Глава 8. Конвенция в Филадельфии.

BPOV

Эдвард Каллен до сих пор не пришёл.

Остальные члены семьи Калленов уже прогуливались или, если быть точнее, расхаживали по банкетному залу отеля «Четыре сезона» в Филадельфии. Но я нигде не могла найти Эдварда. Я прекрасно понимала, что здесь было более трёхсот гостей, и у меня не было специального бинокля или GPS-навигатора, но я была уверена - его здесь не было.

Думаю, я могла бы специально столкнуться с Элис Каллен и завести разговор о том, как долго мы не виделись, а затем, так, между делом спросить - где Эдвард. Но мне кажется, что я не могла сделать это. Я была слегка напряжена сейчас, я знала, что плохо реагирую, когда что-то идёт не так, как надо. Именно поэтому я не спросила Эдварда по почте, где он сейчас находится.

Думаете, ФБР восприняло бы меня всерьез, если бы я попросила произвести поиски Эдварда? (Ещё ‘manhunt’ - переводится как ‘охота за женихом’, ‘ловля женихов’. – Прим. пер.)

Наверное, нет, не так ли?

Они бы позвонили моему отцу и спросили его, почему я ищу Эдварда Каллена. Я должна буду отказаться давать свидетельские показания, что заставило бы моего отца подумать, что я совершила какое-то преступление, и что в свою очередь заставило бы меня назвать себя «пятым номером» («Пятый» - означает Пятая поправка, которая не позволяет свидетельствовать против самого себя. – Прим. пер.), и это продолжалось бы бесконечно, пока он, не взяв свой пистолет, решился бы пойти и узнать ответ на этот вопрос у самого Эдварда.

Однако если окажется, что у меня есть выдержка, я сделаю намного больше, чем «пятый номер».

Я поищу Эдварда сама.

После того, как я сказала себе немного расслабиться – что, казалось бы, бесполезное дело, - я попыталась прислушаться к разговору Эмметта с членом сената большинства Бобом Ньютоном. Мы находились рядом с нашим столиком; мама, Эмметт и я сидели с сенатором Ньютоном, а также с некоторыми другими сенаторами-республиканцами и их жёнами.

Они, кажется, обсуждали что-то, связанное с работой комитета по этике, но я пропустила слишком большую часть разговора, чтобы понять, о чём они говорят на самом деле. Они засмеялись над какой-то шуткой. Я присоединилась к всеобщему веселью, не желая выделяться. Вообще-то я не любила людей, которые смеются, не имея представления, по какому поводу, но всё равно смеются, потому что остальные делают это; теперь я одна из этих людей.

Может быть, у меня были причины смеяться так истерично.

Шутка: Что есть общего у Белого Дома, Палаты представителей, «Нью-Йорк Таймс» и у моей интимной жизни?

Ответ: У всех у них во главе стоит либерал-демократ.

Ха-ха-ха.

Я была здесь уже сорок минут. Большинство гостей прибудут в шесть тридцать, потому что они знают, что официальная часть начнётся позже. Я потратила впустую сорок минут нашего «сдобного общения». На самом деле за эти сорок минут Эдвард Каллен мог бы взять меня у стены несколько раз (с условием, если я смогла бы устоять на ногах после первого раза).

Я просканировала зал ещё раз.

Его здесь не было.

Я почувствовала себя униженной. Я могла расплакаться от разочарования, которое испытывала, на глазах у республиканского сената.

Это моя партия, и если я захочу, я буду плакать.

- Белла, ты в порядке? – спросил Эмметт.

Сенатор Ньютон тоже посмотрел на меня заинтересованно.

- Я думаю, что переусердствовала с конфетами, - солгала я. – Это глупо, учитывая, что мы на сборе денег сахарного диабета.

Эмметт объяснил ситуацию с конфетами сенатору Ньютону:
– Мы ходили сегодня в кино.

Сенатор кивнул в знак понимания и посмотрел на меня сочувственно.
- Может быть, вам лучше сесть. Вы выглядите немного бледной.

