Дорога в Порт-Анджелес наполнена болтовнёй, песнями, играющими по радио немного громче, чем обычно, подшучиванием и бесконечным препирательством между Розали и Эдвардом. Этих двоих нельзя назвать лучшими друзьями, но на самом деле они очень редко ругаются.

Розали сидит впереди, а Элис на заднем сиденье рядом со мной. Салон автомобиля переполнен, но я не слишком напряжена, пока они продолжают болтать, не пытаясь вовлечь меня в разговор.

Погода премерзкая. Тёмные тучи окутали всё сплошной пеленой. У всех автомобилей на дороге включены фары, и колёса на асфальте издают типичный звук быстрого движения по мокрой трассе.

Эдвард паркуется в подземном гараже и когда мы выходим, они с Элис договариваются, когда мы должны встретиться.

Даже в гараже ужасно холодно и хоть мне ненавистно это, потому что делает меня беззащитной, я всё же засовываю свои ледяные руки в карманы пальто, надеясь, что смогу хоть немного согреться. Моя худоба имеет как хорошие, так и плохие стороны – а в частности, мне с трудом удаётся сохранять тепло.

Мы прощаемся, и наши пути расходятся – Розали и Элис идут налево, а мы направо.

И я остаюсь наедине с Эдвардом, в очень тихом и тускло освещённом подземном гараже.

Конечно.

Я автоматически напрягаюсь, но Эдвард или не замечает этого или просто игнорирует и идёт к выходу из здания, на улицу.

– Библиотека там, – говорит он. Я следую в нескольких шагах позади него, но пройдя немного вперёд, он останавливается и оборачивается.

Замерев, я смотрю на него.

– Знаешь, ты можешь идти рядом со мной.

Если бы я могла говорить, то придумала бы оправдание, что я не знаю дороги и ему нужно вести меня.

– Белла, – почти умоляя, начинает он, – я не причиню тебе вреда. Ничего не случится, я обещаю, – пауза. – Ну, давай же, рискни и увидишь, что я прав, – приглашая меня, он протягивает руку, и я нерешительно подхожу к нему, пока мы не идём нога в ногу. Он улыбается мне, давая знать, что всё в порядке с этим.

Я не понимаю, почему он хочет, чтобы я шла рядом с ним, но множество противоречивых мыслей и эмоций бушует внутри меня.

Библиотека кажется скромной, особенно под покровом тяжёлых туч. Эдвард ведёт меня внутрь и чтобы осмотреться, я останавливаюсь в холле. Да, давно я не была в таком месте.

– Нравится здесь? – тихо спрашивает Эдвард и когда ловит мой взгляд, улыбается.

Я краснею и, кусая губу, опускаю взгляд. Но я киваю.

– Я надеялся на это, – шепчет он, и я слышу улыбку в его голосе. – Давай посмотрим, сможешь ли ты получить читательскую карточку.

Я киваю и следую за ним к столу, где женщина библиотекарь смотрит на нас поверх своих очков.

Я осторожно сажусь на стул. Эдвард, держа дистанцию, стоит рядом со мной, понимая мою потребность в лишнем пространстве.

– Она хотела бы получить читательскую карточку, – тихо говорит Эдвард.

– Это замечательно, дорогая, – отвечает библиотекарь. – У тебя есть удостоверение личности?

Я открываю свой рюкзак и, достав бумажник, отдаю ей своё удостоверение. Эдвард отходит в сторону, но остаётся рядом, просматривая какие-то брошюры на стенде.

– Мне жаль, дорогая, но судя по твоему удостоверению, ты живёшь в Финиксе. Ты совсем недавно переехала?

Ох, чёрт. Я киваю.

– Ты можешь получить полную карту только в том случае, если живёшь здесь. У тебя есть что-то ещё с новым адресом, может письмо или счёт?

Я качаю головой.

Библиотекарь с сочувствием смотрит на меня.

– Я могу выдать тебе лишь ограниченную читательскую карту, – говорит она, снова беря моё удостоверение личности. – С ней ты сможешь взять до пяти книг. В следующий раз предоставь мне доказательство твоего нового адреса и сможешь получить полную карту. Хорошо?

Я киваю, и она начинает вводить мои данные в компьютер.

– Какой твой новый адрес? – спрашивает она. – Не думаю, что ты хочешь, чтобы твоя почта отправилась в Финикс?

Я сглатываю от этой мысли и, понимаю, что даже не знаю точный адрес, где в настоящее время живу. Оглянувшись через плечо, я вижу, что Эдвард не слышал вопрос библиотекаря. Подняв палец, я прошу её подождать немного, после чего встаю со стула и подхожу к Эдварду.

Он не замечает меня.

Но мне нужна его помощь. Стиснув зубы, и с бешено бьющимся сердцем, я не решаюсь в течение долго времени. Но затем протягиваю руку и слегка касаюсь его куртки на локте. Он оборачивается и, увидев меня, улыбается. И вовсе не раздражённый тем, что я прошу у него помощи.

– Ты закончила? – спрашивает он.

Я качаю головой и указываю на библиотекаря, которая в это время смотрит на нас с любопытством и недоумением.

Но Эдвард сразу же понимает меня и подходит к ней.

– Я так понимаю, вы задали ей какой-то вопрос, – вежливо говорит он.

– Я просто хотела узнать её адрес.

– Ах, – Эдвард снова улыбается и диктует адрес, женщина вносит его в компьютер, а я пытаюсь запомнить.

Он помогает мне довести до конца процесс подписки, и библиотекарь даёт мне временную карту и устраивает небольшую экскурсию по зданию. Я с благодарностью улыбаюсь, и пожелав мне удачи, она возвращается к своему столу.

– Ладно, я думаю, ты не потеряешься здесь? – спрашивает Эдвард, когда я смотрю в направлении раздела с романами.

Да, думаю, не потеряюсь.

– Я собираюсь заняться своими делами. Если захочешь больше пяти книг, можешь воспользоваться моей картой, – говорит он. – Никаких проблем. Найдёшь меня, если я буду тебе нужен. Хорошо? Или напишешь мне сообщение.

Я киваю ещё раз, и он улыбается и уходит.

Впервые за несколько месяцев я совсем одна. Ничего не могу с собой поделать, но закрываю глаза и расслабляюсь, чувствуя, как напряжённость покидает моё тело. Глубоко вздохнув, я чувствую типичный запах библиотеки, и когда снова открываю глаза, не могу сдержать свою улыбку.

С новой решимостью я иду к разделу с романами и погружаюсь в названия, книги и слова.

~О~

Трудно сделать выбор всего на пяти книгах. Я беру несколько книг и тоже откладываю их, пытаясь принять решение. И пока я занимаюсь этим, мыслями возвращаюсь ко вчерашнему терапевтическому сеансу.

