EPOV

Желание выжить и страх смерти являются художественными чувствами. ~ Dali

Я не собирался идти сразу к ней. Я был уставшим и расстроенным. Мне следовало постучать в другую дверь, но, когда я добрался до The Diary, то понял, что было только одно место, где я хотел находиться.

С Изабеллой.

Я мог бы поклясться, что она видела, как я приехал, и именно поэтому позвонила мне, и сильно удивился, когда понял, что она знать не знала, что я здесь. Как только распахнулась ее дверь, я потерялся. Остались лишь вихри поцелуев, прикосновений и утешений.

С каждым толчком в ее тело что-то менялось во мне. Словно пробуждалось от долгого сна, и это до усрачки пугало меня. Белла начала говорить, что все прошло восхитительно, но я не был готов слышать это и заткнул ее. Ее прекрасное лицо исказилось от боли, прежде чем она подняла руки и обхватила ладонями мое лицо, заглядывая мне в самую душу.

- Эдвард, не ври мне, - прошептала она.

Я столкнул ее с коленей и встал. Я не обманывал ее, все это было неправильным. Мне не следовало идти сразу к Белле, но я был эгоистом и нуждался в ее утешении.

- Я не вру, Белла. Ты это знаешь.

Я не мог смотреть ей в глаза, боясь увидеть полное отторжение меня.

- Так скажи мне, - вызывающе сказала она, - скажи, почему все это было неправильным, я не понимаю, как это должно было быть.

Она и не могла понять. Она не знала всего. А если бы знала, то наверняка я был бы ей противен.

- Белла, просто оставь это. Это было неправильно, и я не должен был приходить сюда. Конец.

Я начал собирать разбросанную по полу одежду, но Белла и не думала молчать. Она толкнула меня в спину и начала кричать:

- Ты не можешь этого сделать! Ты не можешь вот так трахнуть меня, а потом отшить нахрен! То, чем мы только что занимались, в этом что-то было... я не знаю что, но это было... Я не позволю тебе решить, что это неправильно.

- У тебя нет выбора, дорогая. Я уже сделал это, - гаркнул я, набрасывая на себя рубашку.

Она снова толкнула меня, прожигая взглядом.

- Изабелла, не толкай меня, блядь, - прошипел я.

Она не обратила внимания на мое предупреждение и продолжила сильно пихать меня. Я увидел одинокую слезу, катившуюся по ее щеке.

Ты - чертов ублюдок, Эдвард!

- Я не позволю тебе отмахнуться от этого. Ты не можешь! Я точно знаю, что ты делаешь. Я не настолько глупа, Эдвард.

- Ты понятия не имеешь, что я делаю, в основном потому, что я решаю, что мы делаем. Не ты. И сейчас я говорю, что это было неправильным, - сердито зарычал я ей в лицо.

Что я делаю? Я нарочно причиняю ей боль. Почему я не могу просто все ей рассказать?

- Ты ничего не решаешь! – бушевала она. - Есть мы, а не ты!

Толчок.

- Ты не можешь говорить мне, чего мне хотеть. Что я чувствую! - продолжила она.

Толчок.

- Это происходит между нами двумя. Эдвард, ты оставил меня и не звонил, а затем ты просто стучишь в мою дверь. И первое, что мы делаем, занимаемся сексом. Ты использовал меня?

Толчок.

Я схватил ее за запястья, заметив, как сильно дрожат мои руки.

- Перестань, Изабелла. Я не позволю тебе толкать меня, - мой голос был резким и холодным.

Теперь слезы уже текли по ее лицу, и от этого мой живот сжимался от отвращения к себе. Я сглотнул, прежде чем сказать ей:

- Для меня не имеет значения, что ты чувствуешь. Когда ты поймешь это? Ты - это своего рода развлечение. Грубо говоря - трах!

До конца своей жизни я не забуду выражение ее лица, когда эти слова сорвались с моих губ.

И она сломалась.

- Нет! - всхлипнула она. - Я не верю тебе. Что-то произошло, и я хочу, чтобы ты рассказал мне. Эдвард, мы уже проходили через все это. Пожалуйста.

Я взял портфель и свой мобильный, не смотря в ее сторону, потому что знал, если я увижу боль на ее лице, это убьет меня. Ранит слишком глубоко.