- Бледнее, чем обычно, - добавил Эмметт. – Может, ты переутомилась из-за выпускных экзаменов? Я не припомню, чтобы ты съела так уж много конфет.

- Да, возможно, из-за этого, - сказала я. Я поморщилась, подыгрывая ему. – Я пойду в уборную. Отправь поисковый отряд за мной, если я не вернусь прежде, чем мы должны будем рассаживаться.

Эмметт включил режим защищающего брата.
– Если ты не вернешься через пятнадцать минут, я пошлю за тобой маму. Я отвезу тебя домой, если надо.

- Спасибо, Эм.

После я виновато улыбнулась сенатору Ньютону и, развернувшись на каблуках, пошла к выходу. По пути к нему прозвучал звуковой сигнал на моём блекберри. Я вытащила его из своего клатча и увидела, что мне пришло письмо на электронную почту.

Просто фантастика.

Он, наверное, сидит у себя дома в Сан-Франциско и маниакально смеётся над тем, как мастерки обманул меня, заставив думать, что мы будем заниматься сексом сегодня вечером. Это, наверное, правило красивых парней: высмеивать женщин, которые заинтересованы в том, чтобы переспать с ними.

Я республиканка, поэтому я верила в ограниченное регулирование правительства, но это единственный случай того, где я поощрила бы правительственное регулирование и надзор. Я хотела узнать, почему Эдвард играет со мной, а потом я сделаю ему выговор.

Я сделала глубокий вздох и открыла электронную почту, ожидая худшего.

Однако всё, что там говорилось, это: «Позвони мне», и номер телефона.

Он хотел посмеяться надо мной по телефону?

Я уже чувствовала себя такой разочарованной, что у меня не было никакого желания разговаривать с ним.

 Я проигнорировала его просьбу позвонить ему. Я послала ему смс , которое состояло из одного восклицательного знака. 

Честно говоря, надо было набрать двадцать знаков, чтобы наиболее точно выразить свою тревогу и негодование, но на их ввод ушло бы время, а я и так уже потратила его слишком много.

Конечно, послав ему СМС, я фактически дала ему мой номер телефона. Мой телефон начал звонить. Я решила ответить только для того, чтобы сказать ему, что он осёл.

- Говорит Изабелла, - ответила я, выходя из банкетного зала как можно скорее.

- Ты выглядишь сегодня просто потрясающе, - сказал он сексуальным голосом.

- Откуда ты знаешь? - потребовала я, уклоняясь от нескольких человек, которые возвращались обратно в зал.

- Тебя трудно не заметить в твоём красном платье.

Откуда он знал, что я в красном платье?

Я отчаянно осматривалась вокруг, в фойе была куча народу: некоторые стояли в небольших группах, а некоторые разговаривали по телефону.

Потом я увидела его.

Он находился в двадцати футах от меня стоя рядом с лестницей, небрежно оперевшись на перила.

Он здесь.

Облаченный в смокинг.

И с его фирменной ухмылкой.

О мой бог! Он выглядел ещё горячее, чем в последний раз, когда я его видела.

«Я хочу его! Я хочу его! Я хочу его!»

Я хотела запустить руки в его бронзовые волосы. Я хотела, чтобы он выкрал меня и трахнул так, как он сделал в прошлый раз. И несмотря на то правило, что я установила насчёт поцелуев в губы, я хотела, чтобы он поцеловал меня.

Он увидел, что я оценивала его, и расплылся в широкой улыбке. Я сузила глаза на него - я провела последние сорок пять минут, гадая, куда он, чёрт возьми, запропастился.

Я сбросила вызов и кинула телефон обратно в свой клатч. Потом подошла к нему, сложив руки на груди в знак своего раздражения.

Я пристально смотрела на него. Он ухмылялся.

- Где. Ты. Был? - чётко произнесла я каждое слово.

- Ты имеешь в виду: где я был сегодня вечером или где я был всю твою жизнь? – спросил он. – Потому что, если последнее, я должен напомнить тебе, что мы уже встречались несколько раз, и последний был самым запоминающимся.

Я смотрела на него, ожидая объяснений.

