НАШЕ ЛЕТО

Раздел: Переводные мини-фанфики по Сумеречной саге

Жанр: Drama/Romance

Рейтинг: 18+

Пейринг: Эдвард/Белла

Саммари: Она была светом в моей темной жизни. Солнцем, которое согревало меня и заставляло улыбаться. У нас было одно лето. Одно прекрасное лето, до того дня, как все закончилось. Годы спустя она снова вошла в мою жизнь. Теперь она старше. Печальнее. И красивее, чем когда-либо. Как я могу доказать ей, что лето было настоящим? Как заставить ее увидеть того мальчика, который любил ее тогда и все еще любит сейчас? Как нам вернуться в наше лето, где были только мы?

Глава 1

Эдвард

- Что? - я нахмурился. - Работа? У меня уже есть кое-какие планы на лето. Зачем мне нужна другая работа?

Отец посмотрел на меня поверх очков в толстой оправе.

- Потому что я так сказал, Эдвард.

- Но, отец…

- Ты не потратишь каникулы на то, чтобы спать по полдня, трахаться, пить с друзьями и тратить мои деньги. Ты идешь на работу.

Я изумленно уставился на него.

- Когда, черт возьми, я делал такие вещи? Последние три лета я работал волонтером в местном приюте для животных.

- Следи за своим тоном, - хмыкнул отец. - Выгуливание собак и кормление кошек ничему не учит.

- Это учит меня ответственности и заботе о других существах.

Он махнул рукой.

- Это делает тебя мягким. Мне же нужно закалить тебя.

Мне хотелось поспорить с ним и сказать, как он ошибается, но я понимал, что в этом нет смысла. У Карлайла Каллена не было чувств. Или заботы о ком-нибудь. Животные существовали, чтобы кормить его и делать ставки на случайных скачках.

Никакой любви к ним.

По его словам, лучше никогда никого не любить.

Включая меня.

- Ты будешь работать в летнем лагере. В этом году его спонсирует моя компания, и я хочу, чтобы там был Каллен, представляющий меня. Ты будешь помогать главе лагеря во всем, что он потребует от тебя.

Из моей груди едва не вырвался стон. Я не хотел работать в лагере. Я хотел оставаться в приюте – учиться и впитывать как можно больше знаний.

- Отец, я хочу стать ветеринаром. Я говорил тебе это много раз. Волонтерство в приюте будет отличным подспорьем в моем резюме через несколько лет.

Он покачал головой.

- Мы это уже обсуждали, и я сказал тебе «нет». Ты будешь работать в моей фирме. Забудь эту дурацкую мечту. Твоя мать вбила тебе это в голову, когда ты был ребенком – одна из ее многочисленных идиотских идей. Пришло время тебе перерасти ее.

Я сжал руки в кулаки. Я ненавидел, когда он так отзывался о моей матери. Как будто она ничего не значила. Хотя на самом деле все было наоборот. Она значила для меня все и была ярким светом в моем мире.

Этот свет померк, когда ее не стало, и моя жизнь уже не была прежней. Мой и без того далекий отец стал холодным и бесчувственным. Весь его мир вращался вокруг одного – денег. Счастье не имело значения. Я не имел значения – факт, который он совершенно ясно дал понять.

Я попробовал еще раз.

- Отец, пожалуйста…

Он встал, ударив кулаком по столу.

- Не будет никаких споров, иначе все закончится, Эдвард. Машина, твое содержание, любая свобода, которую я тебе позволяю – все.

Я знал, что он говорит серьезно.

- Когда мне начинать?

- Послезавтра. Я решил, что ты можешь остаться там, но будешь возвращаться каждое воскресенье, чтобы отчитаться. Смотри в оба и не лезь на рожон. Лагерь заканчивается в середине августа. Если хорошо поработаешь, то получишь награду.

Я нахмурился. Мой отец никогда не давал наград.

- Сэр? - спросил я.

Он улыбнулся одной из тех холодных, ненатуральных улыбок, которые нервировали меня.

- Я не стану закрывать этот гребаный приют для животных, который тебе так нравится. Но если облажаешься, я расторгаю договор.

Я повернулся и ушел, не желая, чтобы он видел мое отвращение. Пройдя через черный выход, поспешил вниз по тропинке к утесу, который возвышался над водой. Я сел на край, подтянув одно колено к груди и положив на него руку.

Я знал, что здание, в котором находится приют, принадлежит моему отцу. Черт возьми, он владел большинством зданий и предприятий в городе. Не то чтобы кто-то знал об этом. В лабиринте его безликих компаний эта информация терялась. Арендная плата росла, люди теряли свои дома и бизнес, а он сидел, сложа руки, и наслаждался больной, извращенной игрой, в которой играл жизнями людей. Отец смеялся над тем, что именно он так часто дергал за ниточки, передвигая людей, как фигуры на шахматной доске. Для большинства людей мой отец был уважаемым финансистом. Он владел несколькими предприятиями в городе и большим количеством недвижимости. Он заседал в совете торгово-промышленной палаты и был тесно связан с мэром и полицией. Он обманывал их всех.

Я презирал его.

И с нетерпением ждал, что проведу все лето в приюте. Я хотел ухаживать за животными, учиться у лучших ветеринаров, которые добровольно проводили там свое время. Я надеялся убедить одного из них позволить мне работать волонтером в их клинике, чтобы узнать больше. Это бы отлично смотрелось вкупе с моим заявлением в ветеринарную школу.

Туда было трудно попасть, и мне понадобится вся помощь, которую я смогу получить.

За исключением того, что отец только что разрушил эти мечты, не так ли?

Так же, как он разрушал все остальное, на что я надеялся. Все, что я любил.

Я знал, что это выглядело так, будто я капризничал, как ребенок. Я водил новую машину, носил красивую одежду, и у меня всегда были деньги в кармане. Мои оценки были хорошими, а учителя и сверстники хорошо обо мне отзывались.

Они все видели то, что я позволял им увидеть.

Никто из них не видел пустоты огромного дома, в котором я жил. Не знал об обедах, которые я проводил в одиночестве, так как мой отец не хотел есть со мной. Никто не догадывался об одиноких праздниках, о забытых днях рождения или о постоянной критике, с которой я жил.

Они не знали о строгих правилах, навязанных мне отцом, или наказаниях, которые я терпел, если нарушал их. Карлайл Каллен требовал совершенства во всем, что я делал, и, когда я терпел неудачу, он любил показывать свое неудовольствие.

Кулаками.

У меня было мало друзей, небольшой круг общения и жизнь, которую я ненавидел.

За исключением одного.

