– У меня есть одно дело, – говорит Карлайл, когда мы садимся в его машину. – Ты не против съездить со мной в Порт-Анджелес?

Я недоверчиво смотрю на него, интересуясь, с чего вдруг такое резкое изменение планов. Уверена, что в Порт-Анджелесе он хочет мне что-то показать. Или хочет, чтобы я оставалась с ним в машине. Наедине.

Вот же чёрт.

Когда Карлайл сворачивает на главную трассу, я мысленно закрываюсь. Я не говорю «нет». И если что-то случится, то в этом снова буду виновата только я.

Но ничего не происходит. Карлайл расслаблен и держит обе руки на руле. По радио тихо играет классическая музыка. Единственное, что он говорит – просит меня в понедельник напомнить сделать какой-то телефонный звонок.

Я не обращаю внимания на дорогу, поэтому немного удивляюсь, когда он паркует автомобиль. Карлайл объявляет, что мы приехали, и выходит из машины. Я остаюсь, думая, что должна подождать, пока он выполнит своё поручение.

Стук в пассажирское окно заставляет меня вздрогнуть. Когда Карлайл открывает дверцу, моё сердце пропускает удар.

– Разве ты не пойдёшь со мной? – В его взгляде доброта и он улыбается.

Всё ещё безумно нервничая, я делаю, как мне велят, и вслед за ним иду в какой-то магазин. И резко останавливаюсь, когда, наконец, понимаю, где мы находимся. Увидев мою реакцию, Карлайл посмеивается.

Это огромный книжный магазин.

– Мне нужно несколько новых книг для моего исследования, – говорит он. – А ты тем временем, может, выберешь что-то для нашей библиотеки?

Приоткрыв рот, я недоверчиво смотрю на него расширившимися глазами.

– Думаю, ты лучше меня знаешь, что там есть. Иди, найди несколько хороших книг. Когда закончишь, можешь снова надеть свою повязку. – Чтобы смягчить своё замечание, он подмигивает мне. Он ничего не пропускает.

Я сняла повязку в больнице, чтобы поиграть с Саймоном и после не надела её. Конечно, он заметил. Но не отчитал меня, хоть я и думаю, что начинаю испытывать его терпение. Уже не впервые он напомнил мне, что я должна носить свою повязку. Но сейчас, судя по всему, я могу выбрать новые книги для библиотеки. В поисках заверения, я снова смотрю на него, и он жестом велит мне идти. Прежде чем он передумает, я спешу к литературному разделу магазина.

Спустя где-то двадцать минут он находит меня. В моих руках уже три книги и кусая губу, я читаю краткое описание к четвёртой.

– Нашла что-нибудь? – пытаясь завязать разговор, спрашивает он.

Я киваю и протягиваю ему выбранные книги, надеясь, что они ему понравятся. Увидев знакомое название, он широко улыбается.

– Отличный выбор. Тогда пойдём к кассе?

Он идёт вперёд, неся за меня книги и сам за них расплачивается. Взамен, как и обещала, я снова надеваю свою повязку. Карлайл с одобрением улыбается и везёт нас домой, тихо напевая под музыку по радио.

Это не было чем-то грандиозным. И я уверена, что Карлайл забудет о нашей поездке, как только войдёт в дом и громко объявит, что заработал волчий аппетит.

Но я не смогу забыть. Потому что это было таким… нормальным. Прогулка приёмного отца со своей подопечной. Никаких угроз. Никакого гнева. Никакой опасности. Никакой боли или оскорблений. Он позволил мне купить книги.

Книги!

Я с благоговением нахожу им место в библиотеке, после чего иду в кухню, чтобы перекусить.

Я так счастлива, что хочу громко смеяться.



В воскресенье днём в мою дверь стучит Эсме.

– Я подумала, поскольку твоё запястье повреждено, я могу помочь тебе убрать комнату и ванную, – по-матерински улыбаясь, говорит она.

– Пожалуйста, – добавляет Эсме, прежде чем я успеваю отклонить её предложение. – Позволь мне помочь. Я хочу.

