Саркастично засмеявшись, Эдвард отстранился от нее.

- Легко, принимая в расчет мой образ жизни.

Еле заметная искра жалости, промелькнувшая в ее взгляде, и он резко отбросил ее руки и отодвинулся на самый дальний конец дивана, оказавшись вне ее досягаемости.

- А почему мне было бы больно? – прошептала Белла, чувствуя, как скручивает изнутри тело. – Не понимаю. – Она задрожала и придвинулась к нему, скучая по его теплу, близости. Легла на его торс и крепко обняла.

- Потому что я спал в мотелях, постелях стюардесс, диванах, а просыпался без бумажника. Спал в такси и слишком много ночей провел на грёбаных армейских раскладушках. – Изо рта у нее вырвался тихий всхлип, и он прижал ее голову к своей груди.

- Я был настоящим трусом. Столько лет причинял тебе боль, не приезжал за тобой. Не просил прощения. Если бы ты отвернулась от меня, я был бы изничтожен. Полностью. Долгие годы я был в совершенном раздрае.

Он осознал, что его слова, как и всегда, звучат таинственно и уклончиво, и приложил больше сил, чтобы достойно объяснить ей:

- Мне просто нужно было верить, что в итоге мы будем вместе… поэтому я странствовал. Смотрел на твои фотографии и сравнивал твое отсутствие с потерянной конечностью… и просто терял время. Без твоей силы я шел на дно. Мне было стыдно, и я пытался стать достойным тебя.

Белла закачала головой.

Он медленно и осторожно продолжил: - Я всегда знал, что моя любовь… подавляет. И всегда был в курсе, как трудно тебе приходилось терпеть ее. Поэтому я просто позволил тебе пожить своей жизнью еще чуть-чуть.

Он убрал прилипшие к ее векам волосы и стер слезы большим пальцем.

- Даже сейчас я очень боюсь утянуть тебя за собой. Я разрушу тебя. Отберу у тебя тишину и право на личную жизнь. Тебе будет казаться, что ты в опасности. Я лишь хотел, чтобы ты жила без того, что всегда было для тебя адом.

- И это ты зовешь жизнью? – сказала Белла, чувствуя, как прорывается сквозь плотину гнев. – Думаешь, именно такой выбор стоило тебе делать?

Он застыл.

- Прости.

- Все эти годы ты звонил мне, - сказала она. – И после - я всегда ощущала себя использованной, подлой. Ты совсем не мог сказать мне о своих чувствах? Что скучал по мне, что испытываешь ко мне чувства, вовсе не схожие с желанием лишь владеть мною?

Он пристально посмотрел на нее.

- Я не пытаюсь найти оправдания своим звонкам, но и не мог тянуть. Я нуждался в тебе, и иногда это чувство сокрушало меня. Поздним вечером, когда никто, кроме тебя, мне не был нужен, когда я пил или чересчур уставал. – Он поморщился. – Видя что-нибудь ужасающее, действительно ужасающее, я просто был не в силах сдерживать себя. Мне жаль, если из-за этого ты ощущала себя использованной.

Она почувствовала, как скользнули в ее волосы его пальцы.

- Расскажи мне, что ты сейчас чувствуешь, - попросил он. – Ты знаешь, чем стала моя жизнь, когда мы пошли в разных направлениях. Секс, алкоголь, деньги. Ничего существенного. Мне нечего тебе дать, - машинально добавил он. – У меня ничего нет.

- Снимки, которые ты делаешь, существенны. Они являются документальным подтверждением истории, - возразила она.

- Во всех этих снимках я искал тебя, - с отчаянием произнес он. – Как ты не понимаешь?

Он прерывисто задышал, лежа под нею.

 - Я не могу предложить тебе ни дома, ни стабильности. Ты не сможешь жить так, как живу я. Ты не выберешь меня. Да, наверное, и не должна. 

Она снова заплакала.

- Пусть это станет моим решением. Не уезжай, пока я не разрешу тебе.

- Не уеду, - вздохнул он. – Почему ты плачешь?

