На следующий день после того, как мы ходили в тренажёрный спортзал, я едва могу поднять руки. Понимая, что на второй день боль в мышцах ещё сильнее, я готовлюсь к худшему. И всё же я не против. Это доказательство того, что я на самом деле что-то сделала, и хоть всё моё тело болит, голова немного прояснилась.

Тем не менее, когда я с Эдвардом и Элис иду в торговый центр Порт-Анджелеса, чтобы купить подарки Эммету и Розали в честь окончания школы, передвигаюсь с большим трудом. Помощь Элис неоценима, ведь она начала составлять списки ещё в апреле, так что нам есть из чего выбирать.

Благодаря этому мы заканчиваем довольно быстро и, прежде чем поехать домой, заходим в небольшое уютное кафе. Эдвард спрашивает меня, должна ли я купить себе летнюю одежду, но Элис отвечает за меня, давая понять, что у неё созрел какой-то план. Несмотря на то, что мне не нравится наряжаться, должна признать – я ценю то, как она заботится обо мне. И одежда, которую она покупает, подходит идеально – такую я бы выбрала для себя сама.

Мы возвращаемся домой, и чуть позже на кухне меня находит Эммет. Он уже показал мне несколько приёмов, которыми я могу заниматься дома без боксёрской груши, а теперь вручает мне график, который я должна буду использовать, если захочу бегать. Он говорит, что занимаясь по этой системе три раза в неделю, через пару месяцев можно добиться хорошего результата.

Не прислушиваясь к советам Эммета, я занимаюсь бегом каждый день. Используя ограждённую и открытую дорогу к особняку Калленов, я начинаю со смехотворно лёгкой первой недели обучения. Поскольку мне кажется, что никаких результатов я не получаю, я бегаю немного дольше, чем рекомендовано в графике, а затем упиваюсь усталостью, которую чувствую по возвращении домой. Я делаю что-то, делаю самостоятельно. Жжение в мышцах мне нравится, ведь оно возникает из-за моих действий, из-за того, что я пытаюсь чего-то достичь. И пробегая немного дальше, чем должна, я испытываю раннее не испытанное мною удовлетворение.

Эсме улыбается мне, когда в пятницу утром я захожу в кухню и залпом выпиваю два стакана воды.

– Если ты хочешь серьёзно заниматься бегом, то тебе нужно подумать о подходящей для этого одежде, – говорит она. – И о кроссовках. Я слышала, что для бега необходимо иметь качественную обувь – она поможет избежать травм.

– Это всё реклама, – отвечаю я. – Они скажут что угодно, лишь бы продать свой товар.

– Но давай не будем рисковать, хорошо? Будет жаль, если тебе придётся прекратить заниматься этим из-за сломанной голени или чего-то столь же ужасного.

Я киваю, соглашаясь с её словами. Я читала о сломанной голени, как и читала о методах этого вида спорта. Каждый веб-сайт, который я просматривала, подчёркивает, насколько здорово этим заниматься и как хорошо чувствуешь себя при этом. Главное нужно остерегаться травм.

Если честно, сейчас я не могу нормально пробежать даже в течение двух минут, так что не чувствую, что делаю что-то особенное. Но я хочу обрести какую-то силу, и мне нравится иметь возможность одной побыть вне дома, даже если это ненадолго. Со временем, я смогу бегать дальше и быстрее. Эсме и Карлайл, конечно, не против. Не могу понять, почему не занималась этим раньше? Может, мне нужно найти что-то ещё, что я смогу делать сама?

Приняв быстрый душ, я присоединяюсь к остальным за завтраком. Атмосфера за столом праздничная, так как сегодня Розали и Эммет получат свои дипломы. Мы хотим приехать в школу пораньше, таким образом, у меня, Элис, Эдварда и Джаспера появится возможность проверить наши оценки и узнать, успешно ли мы завершили учебный год.

Закончив помогать Эсме с посудой, я возвращаюсь в свою комнату, чтобы попытаться найти, чтобы мне надеть.

Я знаю, все ждут, что я присоединюсь к ним, и по такому случаю мне бы хотелось принарядиться, точно так, как делают это остальные. Но в то же время мне тяжело отказаться от чувства защищённости, которое обеспечивает мешковатая одежда.

