<<< НАЧАЛО

Глава 4

Белла

В субботу я весь день была как комок нервов. Я знала, что означает сегодняшний вечер. Что должно было случиться. Я была готова, и мне хотелось отдаться Эдварду, но все же волновалась.

Эдвард был первым мальчиком, который поцеловал меня. Прикоснулся ко мне. Он был моим первым всем. Он был застенчивым и милым, когда мы сидели вместе в наш первый день в школе много лет назад. Эдвард поделился со мной своими мелками. Мои были из магазина «Все за доллар», мама могла себе позволить только такие, а у Эдварда была большая дорогая коробка, содержащая мелки всех цветов радуги. Он разрешил мне использовать пурпурный и бирюзовый, а когда я вернулась домой в тот вечер, увидела, что он положил их в мою коробку, оставив себе два моих дешевых - оранжевый и желтый, худшие цвета, которые у меня были.

Я влюбилась в него прямо тогда.

Мы были лучшими друзьями в начальной школе. Когда умерла его мама, Эдвард стал тихим и замкнутым, он почти ни с кем не общался, лишь со мной казался счастливее. Мы сблизились, но оставались только друзьями. Я боялась выйти за рамки дружбы, радуясь хотя бы тому, что Эдвард есть в моей жизни.

Я знала, что его отец никогда не одобрит меня. Несколько раз, когда я встречалась с ним, его взгляд скользил по мне, словно я была куском грязи под его дорогими туфлями. В городе он был «большой шишкой», как называла его моя мама, но его не очень любили. Больше боялись. Я знала, что Эдвард боится его. Я видела доказательства этого - синяки, но он никому ничего не рассказывал. Он сказал, что это только ухудшит ситуацию, и взял с меня обещание молчать. Я пообещала, потому что любила его.

День, когда Эдвард поцеловал меня, навсегда изменил мою жизнь и стал одним из моих лучших дней. К тому времени мы уже были довольно близки, нам обоим не терпелось покинуть этот маленький городок и начать новую жизнь без багажа. Ощущение губ Эдварда – нерешительных и нежных – изменило все. Эдвард стал чем-то большим.

Мы стали бо́льшим, и я знала, что последую за ним хоть на край света.

Моя мать и сестры обожали Эдварда.

Его отец ненавидел меня. Я пришла в ужас, узнав, что он не раз избивал сына, говоря держаться от меня подальше. Для меня было шоком то, как далеко зашел Эдвард, чтобы бросить ему вызов. Я ненавидела прятаться, сохраняя нейтральное и дружелюбное выражение лица, если видела его в городе. В школе люди привыкли видеть нас вместе, и мы оба упорно трудились, чтобы убедиться, что они думают о нас только как о друзьях и никак больше. Я жила в страхе, что кто-то узнает, и Эдвард понесет еще бо́льшее наказание.

Я презирала его отца. Он был ужасным, жестоким человеком. Эдвард был совсем на него не похож. Он - заботливый, милый и добрый. Он старался заботиться не только обо мне, но и о моей маме и сестрах, что заставляло меня любить его еще больше.

Я представляла себе нашу совместную жизнь, когда мы сможем вырваться из этого города и из-под влияния его отца. Эдвард не раз уверял меня, что, когда ему исполнится девятнадцать, это случится. Он сказал, что у него есть деньги от матери, которые к тому моменту станут доступны, и нам нужно было только продержаться до тех пор.

Я буду ждать его столько, сколько потребуется.

- Белла! - Голос Синди ворвался в мои мысли. - Таймер сработал, девочка. Достань свои печенья, пока они не сгорели.

Я покачала головой, вытаскивая поднос с печеньями. Они были пухлыми, золотисто-коричневыми и пахли восхитительно. Я смазала верхушки медовым маслом, думая о том, как они понравятся Эдварду. Мое печенье с маслом и джемом было одним из его любимых.

Эдвард как будто услышал мои мысли, появившись в дверях и лишая меня дыхания.

Мальчик, которого я любила, медленно превращался в мужчину. Он стал высоким, его плечи становились шире. От всей этой работы его грудь стала мускулистее, а мышцы крепче. Медно-каштановые волосы слегка выгорели на солнце, а изумрудные глаза ярко светились, когда он улыбался мне. Эдвард был таким сексуальным, особенно сейчас, когда его футболка была теснее, чем раньше, а шорты низко повисли на бедрах.

Я почувствовала, как щеки вспыхнули при мысли о том, как я сжимала его бедра, когда сосала его член.

Ему это нравилось.

Синди рассмеялась у меня за спиной.

- Откуда ты всегда знаешь, что печенье уже готово?

Эдвард неторопливо вошел, будучи таким расслабленным с озорно блестящими глазами.

Он держал обе руки за спиной, когда приближался, и его улыбка становилась все шире.

- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - сказал он, протягивая нам два маленьких букетика полевых цветов. - Я просто проходил мимо с цветами для двух моих любимых девочек.

Синди усмехнулась.

- Ах ты, маленький повеса. - Она толкнула меня локтем. - Принеси своему мальчику печенье и джем. - Она приняла цветы от Эдварда. – Положи ему два. Он выглядит голодным.

Я рассмеялась и положила два печенья на тарелку, предварительно разрезав их и добавив масло и джем. Протянув Эдварду тарелку, я с улыбкой взяла свой букет.

Он подмигнул и наклонился вперед.

- Я голоден. Хочу печенье… - он оглянулся, чтобы убедиться, что Синди не слышит его, - и тебя.

Потом Эдвард взял тарелку и быстро поцеловал меня, снова лишая дыхания.

Печенье исчезло в считаные секунды. Он вздохнул.

- Обещай мне, что будешь делать их для меня каждые выходные до конца наших дней.

Мое сердце замерло от его слов.

Наша жизнь. Я собиралась провести всю свою жизнь с этим мальчиком.

- Обещаю.

- А теперь вон из кухни, сейчас же! - Синди погнала его прочь. - Нам нужно закончить обед и ужин.

Я рассмеялась, когда она протянула ему еще одно печенье.

- Возьми с собой.

Эдвард ушел, подмигнув мне и послав воздушный поцелуй.

Синди вздохнула.

- Он по уши в тебя влюблен, девочка. Я помню такую любовь. Молодая, страстная и всеобъемлющая. - Она захихикала. - А потом начинается настоящая жизнь. Наслаждайся, пока можешь.

Я не могла ответить. Была слишком занята, купаясь в этой любви.

***

Я не пошла на ужин. Вместо этого поела на кухне и закончила свои дела. Я не могла войти в столовую. Там было слишком шумно, слишком много людей. Я была уверена, что любой, кто посмотрит на меня, поймет, что произойдет потом. Я не могла сидеть рядом с Эдвардом и вести себя непринужденно. Каждый раз, когда я видела его сегодня, я чувствовала на себе его взгляд.

Его напряженный взгляд был прикован ко мне.

Поэтому я спряталась, как трусиха.

Закончив, я выскользнула через заднюю дверь и направилась в свою комнату, которая была пуста. Я с нетерпением ждала, чтобы поделиться всем этим с девушками своего возраста, но они вели себя сдержанно. Я была новенькой среди них и не особо желанной. Поэтому я держалась особняком, предпочитая проводить время с Эдвардом или навещать Кейти и Лори. Мои соседки по комнате никогда не спрашивали, где я, мы решили уважать границы друг друга.

