Глава 30. Обязательство

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, США
3 июня 2009 года

Холодно. Я замерзаю. Я решаю попросить у стюардессы одеяло, но внезапно самолет начинает трясти, и с раздражающим звуком загорается табло «Пристегните ремни». Должно быть, мы попали в грозу или что-то в этом роде, потому что сейчас самолет дрожит как лист, и я чувствую, что если это продлится еще хотя бы мгновение, я расстанусь с содержимым желудка.

И затем, очень быстро, это происходит. Тележка с едой катится по проходу, и я слышу, как позади меня кто-то вскрикивает, когда она ударяет его. Полки над сиденьями открываются, и вещи из них начинают выпадать, разлетаясь по всему салону. Вой сирены становится очень громким, но не настолько громким, как крики людей. И я тоже кричу; кричу во всю мощь легких, потому что сейчас умру.

- Тише, Белла, тише. Тебе просто приснился кошмар. – Большие руки нежно трясут меня.

Я тяжело дышу и открываю глаза. В комнате темно; я, выпрямившись, сижу в своей постели. В нашей постели.

- Эй… - Он протягивает руку и убирает волосы с моего лица. – Опять тот сон?

Я подношу дрожащие руки к шее и вытираю пот.

- Да. Прости, что разбудила. – Я бросаю взгляд на часы, стоящие на тумбочке – шесть утра. Мурашки пробегают по телу. Господи, ну почему так чертовски холодно в начале июня? – Засыпай. Я только заварю себе чаю. – Я выскальзываю из постели на ледяной пол и иду на кухню.

Я наполняю электрический чайник и включаю его, понимая, что все тело липкое от пота и вообще - я чувствую себя отвратительно. Мне нужно в душ.

Стоя под обжигающе горячими струями, я, наконец, начинаю согреваться. Когда я выхожу из душевой кабинки, зеркало в ванной запотело от пара. Я вытираю его полотенцем и смотрю на себя. Я стала такой худой. И эти круги под глазами… вероятно, оттого, что я слишком много работала, слишком много занималась и слишком мало спала.

Я окончила университет две недели назад, и должно было наступить облегчение оттого, что у меня, наконец, есть степень магистра, но по какой-то причине я стала лишь еще беспокойнее и ночные кошмары участились. Они разные, но все заканчиваются одинаково. Мой самолет разбивается.

Я завариваю чашку чая и сажусь на подоконник, прихватив пачку сигарет и зажигалку. Курение – вредная привычка, которая развилась у меня, когда я переехала в общежитие на первом курсе магистратуры. Я содрогаюсь от воспоминаний о том времени, быстро выключая их.

- Эй. – Он входит на кухню, сонный, и подходит ко мне. – Тебе лучше?

- Да. – Я затягиваюсь сигаретой, выдыхая в сторону. Я знаю, что он ненавидит дым, но никогда не жалуется. – Еще рано; тебе не нужно вставать. Во сколько сегодня начинается твоя смена?

- В девять. Я больше не смогу уснуть. – Он обеими руками берет мою левую руку и вздыхает. – Чего бы я только не отдал, чтобы увидеть твою улыбку.

Я изображаю улыбку, умышленно изгибая губы и обнажая зубы, но он лишь качает головой.

- Я беспокоюсь за тебя, Беллз. В последнее время ты какая-то странная.

Я посмеиваюсь, закашливаюсь, и делаю глоток чая.

- С каких это пор?

Он пронзительно смотрит на меня.

- Ты знаешь, с каких.

- Неужели?

- Послушай, если ты готова дать задний ход, то мы не должны этого делать. Мы можем просто оставить все, как есть. Возможно, это слишком быстро.

Я ставлю кружку и прижимаю пальцы к его полным губам.

- Я не передумаю. Я приняла решение.

Он натянуто улыбается мне, явно пытаясь ослабить напряжение.

- Но сейчас у тебя холодные ноги*.

- И что с того? У меня плохое кровообращение.

Он не покупается на это.

- Тогда почему тебе снятся кошмары?

- Просто я очень устала. – Я пожимаю плечами. – Может, мне нужно сменить обстановку. Этот город душит меня. Уверена, что в Мексике мне станет лучше. – Я пытаюсь отвлечь его. Это срабатывает.

- О, кстати, вчера звонил менеджер из турагентства… - Он начинает восторженно пересказывать мне их разговор, и я улыбаюсь, но на самом деле не слушаю его. Мы вместе копили деньги на эту поездку, но по какой-то причине я просто не разделяю его восторг. Возможно, он прав; я странная.