- Все, кого я люблю, оставили меня… - Она прижалась личиком к его выпирающей ключице. – Моя мать, отец, ты, Эсми… я теряю всех любимых людей. Я не могу заставить себя целиком и полностью полюбить Майкла. Это отнимет все мои силы, а я больше не вынесу боли…

К ее удивлению, он не зарычал при упоминании Майкла.

- Будь храброй, пташка, - прошептал он, и что-то в ней окончательно сломалось.

Как ты посмел? Ты бросил меня. И так и не попросил прощения.

Она начала бить его, большинство ее ударов попадали мимо. Но когда на его щеку обрушилась крепкая пощечина, он только моргнул.

- Выпусти все, что накипело, - убеждал ее он. – Ты права. Я столько ужаса натворил.

Ее слезы перешли на рыдания, и, отталкивая его, она ухватилась руками за его сильные плечи. Горячие слезы стекали по ее шее.

- Почему бы тебе не уехать, пока не стало слишком поздно? – вскричала она. – Слишком поздно, я опять тебя потеряю.

- Я никогда тебя не оставлю, - принялся убеждать он, видя, как она наклонила голову. – Никогда больше.

Она покачала головой, волосы ее чуть прилипли к влажным щекам.

- Оставишь. Если я выберу Майкла, ты оставишь меня. Я тебя потеряю.

Он чуть горделиво повел плечами.

- Если ты решишь, что хочешь именно его, то я смирюсь с твоим выбором.

Она горько рассмеялась, ласково погладив его порозовевшую щеку.

- Потому что ты уверен, что выиграешь в этой игре.

- Для меня происходящее не игра, - сказал он. – И нет, я не могу быть уверен в твоем решении. Это моя жизнь. Но и твоя тоже. И если ты примешь решение остаться с Майклом… - Вот теперь он действительно ухмыльнулся. – Если поймешь, что действительно того желаешь, то я пожертвую собой.

Она моргнула.

- То есть? Пожертвуешь? – Она вцепилась в него. – Не делай глупостей.

Он фыркнул.

- Не дури. Я принесу самую крупную жертву, что окажется равносильно самоубийству.

Взгляд его был серьезен как никогда.

- Я никогда тебя не оставлю. Даже если ты выйдешь за него, я буду присутствовать в твоей жизни оставшиеся нам годы. Если захочешь, будешь видеться со мной хоть каждый день. Я приеду на твою свадьбу. Произнесу гребаный тост.

Голос его звучал так неистово, что ей понадобилось некоторое время, чтобы понять, что вниз по его щеке стекает одна-единственная слеза.

- Я заплачу за все, что сотворил с тобой. Я могу понять, почему ты не можешь забыть об этом. Но не пойму никак, почему не хочешь попытать со мной счастья.

Белла смахнула слезу с его щеки.

- Я не достаточно сильна, - призналась она. – И боюсь.

Он обхватил ее руками и, когда она тихо заплакала, уткнувшись ему в грудь лицом, нежно произнес: - Я тоже. Совместная жизнь пугает меня до чертиков. Это стало бы невозможной трудностью. Мы растворились бы друг в друге, превратившись в одно целое. Я прятал бы тебя от каждого человека на планете. Между нами не существовало бы никаких тайн и секретов.

Она прикрыла глаза, чувствуя, как поглаживают его пальцы кожу ее головы, а затем руки спускаются ей на талию. Она свила руки в кулак, ухватившись за рукава топа. И когда он заговорил, по телу ее пробежала дрожь.

- Это охрененно меня пугает. Но я пытаюсь оставаться храбрым, - сказал Эдвард.

- Прикоснись ко мне, - хриплым голосом попросил он. – Дотронься руками. – В его словах звучал явный интимный намек, но когда она посмотрела на него, в выражении его лица не заметила и следа на попытки соблазнить ее.

Она покачала головой.

- Пора мне прекращать это.

- Я знаю, каково тебе, - уверенно заявил он. – Ты хочешь. – Говоря это, он обхватил ее за талию, пальцами впившись в ткань одежды, будто пытаясь прорваться сквозь нее к ее плоти.

Она перестала оказываться сопротивление тому, чего так безмерно желала.

«Покажи, каково тебе было без меня», - с ужасом подумала она, прижимаясь лицом к его горлу.

