В сущности, я не испытывал жажды, но той ночью решил снова поохотиться. Небольшая предосторожность, хотя и малоэффективная.

Карлайл отправился со мной. Мы с ним не оставались наедине с тех пор, как я вернулся из Денали. Пока мы бежали сквозь темный лес, я слышал, как он думал о том поспешном прощании на прошлой неделе.

В его воспоминаниях я увидел, как ожесточение и безысходность исказили мои черты, и вновь почувствовал его удивление и внезапно вспыхнувшее беспокойство.

- Эдвард?

- Мне нужно уехать, Карлайл, мне нужно уехать сейчас же.

- Что случилось?

- Ничего. Пока что. Но случится, если я останусь.

Он потянулся к моей руке. Я уклонился от его прикосновения и увидел, насколько это его ранило.

- Не понимаю.

- Ты хоть раз... Бывало ли хоть раз, чтобы...

Я ощущал, как сильно он обеспокоен, и видел себя его глазами – тяжелое дыхание, горящий исступлением взгляд. Я сделал глубокий вдох и договорил:

- Бывало ли, чтобы один какой-то человек пах для тебя лучше, чем остальные? Намного лучше?

- Ох...

Когда я осознал, что он всё понял, стыд отразился на моем лице. Он приблизился, чтобы коснуться меня, и положил мне руку на плечо, игнорируя то, что я снова отпрянул.

- Сделай всё, что должен, чтобы не поддаться соблазну, сын. Я буду скучать. Вот, возьми мою машину. Там полный бак.

Сейчас он спрашивал себя, правильно ли поступил в тот день, отослав меня. Гадал, не обидел ли, оказав так мало доверия.

- Нет, – прошептал я на бегу. – Так было нужно. Если бы ты сказал мне остаться, я мог бы запросто предать твое доверие.

- Мне жаль, что ты страдаешь, Эдвард. Но сделай всё возможное, чтобы оставить дочку Свона в живых. Даже если для этого тебе снова придется уехать от нас.

- Знаю, я знаю.

- Есть ли причина, по которой ты вернулся? Ты знаешь, как я счастлив, что ты рядом, но если это слишком тяжело...

- Не понравилось чувствовать себя трусом, – признался я.

Мы замедлились и теперь неторопливо бежали сквозь тьму.

- Это лучше, чем подвергать её опасности. Через год или два она уедет.

- Ты прав, я знаю это. – Как ни странно, его слова лишь укрепили мое желание остаться. Через год или два девушка уедет...

Карлайл перестал бежать, и я остановился вместе с ним. Он повернулся ко мне, оценивая выражение моего лица.

«Но ты не собираешься сбегать, не так ли?»

Я опустил голову.

«Это гордость, Эдвард? Не стоит стыдиться того, что...»

- Нет, не гордость держит меня здесь. Не в этот раз.

«Некуда идти?»

Я издал смешок.

- Нет, это не остановило бы меня, если бы я смог заставить себя уйти.

- Мы уйдем с тобой, если это то, что тебе необходимо. Тебе стоит лишь попросить. Ты же переезжал из-за остальных без всяких претензий. Они не будут возмущаться.

Я поднял одну бровь.

Он рассмеялся.

- Возможно, Розали и будет, но она обязана тебе. Так или иначе, нам гораздо лучше уехать сейчас, не причинив вреда, чем уезжать потом, после того как оборвется жизнь, – к концу фразы от шутливого тона не осталось и следа.

Я вздрогнул.

- Да, – согласился я. Голос прозвучал хрипло.

«Но ты не уезжаешь?»

Я вздохнул.

- Стоило бы.

- Что тебя здесь держит, Эдвард? Никак не могу понять...

- Не знаю, смогу ли объяснить. – Я и сам не видел в этом смысла.

Он долго всматривался в мое лицо.

«Нет, не понимаю. Но я сохраню это в тайне, если ты хочешь».

- Спасибо. Это великодушно с твоей стороны, особенно если учесть, что от меня-то секреты никому не утаить. – За одним исключением. Но я пытался сделать всё возможное, чтобы преодолеть её исключительность, не так ли?

«У каждого из нас свои причуды. – Он снова рассмеялся. – Ну что, поохотимся?»