Я быстро приняла душ, прохладная вода приятно охладила мою разгорячённую кожу. Пока я брилась и мылась, мой желудок скручивался в узел.

Эдвард сказал мне, что он тоже девственник. Он прошептал, что ждал меня, как я ждала его, и мы все узнаем вместе.

Но что, если я буду ужасна в этом?

Что, если это будет слишком больно? Я слышала, как девчонки шептались в школе.

Я видела размер его члена, и, учитывая, насколько маленькой была по сравнению с ним, понятия не имела, как он поместится внутри меня.

Я все еще нервничала, когда тихий стук в дверь заставил меня поднять голову. Эдвард стоял в дверном проеме, прислонившись к нему плечом, и нежно смотрел на меня.

- Привет.

- Можно мне войти?

- Что? Ах, да, конечно. Конечно, - пробормотала я.

Эдвард шагнул внутрь.

- Я скучал по тебе за ужином.

- Оу, это… у меня были дела. Знаешь... мне нужно было подготовиться, э-э, к тому, что будет позже. Да, позже.

Не говоря ни слова, Эдвард протянул руку. Я нервно сглотнула и подошла к нему, вложив свою ладонь в его.

Он наклонился и поцеловал меня в лоб.

- Позже - это то, что мы хотим, Белла. Никакого давления. Я просто хочу, чтобы ты и я остались наедине. - Он снова поцеловал меня. - Я буду ждать тебя. Всегда буду ждать тебя.

Его тихие заверения успокоили мои нервы, и мне стало смешно, что я вообще нервничала. Это ведь был Эдвард. Мой Эдвард. Он никогда не сделает мне ничего плохого.

Я посмотрела вверх, пожав плечами.

- Извини, я веду себя глупо.

Эдвард покачал головой.

- Нет. Ты - это ты. - Он улыбнулся. - И я обожаю в тебе все. Глупо это или нет.

Наши взгляды встретились, я расслабилась, и все мои тревоги исчезли. Эдвард заправил прядь волос мне за ухо.

- Как насчет прогулки? Мы можем посидеть у костра со всеми, если ты хочешь.

- Прогулка звучит неплохо. - Я глубоко вздохнула и подняла сумку, которую приготовила. На этот раз она была полной. - Может быть, мы сначала занесем ее в комнату?

Эдвард взял сумку у меня из рук и кивнул, улыбнувшись.

- Да, детка. Мы можем это сделать.

***

Мы шли вдоль берега, слушая, как отдыхающие сидят вдали у костра. Вода плескалась вокруг наших ног. Эдвард обхватил меня рукой, защищая и согревая.

Потом мы сидели на камнях, наблюдая, как вдалеке начинает опускаться солнце, отбрасывая на воду сверкающие лучи.

Эдвард приподнял прядь моих волос.

- Закаты напоминают мне о твоих волосах. Приглушенные красные и золотые.

Я тихо рассмеялась.

- Эдвард-романтик?

- Пытаюсь им быть, - усмехнулся он.

- Закрой глаза.

Он сделал, как я просила, и я застегнула на его запястье толстую плетеную манжету из черной кожи. Я увидела ее в магазине подержанных вещей, ожидая, пока Эдвард получит один из заказов, которые мы забирали. Я отполировала серебряную застежку и почистила кожу. Подумала, ему понравится, как это выглядит.

- Хорошо, - прошептала я.

Эдвард открыл глаза и посмотрел на свое запястье. Он повертел рукой и полюбовался на застежку.

- Мне чертовски нравится. Я всегда буду его носить, - воскликнул он.

Я улыбнулась в восторге от его реакции, ругательства и всего остального.

Эдвард подмигнул и сунул мне в руку маленькую коробочку.

- Моя очередь.

Я открыла шкатулку, и изящное ожерелье на черном бархате заставило меня ахнуть.

- Ничего особенного, - прошептал Эдвард. - Но я купил его на свои деньги, а не на его. Когда-нибудь я куплю тебе что-нибудь получше. Но оно говорит то, что я не могу. – Эдвард глубоко вздохнул. - Мое сердце принадлежит тебе, Белла.

Я проследила пальцем узор из двух сердец, сплетенных вместе, и серебро поймало последний луч солнца.

Я подняла на Эдварда глаза, в которых блестели слезы.

- Мне не нужно ничего лучшего, Эдвард. Оно прекрасно.

- Правда?

- Да. - Я повернулась, приподняв волосы. – Помоги мне.

Эдвард надел его мне на шею, заставляя смеяться, когда он, ругаясь, пытался застегнуть застежку. Наконец, он вздохнул и поцеловал меня в шею.

- Готово.

Я повернулась к нему лицом и обвила руками его шею.

- Спасибо.

Эдвард нежно поцеловал меня. Я притянула его ближе, скользя языком по его нижней губе, наслаждаясь тем, как он застонал и открылся для меня. Я всхлипнула, когда его рука скользнула вверх по моей грудной клетке, обхватив мою грудь и дразня сосок. Он любил грудь. В частности, мою грудь, как он сам сообщил мне, хотя и называл их сиськами. Я любила, когда он прикасался к ним.

Поцелуй углубился, становясь жарким, влажным и страстным. Эдвард притянул меня к себе на колени, запустил руку мне под футболку и погладил по спине. Я почувствовала, как его эрекция давит на меня, и внезапно перестала бояться. Был только он. Я. Мы.

Я хотела его.

- Пойдем в твою комнату, - взмолилась я. – Сейчас.

Эдвард встал, увлекая меня за собой.

- Отпусти меня, - захихикала я, когда он направился к деревьям.

- Нет. Я пойду коротким путем, а ты можешь заблудиться. Держись крепче, малышка.

Так я и сделала.

***

В комнате было темно и тихо. Эдвард зажег свечу на маленьком комоде, а затем повернулся ко мне - его грудь вздымалась от быстрого дыхания, глаза потемнели от желания.

- Ты уверена?

Я схватила свою футболку, стянула ее через голову и быстро спустила шорты, прежде чем успела передумать. Я стояла перед Эдвардом в кружевном лифчике и розовых кружевных трусиках, которые купила накануне. Я нашла их на распродаже, так что могла себе их позволить. Я хотела выглядеть красиво для Эдварда.

Он шагнул вперед и провел пальцем по кружеву, отчего мой сосок мгновенно напрягся.

- Это очень красиво. - Эдвард поднял голову. - Но далеко не так прекрасно, как та девушка, которая это носит.

Я бросилась на него. Через несколько секунд мы лежали на его кровати, переплетая языки, пальцы, сминая губы. Эдвард облизывал и покусывал мою кожу, руками блуждая повсюду. Трогал, гладил, ласкал меня, пока я не превратилась в сплошную массу желания. Я стянула с него футболку и спустила шорты вниз ногами. Через несколько секунд мое красивое белье оказалось на полу, а рот Эдварда на моей груди, лакая и посасывая, пока я не подумала, что сойду с ума.

