчас я испытывал иные чувства. Я завидовал не его самоконтролю, а ему самому. Я изнывал от боли из-за этой разницы между нами – он мог притрагиваться к ней так нежно и без страха; он знал, что никогда не причинит ей вред.

Она поморщилась, и я чуть не вскочил с места. Пришлось сосредоточиться и приложить усилие, чтобы сохранить расслабленную позу.

- Больно? – спросил Карлайл.

Она чуть вздернула подбородок.

- Не особенно.

Еще одна крошечная черта её характера заняла своё место в моём списке: она была смелой. Не любила показывать свою слабость.

Возможно, она – самое уязвимое существо, которое мне доводилось встречать, и именно она не хотела показаться слабой. Смешок сорвался с моих губ.

Я заслужил еще один её сердитый взгляд.

- Ну что ж, – произнес Карлайл, – ваш отец в комнате ожидания, можете отправляться с ним домой. Но возвращайтесь сразу же, если начнется головокружение или любые проблемы со зрением.

Её отец здесь? Я пронесся по мыслям людей в многолюдной комнате ожидания, но не успел выделить его слабый мысленный голос из толпы, как она снова заговорила, чем-то встревоженная:

- А в школу мне нельзя вернуться?

- Сегодня лучше бы без нагрузок, – предложил Карлайл.

Её взгляд снова переместился ко мне.

- А ему, значит, можно вернуться в школу?

Веди себя нормально, уладь это... не обращай внимания на то, что ты чувствуешь, когда она смотрит тебе в глаза...

- Ну кто-то же должен донести радостную весть, что мы выжили, – сказал я.

- Вообще-то, – поправил меня Карлайл, – кажется, почти вся школа сейчас собралась в комнате ожидания.

На этот раз я предугадал её реакцию – отвращение к всеобщему вниманию. Она меня не разочаровала.

- О, нет! – простонала она и закрыла лицо руками.

Как приятно, что я наконец-то не ошибся. Я начинал её понимать.

- Хотите остаться? – спросил Карлайл.

- Нет, нет! – поспешно возразила она, свесила ноги с койки и соскользнула на пол. Как только её ноги коснулись пола, она споткнулась, потеряв равновесие, и упала прямо в руки Карлайла. Он поймал её и помог устоять.

И снова меня переполнила зависть.

- Я в порядке, – сказала она раньше, чем он успел хоть что-то произнести, и слабый румянец окрасил её щеки.

Конечно, для Карлайла её румянец – не проблема. Он убедился, что она твердо стоит на ногах, а затем отпустил.

- Чтобы уменьшить боли, пейте Тайленол, – посоветовал он.

- Не так уж сильно и болит.

Карлайл с улыбкой подписал её медкарту.

- Похоже, вам сегодня крупно повезло.

Она немного повернула голову в мою сторону и впилась в меня взглядом.

- Повезло, что рядом оказался Эдвард.

- О, ну да, – быстро согласился Карлайл, услышав в её голосе то же, что и я. Она не списала свои подозрения на воображение. Ещё нет.

«Твой черед, – подумал Карлайл. – Поступай, как считаешь нужным».

- Ну спасибо, – прошептал я быстро и тихо. Ни один человек не мог меня расслышать. Чуть заметно улыбнувшись в ответ на мой сарказм, Карлайл развернулся к Тайлеру.

- А вот вам, боюсь, придется задержаться у нас подольше, – сказал он и начал осматривать раны, полученные от разбитого ветрового стекла.

Что ж, раз я заварил эту кашу, мне её и расхлебывать, верно?

Белла решительно направилась ко мне и остановилась, только оказавшись слишком близко. Я вспомнил, как еще до всего этого переполоха надеялся, что она подойдет ко мне. Словно в насмешку, это происходило теперь.

- Мы можем поговорить минутку? – прошипела она.

Её теплое дыхание коснулось моего лица, и мне пришлось сделать шаг назад. Её притягательность для меня не уменьшилась ни на йоту. Каждый раз, когда она была рядом, во мне просыпались самые ужасные, самые низменные инстинкты. Яд наполнял рот, а тело готовилось к прыжку, чтобы схватить и вонзить зубы в горло.

Мой разум был сильнее плоти, но только пока.

- Тебя ждет отец, – напомнил я ей, сжав челюсти.

Она бросила взгляд на Тайлера и Карлайла. Тайлер не обращал на нас никакого внимания, но Карлайл следил за каждым моим вдохом.

«Осторожно, Эдвард».

- Я бы хотела поговорить наедине, если ты не возражаешь, – настаивала она, понизив голос.

Я хотел ответить, что очень даже возражаю, но знал, что в конце концов нам придется поговорить. Так почему бы не покончить с этим прямо сейчас.

Во мне бурлило множество противоречивых чувств, когда я покидал палату, прислушиваясь к её спотыкающимся шагам позади. Она пыталась не отставать.

