Начало

Кейт была права. И, хотя временами мне хотелось придушить ее собственными руками, работа над теми письмами стала для меня самым лучшим средством спасения.

Осколки моего сердца уже никогда не станут единым целым, но творчество помогало превратить хаос, царивший в моей душе, во вполне терпимую боль.

Дверь в музыкальную комнату приоткрылась с легким скрипом. Я подняла голову от своего блокнота и увидела озадаченное лицо Эдварда. Он вспотел и пытался восстановить дыхание, держа концы полотенца, перекинутого через его шею. Очевидно, он возвращался с одной из своих тренировок, которая проходила без Эмметта.

Принимая во внимание огромные размеры этого дома, меня крайне удивляло то, что я постоянно сталкивалась со своим бывшим мужем, особенно тогда, когда я старалась избегать его.

Когда около недели назад он только вернулся домой из больницы, это не представляло особого труда. В течение дня я пряталась в своей комнате, работая на своем ноутбуке в удаленном режиме. Проголодавшись, я кралась на кухню, хватала что-нибудь перекусить и снова мчалась наверх. Иногда я покидала дом и зависала в какой-нибудь кофейне.

Но когда я оставалась дома, он всегда оказывался... поблизости.

Я сталкивалась с ним каждое утро, выходя из своей комнаты, чтобы принять душ. Он либо возвращался, либо покидал свою комнату, находящуюся рядом со старой спальней Джаспера. В такие моменты никто из нас не произносил ни слова, проходя мимо.

Стоило мне зайти в библиотеку, чтобы взять книгу, он появлялся там: приходил через несколько минут после меня и внимательно рассматривал корешки, выбирая, что бы почитать самому. Я чувствовала его взгляд на себе – было такое ощущение, что он сейчас прожжет дырку у меня на затылке. Я оглядывалась, но он тут же отводил глаза, возвращал книгу обратно на полку и покидал библиотеку.

Он оказывался на кухне, когда я выбиралась туда за едой: входил, когда я делала себе сэндвич, открывал холодильник, изучая его содержимое. Если бы я не знала его так хорошо, я бы подумала, что он преследует меня.

Каждый вечер он отсутствовал за ужином, поэтому это предположение можно было смело отбросить. Он специально планировал на это время свои занятия с Эмметтом. Было очевидно, что он старательно избегал  любых попыток своей семьи организовать наше общение, ведь в этом случае, разговор со мной был бы неизбежен. Скорее всего, его родители ожидали, что он будет вести себя более цивилизованно.

Но ему недолго оставалось терпеть меня в своем доме. Благотворительное мероприятие, приуроченное ко Дню Святого Валентина, организацией которого занималась Эсме, было назначено на завтра, а я обещала остаться у них только до этого дня. Эдвард был в порядке, он не умирал – по крайней мере, насколько я могла судить об этом. Элис вытащила меня сюда под фальшивым предлогом, хотя осталась я по собственному желанию, надеясь разузнать, почему Эдвард оставил меня.

За все это время я не нашла ответов на свои вопросы. Оставалось только одно предположение, что в этом замешана другая женщина – Кармен. Естественно, я никого не спрашивала напрямую – ни Эсме, ни Карлайла, и уж тем более не Эдварда. Страх узнать, что причина действительно в Кармен, сводил на нет любые попытки что-либо выяснять.

Эдвард прокашлялся, вырывая меня из дум и возвращая в настоящее.

- Ох, я уже заканчиваю. Комната в твоем полном распоряжении, – я поднялась, схватила свой блокнот и двинулась к выходу.

Мы прошли мимо друг друга – он направился к скамейке у фортепиано, а я – к двери. Прежде чем я переступила порог, Эдвард начал наигрывать незнакомую мне мелодию.

Я остановилась и уперлась лбом в дверной косяк, закрыв глаза и позволяя музыке плавно течь через меня. Я любила, когда Эдвард играл. Однажды Эсме сказала мне, что когда Эдвард был маленький, она мечтала, что он станет пианистом. Его талант, заключенный в гибких пальцах, был даром, благословением, предназначенным для того, чтобы делиться им со всем остальным миром.

Но он предпочел, чтобы мир узнал о его талантливых руках посредством хирургии. Музыка… осталась тайной его души.

В комнате повисла тишина. Я открыла глаза и увидела, что зеленые омуты Эдварда сверлят меня взглядом.

- Прости. Я просто хотела послушать.

Эдвард быстро передвинулся на скамейке, освобождая мне место рядом с собой, и похлопал по сиденью, приглашая сесть, затем вернул свое внимание к клавишам, где черное дерево и слоновая кость перемешались в стройной гармонии.

Немного шокированная его приглашением я осторожно вернулась в комнату. Он хранил молчание, впрочем, так же, как и я.

Я села рядом с ним, стараясь придерживаться своего края скамейки. Он продолжил играть свою мелодию, а я сидела и грезила о счастливых временах. О том, как Эдвард играл для меня, когда у меня случались трудные дни. Или о том, как он садился за инструмент, просто потому, что его посещало вдохновение.

- Я даже не понимала, как сильно скучала по этому, - прошептала я.

Эдвард слегка сбился, но продолжил играть.

- Я не узнаю эту композицию. Это что-то новое? – спросила я.

- Да.

- Мне нравится.

Он ничего не сказал в ответ. Я рассматривала его. Перед операцией Эдварда побрили налысо, но сейчас его волосы быстро отрастали.  Шрам, который шел от основания черепа и заканчивался у правого уха, скоро зарастет локонами оттенка опавшей листвы.

- Что вдохновило тебя на это?

- Белла…

Он остановился и уперся ладонями в кант, прикрывая пальцами основание кремовых клавиш. Повернув голову в мою сторону, он молчал, не отвечая и не развивая свою мысль, сохраняя непроницаемое выражение лица. Затем снова сосредоточил свое внимание на клавишах.

Я поднялась, желая вырваться из этого неловкого и странного напряжения, возникшего между нами из-за его односложного ответа на мою попытку завязать разговор.

- Извини… я не хотела лезть в личное.

Я уже повернулась, чтобы уйти, но тут его пальцы сжали мое запястье, и он потянул меня обратно вниз.

- Белла…

Музыка прекратилась и вдруг в комнате возникла эта энергетика… побежали электрические разряды. Я посмотрела вниз на искаженное лицо Эдварда. Я не знала, гримаса ли это боли или же он просто был расстроен. Теперь, когда дело касалось его, я больше ни в чем не могла быть уверена.

- Эдвард, все в порядке. Продолжай играть. Думаю, я поднимусь к себе и вздремну немного, - слабо улыбнулась ему я и продолжила свой путь к двери.