Я сжала ручку двери позади меня и на мгновение прислонилась к ней. Куда мне теперь идти? Стоит ли сбежать? Или стоит остаться? В данный момент я была настолько в печали... и в ярости. Жгучие слезы катились по моим щекам, и я, не задумываясь, размазывала их по лицу. Мне хотелось просто свернуться калачиком... Свернуться и хоть как-нибудь прийти в себя... восстановить свое разрушенное доверие... Как я могла быть такой дурой? Разумеетмя, это было больно. Я осторожно потерла свой зад... Ааа! Он был таким воспаленным. Куда мне пойти? Только не в его комнату... В мою комнату, вернее в ту, что должна быть моей. Нет, она моя... была моей. Вот почему он хотел, чтобы она была у меня. Он знал, что она понадобится мне, чтобы уединиться.

Осознав, что Эдвард, возможно, последует за мной, я заставила себя быстрее двигаться в направлении спальни.

В ней до сих пор было темно, рассвет только-только занимался над горизонтом. Я неуклюже забралась на кровать, стараясь не приземлиться на свою ноющую, воспаленную задницу. Я не стала снимать халат, а только лишь посильнее закуталась в него и свернулась клубком, а затем... затем я позволила себе расслабиться и разразилась рыданиями в подушку.

О чем я только думала? Почему я позволила ему сделать это со мной? Я хотела погрузиться в темноту, чтобы понять, насколько это может быть ужасным, но оказалось, что для меня там было слишком темно, и я не смогу с этим справиться... И все равно, то, что он сделал, являлось тем, от чего он получал свой кайф. Какое монументальное прозрение. Но справедливости ради: он предупреждал меня, снова и снова... что он не был нормальным... что у него есть потребности, которые я не смогу удовлетворить... Теперь я поняла это. Я не хочу, чтобы он еще раз так меня бил... никогда. Я подумала о тех двух разах, когда он шлепал меня, и как, по сравнению с этим, он мягко обходился со мной... будет ли ему этого достаточно? Я еще сильнее начала всхлипывать в подушку. Я потеряю его... если я буду не в состоянии дать ему это, то он не захочет со мной никаких отношений... Почему, почему, почему я только влюбилась в Fifty Shades... почему? Почему я не могла полюбить Джейка или Майка Ньютона, или еще кого-то… как я?

О-о-о... его взгляд, когда я покидала комнату... я была так беспощадна... так шокирована его жестокостью... простит ли он меня... прощу ли я его? Мои мысли были сплошным месивом, прыгая и отдаваясь эхом в моей голове. Мисс Подсознание печально качала своей головой, а Внутренняя Богиня совсем пропала. Ох, это был самый мрачный рассвет моей души... Я чувствовала себя так одиноко... Я хотела к маме. В голове всплыли ее прощальные слова, которые она сказала в аэропорту:

Следуй за своим сердцем, родная, и, пожалуйста, пожалуйста, постарайся не слишком много думать обо всем. Расслабься и наслаждайся этим... ты так молода, золотце, у тебя еще все впереди, просто позволь себе быть счастливой. Ты заслуживаешь лучшее из лучшего.

Я последовала за своим сердцем, и в результате моя задница ужасно болела, а дух был измучен и сломлен. Мне нужно уйти… да... мне надо покинуть его... он не подходит мне, а я не подхожу ему. Так не могло продолжаться дальше... И мысль, что я больше не увижу его, практически задушила меня... мой Fifty Shades…

Я услышала щелчок распахнувшейся двери. О нет, он пришел. Он положил что-то на тумбочку, а затем кровать прогнулась под его весом, когда он лег позади меня.

- Шшшшш, - выдохнул он, и мне захотелось отодвинуться от него, отползти на другую сторону кровати, но я была словно парализована. Я не могла двигаться и просто лежала, не шевелясь, ни на что не реагируя.