- Хорошо, - наконец, говорит он. – Думаю, я схожу в тренажерный зал перед сменой. Сто лет не виделся с ребятами.

Я киваю.

- А я вымою пол и потом пойду в библиотеку. Мне нужно вернуть книги.

Он отходит и отпускает меня.

- Я буду дома около девяти. И, Беллз?

- Что?

- Не смотри опять «Остаться в живых». Мне не нравится, как это влияет на твою голову.

Я фыркаю. Занятая стажировкой и затем выпускными экзаменами, я пропустила пятый сезон, поэтому в последнее время наверстываю упущенное.

- Осталась всего одна серия до последнего сезона. – Я игриво шлепаю его по груди. – Иди уже.

***

Всего около десяти утра, когда я выхожу из библиотеки и решаю, что самое время принять дозу кофеина. Я вхожу в «Старбакс» и встаю в очередь у стойки, дрожа он холодного воздуха от кондиционера. Дверь позади меня открывается и закрывается, впуская кого-то, а затем раздается знакомый голос.

- Белла?

Я оборачиваюсь и улыбаюсь.

- О Боже. – Я стою лицом к лицу с Джаспером Уитлоком. – Это действительно ты?

Он стягивает капюшон своей толстовки, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в щеку.

- Приветик, красавица.

Я не видела Джаспера с вечера премьеры «Поэмы о солдате». Это было так давно – в другой жизни. А сейчас все его – голос, улыбка, запах его туалетной воды – внезапно пробуждает во мне так много эмоций, что я чувствую, как слезы щиплют глаза, и практически бросаюсь в его распахнутые объятья.

- Ну, кажется, ты рада меня видеть. – Его пальцы осторожно обхватывают мой подбородок, посылая мурашки по позвоночнику – легкий отголосок того гипнотического эффекта, который Джаспер оказал на меня, когда мы впервые встретились. Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовала что-либо подобное… кого я обманываю? Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовала что-либо вообще. Мое тело словно закрылось, блокируя все ощущения. Хорошо то, что я научилась их имитировать.

На лице Джаспера играет улыбка, но когда я смотрю в его голубые глаза, я вижу беспокойство и что-то еще, что не могу расшифровать.

- Что Вам, мисс? – спрашивает бариста, заставляя меня обернуться к стойке.

- Большой латте, пожалуйста.

- Два больших латте, - говорит Джаспер у меня за спиной. – Белла, иди, займи нам столик.

Я нахожу маленький столик в углу, радуясь тому, что в этот час в заведении довольно немноголюдно. Вскоре Джаспер приносит наши пластиковые стаканы.

- Я счастлив, когда меня не узнают, но это… - Он указывает на свой стакан. – Это сильно ранит мое эго.

Я бросаю взгляд и хихикаю, когда вижу, что на стакане написано «Каспер».

- Я выгляжу как некто по имени Каспер? – спрашивает он, вытягивая табурет. – Здесь, в Нью-Йорке, всегда коверкают мое имя. Всегда.

Я беру свой стакан, и не могу перестать смеяться.

- Так как ты поживаешь, а? Я знаю, что выгляжу полной невеждой, но у меня действительно не было времени следить за светскими сплетнями.

- У меня все хорошо. Снялся в парочке хороших фильмов здесь, в США. Сейчас пробуюсь в театре, в Лондоне.

Мое сердце замирает, и я опускаю глаза, прячась от его пристального взгляда. Внезапно я замечаю его руку, в которой он держит стакан.

- Боже, да ты женат! – Я ахаю.

Лукавая улыбка появляется на его лице.

- Уже больше года.

- И кто эта счастливица?

Его улыбка становится шире, и я знаю ответ.

- Элис? – Я действительно понятия не имела. Я оставила ключ от квартиры на Бликер-стрит у консьержа дома, где жила Элис, и на этом все. С тех пор я ничего о ней не слышала.

Джаспер кивает.

- Я должен сказать тебе спасибо. Мы очень счастливы вместе.

- Но как? – Любопытство побеждает.

- Мы любим друг друга, - просто говорит он. – Хотя знаешь, поначалу было действительно трудно – она жила здесь, а я в Лос-Анджелесе.

- Да, знаю, - бормочу я.

- Прости. – Он хмурится. – Я не это имел в виду.