- Я застрял за кулисами с конгрессменом Блеком и его семьей, - объяснил он. – Они не позволяли мне уйти. Я только что сбежал от них.

- Как побег из тюрьмы, - заметила я сухо. – Ты выкопал себе проход ложкой? Или ты связал простыни и спустился по ним из окна?

- За кулисами нет окон.

-Каллен!

Он поднял руки в знак невиновности.
– Но на кухне есть ложки, куда я вышел, чтобы попить воды. Вот когда я посмотрел через окно на кухонной двери, я увидел, что ты, кажется, кого-то ищешь. Я понял, что ты могла искать меня.

Он наблюдал за мной. Он знал, как сильно я его хотела.

Но сейчас он был здесь, и это важнее всего.

Я глубоко вдохнула и выдохнула.
– Хорошо, я верю в твою историю.

- Ты милая, когда злишься, - повторил он то, что говорил мне раньше. Он опустил руки по швам. – Ты должна сделать что-нибудь, чтобы облегчить всю эту… напряженность.

Последнее слово было сказано так чувственно, что я напомнила себе, что не могу наброситься на него прямо сейчас. Он наклонил голову, вероятно размышляя, смогу ли я ответить ему. Я могла просто стоять здесь и делать ему сексуальные намеки, в то время как я глазела бы на него, потому что он выглядел удивительно сегодня, но я подумала, лучше всего будет, если я отвечу.

Я быстро осмотрелась вокруг, чтобы убедиться, что в фойе нет моих знакомых. Удостоверившись, что всё в порядке, я повернулась к Эдварду. Я глубоко вздохнула и позволила себе расслабиться: он здесь.

- Я не сержусь, - сказала я, пытаясь звучать непринужденно.

- Да, ты сердишься. Ты была раздражена, потому что думала, что я мог не прийти сегодня вечером, - сказал он знающе. Он был недоволен. – Разве я дал тебе повод расстраиваться или усомниться во мне?

Эдвард дулся на меня, и я не смогла не улыбнуться ему.

- Перестань быть таким милым, - журила я его нерешительно.

Он снова стал самим собой - дерзким, его зеленые глаза искрились весельем. По крайней мере после моего комментария.

- Тебя легко прочитать, - сказал он. – Как книгу.

Теперь была моя очередь ухмыляться.
– Я бы сказала, что я библиотечная книга.

- Что заставляет тебя говорить так?

- Потому что ты пометил меня.

Мы оба засмеялись, и я чувствовала, как поднимается моё настроение.

- Я не думаю, что у тебя есть общее с библиотечной книгой, - сказал он. – Может быть, книга из библиотеки Конгресса?

- Правильно, потому что книги в Конгрессе не могут отдавать в аренду для широкой публики, - ответила я, уловив суть.

- Точно!

- Так или иначе, я не думаю, что твоя мать оценила бы то, что ты используешь её читательский билет, чтобы взять меня.

- Да ну? Почему ты думаешь, что я позабочусь о том, чтобы взять тебя домой?

Я захохотала.
- То есть ты бы использовал меня в библиотеке, а затем поставил бы меня обратно на полку?

- Вообще-то библиотека - не самое лучшее место для тебя, - сказал он в ответ.

Я засмеялась, думая, что выиграла раунд.
– Почему нет?

Он очень внимательно посмотрел на меня, прежде чем ответил:

- Потому что у тебя проблемы с тем, чтобы оставаться тихой.

Его комментарий заставил меня потерять дар речи.

Как иронично.

Я точно помнила, почему у меня возникли проблемы с тем, чтобы оставаться тихой в том поезде, и моя тяга к нему становилась ещё сильнее.

- Осторожно, - предупредила я дразнящим голосом. – Я могу приостановить использование твоего абонемента.

- Нет, не делай этого, - сказал он, звуча действительно расстроенно. – Ты моя любимая книжка в твёрдой обложке.

Вот это да!

- Я польщена тем, что я твоя любимая, - ответила я, слишком взволнованная, чтобы сказать что-то колкое.

- Кто-нибудь еще «брал» тебя в последнее время? Джаспер Хейл, например? – спросил он смело.

