Эдвард выдохнул, когда Белла вышла из столовой. Джаспер скептически посмотрел на него. 
- И что ты теперь собираешься делать? 
Эдвард откинулся на спинку стула. 
- Пойти и извиниться. Прошлой ночью я был не в себе. 
- Правда? – Джаспер удивленно поднял бровь. – Я бы скорее сказал, что ты стал самим собой. Я уже забыл, что забрала Виктория, проклиная нас, но соскучился по прежнему тебе. 
Эдвард промолчал. 
Он тоже скучал по самому себе в ипостаси Ночного Двора, но тот мужчина был самоуверенным и наглым. Он не сделает опять такой ошибки. 
- Ты все-таки решился? Правильно я понимаю, что это наша последняя трапеза? – сердито спросил Джаспер. 
Эдвард стиснул зубы. 
- Когда придет время, я тебе сообщу. 
- Прошлая ночь доказала, что Виктория не такая и непобедимая. Ты преодолел проклятие. 
- Не то чтобы совсем непобедимая, но чертовски близка к этому, - возразил Эдвард. – И мы знаем, что цена слишком высока. 
- Тогда останься и не плати ее. Не для нас, для Беллы. 
- Белле не нужен никто, кроме ее семьи. Она хочет вернуться к ним, - отозвался Эдвард. – И сейчас я занимаюсь только тем, что исправляю свои собственные ошибки. 
Джаспер стиснул зубы. 
- Ты всегда был таким. Почему ты так стремишься стать мучеником? 
- Моя мать умерла ни за что, - серьезно проговорил Эдвард. – Я, по крайней мере, могу жить ради чего-то. 
Вставая и выходя из столовой, он чувствовал гневный взгляд Джаспера в спину. 
Эдвард размышлял о Белле. Он не знал, как исправить урон, нанесенный прошлой ночью, но решил, что легкая лесть и, может быть, цветы – хорошее начало. 
Он последовал по запаху Беллы в оранжерею, чтобы сорвать там букет, и обнаружил девушку, рисующую на скамейке. На ее рисунке был он сам в виде свиньи. 
Хотя его сердце еле выдерживало груз скорби Джаспера и его собственной печали, возникшей, когда Эдвард решил сдаться Виктории, вид Беллы, рисующей свою ярость, вызвал у него улыбку. 
- Я не в настроении, Джаспер, - вдруг простонала Белла. Эдвард сухо улыбнулся, когда девушка повернулась к нему. Однако она только нахмурилась. Ему страшно захотелось стереть морщинку между ее бровями. 
- Привет, - просто сказал он, протягивая ей букет роз, до этого спрятанный за спиной. Ее взгляд метнулся к цветам. 
- Привет, - неловко ответила она. 
- Это для тебя, - показал на букет Эдвард. Его движение казалось… неправильным. Он не должен был дарить ей розы. Он должен объяснить, что происходило в последние несколько месяцев. Но, как только Эдвард начинал подбирать слова… проклятие заставляло его скрывать правду. 
- Ты думаешь, я хочу именно этого? – подняла Белла бровь. 
Эдвард проглотил комок. Хотя он и его половинка были разъединены, он понимал, что должен быть искренним, чтобы завоевать ее прощение. 
– Я просто хочу, чтобы ты был честным со мной, Эдвард, - раздраженно развела Белла руками. - Я знаю, ты не можешь говорить мне всего, но все еще хочу… - Она расстроенно опустила руки, просто поблагодарила и взяла букет. Эдвард, перестав чувствовать их вес, почувствовал себя еще более мертвым. 
- Мне нужно поставить их в воду. – Белла повернулась, чтобы уйти, но Эдвард не хотел опять видеть ее уходящей. 
Щелчком он убрал цветы из рук девушки. 
- Куда они делись? 
- Они в твоей комнате, в вазе с водой. Ты хочешь их вернуть? 
Белла покачала головой, опустив взгляд на рисунок на своих коленях. Мгновением позже она скомкала его. 
- Ох, - хмыкнул Эдвард. – Как похоже. Можно мне его забрать? 
- Мне сейчас не до шуток, - угрюмо ответила девушка. 
- Прости. Я пытался немного поднять тебе настроение. – Он считал, что легкой болтовней переведет все в шутку, но на этот раз все было иначе. Он слишком серьезно обидел ее. 
Белла не ответила. 
- Полагаю, я заслужил все это… и нелестные рисунки, и многое, многое еще, - добавил Эдвард. Она пожала плечами. Эдвард осознавал, как сильно ему везло до этого момента. Он слишком много раз обманывал девушку. 
- Можно мне присесть? – осторожно спросил он. 