- Но теперь вы оба живете в Лондоне. – Я выдавливаю улыбку.

- Да, она закончила колледж в прошлом году и первое время мы жили в Лос-Анджелесе, но хотели быть ближе к дому. К нашим семьям, - говорит он осторожно, и та незнакомая эмоция, которую я видела раньше, сейчас сквозит в его взгляде. – Поэтому, когда я получил предложение сыграть в пьесе в Лондоне, мы просто переехали туда.

Я делаю небольшой глоток кофе, пытаясь продлить на языке его вкус.

- Как там Элли?

- Хорошо. Она нашла свое призвание в роли организатора свадеб… Вероятно, для нее это просто способ компенсировать то, что ее собственная свадьба прошла паршиво. Мы поженились в Вегасе.

Я фыркаю. Бедная Элис. Такая свадьба – определенно оборотная сторона брака с кинозвездой, хотя я думаю, что она была рада избежать внимания. Во всяком случае, я была бы рада.

- Так что ты здесь делаешь?

- Я был в Лос-Анджелесе в прошлое воскресенье на церемонии «MTV Movie Awards». – Он закатывает глаза. – Просто задержался, чтобы встретиться с приятелями. Я уезжаю сегодня вечером.

- Понятно.

- А что насчет тебя? – спешно спрашивает Джаспер, протягивая руку и проводя указательным пальцем по кольцу на моей левой руке. – Когда счастливый день?

- Через две недели. Восемнадцатого. – Я робко улыбаюсь.

- В какой-нибудь модной церкви? – Он ухмыляется.

- Нет, всего лишь в мэрии. – Я поёживаюсь, вспоминая нелепое платье, напоминающее безе, которое Роуз заставила меня купить на «eBay». Я согласилась только потому, что оно было дешевым. Оно милое, но просто я не выбрала бы такое, если бы мне было не все равно. По крайней мере, она не заставила меня купить фату.

- Ты любишь его?

Я изумленно смотрю на Джаспера, застигнутая врасплох его прямолинейностью.

- Он мой лучший друг, - запинаясь, говорю я, - мы знаем друг друга с детства. Он добрый, верный и поддерживает меня. Конечно же, я люблю его.

Он кивает. Выражение его лица теперь сдержанное, нечитаемое.

- Ты счастлива?

- А что такое счастье?

Он ласково проводит большим пальцем по моей руке.

- Ты как-то безучастно говоришь об этом.

- Просто устала. Это был тот еще год.

- Прости, Белла. Я не собирался портить тебе настроение. – Он убирает руку.

- Все нормально. Полагаю, я просто… теперь другая.

- Как и все мы. – Он снова очаровательно улыбается, смакуя свой кофе.

Внезапно мне становится неловко, как когда тебе нечего сказать, потому что сказать нужно очень многое, и ты не знаешь, с чего начать.

- Спасибо за кофе. – Я встаю, чтобы уйти. – Было очень приятно повидаться.

- Я знаю, о чем ты хочешь спросить. – Джаспер быстро поднимает на меня взгляд. – Спрашивай.

Я плюхаюсь обратно на сиденье, моргая под его пристальным взглядом. Мое сердце сильно ёкает.

- Как он? – выдыхаю я.

- Он в порядке, правда. – Он, посмеиваясь, указывает на небольшой шрам прямо над своей левой бровью. – Все еще умеет нанести хороший удар.

- О.

- Это случилось, когда он узнал обо мне и Элис. Если честно, я еще легко отделался. Он даже после извинился.

Я качаю головой, не в силах сдержать улыбку.

Внезапно Джаспер становится серьезным.

- Он тоже изменился. Он как-то… стал спокойнее, что ли. Он много работает, и его работа пользуется большим спросом. Музыка – это все для него.

- Я очень рада это слышать, - тихо говорю я, чувствуя облегчение, но какое-то странное.

Разве не этого я хотела для него?

Я чувствую, как в глубине сознания дверь, которую я с таким трудом держала закрытой, медленно открывается с громким скрипом. Внезапно мне снова становится очень холодно; я решаю, что это знак прощаться.

- Мне действительно пора.

Джаспер кивает, вставая вместе со мной.

- Береги себя, Белла. Я надеюсь, ты принимаешь верное решение.

Мне хочется сглотнуть, но во рту неожиданно сухо.

- Да, спасибо. Хорошо долететь.