- Нет, - сказала я ему. Я задала более прямой вопрос:

– Трахался ли ты с другими женщинами в последнее время?

«Пожалуйста, скажи – нет.

В противном случае мне придётся выследить соперницу».

Внимание: не забыть обновить членство в НСА. (Национальная стрелковая ассоциация США (англ. NationalRifleAssociationofAmerica, or NRA) - некоммерческая ассоциация в США, которая объединяет сторонников права граждан на хранение и ношение огнестрельного оружия. – Прим. ред.)

- Нет, не трахался, - сказал он спокойно.

Я почувствовала ликование, но старалась не показывать того, насколько обрадовало меня это известие.

- Ты закончил со своими играми большинства, Каллен? Это мой родной город, помнишь? - напомнила я ему, пытаясь отыграть несколько очков. Он доказал, что готов обыграть меня сегодня вечером. – Ты должен играть по моим правилам.

- Чтобы быть справедливым, Филадельфия очень демократичная. - Он сделал паузу для пущего эффекта, его рот дергался, потому что он пытался спрятать свою ухмылку. – Ты кое-что знаешь о кампании демократов. Или об их услугах, во всяком случае.

- Я не люблю демократов у власти, - сказала я.

Он одарил меня смущенным взглядом.
– Правда? Я припоминаю один особый случай, когда ты приняла его. Я осмелюсь сказать, что ты наслаждалась этим.

- Существуют моменты, когда двух партийность действует в общих интересах, - утверждала я. – Как типично для демократа - приписать все заслуги себе.

Он сдавленно засмеялся.
– Уместно приписать себе заслуги, если ты тот, кто сделал большую часть работы.

- Просто из-за того, что одна сторона работала больше, не значит, что другая сторона не обладает навыками или силой духа, чтобы сделать это, - сказал я обольстительно. – Возможно, она хочет использовать ситуацию в своих интересах и позволить другой стороне сделать всю работу.

- Я думаю, что это действенная стратегия, - признал он.

- Да, особенно если все удовлетворены результатом.

Я осмотрелась вокруг снова. Несколько отставших гостей прошли мимо нас, чтобы войти в банкетный зал. Фойе быстро опустело; скоро мы будем рассаживаться.

- Давай решим работу тыла позже, - сказала я Эдварду. – Мы должны вернуться туда.

- Прости, что ты сказала? Всё, что я слышал - «вернуться туда», - ответил он.

О, я определенно хотела, чтобы он «вернулся туда».

- Как мы собираемся решить проблему с «блокированием члена»? – спросила я.

- Теперь у тебя есть мой номер. Сообщишь мне о своих планах на вечер. Будь изобретательна, потому что я не могу забрать тебя к себе в номер в «Риттенхаусе».

Эдвард посмотрел за мою спину и затем стрельнул в меня глазами, предупреждая. Я обернулась и увидела, что Эмметт приближался к нам. У моего брата было строгое выражение лица: он был не рад, что я стояла в фойе и разговаривала с Калленом.

Я должна была плохо себя чувствовать.

Я была удивлена, почему он не послал за мной маму.

Напрягшись, я повернулась к Эдварду и впилась в него взглядом. Он использовал свою позицию, чтобы отступить от меня немного, тем самым увеличивая дистанцию между нами.

- Эмметт, - сказал Эдвард, радушно, протягивая ему руку. – Твоя сестра и я просто обсуждали предстоящее появление моей матери на «Факторе О'Рейли».

Эмметт пожал ему руку и ответил более холодным тоном, чем я ожидала:
– Да, я буду там присутствовать. Жаль прерывать ваши дебаты, но обед сейчас начнётся. Сенатор Уэллер сказал мне, что видел Изабеллу здесь. Я думаю, нам необходимо вернуться на свои места.

Дерьмо. Интересно, что видел сенатор Уэллер?

Наверное, не очень много, скорей всего, он просто проходил мимо.

Эдвард кивнул.
– Прошу прощения, что задержал Изабеллу. Я увлёкся.

Я одарила Эдварда недобрым взглядом.
– Было приятно поболтать с тобой, Каллен.