На этот раз я решила не ослаблять свою бдительность и для начала просто не отвечать на её вопросы. Когда она замолчала, я почувствовала себя плохо, хоть это было именно то, чего я добивалась.

– Злишься на себя, что поработала со мной в первый раз, да? – неожиданно спросила Шивон.

Потребовалось усилие, чтобы не ответить на её вопрос, потому что она была абсолютно права.

– Ничего. Только тебе решать, отвечать на мои вопросы или нет. Только тебе решать, хочешь ли ты с этим справиться.

Сжав губы, я была полна решимости не отступать и дальше.

– Чего ты боишься? Что я использую твои слова против тебя? Я могла бы. Но не так, как ты думаешь. Ты здесь ради себя, Белла. Но я не смогу помочь тебе, если ты не впустишь меня.

Мне очень хотелось написать, что я не нуждаюсь в помощи, но вместо этого я решила оставаться безразличной.

– Тогда ответь только на один вопрос, – сказала Шивон. – Ты была инициатором разговора на этой неделе?

Я сильно покраснела, когда вспомнила тот глупый вопрос, который задала Эдварду. Я кивнула и Шивон улыбнулась.

– Молодец. Попробуй ещё раз. Наше время подошло к концу. Увидимся в следующий вторник.

Я ушла, не поблагодарив её, и стараясь не показать своего недоумения.

Так что теперь мне придётся вернуться во вторник. И я не знаю, что мне делать с этим. Почему-то я ожидала, что если не буду сотрудничать, Шивон не захочет мне помогать. Мне интересно и боязно, что же произойдёт в следующий вторник. Я даже не могу решить, как мне вести себя и эта мысль меня беспокоит.

С другой стороны, я также не хочу, чтобы Шивон отказалась от меня, ведь что тогда подумают Карлайл и Эсме? Или сделают?

– Нашла что-нибудь? – тихо спрашивает Эдвард, скользнув на стул за столом, за которым сижу я. Передо мной семь книг – я пытаюсь решить, какие из них возьму с собой. При том условии, если Эдвард взял себе что-нибудь. Я не могу вернуться сюда сама, чтобы вернуть книги, и не могу ожидать, что он поможет мне сделать это, если сам себе ничего не выбрал.

– Похоже, что-то интересное, – говорит он, взглядом рассматривая книги. – Хочешь их все? Ты можешь записать их на мою карту.

Я пытаюсь увидеть, взял ли он что-то для себя, но его руки пусты.

– Я уже взял несколько книг, они в моём рюкзаке.

Воспользовавшись телефоном, я спрашиваю его, нормально ли это, если я тоже возьму книги.

– Конечно, – говорит он. – Разве я не говорил?

Но я не смогу сама вернуть их.

– Я знаю. Это не проблема. Давай. Элис звонила мне, спрашивала, хотим ли мы присоединиться к ним. Ты хочешь?

Задумавшись, я смотрю на него. А затем, осмелев, пишу.

Я могу остаться здесь?

– Одна? Я не знаю, Белла.

Вскинув бровь, я снова печатаю.

Я не ребёнок.

– Нет, не ребёнок, – говорит он, проведя рукой по волосам. – Конечно, нет. Хотя, я могу остаться здесь с тобой, хочешь? Я всё равно не очень люблю делать покупки.

Я пожимаю плечами, пытаясь дать ему знать, что это только его решение. Я не хочу удерживать его здесь.

Неожиданно на его лице медленно расплывается улыбка.

– У меня есть идея получше. Пошли.

Он берёт мои книги и ведёт меня к крошечному кафе в углу библиотеки.

– Что ты хочешь? Горячий шоколад?

Я собираюсь отказаться, потому что не могу заплатить, но затем вспоминаю, что захватила свой бумажник. Я киваю и пытаюсь достать деньги из своего рюкзака, но Эдвард останавливает меня.

– Я заплачу. Садись, я сейчас вернусь.

Я делаю, как мне велели, и наблюдаю за Эдвардом, когда он заказывает для нас напитки. Девушка за прилавком застенчиво улыбается ему, и Эдвард улыбается в ответ, и к своему удивлению я вижу, что она начинает ужасно нервничать, забывает слова, а когда он протягивает ей деньги, роняет их.

Он приободряет её и снова улыбается, затем, вежливо попрощавшись, возвращается ко мне, неся в руках две чашки горячего шоколада с взбитыми сливками.

– Держи, – улыбается он.

Я перевожу взгляд с него на девушку, после чего снова смотрю на него, и Эдвард растеряно смотрит на меня.

– Что?

Я быстро качаю головой. Опять же, либо он не обратил внимания, либо это совсем его не волнует.

Ещё раз оглянувшись, я вижу, что девушка за прилавком, сузив глаза, смотрит то на меня, то на Эдварда.

Желание объяснить, что я не встречаюсь с Эдвардом пугающе легко подавить. В любом случае – это не её дело.

– За нас, – усмехается Эдвард, подняв чашку – взбитые сливки опасно покачиваются.

В редком порыве безрассудного поведения, я стукаюсь своей чашкой об его и потихоньку пью, когда Эдвард целенаправленно отводит взгляд. Взбитые сливки касаются кончика моего носа, и когда я опускаю чашку, Эдвард пытается подавить смех.

– Там немного белого... – замечает он. Смутившись, я сильно краснею и, подняв руки к лицу, вытираю сливки.

Эдвард снова смеётся.

– Не волнуйся. Больше ничего нет, – он делает глоток своего горячего шоколада и понимает, что тоже не может пить, не оставив взбитые сливки на своём лице.

Когда я смотрю на него, вижу, что то же самое произошло и с ним, и едва заметным жестом указываю на него. Когда он вытирает себя, его улыбка становится всё шире и шире. Мы сидим в непринуждённой тишине и допиваем свои напитки. Я рада, что Эдвард не стремится сейчас поговорить со мной. Находиться в общественном месте, с ним наедине, и к тому же пить что-то – это всё, с чем я могу сейчас справиться.

Тем не менее, очень здорово находиться вне дома и я чувствую себя здесь более расслаблено.

– Хочешь ещё?

Я качаю головой. Уверена, что от такого количества горячего шоколада меня просто начнёт тошнить.

– Может, тогда чаю? Или кофе? У нас осталось ещё полчаса до встречи с Элис и Роуз.

Я поднимаю один палец и, улыбнувшись, Эдвард снова покупает нам напитки. И снова он не даёт мне заплатить деньгами, которые даже не принадлежат мне. Мы допиваем свой чай в такой же непринуждённой тишине, и Эдвард помогает мне отнести книги к столу библиотекаря. Как и обещал, он записывает две книги на свою карту и протягивает мне их обратно, чтобы я смогла положить их в свой рюкзак.

