Остаток дня Эдвард провел, готовясь к Антирраку, все это время притворяясь, что ему не нужно будет становиться кем-то еще и брать кого-то в свою постель. 
Он громко простонал, комкая пергамент, на котором записывал указания Эммету и Розали. Перед ним вспыхнул незабываемый образ. 
«Тише, дорогой, - омыло его шею дыхание Виктории. Все, что он мог – просто лежать, прикованным к постели. Он стиснул зубы, когда ее пальцы прошлись по его коже. – Ты же не думал, что пойдешь на праздник без меня?» 
Эдвард подавил стон, когда она вонзила ногти в его пах. 
«Ты мой, помни это. А если я не получу тебя, то и никто не получит…» 
Эдвард, задыхаясь, рухнул со стула, и его руки все еще чувствовали тяжесть оков. Он уснул за столом, и видение было всего лишь сном. 
Без единой мысли он вышел из кабинета и побежал по коридору. Ему требовалось с кем-нибудь поговорить, но Джаспер был занят собственными приготовлениями. И Эдвард пошел в единственное место, где хотел сейчас быть. 
В оранжерею. 
Он был так погружен в свои мысли, что не заметил, что не один в море растений. Эдвард резко остановился, заметив ее. 
- Белла, - выдохнул он. Девушка на скамейке вздрогнула. 
Ее взгляд опустился, прежде чем подняться и встретиться с его глазами. 
- Эдвард, - произнесла она, прежде чем быстро встала, пошатнувшись и чуть не упав. 
- Нет, пожалуйста. – Он почти остановил ее собственной рукой, но тут же отстранился. – Я не хотел беспокоить, только… - «Я только молил богов, чтобы они дали мне знак не сдаваться Виктории». - Гулял, - закончил лорд. 
- Я все равно собиралась уходить, - сказала Белла, но ее голос был слишком тихим, чтобы воспринять это как нормальное смущение. 
Что-то было не так. 
- Иногда я сам прихожу сюда подумать, - вдруг сообщил Эдвард. - Знаешь, мой отец посадил их в качестве свадебного подарка маме. 
Эдвард не знал, почему сейчас рассказывает все это. Почему пачкает его воспоминаниями о своем отце. 
Но Белла внимательно слушала его. 
- Хотя он ненавидел сады, но сам посадил розы для мамы. – Эдвард просто не мог остановиться. Ему хотелось думать, что Белла будет связывать сад с именем его матери. Возможно, таким образом он поручит его ее заботам. 
- Они были половинками? – спросила Белла. 
- Знаешь, на самом деле да, - тихо сказал он, уводя взгляд в сторону и хватая бутон розы. Но через секунду отпустил его. – Так редко лорд женится на своей половинке, но у них получилось именно так. 
- Высших лордов, ты имеешь в виду, - поправила она. Эдвард повернулся, увидев, как Белла сузила глаза. Он не удивился тому, что он все знает. Возможно, если бы проклятие позволило им поделиться информацией, Белла нашла бы решение проблемы и спасла их за считанные секунды. Но неважно, как сильно Эдвард хотел все ей рассказать. Слова застревали в его горле. 
- Так ты теперь знаешь. – Он не мог не скрыть жесткость в голосе. Фактически то, что он хотел, не имело значения. Кто-то вроде Виктории, жаждущий силы и власти, сделает все, чтобы заполучить кого-нибудь вроде Беллы. – Это Джаспер сказал тебе? 
- Почему ты сам не сказал мне? – спросила она, и его сердце треснуло, понимая, что она считает: это потому, что Эдвард ей не доверяет. 
- Потому что я боялся того, что ты подумаешь обо мне, - признался он, но Белла только напряглась от чего-то, распирающего ее изнутри. Связь между ними обледенела. Расстояние… 
- Сейчас я это вижу, - тихо добавил он. Возможно, из-за кошмара, который привел его сюда, или же из-за того, что завтра он не будет собой, но Эдвард спросил: 
- Скажи мне, Белла, что во мне так тревожит тебя? 
«Он чувствует в тебе того, кто ты есть, вот что ее тревожит», - хихикнул демон, очень хорошо зная, чего так боится Эдвард. Но ему хотелось услышать это своими собственными ушами. 
Белла моргнула. 
- Почему ты решил, что меня что-то беспокоит? 
- Потому что каждый раз при встрече со мной ты напрягаешься, - продолжил он. - Я подумал, что это из-за того, что я фейри, пусть даже ты не знаешь, что я Высший Фей, но потом увидел, как близка ты с Элис и даже с Джаспером, - сглотнул он. - Это навело меня на мысль, что дело во мне. Я бы не возражал, если бы… - если бы я мог сказать тебе, что мы половинки. 
И более того – что связь между нами приходится признать существующей, и это будет мучить Эдварда всю его оставшуюся жизнь. 