Секрет, который я скрывал от всех, ненавидя тот факт, что должен это делать, но у меня не было другого выхода. Я должен был защитить ее. Защитить нас.

Образ темно-карих глаз и длинных мягких кудрей цвета темного шоколада просочился в мое сознание.

Изабелла Свон.

Первая девушка, которая мне понравилась. Она нравилась мне с тех пор, как я себя помню. Когда мама была жива, она считала это самым милым и поощряла. Отец ничего об этом не знал.

Белла была моей лучшей подругой в начальной школе, моим партнером в старших классах, а теперь еще и гораздо бо́льшим. Это произошло естественно, без фанфар и раздумий. Люди привыкли видеть нас вместе. Я знал, что они судачат, но мне было все равно. Меня заботила только Белла. Однажды вечером я проводил ее домой после школьной вечеринки, зная, что она боится темноты. Мы остановились в парке, и Белла села на качели.

- Толкни меня!

Я положил руки на ее бедра и толкнул вперед, отступая назад, чтобы позволить ей подняться так высоко, как она хотела. Белла засмеялась в темноте, взмывая вверх и опускаясь вниз, позволяя инерции медленно угаснуть и возвратить ее на песок, где ждал я.

Протянув руку, я схватил металлические цепи, останавливая движение качелей.

- Весело? - поддразнил я.

Белла улыбнулась, и ее глаза засияли в лунном свете. Внезапно я заметил то, чего никогда раньше не видел. Выпуклость груди, то, как ее волосы волнами спадали вниз, и какой мягкой выглядела кожа. Как же мне захотелось прикоснуться к ней. Наши глаза встретились, и, прежде чем понял, что делаю, я наклонился и поцеловал Беллу. Неуклюже, неловко и совершенно. Когда я отстранился, она улыбнулась.

- Будь моей девушкой.

Белла обвила рукой мою шею.

- Я уже твоя девушка, Эдвард. Я уже твоя.

Изабелла Свон стала моим личным лучиком солнечного света. Я был ее защитником, ее лучшим другом и мальчиком, влюбленным в нее по уши. Она была маленьким энерджайзером с глазами, похожими на расплавленный шоколад. Крошечная и хрупкая, она выглядела так, словно сильный ветер мог ее сдуть. Но моя девочка была крепка, как гвоздь. Умная, веселая и милая.

Я уже предвкушал, как окажусь в приюте, который находился сразу за углом от закусочной, где она обычно работала все лето, в дополнение к сменам в продуктовом магазине.

Мой отец ненавидел ее, как и любого, похожего на нее. На все хорошее и правильное он смотрел с насмешкой и отвращением, и своим объявлением он только что украл этот кусочек счастья.

Я хотел поговорить с ней, позвонить ей и выразить свое разочарование. Услышать ее нежный голос. Это помогло бы мне успокоиться. Но я не мог этого сделать.

Белла выросла не в том районе маленького городка, в котором жили мы. Ее мать работала горничной в большом отеле на окраине города, принадлежащем, конечно же, моему отцу. Бо́льшая часть забот о двух младших сестрах легла на Беллу, и она обожала их.

Между школой, двумя ее работами, заботой о сестрах и моим волонтерством в приюте нам было трудно найти время побыть вместе, но мы справились. С деньгами у Беллы было туго, и она не имела всех тех вещей, которые обычно были у других девушек ее возраста.

Не было никакой дорогой одежды. Она не пользовалась косметикой, ездила на велосипеде, автобусе или ходила пешком, и у нее не было мобильного телефона. Каждый пенни, который Белла зарабатывала, уходил на оплату учебы в университете и помощь матери.

Я хотел купить ей сотовый телефон, но отец отслеживал все мои траты, и я не мог рисковать. Белла была не из тех, кого он мог бы одобрить. Она не была «правильным» типом людей. Если он узнает о Белле, он положит нашим отношениям конец и превратит жизнь ее матери в ад. Я не мог так поступить ни с ней, ни с ее семьей.

Я вспомнил тот день, когда он вошел в мою комнату, не спросив разрешения и без стука.

Не заботясь, что помешал, он бросил коробку презервативов на мой комод.

- Тебе пятнадцать. Уверен, ты знаешь, как использовать свой член. Упаковывай его. Я не хочу, чтобы очередная ошибка разрушила мою жизнь. - Он остановился в дверях. - Окунай свой фитиль куда хочешь, но не приводи их сюда и не привязывайся. У меня есть планы, и ты, черт возьми, их выполнишь.

Я смотрел на него, потрясенно замолчав.

- Я видел, как ты гулял с той девкой. Официанткой. Она никогда не будет частью твоего будущего, Эдвард. Больше не хочу знать, что ты видишься с ней. Иначе ты знаешь последствия.

Потом он вышел. Как типично для моего отца. Он каждый день указывал мне, как жить, что думать, кто мне должен нравиться. Как я должен действовать.

Он никогда не давал мне забыть, как беременность моей матери изменила его жизнь. Я был причиной всего, что пошло не так. Как я отнял у него ее внимание и время. Как ее смещение фокуса разозлило его. Если бы не я, она могла бы стать хорошей женой, а она уделяла больше времени мне. Он даже нашел повод обвинить меня в аневризме, отнявшей ее у меня. Это доставило ему неудобства.

Семья моей матери была состоятельной, но завещание ее родителей, а затем и мамино, лишили отца возможности заполучить эти деньги. Еще одна причина, по которой он меня ненавидел.

Мне не раз хотелось получить доступ к трастовому фонду, чтобы помочь Белле, и уйти от отца. Но он был недоступен для меня до достижения девятнадцати лет.

Еще два года.

Два года, и я уеду из этого города и от человека, который сделал мою жизнь невыносимой.

Он думал, что я буду работать на него. Делать за него всю грязную работу. Но у меня были другие планы, которые я держал при себе.

Как только трастовый фонд станет доступен, я уеду. Куда бы Белла ни захотела, я всегда возьму ее с собой. Ее мать и сестер тоже.

В то время как мой отец считал таких людей, как Своны, отбросами, они были очень добры ко мне. Мама Беллы всегда приветствовала меня в своем маленьком домике, обнимая и целуя в щеку, причитала, что я слишком худой и что мне нужно поесть.

Ее суета согревала что-то давно дремлющее в моей груди. Я старался помогать по мелочам – чинил сломанные вещи или выносил мусор. Сестры Беллы Кейти и Лори относились ко мне, как к старшему брату. Они любили обниматься и приходили в восторг от шоколадных батончиков или печенья, которые я приносил. Я любил проводить с ними время. Да, их дом был обветшалым, маленьким, скудным и стоял не на той стороне города, но это был дом. В отличие от огромных пустых комнат моего жилища их дом был наполнен любовью. Там я мог быть самим собой, и все было в порядке. Они ничего не ждали и ничего не просили, кроме того, чтобы я был просто Эдвардом. И я ценил это.