Элис снова доказывает, что является ангелом во плоти. Она стучит в дверь моей комнаты и, когда я впускаю её, держит в руках две больших сумки с одеждой. Некоторая принадлежала Розали, говорит она. Остальную она купила лично для меня.

– Прости, я не смогла устоять. И поскольку ты ненавидишь ходить по магазинам и в этом месяце позволила мне кое-что купить для тебя… – её смущённая улыбка становится шире, когда она встречает мой благодарный взгляд.

Делая ей одолжение и заставляя себя отойти от своей зоны комфорта, я примеряю несколько комплектов одежды, которые она отбирает для меня. В конце концов, мы обе сходимся на мнении, что серый костюм с очень тонкой полоской подходит мне лучше всего. Бледно розовая водолазка завершает ансамбль, и когда я смотрюсь в большое зеркало Элис, должна признать, что вполне сама себе нравлюсь. Пиджак скроен по фигуре, но не слишком облегает её, и достаточно длинный для того, чтобы прикрыть мою обтянутую брюками задницу.

Когда я спускаюсь в гостиную, где мы собираемся перед тем как поехать в школу, мне кажется, что все оценивающе смотрят на меня. Розали, облачённая в традиционную накидку, но всё ещё без нелепой шляпы, подходит ко мне и слегка бьёт по плечу.

– На кого ты пытаешься произвести впечатление, сестра? – подмигнув, спрашивает она.

– Просто хотела хорошо выглядеть в особенный для вас день, – тихо говорю я. – Поздравляю.

Она улыбается с видом человека, для которого в этом нет ничего особенного. А вот Эммет просто сияет. Ему пришлось постараться, чтобы сдать экзамены, но он справился просто на отлично. Летом они оба уедут в университет, и впервые я понимаю, что дом опустеет без них.

Чёрт, думаю, я буду по ним скучать.

Во время поездки в школу мной овладевает смесь беспокойства и ожидания. Уверена, что сдала все экзамены, но, не зная наверняка, начинаю нервничать. Я жду вместе с Карлайлом, Эсме, Розали и Эмметом, в то время как Элис, Джаспер и Эдвард с толпой других учеников спешат к доске объявлений, где вывешены списки с оценками.

Первой, широко улыбаясь, возвращается Элис.

– Мы все прошли, – сообщает она. – И у меня «4» про тригонометрии!

Поздравляя дочь, Эсме целует её в щёку, после чего Элис поворачивается ко мне.

– У тебя одни пятёрки. Невероятно.

– Молодец, – говорит Эсме, сжав на мгновение меня в своих объятиях. – Вы все молодцы, – продолжает она, когда возвращаются Джаспер и Эдвард.

– Наконец-то начинается праздник, – счастливо говорит Джаспер. – Теперь, давайте посмотрим, как Роуз и Эммет получат свои дипломы.

Церемония вручения дипломов именно такая, как я и ожидала. Моих одноклассников совсем немного, видимо пришли только те, у кого среди выпускников есть родственники или друзья. Я осматриваю толпу в поисках Лорен и Джессики, и когда не нахожу их, чувствую себя более расслабленной, чем готова признать.

Одна из выпускниц, которую я не знаю, выступает с прощальной речью и, должна сказать, девушка отлично постаралась. Мы не услышали обычных слов о перспективах, свободе и выборе. На самом деле ей даже удаётся заставить нас рассмеяться. Я в восторге от этой девушки и от того, с какой лёгкостью она выступает перед толпой.

Эсме и Карлайла почти распирает от гордости, когда первым на сцену вызывают Эммета, а затем Розали. Джаспер фотографирует их и пытается поймать в объектив наши реакции. Он также снимает два огромных букета цветов, которые лежат в ногах Эсме, ожидая, когда их подарят её старшим детям.

Элис счастливо вздыхает, когда Эммет обменивается рукопожатием с директором.

– Не могу дождаться, когда буду стоять там, – мечтательно говорит она.

– Год пролетит незаметно, – тихо отвечает Эсме. – Ещё совсем немного и все вы покинете дом. В нём станет так тихо.

Элис тянется через мои колени, чтобы успокаивающе сжать руку Эсме.

– Но Роуз и Эммет будут рядом. И мы будем часто ездить к ним.

Эсме улыбается грустной материнской улыбкой.

– Я знаю, милая. Знаю.