- Аналогично, - сказал он кратко, зная, что мой брат впивается в него взглядом.

Он направился к столу своей семье в зале. Я начала двигаться, но Эмметт сказал остановиться на секунду.

- Мне не нравится, как он смотрел на тебя, - сказал он покровительственно.

Чёрт возьми! Он, очевидно, понял, что Эдвард поглядывал на меня.

- Он не смотрел на меня как-то не так. Он пытался оценить меня психологически. У нас была хорошая дискуссия. Я чувствую себя лучше, энергичней. Этого не избежать студенту юридического факультета.

Эмметт не позволил мне уйти.

- Он пожирал тебя глазами , Белла.

Я пожала плечами.
– Люди смотрят на то, что не могут получить.

- Если он будет приставать к тебе сегодня вечером, дай мне знать, хорошо? - Эмметт положил руку мне на плечо. – Я надеру ему задницу сегодня и в ноябре. (Может, он имеет в виду президентские выборы, которые проходят в ноябре. – Прим. пер.)

- Не бей его заранее. Он получит слово на промежуточных выборах и передаст информацию Национальному комитету Демократической партии.

- Ну я всегда говорил, что НДК (Национальный Демократический комитет) застряли в прошлом.

Его шутка разрядила напряжённость, и мы пошли обратно к своему столику; я села между мамой и Эмметтом.

Я опять приказала себе расслабиться. Я должна наслаждаться вечером теперь, когда я знала, что действительно собираюсь получить наслаждение после приёма. Я просто должна придумать план.

Зал выглядел просто шикарно. Эта мягкая золотая тематика соответствовала люстрам, а так же розам и ковру. Странно, что Каллены и Блеки сидели в левой части комнаты, в то время как наш стол был справа.

Конферансье занял место на подиуме спереди и рассказал о том, как будет проходить вечер, и кто будет выступать. Вскоре после этого принесли закуски, в это же время струнный квартет начал играть на сцене. Прежде чем я приступила к приёму пищи, мама повернулась ко мне и спросила об Эдварде Каллене.

- Это правда? Ты говорила с Эдвардом Калленом? – спросила она, удивленно. – Он никогда не появляется на приёмах. Я поздоровалась с Эсми ранее, чтобы быть вежливой, и она ничего не сказала о своём сыне, который придёт сюда. С другой стороны, это было короткое приветствие. Я пожала руку Каралайлу и, извинившись, откланялась. Они не были заинтересованы в разговоре.

- Эдвард и сын конгрессмена Блека - лучшие друзья, помнишь? - напомнила я ей, радуясь, что существовала причина его появления здесь.

- Ох, и в правду. Я вспомнила.

Мама посмотрела налево, вытянув шею, чтобы разглядеть его.

Она повернулась обратно, смотря на меня изумленно.

- Ну вы посмотрите на это! Эдвард Каллен полностью вырос, - сказала она одобрительно. – Я надеюсь, он не думает баллотироваться на кого бы то ни было в будущем. Представь себе, сколько избирателей перейдет на его сторону.

Я не смогла удержаться от смеха. Эмметт покачал головой.

- Он никогда не будет баллотироваться. Иметь лишь красивое лицо не достаточно, - сказал Эмметт.

- Да ладно тебе, - ответила я. – У него есть мозги. Он не идиот.

- Он идиот, если думает, что может безнаказанно смотреть на тебя.

На самом деле он сделал намного больше, чем это.

- Ох, Эмметт, успокойся, - посоветовала мама. – Белла может позаботиться о себе.

- Определенно могу, - подтвердила я.

Мы закрыли эту тему. Мама завела разговор с миссис Ньютон, а Эмметт проверил свой телефон. Вдохновленная Эмметтом, я достала свой собственной телефон.

- Кому ты пишешь? – спросила я небрежно. – Розали?

- Да, - ответил он. – Просто говорю ей, как плохо, что она не смогла приехать. А ты кому пишешь?

- Своему другу. Забыла ответить. И нет, это точно не Джаспер. Я написал ему на днях, чтобы попросить его прекратить названивать мне.