Отец Беллы устроил скандал, бросив их, когда ей было девять лет. Он открыто жил с парикмахером в городе, пока через месяц они не погибли в лобовом столкновении с полуприцепом на шоссе. Не имея ни страховки, ни денег, мама Беллы отправилась на работу по уборке офисов, оставив Беллу присматривать за сестрами. Они переехали к ее бабушке, чтобы помочь с расходами. Скандал со временем утих, но мама Беллы так и не оправилась от него. Она перестала убирать офисы и пошла работать в отель, когда он открылся. Опустив голову, она подняла своих детей, игнорируя шепот и взгляды, доказывая, что она выше их всех. Для меня она была чертовски удивительна.

Как только я получу свои деньги, мы начнем новую жизнь, в которой не будет Мишн-Коув, моего отца или сплетников.

Где мне не нужно будет прятаться или притворяться. Где Белла, ее мама и сестры смогут начать все сначала.

Я встал, посмотрел на свое отражение в воде и решил отправиться в город. Мне захотелось мороженого.

Если Белла случайно окажется за стойкой в закусочной, мне станет гораздо лучше.

***

Когда я вернулся в дом, отцовской машины уже не было. Я был рад, что больше не увижу его. Схватив ключи от машины, я направился в город. Наш громадный дом возвышался на холме, откуда открывался вид на маленький городок, которым правил мой отец – яркий, блестящий символ его богатства и статуса.

Оказавшись в закусочной, я устроился в угловой кабинке, которая никому не нравилась. Она была несколько скрыта и располагалась в непосредственной близости к кухне, отчего запах жира из фритюрницы витал в воздухе. Старый кондиционер, висевший над дверью, не обладал достаточной мощностью, чтобы проникнуть так далеко, поэтому здесь было жарче, чем во всем остальном помещении, и место обычно пустовало.

На мою удачу.

Со своего наблюдательного пункта я мог смотреть на Беллу, как она разливала кофе или накладывала мороженое всегда с дружелюбной улыбкой.

Она была такая красивая. Ее волосы были собраны в высокий конский хвост, блестящие темно-шоколадные локоны переливались под искусственным светом.

Несмотря на отсутствие высокого роста Беллу невозможно было не заметить. Ее улыбка, смех и доброта, с которой она относилась ко всем, выделяли ее из толпы.

Когда она подошла к моему столику, озорная улыбка приподняла уголок ее губ, а в глазах заплясали огоньки.

- Привет, Эдвард. Не ожидала увидеть тебя здесь сегодня.

Я подмигнул ей.

- Привет, детка. Я был голоден, - сказал я, косясь на ее упругие сиськи, обтянутые униформой. Короткая юбка демонстрировала ее загорелые ноги. Я не был голоден, но она знала это.

Белла отложила меню и оглянулась. В данный момент закусочная была не слишком оживленной, в основном сидели завсегдатаи, потягивающие кофе и сплетничающие. Рядом никого не было, поэтому она наклонилась и быстро поцеловала меня, а потом села напротив.

- Привет, - прошептала она.

- Привет.

- Ты в порядке? - Она нахмурилась. - Твой отец опять на тебя набросился?

Я провел рукой по лицу.

- Откуда ты знаешь?

- У тебя всегда появляется эта морщинка на лбу, когда ты расстроен, а твой отец всегда тебя расстраивает.

- Я в порядке.

Она наклонилась ближе.

- Он... он причинил тебе боль? – с тревогой спросила она.

- Нет.

Над дверью звякнул колокольчик, и она встала.

- Я скоро вернусь. У меня перерыв через десять минут, и мы поговорим.

Мои мысли вернулись к тому времени, когда мы с отцом в последний раз разговаривали.

Его кулак врезался мне в ребра, останавливая дыхание и вызывая мучительную боль во всем теле. Он точно знал, как ударить, чтобы никто не увидел, и причинить боль без необратимых повреждений.

- Я же сказал тебе бросить эту чертову суку. Ей нет места в твоей жизни.

Я стоял на коленях, хватая ртом воздух, мои мысли метались.

Я облажался. Купил Белле цветы со своей кредитной карты.

У нее был плохой день, и я хотел сделать что-нибудь, чтобы заставить ее улыбнуться. Я даже заказал их доставку, вспомнив, как она однажды сказала мне, что ей никогда не присылали цветы.

Мой отец увидел счет в выписке и проследил его.

И теперь я принимал наказание.

Он схватил меня за волосы, приподнимая мою голову. Гнев на его лице был пугающим.

- Или ты ее бросишь, или я вышвырну ее из города. Всю их семью. Понял? Гребаная золотоискательница, которая каким-то образом убедила тебя, что ты ей нравишься, не испортит мои планы. Ей не видать моих денег.

Последовал еще один удар, и я потерял сознание, а когда проснулся, был уже один.

Белла увидела синяки и заставила рассказать, что случилось. Она в ужасе выслушала меня и решила, что нам нужно расстаться.

- Я этого не стою, - заплакала она. - Кто-то должен его остановить.

Я вцепился в нее, отказываясь отпускать.

- Никто не сможет остановить его, малышка. Я тебя не брошу. Но я боюсь, - признался я. - Боюсь того, что он сделает с тобой. - Я глубоко вздохнул. - Не оставляй меня, Белла. Не заставляй снова возвращаться к одиночеству.

Она обняла меня.

- Я не хочу этого делать.

- Нам придется быть осторожнее. Я не могу рисковать тобой.

Белла всхлипнула, и я обхватил ее лицо руками.

- Когда-нибудь нам не придется прятаться. Я обещаю.

Ее поцелуй сказал мне все.

С тех пор мы были так осторожны, что временами казалось, будто мы незнакомцы, едва узнающие друг друга в городе. Мы искали уединенные моменты, прячась в безлюдных местах. Я жил минутами, когда можно остаться с ней наедине.

Белла вернулась, неся клубничный коктейль и кусок пирога, которые, как я знал, предназначались мне. Я вытряхнул из головы мрачные мысли. Дома мне не разрешали есть мороженое и сладости, поэтому я всегда получал их, когда был с ней. Она поставила их передо мной и через минуту вернулась с бутербродом и кофе для себя.

- Расскажи мне, - попросила она между укусами.

Я рассказал ей, что произошло. Но вместо разочарования я увидел, как ее глаза загорелись.

- Ты слышала, что я сказал? Я не буду работать в приюте этим летом, и тебя почти не увижу. - Я уронил вилку на тарелку. - Я держался за это. С нетерпением ждал этого, а теперь он все, блядь, испортил.