Он только что почуял запах небольшого стада оленей. Даже при более благоприятных обстоятельствах трудно было проникнуться энтузиазмом по этому поводу – аромат не из приятных. А уж сейчас, на фоне столь свежих воспоминаний о крови девушки, от этой вони меня чуть не вырвало.

- Давай, – вздохнув, согласился я, хотя и знал: сколько ни вливай насильно в моё горло кровь, она мне мало чем поможет.

Мы оба пригнулись и бесшумно двинулись по следу непривлекательного запаха.

<<>>

Ко времени нашего возвращения домой похолодало. Недавно растаявший снег снова замерз и стал похож на тонкий слой стекла, покрывший все поверхности – обледенела каждая сосновая иголочка, каждый лист папоротника, каждый стебелек травы.

Когда Карлайл ушел переодеться к утренней смене в больнице, я остался у реки, дожидаясь восхода солнца. Я чувствовал, что меня просто... распирает от количества выпитой крови, но знал, что это насыщение почти не поможет, когда я снова окажусь рядом с девушкой.

Холодный, неподвижный – подобно камню, на котором сидел, – я, не отрываясь, смотрел, как бежит рядом с ледяным берегом темная вода – смотрел, не замечая её бега, сквозь нее.

Карлайл был прав. Мне стоило уехать из Форкса. Они придумают какую-нибудь историю, чтобы объяснить мое отсутствие. Перешел учиться в школу в Европе. Решил навестить дальних родственников. Сбежал из дома. Не важно, что за слух мы распустим. Никто не станет проверять его слишком тщательно.

Всего через год или два девушка исчезнет. Она продолжит свою жизнь – у нее будет жизнь, которую можно продолжить. Поступит в какой-нибудь колледж, начнет карьеру, возможно, выйдет замуж. Я мог представить себе эту картину: девушка, одетая во всё белое, под руку с отцом размеренным шагом идет к алтарю.

Как ни странно, этот образ причинил мне боль. Я не мог понять, откуда эта боль взялась. Может, я завидовал тому, что у нее есть будущее, потому что у меня-то его никогда не будет? Но что в этом такого? Ведь у всех людей вокруг меня были те же возможности – раз уж у них была жизнь – и я нечасто завидовал им.

Ради её будущего я должен уехать подальше от неё. Прекратить рисковать её жизнью. Это правильный поступок. Карлайл всегда делал правильный выбор. Сейчас мне следовало прислушаться к нему.

Солнце встало из-за облаков, и слабый свет замерцал на хрустале, сковавшем землю.

Еще один день, решил я. Увижу ее еще раз. Я смогу это выдержать. Может, я упомяну о возможном отъезде, чтобы сделать историю о нем более правдоподобной.

Это будет нелегко. Я чувствовал, как сильно мне не хочется этого делать, как это нежелание уже толкает меня выдумывать причины, чтобы остаться – отложить отъезд ещё на два, три, четыре дня... Но я поступлю правильно. Я знал, что могу доверять совету Карлайла. И знал, что слишком уж запутался, чтобы принять верное решение самостоятельно.

Совершенно запутался... Сколько в моем нежелании уезжать одержимого любопытства, а сколько – неудовлетворенного аппетита?

Я зашел в дом, чтобы переодеться к школе.

Элис дожидалась меня, сидя на верхней ступеньке третьего этажа.

«Снова уезжаешь», – укоризненно подумала она.

Я вздохнул и кивнул.

«На этот раз я не вижу, куда ты отправишься».

- Я сам еще не решил, куда отправлюсь, – прошептал я.

«Хочу, чтобы ты остался».

Я покачал головой.

«Можно, мы с Джасом присоединимся к тебе?»

- Если меня не будет, чтобы предупреждать об опасности, ты будешь нужна им еще больше. И подумай об Эсме. Неужели ты разом отберешь у нее половину семьи?

«Ты огорчишь ее своим отъездом».

- Я знаю. Именно поэтому тебе и надо остаться.

«Сам знаешь, без тебя здесь будет совсем не так, как раньше».

- Да, но я должен поступить правильно.

«Но есть ведь много правильных путей, как и неправильных, не так ли?»