Когда мы выходим на улицу, холод почти лишает меня дыхания. Каждый выдох вырывается крошечным облачком, подтверждая, что на самом деле намного холоднее, чем было этим утром.

– Похоже, ты замёрзла, – бормочет Эдвард, глядя как я сутулю плечи, пытаясь укрыться от пронизывающего ветра.

Мы идём к машине и приходим почти одновременно с Элис и Розали, которые несут несколько пакетов с покупками.

Элис сразу же начинает рыться в одном из пакетов и что-то протягивает мне, в то время как Розали спрашивает:

– Нашли что-то хорошее?

Я киваю Розали и беру то, что даёт мне Элис. Перчатки, шарф и шапка. Тёмно-красный, почти коричневый цвет прекрасен, как и обещание тепла, которые они несут.

Но как за это заплатить?

– Бери, – говорит Элис, её щёки порозовели от холода. – Тебе это нужно.

В этом можно не сомневаться. Я натягиваю шапку на уши, оборачиваю шарф вокруг шеи и совсем не удивляюсь, что всё это хорошо смотрится с моим пальто. Перчатки я надеваю в последнюю очередь и сразу же чувствую себя немного теплее.

– Не за что, – нежно говорит она, и я улыбаюсь в ответ, по-настоящему благодарная. Я найду способ отплатить ей. Я обязательно это сделаю.

~О~

В воскресенье Элис снова уезжает из дома, чтобы сделать покупки к Рождеству. Она просила меня поехать вместе с ней, но я отказалась. На холодильнике появляются первые списки пожеланий, перечисленные желаемые подарки от Эммета, Элис и Карлайла. Почерк Эммета почти не читаем, и осмелюсь сказать – хуже моего.

Эсме замечает, что я просматриваю списки и улыбается.

– А ты составишь свой список?

Я вздыхаю и сжимаю губы, не в силах объяснить ей, что не знаю, что и как мне просить. Я чувствовала бы себя намного комфортней, если бы они не вовлекали меня в это.

– Иди, посиди со мной, – говорит она, приглашая меня к кухонному столу. Откуда-то появляются блокнот и ручка, которые она протягивает мне. – Что бы ты хотела на Рождество?

Я пожимаю плечами и качаю головой. Я не знаю.

– Может, скучаешь по чему-то из своей прежней жизни? Знаешь, это могут быть какие-то полезные вещи.

Крутя ручку между пальцами, я отрицательно качаю головой.

– Возможно, есть книги, которые ты хотела бы иметь, или фильм или CD? Элис уже купила тебе перчатки, но может, ты хочешь другие?

И снова я пытаюсь дать понять, что не знаю.

– Конечно, знаешь. Что тебе мешает? – немного наклонившись вперёд, нежно спрашивает Эсме.

Я сглатываю, ненавидя то, что она, кажется, понимает мои колебания.

– Вполне нормально хотеть что-нибудь, Белла, – тихо говорит она. – Мы хотим сделать тебе подарок. Мы не заберём его у тебя.

Я встречаю её взгляд и вижу, что она выглядит очень искренней. И снова она через стол тянет ко мне руку, в приглашении поворачивая её вверх ладонью.

Я хочу этого. Я так сильно этого хочу. Взяв ручку в другую руку, я почти тянусь к Эсме. Но моё тело блокирует меня, и я замираю, чувствуя нарастающую панику. Нет, нет, я не могу.

– Всё хорошо, – так тихо, что я еле её слышу, успокаивает меня Эсме. – Всё хорошо.

Какое-то время мы сидим в тишине, и я задаюсь вопросом, могу я встать и уйти или нет.

– Попытайся составить свой список на следующей неделе. Для нас будет легче купить тебе подарки, если ты поможешь нам.

Наконец, я пишу.

Вы не должны это делать. Я могу просто сидеть и смотреть.

Выражение ужаса на её лице заставляет меня почувствовать себя так, словно я до глубины души оскорбила её.

– Ты часть нашей семьи, Белла, и мы хотим, чтобы ты принимала участие в семейных мероприятиях. Обмен подарками на Рождество – одно из них, и мы хотим, чтобы ты тоже в этом участвовала.

Тишина. Я внимательно выискиваю на её лице признаки гнева.

–Скажи мне. Скажи, что так беспокоит тебя.

Мне кажется, что в моей груди образовалась огромная трещина, но я пишу.

Я не смогу заплатить вам.

– Разве не в этом смысл подарков? – она в замешательстве, а я разочарована.

Эсме думает долгое время, а затем качает головой.

– Я не понимаю.

Сглотнув и почувствовав внезапный ком в горле, я снова пишу.

Я боюсь.

Мне нельзя ей это показывать, но она читает прежде, чем я успеваю передумать.

– Чего, дорогая? – столько сострадания...

О-о, это так трудно.

Мне всегда приходилось платить.

Когда я пишу, мои пальцы дрожат и мой ужасный почерк становится ещё хуже. Я прикрываю рукой записку, наполовину боясь, что открываю ей свои мысли, но Эсме забирает у меня листок и читает написанное.

Молчание затягивается, и, сглотнув, она читает записку ещё раз. Затем Эсме встречает мой взгляд.

– Здесь тебе не придётся платить. Ни за подарки, и вообще, ни за что другое, что ты получаешь от нас.

Я отвожу взгляд.

– Это правда, Белла.

Я киваю, но мы обе знаем, что одни лишь слова не заставят меня в это поверить.

– Спасибо, что поделилась со мной, – тихо говорит Эсме. – Я знаю, как это трудно для тебя.

Я не двигаюсь, пока она не встаёт из-за стола, и провожу остаток дня, убирая свою комнату и ванную, отчаянно пытаясь простить себе, что дала Эсме такую опасную часть информации.

~О~

Во вторник у меня терапия. Меня чуть не тошнит – так сильно я боюсь этой встречи с Шивон, но она, как всегда, приветствует меня с улыбкой, и когда я сажусь, ставит передо мной чашку с чаем.

– Холодно, не так ли?

Я настороженно киваю.

– Ладно, ты хорошо провела время?

Я снова киваю, но понимаю, что она задаёт мне простые невинные вопросы, пытаясь вовлечь в разговор. Вновь на страже, я пытаюсь мысленно закрыться от неё.

Шивон откидывается на спинку кресла и приподнимает бровь.

– Белла, зачем ты здесь? Ты не обязана мне отвечать, но ты спрашивала себя об этом?

Воцаряется тишина, и я изо всех сил стараюсь не думать о её словах.

– Думаешь, поможет, если ты будешь продолжать так себя вести?