- Язык, - упрекнула Белла.

Я проигнорировал ее.

- Он каким-то образом постоянно находит способ сделать меня чертовски несчастным.

- Ну, на этот раз он потерпел неудачу.

- Что ты имеешь в виду? Я собирался работать прямо за углом в приюте. Мог бы приходить сюда каждый день и видеться с тобой, так как он будет в городе. А теперь я застряну в пяти милях отсюда в этом чертовом лагере.

Белла наклонилась вперед с яркой улыбкой. Во всяком случае, стало светлее. Бросив еще один взгляд через плечо, она взяла меня за руку, переплетая наши пальцы.

- У меня тоже есть новости.

Я сжал ее руку.

- Расскажи.

- Я тоже буду работать в лагере.

Мои брови взлетели вверх.

- Что?

Она кивнула, выглядя взволнованной.

- Я буду работать на кухне.

- А как же твои сестры? Кто будет присматривать за ними?

Она улыбнулась, хотя глаза ее были печальны.

- Поместье моей бабушки окончательно заселили. У нее было немного денег, но когда все закончилось, кое-что осталось. - Я кивнул, чтобы она продолжала, и слегка сжал ее пальцы.

Бабушка была особенным человеком для Беллы, и когда она умерла год назад, это сильно ударило по ней. Белла все еще была эмоциональна, когда говорила о ней.

- Итак, - продолжила она, - мы с мамой поговорили, и она решила отправить девочек в летний лагерь. Она хочет, чтобы у них было хорошее лето после последних двух лет. Мама знала, как сильно я хочу там работать, и поговорила с Джерри - парнем, который там заправляет. Оказалось, что он искал кое-кого, поэтому я поехала к нему и получила работу. Гарри сказал, что осенью у меня снова будет работа на полставки. - Она оглянулась через плечо. - Дела здесь не очень хороши, и он не может позволить себе взять меня на полный рабочий день в этом году. Его дочь берет больше смен, чтобы помочь, и часы продуктового магазина сокращаются тоже, так что мне действительно нужно было это сделать.

- Почему ты ничего не сказала?

- Потому что ты непременно захотел бы помочь или дать мне денег, а мне это от тебя не нужно, Эдвард. Мне просто нужно, чтобы ты был моим Эдвардом. Мы бы с мамой что-нибудь придумали. - Потом она усмехнулась. - Но посмотри, как все получилось!

Ее улыбка была заразительной, и я почувствовал, что тоже улыбаюсь.

- Значит, ты тоже там будешь? - спросил я, чувствуя, как тяжесть слов отца уходит.

Белла кивнула.

- Шесть недель вдали от этого города и всех здешних людей? Без сомнения.

И все же я почувствовал вспышку боли.

- Ты собиралась устроиться на эту работу и не сказала мне?

Она засмеялась, качая головой.

- Я собиралась поговорить с тобой об этом. Но когда я на днях разговаривала с Джерри, он сказал, что у него будет помощник. Он упомянул имя Эдвард, и я поняла, что двоих с этим именем здесь быть не может. Кроме того, он сказал, что компания твоего отца спонсирует лагерь в этом году, так что я была уверена. Я сразу же согласилась. Я думала, что ты будешь приходить и уходить, но, по крайней мере, мы будем видеться днем.

- Нет, мой отец говорит, что я остаюсь там. - Я горько засмеялся. - Думаю, он решил, что будет меньше видеть меня, продолжая следить за тем, что я делаю.

Белла улыбнулась, выглядя виноватой.

- Разве плохо, что я взволнована при мысли о том, чтобы делить комнату с девушками моего возраста, а не с сестрами? – Но потом она хихикнула. Это был один из моих самых любимых звуков в мире. - И теперь я знаю, что ты будешь там все время? Это прекрасно.

Проблеск возбуждения скрутил мой живот, и я улыбнулся.

- Да. Он хочет, чтобы я каждое воскресенье приезжал домой «отчитываться», как он это называет, но в остальном я свободен.

Это была единственная хорошая новость, которую отец сообщил мне, рассказывая, как я проведу лето.

- Видишь? - Белла улыбнулась, и улыбка осветила ее лицо.

- Это на самом деле здорово. - Я склонился над столом. - Как бы мне хотелось поцеловать тебя.

- Сегодня вечером. На нашем месте.

Наше место.

Пустынный кемпинг недалеко от дома Беллы.

Ей легко добираться, и там меня никто никогда не будет искать.

Мы гуляли по лесу и сидели у кромки воды. Нашим любимым занятием было развести небольшой костер и часами сидеть и разговаривать.

В дождливые или холодные ночи мы сидели в моей машине. Мы могли быть там, где нас никто не видит.

Я подмигнул ей.

- С нетерпением жду этого.

Глава 2

Эдвард

Я оторвался от губ Беллы. Мое дыхание было тяжелым.

Как и мой член. Он всегда был тверд, когда мы с Беллой были близки.

День выдался пасмурный, небо потемнело, начинался дождь. В моей машине было тепло и уединенно, и мы пользовались этим в полной мере.

Глаза Беллы затуманились от желания, ее губы распухли от моих поцелуев. Она вторила моим движениям, продолжая целовать меня.

- Еще, детка.

Я застонал. Целоваться с ней было, безусловно, моим любимым занятием. Но дальше мы не продвинулись. Заднее сиденье моего Вольво было не слишком просторным, и я не хотел, чтобы наш первый раз был поспешным и таким банальным. Было много прикосновений, тисканья, ласк и поцелуев, но ничего больше.

- Я больше не могу, - простонал я, чувствуя влажность ее языка на моей шее. - Детка, ты должна остановиться.

Из моего горла вырвался крик, когда Белла провела рукой по животу и прижала ладонь к члену, который пытался вырваться из джинсов.

- Я могу заставить тебя чувствовать себя хорошо. Позволь мне.

Она требовала большего каждый раз, когда мы были вместе. Я не мог устоять перед ней. Я не хотел сопротивляться ей.

- Только если ты мне тоже позволишь.

Оседлав мои бедра, Белла нависла надо мной, олицетворяя каждую мою гребаную фантазию. Люк в крыше позволил тусклому лунному свету проникать внутрь сквозь просвет в облаках.

Волосы Беллы были безжалостно смяты моими руками, спадая массой беспорядочных волн по ее спине. Свободный ворот футболки свисал с ее плеча, бретелька бюстгальтера была оттянута моими нетерпеливыми руками.

Я любил ее нежную кожу. Ее вкус. Любил прикасаться к ней. Я хотел почувствовать все это. Я хотел ее.

