Эдвард
Последние несколько дней были радостными, болезненными, удивительными и чертовски долгими. Белла шла на поправку, и я проводил с ней столько времени, сколько мог. Ей отменили капельницы и сняли катетер, и она ела вполне прилично, учитывая ее отвращение к больничной пище. Она все еще спотыкалась иногда, когда ходила, но ее перевели из Отделения интенсивной терапии на следующий день после того, как она очнулась. И постепенно ей становилось все лучше и лучше.
Что не скажешь о ее памяти, но я продолжал говорить себе, что это продлится недолго. Мы разговаривали, немного шутили, и мне становилось горько только тогда, когда она задавала мне вопросы, на которые уже должна была знать ответы. Все походило на то, будто мы впервые встретились: контакт был мгновенный, но он не передавал всю глубину наших чувств.
Сделав глубокий вдох, я попытался убедить себя, что она вспомнит. Единственное, что меня волновало, это то, что когда она вспомнит меня, то вспомнит и о потере ребенка - и это чертовски пугало меня. Белла была сильной, но это было серьезней, чем все, с чем ей когда-либо приходило сталкиваться. Вместе с доктором Блэком, доктором Бэнноном и моим отцом мы решили, что прерванная беременность, скорее всего, и стала причиной потери памяти. Они настаивали, что не нужно провоцировать ее воспоминания, а вместо этого позволить ей вспомнить все самостоятельно. Не было никакой физической причины для амнезии, потому что ее мозговые ткани выглядели совершенно нормально и все другие когнитивные способности (ПП: интеллектуальные) находились в прекрасном состоянии. По крайней мере, я был благодарен за это. Все могло оказаться гораздо хуже.
Прошлая неделя показалась мне годом, и я, буквально, был исчерпан. Посетил дом всего один раз и то на несколько минут - моя кровать давно меня не видела. Я каждую ночь проводил в больнице с Беллой, сначала ей было неловко, но вскоре tq пришлось признать, что я не собираюсь оставлять ее в покое. Даже тогда, когда с ней оставались Рене и Элис, я не уходил дольше, чем было необходимо на то, чтобы принять душ, перекусить или отработать смену.
По вечерам, когда все остальные возвращались в свои отели, я приносил свой ноутбук и занимался в кресле в углу палаты. Белла в это время читала или рисовала, и время от времени задавала мне вопросы о том, что я делаю. Иногда мы просто говорили, играли в карты или в «да-нет». Она задавала мне вопросы о своем и моем прошлом - было весело, и мы много смеялись, но я изо всех сил старался не сказать ей больше, чем должен. Так же, как всегда, она была по-настоящему заинтересована во всем, что я говорил. Пыталась найти что-то позитивное в сложившейся ситуации. Я много времени проводил с Беллой, и, по крайней мере, Таня не преследовала меня, пока я находился в палате Беллы.
В квартире был беспорядок, и я метался по комнатам, пытаясь убраться, прежде чем заберу сюда Беллу, чуть позже сегодня днем. Роуз - совсем не чистюля, и мы с Эмметом тоже. Раковина завалена грязной посудой, а ванна, буквально, была черной. Я съежился, потому что моя мама пришла со мной, предложив помощь в уборке. «Ей точно не понравится состояние нашего жилища». Она вошла в мою комнату, чтобы собрать вещи для прачечной, и я пожалел, что пустил ее туда.
- Боже мой, Эдвард! Вы, мальчики, живете как свиньи! У тебя всегда был такой «порядок», когда приезжала Белла? - спросила она с отвращением.
- Нет, конечно, нет. Это сейчас все заброшено, потому что я здесь почти не появлялся. Роуз немного убирается, хотя в основном это моя задача, но я должен был быть с Беллой каждую минуту, мама! Можешь, сделать мне на это скидку?
- Думаю, да. Учитывая, что ты заканчиваешь учебу с отличием, и ты был так добр к Белле… Пожалуй, я ограничусь предупреждением, - улыбнулась она, выходя из комнаты с грудой грязной одежды. - Комната Эммета и Розали еще хуже, чем твоя.
Мой отец находился в больнице с Чарли и Рене, Эммет был на лекции, а Роуз работала. Элис позвонила несколько минут назад и сказала, что они с Джаспером уже едут к нам, чтобы помочь с уборкой. Она уж точно надерет мне задницу, когда увидит это безобразие.