Я заставляю себя не реагировать на это.

– Позволь мне сформулировать вопрос по-другому. Чего ты пытаешься добиться, ведя себя так? Опять же, можешь не отвечать, просто спроси себя об этом.

Ебать. Ебать всё это.

– Я равнодушно отношусь к тому, что ты отказываешься разговаривать со мной. Ты здесь не ради меня. Но, думаю, что это пустая трата времени – твоего и моего.

Поддавшись внезапному порыву смелости, я встаю с дивана.

– Куда ты идёшь? – спокойно спрашивает Шивон.

Я указываю на дверь и начинаю подходить к ней. И только когда мои пальцы касаются дверной ручки, Шивон снова говорит.

– Так быстро сдаёшься?

Я сглатываю и дрожу, чувствуя, как в груди бешено бьётся сердце.

– Довольно неожиданно для меня. Я думала, ты будешь бороться с большей силой.

Она пытается достучаться до тебя, предупреждает моё подсознание. Не дай ей забраться тебе под кожу.

– Ну? И что тебя останавливает? Ты можешь открыть дверь и уйти.

Я понимаю, что не могу пошевелиться. Я чувствую, что она не закончила говорить, но не хочу знать, что она скажет дальше.

– Кстати, что ты будешь делать, когда вернёшься домой?

Ничего. Продолжу быть полной неудачницей, которой была всегда.

– Если ты хочешь измениться, Белла, независимо по какой причине, то твоё поведение не лучший способ, чтобы этого добиться. Но если хочешь, ты можешь идти. Если честно, я думала, что тебе ещё рано начинать терапию. Возможно, ты просто не готова.

Я ненавижу её. Ненавижу за то, что она заставляет меня думать и сомневаться.

– Ты через многое прошла, – тихо говорит Шивон. Её голос меняется, становится более нежным, сострадательным. – Я имею в виду, тебе нужно больше времени, чтобы всё осознать. Ты вообще когда-нибудь думаешь о том, что с тобой произошло?

Стиснув зубы, я считаю до десяти. Одиннадцать, двенадцать, тринадцать…

Я с такой силой сжимаю дверную ручку, что моя рука начинает болеть. Я сжимаю её сильнее. Всё это моя вина. Нет смысла сожалеть об этом, потому что всё это моя вина.

– Тебе это снится? – спрашивает Шивон. Её голос по-прежнему очень добрый и в нём столько терпения. Комок застревает в горле. Я не могу позволить ей пробиться сквозь мои стены, но всё, что она говорит – правда. – Ты всё ещё очень напугана? Насилие прекратилось, не так ли?

Я не могу реагировать, не могу ответить.

– Но это всё ещё не отпускает тебя? – в её голосе только доброта и понимание. – Это очень тяжёлое бремя. Но тебе не придётся нести его в одиночку, Белла.

Я заставляю её замолчать, с силой ударив левым кулаком в стену. Острая боль помогает мне прийти в себя.

Я не хочу сострадания. Я не заслуживаю его, и она ничего не знает о том, что со мной произошло.

Шивон молчит очень долгое время, пока я пытаюсь взять себя в руки и успокоить своё дыхание.

– Больно слышать то, что я говорю?

Я не могу реагировать. Воцаряется тишина. Я стою перед дверью, чувствуя, как пульсирует моё запястье.

– Скажи мне, – всё ещё терпеливым голосом продолжает Шивон. – То, что ты пережила, как думаешь, на самом деле ты это заслужила?

Нет, не надо об этом. Не делай этого.

Я сдаюсь и, согнувшись в талии, обхватываю себя руками.

– Больно думать об этом, не так ли? – тихо, почти шёпотом, говорит Шивон.

Я киваю, не в силах больше сдерживаться и плачу.

– Я знаю, – шепчет она. – Я знаю.

~О~

Неделя тянется очень медленно. Я сосредотачиваюсь на дополнительном домашнем задании, пытаясь убить время, а главным образом, пытаясь избавиться от мыслей. Шивон заставила меня задуматься и мне это не нравится. Я с силой отталкиваю это, стараясь не думать о её словах. Я не могу. Я не готова об этом думать. Жизнь кажется легче, когда я делаю всё, чтобы она имела смысл. Но моя логика начинает рушиться.

Поэтому я помогаю Элис с тригонометрией и с двойной энергией готовлюсь к очередным тестам, чувствуя, что важно получать хорошие оценки в школе. Каждую свободную минуту я трачу на реферат по физкультуре. И стараясь оставаться незамеченной, слушаю Эдварда, который всё чаще играет на рояле.

Это обычная тоскливая неделя перед Рождеством, когда мне кажется, что время просто стоит на месте.

Но в доме Калленов всё совсем не так. На различных поверхностях появляются крошечные вазочки со сладостями. Мне сказали, что я могу их брать, но я не смею. Эммет игнорирует предупреждение Эсме не брать слишком много, и каждый раз, проходя мимо конфет, берёт себе горсть.

Эсме подвесила к каминной полке несколько рождественских сапожков и среди них есть один и с моим именем. К своему удивлению я замечаю, что с каждым днём они становятся всё более наполненными. Я умираю от любопытства, так мне хочется проверить свой сапожок, потому что очевидно, что в нём что-то есть. Но я сдерживаю себя.

И всё же, когда я смотрю на сапожок с моим именем, в котором лежит подарок, какое-то странное, тёплое чувство возникает у меня внутри. Ощущение незнакомое, довольно приятное, но я совсем не знаю что это такое.

Под ёлкой тоже начинают появляться подарки. В среду я ловлю Элис, когда она складывает под ёлку несколько коробок – все подписанные и красиво обёрнутые. На нескольких коробках я вижу своё имя и снова чувствую это странное волнение.

– Нам с тобой нужно съездить за покупками, – тихо, всё ещё стоя на коленях перед ёлкой говорит Элис. – Я могу помочь тебе купить подарки. Ты уже знаешь, что хочешь купить?

Я киваю. Прошлой ночью я не могла уснуть, поэтому думала, что подарила бы другим, если б у меня была такая возможность. В любом случае было лучше думать об этом, чем о словах Шивон.

– Это хорошо. Как думаешь, сможешь поехать в эти выходные? Будем только мы с тобой, но, может, ещё Роуз захочет поехать.

Я насторожено киваю, на самом деле не в восторге от её продолжения, но безумно желая выбраться из дома. И, кажется, она и в правду хочет взять меня с собой.

– Ладно. Позже обсудим все детали. Эй, – добавляет она, заметив мою неуверенность. – Не переживай ты так. Мы хотим, чтобы ты поехала с нами.

Я киваю, и мило улыбнувшись, она поворачивается ко мне спиной, продолжая складывать под ёлкой подарки.