Несмотря на то, что я чувствую, будто злоупотребляю её добротой, всё же уступаю и впускаю её. В одной руке она несёт ведро с каким-то чистящим средством, а в другой – пылесос.

Мне кажется таким неправильным, что она собирается помогать мне, ведь в том, что случилось с моей рукой, виновата только я. Трудно было предположить, что я буду иметь дело ещё и с такими последствиями.

Эсме игнорирует мои протесты и приступает к уборке ванной. В свою очередь, не обращая внимания на её возражения, которые произносятся с озорным блеском в глазах, я начинаю пылесосить в комнате. Момент молчаливого понимания, который происходит между нами, меня очень радует.

Как только я заканчиваю пылесосить пол, Эсме выходит из моей ванной. Я бросаю на неё вопросительный взгляд, но когда вижу, что она держит в руке, моё лицо приобретает пепельный оттенок.

– Что это? – спрашивает она. Встретившись с её взглядом, я понимаю, что она всё знает.

Это мои противозачаточные таблетки.

От резкой напряжённости, которая сковала моё тело, мне становится трудно дышать. Когда мои лёгкие начинают гореть, я пытаюсь втянуть в себя воздух и жду, что произойдёт.

Слишком поздно я понимаю, что именно моя реакция меня и выдаёт. Эсме вопросительно смотрит на меня, затем подходит к кровати и сев на неё, протягивает ко мне руку, прося присоединиться к ней.

– Сядь со мной.

С трудом сглотнув, я делаю, как мне велят. Но когда подхожу к ней, мои ноги, кажется, сделаны из свинца. Я чувствую себя такой же напряжённой, как и в первые дни моего пребывания здесь и мне это совсем не нравится.

– Ничего не хочешь мне сказать?

Кусая губу, я беру у неё блокнот, который она настойчиво вкладывает мне в руки. Но я не знаю, что написать. Воспоминания мелькают перед моим мысленным взором как кинофильм – изображения, которые невозможно проигнорировать или забыть.

Они так разозлятся. Я просто знаю это. В конце концов, это произошло – вот он, мой решающий момент.

После недолгого молчания, Эсме говорит:

– В твоей медицинской карте не написано, что ты принимаешь противозачаточные.

Побеждает инстинкт, хоть в своих прежних домах я бы никогда этого не сделала. Дрожащей рукой я пишу.



– Я не буду, – серьёзно говорит она. – Но мне нужно чтобы ты была честна со мной.

С моих губ срывается тяжёлый вздох.



Молчание затягивается. Краем глаза я вижу, что Эсме пытается поймать мой взгляд, но я отказываюсь смотреть на неё, пока она не называет моё имя.

В её глазах доброта, грусть и в то же время беспокойство. Наконец, она говорит:

– Я понимаю, почему ты их заказала. – Её голос очень нежен.

Мои плечи поникают, и я наклоняю голову, позволяя волосам окружить лицо как щит. Она говорит, что понимает, почему они были мне так необходимы. Эсме знает, что произошло и хоть я понимаю, что ей всё известно, невозможно, открыто во всём признаться.

Она признает то, что случилось. Я прячу лицо в ладонях, когда слёзы – горячие и влажные катятся по моим щекам. Мне было так тяжело, Эсме, так тяжело. Она знает?

Я отчётливо помню, как в школе нас учили о размножении человека, хоть и не знаю, сколько мне тогда было лет. Что-то щёлкнуло в моей голове в тот день, и как только у меня появилась возможность, я начала искать в интернете что-то для контроля над рождаемостью. Я не хотела идти к врачу, потому что как бы я объяснила, что мне нужен контрацептив?

Но было что-то во мне – я это чувствовала – была тёмная и страшная часть меня, которая была готова на всё, чтобы выжить. Однажды по электронной почте я отправила на сайт запрос, могу ли я заплатить наличными. После отправки нескольких сотен долларов, которые я сэкономила, воруя у Стефана мелочь – специально для таких чрезвычайных ситуаций – я получила противозачаточные таблетки.

Я спрятала их от мужчины, который был моим приёмным отцом, понимая, что если он узнает, что я защищаю себя от него, последствия будут катастрофическими.

