— Что, черт возьми, здесь произошло? — на пороге офиса с широко открытыми глазами и разинутым ртом застыла Виктория.

Белла оторвала взгляд от лежащих на столе бумаг и натянуто улыбнулась.

— Я обновила интерьер! — необычайно высокий голос брюнетки сочился сарказмом. — Вот, обратилась к теме «Магазинчик ужасов». Как тебе? [«Магазинчик ужасов», или Little Shop of Horrors, — музыкальный фильм 1986 г. о растении-людоеде.]

— Что ж, мне это, без сомнения, внушает ужас. — Виктория вся скукожилась, точно хотела защититься от нападения неизвестного злоумышленника, и нерешительно зашла в помещение.

Белла шумно выдохнула, откинулась на спинку стула и окинула взглядом кабинет, заполненный сотней горшков с плющом. На лице у девушки мелькнуло раздражение.

— Я все жду, когда из-за угла выскочит гигантский цветок и закричит: «Покорми меня, Сеймур!». [«Покорми меня, Сеймур!», в оригинале «Feed me Seymour!» — слова из песни, звучащей в фильме «Магазинчик ужасов».]

Виктория улыбнулась.

— Но, если честно, откуда весь этот плющ?

— От Эдварда.

— Эдварда?

— Да.

— Нет, ну что за придурок! Он действительно что-то с чем-то. Цветы я могу понять, но плющ? 

Белла тут же перевела взгляд на свои ногти и принялась изучать их так, будто они были самой захватывающей вещью, какую ей когда-либо доводилось видеть. Растерянность, написанная на лице у Виктории, сменилась подозрительностью. 

— Но ты, видимо, точно знаешь, что все это означает.

В ответ Белла — лицо ее оставалось бесстрастным — пожала плечами.

— Откуда мне знать, что стоит за поступками этого мужчины?

— Надо же! Лжешь ты все так же погано, как и на момент нашего знакомства. Я-то считала, что тебе удалось хоть немного отточить свои навыки.

Белла со вздохом закатила глаза.

— Замолчи! С кем-то другим у меня нет проблем. Но ты хорошо меня изучила. 

Виктория даже не шелохнулась и продолжила сверлить Беллу взглядом. Если придется, она проведет за этим занятием целый день, однако заставит подругу заговорить. Неделя за неделей Виктория закрывала глаза на дурацкие отмазки, но пришла пора положить этому конец. Белла издала утробное рычание и стиснула руки. 

— Ладно. Так… он меня называет. Иногда.

— Что-что?

— Он называет меня Айви. Это... прозвище или нечто вроде того, ну, как я полагаю. — Белла встряхнула рукой, словно отгоняла надоедливое насекомое. Казалось, она начала выходить из себя.

— Он дал тебе прозвище? Ах, как это мило, — голос Виктории зазвучал нежнее, в нем стала угадываться улыбка.

— Ты что, издеваешься? Забыла, о ком мы сейчас говорим?

Выражение лица Виктории мгновенно стало серьезным.

— Точно. Прости. Нет, ну какой мудак! — она бросила хмурый взгляд на ближайший к ней плющ и поджала губы.

— Ты ужасна.

— А ты собираешься сдаться. Он почти у цели.

— Что? Ни за что. Как ты вообще можешь говорить об этом с таким невозмутимым видом?

— Разве ты уже позвонила Лорану?

Белла несколько раз открыла и закрыла рот.

— Так нечестно! Ты ведь знаешь, как я занята. Не то чтобы я и раньше носилась по свиданиям.

— Ох, я знаю. Но раньше за тобой и не приударяли красавчики-французы.

Белла прищурилась.

— Я позвоню.

— Ага-ага.

— Я позвоню! Это вообще никак не связано с Эдвардом!

Виктория только недоверчиво приподняла брови и, поскольку Белла, упрямо сжав губы, набычилась, попятилась к двери.