Белла прикусила губу, а затем кивнула. Я снова притянул ее к своим губам.

Через несколько секунд мы превратились в сплетение пальцев и губ. Ее язык был сладким и мягким.

Звук расстегиваемой молнии показался оглушающим в машине, когда металлические зубцы разошлись. Пальцы Беллы нащупали пуговицу, а затем она обернула руку вокруг моего члена. Я застонал от этого ощущения. Это так отличалось от моей собственной руки. Мягче, не так решительно.

Лучше.

Она начала гладить меня. Нежно.

- Сильнее, Белла. - Я обхватил ее ладонь своей. - Вот так, - прошептал я, и мой член дернулся, когда она начала работать со мной. - Да. Вот так.

Наши губы снова слились воедино. Я храбро провел рукой по ноге Беллы, скользнул между бедер и нашел сладкий секрет, который они прятали. Погрузив палец в трусики, обнаружил ее, гладкую и готовую.

- Черт, детка, ты такая мягкая. Такая мокрая.

- Всегда для тебя, - простонала она.

От ее слов я стал еще тверже. Ее рука вокруг моего члена сводила меня с ума. Я хотел большего.

Всю ее.

Но сейчас был согласен и на это. Я знал, что мы оба девственники. Узнаём друг друга впервые. Я хотел, чтобы Белле было хорошо.

Ее обернутая вокруг моего члена рука гарантировала, что это будет хорошо для меня.

Машина наполнилась тихими вздохами и стонами. Окна начали запотевать. Я гладил и дразнил, находя клитор и перекатывая его, слушая реакции Беллы и пытаясь ответить на них. Погрузив один палец в нее, продолжил играть с ее клитором. Белла ахнула и погладила меня быстрее, покачиваясь на моей руке. Мы неистово целовались, наши языки сражались друг с другом. Белла начала двигаться быстрее, крепче сжав меня. Мои яйца напряглись, и я опустил голову на ее плечо.

- Долго это не продлится, - выдавил я из себя.

Белла внезапно охнула, выгибаясь надо мной, ее тело напряглось. Клянусь, что видел чертовы звезды, когда собственный оргазм пронзил меня, и я кончил на ее руку, толкаясь сильнее.

Белла рухнула на меня сверху, и я, полностью опустошенный, обнял ее, крепко прижимая к себе.

- Срань господня, - выдохнул я.

- Язык. – Белла хлопнула меня по груди.

Я откинул с ее лица тяжелые волосы.

- Я такого не ожидал.

Белла подняла голову, встретившись со мной взглядом.

- Я тоже, но это было правильно. - Она усмехнулась. - На самом деле, это было охренительно.

Я расхохотался над ее ругательством. Она редко выражалась, но если делала это, то как-то мягко - черт или проклятье. Слышать, что она так выражается, было сексуально. На самом деле, я снова стал твердым. Полуобнаженное тело Беллы на мне помогло в этом.

Белла взглянула на меня, выгнув бровь.

- А чего ты ожидала? – Я пожал плечами. – Мне семнадцать, а ты только что одарила меня лучшим оргазмом в моей жизни. Конечно, я хочу большего.

- Больше, чем моя рука?

- Я знаю, что мы к этому не готовы. Но я возьму все, что ты захочешь мне дать.

Белла улыбнулась, лаская пальцем мой подбородок.

- Ты только подумай, Эдвард. У нас впереди все лето. Целое лето только для нас.

Я сильнее сжал ее в объятиях и крепко поцеловал.

- Да. Наше лето.

***

Уперевшись ногой в нижнюю ступеньку крыльца, я потянул на себя сгнивший пень. Наконец, он поддался, и я со стоном упал обратно в грязь. Стряхнув с одежды остатки корней и куски дерева, я встал пыльный, разгоряченный и такой счастливый, каким не чувствовал себя уже целую вечность. Сняв футболку, я вытер лицо.

Кто-то прочистил горло, и я посмотрел вверх. Джерри Браун стоял, скрестив руки на груди, и изучал меня. Я приехал в лагерь три дня назад и уже работал как проклятый. Это не было «тепленькое местечко» помощника. Это была делай-что-должно-быть-сделано работа, и, хотя я был уверен, что мой отец думал, что наказывает меня, мне это нравилось.

Джерри подошел ко мне, протягивая бутылку воды. Я принял ее и осушил в несколько больших глотков, затем откинул со лба мокрые от пота волосы.

Босс молча протянул мне коричневый пакет, я заглянул внутрь и увидел толстый бутерброд и яблоко. Сев на ступеньку, я с благодарностью принялся за еду. Джерри расположился рядом со мной, поставив на ступеньку еще одну бутылку воды.

- Пей побольше.

Я кивнул, набивая рот ветчиной. Его жена была превосходным поваром, и я собирался наслаждаться едой этим летом. Если вся моя работа будет такой, я быстро сожгу все калории, что получу, и мой отец никогда об этом не узнает.

- Я почти закончил здесь, а потом заменю эти сгнившие доски. - Скомкав вощеную бумагу, я вытащил яблоко и откусил огромный кусок.

Джерри повернулся ко мне лицом.

- Я должен извиниться перед тобой, малыш.

Я проглотил кусочек, прежде чем спросить.

- Извиниться, сэр?

Он хрипло рассмеялся, качая головой. Затем откинул назад бейсболку и вздохнул.

- Последние пару лет лагерь боролся за выживание. Когда твой отец предложил спонсировать его и дать нам немного денег, я заподозрил неладное. - Он искоса взглянул на меня. - Я знаю, что он хочет эту землю.

Я не отрицал этого. Мой отец приказал мне держать ухо востро и «найти слабые места» в лагере.

- Я хочу выяснить, что ему нужно, что делает его уязвимым, и сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться, - проинструктировал Карлайл. - Найди это и расскажи мне.

Слова отца меня не удивили. Он ничего не делал из великодушия, так что я знал, что у него есть скрытый план по поводу моего нахождения здесь. Помимо разделения нас с Беллой.

Я пожал плечами.

- Я не собираюсь помогать ему в достижении этой цели, сэр.

Он толкнул меня в плечо.

- Кончай с этим «сэровским» дерьмом. Просто Джерри.

Я улыбнулся, доедая свое яблоко.

- Ладно, Джерри. - Я прислонился спиной к ступеньке, и он повторил мои действия.

- Я думал, ты будешь ленивым, богатым маленьким сосунком. Паршивцем, с которым мне придется нянчиться, который проведет лето, лежа возле бассейна и задирая своих сверстников.

- Я тебя не виню, - засмеялся я.