Время неуклонно движется в доме, но не в школе. Я пытаюсь сосредоточиться на уроках, но у меня не всегда получается игнорировать людей.

Майк Ньютон просто невозможен. Эдвард несколько раз предупреждал его держаться подальше, и я стараюсь не обращать на него внимания, отказываясь смотреть на него, но, кажется, он просто не понимает.

Пока дело доходит только до приветствий и до односторонних бесед, я стараюсь сильно не беспокоиться. Но это тяжело. Он подходит слишком близко и желание просто оттолкнуть его с каждым разом становится всё сильнее.

Он не угрожает мне – просто раздражает. Я очень хочу, чтобы он оставил меня в покое, но никакие предупреждения не помогают.

Лорен и Джессика становятся всё более раздражёнными, особенно когда замечают, что Майк постоянно ищет меня.

– Он устанет от тебя очень быстро, – издевается Лорен в четверг на испанском. – Я имею в виду, в тебе нет ничего, на что стоило бы смотреть и не похоже, что с тобой можно поговорить о чём-то интересном, – она смеётся, её смех подхватывает и Джессика, а также ещё несколько учеников.

Игнорируя её слова, я сосредотачиваюсь на том, что написано в учебнике. Я хочу, чтобы Майк устал от меня. В глубине души я надеюсь, что они правы и в скором времени он оставит меня в покое.

– Не думай, что он будет твоим, – надменно говорит Джессика. – В любом случае, ты никогда не сможешь его удержать.

Нахмурившись, я отвожу взгляд. Просто не обращайте на меня внимания. Я даже не собираюсь утруждать себя и писать им записку, чтобы дать им знать, что мне не нужен Майк. Если они не видят этого, то просто слепы. Мне никто не нужен. Я хочу только одного – чтобы меня оставили в покое.

Но что-то в голосе Джессики наводит меня на мысль, что она хочет его. Вот и прекрасно, я не буду стоять у неё на пути. Это уж точно. Они будут идеальной парой. В животе что-то скручивается, и я прикусываю свой язык, пытаясь отвлечься от беспорядочных мыслей, которые крутятся в моей голове.

Во время обеда Майк подходит к нашему столу, но Элис и Эдвард ограждают меня от него, отвлекая, не дают ему подойти ближе. Я испытываю облегчение и благодарю их после того как Майк снова уходит.

– Он такой придурок, – скрестив руки на груди бормочет Элис. – Когда уже до него дойдёт.

— Если он когда-нибудь переступит черту, – сидя рядом со мной, тихо говорит Розали, – не бойся оттолкнуть его. Позови кого-то из нас, если будет возможно. Не принимай от него никакого дерьма. Ты ничего ему не должна, поняла?

Я киваю, не глядя на неё, так же как и она не смотрит на меня. Её слова суровы, но она поддерживает меня. Надеюсь, мне никогда не придётся воспользоваться её советом, но нутром я чувствую, что грядёт что-то ужасное.

А моя интуиция никогда меня не подводит.

Эдвард провожает меня до спортзала, но торопится, чтобы не опоздать на испанский. Поскольку Майка нигде не видно, он с улыбкой прощается со мной и в спешке уходит, длинные ноги уносят его прочь.

Я иду к кабинету учителя и стучу, чтобы тренер Клэпп узнал, что я уже здесь. Он открывает дверь и, поприветствовав меня, желает удачи и после этого идёт в спортзал.

Всё так просто и я до сих пор удивляюсь тому, что моя невозможная проблема получила такое прекрасное решение.

Когда я поворачиваюсь, чтобы пойти в библиотеку, из-за угла, опаздывая на урок, не спеша выходит Майк.

– О, привет, Белла! – слишком широко улыбаясь, говорит он. – Идёшь работать над своим рефератом?

Я киваю, желая уйти, но он останавливает меня, преграждая путь.

Я чувствую приближение паники. Оставайся спокойной, твержу я себе. Пожалуйста, оставайся спокойной.

– Как успехи?

Я с трудом пытаюсь уловить смысл его слов, но поняв, что он спрашивает о реферате, пожимаю плечами и неохотно киваю.

– Если тебе понадобится помощь, возможно, я смогу тебе помочь, – подойдя ближе, говорит Майк.

Пытаясь сохранить дистанцию, я автоматически отступаю назад.

– Ньютон! Ты собираешься на урок? – приоткрыв дверь в спортзал, спрашивает тренер Клэпп.

Майк бледнеет и сразу же бежит в мужскую раздевалку, оставив меня в коридоре совсем одну.

В течение минуты я жду, когда успокоится моё сердце, а затем иду в библиотеку, но время потеряно. Я ни на чём не могу сосредоточиться. Меня тревожит неприятное предчувствие.

Когда я возвращаюсь домой, Эсме внимательно смотрит на меня, но ничего не говорит. После ужина Эдвард садится за рояль, а я устраиваюсь на подоконнике в гостиной, смотрю в темноту и слушаю музыку.

Мне довольно комфортно здесь, после того как Эдвард не раз заверил меня, что совсем не против, если я буду приходить и слушать его игру.

Когда мелодия стихает, Эдвард прочищает горло.

– Какие-нибудь пожелания?

Немного сместившись, я смотрю на него, и тепло улыбаясь, он ловит мой взгляд.

– Может, «Лунный свет»?

Я качаю головой. Я не в том настроении, чтобы слушать эту композицию.

– Тогда что-то более оптимистичное? – не глядя на клавиши, он начинает играть быструю, лёгкую мелодию. Мне она знакома, но как называется, я не знаю.

Эдвард улыбается и переводит взгляд на клавиши.

– Это «Турецкий марш» Моцарта, – говорит он, и я едва его слышу из-за звуков рояля.

– Боже, я помню, как ты учил его, – зайдя в комнату, говорит Эммет. – Блядь, мне даже снилась эта мелодия.

Эдвард смеётся и начинает набирать скорость и вскоре играет так быстро, что я еле успеваю следить за его пальцами, порхающими над клавишами.

Эммет смеётся и театрально стонет. Эдвард смеётся вместе с ним и заканчивает композицию. Затем начинает играть что-то абсолютно другое. Мелодия мне не знакома, но очень красивая.

– О, – зайдя в гостиную, вздыхает Элис. – Это моя любимая, – она подходит к Эдварду, садится рядом с ним на стульчик для рояля и склоняет голову на его плечо. Закрыв глаза, она счастливо вздыхает.

Я смотрю на Элис и Эдварда и почти не слышу музыку. Ей так легко рядом с ним, и он улыбается ей, и в его глазах столько братской любви. Впервые я понимаю, насколько они близки друг другу. Они близнецы, в конце концов.