Кожа к коже с ним, я наслаждалась тем, как наши тела подходят друг другу. Эдвард был словно защитное одеяло, накинутое на меня сверху, он опирался на локти, когда целовал меня. Мы изучали друг друга. Я обнаружила, что он боится щекотки и поэтому всхлипывал каждый раз, когда я гладила чувствительную кожу его бедер. Эдвард узнал, что каждый раз, когда он проводил пальцами по моему бедру, я вздрагивала.

Потом он оказался между моих ног, целуя внутреннюю поверхность бедра, а затем медленно начал подниматься по моей ноге. Я схватила его за плечи, когда он достиг моей вершины, нервы снова взяли верх, и я попыталась сжать ноги.

- Я никогда... никто никогда... - мой голос затих под его нежным взглядом.

- Я тоже, но я хочу попробовать. Пожалуйста.

Я расслабилась, впуская его. Эдвард провел рукой по мне, дразня клитор одним пальцем. Я закрыла глаза от волны удовольствия и почувствовала, как его язык скользнул по моим складкам. Когда я вскрикнула от этого сильного ощущения, Эдвард поднял на меня взгляд, прищурившись.

- Скажи, что все в порядке.

- Все прекрасно, - выдохнула я.

- Хорошо. Потому что я думаю, что это чертовски офигенно. - Он опустил голову, изучая и находя то, что мне нравилось. То, что нравилось ему. Мои ноги начали дрожать, оргазм приближался.

- Эдвард, - взмолилась я. - О боже, Эдвард.

Мое тело напряглось, и я кончила, шепча его имя и вцепившись одной рукой в толстое одеяло, а другой зарывшись в его волосы, не желая, чтобы он останавливался.

Эдвард отстранился, с довольной ухмылкой на лице.

- Хорошо, Белла?

Я обхватила его лицо ладонями, наслаждаясь тем, как он уткнулся носом в мою руку. Он всегда был таким ласковым, и мысль о том, что ему пришлось так долго обходиться без этого, заставила меня крепче прижать его к себе.

- Да, очень хорошо.

Эдвард подмигнул, его глаза округлились, когда я схватила презерватив с маленького столика рядом с кроватью.

- Ты уверена?

Я сунула пакет ему в руку.

- Более чем.

Остаток вечера прошел как в тумане. Обрывки воспоминаний, которые крутились в моей голове, когда Эдвард проводил меня до моей комнаты поздно ночью, а потом долго и сладко целовал, прежде чем я проскользнула внутрь.

Ощущение его тела на мне. Ощущение того, как он осторожно входит в меня, погружаясь дюйм за дюймом, пока мы не оказались полностью соединены. Наши тела были так тесно связаны, как будто мы были одним целым.

Эдвард поцелуями смахнул мои слезы, прогоняя щиплющую боль, подождал, пока я кивну, и только тогда начал двигаться. Мы чувствовали себя неловко и неуверенно, но потом нашли свой ритм. Его движения стали более плавными, наши тела скользили в унисон. Эдвард продержался недолго, но это не имело значения. Я уже была пресыщена, и ощущение его внутри меня было невероятным.

- В следующий раз будет лучше, - пообещал он, а я поцеловала его.

Казалось, мы целовались целую вечность. Пока он снова не стал твердым и не вошел в меня. На этот раз мы оба нашли свое освобождение, и потом Эдвард лежал рядом со мной, гордая улыбка делала его очаровательным и неотразимым.

- Увидимся завтра, - прошептала я ему в губы.

- Уже завтра. Вернись со мной сейчас.

Я покачала головой.

- Не хочу, чтобы одна из соседок сообщила, что меня не было всю ночь. Я вернусь через несколько часов.

Эдвард надул губы, но поцеловал и отпустил меня. Он провел пальцем по ожерелью и улыбнулся.

- До скорой встречи.

Подождав, пока я войду, он исчез в темноте.

***

Не в силах заснуть, как бы ни старалась, я направилась в комнату Эдварда, как только взошло солнце. Дверь в офис была приоткрыта, и, войдя в полутемное помещение, я нахмурилась.

- Эдвард?

Ответа не последовало, и я направилась к двери дальше по коридору. Войдя в комнату, я застыла в проходе, сбитая с толку.

Кровать была застелена, сумка с вещами Эдварда исчезла. В комнате было пусто, если не считать единственной свечи, стоявшей на комоде. Я взяла ее в руки. Подгорелый конец фитиля сказал, что мне не почудилось, и прошлая ночь была настоящей.

Я осмотрела маленькую ванную комнату, и убедилась, что его зубная щетка и бритвенные принадлежности исчезли.

На самом деле все выглядело так, будто Эдвард исчез.

Шум за спиной заставил меня обернуться.

- Эдвард, я была... - мой голос затих при виде Джерри в дверях. - Где он? - спросила я дрожащим голосом.

- Эдвард уехал пару часов назад. За ним приехал отец. Он сказал, что это была чрезвычайная ситуация.

- Он… он что-нибудь оставил?

Джерри протянул мне конверт.

- Я нашел вот это. Прости, Белла.

Я могла только кивнуть, прижимая толстый конверт к груди.

Джерри ушел, а я, спотыкаясь, добралась до кровати, зная, что объяснение, которое Эдвард оставил внутри, поможет убрать тревогу, которую я чувствовала.

В конверте лежали три предмета. Сотовый телефон, похожий на мой, только разбитый вдребезги. Он упал мне на колени, и мое беспокойство возросло. Затем последовала полоска кожаной манжеты, которую я подарила Эдварду. Я в замешательстве взяла потрепанный кусок кожи. Очевидно, его разорвали, и я задумалась, где же остальная часть. Последним оказался неровный, смятый клочок почтовой бумаги, где его почерком, темным и глубоко впечатанным в волокна шрифтом было написано всего четыре слова.

«Извини. Забудь обо мне».
 

Глава 5

Эдвард

Десять лет спустя

Я поправил галстук, хмуро глядя в зеркало и чувствуя, как дрожат руки. Было нелепо нервничать. Оставался последний пункт, который нужно было вычеркнуть из списка, и тогда мое прошлое будет заперто там, где и должно быть. В прошлом.

Я сел за стол в кухне и взял чашку кофе.

- Тебе что-нибудь принести, Эдвард? Бублик или, может быть, что-то более существенное?

- Нет, спасибо, миссис Эллис. Кофе достаточно. - Я улыбнулся своей экономке. Она работала у меня недавно и только знакомилась с домом и мной. - Я редко завтракаю.

Она хмыкнула, вытирая стойку.

- По крайней мере, ты ешь то, что я тебе оставляю… иногда.

Я усмехнулся и протянул ей чашку, чтобы она снова наполнила ее, а затем направился в кабинет. Я посмотрел в окно на город подо мной, и странная боль сдавила грудь.

Взглянув на часы, я увидел, что мне пора идти, и понял, что боюсь этого.

Но время пришло.

Последний раз, когда я лицом к лицу столкнусь с воспоминаниями об отце.

***

Когда я въехал в Мишн-Коув, на улицах все еще было тихо. Я приехал рано, мой адвокат прибудет только в десять, и поэтому я решил поехать в восточную часть города, где остановился перед местом, которое раньше представлялось мне домом.