Голос Эсме отвлекает меня от воспоминаний.

– Заказывать подобное в интернете – не очень хорошо. Эти таблетки не похожи на настоящее лекарство. Кто знает, что там на самом деле?

Разочарование в её голосе причиняет мне боль большую, чем удар. Конечно, она права, но что я могла сделать? Рискнуть стоило. Всё что угодно, лишь бы предотвратить беременность.

– Ты хочешь продолжать их принимать?

Я всё ещё не смотрю на неё. Даже не знаю, смогу ли когда-нибудь снова заглянуть ей в глаза. Неожиданно она придвигается ближе и мне требуется сделать усилие, чтобы не встать с кровати, тем самым установив некую дистанцию.

После секундного колебания, я киваю в ответ на её вопрос. Я хочу продолжать их принимать. Это одно из немногого, что я могу контролировать в своей жизни.

– Может, Карлайл тебе поможет. Я не хочу, чтобы ты принимала именно эти таблетки. – Она держит упаковку в руках. Там осталось всего несколько штук. Как ни парадоксально, но это произошло именно тогда, когда я начала беспокоиться, как смогу достать новые.

Но, подождите, Карлайл?

Резко повернув голову, я в полнейшей панике смотрю на Эсме. Только не Карлайл. Не говори ему! Он рассердится – это точно. И есть причина, почему я не пошла за этими таблетками к врачу. На самом деле, более чем одна. Но самой важной была угроза медосмотра. И я не хочу, чтобы Карлайл об этом знал. Я не хочу!

– Не беспокойся, – серьёзно, но в то же время по-доброму, говорит Эсме. – Это – отголоски твоего прошлого. Давай решим это сейчас.

Эсме встаёт и терпеливо ждёт меня у дверей. Она хочет пойти к Карлайлу в кабинет. Я не уверена, что не позволяет мне последовать за ней: страх перед его реакцией или страх потерять единственное оружие против жизни, которую я вынуждена была вести.

Моё сердце чуть не разрывается, когда я иду за Эсме по коридору. Она стучит в дверь и, не дожидаясь ответа, открывает её. Я не решаюсь, моё тело отказывается сделать этот последний шаг.

– Чем я могу помочь? – спрашивает Карлайл, словно я не стою в дверях, готовая убежать и спрятаться, если возникнет такая необходимость.

– Ну... – внезапно потеряв уверенность, начинает Эсме.

Подождите, почему она тянет? Она боится, что Карлайл рассердится? Я смотрю в пол, не в состоянии встретиться с их взглядами.

– Может, это не самый лучший способ всё рассказать, но я нашла это в ванной Беллы, – говорит Эсме, вручая Карлайлу контрацептивы. – Она заказала их в интернете. – На последних словах её голос становится тихим, и когда их взгляды встречаются, между ними проходит молчаливое понимание.

Карлайл смотрит на таблетки, и я вижу проблеск гнева в его глазах. Затаив дыхание, я всматриваюсь в его лицо, пытаясь предугадать дальнейшую реакцию. Мои тело находится в состоянии готовности: борьба или побег – предпочтительней, последнее. Если будет нужно, я готова бежать.

– Нам нужно выяснить, что там за состав, – говорит он после недолгого молчания. Его взгляд останавливается на мне. – Ты хочешь продолжать их принимать?

Моя голова автоматически движется, и я киваю. Нет смысла сейчас лгать.

Карлайл хмурится и откидывается на спинку кресла.

– Тебе нужно расслабиться, Белла. Может, пройдёшь и сядешь? Я становлюсь напряжённым, лишь глядя на тебя.

– Да, хорошая идея, – говорит Эсме.

Она берёт мою руку и подводит к дивану. Я позволяю ей усадить меня, внезапно лишившись всей своей энергии. Когда она обнимает меня за талию, в поисках поддержки, я наклоняюсь к ней. Моя потребность быть как можно ближе являет разительный контраст с тем, что всего минуту назад я хотела убежать. И всё же, в этой новой ситуации, она словно мой союзник.

Она на моей стороне?

– Мы тебе не враги, – тихо говорит Карлайл. – И я хочу помочь тебе с этим. Как правило, я бы настаивал на медосмотре...