Элис сидит так до конца мелодии, и когда стихают последние ноты, Эдвард обнимает её, положив свою руку ей на плечо.

Элис снова вздыхает и выпрямляется.

– Спасибо. Ты так давно её не играл.

Эдвард согласно кивает и Элис встаёт, но проходя мимо, касается его плеча.

Глядя на них всё кажется таким простым… И это действительно так.

~О~

Пятница выдалась тёмной холодной и тоскливой. Я опасаюсь предстоящего сеанса психотерапии, но также меня тревожит всё то же неприятное предчувствие, от которого я просто не могу избавиться.

– Ты напряжена, – замечает Элис, когда мы подъезжаем к автостоянке.

Я пожимаю плечами, и она оставляет эту тему. Все немного расслабились, и думаю, мне стало проще дать им понять, что я не всегда чувствую себя комфортно. Они, кажется, понимают это и дают мне так необходимое время побыть одной, чего я так сильно жажду.

Это также привело к тому, что они иногда оставляют меня в покое, и я хожу с урока на урок самостоятельно. Вот и сейчас, после урока правительства, никто не должен забрать меня. Учитель называет моё имя как раз в тот момент, когда я собираюсь покинуть класс, и сразу же насторожившись, я резко замираю.

– Я бы хотел поблагодарить тебя за качество твоей работы, – грубовато говорит он. – Она выше всяких похвал, невозможно не отметить это.

Последние ученики выходят из класса и, чувствуя себя неловко, я отвожу взгляд.

– Ты способная ученица. Как бы там ни было, наслаждайся своими выходными, – говорит он мне, и я поворачиваюсь, чтобы выйти, радуясь тому, что свободна.

Коридор почти пуст и я спешу к тихому уголку, где обычно провожу перемену с некоторыми из Калленов.

Майк перехватывает меня, называя моё имя. Я продолжаю идти, не желая оставаться с ним наедине. Два поворота нужно пройти. Всего два.

– Эй, хм, я на самом деле вчера предлагал тебе свою помощь, – идя вслед за мной, говорит Майк. – Я заметил, что тебе вроде как неловко среди людей. Но не волнуйся, я не против. Я могу помочь тебе с этим.

Один поворот. Ещё один поворот. Всего один.

Майк выходит передо мной и останавливает меня. И снова я делаю шаг назад.

– Видишь? Именно это я и имел в виду. Я помогу тебе с этим, Белла. Думаю, если рядом с тобой будет кто-то, кто позаботится о тебе…

Обойдя вокруг него, я заставляю его замолчать. Поворот уже в поле зрения. Почти рядом…

Да, я заворачиваю за него. Я вижу, что в конце коридора, болтая, стоят Элис, Джаспер и Эдвард. Там же Розали с Эмметом. Сердце молотом бьётся в груди, я хочу побежать, но заставляю себя идти на нормальной скорости.

Майк догоняет и снова преграждает мне путь. Его рука обхватывает мою щёку, и я замираю, чуть не обмочившись от парализующего страха.

– Я думаю, тебе просто нужен хороший пример. Я могу продемонстрировать тебе его, Белла. Просто доверься мне и я сделаю так, что тебе будет хорошо.

В панике я сбрасываю с себя его руку. Я не хочу его слов. Я не хочу, чтобы он был рядом. Не имея возможности дойти до конца коридора и позвать Элис, и не желая беспокоить её нависшим надо мной полноценным приступом паники, я с силой отталкиваю от себя Майка и поворачиваю налево, чтобы войти в пустой класс.

У кабинетов по этому коридору окна выходят только на улицу и есть ещё крошечное окошко на двери, чтобы можно было следить за классом. Закрыв за собой дверь, я надеюсь, что Майк всё понял и теперь оставит меня в покое. Я иду в угол, подальше от маленького окна на двери.

Я задыхаюсь, в груди уже болит от нехватки воздуха. Я оседаю на пол и, обхватив руками колени, ногтями впиваюсь в ладони. Боль немного успокаивает, но я не столько расстроена, сколько шокирована. Предложение Майка вызывает у меня тошноту и плюс ко всему я оттолкнула его. Я прикоснулась к нему.

Но он дотронулся до моего лица. По моей коже пробегают мурашки, и я чувствую жжение в том месте, где он коснулся меня. Пытаясь избавиться от этого ощущения, я со злостью тру свою щёку.

Позади меня дверь открывается и тихо закрывается.

– С тобой всё в порядке? – спрашивает Майк.

О нет, не позволяйте ему заходить сюда. Я поворачиваюсь так быстро, что у меня начинает кружиться голова и встаю, всё ещё задыхаясь и паникуя, пытаясь найти выход и оказаться как можно дальше от него. Но, подняв руки, он подходит ко мне.

– Успокойся.

Я отхожу влево, но он просто меняет свой курс и снова встаёт у меня на пути. С мучительным страхом, который заставляет мои ноги казаться просто свинцовыми, я пытаюсь обойти его, но он слишком близко и, останавливая меня, кладёт свои руки мне на плечи.

– Успокойся, – снова говорит он. – Я не причиню тебе вреда. Тебе не нужно бояться.

Его прикосновение... Господи, помоги мне. Он тянет меня к себе, и когда я начинаю сопротивляться, делает это с большей силой. От паники перехватывает горло, и я вижу перед глазами танцующие чёрные пятна. Я не могу закрыться сейчас – это слишком опасно. Мне нужно выбраться отсюда.

Я резко поднимаю руки, чтобы оттолкнуть его, и он в шоке моргает, а затем на его лице появляется мрачная решимость. Не успеваю я опомниться, как он поворачивает меня к себе спиной, и, запустив руки мне подмышки, поднимает мои руки к голове.

С диким ужасом я понимаю, что от его действий мои руки теперь обездвижены и практически бесполезны. Его пальцы соединяются на моём затылке и толкают голову вперёд, пока подбородок не прижимается к груди. О Боже, а это больно.

Всей своей спиной я прикасаюсь к нему и могу чувствовать каждый дюйм его тела.

– Это для твоего же блага, – говорит он мне, в его голосе столько грубости, сколько и в силе его движений.

Мысленно я кричу, но даже этот крик обрывается, так как я полностью закрываюсь и падаю на пол вместе с Майком, который всё ещё держит меня в этом невозможном положении.

– Всё правильно, тебе нужно расслабиться, – говорит он.

Мы лежим на полу, его ноги обхватывают мои, но я больше ничего не чувствую. Я далеко, и впечатление такое, словно смотрю на всю эту сцену со стороны. Майк продолжает держать меня, используя слишком много силы, излишней нагрузки на мою шею. Это напоминает мне о последней ночи со Стефаном, и я ухожу дальше, отступая вглубь своего подсознания.