У Элис была чистая и ухоженная квартира со времен, когда она жила вместе с Беллой в колледже, а затем в Лос-Анджелесе. Все всегда безупречно и отлично обставлено. Мы с Эмметом жили так же, как мы жили и в Сиэтле. Времени всегда было мало, и если я не работал и не учился, то мчался в Нью-Йорк, чтобы увидеть свою малышку, а другое, иногда возникающее, свободное время мы проводили в тренажерном зале или в местном пабе.
- Да, Элис точно испугается, я думаю, - сказал я порывисто, чистя раковину от мусора.
Наша квартирка была старая, и в ней не было посудомоечной машины. Крошечная, с газовым отоплением и с очень маленькими шкафами. Роуз постоянно жаловалась на шкафы. Они с Эмметом планировали пожениться и переехать в дом, как только мы получим дипломы и я перееду в Нью-Йорк к Белле. Эммет выбрал специализацией - терапию, и сможет начать частную практику, после того как закончит свою интернатуру и больше не будет привязан к Бостону. Мы говорили об этом несколько раз, и я, в самом деле, надеялся, что мы все в конечном итоге сможем жить достаточно близко, чтобы видеть друг друга чаще. Белла хотела, чтобы и Элис перебрались поближе, но ее работа, действительно, диктует ей, где она должна быть - и я не загадывал на ее счет.
Опустив руки в воду, я продолжил мыть посуду, погруженный в свои мысли. Внезапно остановился.
«Что делать, если она не вспомнит? Через три месяца, получив диплом, я планировал поехать в Нью-Йорк, чтобы быть с ней. Если она не вспомнит, захочет ли быть со мной?»
Сердце упало к моему животу. Она была так открыта и восприимчива к моему присутствию, вплоть до того, что позволяла мне спать в большом кресле в ее палате по ночам. Мы с Рене спорили из-за того, кто с ней останется, и Рене сдалась после одной ночи, когда осталась с Беллой она, а я все равно ночевал в больнице и спал прямо в коридоре.
- Элис поймет, Эдвард. Мы все знаем, где были твои голова и сердце на этой неделе, – мама подошла ко мне сзади и обняла за талию, пока я мыл посуду. - Ты был именно там, где мы все знали, что ты будешь. С Беллой.
Отодвинувшись, она потерла мою спину через одежду.
– У Беллы будет свой собственный врач и сиделка - в одном лице. Счастливая.
Я сполоснул сковороду, которую только что вымыл и положил ее на крыло со сливом, когда Эсме отошла, чтобы закончить собирать грязное белье.
Пожал плечами, но ничего не сказал.
- Эдвард, я знаю, ты избегаешь этой темы, но тебе нужно поговорить о ребенке? Я беспокоюсь о тебе, дорогой, - мама остановилась, ее слова и голос стали более густыми.
На долю секунды я тоже остановился, но потом потянулся к следующей грязной кастрюле.
- Мама, я ценю твою заботу, но я просто... Я думаю, что лучше сконцентрироваться на выздоровлении Беллы. Ничто не может быть хуже, чем потерять ее, так что я действительно еще не думал… - мой голос задрожал, и я глубоко вздохнул, - …о ребенке. После первых двадцати четырех часов это все стало так сюрреалистично. Я имею в виду, что очень обеспокоен состоянием Беллы и тем фактом, что она не может меня вспомнить. Вот и все, о чем я могу думать прямо сейчас.
- Я понимаю, милый. Просто знай, что твой отец и я – мы оба здесь для вас двоих. Мы любим тебя и Беллу, так сильно.
- Я знаю, мама. Я благодарен за все, что вы сделали. То, что папа был здесь, стало моим спасением.
Я продолжал мыть посуду, а она отправляла белье в стиральную машину, когда в дверь ворвались Джаспер и Элис.
- Хэй! - радостно воскликнула Элис и бросилась через комнату, чтобы обнять меня. - Как ты держишься?
Джаспер последовал за ней.
- Привет Эдвард, Эсме, Карлайл сказал мне сообщить вам, что он забрал ваш багаж из отеля и что ваш рейс в 17:30.
- Вы улетаете? - я повернулся, чтобы посмотреть на нее. - Я думал, что вы пока останетесь.
Элис похлопала меня по животу и начала копаться под раковиной, ища моющие средства, вытаскивая ведро и бросая тряпку Джасперу.
- Командир, - пробормотал он, но скинул пальто и прошел в гостиную, чтобы начать свою работу.
Моя мама, войдя на кухню, села на стул.