Это напомнило ей о том, когда она лежала на пляже, пряча глаза от слишком яркого солнца и наблюдая за странным калейдоскопом цветов и очертаний.

Он сделал глубокий вздох и с прерывистым стоном выдохнул. Впервые за долгое время связь между ними была столь ясной и безоблачной. Белла чувствовала все, о чем он думал.

Чувственные ощущения пропитали ее, когда его мысли и образы медленно, словно испытываемый наяву сон, текли в ее сознании.

Белла видела неистово рыдающую красавицу, умоляющую любить ее так, как она того заслуживала. А он в это время стоял подле окна, простирающегося от пола до потолка, и вертел декоративный глобус, пальцами касаясь тех мест, где была Белла.

Она вздрогнула.

 «Прости, прости…» - подумал он, и Белла скользнула дальше в его мысли, по темной тропинке из эпизодов одиночества. Солдаты в пути спрашивали, ждет ли его дома жена или девушка, и он лежа маниакально врал, рассказывая им нереальные истории о Белле и фальшивой жизни, в которой они были вместе. 

 Воспоминания ринулись вперед, и Белла почувствовала его смущение. Теперь он вспоминал темную больничную палату, где сидел, положив руки поверх телефона, желая позвонить ей, но заставляя себе отказаться от этой мысли. 

Сияние ее бриллиантового кольца и боль сильнейшая, чем при выстреле. Белла подняла ладони и запустила их под его футболку, большим пальцем поглаживая шрам. Эдвард закрыл глаза, растянувшись от удовольствия. Наконец-то на него снизошло умиротворение. Пока ее руки успокаивающе бродили по его телу, его ум затуманивался. Он обхватил ее руками.

- Больше нечего скрывать, - шепотом произнес он, и когда сон начал одолевать его, позволил своим мыслям сменить направление.

 Белла приподнялась на локте, наблюдая за тем, как он засыпает, и, падая в ту же черную дыру бессознания, задала вопрос, который мучил ее уже давно. 

Любишь ли ты меня? Что это за любовь?

Ощущение падения стало таким головокружительным, что она изнеможённо легла на него, схватившись руками за его одежду и положив лицо на его шею.

* o*o*o*o*o*o

Снился ей яркий, самый прекрасный и пугающий сон в ее жизни.

Во сне этом он никогда не переставал любить ее, ни на одну долю секунды из той тысячи дней, что они провели в разлуке. Любовь походила на лихорадку, обжигая таким палящим жаром, что бороться с ней он не имел сил, хотя действительно пытался.

Во сне этом именно ее лицо он сравнивал с другими, ее глаза он искал повсюду, смотря на мир сквозь объектив фотоаппарата. И когда отчаяние его становилось невыносимым, он медленно начинал лицезреть мир с точки зрения света и полутонов.

Она незримой тенью следовала за ним. Сотни неотправленных открыток разорванными частичками с трепетом рассеивались по воздуху, как лепестки.

Она была стрелкой на его компасе, звездой в небе, сигнальной вспышкой. Соединив все точки на карте, можно было схематически представить ее лицо.

Бледные цветы вдоль обочины имели цвет ее кожи, взгляд ее виднелся в сиянии темного топаза, инкрустированного в кольце, продаваемом на шумном базаре. Он купил его, не позволяя никому другому завладеть им, и пронес с собой через континент, выбросив затем в речку в припадке ярости и горечи.

Почти неуловимый аромат ее духов, когда он открывает дверь, ведущую через темную арку к заросшему саду, увитому измученными красными цветами, донесся и до нее. Белла видела разочарованные взгляды женщин, которым удалось заглянуть под красивую маску и понять, что сердца у него нет вовсе.

Дряхлая предсказательница судьбы, хватающая его за рукав и сказавшая, что на него наложено проклятие и благословение, и только ему предстоит сделать выбор.

Белле снилось, как с каждым его шагом по песчаному полю отпечатывалось ее имя.

Она миражом показывалась на горизонте, чтобы утолить жар его выжженного сердца.

Вместо Бога он молился ей.