Теперь маленький домик исчез. Его, как и большинство соседних домов, заменили новыми, более крупными. Последние три года Мишн-Коув процветал, и я позаботился о том, чтобы все районы были развиты. Мой отец перевернулся бы в гробу, если б узнал, как расходуются его деньги.

Только эта мысль заставила меня натянуто улыбнуться.

Я поехал дальше.

Опустевший кемпинг превратился теперь в детскую площадку с местом для семейных пикников с безопасным оборудованием и бассейном для жаркого лета. Назывался он Bella`s Place.

Я моргнул от натиска эмоций, которые угрожали поглотить меня, когда воспоминания, которые держал взаперти, попытались прорваться. Покачав головой, я поехал прочь, зная, что весь день будет таким же.

Одно печальное, болезненное напоминание обо всем, что я потерял.

Городские улицы были чистыми и пустыми, магазины готовились к новому дню. Туристический сезон еще не наступил, но позже здесь будет много путешественников. Большинство старых предприятий исчезло, их место заняли новые. Но закусочная все еще была там, где я помнил, хотя ее переделали и модернизировали.

У приюта для животных теперь было новое, большое здание, оплаченное анонимным меценатом. Им больше никогда не придется беспокоиться о том, что его снова закроют.

Я припарковал машину и посмотрел вверх. Дом моего отца все еще стоял на холме, возвышаясь над городом. Солнце блестело в окнах, отражая свет в тысячах направлений - единственный свет, который когда-либо был в этом доме. Все изменится после сегодняшнего дня.

Я вылез из машины, чтобы прогуляться, не в силах больше сидеть. Я надел темные очки, хотя не боялся, что меня узнают. Покинувший этот город десять лет назад мальчик теперь был неузнаваем.

Мои рыжие волосы потемнели и были такими длинными, что почти касались воротника пиджака, который плотно сидел на мне благодаря, во-первых, тому летнему лагерю, а затем и двум годам в «частной школе», где я жил. Тренажерный зал, тренировки и текущие планы мести были единственным способом справиться с изоляцией, в которой я находился, и я на сто процентов использовал его. Теперь мои плечи были широкими, мускулы сильными, и я шел по жизни с высоко поднятой головой, больше не прячась.

Все мои костюмы были сшиты на заказ, и я носил их как доспехи. Облаченный в них я был могущественным и неприкасаемым. Уже тот не испуганный, избитый мальчик - сын Карлайла Каллена, - а уверенный в себе мужчина Эдвард Мейсен.

Я презирал все, что было связано с отцом, и поэтому, как только вернулся в Канаду, взял девичью фамилию матери.

Сегодня был последний этап разрушения наследия моего отца.

Я шел по некогда знакомым улицам, разглядывая окна и радуясь переменам, которые видел. Воспоминания окружали меня на каждом шагу, и я бросил тщетные попытки бороться с ними.

Неудивительно, что она была повсюду. Все мои хорошие воспоминания были связаны с ней - весь этот город был связан с ней. Ее призрак следовал за мной на каждом шагу, нашептывая воспоминания на ухо. Остановившись на углу, я провел рукой по волосам, размышляя, не было ли это ошибкой. Я мог поручить своему адвокату разобраться со всем этим, но хотел сделать это сам.

Вдохнув полной грудью, я замер. Сладкий аромат пронесся по воздуху, сражая меня.

Через дорогу расположилась пекарня, которой раньше не было. Дверь была открыта, запах свежей выпечки доносился оттуда. Я с улыбкой прочитал название – «Печенье и булочки». В животе заурчало, и я направился в сторону соблазнительного запаха. Перекушу, а потом поеду в дом.

Я шагнул внутрь, и аромат усилился. Была только одна вещь, которая так пахла. Печенье. Я не пробовал его уже много лет, но одного запаха было достаточно, чтобы вернуть самые горькие воспоминания.

Выпечка Беллы.

Смеясь, она протягивает мне тарелку с теплым печеньем, смазанным маслом и джемом.

Ее бабушка научила ее готовить это печенье, и они были моим любимым блюдом.

Я закрыл глаза, когда чувства, вызванные воспоминанием, начали переполнять меня.

Легкое покашливание прорвалось сквозь мой затуманенный мозг.

- Я могу вам помочь?

Мои глаза распахнулись, и я уставился на мираж перед собой.

Это должно было быть видение, верно? Я так много думал о ней, что этого просто не могло быть.

Но за прилавком стояла Белла. Ее волосы были все такими же шоколадными, а красивые глаза темными, оттеняя бледную кожу. Девушка исчезла, ее заменила женщина, такая красивая, что у меня заныло в груди.

Белла нахмурилась и снова заговорила голосом, который я узнаю всегда и везде.
- С вами все в порядке? Могу я вам помочь?

Я шагнул ближе, пытаясь обрести дар речи. Белла наклонила голову, настороженно изучая меня. Вблизи я увидел еще больше изменений. Ее глаза, когда-то такие яркие и живые, потускнели. В них плескалась печаль. Волосы были собраны в густой узел на затылке – Белла всегда ненавидела собирать волосы наверх. Она была такой же крошечной, какой я ее помнил, но в ее манерах было что-то холодное, чего никогда раньше не проявлялось. Она была сдержанной и официальной.

Белла нахмурилась, глядя на меня, и начала теребить губу, как я помнил. Ее дыхание участилось, то ли от страха перед незнакомцем, то ли от какого-то давно забытого воспоминания о мальчике, которым я был для нее, - я не знал.

Я снял очки и встретил ее растерянный взгляд. Ее глаза расширились от шока, когда мы встретились глазами. Прошли годы, и тепло ее взгляда, которое всегда наполняло меня, снова поразило мое сердце. Мне вновь было семнадцать, и я смотрел на девушку, в которую был влюблен.

Девушка, которую я все еще любил, теперь стала фактически незнакомкой, которая все еще могла поставить меня на колени одним взглядом.

- Э-эдвард?

Я вздохнул, услышав, как мое имя слетело с ее губ. Как звучали буквы, когда она их произносила.

- Белла, - выдохнул я.

Потом выражение ее лица изменилось. Недоумение и гнев заставили ее расправить плечи и нахмуриться.

- Что ты здесь делаешь? – сердито спросила она.

Я прочистил горло.

- Эм, семейные дела.

Белла издала сухой смешок.

- Семейный бизнес. Да, я все знаю о вашем семейном бизнесе. Что ты делаешь в моем магазине?

Ее гнев не был неожиданным, но я никогда не слышал, чтобы голос Беллы был таким холодным.

- Когда ты вернулась сюда? – вместо ответа спросил я.

- Откуда ты знаешь, что я уезжала? – огрызнулась она в ответ.

Я облокотился на стойку, недоверчиво глядя на нее.

- Я искал тебя. Ты исчезла.

Ее глаза расширились, но, прежде чем она успела возразить, в заднюю дверь вошла молодая девушка.

- Последняя партия готова, босс. Хочешь, я начну с печенья?

Белла отступила назад. Именно тогда я понял, как близко мы склонились друг к другу. Я выпрямился и отошел от стойки.