Выдача дипломов, наконец, подходит к завершению и после заключительной речи директора зал взрывается громкими аплодисментами и поздравлениями. Много шляп подброшено в воздух, и я вздрагиваю от громкого звука и неожиданного движения. Новоиспечённые выпускники задерживаются возле сцены и поздравляют друг друга. Атмосфера восторженная и, наблюдая за всем, я интересуюсь, смогу ли и я в следующем году праздновать точно так же как эти люди.

Когда мне исполнится восемнадцать, я всё ещё буду с Калленами, поскольку мне позволили остаться. От этой мысли я улыбаюсь, несмотря на то, что нахожусь в толпе неизвестных мне людей.

Пока мы ждём, когда Розали и Эммет подойдут к нам, чтобы мы, тоже могли их поздравить, Карлайл и Эсме обсуждают с нами наши планы на будущее. Это естественно, ведь за лето, мы должны решить, куда хотим поступать и кем хотим стать, когда вырастем.

Я до сих пор не знаю. Эдвард, насколько мне известно, хочет стать педиатром. Джаспер говорит, что всё ещё пытается решить: посвятить свою жизнь фотографии и графическому дизайну, или экономике. Обе эти темы интересны, но очень далеки друг от друга и непросто найти золотую середину. Мне известно об его увлечении фотографией, но я не знала, что экономика тоже его интересует.

– Джаспер совсем недавно открыл в себе любовь к финансам, – объясняет мне Эдвард. – Он сказал мне об этом всего несколько недель назад.

Я с пониманием киваю. Карлайл пытается убедить Джаспера принять правильно решение, а в его глазах – это управление финансами, но в основном советует Джасперу следовать велению своего сердца. Конечно, являясь богаче самого Бога, любой ребёнок в этой семье не должен переживать о том, как бы найти работу или получить престижное образование. И всё же Карлайл и Эсме хотят, чтобы каждый из нас хорошо продумал варианты своего образования, и поощряют в будущем сколотить свой собственный капитал.

Элис, конечно, хочет заниматься модой. С блеском в глазах она рассказывает нам о своих идеях.

– Я думаю, что создам свой маленький бизнес, – добавляет она. – Я могу начать своё собственное дело.

Карлайл одобрительно кивает.

– А Джаспер будет твоим бухгалтером, – с усмешкой говорит Эдвард.

Когда Эсме начинает расспрашивать меня о моих планах на будущее, к нам подходят Эммет и Розали. С ними друзья, которых я видела, когда мы наблюдали за церемонией – Джеймс и Виктория.

Виктория кажется стройнее, чем я видела её в прошлый раз, а её волосы стали более рыжими. Джеймс не обращает на меня никакого внимания, но я на всякий случай придвигаюсь ближе к Эсме. Мне он не нравится. Эсме, словно чувствуя мою неуверенность, в молчаливой поддержке обнимает меня за талию.

Все поздравляют Эммета и Розали, а Эдвард и Элис дарят им свои подарки. Сделанные мною специально по этому случаю сладости из марципана ждут своего часа дома в холодильнике, а остальные подарки – в шкафу. Так что прямо сейчас я с пустыми руками. Джаспер сообщает им, что его подарок ждёт их дома.

Мы остаёмся ещё на какое-то время, смешавшись с другими выпускниками, их семьями и друзьями. Я остаюсь рядом с Эсме и наблюдаю за тем, как к Карлайлу постоянно подходят люди. Иногда они просто спрашивают, как у него дела, но кажется, что не все задают этот вопрос без задней мысли. Более чем один раз разговор заходит о стажировке и вакансиях в больнице Форкса. Видимо, Эдвард не единственный, кто хочет посвятить себя медицине и, судя по всему, многие люди думают, что подлизываясь к Карлайлу, они смогут устроить своих детей.

Мои мысли замирают, когда я вижу, что к нам подходит мой учитель по тригонометрии.

– Миссис Каллен. Поздравляю Вас с двумя выпускниками.

– Спасибо, – отвечает Эсме. – Они у меня молодцы.

– Да, – соглашается учитель. – Особенно Эммет. После Нового года он очень сильно улучшил свои результаты по тригонометрии.

Эсме улыбается.

– С ним занималась Белла.