На мгновенье она отвлеклась на одно из своих причудливых видений; вместе с ней я наблюдал, как мелькают и кружатся нечеткие образы. Я видел себя вперемешку со странными тенями, которые не мог распознать – они были туманными и неясными. А затем моя кожа неожиданно засияла при ярком свете солнца на небольшой лесной поляне. Я знал это место. Кто-то сидел там вместе со мной, но опять же – расплывчато, недостаточно четко, чтобы узнать, кто это. Картинки задрожали и исчезли, и миллионы всевозможных вариантов снова перестроили будущее на новый лад.

- Не много же мне удалось из этого понять, – сказал я ей, когда изображение померкло.

«Мне тоже. Твое будущее изменяется так часто, что я не могу сказать о нем ничего определенного. Хотя я думаю, что...»

Она остановилась и воспроизвела в памяти громадную коллекцию других видений обо мне. Все они были такими же неясными и смутными.

- Хотя я думаю, что кое-что меняется, – сказала она вслух. – Похоже, твоя жизнь на распутье.

Я мрачно рассмеялся.

- Ты же понимаешь, что сейчас говоришь как цыганка-мошенница на карнавале?

Она показала мне свой язычок.

- Но сегодня всё будет в порядке, не так ли? – спросил я, и мой голос внезапно наполнился тревогой.

- Я не вижу, чтобы сегодня ты кого-нибудь убил, – заверила она меня.

- Спасибо, Элис.

- Иди, оденься. Я ничего не скажу остальным – сможешь сам рассказать им, когда будешь готов.

Она встала и стрелой промчалась вниз по лестнице, слегка ссутулив плечи.

«Буду скучать по тебе. Очень сильно».

Да, я тоже буду очень сильно по ней скучать.

По дороге в школу в машине было очень тихо. Джаспер чувствовал, что Элис чем-то огорчена, но знал, что если бы она хотела поговорить об этом, то уже заговорила. Эммет с Розали никого не замечали, поглощенные друг другом – каждый смотрел в глаза другого с восхищением. Со стороны это выглядело довольно-таки противно – мы и так отлично знали, насколько страстной могла быть их любовь. Или может, их поведение удручало меня сильнее, чем всех остальных, из-за того, что только я в нашей семье оставался одиночкой? Случаются дни, когда особенно трудно жить под одной крышей с тремя парами идеально подходящих друг другу влюбленных. Сегодня был как раз один из этих дней.

Возможно, им всем станет лучше, если я перестану бродить рядом с ними, как сварливый агрессивный старикан, кем мне сейчас и полагалось быть.

Когда мы приехали в школу, я, разумеется, первым делом принялся искать девушку. Просто для того, чтобы снова себя подготовить.

Точно, так и есть.

Я недоумевал: как вышло, что мой мир внезапно опустел, и в нём не осталось ничего, кроме неё?

А впрочем, чего же тут непонятного. После восьмидесяти лет однообразных дней и ночей любая перемена становилась поводом для глубоких раздумий.

Она еще не приехала, но я уже слышал вдалеке оглушительный рев мотора её пикапа. Я прислонился к машине и стал ждать. Элис осталась со мной, а остальные отправились прямиком в класс. Им уже порядком надоела моя зацикленность. Они не понимали, почему меня вообще так долго интересовала какая-то человеческая девушка – не важно, насколько изумительно она пахла.

Я увидел, как она приближается. Она ехала медленно, глаза были сосредоточены на дороге, а руки крепко сжимали руль. Казалось, её что-то беспокоит. Мне понадобилась секунда, чтобы сообразить, в чём трудность, и осознать, что сегодня у каждого из людей было такое же озабоченное выражение лица. Дорогу покрывал лёд, и все пытались ехать аккуратнее. Я видел, что она серьезно относится к этой дополнительной опасности.

Пожалуй, это вписывалось в то немногое, что я успел о ней узнать. Я добавил эту черту характера к своему маленькому списку: она – серьезная, ответственная личность.

Она припарковалась недалеко от меня, но всё еще не замечала, что я стою здесь и пристально наблюдаю за ней. Интересно, что она сделает, когда увидит меня? Покраснеет и уйдет? Это было первое, что я предположил. Но, может, она ответит мне таким же пристальным взглядом. Может, подойдет поговорить.