* o*o*o*o*o*o

Майкл с силой завязал шнурки на левом кроссовке и прикрепил к руке айпод. С сожалением он подумал о том, что переел вчера за ланчем сыра, и выглянул на улицу, увидев первые лучи рассвета. Не имеет смысла нарушать привычный ему распорядок дня. Более ни на одну долю секунды он не позволит этому дому управлять им.

Он вышел в коридор, намереваясь постучать в дверь комнаты Беллы, заглянуть к ней. Дверь была открыта, и он непонимающе нахмурился, повернувшись к ванной, но не услышав шума бегущей воды. Тогда он посмотрел на комнату Эдварда, не зная, успокоиться ему или разразиться подозрениями от того, что дверь в его комнату тоже была открыта.

Он быстро направился к лестнице, заглядывая в каждую комнату в поисках Беллы.

* o*o*o*o*o*o

- Просыпайтесь, - раздался приглушенный голос Эммета.

Белла приоткрыла один глаз.

- Сколько времени? – осипшим от жажды голосом прохрипела она, лицо ее буквально горело от плача. Она поспешно поднялась с Эдварда. Он зевнул и захныкал, руками обвивая ее талию.

Она покачала головой, пытаясь ухватиться за краешки такого невероятного сна.

- Где Майкл? – машинально спросила она, не заметив, как побледнел Эдвард.

- Он вышел на пробежку, - ответил Эммет. – Я видел из окна, как он уходил.

Белла видимо успокоилась, пока он не добавил: - Он вышел через парадную дверь.

В ужасе она накрыла рот рукой, смотря мимо Эммета на узкий коридор. Не имело смысла произносить мысли вслух. Майкл прошел через эту комнату.

- Стой… - сказал Эдвард, схватив ее за руку, когда принялась отбиваться от него, но она встала, а он поймал только краешек ее рукава. Несколько долгих мгновений и один, и второй мужчина смотрели на нее, стоявшую перед камином, огонь в котором уже давно потух. Она провела руками по лицу и подняла голову к потолку.

- Белла, ты сейчас не в том состоянии, чтобы принимать важные решения, - заметил Эммет.

- Но мне все равно никуда от них не деться. – Она поправила одежду.

Наступило долгое молчание.

- Что мне делать? – наконец сказала она дрогнувшим голосом. – Я так ужасно с ним обошлась.

- Он переживет, - сказал Эдвард.

- Эдвард, ты слишком жесток, - удивленно произнесла она. – Очень жесток. – Она откинула с лица волосы, и ее глаза потемнели от боли.

- Приходится. – Эдвард поглядел на Эммета.

- Эдвард, я разбиваю ему сердце, - сказала Белла. – Я обязана с ним поговорить.

Она вышла из комнаты.

- А как же я? Как же мое сердце? – крикнул ей вслед Эдвард, но ее неторопливые шаги по лестнице сменились на бег, и она так и не ответила ему.

Повисла напряженная тишина. Эммет опустил взгляд на склоненную вниз голову Эдварда и потянулся, чтобы пригладить кошмар на его голове, но вовремя остановился.

- Да, кстати, что насчет твоего сердца? – спросил вместо того Эммет, развалившись в кресле напротив Эдварда. В тоне его не было ни следа на сарказм. Эдвард потер ладонями глаза.

- Оно искромсано на кусочки, - подытожил Эдвард. – Только, пожалуйста, не начинай сеанс психотерапии.

- Ты не захочешь того слышать, но я все равно тебе кое-что скажу, - начал Эммет.

Эдвард сел чуть прямее.

- Ты разве не слышал, что я только что сказал, черт тебя возьми?

Эммет проигнорировал его.

- Возможно, выберет она не тебя. – Эммет наклонился вперед и коснулся руки Эдварда, но тот резко отпрянул. – Она могла бы выбрать и тебя, у нее есть к тебе чувства. Скорее всего, Белла даже любит тебя. Но она не сможет тебя выбрать. Ты должен подготовиться к этому.

- Она не любит его, - еле шевеля губами, произнес Эдвард.

 - Любовь бывает разной, - ответил Эммет. – Ты же сам никогда не стремился к легким, необремененным ничем отношениям? 