Он притягивает меня в объятья, и я использую всю свою силу, чтобы сдержаться и не зарыться лицом в его толстовку и не расплакаться.

Да что со мной, черт возьми?

Я делаю шаг назад.

- Я хочу попросить тебя кое о чем.

Он не сводит с меня глаз.

- Не говори ему ничего. Пожалуйста.

- Есть!

***

- Тебе надо было выпить «Тайленол» перед сном, - ворчит Роуз. Я сижу перед огромным зеркалом после бессонной ночи, проведенной в их гостевой спальне. Она уже нанесла мне макияж и, видимо, недовольна результатом.

- Мне это не поможет, - вяло отвечаю я. – И разве невеста не должна немного нервничать?

- Нервничать, Белла. – Она начинает заплетать мне волосы. – Нервничать – не значит выглядеть так, словно у тебя в любую секунду может случиться нервный припадок.

- Я просто устала. – Я вздыхаю. – Работа, выпускные экзамены, все эти приготовления…

- Чушь! – бросает она. – Я знаю тебя много лет. Тебя что-то беспокоит.

- Сейчас я безработная, - напоминаю я ей. – Это сильный стрессовый фактор, просто чтоб ты знала.

Она фыркает и тянет меня за волосы сильнее, чем это необходимо.

- Я встретила Джаспера, - выпаливаю я.

Руки Роуз замирают, и ее округлившиеся глаза встречаются в зеркале с моим взглядом.

- В «Старбаксе» две недели назад, - поясняю я.

- Знаешь, я до сих пор зла на тебя за то, что ты не познакомила нас, - невозмутимо говорит она.

- Они с Элис поженились.

Она вздыхает.

- Я знаю.

- Что? – Я оборачиваюсь, и не доплетенные волосы рассыпаются по плечам, когда я освобождаюсь из рук Роуз. – И ты не сказала мне? Ты все еще поддерживаешь связь с Элис?

Роуз скрещивает руки на груди.

- Вообще-то нет. Ну, первое время мы поддерживали связь, но сыпать соль на рану не способствует укреплению дружбы, Белла.

- Так я, значит, была раной. Отлично.

- Вы оба.

Я ловлю ее взгляд.

- Так ты знала… - Я замолкаю.

Она втягивает нижнюю губу в рот, что так не похоже на Розали, и кивает.

- Я никогда не говорила тебе, но не ты одна тогда что-то потеряла. Эдвард был моим другом. И дорогим другом. Ты не можешь винить меня в том, что я беспокоилась за него.

С ума сойти. Она удачно притворялась.

- Почему же ты говоришь мне это сейчас? – спрашиваю я внезапно охрипшим голосом.

Роуз пристально смотрит на меня.

- Твои глаза никогда не блестят так, как блестели, когда вы были вместе. Ты была такой уверенной, такой сексуальной… такой счастливой. Мне не хватает этого.

- Пожалуйста, не надо, - бормочу я.

Она натянуто улыбается, поворачивая меня к зеркалу.

- Белла, я просто не хочу, чтобы ты делала что-либо, о чем позднее пожалеешь. Еще не поздно передумать.

- Я ни о чем не жалею, Роуз. Ни. О. Чем.

- Черта с два ты не жалеешь. Мы обе знаем, какая ужасная из тебя лгунья, - сердито говорит она. – Только не говори мне, что ты не хотела бы, чтобы он нашел тебя.

- После того, что я сделала? – Я сухо посмеиваюсь. – Он ненавидит меня. Я уверена, что и вся семья его меня ненавидит. – Я сглатываю. Почему же у меня в груди пустота? Я хотела, чтобы он ненавидел меня – это казалось мне единственным способом заставить его остаться в Лондоне. Я все еще презираю себя за то письмо, что я написала ему – это был удар ниже пояса; я отлично знала, в чем состоит его самая большая неуверенность и использовала ее против него – так как он может после этого хотеть иметь со мной дело? Ты бы тоже ненавидела меня, Роуз, если бы я рассказала тебе об этом. – Прошло почти два года. Уверена, что он продолжает жить дальше – Джаспер сказал, что дела у него идут отлично. И я выхожу замуж, так что это риторический вопрос.

Она осторожно кладет руки мне на плечи.

- Никто тебя не ненавидит, Белла. Никто кроме тебя самой.

- Так или иначе, я приняла решение и придерживаюсь его. Это, черт возьми, моя жизнь и я ею довольна. Почему все думают, что лучше меня знают, что мне нужно? – бросаю я ей. – Эдвард, моя мать, ты, даже Джаспер!