На всякий случай я глубоко вдохнул, наполняя легкие воздухом – вдруг поможет.

Она осторожно выбралась из грузовика, попробовав ногой скользкую землю до того, как полностью ступить на неё. Она не подняла глаз, и это расстроило меня. Может, пойти поговорить с ней...

Нет, это будет неправильно.

Вместо того, чтобы пойти в направлении школы, она обошла свой пикап, судорожно цепляясь за его кузов, как будто не доверяла собственным ногам. Это заставило меня улыбнуться, и я почувствовал взгляд Элис. Я не стал слушать, что она думает по этому поводу, потому что отвлекся, наблюдая, как девушка проверяет цепи противоскольжения. Казалось, она вот-вот упадет – её ноги опасно скользили по льду. Ни у кого больше не было проблем с тем, чтобы крепко держаться на ногах... она, что, нашла самое скользкое место, чтобы припарковаться?

Остановившись, она посмотрела вниз со странным выражением на лице. Неужели это... нежность? Как будто что-то в этих колесах... тронуло её?

И снова любопытство обожгло меня, как жажда. Как будто мне необходимо было узнать, о чем она думает – как будто всё остальное не имело значения.

Мне хотелось подойти и заговорить с ней. Она выглядела так, будто ей непременно нужно держаться за чью-то руку, по крайней мере до того момента, пока она не сойдет со скользкого асфальта. Разумеется, я не мог предложить ей свою, верно? Я колебался, даже разрывался. Принимая во внимание её вчерашнее отвращение к снегу, ей вряд ли понравится прикосновение моей холодной белой руки. Эх, надо было надеть перчатки...

- НЕТ! – громко ахнула Элис.

Я мгновенно проник в её мысли, предположив сначала, что это я принял неверное решение, и она увидела меня, совершающего нечто непростительное. Но это не имело никакого отношения ко мне.

Тайлер Кроули только что решил свернуть на парковку, не снижая скорости. Из-за этого решения его машину занесет на льду.

Видение опережало действительность всего на пару секунд. Фургон Тайлера уже поворачивал, а я всё еще наблюдал развязку того, что заставило Элис в ужасе воскликнуть.

Да, её видение не имело ко мне никакого отношения, но всё же касалось меня целиком и полностью, потому что фургон Тайлера – его колёса именно в этот момент достигли льда под углом, худшим из возможных – вот-вот занесет, и он врежется в девушку, ставшую нежданно-негаданно центром моего мира.

Даже не имея дара предвидения Элис, было достаточно просто рассчитать траекторию машины, контроль над которой Тайлер уже потерял.

Девушка, стоявшая в самом неправильном месте – позади своего пикапа – подняла взгляд, привлеченная звуком визжащих покрышек. Она посмотрела прямо в мои полные ужаса глаза, а затем повернула голову, чтобы увидеть, как к ней приближается смерть.

«Только не она!»

Слова прогремели в моей голове, как будто принадлежали кому-то другому.

Всё еще сосредоточенный на мыслях Элис, я понял, что они внезапно изменились, но у меня уже не оставалось времени досмотреть, чем всё закончится.

Сорвавшись с места, я через всю парковку бросился в пространство между скользящим по льду фургоном и застывшей на месте девушкой. Я двигался так быстро, что всё вокруг, за исключением моей цели, потеряло четкие очертания. Она не видела меня – человеческий глаз не смог бы отследить мой стремительный бег, – но не отрывала взгляда от громоздкого фургона, который вот-вот должен был впечатать её тело в железный бок пикапа.

Я схватил её за талию, двигаясь слишком быстро, чтобы задумываться о том, насколько нежно я должен с ней обращаться. За сотую долю секунды между двумя действиями – выхватить тонкую фигурку из лап смерти и упасть с ней в руках на землю – я живо осознал всю хрупкость и ранимость её тела.

Когда я услышал, как ударилась о лёд её голова, мне показалось, будто я и сам обратился в лёд.