- Но ты другой, малыш. Ты же работяга. – Он тоже рассмеялся. - В списке, который я тебе дал, было то, что я не мог или не хотел делать сам. Тяжелое, грязное дерьмо, которое, честно говоря, должно было занять у тебя неделю, если не больше. Ты выполнил все за три дня и ни разу не пожаловался.

Я огляделся вокруг.

- А на что жаловаться? Я работаю на улице, твоя жена потрясающе готовит, и я могу есть все, что захочу. Я могу плавать в озере или в бассейне и ложиться спать, когда захочу. - Я не мог не поддразнить его. - Хотя кровать была бы более желанной, чем раскладушка в офисе.

Джерри пристально посмотрел на меня.

- Ты говоришь так, словно устал от того, что тебе постоянно указывают, что делать, малыш.

- Так и есть. Мне здесь нравится. Я работаю и получаю вознаграждение.

Он прочистил горло.

- Да, кстати. Твой отец настоял, чтобы я переводил твою зарплату на счет, который он мне дал.

Меня это не удивило. Мне приходилось отчитываться за каждый потраченный доллар.

Каждую неделю я сдавал свой журнал поступлений и расходов.

Отец давал наличные, которые мне разрешалось иметь под рукой, а затем возвращал мою кредитную карту. У меня никогда не было больше ста долларов в кармане или меньше двадцати. Не то чтобы Карлайл считал, что у меня должны быть деньги, но он поддерживал образ хорошего отца и кормильца. Будто он заботился о благополучии сына. Кроме того, он не желал, чтобы его сын выглядел неблагополучно. Все это было притворством, но мне нравилось тратить его деньги. Это было мое единственное возмездие.

Слава богу, мой отец считал меня болваном, который курит дурь (при покупке травки не давали квитанцию), покупал закуску (это объясняло все счета из закусочной и продуктового магазина, когда я посещал Беллу) и использовал много презервативов (легкое прикрытие вкусностей, которые я брал у девочек в аптеке). Все лишнее, что я мог снять, шло на более полезные вещи, чем оседание на его банковском счете. Я засовывал десятки и пятерки в кошелек Беллы и подбрасывал двадцатки в ящики стола ее матери. Я был уверен, что они давно меня раскусили, но ничего об этом не говорили. Думаю, они знали, как важно для меня было помогать им. В ответ они ухаживали за мной.

Суть была в том, что моему отцу было наплевать, если я пересплю с половиной города и буду злоупотреблять травкой. До тех пор, пока меня не поймали или какая-нибудь девушка не забеременела, и я держался от него подальше, все было в порядке. Однако если он узнает, что деньги пошли на помощь Белле, наказание будет суровым. Я уже испытал это на себе.

- Ты ничего не сможешь сделать, Джерри. Мой отец – это мой отец.

Он сам привез меня и высадил здесь, даже не выключив двигатель. Мне не было позволено взять машину на лето. Я поздно вернулся домой после ночи, проведенной с Беллой, тем самым потревожив его. Он был недоволен моим объяснением, где я был. Мои ребра все еще болели от его недовольства, а потом он забрал мою машину.

- Найди дорогу домой в воскресенье или придумай что-то, - были его последние слова.

Джерри наклонил голову, изучая меня.

- Полагаю, у тебя есть история, но думаю, что ты слишком скрытный, чтобы делиться. Вот что я собираюсь сделать. Я слегка обманул твоего отца и сказал ему, что за эту работу платят гораздо меньше, чем обычно. Так что каждую неделю я буду отдавать тебе разницу. Тебе решать, что ты будешь с ней делать.

Я моргнул.

- В комнате рядом с офисом есть кровать и отдельный душ. Она твоя на лето, малыш. – Джерри встал и отряхнул ноги. - Мне интересно... твой отец пришлет за тобой машину? Я видел, как он высадил тебя и уехал, но я знаю, что ты должен видеться с ним по воскресеньям.

Я покачал головой, теперь смущенный.

- Нет, сэр, хм-м, Джерри. Я встану пораньше и прогуляюсь.

- Пять миль?

- Хорошая тренировка. - Я пожал плечами.

Он покачал головой.

- Пойдем.

Джерри подвел меня к одной из хозяйственных построек и открыл дверь. Внутри стоял двухместный скутер, на ручке которого висел шлем. Он был старый, немного ржавый и нуждался в хорошей чистке. Я посмотрел на Джерри, который наблюдал за мной.

- Ты разбираешься в двигателях? – спросил он.

- Немного. Мой друг - механик, и я иногда помогаю ему.

Джерри протянул мне связку ключей.

- Настрой его и заправь газом. Ты можешь пользоваться им по воскресеньям и в любое другое свободное утро. - Он подмигнул. - Я не мог не заметить, как загорелись темные глаза одной девушки, когда она услышала твое имя, или как ты небрежно попросил показать список работников и их выходные. Или что более интересно, твои два дня совпали с ее.

Я с усмешкой наклонил голову.

Выходя из сарая, Джерри остановился.

- Обязательно надевайте шлем. Документы на аппарат в маленькой сумке. Тебе еще что-нибудь нужно, малыш?

Я не удержался.

- Было бы здорово получить еще один бутерброд.

Он рассмеялся.

- Возьми его сам, малыш. Хозяйка любит смотреть, как ты ешь.

Я смотрел, как он уходит, чувствуя себя подавленным. Я не привык к доброте, если не считать Беллы и ее семьи. Чаще всего люди относились ко мне снисходительно из-за того, кем был мой отец. Некоторые недолюбливали меня из-за этого, а другие игнорировали. Равнодушие или враждебность были главными реакциями, когда люди слышали мое имя. Я к этому привык.

Сейчас я заслужил уважение Джерри и хотел продолжать в том же духе. Закрыв дверь, я пошел заканчивать свои дела.

Но сначала надо взять еще один бутерброд.

Глава 3

Эдвард

Следующие четыре недели, без сомнения, стали самыми счастливыми в моей жизни. Дни были напряженными и сумасшедшими. Они были заполнены детьми, работой и большим количеством игр.

И Беллой.

Я мог видеться с ней в любое время, когда захочу. Когда я заходил на кухню, у нее всегда было готово для меня угощение. Мы могли вместе пообедать, пока ее сестры были заняты своими новыми друзьями.

Кейти и Лори были рады видеть меня по приезду и почти каждый день искали, чтобы подарить объятия, но, кроме этого, они были заняты и счастливы. Наблюдать за ними было приятно.