Белла подвинулась на скамейке. Эдвард проглотил свою магию, занимая место. 
Но он чувствовал ее жар, напоминание о том, что течет в ее жилах. Прошлой ночью Эдвард первый раз понял, что это: в крови Беллы есть магия. Мало того. Он понял, насколько она будет мощной, если вырвется на свободу. 
Такая сила очень редко встречалась у людей и высвобождалась только при сильном страхе или ярости. Лучше бы Белла оставалась в хорошем настроении, иначе она может просто сжечь его. 
- Белла, похоже, я должен извиниться перед тобой, - пробормотал Эдвард после некоторой паузы. 
Белла фыркнула. 
- Все, что я делаю – это создаю все больше и больше проблем. 
Эдвард помолчал. Она считала, что события прошлой ночи – ее ошибка? 
- Тем не менее, - наконец, сказал он, - я приношу извинения за то, что напомнил тебе о доме, и за то, что… произошло прошлой ночью, - выдавил он последние слова. Белла, наконец, посмотрела на него, но не облегчила ему положение. 
– Ты не заслужила всего этого, особенно моего темперамента, - продолжил Эдвард. - И мне бы хотелось кое-что объяснить тебе. Например, источник моих опасений, и, возможно, пару фактов, которые тебе будет интересно услышать о себе, - закончил он, глубоко вдохнув. Это последнее обещание, которое Эдвард дал себе: объяснить все, что сможет, когда придет время. 
А осталось всего несколько дней до того, как он сдастся Виктории. 
- Я не знаю о тебе не только пару фактов, Эдвард, - фыркнула Белла. - И с каждым днем это количество только увеличивается. 
Он грустно кивнул. 
- Но это все изменится. 
Белла моргнула, явно удивленная тем, что он хочет дать ей то, чего она так долго добивалась все это время. 
- Выйдешь со мной наружу? – спросил Эдвард, вставая. - Это проще объяснять там. 
Глаза Беллы просветлели. 
- Куда мы идем? – с любопытством спросила она. В памяти Эдварда немедленно всплыла лучшая часть прошлого вечера. То, что он смог увидеть ее в цвете, стало для него лучшим подарком, который только можно получить. А второй, возможно, - рассказать девушке о его тяжелой ноше на сердце. 
- На звездный пруд, - наконец, ответил Эдвард. 
Он провел их в дальний угол оранжереи. Белла молча следовала за ним. 
Он толкнул дверь, скрытую за зарослями. Девушка тихо вскрикнула. 
- Эдвард, - выдохнула она. Эдвард постарался запомнить то, как его имя срывается с ее губ. – Почему? 
Белла пристально смотрела на него. Он молчал, позволяя себе разглядывать ее. Запоминать, как солнце освещает ее фигурку. Его земля была мертвой и бесплодной, как и ее хозяин, но время, проводимой с Беллой, возвращала его к жизни. 
- У меня были свои причины, - тихо сказал он. Белла закатила глаза, но улыбнулась. 
- Мне казалось, ты сказал, что собираешься дать мне настоящие ответы. 
Эдвард только рассмеялся, облегчение омыло его изнутри. 
- Всему свое время, обещаю, - сказал он. - Я хотел поговорить с тобой снаружи, чтобы ты ничего не сломала, услышав мой рассказ. 
- Или чтобы быть более драматичным, - внимательно посмотрела на него Белла. Еще одна волна счастья всколыхнулась в его животе. Его половинка знала Эдварда лучше, чем он предполагал. Если бы только можно было сохранить в бутылке эти ощущения! 
- И это тоже, - пожал он плечами. 
- Если честно, - заметила она, - не думаю, чтобы любые твои слова могли разозлить меня до такой степени, чтобы я начала крушить мебель. 
- Ты имеешь в виду полупьяного фейри, пристающего к тебе в коридоре? – осторожно посмотрел на нее Эдвард. Девушка растерялась на мгновение, но быстро овладела собой. 
- Может и так. Я скучаю по своим урокам с Джаспером, - проворчала она. 
- Не обещаю, что это будет настолько же хорошо, но интересно, это уж точно, - ответил Эдвард. Они добрались до единственного остающегося живым места во всем Дворе. 
Белла качнула головой от восхищения, а ее взгляд приклеился к звездному пруду. Эдвард задумался: о чем она сейчас размышляет? Все его мысли были о ней. С кем-нибудь другим его разум перескакивал бы с одной темы на другую и беспокоился, но Белла дарила ему покой. После своего ухода он больше никогда не почувствует этого… 
- Я прихожу сюда, когда становится невыносимо быть таким, - тихо произнес он. Странно говорить о проклятии. Он чувствовал, как магия заталкивает слова назад в горло. Тем не менее, он продолжил. 