- Нет, Белла, мы никогда не проходили этого. Ты просто обманывала себя, думая так. Жизнь не исправить наклейками с Микки Маусом.

Я вышел, дверь захлопнулась за мной, и этот звук эхом пролетел по коридору. Я стоял, тяжело дыша, и слышал, как рыдала Белла в своей комнате.

Я налажал, но слова не забрать назад. Я не имел в виду ничего из этого, но не знал, как объяснить свои чувства к ней. Прямо сейчас все было слишком болезненным.

Я глубоко вздохнул и пошел по коридору, чтобы встретиться с демоном, который преследовал мои мысли последние два дня. С каждым шагом я представлял себе еще одну слезу, скатывающуюся по лицу Беллы. Каждая из них была как удар ниже пояса, но я заслужил это. Я произнес эти слова, чтобы она почувствовала то же отвращение ко мне, которое я испытывал по отношению к самому себе. Даже если Белла поймет, почему я это сделал, не думаю, что мы сможем что-то исправить.

Блядь! Произнесенным мною словам нет никакого оправдания. Я просто озлобился. Вел себя как полный мудак, и никогда не изменюсь, даже ради нее.

Я постучал в дверь и поморщился, услышав хихиканье.

Лох стоял передо мной, как обычно, раздетый, молча уставившись на меня.

- У тебя вообще нет никакой одежды, и ты пользуешься помадой?

- А что, если так? - отрезал он.

Что, черт возьми, Элис нашла в этом парне?

Я проигнорировал его вопрос и прошел через врата ада.

- Смерть! - закричал я.

- Перестань так ее называть!

Я повернулся к нему лицом.

- Что, черт возьми, с вами и именами, люди? - гаркнул я. - Забудь об этом. Мне нужно немедленно поговорить с ней. Где она?

В этот самый момент появилась Элис, выходя из ванной. Сегодня полосы на ее чулках были черно-белыми. Мне стало интересно, как много чертовых пар чулок у нее есть. Она выглядела очень спокойной, одетая в простое черное платье, которое было совсем не в стиле Элис.

- Что? – пропищала она.

Мое сердце заколотилось. Элис знала. Она всегда была очень проницательной и, по правде говоря, я ожидал, что она позвонит мне во вторник, когда я обо всем узнал.

Я проглотил комок в горле, который, казалось, увеличивался с каждой минутой.

- Элис, присядь, - попросил я.

Ее рот открылся от того, что я назвал ее по имени, а голубые глаза заметались между мной и Джаспером. Она протянула к нему руку, ища поддержки. И он сразу же ответил.

Почему я не мог этого сделать?

Почему я должен быть таким хладнокровным ублюдком?

Я пошел к Белле, ища утешения, а потом плюнул ей в лицо. Мне нужно будет разобраться со всем этим позже, а сейчас были более важные проблемы.

- Элис, э... блядь!

- Скажи мне, Эдвард, просто скажи это! - потребовала она.

- Мама...

Элис всхлипнула и прижалась к Джасперу, словно к спасательному кругу. У меня не оставалось выбора, кроме как продолжить.

- Ее нет. Она умерла во вторник. Я вместе с Кейт организовывал все необходимое в течение последних двух дней и не мог заставить себя сказать тебе все по телефону. Я не... Я сожалею... Я...

Она завопила; сильный, мучительный крик потряс ее тело. Я наблюдал за этим, чувствуя себя совершенно бесполезным, в то время как Джаспер успокаивал ее, потирая спину. Я вспомнил последний раз, когда с ней происходило то же самое. Это случилось после того, как умер папа, и она не могла успокоиться в течение нескольких часов. Теперь настала очередь Джаспера утешать ее, и небольшая часть меня была ему благодарна.

- Я...

- Эдвард, я думаю, тебе лучше уйти. Элис найдет тебя, когда осознает эту новость, - прервал меня Джаспер.

У меня не было ни малейшего представления о том, как облегчить ее боль, так что я сделал то, о чем он попросил, и ушел. Моя сестра находится с ним в безопасности, и, если быть честным, ей будет лучше с ним, чем со мной. Я не мог ей помочь. Я даже не мог помочь сам себе.