- Да, Рози. Давай сделаем имбирные сегодня.

- Я займусь этим, босс.

Рози с любопытством посмотрела на меня, потом улыбнулась Белле и исчезла за дверью.

Мы уставились друг на друга.

- Как бы мне ни хотелось пройтись с тобой по дорожке воспоминаний, - начала Белла арктическим голосом, - у меня есть работа. Тебе что-нибудь нужно или ты просто пришел сюда, чтобы внести еще больше потрясений в мою жизнь?

Я моргнул.

- Я почувствовал запах печенья.

Белла снова расхохоталась. Даже этот звук был чужим. Я помнил ее сладкий, низкий смех. Ее беззаботное хихиканье. Это не было ни тем, ни другим.

Она протянула руку под стойку, схватила два печенья и сунула их в пакет.

- Вот.

- Я собирался…

Она прервала меня.

- Нет. Ты собираешься взять печенье и убраться к черту из моего магазина и моей жизни, Эдвард.

- Белла, я просто хочу поговорить. Мне нужно…

И снова она прервала меня.

- Я сказала нет. У тебя было достаточно времени, чтобы поговорить, пока я тосковала по тебе. Мне уже все равно, что тебе нужно.

- Но я...

- Убирайся, или тебя арестуют за незаконное проникновение.

Я уставился на сердитую, холодную женщину передо мной. Это была не Белла. Не та Белла, которую я помнил. С другой стороны, и я уже не тот мальчик.

- Хорошо, я пойду. Но я вернусь. Скоро увидимся.

Ее глаза сузились.

- Я уже слышала это раньше. Думаю, мы оба знаем, что этого не произойдет.

Затем она развернулась на каблуках и пошла прочь.

***

Белла была в моих мыслях весь день, уже не призрак, а живая, дышащая женщина. Красивая. Печальная. Сердитая.

Здесь. Прямо здесь, в Мишн-Коув. Я искал ее много лет назад, но не смог найти, и тогда решил отпустить и двигаться дальше. Мне нужно было сосредоточиться на своем плане и убедиться, что отец больше не в силах причинять людям боль. Я опрокинул фигуры в его запутанной шахматной партии, забрав ферзя и оставив без ходов.

В тот день, когда мне позвонили и сообщили, что у него в офисе случился обширный инфаркт, и он умер, я испытал только одно чувство - облегчение. Я не ходил к нему. Похорон не было. Простое объявление в газете, и мне отправили его прах.

Я испытал огромное удовлетворение, когда отвез его на местную свалку и бросил в кучу гниющего мусора.

Его душа была гнилой, поэтому и место было подходящим.

Я тряхнул головой, прогоняя нездоровые мысли, и посмотрел на две коробки с вещами, которые взял с собой. Маленькие сувениры, которые я нашел, осматривая дом весь день. Вещи, на которые мой отец даже не взглянул бы, так как они были сентиментальными, и он понятия не имел, что они могут что-то значить для меня.

В одной коробке лежали вещи, принадлежавшие моей матери, которые я нашел в подвале, покрытые пылью и забытые. В другой несколько фотографий и различные вещи, которые я подобрал, когда ходил вокруг.

- Ты уверен, что это все? - спросил мой адвокат Нед Дженкинс. - Некоторые предметы в доме невероятно ценные, Эдвард.

- Не сомневаюсь. Отправь все книги в библиотеку. Они могут продать первые издания и использовать остальные. Собери здесь все. Самая большая гаражная распродажа в истории Мишн-Коув. Все деньги идут в город.

- Дом будет разрушен?

Я пожал плечами.

- Я нанял нужных людей, все улажено. Как только все будет готово, дом сломают.

- А что ты будешь делать с землей?

- Я все еще думаю об этом. Но символ этого места - власть моего отца над этим городом - должен исчезнуть.

- Я понимаю. Все бумаги составлены, контракты подписаны. Тебе еще что-нибудь нужно?

- Нет.

- Я буду на связи.

Он ушел, звук его машины затих, оставив меня одного в доме, который я ненавидел в детстве, ненавидел в подростковом возрасте, а, став взрослым, планировал уничтожить.

Я сидел за столом отца, оглядывая комнату. Его трон власти теперь рассыпался в прах, как и его тело. Закономерно.

Открывая ящики один за другим, я проверял их, но все были пусты, личные вещи давно убраны. Когда я схватился за верхний ящик, то нащупал край чего-то странного и снова открыл его.

К деревянной стенке был прикреплен ключ, и я вытащил его. Ключ был простым и непримечательным, и я понятия не имел, для чего он нужен.

Зачем вообще отцу понадобилось прятать ключ в этом ящике?

Отодвинув стул, я принялся изучать письменный стол. Повинуясь внезапному порыву, я выдвинул верхний ящик и внимательно осмотрел его, а затем снова взглянул на стол.

Ящик был короче столешницы как минимум на девять дюймов.

Используя телефон для освещения, я всмотрелся в темную нишу и потрясенно ахнул, когда увидел блеск металла. Скрытый сейф. У моего отца был потайной сейф.

Сунув руку внутрь, я схватил металлическую коробку и вытащил ее наружу.

Сейф лежал на столе, выглядя невинно, но я почему-то знал, что содержимое окажется совсем не таким.

Дрожащей рукой я вставил ключ в замочную скважину, повернул его, открыл сейф и потрясенно уставился на предметы внутри.

Первой я взял книгу. Это был дневник моей матери. Там были конверты, подписанные ее почерком и адресованные мне. Письма и документы. Я был озадачен, почему они все были спрятаны.

У меня перехватило дыхание, когда я увидел две стопки конвертов, лежащих на дне.

Ярость нарастала, гнев закипел внутри, когда я узнал свой собственный почерк.

- Чертов ублюдок, - прошипел я.

Какое-то движение в дверях заставило меня поднять глаза. Белла наблюдала за мной, скрестив руки на груди и высоко подняв голову. Ее плечи были напряжены.

Мои собственные эмоции были настолько обострены, что я приветствовал ее гнев.

Смешал его со своим собственным.

Я почувствовал, что становлюсь твердым при виде красоты, которую вызвал в ней ее гнев. Она была гребаным видением в своем возмущении. Я бросил вещи, которые держал в руках, и пересек комнату.

- Пришла сразиться с чудовищем в его логове, Белла? - спросил я. – Решила застать меня одного, чтобы высказать все, что обо мне думаешь? Как ты думаешь, что я сделал с тобой все эти годы назад?

- Я знаю, что ты сделал со мной, Эдвард, - ответила она, сверкая глазами.

Произнесение моего имени таким тоном разозлило меня еще больше.

- Нет, ты думаешь, что знаешь, но это не так.

- Как ты посмел появиться сегодня, просто вернуться в мою жизнь, как будто последних десяти лет не было?

Я подошел ближе, так что мы теперь были в нескольких дюймах друг от друга. Я хотел подтолкнуть ее пересечь черту. Хотел прорваться сквозь жесткий панцирь, окружавший ее, и найти Беллу. Чтобы она увидела Эдварда.

