Глава 19. Ограбление

EPOV 
 

«Нельзя защищать свободу в других странах, предавая её у себя дома.» – Эдвард Р. Мюрроу

Скоростная моторная лодка неслась по волнам, острым носом разрезая их напополам. Ход судна был настолько ровным и плавным, что я почти уснул. 

Среди многочисленных навыков, которыми владел Амун, числилось, помимо прочего, и умение управлять самыми разными транспортными средствами. Он оказался очень полезным сотрудником. Думаю, можно будет оставить его при нас. Белла не могла мне простить, что я нанял его, но мне это было по барабану – до тех пор, пока ей обеспечивалась надёжная защита. 

В данный момент Белла, уютно прильнув ко мне, лежала в моих объятиях на широком и удобном лодочном лежаке. Моя рука обнимала её плечи, и мы оба смотрели в морскую даль. Лодка ускоряла ход. Кажется, желудок Беллы это нисколько не беспокоило. 

«Вот и слава Богу», - подумал я. 

Рвота разрушила бы ту уютную и романтическую атмосферу, которую я старался создать. 

Мы прибыли в Испанию только вчера, и она уже упрашивала меня показать ей здесь всё. Но она устала бы, даже не успев начать по-настоящему наслаждаться. Я же старался сделать наш отпуск спокойным и мирным. Мы направлялись к частному острову, который будет нашим домом на ближайшие четыре дня. Я должен был – обязан был – сбежать с ней вдвоём. Я нуждался в этом. 

В принципе-то я и против отпуска с семьёй не возражал. Мы давно этого не делали, да и просто ради душевного здоровья всем нам требовалось на время покинуть Чикаго. 

Место, куда мы сейчас сбегали от них, прекрасно для этого подходило. Я чуть заметно усмехнулся, подумав о том, с какими лицами они сегодня проснулись. Мы с Беллой не давали им уснуть своими ночными криками. Пусть смеются, сколько хотят, над моим отказом от минетов, но невозможно отрицать тот факт, что я знаю, как оттрахать свою жену… по высшему разряду. 

Но, как бы я ни хотел наслаждаться своим медовым месяцем, мне не следовало забывать, что это и деловая поездка тоже. Позднее и для этого настанет время. 

Пока же я блаженствовал, сжимая свою жену в объятиях. 

– Куда мы едем? – спросила Белла, перекрикивая рёв двигателя. 

– В наш собственный мини-рай для двоих, – туманно ответил я. 

– Не понимаю, что это значит. – Она нахмурила лоб. Я принялся разглаживать её морщинки своим большим пальцем. 

– Поймёшь, когда доберёмся. Ещё немного, и мы будем на месте. 

Мы ехали уже около часа и скоро должны были увидеть тот небольшой кусочек суши, который я на прошлой неделе приобрёл у одного богатого бизнесмена. Он искал возможности избавиться от него перед смертью, что-то вроде того. Я предложил ему наличные; сумма была немалая, но дело того стоило. У Карлайла уже был собственный остров, а теперь вот и у меня тоже. Белла разнервничалась бы, узнав, что я купил его ей в качестве ещё одного свадебного подарка. Я расскажу ей об этом спустя какое-то время – после того, как ей понравится здесь так сильно, что она не расстроится. 

Не двигаясь и почти не моргая, Амун не спускал глаз с горизонта. Иногда я думал, что он робот. Белла страстно ненавидела этого парня, я же только смеялся над её протестами. 

Мой бицепс всё ещё чертовски болел, но мне было абсолютно плевать. Со мной бывало и похуже. Безопасность Беллы была гораздо более серьёзной задачей, отсюда новая команда охранников и другие специальные меры. Она об этом ещё не знала, но когда мы вернёмся домой, в особняке уже установят новую, более надёжную, охранную систему. Бережёного Бог бережёт. После угрозы Маджикавальо и инцидента в супермаркете – двух не связанных между собой происшествий, поставивших её в опасное положение – моя паранойя прогрессировала больше, чем когда-либо. И кроме всего прочего, теперь я обязан был думать о ребёнке. 

Я покачал головой, мои глаза, скрытые под солнцезащитными очками, опустились к животу Беллы. Ей нравилось носить вещи, которые скрывали её животик. Сегодня это был ещё один свободно облегающий тело сарафан, на этот раз тёмно-зелёный. Но вчера ночью, снимая с неё одежду, прежде чем начать наши кувыркания под простынями, я мог видеть, как увеличились её размеры. Мы были всего лишь на третьем месяце, а она уже начинала выглядеть так, словно проглотила небольшой баскетбольный мяч. Я не знал, нормально это было или нет, но мы посетим врача, когда вернёмся в Чикаго. 