Теперь мне нужно было рассказать все Аро. Я не хотел, но должен был, повинуясь воле своей матери. Она бы этого хотела. Мне следовало убедиться, что все пройдет в лучшем виде. Моя мать заслуживала прекрасных похорон.

Она страдала достаточно долго и в настоящее время отдыхает с миром.

~*~

Разговор с Aрo был не столь мучительным, как я думал сначала. Он сразу все понял, как только увидел мое лицо, и держался достаточно спокойно, пока мы обсуждали детали похорон, но когда я закрыл дверь кабинета, то услышал, как он зарыдал.

Еще один человек, которого я не знал, как утешить в трудную минуту. Моя мать значила для него больше, чем должна была. Он ощущал ее потерю так же глубоко, как Элис и я.

Мне нужен был душ и что-нибудь крепкое, поэтому я устало побрел в свою комнату. Я видел, как МакКарти выходил из комнаты Розали, но у меня не было сил с ним говорить. Если она счастлива и не будет меня доставать, то мне все равно. У меня были более важные проблемы, которые мне предстояло решить.

Как только я открыл дверь в свою комнату, чувство одиночества охватило меня. Это было не то место, где я хотел находиться, но я полностью проебал всякую перспективу быть с Беллой. Она никогда не простит меня за то, что я сказал ей, и мне осталось лишь надеяться на то, что она не покинет ретрит до конца курса. Ее искусство феноменально и заслуживает признания.

Она нашла способ утешить меня, но я не знал, что мне с этим делать. У меня в груди разливалась боль, и я не понимал, как от нее избавиться. Я должен был извиниться перед Беллой, она засуживала объяснений. И мне стоило сделать это до того, как она услышит все из уст Элис. Этого я точно не хотел.

Я разделся, пошел в ванную, оставляя позади себя дорожку из одежды, и включил душ. Комната начала заполняться паром, который постепенно скрывал меня. И когда это, наконец, произошло, я не выдержал и заплакал.

По отцу.

По Элис.

По себе самому.

Я прислонился лбом к холодной плитке ванной и оплакивал свою мать. За все время, что она находилась в коме, я ни разу не позволил себе этого. Я был слишком занят мыслями о том, как поддержать Элис, чтобы переживать о собственной черствости.

Когда Кейт позвонила мне, я хотел зарыдать, но не мог себе этого позволить. Было слишком много всего, с чем предстояло разобраться, что требовало моего внимания. Это место принадлежало ей, и когда я вернулся, все мои эмоции вылезли наружу. Вот почему я пошел к Белле: не только за утешением, но и чтобы почувствовать еще что-то, кроме горя. И когда она помогла мне, я послал ее, как последний мудак, каким я собственно и являюсь.

Образ ее лица, искаженного болью, заставил меня заплакать еще сильнее. Именно я довел ее до такого состояния, и лишь я сам мог это исправить. Может быть, она поймет меня, когда я ей все расскажу.

Сможешь ли ты быть настолько открытым с ней, Каллен?

Я фыркнул, потому что даже не знал, могу ли быть честным с самим собой.

Брызгами душа я смыл слезы с лица и тщательно умылся. И лишь когда я начал одеваться, заметил, что больше не пахну Беллой. Это напомнило мне о том, что если я во всем не разберусь, то ее запах будет единственным, что останется от нее в The Diary.

Я взял телефон и позвонил Элис.

- Алло? - тихо ответил Джаспер, растягивая слова.

- Это Эдвард.

- Элис сейчас спит. Я дал ей снотворное.

Я кивнул, хотя он и не видел меня.

- Мне нужно, чтобы ты достал для меня кое-что. Я знаю, Элис хранит это где-то. Пожалуйста, это важно.

Должно быть, мой тон убедил его, потому что он согласился, и я рассказал ему, что мне нужно.

~*~

BPOV

Я выставила себя полной дурой. Я знала, что Эдвард-Мудак-Каллен был последним человеком, в которого мне следовало влюбляться, но я все равно пошла вперед и прыгнула с этой скалы. Я злилась на себя, что позволила ему добраться до меня таким вот образом. Я была глупа и не должна сейчас плакать. С самого начала было очевидно, что он не создан для длительных отношений или любви, поэтому мне оставалось винить только саму себя.

Но от этого боль не становилась меньше.

Она усиливалась, потому что я не испытывала ненависти к нему.