- Я иду куда захочу, милая. Возможно, ты этого не понимаешь, но здание, в котором находится твой магазин, принадлежит мне. - Я указал в сторону окна. - Я владею каждым чертовым местом в городе, как и мой отец.

- Это угроза, Эдвард? Это случилось с тобой? Ты стал своим отцом?

- Может, и так, - солгал я. - Может быть, то, что ты сейчас обо мне думаешь, правда. Может быть, я такой же ублюдок, как и он.

- Мальчик, которого я любила, не был ублюдком.

- Но он трахнул тебя и исчез, разве не так ты думаешь?

Звук пощечины эхом отозвался в комнате, а моя голова откинулась назад от силы удара. Мы смотрели друг на друга, охваченные бессловесной войной. Я мрачно улыбнулся.

- Как уместно, что ты ударила меня здесь, в этой комнате. Здесь он всегда бил меня. Прямо здесь. - Я пересек комнату и встал в центре ковра. - Он начинал здесь… обычно с удара по ребрам или почкам, если я поворачивался спиной. Как только он сбивал меня с ног, то добавлял еще несколько ударов или бил ногами. Это чертовски больно, знаешь? Обычно из-за того, что я был с тобой или не мог отчитаться за каждый потраченный пенни. Опять же обычно, потому что я заботился о том, чтобы оставить деньги в твоем доме и помочь твоей семье. Или за мои высокомерные мысли, что я заслуживаю уважения и могу сам принимать решения. А иногда просто из-за того, что ему это чертовски нравилось. Это заставляло его чувствовать себя лучше, и не дай бог Карлайлу Каллену когда-нибудь было нехорошо. - Под конец я уже кричал. Я шагнул обратно к Белле, мой гнев уже вырывался наружу. - Так сделай это, Белла. Ударь меня. Бей меня, пока тебе не станет лучше. Хотя бы одному из нас.

Мой взгляд наверняка был безумным, Белла растерянно и потрясенно смотрела на меня. Тишина повисла между нами, единственным звуком было мое прерывистое дыхание и приглушенные рыдания Беллы. Она прикрывала рот рукой, а по щекам текли слезы.

Подождите.

Почему она плачет?

- Белла?

- Я… я... о боже, Эдвард.

В следующее мгновение ее руки обвились вокруг моей шеи, а губы коснулись моих губ. Шок заставил меня на мгновение замереть, а затем все чувства в моем теле ожили. Я крепко прижал ее к своей груди, целуя, как голодный человек, которому только что предложили обед в лучшем ресторане.

Этот поцелуй был совсем не похож на те, которые мы делили в прошлом. Это было искупление и горе. Тоска и нужда. Страсть и ненависть.

Любовь и боль. Прощение и исцеление.

Я приподнял Беллу и заключил в объятия. Она больше не была крошечной худенькой девочкой. Она стала прекрасной женщиной с изгибами, которые помещались в моих руках, как будто были созданы для меня одного.

Потому что так и было.

Сколько бы боли нам ни пришлось пережить, какие бы тайны и шрамы нам ни пришлось вскрыть, чтобы вернуться и найти друг друга, я был уверен, что это произойдет. Я не собирался терять ее снова.

- Прости, - взмолилась Белла, обхватив мое лицо ладонями. - Эдвард, мне так жаль.

- Шшш, Белла. Все нормально. Я заслужил эту пощечину.

- Я никогда никого не била, - всхлипнула она. - Не могу поверить, что сделала это.

- Хей, - пробормотал я, ожидая, пока она встретится со мной взглядом. Ее глаза были грустными и покрасневшими. - Все в порядке, детка. Учитывая, как мало ты работаешь руками, ты не очень сильна. Мне даже не было больно.

Ее губы дрогнули от моих слов, но она с нежностью положила руку мне на щеку. Я откликнулся на ласку, воспоминания о ее прикосновении заставляли меня чувствовать себя живым все эти годы.

- Куда ты пропал? - прошептала Белла. - Почему ты бросил меня?

Я поставил ее на ноги и, взяв за руку, повел к маленькому диванчику в углу.

- Мой отец. - Я вздохнул, позволяя воспоминаниям о той ночи вернуться. - Я был так окрылен после нашей ночи вместе, что не мог спать, и отправился на прогулку после того, как проводил тебя. Я немного посидел на причале, просто размышляя. О тебе. О нас. О том, что я хотел сделать, когда мы вернемся домой. О нашем будущем.

- Я тоже не могла заснуть.

Я улыбнулся, поднес ее руку к губам и поцеловал. Ее кожа все еще была мягкой, хотя на кончиках пальцев и ладонях виднелись небольшие мозоли от постоянной работы. Я погладил их, чувствуя жизнь на ее коже.

- Когда я вернулся в свою комнату, там меня ждал отец. Он видел нас в тот день в городе, Белла. Он был в ярости. Больше, чем я когда-либо видел. Он велел мне собираться и сказал, что мы уезжаем. Я начал спорить и отказываться, но он вытащил из кармана три документа и отдал их мне.

- Что это было?

- Одним из них было уведомление о выселении и наложение ареста на дом твоей бабушки. Вторым был приказ уволить твою мать с работы. Третий... - я сглотнул. - Третьим было письмо в службу опеки, в котором говорилось, что твоя мать была жестокой и била вас, и поэтому Лори и Кейти нужно было забрать из арестованного дома и поместить в приемную семью.

Глаза Беллы округлились.

- У него все были под контролем, Белла. Банк, гостиница, даже социальные службы. Всё это были ложные обвинения, но им бы поверили. Он сказал, что если я пойду с ним, то все бумаги будут уничтожены. Если нет, твоя жизнь, как и жизнь всех членов твоей семьи, будет разрушена. Он сказал мне, что закроет приют и позаботится о том, чтобы ваша репутация была настолько запятнана, что вам придется покинуть город. - Я тяжело вздохнул. - У меня не было выбора. Я должен был защитить тебя. Я думал, что как-нибудь что-нибудь придумаю, поэтому согласился.

- Ты исчез.

Я разразился смехом.

- Да, это так. Он отправил меня в школу, скорее в тюрьму, в Европу. У меня не было ни телефона, ни доступа во внешний мир, ни друзей, ни возможности выбраться. Он изолировал меня.

Я встал и начал ходить по комнате, потому что не мог сидеть.

- Он бросил меня там на два года. Он думал, что это сломает меня, но я сопротивлялся. Я слушал и учился. Я тренировался и накачал мускулы так, чтобы он не смог снова причинить мне боль.

- Ты никогда не связывался со мной.

- Я оставил тебе записку.

Белла нахмурилась.

- В ней было сказано, что тебе жаль, и я должна забыть тебя. Твой разбитый мобильник и кусок манжеты - это все, что у меня было.

Белла порылась в кармане и достала остаток манжеты, которую когда-то мне подарила. Она была изрядно поношена, кожа потрескалась, застежка отсутствовала.

- Отец застал меня за написанием письма. Я собирался положить его под подушку и взять телефон, чтобы позвонить тебе. В записке говорилось, что мне очень жаль, но надо набраться терпения, и я как-нибудь доберусь до тебя. Я написал, что люблю тебя и не забуду нас и то, что между нами было. Я не ожидал апперкота, которым он меня вырубил, и был без сознания, когда он потащил меня к машине. Он, очевидно, порвал письмо, чтобы написать свое, и разбил телефон. - Я фыркнул. - Когда я пришел в себя, то все еще был в машине по дороге в аэропорт. Он увез меня до того, как наступило утро.