- Спасибо, сестрёнка. Я уверен, что он сдастся в конечном счёте.

- Да. Дам ему немного времени.

Я не уверена, был ли всё ещё включен у Эдварда телефон, и в состоянии ли он ответить, я послала ему СМС в любом случае.

«Мой брат хочет убить тебя, потому что ты смотрел на меня плотоядно».

Удивительно, но я получила мгновенный ответ:

« Я не смотрел плотоядно. Я вспомнил, насколько хорошо это - быть внутри тебя».

О мой Бог!

Я знала, что должна прекратить использовать имя Господа Бога всуе, но такие нарушения - ничто, по сравнению с тем, что мы с Эдвардом будем делать сегодня вечером.

После того как скрипичный квартет закончил свой сет, президент ассоциации произнёс речь о том, как важно поддерживать научные исследования диабета и повышать осведомлённость по данной теме. Я отказывалась смотреть налево. Это событие являлось достойным мероприятием, и я не должна была уменьшать его значение только потому, что я одержима одним из посетителей.

Когда Эмметт, извинившись, вышел в уборную, я воспользовалась возможностью, чтобы написать Эдварду СМС. Я положила свой клатч на колени и под шумок использовала свой телефон, пока мама разговаривала с миссис Ньютон о новом ресторане, который открыли в Вашингтоне; я пыталась быть незамеченной.

«Будет нормально, если я заберу тебя из «Риттенхауса» позже сегодня вечером?»

Я не удивилась тому, что он не ответил мне сразу.

Эмметт вернулся в тот момент, когда официанты принесли первое блюдо.
Мы обедали и обсуждали мои шансы на работу секретаря Верховного Суда на срок октябрьской сессии две тысячи деятого года. Мы также обсудили, что Эсми скажет про папу в понедельник вечером.

После того как убрали наши блюда, я получила ответ от Эдварда. Я была осторожна и не смотрела в его сторону. Ему, вероятно, пришлось извиниться перед соседями за столом, чтобы ответить.

«Мы можем заняться сексом в машине? Я бы хотел трахнуть тебя в машине. Вообще-то, я бы хотел трахнуть тебя где угодно».

Мы могли бы сделать это в машине, но проблема в том, что я приехала на поезде из Нью-Хейвена. Мой автомобиль был не здесь. Эмметт тоже приехал на поезде из Вашингтона. Он повезёт нас сегодня на машине отца. У папы и Эмметта были более новые машины в Вашингтоне.

Существовал другой вариант: я могла подобрать его где-нибудь. Сейчас слишком поздно, чтобы я могла достать для себя номер в гостинице. Я заказала бы один номер в гостинице, но это было бы слишком самонадеянно. Гостиничный номер в крупном отеле будет риском, так или иначе. Я была уверена, что треть посетителей вечера не из этого города. Мелкий мотель подошёл бы как нельзя кстати.

По некоторым причинам мне больше нравилась идея с автомобилем. Никакой бумажной волокиты.

Но это означало, что придётся использовать один из автомобилей моих родителей…

Ясное одно, я забывала про стыд, когда дело доходило до Эдварда Каллена. Я решила подумать об этом хорошенько, прежде чем принять какое-то опрометчивое решение.

С другой стороны, Эдвард принял опрометчивое решение - приехать ко мне.

Конгрессмен Блек представил одну из двух программных речей. Его личные взгляды очень сподвигающие. Также он очень хороший оратор. Конферансье вышел, чтобы представить второго, основного, докладчика.

Я посылала ответ Эдварду. Я собиралась поддержать идею с автомобилем:

«Возможно, я должна трахнуть тебя? На сидении пассажира? Я не остаюсь в долгу».

Я надеялась, он позволит мне. Я знала, что он любит доминировать.

Второй спикер произносил свою речь. После того как она закончит, будет подан десерт: банан-пекан парфе, ванильный вафельный туиль и соус из горького шоколода. (Парфе- десерт, который готовят из сложенных слоями сливок и мороженного и другими ингредиентами, такими как гранола, орехи, йогурт, сиропы, ликёры, свежие фрукты, и украшается взбитыми сливками. Термин «парфе» в США традиционно употребляется для обозначения десерта из мороженого. Пекан – это орех. Его ещё называют «оливковым орехом»; похож на грецкий орех. – Прим. пер.)