- Знаешь, может быть в этом-то и проблема, - тихо говорит она. – Ты делаешь то, что по твоему мнению лучше для всех остальных, пренебрегая тем, чего хочешь ты сама.

Я сердито смотрю на нее.

- Прости, дорогая. Я лишь хочу видеть тебя счастливой. – Она кладет руки мне на шею, пытаясь расслабить зажатые в узел мышцы. – Потому что я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю. – Мне хочется плакать, но почему-то я не могу.

***

Комната невесты в свадебном бюро Манхэттена просторная и наполнена мягким светом. На сегодня мы последняя пара, поэтому у трюмо я стою в одиночестве.

Мама разглаживает складки на моем платье.

- Ты так прекрасна сегодня, дорогая. – Она смахивает слезу.

- Мам. – Я резко оборачиваюсь и обнимаю ее.

- О, Иззи. – Она заботливо поглаживает меня по спине. – Все нормально. Я слишком взволнована, потому что только что осознала, что моя маленькая девочка, наконец, выросла.

- Мне так страшно, - шепчу я.

- Все нормально. Это случается с каждым. – Она посмеивается. – Все, что тебе нужно, это сказать «да». Невелико дело.

- Я не уверена во всем этом, - признаюсь я.

Мама отстраняется и неотрывно смотрит на меня.

- Милая, ты все делаешь правильно. Джейкоб такой хороший парень. Тот, на которого всегда можно положиться. Это важно. А еще он симпатичный.

- Я знаю. – Я вздыхаю. – Просто…

Звонит ее телефон, и она лезет в сумочку.

- Да. Хорошо. – Она закатывает глаза и завершает разговор. – Это твой отец. Ему было сказано приходить в часовню, но он не может ее найти. Это так похоже на него.

Я улыбаюсь.

- Я рада, что он приехал. – Я не видела отца с прошлого лета, когда мы навещали его в Форксе.

- Я сейчас вернусь. Не садись, ты помнешь платье.

- Хорошо, мам.

Когда она уходит, я подхожу ближе к большому, в полный рост, зеркалу. Трудно поверить, что женщина, которую я в нем вижу – я. Возможно, дело в платье или в макияже, но я выгляжу старше. Я должна не забывать улыбаться.

Просто сказать «да», напоминаю я себе. Я могу это сделать.

Я не понимаю, почему психую. Мы вместе почти год; он позабыл старые обиды и подобрал то, что осталось от меня, и я очень благодарна ему. Он заботится обо мне, и я изо всех сил стараюсь отвечать ему взаимностью. У нас крепкие и очень ровные отношения, никаких взлетов и падений. А еще мы легко находим общий язык и никогда не ссоримся. Он мирится со сменами моего настроения и никогда не переходит границы. И он очень нравится моей маме.

Когда он сделал мне предложение, это было неожиданно, но если честно, я не смогла придумать ни одной причины, чтобы отказать ему. Ничего не изменится после того, как я поставлю подпись на бумаге и надену кольцо на палец. Если это сделает его счастливым, я могу это сделать. Но все же глубоко внутри я чувствую что-то, что не могу четко определить, что заставляет меня испытывать сильное беспокойство. Возможно, это потому, что я не такой представляла себе свою свадьбу, когда была маленькой и мечтала о сказочном принце. Но я не верю в сказки. Больше не верю.

Раздается стук в дверь и заглядывает Розали.

- Эй, ты одна?

- Да, мама только что вышла, - говорю я, глядя на ее отражение в зеркале.

- Белла, тут кое-кто хочет видеть тебя.

- Хорошо. – Я киваю.

Она открывает дверь, и мое сердце пропускает удар, а затем делает сальто.

Это невозможно.

Несколько секунд все, что я вижу – это ярко-зеленые глаза, которые ищут в зеркале мой взгляд.

Невозможно. У меня галлюцинации.

- Привет, - тихо говорит Эдвард.

- Привет. - Я ловлю воздух ртом и, наконец, поворачиваясь к нему лицом.

И затем мы просто пристально смотрим друг на друга. На нем черный дорогой костюм и узкий галстук, его волосы длиннее, чем когда-либо и аккуратно подстрижены. Он почти неземной красоты, выглядит безупречно; складка на лбу полностью исчезла.