Наверное, она думала, что мне не нравится видеть внешние признаки её беременности. Отчасти она была права. Я понимал, что это мой ребёнок, который скоро должен появиться на свет. Но я был не готов. Хорошего отца из меня не выйдет. Все, казалось, были не согласны, но в глубине души я знал, что прав. Я до сих пор никак не мог освоиться с мыслью о ребёнке. 

Очень не хотелось это признавать, но мне требовалось поговорить со своим отцом. Он бы нашёл подходящие к случаю мудрые слова. К сожалению, он сейчас то ли опекал индонезийских сироток, то ли поворачивал вспять воды Амазонки. Я не очень-то представлял себе, где они двое находились.

– Сэр, – привлёк моё внимание Амун, – мы почти на месте. 

– Вижу. – Я сел. – Обогни его с южной стороны. Дом находится там. 

– Да, сэр. 

– Южная сторона чего? – Белла подняла свои солнечные очки выше лба. – Мы что, высаживаемся на тот остров? 

– Да, – честно ответил я. – Мы останемся тут на несколько дней. 

– Ух ты, ничего себе. Он красивый. – Она попыталась встать, но я не дал ей это сделать, немедленно усадив обратно. 

– Белла, ты же упадёшь прямиком за борт, а я не хочу за тобой нырять. 

– Всё время забываю, что я на катере. 

Я посмотрел налево. Фрэнсис бросал на меня сердитые взгляды из своей дорожной переноски. Он очень не любил в ней находиться, но без этого было не обойтись. Как и Белла, он определённо был слишком неуклюжим и спотыкался о собственные ноги, даже будучи на поводке. Опять же, я не думаю, что было бы мудро просто так пустить собаку бегать по быстроходному катеру. 

Он отвернул от меня морду, будто говоря: «Я больше с тобой не дружу». 

Я усмехнулся. 

– Зачем мы снова взяли его с собой? – спросил я Беллу. 

– Потому что нельзя оставлять его там. Эмметт будет кормить его одной курятиной. Я не доверю им свою собаку. 

– Похоже, о нём тут заботятся лучше, чем обо мне. 

– Не ревнуй. – Её ладошка погладила моё бедро. – Ты всё ещё мой парень номер один. 

– Приятно знать. 

– Интересно, что они сейчас делают? 

– У Элис планы. Куча мест, куда она собиралась пойти. Вся карта была в пометках. 

– Что ж, я рада, что мы сбежали. – Белла поцеловала меня в щёку, отчего по всему моему телу пробежала волна желания. В последнее время меня невероятно сильно влекло к ней. Не знаю, с чем это было связано. Я старался над этим не задумываться. 

Амун огибал остров, постепенно замедляя скорость. Остров был небольшим, меньше, чем у Карлайла, но ведь и я был не так богат, как он. При этой мысли я скрипнул зубами. Лодка двигалась по дуге. Холмы покрывали деревья с пышными кронами, а белый песок был, наверное, приятно горячим. 

– Это наш дом? – Белла указала на окружённый густой зеленью особняк в испанском стиле, с массивными выступами эркеров. 

– Точно. А на пляже, если захочешь, есть домик поменьше, типа бунгало. 

У Беллы на секунду отвисла челюсть. 

– Ты всё это заранее спланировал? 

– Как всегда. – Я крепко её обнял. 

Минут через десять мы выбрались из лодки. Амун помог Белле, я в это время вытащил Фрэнсиса. Он всё ещё был на меня очень сердит, но сменил гнев на милость, когда я выпустил его на волю. Он никак не мог понять, по какой поверхности ступает, и вновь и вновь трогал её лапками, исследуя. 

– Это называется «песок». – Наклонившись, я взял немного в ладонь и дал песчинкам просыпаться сквозь пальцы. – Видишь? Это не больно. 

Он обежал вокруг меня, его короткие лапки оставили на песке маленькие вмятины. Я повёл Амуна и Беллу к джипу, который должен был доставить нас к дому. Выяснив для себя, что по песку вполне можно ходить, Фрэнсис тут же резво побежал со мною рядом. 

Фрэнсис запрыгнул на сидение и перебрался к Белле. Я последовал за ним и захлопнул дверь. 

Амун тронулся с места и осторожно поехал по неровной дороге. Все окна были опущены, так что теплый соленый морской ветерок продувал кабину. Я чувствовал, что, чем быстрее мы движемся, тем в бόльший беспорядок приходят мои волосы. У Беллы же они каким-то образом оставались красивыми и лежали на месте. Всю оставшуюся часть пути я просто наблюдал за ней. 