Эдвард принялся покусывать ноготь.

- Да, - с неохотой выдавил он. – В течение уже многих лет.

Эммет примирительно пожал плечами.

- Тогда ты сам все понимаешь.

 Эдвард с плотно закрытыми глазами начал приглаживать волосы, дабы хоть чуточку привести их в порядок. 

- Скажи мне еще раз, почему ты хочешь ее, - как можно непринужденнее спросил Эммет.

- Потому что я принадлежу ей. Я всегда принадлежал ей. Только ей одной. – Теперь Эдвард уронил голову на руки, не заметив улыбки Эммета.

- Ты понимаешь, что в тот вечер, когда я приехал, ты сказал мне, что она принадлежит тебе? – напомнил Эммет. – Я задавался вопросом, когда наступит прозрение, брат мой.

- Желал бы я, чтобы и на нее снизошло прозрение, - угрюмо пробормотал Эдвард. 

- Ты признался ей в своих чувствах?

Эдвард молчал.

- Сказал ей, что любишь ее?

У Эдварда вырвался прерывистый вдох.

- Ты сейчас совсем как мама. Она много лет говаривала мне об этом.

- И?

- Она всегда знала о моих чувствах, думаю, - защищаясь, сказал Эдвард. – Как она могла не знать?

- Тогда почему бы тебе просто не признаться ей?

Эдвард смущенно поежился.

- Это трудно. Если я признаюсь, а она выберет его, я не… переживу.

Эммет встал и просунул в карманы руки.

- Придется собрать волю в кулак, чтобы признаться ей во всем. Но она того стоит. – Он оглянулся и вспомнил, что должен был принести Роуз чай и тосты в постель, и повернулся к выходу.

- Эдвард, ты лучше многих знаешь, что иногда, чтобы добиться желаемого, следует воспользоваться случаем и пойти самым непредсказуемым путем. Рискни.

* o*o*o*o*o*o

Когда, стоя в дверном проеме кухни, Майкл заговорил, тон его был пропитан ледяной яростью.

- Мне нужно поговорить с тобой. Сию же минуту. 

- Не спорю, пойдем, выйдем. – Эдвард, на вид совершенно невозмутимый, встал с кухонной скамьи, держа в руках кружку с кофе. – Не хочу, чтобы нас слышала Белла.

Эдвард вышел через прачечную, не предоставляя Майклу выбора, кроме как последовать за ним. Он, мокрый от пота, по-прежнему был одет в костюм для бега, а лицо его от гнева покрылось пятнами. Бывшие некогда белыми кроссовки покрылись грязью, и, заметив, как сильно позабавил сей факт Эдварда, Майкл отвлекся от вырисовавшейся очной ставки.

- Во-первых, ты вконец обнаглел, - прошипел Майкл. – Я видел, как вы спали вдвоем на диване. Не знаю, как ты умудрился соблазнить ее, но подобное дерьмо более терпеть я не намерен.

Эдвард застыл неподвижной черной фигурой, оглядывая поля. Сделав большой глоток кофе, он бросил на Майкла испепеляющий взгляд.

- Она выходит замуж за меня. – Голос Майкла, дрожа от гнева, стал выше на несколько тонов.

- Вполне возможно, - равнодушно сказал Эдвард, будто обсуждая погоду. – Я не собираюсь ее ни к чему принуждать. Сейчас она не в том состоянии.

Майкл перебил его.

- Не веди себя так, будто знаешь ее лучше меня. Я много лет живу с ней под одной крышей. Знаю каждую мелочь о ней, знаю намного больше, чем ты.

Эдвард горько улыбнулся.

- Сомневаюсь. Ведь обо мне ты не знал?

Наступило молчание, Майкл яростно неистовствовал.

Эдвард заговорил вновь: - Меня можно не брать в расчет. Если бы я был на твоем месте, то прикончил бы тебя на месте. Но ты не понимаешь того, что между мной и нею было.

- Да? И что же это? Чуточку флирта и безответное увлечение? – скептично заметил Майкл. – Давай, расскажи мне, парень.