О Боже, я хочу провалиться сквозь землю. Он спрашивает Эсме о письме, которое, как предполагалось, я должна была отдать им, но которое так и не отдала. Я отложила его до лучших времён, а потом совсем о нём забыла.

– Нет, мы ещё не говорили о более продвинутой системе обучения, – слышу я, как говорит Эсме, изящно спасая меня от унижения. – Мы, конечно же, дадим Вам знать.

Как только учитель отходит, Эсме поворачивается и смотрит на меня.

– Я предполагаю, что ты просто забыла отдать нам письмо, – говорит она.

Я киваю. Это правда. Она внимательно смотрит на меня, но затем оставляет эту тему.

– Мы поговорим об этом позже. Я уверена, что тебе сейчас не до тригонометрии.

После этого мы быстро находим остальных. Я стою и слушаю, как они говорят и смеются. Хорошо видеть их настолько счастливыми, и я всеми силами стараюсь не думать о тригонометрии, забытом письме и, возможно, о разочаровании Эсме. Я забыла отдать ей письмо, я действительно забыла. Просто я совсем не хочу привлекать к себе лишнее внимание, но это несомненно произойдёт, если я пойду в продвинутый класс. Поэтому я оттягивала момент, чтобы отдать ей письмо до тех пор, пока просто не забыла о нём. Будет нелегко, если Карлайл и Эсме согласятся на такое обучение. Я знаю, моя потребность избегать каких-либо серьёзных разговоров просто смешна. Но очень трудно это изменить.

Когда, наконец, приходит время возвращаться домой, я безумно рада. Мои ноги устали от беготни, но в основном меня заставляет нервничать толпа в школе. И пусть не так давно я хотела как можно чаще выходить из дома, сейчас я более чем готова вернуться.

Очень плохо, что Джеймс и Виктория едут вместе с нами.

И мне становится совсем нехорошо, когда я узнаю, что они останутся в доме на ночь, поскольку празднование закончится слишком поздно для того, чтобы возвращаться в Сиэтл. Я понимаю, что сегодня ночью не буду спать и, поскольку моё тело уже знает это, мной овладевает преждевременная усталость.

Джеймс и Виктория расстались, однако остаются хорошими друзьями – я узнаю об этом, когда мы возвращаемся домой. Эсме практически приказываем мне оставаться внизу и посидеть с ними. Но я ничего не ем. Сижу в углу большого дивана, а Эдвард устроился рядом со мной. Виктория заняла кресло, на котором обычно сижу я. Желая оказаться где-то ещё, я нервно тереблю рукава водолазки.

В последние дни я сама себя не понимаю. Я хочу иметь возможность находиться в одной комнате с другими, но когда получаю такой шанс, желаю оказаться как можно дальше. Я хочу как можно чаще выходить из дома, но когда это происходит, мечтаю о том, чтобы вернуться в безопасность своей комнаты. Я хочу внимания, но в то же время уклоняюсь от него.

Эммету и Розали очень нравятся марципановые угощения, приготовленные для них. И Эммет радостно восклицает, увидев игру для PlayStation, которую я для него купила. Розали приводят в восторг книги, но её реакцию заглушает Эммет, настаивающий на том, чтобы немедленно начать игру. Они с Джеймсом сражаются друг против друга, позвбыв на какое то время о мире вокруг.

– Спасибо Белла, правда, это самый лучший подарок, – радостно говорит Эммет в перерыве между игрой.

– Во сколько вы собираетесь идти праздновать? – спрашивает Эсме.

Эммет смотрит на часы.

– О, думаю, нам уже пора. – Небрежный тон противоречит его энтузиазму. Его глаза искрятся от счастья.

– Пойдём, подготовимся, – говорит Розали Виктории, и они исчезают наверху.

Закусочная Форкса предложила устроить ещё один выпускной бал. Могу представить, как много родителей вздохнуло с облегчением. Элис, однако, уже заявила, что хочет, чтобы её выпускной бал в следующем году прошёл дома. Карлайл на её заявление ответил весьма дипломатично.

– Посмотрим, – сказал он.

Когда Розали и Виктория исчезают на лестнице, я, пользуясь моментом, спешу скрыться от этой шумной вечеринки. Несмотря на то, что у меня нет на это никаких причин, я не могу держаться непринуждённо с друзьями Розали и Эммета. Я никак не могу понять, что за человек – Виктория, но почему-то чувствую исходящую от неё враждебность. А Джеймс, ну, он парень, что ещё сказать?