Мы остановились на вымощенной камнем подъездной дорожке, и невысокая испанка вышла нам навстречу, чтобы поздороваться. На ней была строгая форменная одежда прислуги, так что я предположил, что это домоправительница. 

– Добро пожаловать, мистер Каллен. Мы так рады принимать вас, – сказала она с сильным акцентом. – Меня зовут Анхела. 

– Podemos hablar en español si así lo prefiere. – Я сказал ей, что, если она хочет, мы можем разговаривать по-испански. Она отрицательно покачала головой. 

– Всё в порядке. Я должна практиковаться в английском. 

Я взял Беллу за руку. 

– Это моя жена. 

– О, так приятно познакомиться с вами. – Анхела обняла Беллу и, ущипнув её за щёчку, быстро заговорила по-испански. Я засмеялся. 

– Она говорит, что для беременной ты недостаточно упитанная. Пока ты здесь, её целью будет заставить тебя набрать пару кило. 

– Ты сказал ей, что я беременна? – Белла нахмурилась. 

– Это несложно заметить. – Я указал на её живот. Я бы, по крайней мере, заметил. 

– Алек уже считает, что я толстая. 

Я мысленно зарычал. 

– Не слушай его. Он просто пытается вывести тебя из себя. 

До сих пор Белла довольно хорошо контролировала свои эмоции, но сейчас я видел, что, если я не сменю тему, она, того и гляди, расплачется. 

Экономка тоже это заметила. 

– А вы к нам с пёсиком? Он такой милый. Как его зовут? 

– Фрэнсис. – Настроение Беллы немного поднялось. – Пришлось взять его с собой. Казалось неправильным бросить его и уехать. 

– У вас сильный материнский инстинкт. – Она улыбнулась. 

Я не стал представлять Анхеле Амуна. Он был не её заботой. Всё, что ей следовало знать, это что он должен находиться рядом. Она не спросила о нём. 

Она провела для нас «экскурсию» по дому. Ладно, по половине дома. Белла слишком устала, чтобы выдержать «тур» и по второму этажу тоже. Возможно, мне не стоило покупать что-то настолько дорогое, но таков уж я был – никак не мог удержаться от того, чтобы побаловать её. Я попросил Анхелу скрыть от Беллы тот факт, что я приобрёл для неё этот остров. Рано ей ещё об этом знать. 

Пока мы шли по дому, я видел и других слуг, которые держались незаметно. Белла их не видела и не слышала. Снаружи был стол со скамьями, и когда мы сели за него и появилась большая сковорода куриной паэльи она спросила меня, кто её приготовил. 

– Если скажу, что я, неужели ты мне не поверишь? – Я усмехнулся. 

– Эдвард, ну серьёзно. 

– Обижаешь. – Я в шутку надул губы. 

– Ты нанял ещё поваров? 

– Да, нанял. – Я начал накладывать еду ей на тарелку. 

– Перестань так делать. 

– Ты ждёшь, что я позволю тебе с утра до ночи батрачить на кухне? 

– Ну… нет, но ведь нам не нужно пять блюд ежедневно. Я в состоянии приготовить нам что-нибудь перекусить. 

– Белла, просто признайся, что у тебя проблемы с тем, чтобы принимать заботу других о тебе. Это хроническая болезнь, от которой ты, вероятно, никогда не излечишься, и я решил, что собираюсь бороться с ней всю оставшуюся нам жизнь. – Я налил себе бокал вина, а Белле апельсинового сока.

– Проблема не у меня, а у вас, мистер. – Белла попробовала немного паэльи, и её лицо приобрело то выражение, которые я видел у неё только во время секса. Еда ей понравилась. Потом она решила, что это неправильно. Теперь ей было неудобно. 

– Просто ешь и наслаждайтесь отдыхом, – приказал я ей. 

– Я чувствую себя неловко, когда кто-то другой меня обслуживает. 

– Начнёшь сейчас агитировать за какую-нибудь феминистскую ерунду, как важно быть независимой и не чувствовать себя нахлебником? – Я откинулся на спинку своего стула, ожидая потока её возражений. 

– Это не феминистская ерунда, и я не собираюсь агитировать, – возразила она, кладя в рот кусочек цыпленка. – Мне нравится быть независимой. Если бы я была мужчиной, меня бы за это хвалили. 