В этот момент с громким стуком открывается дверь в класс.

— Майкл! Какого хера? – ревёт Эдвард. Приближаются быстрые шаги, меня толкают вперёд и назад, а затем хватка Майка ослабевает, и вскоре я остаюсь одна.

– Я помогал ей, ты, идиот! – кричит Майк.

Они дерутся? Эдвард кричит на него.

– Ты что, на хер, обезумел?

Ничего не слыша, но не в состоянии закрыть глаза, я сворачиваюсь в тугой клубок. Я вижу пыль на полу и стены кабинета, а затем лицо Элис, когда она ложится передо мной и смотрит мне в глаза.

Она плачет.

Я почти не осознаю это.

Позади меня звуки борьбы. Громкие голоса.

– Разве ты не видишь, что ты наделал? – шипит Эдвард.

– У неё был приступ паники, – защищается Майк.

– Из-за тебя! – высоким голосом кричит Элис. – Ты идиот! – она вновь возвращается ко мне. – Белла, ты меня слышишь? Пожалуйста, Белла, ты в порядке?

Я не могу реагировать. Я ничего не могу делать. Я даже не могу моргнуть.

– Чёрт, что случилось? – это голос Эммета.

– Майк, – объясняя, говорит Эдвард.

Ещё больше звуков борьбы.

– Это ты заставил её так запаниковать? И я тоже должен вызвать у тебя такую панику? – голос Эммета мрачный, с защитными нотками. Злой.

Я не могу двигаться. Я хочу видеть, хочу защитить себя, но не могу.

– Нет, чувак. Отпусти меня, – говорит Майк.

– Нет, – рычит Эммет. – Ты так просто не уйдёшь. И мы, и Белла уже предупреждали, чтобы ты держался подальше. Это нападение и ты за него заплатишь.

– Ага, сейчас, – надменно говорит Майк. – Я помогал ей.

– Сомнительная помощь, – вставляет Эдвард.

– Белла? – тоненький голос Элис.

– Я позвонила маме, – это Розали. – Она уже едет. Отвалите, здесь нет ничего интересного. Да, вы слышали меня. Отвалите.

Здесь ещё какие-то ученики? О, нет.

– Джаспер, можешь выйти на улицу и подождать маму?

– Может мне кто-то объяснить, что здесь происходит? – директор Грин.

Слишком много голосов. Я ухожу глубже в своё подсознание. Я не могу больше это выносить.

– Держись, Белла, – тихо говорит Элис. – Всё будет хорошо.

~О~

Голоса сливаются и вскоре все, что я слышу – хаос из звуков, который не имеет для меня никакого смысла. Пол прохладен, холод проникает через мою одежду прямо в кости. Но я всё ещё не могу двигаться.

Я слышу, как несколько раз повторяют моё имя, но не могу ни на чём сосредоточиться, чтобы понять, о чём они говорят. Лучше всего оставаться здесь, прячась.

Уверена, что у меня огромные проблемы.

И всё, что я могу сейчас делать – ждать.

~О~

– Белла? – это Эдвард. – Белла, ты меня слышишь? Можешь дать мне какой-то знак, если ты меня слышишь?

– Она не реагирует, Эдвард, – Элис до сих пор лежит передо мной, пытаясь заглянуть мне в глаза. Моё зрение сейчас размыто. Я так долго не моргала и теперь плохо вижу. – Белла, ты можешь встать?

Нет.

– Ты можешь поднять её? – это Эсме. О, Эсме, мне так жаль...

– Я не знаю. Она никак не реагирует.

–Я думаю, она слышит нас, – тихо говорит Элис. – Белла? Все уже ушли. Мы собираемся отвезти тебя домой, хорошо?

Тишина.

Движение позади меня. Я не вижу. Мне страшно.

Пожалуйста, не причиняйте мне боль.

Голос Эдварда становится ближе.

– Мне жаль, Белла. Я собираюсь поднять тебя. Мне жаль, – снова говорит он. Его голос настолько напряжён.

Одна рука под моими плечами, одна под коленями.

– Не бойся, это только я, – тихо говорит Эдвард. – Давай, один, два... – на счёт три я отрываюсь от земли.

Мне так страшно, но я ничего не могу сделать. Я заперта в своём собственном разуме.

Эдвард прижимает меня к своей груди, для устойчивости немного откинувшись назад. Моя голова немного покачивается, а затем прислоняется к его плечу.

Я знаю этот запах.

Моя рука болтается в воздухе.

– Я с тобой, – тихо говорит Эдвард. – Я не дам тебе упасть, Белла. Мы отвезём тебя домой, хорошо? Я отнесу тебя в машину.

Он начинает идти, моя голова с каждым шагом легко бьётся об его грудь. У двери в кабинет, он останавливается.

– Её рука.

Мой мозг подаёт сигнал, и с огромным усилием я пытаюсь слегка приподнять свою руку. Кажется, словно она весит тысячу тонн, но мне удаётся это сделать. Моя рука ложится на грудь Эдварда, но я не могу заставить её снова переместиться. Я могу только надеяться, что он не будет возражать.

– Видите? – говорит Элис. – Она всё осознаёт.

Эдвард выходит в пустой коридор. Я могу видеть только потолок, частично закрытый грудью и рукой Эдварда. Однако атмосфера в коридоре совсем другая. Страх переполняет меня, и моя рука невольно сжимается в кулак, крепко схватив свитер Эдварда.

– Держись за меня, – шепчет он так тихо, что наверняка, слышу его только я. – Я не подведу тебя, Белла. Я не оставлю тебя.

~О~

Я еду в машине домой, но всё словно в тумане. Когда Эсме заезжает в гараж, я всё ещё не могу двигаться. Она по телефону разговаривает с Карлайлом. Я не могу сосредоточиться на разговоре. Но несколько слов привлекают моё внимание даже в этом состоянии.

– Белла, ты сможешь идти?

Ты шутишь? Я не могу даже моргнуть.

– Я собираюсь снова поднять тебя, – говорит Эдвард. – Мне жаль, я знаю, как ты ненавидишь это, но мы должны заставить тебя выйти из машины, понимаешь?

Его руки вокруг меня, и он снова считает, подготавливая к тому, что будет меня нести.

– Куда мне отнести её? – спрашивает Эдвард.

– В её комнату? – предлагает Эсме.

Нет, я не хочу туда сейчас. Рука, которая снова покоится на груди Эдварда, опять сжимается в кулак, натягивая ткань свитера.

– Белла? Это да или нет? – тихо спрашивает Эдвард. – Можешь расслабить кулак, если хочешь, чтобы я отнёс тебя в твою комнату?

Я сжимаю руку со всей силой, на которую способна.