Когда он это говорит, моё сердце, кажется, пропускает удар.

– ... Но поскольку ты проходила его в сентябре, не думаю, что это необходимо. Я сделаю всё, чтобы достать для тебя рецепт. А этот препарат хочу проверить в лаборатории, – держа в руках таблетки, которые дала ему Эсме, заключает он. – Я хочу знать, что ты принимала всё это время.

Я быстро киваю, понимая, что сейчас теряю свою защиту. Это заставляет меня чувствовать себя более уязвимой, чем я могла предположить.

– Знаешь, – продолжает Карлайл, – я не могу не восхищаться тем, что пытаясь защитить себя, ты приняла такие меры. То, что ты сделала – просто поразительно.

Услышав его слова, я удивлённо моргаю.

– Ты не должна стыдиться, хоть я и знаю, что это так, – говорит он, вновь заставив меня сильно покраснеть. – Ты могла бы сразу сказать нам, что хочешь продолжать их принимать. Эти таблетки дают тебе ощущение безопасности, не так ли?

В шоке я медленно киваю.

– И я понимаю, почему ты не обратилась к врачу. Понимаю. Но дело в том, что лекарства с чёрного рынка нельзя считать надёжными.

Я снова киваю, понимая, что в его словах есть смысл. Но у меня не было выбора, на самом деле не было.

– Ты такая сильная, – говорит Карлайл немного тише. – Я имею в виду, посмотри, что именно ты сделала. Необходимо много мужества, чтобы взять ситуацию в свои руки так, как это сделала ты. И хоть ты знала, что не можешь избежать того, что происходило, всё же попыталась пойти на компромисс.

Его слова укореняются в моём мозгу. Я не могла выйти из той ситуации. Значит, он думает точно также? Дело не только во мне и в моей неспособности справиться самостоятельно? Я слегка качаю головой. Мне нужно обдумать всё, когда я останусь одна.

– Видишь? – спустя мгновение спрашивает Эсме, прижимая меня к себе. – Всё не так уж плохо, правда? Мы здесь, чтобы помочь тебе со всем, что необходимо. Это правда.

Дрожащий вздох вырывается из меня, и они оба тихо посмеиваются над моей реакцией.

– Терпение и время, – ободряюще говорит Карлайл. – Ты справляешься замечательно, Белла. Я так горжусь тобой.

Я хочу сохранить его слова и, глядя на них обоих, на мгновение опираюсь на прикосновение Эсме. Мне всё ещё трудно поверить, на что теперь похожа моя жизнь и что я на самом деле здесь.

И хоть мне всё ещё очень стыдно, я вспоминаю вчерашнюю поездку в больницу и в книжный магазин, и много чего хорошего, что в последнее время сделал для меня Карлайл. Даже сейчас он не сердится. Они просто расстроены тем, что я рискнула заказать таблетки в Интернете. И я на самом деле чувствую, что они понимают, почему я должна была это предпринять.

Во внезапном порыве храбрости я встаю и, подойдя к столу Карлайла, протягиваю руку.

Он не понимает меня.

– Мне бы не хотелось отдавать тебе эти таблетки.

Я качаю головой, и вся моя сила воли на то уходит, чтобы снова протянуть ему руку, надеясь, что на этот раз он поймёт меня.

Карлайл понимает, и мои колени почти подгибаются, когда он принимает мою руку и слегка сжимает. На мгновение он встречается с моим взглядом, и в его глазах я вижу доказательство сказанных им слов. Он мной гордится.

Вау.



После ужина Эсме просит меня присоединиться к ней и к остальным в гостиной. Начался новый сезон танцевального шоу, и сегодня вечером по телевизору показывают отборочный тур. Некоторые люди выставляют себя полными идиотами, но способности многих просто поражают.

Одна девушка танцует современный танец так, что к моему горлу подступает комок.

– Я бы многое отдала, чтобы уметь так танцевать, – вздыхает Элис.

– Мне казалось, ты вполне прилично танцуешь, – отвечает Эммет.

– Не так хорошо, как эта девушка, – не соглашается с ним она.