Эсме идёт наверх, чтобы закончить домашние дела, а Карлайл и Элис начинают обсуждать его график и что они смогут сделать вместе во время летних каникул. Эдвард сел за свой рояль и в гостиную доносятся успокаивающие звуки. Наслаждаясь ими, я на миг закрываю глаза. Я соскучилась по его игре. С экзаменами и со всем остальным, думаю, ему было просто не до этого. Но услышав знакомые звуки композиции Юрима, я понимаю, что сейчас он доволен.

В свою очередь это доставляет радость и мне.

Я решаю отнести на кухню свой стакан, а после присоединиться к Эдварду. Может, он позволит мне снова посидеть с ним на скамейке. Удивляясь остроте своих ощущений, которые дрожью проходят через меня, я понимаю, что хочу быть как можно ближе к нему, хочу его внимания… его любви и ласки.

Да, я хочу быть ближе, и я встаю, обретя ощущение цели и необходимость, которую не могу объяснить.
Но зайдя в кухню, неожиданно слышу позади себя голос Джеймса.

Стакан выскальзывает из моей руки и с громким глухим стуком падает на кухонную стойку. Я поворачиваюсь к Джеймсу лицо – моё сердце колотится в горле.

Его грязные светлые волосы стянуты сзади в конский хвост. Глаза светло-голубые, а когда он улыбается, то в уголках глаз появляются морщинки. Я полагаю, многие нашли бы его красивым, но я лишь пытаюсь понять, как мне пройти мимо него обратно в гостиную, туда, где остальные.

– Привет, – говорит Джеймс. – Белла, не так ли?

Я даже не могу кивнуть.

Он улыбается и небрежно прислоняется к стене, его руки засунуты в карманы.

– Ха, значит у тебя тоже летние каникулы, – говорит он.

Могу ли я убежать? Вероятно, это заставит меня выглядеть полной дурочкой, но едва ли это беспокоит меня сейчас.

– Эммет сказал, что ты уже можешь говорить.

Да, но думаю, не с тобой. Однако Джеймс продолжает, словно это не безумно неловкий разговор.

– Он также сказал, что ты привыкла к языку жестов? – Моя челюсть чуть ли не падает на пол, когда он закрывает рот и поднимает руки. «Я знаю немного», – объясняется он, по крайней мере, я думаю, что он хотел сказать именно это. Видимо он намного больше разбирается в языке жестов, чем я.

– У моего племянника нарушение слуха. Я выучил язык жестов, чтобы продолжать играть с ним.

И хоть меня это раздражает, я впечатлена. И всё же не могу смотреть на него по-другому. Он по-прежнему представляет угрозу в моих глазах.

– Я понял, ты не собираешься говорить со мной, – с улыбкой говорит он. – Это нормально.

Я слегка хмурюсь. Почему никто не может помешать нам? Эдвард всё ещё играет, но его музыка, кажется, доносится издалека.

– Эй, я подумал… – снова говорит он. – Мне кажется, ты очень хорошая девушка. Хотела бы сходить куда-нибудь со мной?

Судя по его реакции, я могу сказать, что на моём лице отразился страх, потому что он, сдаваясь, поднимает перед собой руки. Когда мне, наконец, удаётся отрицательно покачать головой, он кивает.

– Это нормально. И я не могу винить тебя в этом. – Он ухмыляется, а затем разворачивается, чтобы выйти из кухни.

И словно из ниоткуда, с моих губ срывается слово.

– Эдвард.

Джеймс оборачивается и вопросительно смотрит на меня.

– Что?

– Я с Эдвардом, – говорю я так тихо, что это всего лишь шёпот, но Джеймс улыбается искренней улыбкой, которая достигает его глаз.

– Повезло ему. И тебе повезло. Но если вдруг снова останешься одна, только позвони. – Он подмигивает и уходит, а я прислоняюсь кухонной стойке и думаю, что то, что только что произошло – абсолютно нереально.

Словно в тумане я иду в холл, где Эдвард всё ещё играет на рояле. Он смотрит на меня и улыбается, и это всё, что мне нужно, чтобы сесть рядом с ним и ощутить комфорт от тепла его тела рядом со своим.