- Это действительно вкусно, - сказала я, когда попробовала парфе.

- Эй, я надеялся тебе не понравится, - сказал Эмметт. – Я всё ещё голоден.

Мама закатила на него глаза и дала ему свой десерт.
– Держи.

- Спасибо, мам, - сказал он, нараспев, взяв её порцию.

- Весь в отца, - добавила мама. – Вы знаете, что он попросил дополнительную порцию блинов на завтраке лидеров в начале месяца? Секретарь Парламента большинства согласился с ним. Это единственное двухпартийное решение Конгресса за несколько месяцев.

Мы с Эмметом засмеялись. Говоря о демократах, я получила ответ от Эдварда. Если он ответит положительно, это поможет мне осуществить эту затею, она будет идеально вписываться в историю, которую я придумала. Встреча с другом за бокалом вина позже. Я посмотрела на экран так быстро, чтобы ни мама, ни Эм не смогли ничего прочесть.

«Если ты снимешь лифчик в этот раз, то я позволю тебе быть сверху. Я хочу видеть, как твои синицы подпрыгивают вверх и вниз, пока ты трахаешь меня».

На заметку: двухпартийная система не мертва.

Я рассмотрела встречное предложение и решила принять его:

«Я позвоню тебе позже, сегодня вечером».

Я решала сказать маме и Эммету, что встречаюсь с другом, чтобы потусить после благотворительного вечера. Таким образом, они не будут задавать вопросы, когда мы вернёмся домой. Я переоденусь, поеду туда и вернусь рано утром.

- Эй, я собираюсь встретиться с друзьями сегодня вечером и пропустить по бокальчику, - сказала я им. – Они не смогут встретиться со мной завтра утром, а вы же знаете, что я уезжаю в Нью-Хейвен примерно в полдень.

- Я думал, ты не пила, потому что чувствовала себя нехорошо, - сказал Эмметт.

Я был сконфужена.
– Я буду пить безалкогольные коктейли. И прежде чем ты спросишь, да, я хорошо вожу.

- Всё будет хорошо, Эмметт, - сказала мама. – Она хорошо справится с машиной твоего отца.

- Ну хорошо, - ответил он, поворачиваясь ко мне. – Напомни мне дать тебе ключи, когда мы приедем домой.

- Нет, я хочу взять машину мамы.

Я думала, это меньшее преступление - использовать её автомобиль, вместо папиного. Я не могла посадить Каллена в машину лидера большинства в Сенате. Я сделаю это в машине мамы; она даже не узнает, что я сделала.

Эмметт посмотрел на меня со смехом.
– БМВ мамы надо отвезти завтра в сервис. С ним что-то не так. Ты ведь была там, когда мы с мамой говорили об этом, прежде чем выехали?

- Я почувствовала что-то неладное после того, как вернулась из салона, - объяснила мама.

Мамина машина нуждалась в ремонте? Я не припоминала, что они обсуждали этот вопрос. Я была готова поспорить на национальный ВВП, что фантазировала в тот момент об Эдварде.

- Я была там? Должно быть, я думала о сегодняшнем вечере, - сказала я Эммету. – Думаю, я должна взять автомобиль папы.

Я собралась заняться сексом с врагом в автомобиле отца?

Когда я стала такой непослушной девочкой?

Ох, да. Когда я позволила Эдварду Каллену трахать себя в поезде «Амтрак».

Я сказала себе, что машина отца - не такой уж и плохой вариант. Он не использовал этот автомобиль так же часто, как другие, а мама пользовалась своей машиной каждый день. Возможно, мне в первую очередь надо было выбрать его авто: во-первых, у него окна с тонированными стеклами. Я могла сделать это с Эдвардом на заднем сиденье и остаться незамеченной.

У неё также была своя история - это списанная машина ФБР.

Похоже, что я не единственная, кто вернётся на службу сегодня вечером.