Эдвард плотно сжал руками кружку – так, что побелели костяшки пальцев, но продолжал смотреть вникуда, успокаивая себя воспоминаниями об ее разметавшихся волосах на его подушке и ее слезах, пропитавших его футболку.

Майкл продолжил: - Завтра утром я уезжаю, и она едет со мной. Она не выкинет за борт нашу совместную жизнь. Она ответственна, она знает, какой выбор правильный. Она стала взрослой. – Майкл сделал паузу, как будто давал понять, что Эдвард - нет.

- Она не так глупа, чтобы ради школьного увлечения броситься в омут с головой. Ты сейчас просто ею воспользуешься, но скоро выбросишь.

Эдвард угрожающе нахмурился.

- Не выброшу, - предупредил он. – Следи за словами.

Майкл заговорил еще ядовитее: - Ты только это и делал. Причинял ей боль. А я никогда не делал ей больно.

Эдвард развернулся к Майклу лицом, и на мгновение воздух заискрился от витающей между ними ярости.

- Любил ли ты кого-нибудь так, чтобы желать обратного? – распалившись, спросил Эдвард. – Хотел ли быть с ней так сильно, что ужасно боялся за нее, потому что знал, что съешь ее заживо? Проводил каждую минуту, пытаясь сдержаться, чтобы не вгрызться в нее только для того, чтобы подкрепить свой дух? Чувствовал дикий голод?

Майкл усмехнулся.

- Ты бредишь.

Эдвард заговорил так, словно объяснял несмышлёному ребенку.

- Приношу свои извинения. Да. Все, что я сказал, - правда. Но она всегда была моей. Думаю, не могу винить тебя, - стрельнув глазами, сказал он. – Если бы в последующих ста жизнях я встретил ее вновь, то также бы полюбил. Каждый раз. Мне кажется, я даже рад, что она провела время с человеком, который так заботился о ней.

- Ох, так теперь ты благодаришь меня? Пошел ты на хрен. Да, я заботился о ней. – Майкл понизил голос, пока он не стал едва слышимым.

- Я стал первым. Ты понимаешь, о чем я. Учитывая ее проблемы с доверием, потребовалось много времени, но я стал для нее первым.

Вытянув руки вперед и схватив Майкла за воротник, Эдвард рассмеялся.

- Неважно, кто стал первым; важно, кто последний.

Время вдруг понеслось вперед, и ситуация стала выходить из-под контроля.

Майкл отскочил от него.

- И как ты себе это представляешь? Как она впишется в жизнь, которой поглощен только ты? Она не сможет мотаться за тобой по всему миру.

 Эдвард окинул его скептическим взглядом. 

- Исходя из собственного опыта, я всегда верил, что это фотограф следует за журналистом. Господи, какой же ты идиот.

- Она не журналист, - возразил Майкл. – Она судебный репортер. Пойми чертову разницу. – В голосе его звучал чуть презрительный тон, от которого Эдвард пришел в еще большее негодование.

- Она училась на журналиста. – Эдвард наклонил голову. – Она будет жить так, как хочет, и я тоже. Я буду жить так, как захочет она.

- Она исполнит свои обязательства.

Оба: и Майкл, и Эдвард вздрогнули, услышав шаги. Белая как мел, Белла стояла в дверях прачечной.

- Давно стоишь? – с каменным выражением лица спросил Эдвард.

Майкл язвительно сказал: - И ты. Тебе тоже необходимо дать некоторые пояснения.

- Мне жаль, - тихим и ровным голосом сказала она.

- Что мне думать? Почему моя невеста спит с другим человеком? – Он шагнул к ней. – Какие, по-твоему, чувства меня сейчас обуревают? – Он подошел к ней, схватил за руку, но она отпрянула назад.

- Не смей так с ней говорить. – В голосе Эдварда звучало предупреждение. – Если сделаешь ей больно, тебе же будет хуже.

Майкл ткнул пальцем в его сторону.

 - Не вмешивайся. Это вообще больше тебя не касается. – Но все же опустил ее руку, сощурившись посмотрев на Беллу. – Я готов забыть об этом. Утром я уезжаю и надеюсь, что ты покинешь этот дом со мной. – Он одернул помятую руками Эдварда рубашку. 