– Если ты так сильно хочешь научиться, то почему бы тебе не начать ходить на уроки танцев? – спрашивает Эсме.

Элис качает головой.

– Нет. Не думаю, что у меня хватит терпения начать всё с нуля.

– Тогда ты никогда не будешь так же хороша, – хихикнув, говорит Эсме.

– Знаю. Просто приятно помечтать.

– Уверена, что не хочешь брать уроки? – лаская затылок Элис, спрашивает Джаспер. – Если ты действительно этого хочешь...

– Мы можем заниматься вместе, – вмешивается в разговор Розали. – Это будет весело и не будет казаться таким серьёзным.

– Мне бы этого хотелось, – улыбаясь, говорит Элис. – Очень.

Джаспер улыбается в ответ, а Элис, довольная, наклоняется к нему. Я вспоминаю о том, что не так давно сказала Эдварду. Я хочу, чтобы у меня было так же, как и у них. Вместо того чтобы чувствовать дискомфорт от показного выражения чувств, меня мучают муки зависти. Я хмурюсь. Я никогда так не смогу.

Когда шоу подходит к концу, мы остаёмся внизу, собираясь в скором времени пойти спать.

Я замечаю, как Элис слегка подталкивает Джаспера, пытаясь что-то сказать ему своим взглядом. Поначалу он не реагирует, но когда Элис шепчет ему на ухо: «Сделай это», – встаёт и выходит из комнаты.

Спустя минуту он возвращается, держа что-то в руках. Книгу? Когда Джаспер подходит ко мне, я испытываю ещё большее недоумение.

– Я, э-э, хотел бы отдать тебе это, – застенчиво говорит он. – Я надеюсь, тебе понравится.

Я беру у него книгу, и в этот момент тысячи вопросов возникают у меня в голове. Когда я смотрю на обложку, многие из них сразу находят свои ответы. Это фотоальбом. На переднем плане фотография дома, заснятого с большого расстояния. Присмотревшись, я вижу себя – с задумчивым выражением на лице стоящей на крыльце.

Я с удивлением смотрю на Джаспера.

– Открой, – уговаривает он.

Вокруг нас все притихли. Эсме заглядывает через моё плечо и, когда я открываю альбом, восхищённо вздыхает.

Фотографии. Семьи и меня. Если быть точной, меня с семьёй. Заснятые в зоопарке, дома, и во многих других местах.

Почти на каждом снимке я взаимодействую с одним, либо с несколькими членами семьи. Есть несколько моих портретов и, опять же, я даже не замечала, что Джаспер фотографировал меня.

На каждом изображении я выгляжу спокойной и счастливой. Даже когда я задумчива, моё лицо всё ещё кажется безмятежным. Страха, который я всегда вижу, когда бросаю случайный взгляд в зеркало, нет на фотографиях, заснятых Джаспером.

– Вау. Джаспер, это замечательно, – с дрожью в голосе говорит Эсме.

Я листаю фотоальбом. Это невообразимо. Невозможно даже описать. Есть фотографии, где я с Эдвардом. Где мы оба сидим за роялем, и наши плечи соприкасаются. Где я сижу на диване и смотрю на Эдварда, стоящего рядом. И я выгляжу... счастливой.

Я обвожу своё изображение кончиком пальца и понимаю что плачу, только когда на страницу падает слеза. Я быстро вытираю её, прежде чем она успела испортить бумагу.

У меня нет ни единой связной мысли. Единственное, что я могу сделать, это прижать фотоальбом к своей груди и с благодарностью ярко улыбнуться Джасперу. Это удивительно. И я даже не против, что он сделал эти фотографии без моего ведома.

Никогда прежде я не видела себя такой счастливой.

– Так вот почему не так давно тебе так срочно понадобилась Элис? – как всегда проявив проницательность, спрашивает Розали. – Когда мы были в моей комнате?

– Да, – судя по всему всё ещё смущаясь, отвечает Джаспер. – Я просто хотел быть уверен, что делаю всё правильно.

– Можешь не сомневаться, – говорит Эсме. – Это – просто чудесно.



Мы ждём вас на ФОРУМЕ!