- Эдвард, Карлайл должен вернуться к своим пациентам, и у вас здесь все под контролем.
Я кивнул и начал вытирать тарелки, которые только что помыл, затем сложив их, вышел из кухни. Я не мог встретиться с ней взглядом. Правда была в том, что мне было страшно. Я беспокоился о том, как Белла будет чувствовать себя здесь с тремя людьми, которых она едва знает, когда все остальные уедут.
- Да, я знаю. Просто Чарли и Рене тоже уезжают, и даже если Белла сказала, что ей будет хорошо здесь - с нами, я волнуюсь о том, что может случиться. Мне не хочется, чтобы она чувствовала себя одиноко.
- Эдвард, Белла никогда не чувствовала себя одиноко, когда ты с ней, хорошо? - улыбнулась Элис. - Боже мой! Это место выглядит отвратительно!
- Я надеюсь, что ты права, Элис, - пробормотал я и пошел к шкафу, чтобы достать швабры и тряпки, которые нам понадобятся, чтобы закончить работу.
- Эдвард, эта девочка любит тебя. Даже если она не может этого вспомнить. Расслабься, чувак, - сказал Джаспер из другой комнаты. Квартира была настолько мала, что каждое слово, которое каждый из нас произносил, можно было легко расслышать. – Все образуется.
- Когда ты собираешься сделать «честную женщину» из нашей маленькой Элис? - спросил я, предлагая сменить тему.
- Я пытался. Но именно она тянет с этим вопросом.
- Что? И почему? - удивленно спросил я. Я полагал, что они должны были пожениться раньше всех нас.
- Спроси у нее, - сказал он и, казалось, немного разозлившись, вышел. Он закатил глаза и продолжил вытирать пыль с телевизора и музыкального центра.
Элис наполнила ведро горячей водой и добавила моющий раствор, прежде чем ответила:
- Ух! Джас, ну хватит! Потому что, ты только что подписал этот чертов контракт со студией. Женатая рок-звезда не продаст много записей! - сказала она раздраженно. - А не потому, что я не хочу. Ты знаешь: я люблю тебя.
- Я вряд ли рок-звезда, Элис, - пробормотал он.
Она напряглась.
- Может быть, ты и смог бы, если хотя бы подумал об этом.
- Может быть, ты хочешь посмотреть, как сможешь ужиться с его новым образом жизни, прежде чем решишься на это? – спросил я, когда она поставила передо мной ведро с мыльной водой.
- А тебе обязательно вставить свои два цента? - зашипела она, нахмурившись.
«Ничего себе. Точный удар».
- Когда ты собираешься отдать Белле обратно ее обручальное кольцо? И браслет? Она постоянно возится со своим запястьем, и я едва сдерживаюсь, чтобы не протянуть руку и не остановить ее. Ради Бога, она вспомнит, Эдвард.
Я много раз думал об этом в последние дни, когда ей стало лучше. Она получила его только за несколько недель до аварии, и большую часть этого времени мы были вдалеке друг от друга. Мне очень хотелось увидеть кольцо, сверкающим на ее пальце, и я также скучал и по браслету на ее запястье. Мое сердце свело от слов Элис.
- Я еще не знаю. Ты же в курсе, что сказали остальные врачи. Мы не хотим форсировать восстановление памяти. Должно быть, она еще не готова к этому, раз не может вспомнить сама.
- Она вспомнит, - еле слышно добавила Эсме. - Я верю. Эдвард, сними-ка мне свои простыни, пожалуйста.
Я пошел по коридору, чтобы выполнить ее просьбу, и она последовала за мной, закрыв за нами дверь. Я взял подушки, вопросительно глядя на нее, удивляясь, почему она не оставит меня в покое.
- Эдвард, ты хочешь, чтобы я осталась в Бостоне на некоторое время? Я могу отправить отца домой одного. Если ты считаешь, что мне нужно остаться, я останусь, - ее лицо выглядело встревоженным, когда она посмотрела на меня. Мне так повезло с моими родителями - они оба такие любящие и замечательные. И всегда так поддерживали меня во всех моих начинаниях.
- О, нет, все в порядке, мама, - наклонившись, я стянул простыни с кровати, бросил их в кучу и перешел к наволочкам. - Я просто немного нервничаю по поводу переезда Беллы сюда. Здесь так тесно, и ей, должно быть, покажется это немного неловко в данных обстоятельствах. - Сев на кровать, провел рукой по моим волосам. – Мне нелегко видеть этот вопросительный взгляд на ее лице и дыры в ее памяти, которые она не может заполнить. Я чувствую себя таким слабаком, но это очень сильно волнует меня, - сказал я спокойно, но сердце сжалось в груди, и должно быть это отразилось на моем лице.