Я хотела поговорить с Элис, но никак не могла решиться. Что она мне скажет? Что предупреждала меня? А я не желала слышать очевидного от моей подруги. Я и так уже знала это. Так что решила отложить разговор с ней на потом. В любом случае, сейчас я не вынесу их с Джаспером выражений любви.

Я обдумала вариант об уходе из The Diary, но помимо того, что мне некуда было идти, я действительно хотела закончить курс. Качество моих работ улучшалось в геометрической прогрессии, и я наслаждалась каждой минутой пребывания здесь. Мне просто нужно понять, как вести себя с Эдвардом оставшееся время моего обучения в ретрите.

Стук в дверь испугал меня, и я взглянула на нее. Я была не в настроении с кем-то разговаривать, поэтому проигнорировала это и продолжила валяться на кровати.

Прозвучал еще один удар, но на этот раз я заметила лист бумаги, лежащий на полу. Кто-то протолкнул его под дверь. Я в замешательстве нахмурилась и пошла его поднимать. Сделав это, я увидела листочек с изображением Микки Мауса, и сразу поняла, кто находился за дверью.

Я хотела разорвать его в клочья, не читая, но просто не смогла. Мне нужно было увидеть, не собирался ли Эдвард сделать сегодняшний день еще хуже. Может быть, он хотел, чтобы я уехала?

Серьезно, Белла, разве он будет просить тебя сделать это на бумаге с Микки-Гребаным-Маусом?

Затаив дыхание, я открыла записку и прочитала ее.

«Белла,
Мне очень жаль.
Эдвард»

Ух ты, мужчина нескольких слов!

Нервный смешок сорвался с моих губ. Придурок действительно ожидал, что два слова изменят все к лучшему?

Какую гребанную игру он задумал?

Я схватила ручку и написала «и» на листке, а затем протолкнула его под дверь. Это было по-детски, потому что я знала, он стоял за дверью. Я просто не хотела его видеть. Возле него я теряла самообладание.

Прошла пара секунд, и листочек вернулся ко мне.

«И я прошу тебя простить меня. Пожалуйста!»

О, блядь, это какой-то абсурд!

«Ты сказал, что я была просто трахом. Почему для тебя так важно получить мое прощение?»

Я сунула листок под дверь и села на ковер, прижимаясь спиной к деревянной поверхности. Я ждала. Может быть, для него это не имело значения, и он просто хотел убедиться, что я останусь в его полном распоряжении.

Я посмотрела вниз и увидела, как новый лист бумаги выскользнул из-под двери.

«Я солгал. Кое-что случилось. Пожалуйста!»

«Что именно?»

«Белла, открой дверь».

«Нет, мне нужно больше. Ты сделал мне больно».

«Мне очень жаль. Открой дверь».

«Нет».

Следующий надпись на листе сообщила мне о том, что он будет ждать за дверью до тех пор, пока я не открою ее. Мяч сейчас находился на моей стороне.

Я переместилась по полу и прислонилась к стене, открывая дверь. Она резко распахнулась, и Эдвард рухнул вниз. Он упал на спину, ударившись головой об пол. Я тут же вскочила, чтобы посмотреть, не ранен ли он, и боль в моем сердце немного ослабла. Эдвард, видимо, опирался на противоположную сторону двери.

На его губах было немного крови, и слеза катилась вниз по его лицу.

- Эдвард?! Эдвард?! - беспокойно вскричала я.

Он застонал и изменил позу. Он выглядел ошеломленным, когда потер голову и слизал кровь со своих губ. Моя плоть затрепетала.

Возьми себя в руки, Белла!

- Я не знала, что ты сидел прямо там. Я сожалею.

- Тогда нас двое, - прорычал он и сел.

Он не смотрел мне в глаза. Неужели все это так сильно испугало его? Мои руки чесались, чтобы прикоснуться к его лицу и убедиться, что он действительно в порядке, но я стиснула зубы и сдержалась. Я не позволю ему сорваться с крючка так чертовски легко. А то, что у него шла кровь, было своего рода его искуплением передо мной.

- Итак, - сказала я, ожидая продолжения.

- Я уже сказал. Мне очень жаль, Белла.

- Нет, это не так, – отрицала я. - Ты написал. Ты не говорил этого. Однако успел
сказать, что я была для тебя просто трахом.