Белла была расслаблена и все время улыбалась. Мы знали очень мало людей в лагере, так как многие из них приехали из других городов, чтобы работать здесь. Но и тем, с кем мы подружились, не было до нас никакого дела, так что мы были фактически свободны. У моего отца здесь не было шпионов, и никто ему не докладывал. Он никогда не связывался со мной, и за исключением двух раз, когда я приезжал, его, казалось, вообще не заботило то, что я делал. Я не досаждал ему, был вдали от Беллы и делал то, что он хотел. Я намеренно позволил ему думать, что несчастен, говоря о тяжелой работе, жалуясь на всех детей и грубость. Я был уверен, что он в восторге от моего мнимого страдания.

Доставив Беллу к ее дому, я оставил там скутер и отправился к отцу. Было жарко, и я вспотел, пока добрался, но его, казалось, не заботила мысль о том, что я прошел пешком целых пять миль. Он приказал мне принять душ, а потом спросил, что я узнал. Он был недоволен, что я ничего не нарыл, приказал копать глубже, а затем отпустил. На следующей неделе все повторилось, только его гнев был более очевиден. Он взял мой мобильник и бросил его в ящик стола.

- Ты зря тратишь мое время, - рявкнул отец, вставая из-за стола. – Не возвращайся, пока у тебя не будет что-то, что я могу использовать. Найди хоть что-нибудь. И не зли меня, - крикнул он, когда я стоял уже в дверях.

Его угроза была ясна, но в тот момент мне было все равно.

Я ушел, не планируя возвращаться до окончания лагеря, и уже мечтал, как проведу свободные дни с Беллой. Мне нечего было ему сказать, и я не помогу ему отобрать у Джерри его лагерь, так что я не вернусь. Он побьет меня независимо от того, что я ему скажу, так что я буду наслаждаться своим временем вдали от него и приму свое наказание позже.

На обратном пути в лагерь мы с Беллой остановились в маленьком городке, и я купил два мобильных телефона с оплатой по мере использования. Там, где мы жили, я не мог этого сделать – их негде было достать. А теперь у каждого из нас был телефон, и, как только я вернусь домой, даже если получу назад свой второй, мы с Беллой сможем оставаться на связи, и отец никогда не узнает.

Деньги, которые Джерри давал мне каждую неделю, покрывали все мои расходы.

Лучшими были вечера. Как только дети ложились спать, в лагере становилось тихо. Почти каждую ночь Белла пробиралась в мою комнату, и мы проводили время, разговаривая и изучая друг друга.

Я был зависим от нее. От вкуса ее губ. Ощущения ее кожи. Я никак не мог насытиться ею.

Как сейчас.

Белла застонала, когда я скользнул руками под ее футболку, обхватив грудь. Она завораживала меня. Я провел большим пальцем по соску, чувствуя, как бутон твердеет под моим прикосновением.

- Пожалуйста, - взмолился я, дергая Беллу за футболку.

Каждый раз, оставаясь наедине, мы заходили немного дальше. Раздвигали наши границы.

Сегодня вечером я хотел увидеть ее.

Белла села и, глубоко вздохнув, стянула футболку через голову. Простой белый хлопковый лифчик резко выделялся на позолоченной солнцем коже. На мгновение Белла погрустнела.

- Что такое? - спросил я, нежно погладив ее по щеке.

- Хотела бы я, чтобы это было красивее, - прошептала Белла, дотрагиваясь до лямки на плече.

Я покачал головой.

- Мне не нужна эта красота. Ты - самая красивая на свете. Ничто не может сравниться с тобой.

Она посмотрела на меня из-под ресниц.

- Ты так идеален.

- Едва ли, - фыркнул я. - Спроси моего отца.

- Нет, - твердо сказала Белла, поднимаясь на колени. – Для меня ты идеален. Ты мой мир, Эдвард. Я доверяю тебе больше, чем кому-либо.

- Покажи мне, - прошептал я.

Белла потянулась назад, расстегивая лифчик, и он соскользнул с ее плеч, полностью открывая ее для меня. Я с благоговением уставился на ее сиськи. Полные, округлые, с темно-розовыми сосками, которые дразнили меня. Моя рука дрожала, когда я потянулся и провел пальцем вокруг ореолы, а затем погладил сосок большим пальцем. Когда Белла застонала и выгнула спину, я наклонился вперед и взял его в рот. Она задыхалась, зарываясь пальцами в мои волосы, пока я сосал и целовал, стонал от ее вкуса и ощущения. Солнце, летняя жара и моя девочка.

Через несколько секунд Белла уже лежала подо мной на узкой кровати. Я лизал и сосал, держа ее полные сиськи в своих руках, сжимал и гладил.

Они были даже лучше, чем я себе представлял. Белла тихо застонала и выгнулась, выдохнув мое имя. Она потянула меня за футболку, и я, не раздумывая, сорвал ее, бросив куда-то за спину.

Белла провела рукой по моему торсу, ее пальцы задержались на прессе.

- Ты такой твердый, - пробормотала она. - Так сексуально.

Я посмотрел вниз, наслаждаясь тем, как ее рука выглядит на моей загоревшей коже. Тяжелый ручной труд сделал меня сильным. Накачанным. Никакой тренажерный зал не даст такую форму. Иногда я смотрел на себя в зеркало, размышляя, смогу ли теперь дать отпор отцу.

Если бы Карлайл понял, что его кулаки больше не обладают той силой, которую они когда-то имели.

Если бы я сумел разорвать порочный круг.

Если бы у него не получалось причинять физическую боль, я мог бы претендовать на свою собственную жизнь. Я мог бы жить с его неприятными словами, так как мне было наплевать на его мнение.

Воодушевленный этими мыслями, я поцеловал Беллу.

- У меня есть и другие твердые места.

Она провела рукой по выпуклости в моих шортах.

- А можно мне тоже посмотреть?

Я сглотнул.

- Боже, да.

Я лег и, приподняв бедра, стянул шорты. Мой член выпрыгнул на свободу, жесткий и уже готовый. Белла провела пальцем по всей длине, заставляя меня вздрогнуть.

- Я никогда раньше не видела, - призналась она.

Вспышка собственничества пронзила меня.

- Мой - единственный, который ты когда-нибудь увидишь.

- Неужели? – улыбнулась она. - Пожалуй, тогда мне лучше с ним познакомиться.

И она взяла меня в рот.

***

На следующий день я был в приподнятом настроении, улыбка не сходила с моего лица.

Это был мой первый минет. Я думал, как это было удивительно - чувствовать ее рот и руки на себе. То, как ее губы обхватили мой член, было зрелищем, которое я никогда не забуду. Я кончил слишком быстро, но Белла заверила меня, что это значит, она хорошо поработала. В следующий раз я планировал продержаться дольше. Это было слишком хорошо, чтобы отпустить так быстро, но Белла шокировала меня, и ощущения были ошеломляющими. Она позволила мне использовать свои пальцы, чтобы заставить ее кончить позже, но я был полон решимости ответить взаимностью, как только смогу. Гудок, объявляющий, что все работники должны быть в своих койках для проверки постелей, положил конец нашим экспериментам.