- Не отталкивай меня, Белла, пожалуйста, - прошептал он и осторожно притянул в свои объятия, зарываясь носом в мои волосы, целуя мою шею. – Не надо ненавидеть меня, - выдохнул он тихо в мою кожу до боли печальным голосом. Мое сердце снова сжалось, вызывая тем самым волну новых приглушенных рыданий. Он продолжал нежно и чувственно целовать меня дальше, но я оставалась отчужденной и настороженной.

Так мы лежали вместе целую вечность… никто не произносил ни слова. Он просто держал меня... а я медленно начала расслабляться... и прекратила реветь. Предрассветные сумерки ушли, мягкий свет становился все более ярким, когда утро прошло мимо нас... а мы все еще продолжали молча лежать.

- Я принес тебе адвил и успокаивающий крем, - произнес он после затянувшегося молчания.

Я очень медленно развернулась в его объятиях, чтобы лучше видеть его лицо. Моя голова покоилась на его плече... Его глаза святились ярко-зеленым и были начеку.

Я пристально смотрела в его прекрасное лицо. Оно было неподвижным, но глаза смотрели прямо в мои, не мигая. Ох... он был так потрясающе красив... за такое короткое время он стал для меня настолько, настолько сильно важным... Я погладила его щеку, проводя по его щетине, и он облегченно выдохнул, закрыв глаза.

- Прости меня, - прошептала я.

Он открыл глаза и озадаченно посмотрел на меня.

- За что?

- За то, что сказала.

- Ты не сказала ничего такого, чего бы я уже не знал... – его зеленые глаза потеплели... от облегчения. – Прости меня, что причинил тебе боль.

Я пожала плечами.

- Я сама попросила тебя об этом, – и вот теперь я знала... я сглотнула... вот и начинается... мне необходимо сказать ему об этом.

- Не думаю, что смогу быть такой, какой бы ты хотел, чтобы я была, - прошептала я.

Его глаза немного распахнулись... он начал моргать, и выражение страха вернулось на его лицо.

- Ты – это все, что мне нужно.

Что?

- Я не понимаю. Я непослушная... и ты можешь быть абсолютно уверен, что я больше не позволю тебе сделать со мной такое. А ты говорил, что это является тем, что тебе нужно.

Он закрыл глаза, и я могла видеть, как палитра различных чувств пронеслась в его лице. Когда он снова открыл их, то выглядел совершенно безнадежно... О нет!

- Ты права. Мне следует отпустить тебя. Я не подхожу тебе.

Кожу моей головы начало покалывать, когда всё моё тело до мозга костей пробрал озноб, и мой мир разлетелся на кусочки... оставляя после себя лишь огромную пропасть, в которую я падала... О нет!

- Я не хочу уходить... - прошептала я. Проклятье, вот оно... пан или пропал... Мои глаза снова наполнились слезами.

- Я тоже не хочу, чтобы ты уходила, - прошептал он охрипшим голосом. Он нежно гладил мою щеку, вытирая большим пальцам мои бегущие слезы. – С тех пор, как я повстречал тебя, я почувствовал себя живым, – он обвел пальцем контур моей нижней губы.

- Я тоже, - прошептала я. – Я влюбилась в тебя, Эдвард.

Его глаза вновь широко распахнулись... только в этот раз от чистого, неподдельного страха.

- Нет, - выдохнул он, словно я лишила его легкие воздуха.

О нет...

- Ты не можешь любить меня, Белла... нет... это неправильно, – он был в ужасе.

- Неправильно? Почему же это неправильно?

- Ну, посмотри на себя... я не могу сделать тебя счастливой, – в его голосе слышалась скорбь.

- Но ты делаешь меня счастливой, - нахмурилась я.

- Не сейчас, никогда я делаю то, что хочу делать.

Срань Господня... на этом действительно всё. Настало то, чего и следовало ожидать... несовместимость – и я подумала обо всех тех бедных Сабах.

- Мы никогда не справимся с этим, ведь так? – прошептала я.

Он подавленно покачал головой.

Я закрыла глаза, не в силах смотреть на него.

- Что ж... тогда мне наверно лучше уйти, - пробормотала я и уселась со стоном, вызванным болью.