– Ну, ты не мужчина, и тебе придётся смириться с тем, что твой муж зарабатывает гораздо больше денег, чем ты. Так что он имеет право покупать тебе такие вещи и услуги, и возить в такие места, которые в ином случае были бы тебе недоступны. 

– Почему недоступны? Я что, сама не могу за них заплатить? – Она посмотрела на меня пристально и немного сердито. 

– Вот именно. 

– Я могу на свои собственные деньги купить себе всё то, что ты мне покупаешь мне. 

– Кольцо на твоём пальчике стоит миллион долларов. Не думаю, что такие деньги у тебя когда-нибудь будут, – самодовольно парировал я и принялся за еду. 

– Миллион долларов? – прошептала она, наклоняясь ко мне. – А с виду такое простое. 

– Да, Белла. Я транжира, когда дело касается тебя, – пошутил я. Она же ещё не знала о том, что этот остров, стоивший раз в сто дороже, куплен на её имя. 

– Теперь я чувствую себя неуютно, – сказала она, рассматривая своё кольцо. – А вдруг я его потеряю? Ты должен забрать его обратно. 

– Ой, перестань. Не воспринимай в таком смысле. То, что я зарабатываю больше денег, - это всего лишь констатация факта, Белла. Я могу позволить себе делать для тебя всё то, что я делаю. Тебе не следует от этого отказываться. 

– А что же я-то могу тебе дать теперь? – Она пожала плечами. – Ясно же, что купить я тебе ничего не могу. 

Я очень хотел избежать слащавых и высокопарных фраз типа «твоя любовь даёт мне всё, что нужно». Пусть даже они были правдой. 

– Я никогда и ничего у тебя не просил, – сказал я, кладя свою ладонь поверх её ладошки, – потому что ничего материального мне от тебя не нужно. 

– Я могу сказать то же самое. Просто… люби меня. – Она вздохнула. – Это всё, что мне нужно. 

Я кивнул ей. 

– Я всё равно покупаю тебе вещи. Покупал, покупаю и буду покупать. Это мой способ проявлять свою любовь и заботу о тебе, а не способ сделать тебя зависимой от меня. Чувствуешь разницу? 

Белла тоже кивнула мне, не в силах удержаться от улыбки. 

– Я знаю. Просто я как-то… чуднό себя чувствую. Чарли меня теперь всё время высмеивает из-за того, что у меня так много денег. Что если я меняюсь из-за этого? 

– Наверняка меняешься. Деньги меняют людей. В большинстве случаев к лучшему, – заявил я. 

Она закатила глаза. 

– Так говорят люди с деньгами. 

– Тогда почему люди без денег не баллотируются во власть или не претендуют на ведущие административные должности в компаниях? 

– Потому что у них нет… – Она на секунду задумалась. 

– …денег или образования. Это факт, – закончил я за неё. – Всё в конечном счёте сводится к деньгам. Я знаю, что говорю как скотина, но так устроен мир. 

– Значит, если бы я была нищей, ты бы меня не полюбил? 

– Но ты же не нищая. Твой вопрос некорректный. 

– Если бы, – с нажимом повторила она. 

– Если бы ты была нищей, я дал бы тебе денег и ты бы перестала быть нищей. Тогда бы я полюбил тебя. 

– Это бессмысленно. 

– Для меня – нет. 

– Я была практически нищей, когда ты меня встретил. 

– Да, – согласился я. – Но потом ты позволила мне позаботиться о тебе, и теперь посмотри на всё, что ты имеешь. – Я раскинул руки. 

– Если мы когда-нибудь разведёмся, я заберу себе всё, чем ты владеешь. – Она чокнулась со мной своим стаканом сока. 

– С чего это вдруг ты заговорила о таких вещах? – рассмеялся я. – Это же нелепо. Мы никогда не разведёмся, а если уж разведёмся, я за свои деньги костьми лягу. 

Она украдкой пожала плечами. 

– Почему мы ссоримся во время медового месяца? 

– Это вовсе не ссора. 

– Ну, не ссоримся, спорим. 

– Ты первая это начала. 

Белла опять улыбнулась. Ради этой улыбки я жил. 

Наши противоположные взгляды на деньги были причиной того, что мы редко разговаривали о них. Белла считала, что я должен раздавать своё богатство на благотворительность и тому подобную хуйню. Я и раздавал… ради налоговых льгот. И бросал деньги в футляры нищих уличных музыкантов. Это засчитывалось. 

После нашего ланча я спросил её, чем она хочет заняться. Мы решили обойти остров, чтобы исследовать окрестности. Мы взяли с собой Фрэнсиса, которому уже понравилось резвиться и играть в песке. Он прыгал из стороны в сторону, пытаясь схватить его между лапками. Белла с наслаждением наблюдала за ним. 