— Еще увидимся, Белла.

Как раз в тот момент, когда Белла со вздохом уронила лицо на руки, в коридоре раздался резкий смех Виктории. Брюнетка подняла глаза: Виктории пришлось вжаться в стену, чтобы пропустить курьера, который принес еще бόльшую композицию с плющом. 

— Нет! — Белла выскочила из-за стола и, протестующе покачав головой, выставила перед собой руки. — Нет! Не нужно таскать сюда эти штуковины! Унеси это!

— Сожалею, мэм. Но мне даны четкие инструкции, и я не могу уйти вместе с композицией. — Парень оглядел кабинет Беллы и скривился. — Хотя я понимаю, почему вы отказываетесь.

— Угадал! Забери назад. Уже ставить некуда, — в подтверждение своих слов Белла обвела рукой помещение.

— Послушайте, я не знаю, кто отправитель. Но мне сообщили, что если композиция не будет доставлена, то я сразу же отправлюсь искать другую работу. Я не могу себе этого позволить. Так что, пожалуйста, заберите ее. — На лице курьера было написано, что он говорит искренне и действительно сожалеет, да и сама Белла понимала, что парень просто пытается делать свою работу, однако гнев ее даже не думал отступать.

— Хорошо. Просто... дай ее мне, — выдохнула Белла и протянула к курьеру руки. Тот в сомнении вскинул бровь.

— Она довольно тяжелая.

— Я справлюсь, — огрызнулась Белла, которая настолько обезумела, что если бы попыталась, то, возможно, сумела бы поднять машину. Она заключила горшок в объятия и зашагала к гримерке Эдварда, но, оказавшись на месте, не смогла ни постучать, ни повернуть ручку, поэтому сделала с дверью то, что хотела сделать с Калленом, то есть ​​пнула. Со всей дури. 

Эдвард дернулся, когда к нему в дверь стали ломиться.

— Какого хера? — пробормотал актер и поднялся со стула. Раздраженный тем, что его прервали, — он специально приехал в студию раньше назначенного времени, так как хотел пробежаться по своим сегодняшним репликам, и никого не ждал как минимум целый час — швырнул сценарий на туалетный столик и поднялся со стула. 

— Неужели ты не видишь гребаную табличку «Не беспокоить»? — гаркнул он, рывком распахивая дверь.

— Нет. Я не вижу гребаную табличку «Не беспокоить». Я вообще ничего не вижу, потому что у меня в руках, блядь, джунгли.

Эдвард вытаращился на девушку, и почти сразу же в уголках его глаз собрались морщинки. Схватившись за живот, мужчина расхохотался так, что все его тело заходило ходуном. Гигантское растение скрывало Беллу от макушки до талии, и Белла почувствовала благодарность, что Эдварду не видно ее лица: уголки губ брюнетки подрагивали от сдерживаемой улыбки. Одной рукой актер продолжил опираться на дверь, ладонью второй раздвинул листья, нагнулся и заметил смурную Беллу. Игривой ухмылки на его лице как не бывало.

— Что у тебя там, Айви?

— Лучше не начинай, Эдвард. Нет настроения. — Она пихнула мужчину растением в грудь — тот издал звук «ум-мф!» и выхватил плющ у нее из рук — зашла внутрь и развернулась к нему лицом. — Больше никаких растений. Я не знаю, чего ты пытаешься добиться, но хочу, чтобы ты прекратил. 

Из-за враждебности во взгляде и в позе девушки игривое настроение Эдварда моментально сошло на нет, и он попытался сообразить, на что в действительности провоцирует его выражение ее лица: то ли на дикий ор, то ли на трах до потери сознания. Вариант с трахом, очевидно, не проходил, поэтому актер выбрал первый — с диким ором:

— Ну, в чем теперь дело? Чего милого я ни сделай, ты все равно все обсираешь! Ты всегда такая сука или только со мной? 