Признание. 
Но вместо этого он сказал: 
- Если бы, боже, ты так не смотрела на меня, - выдохнул он на одном дыхании. То ли из-за того, что он собирался бросить всех, или из-за кошмара, который вынудил его высказать свои самые глубокие опасения, но ему внезапно потребовалось знать все. Почему женщина, предназначенная ему богами, смотрит на него с ужасом? 
Но взгляд Беллы ожесточился. 
- Не смотрела на тебя как? 
- Ты смотришь на меня, словно ждешь, что я стану монстром. Точно так же, как на тех, кто напал на тебя в том чертовом лесу! – его грудь болела от признаний, и часть Эдварда треснула. Как Белла может смотреть на него как на монстра? 
Он не был похож на своих предков, и, в конце концов, все видели в Эдварде только то, что лежит под поверхностью. 
И еще один из его страхов вырвался наружу: возможно, он и Виктория заслуживали друг друга. 
- Я так не думаю, - пробормотала Белла. 
- Пожалуйста, Белла, - Эдвард провел рукой по лицу. – Может быть, я и не могу слышать твои эмоции, но мои чувства Фей ловят любой намек. Я слышу, как сильнее бьется твое сердце, как быстрее течет кровь по венам, - он оборвал себя, не способный по-другому остановить слова, лившиеся из него потоком, - но и тогда ты остаешься скрытной и загадочной. Все люди так сбивают с толку? 
- Я сбиваю с толку? – Белла сжала руки в кулаки. Эдвард промолчал. - А тот самый фейри, который забрал меня из дома, потом спас мою жизнь во время моего собственного побега? – ее голос повышался, и все, что мог Эдвард – это только смотреть на нее. - И этот же фейри дал мне потрясающий гардероб, такой же грандиозный, как у него, и продолжает дарить мне подарки, которых я не заслуживаю. Поверь мне, тебя тоже не так-то просто понять, Эдвард. 
Он сглотнул, услышав свое имя, и в горле возник вкус горечи. 
- Я напрягаюсь не из-за того, что ты делаешь или можешь делать, - сказала она тише. - Да, сначала я сердилась из-за того, что вынуждена оставаться здесь. Но, чем дольше я оставалась, тем больше ты напоминал мне о том, что осталось позади, и тем больше я начинала ненавидеть себя за это. 
Эдвард услышал боль в ее голосе, и ему захотелось успокоить ее. Но, если честно, он точно понимал, что девушка чувствует. Знал неуверенность в себе и беспомощность. И не знал, как объяснить ей, что это всегда останется с ней. 
- Потому что, - продолжила она, - я не могу даже надеяться заслужить все то, что ты даешь мне, не говоря уже обо всей моей жизни здесь. Богатая жизнь, где я делаю, что хочу, имею друзей, которые заботятся обо мне, одежда и еда, которые превосходят все, что у меня раньше было… - слова, наконец, застряли у нее в горле, и Эдвард чувствовал, как и у него к горлу поднимается комок. 
- Заслужить? – прорычал он. Эдвард даже не осознавал, как сильно ненавидит то, что сейчас клубится внутри Беллы. Кто-то такой же прекрасный, как Белла, просто не сможет выжить под таким весом. Он должен помочь ей освободиться. 
Его руки ныли от желания обнять девушку, утешить ее и успокоить, но Эдвард контролировал себя. 
- Поверь мне, Белла, - проговорил он, - ты заслужила все то, что получила, и даже больше. 
- Я? – прошептала она. – Скажи, как я могу жить в такой роскоши, когда моя семья осталась в нищете? Как я могу гулять по замку, читать, есть и нежиться в комфорте, когда они остались одни? 
Эдвард понятия не имел, как она справляется с такой виной. Его грудь сжалась от понимания: они оба чувствуют одно и то же. Они оба сломаны и винят в этом себя. Он стоит тут, лишенный связи со своей половинкой, но и она имеет дело с такой же болью. 
Как ни грустно признавать, но он и Белла прокляты быть вместе. Даже если он не чувствовал физическую связь, Эдвард видел это в ее глазах. Она была несчастна, как и он. 
- Как я могу даже думать о счастье, если бросила их? – продолжила она. - Но что самое ужасное, моя темная часть ликует. Не знаю, почему я стыжусь, когда чувствую, что часть меня стала свободной. Когда чувствую себя живой, возможно, впервые за всю жизнь. 
Сломанная, но свободная. 
Эдвард знал, что молчал, но Белла словно бы читала его мысли. 
«Ей больно точно так же, как и тебе», - треснуло его сердце. Эдвард не пожелал бы самому злейшему врагу видеть мучения Беллы. Похоже, на своих хрупких плечах она несла не меньшую ношу, чем он. И он никак не мог помочь ей. 