– У нас есть неделя на острове. Не переутомляйся! – крикнул я ей, когда она зашла в океан. Вода доходила ей до середины бедра. 

– Не хочешь присоединиться? – крикнула она в ответ. 

– Я неподходяще одет. – Я посмотрел вниз на свои джинсы. 

Я был уверен, что под своими тёмными очками она закатила глаза. 

– Можешь подвернуть их. 

– Купальные костюмы не просто так придумали, Белла. Я не стану портить хорошие брюки. 

– Ну, как знаешь. – Она наклонилась к воде и провела руками по её поверхности. – Такая прозрачная. Видно до самого дна. 

– Белла, возвращайся к берегу. Ты слишком далеко от него! 

– Приди и забери меня. 

– Не искушай меня, женщина! – прорычал я. – Выходи оттуда. Мы можем вернуться сюда позже. Я не хочу, чтобы ты перегрелась на солнцепёке. 

Она двинулась обратно к берегу, высоко поднимая ноги. Я вздохнул с облегчением. 

– Знаешь, моего отца зовут Чарли. – Она начала выкручивать свой сарафан, чтобы отжать из него воду. – Второй мне не требуется. 

– В данный момент мне нужно позаботиться сразу о двоих, и оба эти человечка очень хрупкие. Пожалуйста, позволь мне побеспокоиться о вас. – Я вернул ей сандалии. 

– Я не фарфоровая куколка. 

– Вот именно что куколка. – Я осторожно обнял её. – Ты – моя фарфоровая куколка. 

Она хихикнула. 

– Что-то ты в последнее время невероятно мил и чрезвычайно внимателен. Мне пора начинать волноваться? 

– Я просто наслаждаюсь… очень сильно, – ответил я, когда её губы коснулись моего горла. – Прошло уже столько времени с тех пор, как мы занимались сексом на пляже. Возможно, мы… 

– О, Эдвард. Прекрати меня дразнить. – Она поцеловала меня в адамово яблоко. – Как бы я ни хотела, чтобы ты взял меня прямо здесь и прямо сейчас, мы не можем. 

– А почему нет? – Мои пальцы с силой обхватили её бёдра. 

– Потому что я проголодалась, – прошептала Белла. 

– Проголодалась? Мы же только что ели. 

– А что я могу поделать, если твой сын такой обжора. Он всё время требует у меня ещё еды. 

– Мой сын? 

– Это наверняка мальчик. Девочки так много не едят. – Она взяла мою руку и настойчиво потянула за собой по пляжу к дому. Фрэнсис послушно двинулся следом. 

Белла с удовольствием понаблюдала, как приглашённые мной повара готовят для неё настоящие испанские блюда. Она была очарована местной кухней и записала для себя рецепты некоторых блюд, чтобы повторить их, когда мы вернёмся домой. Принявшись за еду, она начала стонать так, словно никогда прежде не пробовала нормальной пищи. Это было одновременно и эротично, и так странно. Я просто наблюдал. Сам я уже съел сегодня слишком много, но она продолжала есть как не в себе. 

Когда перевалило за полдень, мои пальцы начали зудеть и подёргиваться от того, что так долго не касались мобильного телефона. Я выключил его, когда мы прибыли в Испанию, и оставил на вилле в Барселоне, когда повёз Беллу на остров. Не хотел, чтобы меня что-нибудь отвлекало. Последнее время я уделял своей жене слишком мало внимания; я планировал исправить это во время отпуска. Но это не означало, что я мог просто взять и забыть о своей работе. 

Офис «Cullen Inc.» не прекращал работу ни на минуту, так что, пока меня не было, дела шли своим чередом. Я очень надеялся, что в моё отсутствие всё там не пойдёт наперекосяк. Это была первый эксперимент подобного рода, но хорошего результата от него я не ждал. У Марио, наверное, полголовы поседеет к тому времени, как я вернусь. А тот факт, что Джейн уехала с нами, лишь ухудшал ситуацию. Она играла большую роль в том, что офис «Cullen Inc.» работал как часы. Я не отслеживал изменения на фондовых рынках, не смотрел новости и даже ни разу не проверил свою электронную почту с того момента, как мы прилетели сюда. Видимо, ни к чему хорошему это не приведёт. 