— Ты ничего милого и не делаешь! Ты только надоедаешь! Мило — это когда присылают скромную цветочную композицию, а не сотню растений, которые заполоняют кабинет до такой степени, что я едва-едва пробираюсь к собственному столу. Я даже не упоминаю о том, что ты угрожал несчастному курьеру увольнением, если тот не удостоверится, что я их получу. Нет, Эдвард, это не мило.

— Хорошо. Тогда я делаю что-то надоедливо милое. Это лучше, чем если бы я вел себя, как мудак.

— По крайней мере, тогда ты был бы полностью искренним! Все эти растения... весь этот кофе, что появляется у меня в офисе... и пончики... на самом деле против пончиков я ничего не имею. Но это не имеет отношения к делу! Это не то, кто ты есть.

Он подошел к девушке вплотную, плющ поставил на ближайший стол.

— Откуда ты это знаешь? Ты не дала мне ни единого гребаного шанса показать, кто я.

Белла покачала головой и посмотрела на Эдварда неверящим взглядом.

— Эдвард, я знаю, кто ты. Все знают, кто ты. И когда на обложке бульварного журнала снова печатается фотография, где на твоей руке висит очередная девица, все только лишний раз удостоверяются в том, что уже знали. 

Эдвард хмыкнул — низко и злобно.

— Ух ты! Я и не думал, что ты ханжа. Или ты забыла, как мы познакомились?

Белла отступила на шаг, словно он ее ударил. Но, правду говоря, именно так все и было. И как бы ей ни хотелось этого отрицать, она ничем не отличалась от других девчонок. Они не рвались узнавать его, им было все равно, кто он и что ему нравится. Им хотелось заявить, что переспали с Эдвардом Калленом, — и на этом все. И Белла не собиралась распространяться о сексе с ним, по сути, по той же самой причине.

Эдвард заметил потрясение и что-то там еще, которые отразились у нее на лице, и тяжело вздохнул.

— Почему ты постоянно мне противостоишь?

— Ты сводишь меня с ума, — прошептала она.

— И ты так злишься из-за того, что сходишь с ума? Угадал?

— С тобой, да, все так и есть. Я просто не понимаю, что ты пытаешься доказать. Ты не повторяешься. Так что не нужно разыгрывать из себя жертву. Ты не можешь злиться на меня за то, что я жду от тебя обычного поведения. 

Эдвард рассеянно кивнул: он прикидывал, как обернуть себе на пользу столь редкий момент откровения. Мужчина не понимал, каким образом они сумели добраться туда, где бы сейчас ни находились, однако был не из тех, кто упускает представившуюся возможность.

— Нет, разумеется, не могу. Потому что я всегда веду себя именно так, как ты и говоришь. Но что касается того, что я делаю сейчас? Сейчас все по-другому. Я, блядь, не знаю, что делаю. Как ты и заметила. 

— Что ты делаешь? Сначала ты не мог меня вспомнить, затем задался целью трахнуть снова, причем только потому, что я этого не захотела. И когда у тебя не вышло, решил что... что самое время перейти к беседе за ужином? Ну же, Эдвард, объясни мне хоть что-нибудь! 

Он провел рукой по лицу.

— Потому что ты тоже сводишь меня с ума. Да, все началось с того, что мне захотелось тебя трахнуть, и я соврал бы, если бы принялся утверждать, что не хочу этого до сих пор. Но раньше я вообще не стал бы утруждаться. Мне еще ни разу не становилось настолько не по хер. Одного этого достаточно, чтобы я стоял здесь и сейчас. 

— Чтобы трахнуть меня? Ради этого ты не стал бы утруждаться? Что, если я все упрощу? Что, если скажу: «Давай трахнемся»? Тогда ты утратишь интерес? Если ты будешь знать, что мы снова трахнемся, все это прекратится?