Он застонал.

- Это просто слова, Белла. Мне очень жаль. Сколько раз я должен произнести это прежде, чем ты поверишь мне?

Мы сидели, скрестив ноги, лицом друг к другу, и оба изучали свои руки. Видимо, они были очень интересными.

- Ты ранил меня. Мне нужно, чтобы ты доказал, что не имел этого в виду. Ты был жесток и прекрасно понимал, какие слова причинят мне больше всего боли. Ты выглядел таким печальным, когда пришел в мою комнату. Я просто хотела заставить тебя улыбнуться, Эдвард, но ты растоптал все это!

Он протянул руку и нежно коснулся костяшек моих пальцев на правой руке.

- Белла, моя... - он тяжело вздохнул, а потом выпалил: - моя мама умерла.

Я придвинулась к нему и обхватила его лицо руками.

- О, Эдвард. Мне так жаль. Когда? А Элис знает? Ты в порядке?

Наконец, наши глаза встретились, и мое тело вернулось к жизни. Они были такими печальными. Я хотела заставить его почувствовать себя лучше.

- Она умерла во вторник, а Элис я сказал только сегодня, - прошептал он.

Я медленно гладила его пальцем по щеке, а он держал меня за бедра.

- Ты так и не ответил на мой последний вопрос. Как ты справляешься, Эдвард?

Он закрыл глаза, видимо, чтобы собраться с силами, а потом неуверенно сказал:

- Я не знаю. Я хотел, чтобы ее страдания прекратились, так что мое желание исполнилось. Элис опустошена, но у нее есть Джаспер, чтобы помочь ей.

- Эдвард, у тебя есть я.

Слова выскользнули из моего рта, прежде чем я успела подумать. Я хотела, чтобы эта грусть ушла. Я хотела быть рядом с ним и держать его за руку.

- Спасибо. Мне очень жаль, Белла. Я знаю, что я - мудак. Я знаю, что закрылся ото всех, но мне нужно было что-то почувствовать, и я пришел к тебе, потому что ты - единственная, с кем я хотел это разделить. Я имел в виду, что то, что сделал я, было неправильным, а не то, что сделали мы. Это никогда не будет неправильным.

Терзая зубами нижнюю губу, я кивнула. Я хотела от него большего, но чтобы он сам охотно дал мне это. Я устала его подталкивать.

- Что происходит между нами?

Я подняла брови, глядя на него.

- Ты хочешь, чтобы я тебе честно ответила на это? Не думаю, что ты готов услышать мой ответ.

- Я могу сказать тебе, что мне нравится, как мы проводим время вместе, даже если ты ведешь себя, как вычурная сука. Я могу сказать, что безмерно наслаждался игрой с наклейками и хотел бы поиграть в нее снова. Также я могу сказать, что скучал по тебе, когда был в отъезде.

- Тогда почему ты не звонил? - отрезала я.

Он закатил восхитительные зеленые глаза и язвительно ответил:

- А почему ты не позвонила? Я попросил Элис дать тебе мой номер.

Я открыла рот, пытаясь придумать остроумный ответ, но он прикоснулся своими губами к моим, нежно обхватив мою верхнюю губу. Я растаяла.

Ты слишком легко сдалась, Свон!

Мой внутренний голос был прав. Я сдалась, но его мама только что умерла. И этот мужчина нуждался в утешении. Мы поработаем над всем остальным дерьмом в другой раз, когда будет поспокойнее.

Я просто надеялась, что лучшее время настанет, потому что было так много всего, над чем нам бы следовало поработать. Я не могла просто закрыть глаза на то, что он мне сказал, но хотела сначала узнать причины, прежде чем осуждать его. Сейчас он уже слишком много для меня значил, чтобы просто развернуться и уйти, когда все стало немного сложным.

Просто я не знала, что я для него значу.

~*~

Слейт* - синевато-серый цвет.

Перевод: koblyktet
 
Редакция: Maria77

Дорогие наши читатели!!! Спасибо огромное, что поддержали Пейзажи в голосовании!!! Нам очень приятно! Вы - наша лучшая награда!
Спасибо большое Маше за редакцию, она просто умничка!!!

Источник: http://robsten.ru/forum/19-1201-91