Я спросил Беллу, чем она хотела бы занять остаток дня. Беременность сказывалась на ней, и после обеда она чувствовала себя немного вялой. Я не хотел перенапрягать её, так что мы просто лежали в постели и разговаривали. Нам давно уже не выпадало такой возможности. Но разговоры были тем, что само по себе могло надолго завладеть нашим вниманием. 

Когда дело уже шло к ночи, секс стал главной темой нашего диалога. Медленно и неторопливо я ласкал плавные изгибы её тела, просто давая ей ощутить, как много она для меня значит. Предыдущая ночь была для траха, зато сегодняшняя – для занятий любовью. 

Потом мы лежали, покрытые потом и абсолютно пьяные от переполнивших нас эндорфинов. Белла положила голову мне на грудь и прижалась к моему голому телу. 

– Мне нравится «беременный» секс, – признался я. – Ты такая ненасытная. 

– Я не знаю, что со мной случилось. – Смущённая, она уткнулась лицом мне в бок. – Я теперь просто повёрнутая на сексе. 

– Говорят, так бывает. 

– Когда это прекратится? Ты наверняка уже вымотался. 

– Пока ещё нет, – усмехнулся я. – Не думаю, что когда-нибудь смогу устать от тебя. – Я поцеловал её в макушку. 

Ладошка Беллы гладила мою грудь, пропуская между раздвинутыми пальчиками растущие там волосы и играя с ними. Не знаю почему, но она любила делать так после секса. 

Несколько минут мы лежали без движения – кожа к коже, конечности сплетены – и слушали дыхание друг друга. 

– Думаю, мне нужно будет съездить в Форкс через пару недель, – негромко сказала Белла. 

– Что? Почему? – спросил я. 

– Мне надо повидать Чарли и сказать ему… о ребёнке. 

– А ты не можешь сделать это по телефону? 

– Нет. За последние месяцы у нас с ним было слишком много важных разговоров по телефону. Мне нужно сделать это лично. Я хочу поехать одна. 

– Так и знал, что ты это скажешь. – Я с досадой потёр лоб. 

– Это ненадолго, всего денька на два, не больше. Мне нужно получше узнать свою мачеху и её детей, и ещё я хочу сделать Чарли что-нибудь приятное. 

– Что, например? 

– Я вот думала… не купить ли ему новый дом, – сказала она с сомнением в голосе. – Ему пришлось заложить в ипотеку свой, чтобы я могла учиться в университете, а потом я попала в тюрьму и всё такое, так что… 

Мне словно нож в живот воткнули, когда она это сказала. Я всегда отвратительно себя чувствовал, если разговор заходил о времени, когда она была в тюрьме. 

– Ты хочешь купить ему дом? 

Она прикусила губу и кивнула. 

– Я всё ещё чувствую вину за всё то, через что ему пришлось из-за меня пройти. И теперь у него двое новых детей, которым нужно место в доме, а дом-то совсем ветхий, я же знаю. И у него, может быть, денег не хватает, чтобы сделать там такой ремонт, как он хочет. 

– А про какой дом ты думала? 

– Про тот, что уже какое-то время выставлен на продажу и находится рядом с озером, где он рыбачит. Я разузнала про него поточнее. Я могла бы приобрести этот дом на его имя, а ещё лодку и ангар для неё, или что-то такое. Я думаю, ему было бы приятно. 

Я ухмыльнулся. 

– Значит, по сути ты сейчас говоришь о том, что раз у тебя есть деньги, то ты хотела бы позаботиться о нём? 

Она слегка прикусила мой сосок. 

– Да пошёл ты. 

– Я просто хотел убедиться, что правильно тебя понял, потому что, если мне не изменяет память, абсолютно то же самое говорил и я, меньше чем двенадцать часов назад. 

– Ну да, да. Наверное, ты прав. У меня есть средства, и я хочу доставлять ему радость и дарить ему вещи. 

– Теперь ты меня понимаешь? – Я провёл рукой по её шее и прижал свою ладонь к её щеке. – Мы с тобой в одинаковом положении. 

Белла кивнула, но отвела глаза. 

– Ты не против, чтобы я купила ему дом? 

– Тебе вообще не нужно меня спрашивать. – Я поцеловал её. – Что моё, то и твоё. 

– У тебя бы наверняка возникли вопросы, если б несколько тысяч долларов просто взяли и куда-то исчезли. 

– Верно. 

– Я съезжу к нему в следующем месяце и скажу о ребёнке. Когда буду уверена… – Она остановила себя. 

– Уверена в чём? 

Белла покачала головой. 

– Ни в чём. Я забыла, что хотела сказать. 

– Ты врешь мне, – упрекнул я её. 

Она прикусила губу. 