Он продолжает играть, но обеспокоенно смотрит на меня.

– Иисусе, ты дрожишь. Ты в порядке?

Я сглатываю, затем киваю, но мои движения порывисты и выдают моё напряжение.

– Уверена?

Его мелодия замедляется и плавно переходит во что-то другое.

Я киваю ещё раз.

– Просто хочу посидеть с тобой немного, – шепчу я и, убрав правую руку с клавиш, Эдвард обнимает меня за плечи и притягивает ближе к себе.

– Конечно, – говорит он. – Всегда.



В доме тихо. Эммет, Розали и их друзья ещё не вернулись с вечеринки. Я сомневаюсь, что они приедут раньше часа ночи. Поскольку сегодня я не собиралась ложиться спать, то даже не стала переодеваться в пижаму. Вместо этого я надела более комфортные брюки и толстовку с капюшоном и теперь, сидя в кресле качалке с ноутбуком на коленях, пытаюсь найти новые идеи для лоскутного одеяла. Поскольку моя рука, наконец, снова функционирует должным образом, я могу попробовать начать что-то новое.

Я сохранила в закладках несколько страниц. Я и не знала, что из стеганых одеял можно пошить юбки, но, думаю, Элис может заинтересоваться этим. Кусая губу, я смотрю на свой шкаф. Платье, которое она сшила для меня на выпускной так красиво, но даже не знаю, когда я смогу надеть его опять. Мне понравилось ходить в нём, не выходя из дома, но выйти куда-то я скорей всего не осмелюсь.

Однако я продолжаю думать, что оно идеально подошло бы для свадьбы Рене. О которой я всё ещё должна рассказать Карлайлу и Эсме. Чёрт, нужно не забыть сделать это.

Тихий стук в дверь отвлекает меня от мыслей. Сразу же встревожившись, я встаю с кресла и, почти спотыкаясь, бреду к двери, по пути положив ноутбук на свою кровать. Придерживая дверь ногою, я приоткрываю её буквально на несколько сантиметров.

На меня с озорством смотрит Элис. Нахмурившись и ничего не понимая, я открываю дверь и впускаю её. Она одета в розовую пижаму, а на ногах смехотворно большие тапочки. Её волосы ещё влажные после душа, но открыв рот, я смотрю на одеяло в её руках, пакетик картофельных чипсов и бутылку колы, опасно балансирующую поверх всего этого.

Элис не заходит внутрь.

– Ночь кино, – просто объявляет она и начинает поворачиваться. Поначалу я думаю, что она отведёт меня в свою комнату, но это не может быть правдой, поскольку она взяла с собой одеяло.

У подножья лестницы на третий этаж она останавливается и смотрит на меня.

– Ты идёшь?

– А куда?

Она в притворном раздражении закатывает глаза.

– Пойдём. Возьми с собой одеяло. Я взяла нам перекусить.

Я это вижу, но до сих пор не знаю, что она собирается делать. Элис качает головой и, подойдя ко мне, хватает за запястье и тянет в сторону лестницы. Я знаю, что она не подразумевала ничего плохого. Но это движение вызывает во мне ужасные воспоминания, и я вырываю руку с такой силой, что Элис испуганно вздыхает.

– Ох!

Мы замираем, и она переводит взгляд с моего лица на руку.

– О, чёрт, мне так жаль, – говорит она тоненьким голоском. – Я даже не подумала.

Я качаю головой, пытаясь успокоить свои измотанные нервы.

– Всё нормально, – удаётся выдавить мне из себя.

Элис явно потрясена и, пытаясь вернуть то светлое настроение, в котором она была минуту назад, я решительно захожу в свою комнату, беру одеяло и следую за ней на третий этаж.

Элис стучится в дверь Эдварда.

– Да? – слышится его приглушённый ответ.

Элис, не задумываясь, открывает дверь, и то, что я вижу, заставляет моё сердце замереть. Эдвард лежит на своей кровати и на нём только тёмно-серые штаны. Его грудь обнажена. Я вижу её со всей ясностью, поскольку он поворачивается, чтобы рассмотреть, кто вломился в его комнату.

Ух.

Он тянется к своей футболке, лежащей рядом.

– Что происходит?

– Ночь кино, – объявляет Элис и прямиком направляется в центр его комнаты. – Я принесла нам перекусить.