- Нет, не уходи, – он начал паниковать.

- Для меня нет больше смысла оставаться здесь.

Внезапно я почувствовала себя уставшей... действительно чертовски уставшей... и хотела уйти, незамедлительно. Я выбралась из кровати, и Эдвард сделал то же самое.

- Я собираюсь одеться. Хотелось бы сделать это без свидетелей, - произнесла я, осознавая, каким фальшивым и пустым был мой голос, когда я оставила его стоять в спальне. Спускаясь по лестнице, я бросила взгляд в гостиную, думая о том, как всего несколько часов назад он играл на рояле, а я слушала его, положив голову ему на плечо. С тех пор столько всего произошло... Теперь я достаточно раскрыла свои глаза, и одного мимолетного взгляда хватило, чтобы увидеть всю степень его порочности. И теперь я знала, что он был не способен на любовь – ни принимать ее, ни давать... Все мои самые ужасные страхи оправдались. И что самое странное: я чувствовала освобождение. Боль была такой сильной, что я отказывалась воспринимать ее... Я чувствовала себя... онемевшей... Каким-то образом я отделилась от своего тела и лишь со стороны случайно наблюдала за разыгрывающейся трагедией. Я быстро приняла душ, систематически думая лишь о каждой предстоящей секунде, которую мне предстояло пережить: а теперь нажать на пузырек с гелем для душа... поставить пузырек назад на полку... намылить лицо, плечи... дальше, дальше. Это были простые механические действия и мысли. Я закончила принимать душ и, поскольку не мыла голову, смогла быстро обтереться и одеться прямо в ванной, вынув свои джинсы и футболку из маленького чемодана. Джинсы раздражали мой зад, трясь об него, но честно говоря, эта боль была желанной, потому что отвлекала мое сознание от моего разбитого, истерзанного сердца.

Я наклонилась, чтобы закрыть чемодан, и мне на глаза попался подарок для Эдварда. Модель для сборки планера Blanik L23. Что-то созидательное для него... Слезы опять угрожали политься... О, нет... счастливое время, когда я надеялась на «большее». Я извлекла коробку из чемодана, зная, что мне необходимо подарить ему ее. Я быстро вырвала листок бумаги из своего блокнота, второпях написала ему записку и положила ее на коробку:

Это напомнило мне о счастливом времени.

Большое спасибо.

Белла

Я пристально смотрела на свое отражение в зеркале: я выглядела бледной и измученной. Собрав волосы в хвостик, я проигнорировала свои опухшие от слез глаза. Мисс Подсознание одобрительно кивнула головой. Даже она знала, что быть ворчливой сейчас было не совсем подходяще. Я не могла поверить в то, что мир вокруг меня стремительно превращался в бесполезную груду пепла… Нет, нет, я не буду думать об этом. Не сейчас, еще не время. Сделав глубокий вздох, я подняла свой чемодан и, оставив модель с запиской на его подушке, направилась в гостиную.

Эдвард разговаривал по телефону. Он был одет в черные джинсы и футболку... с голыми ногами...

- Что он сказал? – прокричал он, заставляя меня вздрогнуть. – Да он обязан был рассказать нам проклятую правду! Какой у него номер? Я должен позвонить ему. Дженкс, это правда, дерьмо, твою мать, – он поднял взгляд и больше не отводил своих темных, задумчивых глаз от меня. – Найдите ее, - отрезал он и нажал на кнопку отбоя. Я прошла к дивану и раскрыла свой рюкзак, прилагая все свои усилия игнорировать его. Я вытащила Мак и прошла назад в кухню, чтобы положить его на барный столик, вместе с блэкберри и ключами от машины.

Он стоял и ошеломленно и с ужасом смотрел на меня, когда я развернулась к нему.

- Мне нужны деньги, которые Тайлер получил за мой грузовик, – мой голос звучал ясно и спокойно, я избегала любого проявления чувств... как необычно.

- Белла... я не хочу эти вещи, они принадлежат тебе, - ответил он недоуменно. – Пожалуйста, оставь их себе.