– Говорят, после того, как первый триместр закончится, вероятность потерять ребёнка уже невелика. – Её голос был так тих, что я его едва расслышал. 

Я выдохнул через нос. 

– Ты из-за этого волнуешься? 

– Я просто боюсь, что не смогу рассказать Чарли, а потом объяснить ему, чтό произошло, если потеряю ребёнка. 

Я чувствовал солёный запах её слёз и влагу у себя на груди. Белла была единственной женщиной, чьих слёз я не мог выносить. Любая другая могла хоть захлебнуться в собственных слезах, я б за них и гроша ломаного не дал. 

– Белла, я тебе гарантирую, что ни с тобой, ни с этим ребёнком ничего плохого не случится. Не так, как в прошлый раз. 

Она не поднимала на меня глаз. 

– Ты не можешь это знать наверняка. 

– Нет, могу. Мы делаем всё, что необходимо делать, и ты здорова. Ничего плохого не случится. В прошлый раз… был такой бардак. Мы не знали, как себя вести, и всё остальное тоже не способствовало безопасной беременности. В тот раз просто не судьба была. 

– Мне просто иногда так страшно становится. Я думаю, что вот-вот проснусь и всё исчезнет, словно сон. – Она принялась отчаянно шмыгать носом и вытирать слёзы уголком простыни. 

– Ну что мне сказать, чтобы ты перестала плакать? 

– Просто не оставляй меня. – Руки Беллы стиснули мою талию. 

Час спустя она крепко спала. Я думаю, сегодня у неё был слишком насыщенный день. Завтра она сможет расслабиться. Уж я постараюсь. 

Я продолжал обнимать её, но сон ко мне так и не шёл. Даже в отпуске я не мог отключить свой ум, в котором крутились сотни вещей, о которых я беспокоился или не мог забыть. В моей голове вечно царила такая неразбериха. 

Я провёл рукой по животу Беллы. Она не пошевелилась, и я продолжил кругами гладить её живот. 

Как бы я ни старался притворяться и делать вид, что хочу этого ребёнка, у меня это не получалось. Правда причинила бы Белле боль, поэтому я никогда и ничего не говорил ей об этом; но всё-таки я никак не мог – по-настоящему, всерьёз – ощутить свою связь с тем существом, что росло внутри неё. Конечно, я любил этого ребёнка за то, что он делал Беллу восторженно счастливой, но сам я не чувствовал к нему того, что должен был бы чувствовать как его отец. Я старался, я честно старался. Я читал книги и запоминал самые последние научные данные о беременности, поэтому понимал, чтό происходит, но не уверен, что это сильно помогало. Я не хотел ребёнка. По крайней мере, пока ещё не хотел. А вот она хотела. 

Она была счастлива, и поэтому я помалкивал. Может, со временем я смогу научиться любить этого ребёнка, но в данный момент я действительно не находил никакой радости в том факте, что через шесть месяцев стану отцом. Никаких невольных улыбок, мыслей о будущем, воображаемых картин, где я подкидываю на своих коленях девочку или вытираю грязь с лица маленького мальчика. Я не видел тут абсолютно ничего привлекательного. Что я буду делать? Я что, обязан радоваться только потому, что все от меня этого ждут? 

Я лежал в постели, часы шли за часами, сна – ни в одном глазу. 

Где-то посреди ночи в двери стал царапаться Фрэнсис. Я не хотел впускать его, но когда он начал скулить, встал и открыл ему. Быстро подбежав к нашей кровати, он просто встал там и начал взглядом умолять меня пустить его в постель. Я подхватил его и усадил на простыни, и он прижался к Белле. Она обняла его, и вдвоём они составили невероятно умиротворяющую картинку. 

Я потянулся, чтобы размять мышцы, и ощутил лёгкую боль в позвоночнике, которая не беспокоила меня уже много недель. Непосредственно перед нашим отъездом из Чикаго сюда я возобновил свои ежедневные тренировки и придерживался такого же жёсткого графика нагрузок, как в молодости. Бег. Фехтование. Плавание. И силовые нагрузки – штанга, тренажёры. Я делал большое количество разнообразных упражнений для всех частей тела, чтобы вернуть себе хорошую физическую форму. Я был очень недоволен собой из-за того, что совсем забросил спорт и перестал за собой следить. 