- Эдвард, я вижу, что она доверяет тебе. Ее лицо начинает сиять, когда ты входишь в комнату, даже если она не может вспомнить все прямо сейчас. Она знает, что между вами что-то есть, - мама села рядом со мной. – Все будет хорошо, сынок. Ты отдашь ей ее украшения?
- Я не уверен, удачное ли сейчас для этого время. Доктор Блэк и даже папа думают, что мы должны быть осторожны и не торопить ее. Я склонен согласиться. И хочу, чтобы она вспомнила все сама, когда будет готова. И когда она вспомнит - ты понимаешь - что ей будет очень больно. Потому что...
- Из-за ребенка, я знаю, - она провела рукой по моим волосам на затылке. - Но ты поможешь ей справиться с этим, Эдвард. Ты ее так сильно любишь, и каждый может почувствовать это. Ты был сильным и храбрым, милый. Мы знаем, что тебе больно. - Добавила она печально.
- Я выживу, - коротко ответил я, пытаясь унять боль, которую вызвали ее слова.
Мама думала, что я - сильный, но сейчас я оказался слабее, чем когда-либо в своей жизни. Она не была там в первую ночь, так как приехала в больницу чуть позже моего отца, и не видела, как полностью раздавлен я был.
- Мама, на самом деле. Я буду в порядке. Белла - вот о ком я беспокоюсь прямо сейчас.
- Ты имеешь в виду «все время»? Ничего не изменилось, дорогой, - грустно улыбнулась мама. - Она всегда была твоей первой мыслью. Только не пытайся защищать ее от правды, Эдвард. Ты не можешь отворачиваться от ее вопросов, и что более важно, Белла, возможно, не будет благодарна тебе за это в результате.
Я обдумал ее слова и кивнул.
- Да. Я тоже об этом думал. Мы всегда говорили друг другу все, так что сейчас это для меня будет исключительно тяжело.
Она взглянула на фотографию на стене - ту, где Белла в простынях, которую она подарила мне на Рождество четыре года назад.
- Ничего себе, красивое фото. Удивительное, на самом деле. Она могла бы стать моделью.
Я улыбнулся и нагнулся, чтобы собрать постельное белье.
- Да, я знаю. Я счастливчик, не так ли? – ухмыльнулся я. - Я влюблен в эту фотографию.
- Почему я никогда не видела ее раньше?
- Я никому ее не показываю. Эммет и Роуз не заходят в эту комнату, так что... это просто мое.
Она присоединилась к моему смеху.
- Я понимаю; но если ты не хочешь подталкивать ее воспоминания, ты, вероятно сейчас, должен убрать ее. Я уверена, что она будет жить здесь, правильно?
- Да, я отдаю ей свою комнату и перебираюсь на диван, так что есть много вещей, которые мне нужно скрыть, полагаю. Наша музыка, ее телефон, полный наших сообщений, фотографии, - я сглотнул, пытаясь убрать комок в горле. - Мне грустно. Черт, я даже не знаю, смогу ли спрятать все это от нее, даже если попробую.
- Просто сними фото, Эдвард. Положи его в ящик и не волнуйся обо всем этом слишком много. Пусть то, что должно произойти, произойдет. Я понимаю, что ты не хочешь подталкивать ее, но, возможно, тебе не стоит и что-либо скрывать специально.
Я кивнул. Это имело смысл.
- Я буду действовать по обстоятельствам и посмотрю, как она будет себя вести. Я боюсь, мама. Что если она никогда не вспомнит меня? Иисус, я не знаю, что тогда делать.
Она подошла ко мне и обняла. Мои руки были заняты, поэтому я не мог обнять в ответ, но ее рука поднялась к моему затылку, и она поцеловала меня в щеку.
- Она вспомнит, милый. Ты незабываем.
- О, да? Кто тебе это сказал? - спросил я тихо, стараясь спрятать слезы, которые внезапно заполнили мои глаза.
- Белла.
Отбросив простыни, я крепко обнял ее.
продолжение >>>
_____________________
Перевод: rs-online
Редакция: Илария
Источник: http://robsten.ru/forum/49-1427-29