Эдвард свел брови к переносице и повел взглядом по изящной девичьей шее, выпуклой груди, округлым бедрам и промежности, где, как ему было известно, разгоралось пламя, и когда его грудная клетка шумно заходила вверх-вниз, а член слегка натянул ширинку, покачал головой и поднял глаза на лицо брюнетки.

— Просто знать? — севшим голосом уточнил он. — Нет, ни хрена не прекратится. 

Руки у Беллы задрожали, в животе начало покалывать. Из-за того, как он смотрел на нее и взглядом, словно клеймом, обжигал кожу, сердце пустилось вскачь, да и сама она утратила ясность мыслей. Но сексуальное влечение едва ли представляло проблему — притяжение между ними было почти нестерпимым. Ее отталкивало все остальное. Его поведение. Его обращение. Девушка не поверила ни единому слову, ну, кроме тех, которые послужили признанием, что ему все еще хотелось бы ее трахнуть.

— Тогда, полагаю, мы в тупике. 

— Я не согласен. И не собираюсь соглашаться. Хочешь, чтобы я отстал? Пойдем на свидание. Всего на одно. Отбрось свое гребаное высокомерие, прекрати ерничать, а я постараюсь не думать каждые пять секунд о том, как бы трахнуть тебя.

— Что потом, Эдвард? На этом все прекратится? Или нет? Ведь я тебе даже не нравлюсь. Мне ты тоже не особо приятен. Почему ты не можешь... почему каждый из нас не может просто пойти своей дорогой? 

Эдвард стиснул зубы и, подойдя к Белле почти вплотную, посмотрел на нее решительным, сердитым взглядом.

— Потому что, будь все оно проклято, не хочу. И ты тоже не хочешь.

— Перестань притворяться, будто знаешь, чего я хочу, а чего не хочу. Ты ничего обо мне не знаешь.

— Белла, мы можем препираться так целый день. Но факт остается фактом: я не собираюсь с тобой соглашаться. Я не отступлю.

Она горько рассмеялась и, обойдя его, прошла к двери.

— Ну, тогда надеюсь, что ты насладишься разочарованием. 

Тем утром Белла уже не стала возвращаться, чтобы помочь Эдварду с гардеробом, но мужчина этого и не ждал. Он понимал, что девушке нужно дать время. Ей предстояло осознать, что по какой бы то ни было причине между ними что-то имелось, пусть даже это нечто являлось очередным способом трахнуть друг другу мозги. Что — если он был честен с самим собой — полностью соответствовало их отношениям. 

С момента очередной стычки с Эдвардом прошло два дня. Белла, как и обещала Виктории, позвонила Лорану. Она волновалась, что ее молчание каким-то образом помешает французу принять предложение Джеймса, но когда узнала, что тот согласился работать на брата, перестала избегать звонка. Они договорились встретиться в суши-баре неподалеку от ее дома. Именно там она сейчас и сидела, нервно перекатывая телефон в ладонях и елозя на стуле.

Сотовый зазвонил, и Белла посмотрела на экран, рассчитывая увидеть имя «Лоран». Но это был не Лоран.

«Только одно свидание».

Стоило девушке понять, что анонимный меломан был именно тем, на кого она и подумала с самого начала, ее пульс участился.

«Сегодня вечером без музыкальной викторины?»

От телефона она оторвалась как раз в тот момент, когда к ней с сексуальной улыбкой на лице подходил Лоран. Наклонившись, он нежно поцеловал ее в щеку, после чего устроился напротив.

— Привет, Белла.

— Привет. 

— Извини, что опоздал. Я еще толком не ориентируюсь в городе и время от времени могу потеряться. 

Белла с улыбкой потянулась к его руке, но не успела открыть рот, как телефон звякнул снова. Ей захотелось сделать вид, что ничего не произошло, притвориться, будто не расслышала треньканья, но сообщение, словно кислота, прожигало ладонь.

— Прости, — извинилась она, бросила взгляд на экран и расплылась в улыбке.