Я сложил несколько тюков сена вокруг кострища, перекладывая и сдвигая их для сегодняшнего пикника и песенного фестиваля. Дети любили его, и я должен был признать, что, хотя был слишком взрослым, чтобы быть частью совместного пения, все равно немного напевал себе под нос.

- Привет, малыш.

Я обернулся и увидел приближающегося Джерри.

- Привет, - ответил я.

- Мне нужно, чтобы ты съездил в Дейлвуд.

Я отряхнул руки. Дейлвуд - небольшой городок примерно в десяти милях от лагеря в противоположном от нашего города направлении.

- Хорошо.

- У доставки сломался грузовик, а хозяйке нужно забрать свои заказы. - Он хлопнул меня по плечу. - Ты можешь взять фургон и кого-нибудь себе в помощники.

- Я справлюсь.

Он ухмыльнулся.

- А я подумал, что той симпатичной брюнетке с карими глазами на кухне будет приятно прокатиться и пообедать в городе.

Вот так просто мой день стал еще лучше.

- Да, возможно, мне не помешает помощь.

Джерри рассмеялся.

- Я так и думал. Сэм закончит здесь, а ты прими душ и иди на кухню. Синди даст тебе все инструкции.

- Договорились.

Я поспешил обратно в офис и прыгнул под душ, затем направился на кухню, даже толком не обсохнув. Там, как всегда, было шумно, но Белла уже была с Синди, которая протягивала ей список.

Синди прищурилась, когда посмотрела на меня.

- А вот и мой мальчик. - Она улыбнулась, протягивая мне ключи. - У Беллы есть список. У вас будет четыре остановки. Самая главная из них - мясник. К нему заедете в последнюю очередь. Он упакует все в холодильники, которые Джерри поставил в кузов, так как наш фургон не охлаждается. Все остальное уже заказано и ждет вас.

- Хорошо.

- Езжай осторожно. Мне нужно, чтобы ты вернулся к четырем.

Я взглянул на часы. Было всего десять.

- Мы успеем.

- В Walton's Grill отличные бургеры. Пообедайте перед возвращением. Прогуляйтесь. Это довольно маленький городок. - Она замолчала, подмигнув. - Отличное место, чтобы затеряться.

Я невольно шагнул вперед и расцеловал ее пухлые щеки. Она относилась ко мне, как мама Беллы, - с любовью и нежностью. Она для всех в лагере делала то же самое, но для меня это значило больше.

- Спасибо, Синди. Ты самая лучшая.

- Ладно тебе, - усмехнулась она, отодвигая меня. - Заправишься у Ларсона, у них есть счет для нас, и он знает, что ты едешь туда сегодня.

- Хорошо.

***

Поездка была веселой. Было здорово, что рядом со мной была Белла, мы разговаривали и смеялись. Мы были свободны и счастливы. Сначала она была более застенчивой, чем обычно, но как только я немного поддразнил ее, расслабилась.

- Ты знаешь, что будет завтра? - спросил я.

- Хм, суббота?

Я усмехнулся.

- Да. И пять месяцев с того дня, как я впервые поцеловал тебя.

Улыбка подсказала мне, что Белла точно знает, о какой дате я говорил.

- Да.

- Мы оба заканчиваем в семь и свободны до обеда в воскресенье. Никаких звонков, которые могут прервать нас. – Вечером накануне выходного мы были освобождены от проверки кровати, хотя должны были вернуться на территорию к часу, если у нас не было разрешения. Я посмотрел на Беллу, потом снова на дорогу. - В моей комнате?

Она посмотрела в окно, ее щеки вспыхнули.

- Да, - прошептала Белла, взяв меня за руку.

Я улыбался всю оставшуюся дорогу до города.

В городе мы прошлись по списку, заполняя фургон. Я проверил наши успехи и улыбнулся.

- Только мясник остался. Почему бы нам не прогуляться немного и не пообедать?

Белла усмехнулась, оглядываясь по сторонам.

- Я бы с удовольствием.

Это было удивительное чувство – идти рядом с ней, быть в состоянии держать ее руку или обнимать ее за плечи. Мы брели по улице, разглядывая витрины. Потом я купил пару новых футболок, с такой работой они выходили из строя очень быстро, а Белла нырнула в женский магазин, сказав мне оставаться снаружи. Я заглянул внутрь и увидел ее возле вешалки с бельем, а затем поспешил к скамейке, на которой она меня оставила. Мне не хотелось портить ей сюрприз, но я знал, что он мне точно понравится. Я посмотрел по сторонам, встал и подошел к витрине, которая привлекла мое внимание. Внимательно изучив ее, я зашел в маленький магазинчик, предварительно убедившись, что Белла еще занята.

Вернулся я через пять минут, спрятав в кармане собственный сюрприз. Когда я подошел к скамейке, из магазина вышла Белла, засовывая в сумочку маленький розовый пакет.

Я сделал вид, что ничего не заметил. Мы оба пока хранили наши секреты.

Я протянул Белле руку.

- Обедать?

Она поднялась на цыпочки и поцеловала меня. Пойманный в момент счастья, я поднял ее на руки, так что ее ноги повисли в воздухе, и поцеловал в ответ. Жестко, глубоко, именно так, как ей сейчас нравилось. Это был поцелуй, полный счастья и восторга. Он был сплетением солнечного света и жизни, рожденный осознанием того, что девушку в моих руках я буду любить до конца своей жизни. Эта мысль поселилась в голове, не вызвав ни шока, ни удивления, только легкость в груди.

Белла будет моей жизнью. Мой дом там, где она.

И я планировал сказать ей об этом завтра.

Усмехнувшись, я поставил ее на ноги.

- Готова к обеду?

В этот момент мимо проехала черная машина с тонированными стеклами. Она медленно двигалась мимо нас, и от ее вида у меня сжался желудок. Я не узнал водителя, и у моего отца не было никаких причин находиться в этом городе. Он редко куда-нибудь выезжал в течение недели, кроме офиса. Его подчиненные делали всю работу. Он принимал решения и получал деньги.

Я стряхнул накативший на меня ужас. Я – параноик, не привыкший быть счастливым или беззаботным. Это просто совпадение, многие люди ездили на темных седанах, как этот. Я не хотел, чтобы призрак отца разрушил этот день.

Взяв Беллу за руку, я прогнал прочь мрачные мысли.

- Пойдем отсюда.

ОКОНЧАНИЕ >>>