- Ты ненавидишь это? – спросила Белла. Эдвард натолкнулся на ее мягкий взгляд. Ему хотелось, чтобы ее глаза всегда оставались такими: теплыми и открытыми. 
- Знаешь, - проговорил он. - Когда я был ребенком, мама знала легкий способ облечь мои мысли в слова. Она делилась одной мыслью, возможно, тем, о чем размышляла или что чувствовала в этот момент, а потом просила меня поделиться своей. И это продолжалось до тех пор, пока мы не находили решение моей проблемы. 
Белла пристально смотрела на него. Эдвард решил не уточнять, почему его мать так старалась заставить его говорить. Как только он обнаружил, еще мальчиком, что может читать мысли, постоянный шум в голове никогда не прекращался. Но его мама каким-то образом знала, как уменьшить хаос. Может быть, ему удастся таким же образом уменьшить хаос между ним и Беллой. 
- Ты хочешь от меня того же? Поделиться мыслью на мысль? – осторожно спросила она. 
Эдвард пожал плечами, увидев, как девушка свела брови. Для них опять нашелся способ приоткрыться друг другу. Эдвард не помнил дня, когда бы он мог открыто говорить то, что думает. За его словами всегда скрывалась интрига или стратегия. 
В юности ему приходилось следить за тем, что он говорит в присутствии его отца и братьев, опасаясь, что они поймут, кто он на самом деле: бастард. 
Во время войны он не мог показать себя слабым или трусливым, опасаясь, что это уронит боевой дух солдат. И, наконец, когда Виктория мучила Эдварда, он тратил все силы на то, чтобы не кричать и не сдаться ей. 
А теперь с ним единственный человек, кроме Джаспера, который может понять чувства Эдварда. 
И проклятие запрещает ему рассказать ей все. 
- Я привел тебя сюда по совсем другой причине, Белла, - сказал он, посмотрев на девушку. - Хотя я не возражал бы узнать, что находится в твоей голове. 
Белла слегка нахмурилась. Возможно, даже к лучшему, что он не может полностью залезть в ее голову. Эдвард знал, насколько плохо проникновение в личную жизнь и злоупотребление доверием. 
Тем не менее, Белла оставалась загадкой, которую он не мог решить. 
Резкий выдох девушки вытащил Эдварда из размышлений. Она твердо сказала: 
- Я хотела ощутить твой рот на своей коже задолго до ,Антиррака, – Белла упорно отводила от него свой взгляд. Эдвард не мог даже дышать, слушая девушку. - И я не возражала против того укуса прошлой ночью. 
Отлично. Возможно, Белла не была такой уж загадкой, как ему казалось. Она точно так же хотела его. 
Но разве Эдвард мог дать ей то, чего так хотел сам и желала девушка, раз собирался оставить ее навсегда? Мог ли он сломать ее таким же образом, как сломает себя? 
– Мысль за мысль, - сказала Белла, наконец, встречаясь с ним взглядом. – Твоя очередь. 
- Наверное, тебе не стоило говорить такое, - втянул Эдвард воздух. - По крайней мере, прямо сейчас, если мы еще надеемся услышать все, что я хотел тебе рассказать. 
, «И потому что это никогда не произойдет». , 
Белла отвела взгляд, явно смущенная признанием. Эдвард кашлянул, садясь рядом с ней. 
- Я не вижу цвета, Белла. 
Ее голова резко дернулась. Он длинно выдохнул, чувствуя, как магия заклятия пыталась выбить воздух из его легких. 
- Я не могу видеть цвета. – Эдвард чувствовал слабость, вынужденный признаваться все дальше и дальше. Из всего, что сотворила над ним Виктория, самое худшее то, что она превратила его собственное тело в тюрьму, убивающую ощущения. 
- Я не вижу зелень травы, синеву неба. Я знаю, какого цвета оно должно быть, но все, что вижу – это оттенки серого. Проклятая болезнь, - Эдвард даже не мог произнести вслух слово «проклятие», - иссушила как меня, так и каждого обитателя моего двора. 
Белла немного помолчала. 
- Эдвард, мне очень жаль. 
Нежный звук ее голоса добавил ему силы. 
- Я знаю, что могло быть и хуже, – проговорил он себе под нос. – Мы могли голодать, могла прийти настоящая чума, но несколько дней бесцветия – это уже слишком много. Самое худшее, что я каждый день хочу увидеть цвет неба и все те бесконечные перемены, которые он приносит. Цвета рассвета и заката. Свет звезд, освещающих ночью землю. Конечно, я вижу различия оттенков серого, но почти пятьдесят лет не видеть солнечного света… Я не знал худшей участи, чем не видеть разноцветия неба на закате. 