– Круто, – отвечает ей Эдвард. – Джаспер не придёт? – Он натягивает футболку через голову, ещё больше взлохмачивая свои волосы.

– Джаспер читает, – говорит Элис так, словно это что-то ужасное.

Эдвард забавно морщит нос.

– Но почему в моей комнате? – спрашивает он, оглядываясь и тщетно пытаясь убрать одежду со своего кресла. В конце концов, он сдаётся и оставляет её там, где она и была.

– У тебя есть диван. – Элис оборачивает себя одеялом, плюхается на тот самый диван и, подвернув под себя ноги, счастливо вздыхает. – Принеси стаканы, – велит она Эдварду. – А мы с Беллой пока выберем фильм.

– Только никакого «Секса в большом городе», пожалуйста, – просит Эдвард перед тем, как выскользнуть из своей комнаты.

– «Дневники Принцессы»! – вслед ему кричит Элис.

– О нет, только не это, – доносится с лестничной клетки голос Эдварда.

Элис хихикает и, встав, просматривает полку с DVD-дисками.

– Ну, тогда «Человек дождя». Без вариантов.

Я подавляю смешок в ответ на её шутку, и пока она включает фильм, устраиваюсь на диване и укрываю ноги тяжёлым одеялом. Когда Элис вновь поворачивается ко мне, она выглядит озадаченной.

– Почему ты на диване?

– Почему нет?

– Потому что его кровать больше. И мягче. И там Эдвард, – говорит она, словно это очевидно.

Мне хочется спросить, почему, в таком случае, кровать не выбрала она, но в последний момент передумываю.

– Не уверена, что ему это понравится, – говорю я вместо этого.

Элис смеётся.

– Дорогая, я гарантирую тебе, что ему понравится. Дело не в этом, не так ли?

– Что делаете? – спрашивает Эдвард, вернувшись в комнату. Он несёт три стакана и огромный пакет орешков в шоколаде, до которых ещё не добрался Эммет. Я сразу же встаю, чтобы помочь ему, пока он не выронил один из стаканов.

Элис ничего не говорит. Вместо этого она устраивается на диване так, что я больше не смогу сесть рядом с ней. Она растягивается, а потом невинным взглядом смотрит на меня.

– Упс. Кажется, тебе придётся использовать кровать Эдварда.

Поначалу, чтобы доказать своё мнение, мне хочется просто сесть в компьютерное кресло. Но, правда в том, что я хочу быть рядом с Эдвардом, даже без вмешательства Элис.

Я ставлю стаканы на журнальный столик перед диваном Эдварда и, оглянувшись, вижу, что он стоит возле своей кровати, держа в руках пакет с орешками.

Он в приглашении протягивает мне руку, и это всё, в чём я нуждалась. Я обхожу вокруг кровати и ложусь, улыбаясь Эдварду, когда он укрывает нас моим стёганым одеялом.

– Я так давно не видел этот фильм, – говорит Эдвард, когда Элис нажимает «play». – Но помню, что мне он нравился.

– А теперь тишина, – предупреждает Элис, укутываясь в своё одеяло.

Проходит совсем немного времени, и я полностью погружаюсь в фильм. Эдвард кормит меня орешками, пока я не чувствую себя такой наевшейся, что отталкиваю его руку. На середине фильма, он начинает плавно спускаться вниз, и уже лёжа, привлекает меня к себе и устраивается рядом. Он поднимает одеяло, укутывая нас обоих в тёплый кокон.

Фильм безумно интересный. Когда он заканчивается, уже поздно, но, не говоря ни слова, Элис встаёт и вставляет новый DVD. Этот фильм я никогда не видела, но он не может удержать моё внимание. И я не против. Я наслаждаюсь ощущением рук Эдварда вокруг моего тела и тем, как его грудь прижимается к моей спине.

Его лицо так близко, что я могу чувствовать на шее его дыхание, и от этого мне хочется ещё больше прижаться к нему. Он, кажется, чувствует это, потому что крепче обнимает меня и утыкается носом в мой затылок.

Я больше не боюсь. Вместо этого чувствую себя спокойной и защищённой.

– Какой скучный фильм, – тихо говорит он. – Ты согласна?

Я тихо хихикаю, потому что так оно и есть. Это не тот жанр кино, который мне интересен, но мне хватает отвлечения, чтобы не заснуть, а Элис смотрит его до конца.