- Нет, Эдвард, я просто молча терпела и больше не хочу их.

- Белла, будь разумной, - он ругал меня... даже сейчас.

- Я не хочу ничего, что может напоминать о тебе. Мне нужен полный разрыв. И мне нужны деньги, которые Тайлер получил за мой грузовик, – мой голос звучал совершенно монотонно...

Он вздохнул.

- Ты пытаешься обидеть меня?

- Нет, – я раздраженно нахмурилась, уставившись на него... Естественно нет... я же люблю тебя. – Нет, я просто пытаюсь защитить себя, - прошептала я. Потому что ты не хочешь меня... так, как я хочу тебя.

- Пожалуйста, Белла, возьми эти вещи.

- Эдвард, я не хочу с тобой спорить, мне только нужны деньги.

Прищурившись, он пристально посмотрел на меня, но он больше не мог напугать меня... только... только если немножко. Я безразлично посмотрела в ответ, не моргая и не отводя взгляда.

- Чек тебя устроит? – спросил он недовольно.

- Да, думаю, ты кредитоспособный.

Он не улыбнулся, а лишь только развернулся на своих пятках и пошел в свой кабинет. Я в последний раз огляделась в его апартаментах: картины на стенах... все абстрактные... утонченные, прохладные... даже ледяные. Так подходяще, - подумала я отстраненно. Мои глаза случайно остановились на рояле. Господи, если бы я только держала рот на замке... то мы бы занялись любовью на рояле... Нет, мы бы трахались... мы бы трахались на рояле... любовью бы занималась только я. Было невыносимо печально осознавать это. Он никогда не занимался со мной любовью... ведь так? Для него всегда это было лишь трахом.

Эдвард вернулся назад и протянул мне конверт.

- Тайлер удачно продал его... это классический автомобиль. Можешь спросить его сама. Он отвезет тебя домой, – он кивнул через плечо и я, развернувшись, увидела стоящего в двери Тайлера. Он был в костюме, как всегда безупречный.

- Все хорошо, я сама могу добраться до дома, спасибо.

Я развернулась и посмотрела на Эдварда, замечая еле сдерживаемую ярость в его глазах.

- Ты собираешься на каждом углу бросать мне вызов?

- А почему я должна менять свои привычки? – Я извиняюще пожала плечами.

Он фрустрированно прикрыл глаза и запустил руку в свои волосы.

- Пожалуйста, позволь Тайлеру отвезти тебя домой.

- Я подгоню машину, мисс Свон, - безапелляционно заявил Тайлер. Эдвард кивнул ему, и я, оглянувшись, увидела, что тот ушел.

Я повернулась назад к Эдварду. Мы стояли на расстоянии четырех шагов друг от друга... он сделал один шаг ко мне, и я инстинктивно сделала шаг назад. Он замер, и я почти могла дотронуться до мучения в его взгляде, его глаза горели...

- Я не хочу, чтобы ты уходила, - пробормотал он голосом, полным тоски.

- Я не могу остаться. Я знаю, чего хочу... и ты не можешь дать мне это, а я не могу дать тебе того, что нужно тебе.

Он сделал еще один шаг ко мне, и я подняла руки в защитном жесте.

- Не надо, пожалуйста... – Я отпрянула от него. Я ни в коем случае не смогла бы вынести его прикосновения сейчас... это убьет меня... – Я не могу.

Схватив чемодан и рюкзак, я направилась в фойе. Он следовал за мной, осторожно держа дистанцию. Он нажал кнопку вызова лифта, и двери открылись. Я зашла в него...

- Прощай, Эдвард, - пробормотала я.

- Белла... прощай, - тихо ответил он. Он казался полностью сломленным, испытывающим невыносимые муки мужчиной... он отражал то, как я чувствовала себя внутренне. Я отвела от него свой пристальный взгляд, пока не передумала и не попыталась успокоить его...

Двери лифта закрылись, и он повёз меня вниз, в недра подвала, и в мой личный ад.