Но в запасе у меня не было даже полной секунды, чтобы оценить её состояние. Я слышал, как фургон позади нас, скрипя и визжа шинами, продолжал разворачиваться вокруг прочного корпуса пикапа. Изменив направление движения и описав дугу, фургон снова надвигался на девушку – как будто её тело было магнитом, который притягивал эту махину к нам.

Я прошипел сквозь зубы слово, которое прежде никогда не произносил в присутствии дам.

Я уже натворил дел. Промчался чуть ли не по воздуху, чтобы оттолкнуть её с пути автомобиля, отлично сознавая, что совершаю ошибку. Понимание того, что это ошибка, не остановило меня, но я отдавал себе отчет в том, какую опасность навлекал не только на себя, но и на всю свою семью.

Я рисковал разоблачить нас.

Но сколь бы ни был высок этот риск, я всё равно не собирался позволить фургону преуспеть во второй попытке забрать её жизнь.

Отпустив девушку, я вскинул руки и поймал фургон до того, как он её коснулся. Сила, с которой он налетел на нас, отшвырнула меня назад, на автомобиль, припаркованный рядом с пикапом. Я ощутил, как железный корпус прогнулся под моими плечами. Фургон дернулся и вздрогнул, наткнувшись на непреодолимое препятствие – мои руки, а затем закачался, неустойчиво балансируя на двух дальних колёсах.

Если сейчас я уберу руки, заднее колесо приземлится ей прямо на ноги.

Да во имя всего святого, неужели эти катастрофы никогда не закончатся? Что еще могло пойти наперекосяк? Я не мог продолжать сидеть там, дожидаясь помощи, и держать фургон на весу. Но не мог и отшвырнуть фургон, чтобы тот упал – внутри сидел водитель, охваченный паникой и не способный ясно мыслить.

Со сдавленным стоном я толкнул фургон так, что на мгновенье он качнулся в сторону от нас. Когда фургон снова стал заваливаться на меня, я поймал его снизу правой рукой, а левой в это время обнял девушку за талию, вытащил из-под угрожавшего её ногам колеса и крепко прижал к себе. Когда я разворачивал её так, чтобы ноги оказались вне опасности, её тело безвольно подчинилось. Неужели она потеряла сознание? Сколько вреда я нанес ей своей внезапной попыткой спасти?

Теперь фургон не мог ей навредить, и я его отпустил. Он грохнулся на асфальт, осыпав всё вокруг осколками одновременно вылетевших стекол.

Я знал, что нахожусь в ужасном положении. Много ли она успела рассмотреть? Видел ли еще кто-нибудь, как я из ниоткуда материализовался рядом с ней, а затем поднял фургон и вытащил её из-под него? Именно эти вопросы должны были волновать меня сейчас больше всего.

Но мне было не до угрозы разоблачения, я слишком сильно нервничал из-за другого. Слишком паниковал, что мог ранить её, пытаясь спасти. Слишком опасался её близкого присутствия – стоило мне вдохнуть, как пришлось бы иметь дело с её запахом. Слишком остро ощущал жар её мягкого тела, прижатого к моему – этот жар согревал меня даже сквозь двойной барьер наших курток.

Первый из этих страхов был самым сильным. Когда вокруг нас начали раздаваться крики очевидцев, я наклонился и взглянул ей в лицо, чтобы проверить, в сознании ли она – и отчаянно надеясь, что у неё нет кровотечения.

Её глаза были открыты, во взгляде читался ужас.

- Белла, – настойчиво произнес я, – с тобой всё в порядке?

- Всё хорошо, – машинально отозвалась она, ошеломленная.

Острое, почти до боли, облегчение пронзило меня. Сжав зубы, я вдохнул и на сей раз не стал возражать против мучительного жжения в горле. Каким-то извращенным образом я ему почти обрадовался.

Она попыталась сесть, но я был еще не готов отпустить её. Казалось, что прижимать её к себе было... вроде как, безопаснее? Пожалуй, да, так лучше для неё.

- Будь осторожна, – предупредил я. – Ты, кажется, хорошенько приложилась головой.

Запах свежепролитой крови отсутствовал – слава провидению! – но ведь возможны внутренние травмы. Неожиданно во мне вспыхнуло тревожное желание немедленно доставить её к Карлайлу... и чтобы рядом находился полный комплект аппаратуры для точного и подробного рентгеновского исследования.