Теперь мне предстояло разыграть представление. Я знал, какую роль буду играть, и уже придумал для себя персонажа – буду негодяем. Я буду лгать и насмехаться, буду жестоким.

Я шел против всех своих лучших побуждений, которым следовал так много лет. Я никогда не хотел заслужить чье-либо доверие сильнее, чем сейчас, когда придется уничтожить любую его возможность.

Всё усложняло осознание того, что это станет её последним воспоминанием обо мне. Моей прощальной сценой.

Я развернулся к ней.

- Чего ты хочешь? – холодно спросил я.

Она слегка отпрянула от моей враждебности. В её глазах отражалась растерянность – то самое выражение, которое преследовало меня.

- Ты обещал мне всё объяснить, – произнесла она тихим голосом, и последние краски покинули её лицо.

Было очень сложно продолжать говорить резким тоном.

- Я спас тебе жизнь... и ничего больше не должен.

Она вздрогнула... Наблюдать, как мои слова ранят её, было подобно ожогу от едкой кислоты.

- Ты обещал, – прошептала она.

- Белла, ты ударилась головой и не знаешь, о чём говоришь.

Она вздернула подбородок.

- Всё нормально с моей головой.

Теперь она разозлилась, и это упростило мне задачу. Я встретил её взгляд и сделал выражение лица ещё более враждебным.

- Чего ты хочешь от меня, Белла?

- Я хочу знать правду. Хочу знать, зачем я вру ради тебя.

Справедливое желание – тем неприятнее необходимость ей отказывать.

- И что же, по-твоему, произошло? – я почти рычал на неё.

Она заговорила быстро-быстро:

- Всё, что я знаю, что ты не был рядом со мной. Тайлер тебя тоже не видел, так что не говори мне, что я слишком сильно ударилась головой. Фургон должен был раздавить нас обоих, но не раздавил, а твои руки оставили на его боку вмятины. И на другой машине ты тоже оставил вмятину, а сам при этом ничуть не пострадал. А ещё фургон должен был расплющить мне ноги, но ты приподнял его... – Внезапно она сжала зубы, и в её глазах заблестели неподдельные слезы.

Я смотрел на неё, старательно удерживая на лице насмешливое выражение, хотя в действительности чувствовал ужас. Она видела всё.

- Ты думаешь, что я поднял фургон? – спросил я со всем возможным сарказмом.

Она ответила одним резким кивком.

Мой голос стал еще более насмешливым:

- Ты же знаешь, что тебе никто не поверит.

Она ответила, сдерживая свои эмоции – по всей видимости, гнев, – произнося каждое слово медленно и отчетливо:

- Я не собираюсь никому рассказывать об этом.

Она говорила правду, я видел это по её глазам. Несмотря на всю ярость от того, что я нарушил свое слово, она обещала хранить мой секрет.

Почему?

Я был настолько потрясен, что на каких-то полсекунды моя тщательно подобранная маска пошла трещинами, но затем я взял себя в руки.

- Тогда какое это имеет значение? – спросил я, пытаясь сохранить в голосе жесткость.

- Это имеет значение для меня, – решительно сказала она. – Я не люблю врать, поэтому предпочитаю делать это только при наличии веской причины.

Она просила меня довериться ей. Так же, как я хотел, чтобы она доверилась мне. Но я не имел права переступить черту.

Мой голос остался грубым:

- Ты, что, не можешь просто поблагодарить меня и забыть об этом?

- Спасибо, – сказала она, тихо закипая и дожидаясь продолжения.

- Ты не оставишь всё как есть, не так ли?

- Нет.

- В таком случае... – Я не мог рассказать ей правду, даже если бы хотел... но я и не хотел. Пусть лучше выдумает собственную историю, чем узнает, кто я на самом деле, потому что ничего не может быть хуже правды... Я был живым ночным кошмаром, сошедшим прямо со страниц хоррора. – Надеюсь, тебе понравится разочарование.

Мы раздраженно смотрели друг на друга.

Она покраснела и снова сжала зубы.

- Ну, и зачем тогда ты вообще меня спасал?

Вопрос был неожиданным, ответа я не заготовил. Я растерялся, вышел из роли. Почувствовал, как маска слетела с лица, и сказал ей – в этот единственный раз – правду:

- Не знаю.

Я в последний раз запечатлел в памяти её лицо – на нем по-прежнему отражалась злость, и кровь еще не отлила её от щек, – а затем отвернулся и зашагал прочь.
 

Переводчики: mened, surveillante, leverina, Kindy, MetoU, Homba, Dreamy_Girl, 
редакторы: polina_che, anna9021908094, alisanes, Нея,
главный редактор: bliss_, куратор перевода, дизайн: OVMka.

Публикация перевода не преследует никакой коммерческой выгоды.
Данный перевод является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Копирование и распространение запрещено!

При переводе глав 1-12 частично были использованы
материалы reading-books.me