Когда же фильм, наконец, заканчивается, ничего не происходит. Включается главное меню, освещая комнату голубоватым оттенком. Эдвард слегка приподнимается и смотрит через плечо на свою сестру.

– Она спит, – шепчет он. Бесшумно встав с кровати, он выключает телевизор, и комната погружается во тьму. Моё сердце начинает учащённо биться, когда Эдвард скользит обратно под одеяло и вновь обнимает меня.

Он глубоко вздыхает и я абсолютно уверена, что он наслаждается этим точно так же как и я, хоть темнота заставляет меня немного нервничать.

– Если хочешь, можешь остаться здесь, – шепчет он так тихо, что я едва его слышу. – Ты не должна возвращаться в свою комнату.

Хочу ли я спать здесь? Именно по этой причине Элис настояла на том, чтобы мы смотрели фильмы в комнате Эдварда? Должно быть, так и есть. Когда дело доходит до нас с Эдвардом, она редко не имеет скрытого мотива, хоть я и понимаю, что она старается сделать как лучше и не слишком навязчиво.

– Останься, – шепчет Эдвард. – Останься со мной сегодня ночью.

Со вздохом, который немного избавляет меня от напряжённости, я сдаюсь. Стараясь двигаться как можно тише, Эдвард ещё ближе придвигается ко мне и поправляет одеяло, чтобы нам было достаточно тепло.

– Спокойной ночи, Белла, – шепчет он. Затем усмехается. – Мне нужно придумать тебе какое-то прозвище.

– Только не Бу (п.п. Boo – можно перевести как любимая), – бормочу я, расслабляясь в его руках.

Я чувствую, как дрожит его тело, когда он пытается подавить свой смех.

– Хорошо.

Несколько минут мы лежим в тишине. Я понимаю, что не смогу уснуть, но мой разум спокоен и я собираюсь лежать здесь до тех пор, пока Эдвард не погрузится в сон. Спустя какое-то время его дыхание меняется, и я понимаю, что он заснул.

Чего я не учла, однако, что одеяло очень тёплое, а на мне надет свитер. Поначалу мне было просто тепло, но с каждой минутой становится всё жарче. Я не смею двигаться, опасаясь разбудить Эдварда, но вскоре мне становится совсем некомфортно, и я отодвигаюсь от него.

Эдвард сразу же просыпается.

– Что случилось?

Сказать ему?

Но он лишает меня этой необходимости, потому что отдвигается и привстаёт, опираясь на локоть.

– Тебе не жарко? Мне кажется, что жар прямо исходит от тебя. – Его рука поглаживает мой свитер. – Сними его, – шепчет он. – Слишком тепло, чтобы в нём спать.

Я колеблюсь, и он потирает мою руку.

– Свет выключен и, как ты знаешь, я на тебя не наброшусь.

Он прав, но мне всё равно тяжело. С сердцем, которое стучит в моём горле, я позволяю ему снять с меня свитер. Войдя в контакт с прохладным воздухом комнаты, моя кожа сражу же покрывается мурашками.

Эдвард бросает мой свитер на пол, а я ложусь на спину и пытаюсь взять себя в руки. Я стараюсь урезонить свой страх, убеждая себя, что он видел меня в платье, и что тогда я была более уязвима, чем в той одежде, которая на мне сейчас.

Но дело не только в этом. Я открываюсь, доверяя Эдварду настолько, что показываю ему своё тело, кожу, не смотря на то, что темно.

Тёплые кончики его пальцев успокаивающе проводят по моей руке, но он молчит. Может быть чувствует, что мне нужно время. Его ласковое прикосновение замирает, когда он дотрагивается до одного из моих бесчисленных шрамов – следов моего прошлого – но вместо того, чтобы спросить меня об этом, наклоняется и прижимается губами к моей изуродованной коже.

Я глубоко и судорожно вздыхаю на этот явный признак любви, а когда чувствую, как он придвигается ближе, поворачиваю голову, чтобы наши губы могли соединиться.

Слова не нужны.

И когда он поворачивает меня к себе спиной и снова обнимает, мой страх, успокоенный тем, что он принимает меня такой, какая я есть, со всем моим багажом, ускользает, и я погружаюсь в глубокий спокойный сон.