- Ох, Эдвард, - прошептала Белла.

- Я пытался связаться с тобой. Писал тебе каждый день в течение трех месяцев. Когда я, наконец, понял, что письма не доходят до тебя, я подкупил одного парня, у которого был более свободный режим, чем у меня, и попросил отвезти письмо в город и отправить его. Он сообщил, что письмо вернулось, потому что адресат переехал.

Белла кивнула.

- Твой отец лишил нас возможности остаться. Он не сделал ничего из того, чем угрожал тебе, но усложнил жизнь моей маме. Она теряла смены, и в ее личном деле написали, что ее работа была некачественной. Ходили слухи о том, что я преследовала тебя… даже поехала за тобой в лагерь, когда ты пытался убежать от меня. Кейти и Лори постоянно дразнили. Весь город говорил о нас. - Она закрыла глаза. - Мамин двоюродный брат сказал, что мы можем переехать к нему, и он нам поможет. Фактически мы все бросили и сбежали. У него был дом в маленьком городке на побережье, и мы поселились там. Девочки пошли в школу, мама нашла работу, а я пыталась собрать осколки своей жизни. Мы даже сменили фамилию на девичью фамилию мамы, чтобы твой отец не искал нас. Мы все нуждались в новом старте.

Я посмотрел на нее.

- Я тоже сменил фамилию. Я не хотел ничего от него. Теперь я Эдвард Мейсен.

- Я скучала по тебе каждый день.

- Мои воспоминания о тебе, о нас, помогли мне пройти через это, - признался я.

Белла подняла голову и потянула за цепочку на шее.

Кулон, который я ей подарил, теперь тусклый, все еще был у нее. Я был потрясен, увидев его, мое сердце разрывалось при мысли о том, что это значит. Все это время ей было не все равно. Так же, как и мне.

- Ты все еще носишь его?

- Я никогда его не снимала. Это было единственное, что у меня оставалось настоящим. Ну, и вот это. - Она вытащила связку ключей, скрепленную полоской кожи, которую я узнал. Я взял их у нее и прикоснулся к коже, вспоминая выражение ее лица, когда я защелкнул манжету на запястье, поклявшись никогда ее не снимать.

Еще одно обещание, которое я не сдержал из-за этого ублюдка.

- Почему ты вернулась? - спросил я.

Белла вздохнула.

- Моя мама выросла здесь. Она скучала по этому месту. - Белла сглотнула, глядя на свои руки. - Она заболела, Эдвард. И хотела вернуться. В новостях мы увидели сюжет о смерти твоего отца, а все события были так давно, что мы подумали, что большинство людей забыли уже нас. Девочки были заняты и счастливы в университете, а я не была привязана ни к чему и ни к кому, поэтому и привезла ее обратно. - Ее голос стал хриплым. - Мама умерла в прошлом году.

- Белла, - пробормотал я и снова притянул ее к себе. Она не возражала, прижимаясь ко мне. - Мне так жаль, - сказал я, целуя ее макушку, в моих глазах стояли слезы. - Твоя мама всегда была добра ко мне.

- Она любила тебя. Даже после всего она всегда настаивала, что в этой истории было больше, чем мы знали.

- Я рад, что она думала обо мне достаточно хорошо.

- Что случилось, Эдвард? Почему ты вернулся?

- Отец привез меня сюда сразу после того, как мне исполнилось девятнадцать. Он думал, что я сломлен, что я буду податлив. Он не ожидал, что я отлично сделаю свою домашнюю работу и обыграю его в его собственной игре.

Белла нахмурилась, сбитая с толку.

- Все дело в деньгах, Белла. Деньгах, которые оставила мне мама. Отец всегда внушал, что, когда мне исполнится девятнадцать, меня ждут лишь небольшие деньги. Ничего существенного. Но я видел документы. Однажды он по ошибке оставил их на столе. Речь шла о миллионах, и то, как они были вложены, увеличивало сумму. Он планировал, что я отдам их ему, а потом он избавится от меня. Отошлет на какую-нибудь работу, где я ничего не узнаю, и ему будет все равно, что я делаю или с кем. Он мог следить за мной, но в то же время избавиться от меня. Он действительно думал, что я настолько глуп и сломлен. Но я знал о деньгах, и годы, проведенные в этом месте, научили меня многому. Я нашел способы обойти условия, по которым держали меня взаперти, с помощью нескольких друзей. Как только я вернулся, то связался с адвокатом матери, и мы были готовы. Я встретился с отцом только для того, чтобы понаблюдать за выражением его лица, когда он понял, что я знаю.

Я встал и прошелся по комнате.

- Я ушел от него и основал свою собственную компанию. Как и он, я прятался, но делал противоположное тому, что он делал все эти годы.

- Что ты имеешь в виду?

Я присел на край стола.

- Я начал скупать недвижимость здесь и дарить ее людям, которым он так долго вредил. Я использовал все ресурсы, которые у меня были, и убил каждую сделку, которую он пытался заключить. Весть о его двойной игре начала распространяться. Я убедился, чтобы все об этом узнали. Я купил все обветшалые дома, какие были, и перестроил их, наняв людей, которых он оставил без работы. Сделал арендную плату в новых местах ниже, и люди потянулись туда. Его дома пустовали. Я купил их за бесценок и сделал это снова. Я использовал все грязные уловки, которые он когда-либо использовал, чтобы отнять единственные две вещи, которые когда-либо имели для него значение. Власть и деньги. Без власти деньги начали таять, пока он не оказался в бедственном положении и не потерял все, что у него было. Он умер до того, как это случилось. Я завладел поместьем и утроил состояние.

- Парк, - выдохнула Белла, уже зная ответ.

- Да, это было для тебя.

Ее глаза заблестели, и мы улыбнулись друг другу.

- Он знал? - тихо спросила Белла. - Что это был ты?

- Да, знал. Остальной мир - нет. Но он знал. - Я изучал выражение ее лица. - В каком-то смысле я такой же, как он, Белла. Я систематически стремился уничтожить его и заставлял расплачиваться за каждый ужасный поступок. За людей, которым он причинил боль. За то, как он обращался с моей матерью. За его злоупотребление властью. Его ненависть ко мне.

- Это не значит, что ты похож на него, - ответила она. - Это делает тебя человеком. И твои старания помогли людям.

Я посмотрел на город внизу.

- Надеюсь, что так и было. Это было единственное, что поддерживало меня после того, как я потерял тебя.

Белла встала и подошла ко мне. Я притянул ее к себе и крепко прижал.

- Ты все еще потеряна, Белла?

- Не знаю, - призналась она. - Так много времени, так много ошибок, и так много боли.

- Но ты здесь, - настаивал я. - Ты пришла ко мне.

- Чтобы отчитать.

- Но ты осталась, - добавил я тихо. - Ты все еще со мной.

Она ничего не ответила, положив голову мне на плечо.