– Библиотека, – предлагает Эсме. – Я принесу несколько подушек. Она сможет отдохнуть у окна?

Моя рука расслабляется. Слово «библиотека» просто ласкает мой слух.

Плавно двигаясь по дому, Эдвард не спеша идёт к библиотеке. В какой-то момент, держа в руках то, что я не могу определить, мимо него проходит Эсме.

С каждым вздохом я чувствую его запах.

Всё как в тумане. По-прежнему трудно на чём-то сосредоточиться. А затем я вспоминаю, как грудь Майка прижималась к моей спине и отступаю ещё дальше.

– Шшш, – успокаивает Эдвард. Он заметил мою реакцию?

Он осторожно опускает меня на мягкие подушки, на мгновение обняв. Моё дыхание немного учащается из-за беспокойства, которое вызывает во мне его прикосновение, но он отпускает меня как можно скорее и отступает назад, после чего Эсме накрывает меня одеялом.

Моя голова ложится так, чтобы я смогла смотреть в окно, ничего не видя.

– Белла? – нежно спрашивает она. – Не спеши выходить. Мне так жаль, что это произошло. Майк на самом деле несносен и ему придётся столкнуться с последствиями своих действий. Ты не виновата в том, что произошло и я хочу, чтобы ты это знала. Мы поддерживаем тебя, поняла? Мы не сердимся. Ты не спеши. Мы рядом.

Её слова вихрем проносятся в моей голове, но единственное, что я понимаю, что она, кажется, не сердится.

Я словно онемевшая.

– Эдвард, дорогой, тебе нужно вернуться в школу.

– Нет, мама. Я не хочу оставлять её.

– Я буду здесь, и твой папа уже едет домой. А у тебя ещё три урока.

Скоро приедет Карлайл. Я отступаю ещё дальше и те небольшие силы, которые успели вернуться, снова покидают моё тело. Я опускаюсь глубже на сиденье у окна.

– У меня есть ещё десять минут. Я побуду здесь это время.

– Хорошо, Эдвард. И спасибо, что помог. Спасибо, что вмешался.

Краем глаза я вижу, что Эдвард качает головой.

– Я слишком опоздал. Когда я пришёл, он уже был на ней.

– Ты помог, Эдвард.

– Я должен был заметить раньше.

– Ты не можешь всегда быть рядом с ней.

– А что, если бы я ничего не увидел, мама? В какой-то момент она пришла бы в себя и никогда не рассказала бы нам о том, что произошло.

Повисает тишина, но для меня ответ очевиден.

Да.

~О~

Голоса, снова. Говорит Эсме. Она близко. Я всё ещё в библиотеке?

Яркий свет в глаза, но я не могу даже прищуриться.

– Реакция её зрачков отличная и дыхание устойчивое. Думаю, ей просто нужно время, чтобы снова прийти в себя, – говорит Карлайл.

Пауза.

– Боже, не могу поверить, что кому-то взбрело в голову сделать это с ней, – отвернувшись от меня, тихо говорит он. – Неужели этот мальчик не видел, насколько она хрупка? Боже, но неужели она мало натерпелась?

Его руки поднимаются к волосам и портят безупречную причёску.

– Я знаю, Карлайл. Я тоже расстроена.

– Я хочу, чтобы этого мальчика временно отстранили. Чёрт, я хочу, чтобы его выгнали из школы. Он не имел никакого права так поступать с ней.

– Тише, – успокаивает Эсме. – Не будем расстраивать Беллу.

– Я не сержусь на неё. Да и как я могу? Как мы можем ожидать, что она исцелится, когда такие идиоты, как этот Ньютон поступают подобным образом?

– Я знаю. Я даже не думала, что подобное может произойти.

– Куда катится этот мир, – говорит он уже спокойнее. – Как, увидев её, кто-то может сделать что-то столь ужасное?

Шелест ткани и краем глаза я вижу, что они стоят очень близко друг к другу.

– Давай оставим её, – тихо говорит Эсме. – Чтобы прийти в себя, ей нужно время и пространство. Белла? Мы будем в гостиной. Выйдешь, как только будешь готова, хорошо?

Они оставляют дверь приоткрытой, и я остаюсь в тишине, ничего не видя, но слыша слабые звуки дома. Младшие Каллены возвращаются домой и до меня доносятся их приглушённые голоса.

Никто не беспокоит меня. Думаю, мне просто нужно оставаться здесь и позволить всему идти своим чередом. Странно, но я никогда так ясно не соображала после закрытия, и при этом никогда так долго не выходила из этого состояния. Возможно, я могла бы, если бы использовала достаточно силы воли, но не могу найти в себе сил. В принципе, мне плевать.

Очень нежная, светлая фортепианная мелодия доносится до моих ушей. Музыка начинается нерешительно и похоже на то, словно пианист несколько раз пытается начать её сначала, но я знаю эту композицию и знаю, что это задумка автора. Это та самая мелодия, которую играл Эдвард, когда я вернулась вместе с Эсме из супермаркета.

Мелодия заполняет меня и заставляет вернуться. Я понимаю, что снова могу моргнуть, пошевелить пальцами, облизать свои губы. Сглотнуть. Затем я немного потягиваю спину, напряжённую от того, что я так долго находилась без движения. Разминаю шею. Руки, затем ноги.

Наконец, чувствуя лёгкое головокружение, я могу сесть. События возвращаются ко мне со всей ясностью. Майк, увидев, что я запаниковала, пытался успокоить меня самым странным образом. Практически напав на меня, обездвижив. И подумал, что преуспел, когда я закрылась и перестала бороться.

Эдвард, крича, оттащил от меня Майка. Он защищал меня. Он нёс меня домой. Это даже не встревожило меня, зато смущает теперь. Он был так добр. Помог мне.

Он оттащил от меня Майка. Он разозлился на него.

Он боролся за меня, когда я не могла.

Так же как и Эммет. Как Элис. Розали. И даже Джаспер. Они все были там, все помогли. Мне. Помогли мне.

Карлайл сказал, что не сердится на меня, а только на Майка. Хочет, чтобы его выгнали.

И Эдвард нёс меня домой.

У меня, наконец, появляются силы, чтобы встать и я подхожу к приоткрытой двери библиотеки.

Я стою, опираясь на косяк двери и играя последние ноты песни, Эдвард смотрит на меня и успокаивающе улыбается.

Не всплывает ни одна из ожидаемых эмоций. Вместо этого я с благодарностью опускаю голову и улыбаюсь в ответ.

~О~

Ну вот... На мой взгляд одна из самых сильных глав этой истории))
Нам очень интересно узнать ваше мнение.
Мы ждём вас на форуме))

Источник: http://robsten.ru/forum/49-1397-95