Едва заметный намек на улыбку пересекает его безупречные черты, и он рассеянно подносит руку, чтобы заправить мне за ухо выбившуюся прядь волос.

Я не в силах сдерживаться; все это время я так отчаянно пыталась забыть, но теперь вспоминаю.

Я вспоминаю каждую мелочь, словно это было лишь вчера.

Его запах. Его вкус. Звучание его смеха. Местоположение каждой родинки на его теле. Его тепло, когда он прижимался ко мне. Обожание в его взгляде. Биение его сердца, убаюкивающее меня. Его губы на моей коже. Фейерверки, которые мы неизбежно пропускали. Пьянящие ощущения, которые вызывали его нежные руки, когда он прикасался ко мне. Моя комната, забитая орхидеями. Его пальцы, прижимающие мои пальцы к клавишам пианино. Его тихое рычание где-то в глубине горла, когда он близок…

Давно позабытые бабочки начинают кружиться у меня в животе, вызывая дрожь.

Эдвард прокашливается.

- Ты такая красивая. Белый тебе идет.

От звука его голоса, пробирающегося мне под кожу и в то же время успокаивающего, внезапно в комнате становится жарко; я чувствую, как вспыхивают мои щеки.

- Спасибо.

- Но ты не сдержала данное мне обещание насчет еды. Ты такая худая. – Он неодобрительно качает головой.

Мои глаза начинает щипать, и я моргаю.

- Как ты? – скрипучим голосом спрашиваю я.

- Хорошо. Правда.

- Рада это слышать. – Мои губы едва шевелятся. – Но как… как ты сюда попал?

Он слегка посмеивается.

- Сел на самолет.

- О. – Конечно, сел на самолет. Я могла догадаться, что не смогу удержать его от обещанного возвращения. Ничто и никогда не останавливало Эдварда. Даже время.

- Я давненько не слышал Вагнера, и птичка принесла мне на хвосте весть о том, что сегодня здесь будут играть свадебный марш… Я не мог упустить такую возможность. – Он подмигивает.

Мое сердце падает, но я ухитряюсь улыбнуться.

- Да, я принесла свой «ай-под». Они подключат его к динамику в часовне. Современные технологии. – Я закатываю глаза.

И затем мы снова молчим, но неловкости нет, только комфорт. Когда я смотрю на него, у меня нет слов. Я не могу свести глаз с его лица, пытаясь врезать его в память. Я знаю, что не должна этого делать, но мне хочется навсегда запомнить его таким: великолепным, уверенным, улыбающимся.

Сильным.

- Так это… - Эдвард обводит рукой комнату. – Это способ удержать тебя навсегда, - говорит он довольно рассеянно. Я не знаю, вопрос это или утверждение, но слегка киваю. В моем горле комок, который так быстро растет, что, кажется, скоро перекроет мне кислород.

Я не буду плакать. Я не могу. Роуз убьет меня, если я испорчу макияж.

Дверь позади Эдварда со скрипом открывается, заставляя нас обоих вздрогнуть.

- Что ты здесь делаешь? – Мама охает, ее глаза расширяются от шока.

Эдвард неохотно поворачивается к ней лицом.

- Я…

- Ты не должен здесь быть. – Ее голос пронизан гневом. – Ты вечно все портишь.

- Мам, пожалуйста, - слабым голосом прошу я ее.

- Вы правы, - холодно говорит Эдвард. – Я не должен быть здесь. Не знаю, о чем я думал. – Его глаза снова находят мои, и он проводит рукой по волосам, приглаживая их. – Я просто… Я хотел сказать, что прошу прощения за все, что сделал и желаю тебе счастья.

Я кусаю губу, не чувствуя боли.

Эдвард дарит мне последнюю улыбку, которая не добирается до его глаз, и поворачивается, чтобы уйти. И когда хлопает дверь, навсегда закрываясь за ним, очевидное до боли осознание обрушивается на меня, заставляя перестать биться сердце.

Для него ничего не кончено. И никогда не было.

Я ошибалась.

Послесловие: Если любишь кого-то, дай ему свободу. Если он вернется к тебе, значит он твой, если нет – значит, никогда твоим не был. – Ричард Бах.
_____________________________
*Здесь игра слов: «to get cold feet» – «струсить, смалодушничать» в сочетании с «cold feet» - «холодные ноги» в буквальном смысле.

ГЛАВА 31 >>>

Дорогие читатели, не забывайте благодарить замечательную Елену за перевод. Ждем вас на Форуме!