- Я приду на похороны из уважения к твоему отцу, но больше в этом доме не намерен оставаться. Сегодня вечером я сниму номер в отеле Порт-Анджелеса.

Увидев ее взгляд, он отвел Беллу в сторону, повернувшись спиной к Эдварду, и колко заметил: - Это не моя семья. Теперь можно перестать играть в вежливого жениха, во всяком случае, после случившегося. Больше я не испытываю ни малейшего желания видеть этих людей. И не думаю, что тебе тоже стоит.

Эдвард расхохотался и через плечо Майкла посмотрел на Беллу.

- Он запрещает тебе видеться со мной? – Он покачал головой.

Белла глубоко вздохнула и выпалила: - Я занималась сексом с Эдвардом.

- В юности? – шепотом спросил Майкл.

- Нет, две ночи назад. – Она подняла глаза в ожидании его приговора. – Думаю, тебе следует знать.

Вены на лбу Майкла раздулись, и он развернулся на пятках к Эдварду.

Они обменялись убийственными взглядами.

Эдвард пожал плечами.

- Я же говорил: важен тот, кто последний. – Не обращая внимания на Майкла и глядя лишь на одну Беллу, он с облегчением отметил, что она казалась невозмутимой.

Майкл опять заговорил:

- Я готов забыть. Никогда больше не вспомню об этом. – Он открыл глаза, которыми теперь казались синими льдинками, и посмотрел на Беллу.

- Но впредь ты больше никогда не заговоришь и не увидишься с ним.

Белла перевела взгляд на Эдварда.

- Белла, от меня не жди ультиматумов. Поступай так, как считаешь нужным, а я уж смирюсь.

Казалось, он хотел добавить что-то еще и на миг засомневался в своем решении, пытаясь перефразировать.

- Я хотел, чтобы ты осталась здесь ради папы, но не чувствуй себя обязанной оставаться ради меня.

- Какая тонкая манипуляция, - бросил комментарий Майкл.

Эдвард даже не стал обращать на него внимания.

- Я пойду к отцу. На случай, если ты забыл, сегодня мы кремируем мою мать.

- Раз уж мы заговорили честно, то мне как-то насрать на твою мать, - воскликнул Майкл. – Эта твоя семья, не моя и не Беллы. – Он отвернулся и прошагал к краю патио, не в силах поверить в то, как быстро слетела с его лица всякая любезность. Он вздрогнул, слыша эхо своих ужасных слов.

Эдвард подошел к Белле, поцеловав ее в лоб, хотя казалось, что он собирался вбить кулак в стену.

- В продолжение тенденции к честности замечу, что это был не просто секс. – Он заглянул ей в глаза и положил на грудь, где билось сердце, ладонь.

- То было искусство. Совершенство. Чувство, сходное с предсмертной агонией.

- Через минуту испытаешь еще одну, - процедил Майкл.

Эдвард фыркнул.

- Ты должен знать, что я тебя изничтожу. – Улыбка его померкла, и он быстро глянул на Беллу. – Но ты в безопасности… пока.

Майкл с хрустом сжал руки в кулаки.

- Отвали.

- Ладно тебе, Майкл, веди себя прилично, - предостерег его Эдвард.

- Позволь мне поговорить с Майклом, - решительно попросила Белла. Увидев сомнение в глазах Эдварда, она кивнула: - Со мной все в порядке. Иди.

Простояв еще с секунду, Эдвард все же исчез в доме.

Майкл дрожал, как осиновый лист, под поднявшимся ветром. Не успев произнести ни слова, он увидел, как она подняла руку.

- Можешь сказать все, что думаешь обо мне, - прерывисто сказала Белла. – Я совершила ужасный поступок по отношению к тебе. Прости меня за все, что произошло.

 Глаза его чуть вспыхнули, и он открыл было рот, но она перебила его: 

- Но никогда не говори, что эта семья – не моя. Никто не смеет мне запретить видеться с ними. Ни с одним из них.

Она резко развернулась и пошла наверх, чтобы начать подготовку к финальному выходу в свет Эсми.

Отредактировала: ko6e4ka

С радостью и нетерпением пообщаюсь со всеми на ФОРУМЕ!