- Нам придется действовать медленно, - сказала Белла наконец. - Я должна узнать, кто ты теперь, Эдвард, а ты должен узнать меня. Я уже не та девочка, которую ты потерял десять лет назад. Я не знаю, как ты прошел путь от мальчика, которым был, до мужчины, которым стал сегодня.

- Знаю. - Я сунул руку в коробку и протянул ей пачку конвертов. - Ты могла бы начать с чтения вот этого.

Белла растерянно взяла их.

- Что это такое?

- Письма, которые я тебе писал. Мой отец, очевидно, перехватывал их. Не знаю, почему он хранил их, если только не планировал использовать, чтобы навредить мне в какой-то момент.

Она взяла конверты из моих рук.

- Их очень много.

- Я писал тебе каждый день. Иногда это был единственный способ справиться. Мне казалось, что я разговариваю с тобой.

Слезы подступили к ее глазам.

- Мы слишком повреждены для этого, Эдвард?

- Нет. Мы прошли через все это дерьмо не просто так. - Я обхватил ее за шею. – Для этого была причина. Давай будем этой причиной, Белла.

Она прикусила губу, этот жест был знакомым и успокаивающим.

- Медленно, - повторила она. - Это должно быть медленно.

- Я хорошо справляюсь с медлительностью.

Белла отступила назад.

- Я собираюсь уходить. Мне нужно подумать и кое-что почитать.

Я встал.

- Я готов убраться отсюда. - Захлопнув крышку на металлическом контейнере, добавил его к последней коробке, которая у меня была.

- Что ты сделаешь с домом?

- Из него все вынесут, а потом снесут бульдозером. Я не хочу ничего хранить и не хочу, чтобы в этом городе было напоминание о нем.

- А земля?

- Решу позже.

Выйдя на улицу, я погрузил обе коробки в свою машину.

- Ты пришла сюда пешком? – спросил я, оглянувшись.

- Да.

- Можно я отвезу тебя домой?

- Хорошо.

- Могу я увидеть тебя завтра?

Белла улыбнулась.

- Я думаю, ты на правильном пути, Эдвард.

Я улыбнулся и скользнул на водительское сиденье. Отъезжая от дома, который был для меня еще одной тюрьмой, я даже не оглянулся.

***

На следующее утро я был в магазине еще до того, как он открылся. Я почти не спал всю ночь, думая о Белле. Когда я высадил ее возле дома, то поцеловал. Долгий, нежный поцелуй, который обещал больше. Я позволю ей самой задавать темп. Убедившись, что у нас есть номера телефонов друг друга, я написал ей несколько раз, чтобы проверить. По ее быстрой реакции я понял, что она испытывает то же беспокойство. В последний раз, когда я поцеловал ее на ночь, нас разлучили. Утро не могло наступить достаточно быстро для меня.

Белла подошла к двери, закатывая глаза.

- Я еще даже не открылась.

- Но я ведь могу войти, правда? Я почувствовал запах печенья.

- Конечно же, ты почувствовал.

Я вошел внутрь.

- Привет. - Я наклонился и поцеловал ее в щеку.

Белла повернулась и поцеловала меня в губы. На мой взгляд, поцелуй был слишком быстрым.

- Привет.

- Ты сегодня в порядке?

Она кивнула.

- Ты выглядишь усталой, - пробормотал я, проводя пальцами под ее глазами.

- Я прочитала несколько твоих писем.

- Только несколько?

- Их было трудно читать. Мне пришлось остановиться. - Она запнулась, и я увидел боль в ее глазах. - Они меня расстроили. Теперь, когда знаю, через что ты прошел. Что ты был один и напуган.

- Теперь я здесь. Я оказался сильнее, чем он думал. Я боролся, чтобы вернуться к тебе.

Белла кивнула, словно хотела сказать что-то еще. Но я хотел, чтобы сегодняшний день был для нас.

- Эм, печенье? – подсказал я. – Я голоден.

- Верно, - ответила Белла, вытирая глаза и расправляя плечи. - Пряное или сладкое?

- Хм, оба?

- Садись.

Я наблюдал за ней с того места, которое выбрал в углу. Она двигалась грациозно, уверенная в себе. Я старался не смотреть на нее, но она была так красива. Даже годы спустя вокруг нее витала сладкая атмосфера.

Белла поставила передо мной тарелку с высокой стопкой печенья и маленький горшочек варенья.

- Молоко? - спросила она.

Я старался не слишком радоваться тому, что она помнила, что я всегда любил молоко с печеньем. Но покачал головой.

- Капучино, пожалуйста.

- Ты никогда не любил кофе.

- Я научился. - Пожал я плечами.

Не говоря ни слова, она повернулась, и через несколько мгновений передо мной стояла дымящаяся чашка с пеной.

- Спасибо. - Я поднял голову. - Это так же невероятно, как я помню.

Ее улыбка была яркой, а голос дразнящим.

- Я думаю, что после того, как было сделано около миллиона гребаных дюжин, оно должно быть.

Моя рука с печеньем замерла на полпути ко рту.

- Ты не ругаешься.

Белла ухмыльнулась, повернулась и пошла прочь.

- Я научилась, - бросила она через плечо.

Я усмехнулся, доедая свой бисквит.

Учиться. Это было то, что мы должны были сделать. Заново узнать друг друга.

Двигаться вперед из прошлого.

Сможем ли мы это сделать? Сможем ли снова быть Эдвардом и Беллой?

Белла устроилась на сиденье напротив меня, потягивая кофе.

- Уже почти лето, - задумчиво произнесла она, посмотрев в окно. - Здесь опять будет много народу.

Я потянулся через стол к ее руке. Она позволила взять ее, и мне понравилось, как моя рука поглотила ее, защищая маленькую ладонь.

- Ты попробуешь со мной, Белла? Можем ли мы использовать лето, чтобы вернуться туда, где мы были?

Она покачала головой, и у меня замерло сердце.

- Я не хочу возвращаться туда, где мы были, Эдвард. Это было слишком беспорядочно и страшно. Разве мы не можем быть просто Эдвардом и Беллой сейчас? Два человека, которые встретились и хотят узнать друг друга?

- Ты имеешь в виду, отпустить прошлое?

Она посмотрела на наши руки.

- Прошлое сформировало нас, сделало такими, какие мы есть. Оно всегда будет частью нас, но я предпочла бы смотреть в будущее с нетерпением. - Она улыбнулась. - Я знаю, что нам еще есть о чем поговорить, но я бы хотела попробовать.

- Со мной? - с надеждой спросил я.

- С тобой.

- Значит, у нас будет еще одно наше лето?

Ее ответ был всем, что мне нужно было услышать.

- Мне бы хотелось думать об этом, как о начале нашего пути. Целая жизнь вместо одного сезона.

Мне так много хотелось сказать. Я хотел поделиться с ней мыслями и мечтами. Воспоминаниями, о которых мне нужно было поговорить, и очистить голову. Но после ее слов я понял, что смогу. Мы найдем свой путь, и со временем исцелимся и двинемся вперед.

Вместе.

Я наклонился над столом и приблизился к ее губам.

- Мне нравится это.

Белла улыбнулась, когда я поцеловал ее.

Наконец я был дома.