Он, наконец, посмотрел на нее, и притяжение ее глаз ударила по нему с силой торнадо. 
- Пока не появилась ты. 
Белла не произносила ни звука, каким-то образом догадавшись, что ему нужно выложить все, не прерываясь. 
- Я не вижу, какого цвета твои глаза: синие или зеленые. Не вижу, какого цвета твои волосы. – Он стиснул зубы, вспоминая ее образ, который видел чистыми глазами и ясной головой. Прошлой ночью он почувствовал на вкус тот рай, которым мог бы наслаждаться рядом с ней. 
– Это ужасно, - закончил он. 
Белла сглотнула. И последнее, чего он мог ожидать из ее рта: 
- Тебе не стоит так переживать. 
Белла с легким пренебрежением показала на себя. 
- Я вовсе не красавица. Мои волосы не цвета заходящего солнца или пылающего пламени. Глаза не цвета штормового моря, или как вы, мужчины, любите их описывать, - пожала она плечами. – Они просто красно-коричневые. Как волосы, так и глаза. Ничего особенного. 
Эдвард задумался: она на самом деле так думает? Он не знал, что сказать или как описать то, что увидел в ней. Для него Белла ослепляла так же, как заходящее солнце. И он знал, что она сильна так же, как пылающий огонь. 
Эдвард, улыбнувшись, взял локон волос девушки. 
- Что? – наконец, спросила она. Он только хмыкнул и посмотрел в ее глаза. И подождал, пока Белла не заерзала неловко на траве. 
- Нет, они не красные, - он заправил за ухо прядь волос, словно бы это было самым естественным движением. Но Эдвард точно осознавал, как далеко они зашли. Они были настолько близко друг к другу, что он мог бы коснуться ее губ, не раздумывая. И на этот раз находился в своем разуме. 
– Я вижу, даже этими проклятыми Богом глазами, что они самого интенсивного цвета в мире, Белла. Темные, даже теплые и густые. Прямо как ты, - наконец, улыбнулся он. 
Белла фыркнула и отвернулась к пруду. Но Эдвард развернул ее к себе за подбородок. 
- Поверь мне, - он был удивлен тому, что девушка не вырвалась. – Темнота так же притягательна, как и свет. Она могущественна и загадочна. И, честно говоря, я предпочитаю ее. 
Сколько раз его отец хотел, чтобы Эдвард был похож на всех остальных? Они утверждали, что являются лордами Света, но Эдвард видел всех и каждого теми, кем они были на самом деле. После всеобщей ненависти к нему за то, что он – другой, Эдвард подружился с темнотой. 
Белла, по-видимому, не поверила ему. 
- Это говорит мужчина, который выглядит как воплощение весеннего дня. 
Эдвард с трудом подавил смех. Если бы только она знала, что это все маска. 
- Внешний вид – еще не все, Белла. – Он помолчал. – Хотя, должен признать, твоя наружность весьма очаровательна. 
Она, наконец, покраснела. Эдвард был рад, что смог хоть немного рассмешить ее. 
- Однажды я докажу тебе это, - пообещал он. 
Когда-нибудь она узнает, какой он видит ее. Но сейчас просто наслаждался видом румянца на щеках. 
- Я бы хотел видеть и цвет твоей кожи. – Его мысли внезапно спутались. Он приложил палец к ее губам. Его зверь призывно заурчал. - Твоих губ, - хрипло добавил Эдвард. 
Он мог потеряться в ней, если бы дал себе шанс. Он мог бы изучить все, что создавало Беллу. И понимал, что даже вечности не хватило бы на это. 
- Эдвард, - вдруг прошептала она, отводя глаза. Белла походила на сирену, призывающую к себе его тело, его мысли и его душу. 
- Белла, - ответил он, пораженный внезапным взрывом звезд в своем теле. Хотя к черту звезды. Он был поражен ею. 
Его кожу покалывало при каждом прикосновении к ней. Его небьющееся сердце готово было взорваться от силы любви к Белле. Он любил ее силу и красоту так сильно, что не понимал, за что заслужил такое счастье. 
Белла каким-то образом не поддалась всему, что произошло в ее жизни, и смогла сохранить заботливое сердце. Она была неповторимой и замечательной. Эдвард больше не мог сдерживать в себе зверя. 
И произнес слова, которые могли разрушить все. 
- Можно поцеловать тебя?

Перевод:  Amberit

Форум!