- Все эти годы я делала для них все. Кормила, одевала, и они не остановили тебя, когда ты забирал меня. – Ее голос хрипел. Эдвард радовался, что она, наконец, может выплеснуть все из себя, вывалить все на него. Он примет все, что она отдаст ему. 
- Моя жалость к себе, должно быть, абсурдна в твоих глазах. После всех этих войн, боли и страданий, пережитых тобой, я просто эгоистка, - отвернулась Белла, пряча смущение. 
Прежде чем он смог остановить себя, Эдвард шагнул вперед. Белла повернулась к нему. Он осознал, что ее глаза блестят. 
- Твоя боль обоснована, Белла, - мягко сказал Эдвард, желая, чтобы кто-нибудь сказал бы ему подобные слова, когда он был молодым, вместо того, чтобы заталкивать эмоции внутрь. Возможно, все тогда повернулось бы иначе, и стало бы немного лучше… 
- Веришь или нет, но, если это огорчает тебя, то также огорчает и меня, - искренне сказал он, возвращаясь к тем временам, когда он смог ощутить ее злость и ее вину. Эдвард помнил, насколько сильными они были, и, возможно, он сможет забрать себе немного до своего ухода. 
- Почему? – Белла посмотрела на розу в своих пальцах. Острый шип уколол ее, выступила капелька крови, и его ноздри раздулись, уловив ее запах. 
В его горле застряли слова, которые Эдвард хотел бы произнести: то, что она его половинка, что он хотел бы решить любую проблему в ее жизни, разделить ее сомнения и чувства. 
Но Эдвард только взял ее руки в свои и был шокирован, когда Белла не отдернула их. 
Ее кожа была невероятно гладкой, когда он медленно поднес ее пальцы к своим губам. Плоть загорелась под его ртом. Он ощутил вкус ее крови, излечивая ранку, и зверь внутри него сорвался с привязи. 
Эдвард был немного ошарашен, отпуская ее руку, но его разум вибрировал, размышляя, как было бы прекрасно поцеловать Беллу в губы… 
Белла моргнула, увидев, что ранка исчезла. Эдвард наклонился, поднимая отброшенную ею розу, и бережно убрал все шипы. 
- Не переживай ни из-за чего. Делай то, что приносит тебе радость, - торжественно произнес он, надеясь хотя бы немного ободрить ее, раз уж не может подарить ей счастье. 
Белла сглотнула, позволяя ему сократить расстояние между ними. От ее тела волнами исходило тепло. Эдвард с огромным трудом сдерживался, чтобы не поцеловать ее. Он всего лишь заправил цветок за ее ухо, пропуская между холодными пальцами шелковые волосы. 
- Почему? Почему? – выдохнула она. Эдвард точно знал, почему она так скептически смотрит на него. Его отстраненность и холодность вызывали у его половинки только подозрения в каждом его движении. 
И он винил в этом только себя. 
И даже тогда в его голове кружился ответ: он был готов заботиться о Белле больше, чем о ком-нибудь на протяжении половины тысячелетия, он хотел сделать ее счастливой больше, чем кого-нибудь в своей жизни… 
Эдвард не мог сказать ей правду: он обречен поддерживать Весенний Двор. Виктория и его отец застряли в его сознании, он всегда будет жестким и отстраненным, осторожным и опасающимся. Он позволил им глубоко проникнуть в его сознание, стал марионеткой своего отца, даже когда тот ушел в могилу. Возможно, он сдался в тот момент, когда проклятие коснулось его глаз, когда исчезла последняя память о его матери. 
- Потому что твоя человеческая радость завораживает меня, - все, что он сказал. - То, как ты познаешь мир, так полно и одновременно интенсивно. Ты принимаешь жизнь так, как давно не может мой род. И я стремлюсь к этому, хотя знаю, что не должен. 
Слабые, жалкие слова, не имеющие ничего общего с тем, что билось в его сердце. Но этому придется оставаться там до конца времен. И это даже хорошо, если он уйдет. Последнее, чего хотелось бы Эдварду – это связать Беллу пустым обещанием. 
Он поднес к губам ее ладонь и увидел в темных глазах девушки только бесконечные вопросы. Он дал ей жалкое обещание, хотя знал, что никогда не сможет сдержать его. 
- Знаю, что я сухой, жесткий и иногда грубый, - произнес он, - но однажды я отвечу на все твои вопросы. Ты получишь все желаемые ответы, но в свое время. Когда это будет безопасно. 
Но Белла никогда не будет в безопасности. 
Судя по тому, как блеснули глаза Беллы, часть девушки тоже знала это. Эдвард с силой оторвался от нее, и, как только ее тепло покинуло его кожу… 
Он никогда еще не чувствовал себя менее живым.

Перевод:  Amberit

Форум!