«Давай сыграем в “Угадай мелодию”. Назови песню, в которой девушка в конце концов соглашается встретиться с парнем. Мне нужно найти его и спросить, каким образом он этого добился». 

Белла принялась было смеяться, но подняла глаза на Лорана — тот наблюдал за ней с ласковой улыбкой — и поперхнулась. Ее стало стыдно: все-таки она находилась на свидании, а потому не должна была переписываться с чуваком, которому талдычила о своем нежелании встречаться.

— Виктория любопытничает, — сложив руки на коленях, соврала она.

— Мне нужно знать, насчет чего?

— Нет, точно не нужно, — рассмеялась Белла. Ну, по крайней мере, сейчас она сказала правду. Вернувшись к телефону, девушка торопливо набрала ответ, который, как она надеялась, положил бы конец этой переписке:

«Да ну тебя, Эдвард. Я знаю, что это ты. Я занята».

Она отложила сотовый в сторону и, проигнорировав очередное пиликанье, сосредоточилась на Лоране, рассказывающем о своей работе, любви к кулинарии и мечте жить в Лос-Анджелесе. Девушка попыталась развить в себе интерес к мужчине, увлечься тем, о чем он говорил, но как ни старалась, разговор все равно больше походил на общение с братом. Когда Лоран, извинившись, отошел в туалет, она быстро схватилась за телефон.

«Занята для меня? Быть такого не может. Сходи со мной на ужин».

Она улыбнулась, убедилась, что Лоран еще не вернулся за стол, и ответила:

«Я уже на ужине. У меня свидание. Ни одного плюща в поле зрения».

В ожидании ответа брюнетка, сердце которой стало биться с перебоями, забарабанила пальцами по столу. Написав о свидании, она по неизвестной причине почувствовала себя странно. Ощущения ей не понравились, однако и отрицать, что между ней и Калленом что-то происходит, казалось бессмысленным. Да, тот был полным придурком, но время от времени в нем проскальзывало нечто... почти человеческое. 

Независимо от того, что она чувствовала к Лорану, ей не следовало переписываться с другим мужчиной. В глубине души Белла засомневалась, а не стоило ли поднапрячься? Вдруг и с Лораном что-нибудь выйдет? Но она осознавала, что это было бы несправедливо по отношению к ним обоим.

«Может, чтобы заполучить девушку, мне не нужно искать певца? Может, есть смысл найти твоего кавалера?» 

От такого сообщения у нее открылся рот. Он пошутил? Или сошел с ума? В любом случае брюнетка решила не принимать в этом участие, поэтому кинула телефон в сумку и, сделав глоток саке, улыбнулась Лорану — тот уже возвращался на место. Возможно, он не сумел вызвать у нее интерес, но, пока они были вместе, заслуживал внимания. Тем не менее проделанные брюнеткой действия не возымели никакого значения. Пусть телефон находился в сумке, а в голове мутилось от саке, Эдвард Каллен продолжал настойчиво вторгаться в мысли Беллы. И когда у дверей машины Лоран нежно поцеловал девушку в щеку, оба они понимали, что романтической связи между ними точно не возникнет.

Белла размышляла, ну как так получилось, что привлекательный, милый, забавный Лоран заинтересовался ею, а она, в свою очередь, ничего не почувствовала? Ведь стоило ей подумать об Эдварде, как она чувствовала абсолютно все. Тот был грубым и самовлюбленным. Выкобелистым. Невыносимым, приводящим в ярость мерзавцем с единственной целью — заняться с ней сексом. Как ни старайся он прикинуться кем-то иным, она не поведется.

Что же ей делать? Препираться, пока один из них не окажется за решеткой? Игнорировать? Может, стоит использовать его тактику? Согласиться на свидание, наебаться и наконец-то подвести черту? Так как все, что ни происходило бы между ними, явно имело плотское происхождение. Ни о чем другом не могло идти и речи.

продолжение