- О-о, – с шутливым ужасом в голосе отреагировала она, как только поняла, что я был прав насчет удара головой.

- Вот и я о том же, – отозвался я почти легкомысленно. Из-за всё еще испытываемого мной облегчения её ответ показался мне смешным.

- Но как, чёрт в... – она оборвала себя и захлопала ресницами. – Как ты так быстро оказался рядом?

Желания смеяться как не бывало, облегчения тоже. Она заметила слишком много.

И вот теперь, когда беспокойство о том, не пострадала ли девушка, немного поутихло, я всерьез испугался за свою семью.

- Я же стоял совсем рядом с тобой, Белла. – По опыту я знал: если в ответ на вопросы буду врать уверенно, то смогу кого угодно заставить сомневаться в истине.

Она снова попыталась выбраться из моих объятий, и на этот раз я ей позволил. Ведь чтобы и дальше правдоподобно играть свою роль, исправно подавая реплики, мне нужно было дышать, а для этого – отдалиться от жара её теплой крови, чтобы тот, слившись с её ароматом, не свел меня с ума. Я отполз от неё так далеко, как только позволял крошечный закуток между двумя разбитыми машинами.

Она сердито уставилась на меня, я – на неё. Отводить глаза первым – ошибка неопытных лгунов, а я таковым не был. Я состроил невинно-доброжелательное лицо, чем, кажется, смутил её. Вот и хорошо.

Место происшествия уже окружили люди – в основном ученики, дети. Они заглядывали друг другу через плечо и проталкивались поближе, рассчитывая поглазеть на наши раздавленные тела. В моей голове царил шум и гам – смесь громких криков и потока потрясенных мыслей. Быстро просканировав своим суперслухом все мысли и убедившись, что никто еще не начал ничего подозревать, я постарался отключиться от них и сосредоточиться лишь на девушке.

Отвлеченная этой суматохой, она всё с тем же ошарашенным выражением осмотрелась по сторонам и попыталась подняться на ноги.

Я слегка придержал её, положив руку на плечо.

- Подожди, не вставай пока. – Вроде бы она была в порядке, но вдруг ей не стоило крутить головой? Мне снова захотелось, чтобы рядом оказался Карлайл. Все годы моего обучения в медицинских школах и рядом не стояли со столетиями его врачебной практики.

- Но ведь холодно же, – возразила она.

Её только что, причем дважды, едва не раздавил насмерть фургон, а всё, что её беспокоит, – холод? У меня невольно вырвался смешок, прежде чем я вспомнил, что ситуация нисколько не забавная.

Белла моргнула, а затем сфокусировала взгляд на моем лице.

- Ты стоял вон там.

Это меня вновь отрезвило.

Она посмотрела в южном направлении, хотя там нельзя было увидеть ничего, кроме помятого бока фургона.

- Ты стоял около своей машины.

- Нет, не стоял.

- Я тебя видела, – настаивала она с интонациями упрямого ребенка, вздернув подбородок.

- Белла, я стоял с тобой рядом и оттолкнул тебя.

Я пристально смотрел ей в глаза, стараясь заставить принять мою версию – единственную логически возможную версию.

Она стиснула зубы.

- Нет.

Я попытался сохранить спокойствие и не поддаться панике. Если бы я только мог убедить её немного помолчать, дав мне время уничтожить улики... и поставить её слова под сомнение, сославшись на то, что она ударилась головой.

Неужели так уж сложно убедить эту скромную и замкнутую девушку помолчать? Если бы только она мне доверилась, хоть на пару мгновений...

- Я прошу тебя, Белла, – в моем голосе зазвенело напряжение, потому что внезапно я захотел, чтобы она мне доверилась. Захотел отчаянно, и чтобы это касалось не только аварии. Глупое желание. Ну какой ей резон доверять мне?

- И о чем же? – всё так же задиристо парировала она.

- Довериться мне, – умоляюще произнес я.

- Обещаешь мне позже всё объяснить?

Я разозлился – мне вновь приходилось ей лгать, когда так хотелось хоть немного заслужить её доверие. Мой ответ прозвучал резко:

- Ладно.

- Ладно, – тем же тоном повторила она.