Мысль о тренировках полностью меня разбудила. Я покрутил больным плечом и направился в ванную. Рана, полученная в супермаркете, задела только мышцы, и доктор, наложив три шва, стянул края, но, чтобы уменьшить воспаление, её требовалось ежедневно очищать. Я использовал для этого медицинский спирт – просто полил им себе на плечо, дав излишкам скатиться в раковину. Рану сильно защипало, но я, сжав зубы, терпел. Я замотал рану небольшим количеством марлевого бинта и уставился на самогό себя в зеркале. 

Со всем тем, что навалилось на меня за последние месяцы, я как-то потерял счёт времени. До моего дня рождения оставалось всего три недели. Мне стукнет тридцатник. Я не знал, чтό я по этому поводу чувствую. Я всегда думал, что к этому возрасту добьюсь бόльшего. 

– Ты – одно большое проёбанное хуй-знает-что, Эдвард, – сообщил я своему отражению в зеркале. 

Я спустился по лестнице в расположенный на первом этаже спортзал. Нашёл среди снарядов простую перекладину и крепко её обхватил. Первое же подтягивание вызвало острую боль в плече, но я заставил себя отвлечься от болевых ощущений и стал повторять упражнение. 

Час спустя я завершил изнурительную тренировку. Пятьдесят на двух руках. Ещё пятьдесят только на левой, затем столько же на одной правой. Затем снова пятьдесят на обеих. Когда я закончил и сел на скамью, руки дрожали. Я промокнул со лба пот. 

В двери постучали. Я поднял голову и увидел стоящую там Беллу, одетую в одну лишь мою белую рубашку и больше ничего. Её волосы были спутаны и торчали во все стороны. Её глаза блестели. Это было невероятно сексуально. 

– Что ты здесь делаешь? – спросил я. 

– Я тебя искала. 

– Мне что-то не спалось. 

– Ты в порядке? 

– Да, просто разрабатываю плечо. 

– У нас в комнате только что звонил телефон. Я не успела вовремя снять трубку, – сказала Белла. 

Я встал и поспешно вышел из спортзала, по пути взяв Беллу за руку. Только у одного из людей был этот номер, и ему велено было звонить только в крайнем случае. 

Я вернулся в нашу комнату и перескочил через постель с лежавшим на ней Фрэнсисом к ночному столику. Постукивая ногой по полу, я поднёс к уху трубку и набрал номер. 

– Всё в порядке? – Белла забралась на постель. Её руки скользнули по моим плечам мне на грудь. 

– Наверняка, – солгал я. 

Телефон зазвонил, и Эмметт немедленно ответил. 

– Ну, наконец-то, я тебе уже десять минут на сотовый названиваю. 

– Я оставил его на вилле и отключил. Чего тебе? 

– Нам придётся ускоряться с нашими планами. Эта неделя – последний срок, когда мы можем это сделать. 

– Что? Почему? Я не уеду отсюда, если всё не подготовлено. 

– У нас нет выбора, Эдвард. Они снова перевозят ящик. Когда я смогу узнать, куда именно, будет уже слишком поздно. Сейчас или никогда. Возвращайся сюда. 

Он повесил трубку, и я опустил голову. 

– Что такое? Кто-то пострадал? – встревоженно спросила Белла. 

– Нет, – со стоном произнёс я и повесил трубку. – Наши планы изменились. 

– Ваши рабочие планы? 

Я кивнул. 

– Я хотел, чтобы наш отпуск прошёл по-другому. 

– Ничего. – Она погладила меня по спине. – Я не возражаю. 

– А должна бы. – Я потянул себя за волосы. – Просто я хотел, чтобы ты отдохнула пару дней, а у нас даже на это нет времени. 

Белла стала целовать мою спину вдоль позвоночника. 

– Возможно, я могла бы остаться здесь, а ты вернёшься, когда закончишь с делами. 

– Я не оставлю тебя здесь одну. – Я повернул к ней голову. – Но, может быть, мы вернёмся сюда позже. Хочешь? 

– Хочу, но мне, чтобы отдохнуть, не обязательно нужен персональный остров. Меня что угодно устроит. 

– Почему ты так легко соглашаешься на меньшее? Отругай меня, обзови по-всякому за то, что я испортил наш медовый месяц. Я этого хочу. 

– Ты не испортил. У тебя есть дела, которые необходимо сделать. Я же понимаю. Так бывает. 

– Что за чёртова невезуха, – пробормотал я себе под нос, вставая с кровати. 

– Всё нормально, Эдвард. – Она тоже встала и взяла меня за руку. – Не расстраивайся из-за этого. Мы всё ещё в этой изумительной стране, и мы вместе. Это самое главное. 

– Ты, чёрт возьми, слишком добра ко мне. – Я поцеловал её. Сильно. 

Продолжение...