Фанфики
Главная » Статьи » Переводы фанфиков 18+

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


План. Глава 10
56. День 378 6:45am

6:45 утра

Стою над ним. Он там, где я его оставила. На боку, завернулся в одеяло.

Самое милое посапывание, которое я когда-либо слышала.

Хватит. Я себя извожу.

Трясу его за плечо, он шевелится, но снова укутывается.

- Сэ… Мис… Ка… – ни одно из этих слов не кажется верным. Не знаю, как называть его в сложившихся обстоятельствах.

Его волосы спутаны. Провожу рукой по его лицу, запускаю пальцы в его волосы, пытаясь их укротить. Он поворачивается, чтобы прильнуть к моей ладони. Негромкое урчание слетает с его губ.

- Пожалуйста, проснитесь, – шепчу я.

Он моргает и смотрит на меня.

- Привет.

- Эм, привет, – я выпрямляюсь.

Он садится и окидывает взглядом то, как я одета, постель. Он завернут в одеяло, словно вкусное буррито.

- Я проспал.

- Нет-нет. Не намного. Я… Мне показалось, что вы проспите… поэтому я вас разбудила.

Он кивает и начинает выпутываться, и я уже знаю, что в этой упаковке – это другая упаковка, попробуй разберись, – и это момент, когда я должна отступить. Сойти со сцены. Развернуться и уйти. В спешке.

Покидая комнату, слышу его громкий вздох. Рассвет заглядывает сквозь шторы, и либо поет петух, либо я действительно слышу свою трусливую душонку (прим. пер.: двойной смысл: chicken в английском может значить как буквально цыпленка, так и труса).

Завидую скорости, с которой он собрался.

Собираю наши вещи и впускаю пришедшего официанта с завтраком.

- Сюда, – указываю, что тележку нужно подвезти к дивану.

- Что-нибудь еще, мэм?

- Кажется, нет, – отвечаю я.

Каллен, полностью одетый, заходит в комнату.

Официант обращается к нему:

- Вы хотели бы еще чего-нибудь, сэр?

- Похоже, что нет, – отвечает он, бросая взгляд на часы. – Судя по всему, желать большего оказывается трудным для некоторых решением.

Мы завтракаем и выходим, и едем, и приезжаем, и я не слышу от него больше ни единого звука до того момента, как он отвечает на приветствие мистера Питерса в 9.18:

- Прекрасно. А у вас?


57. День 378 14:20

14:20

Местонахождение: комната для чаепитий.

Эмоциональное состояние: боевая готовность второго уровня (прим. пер.: военный англ. термин. Всего выделяют 4 уровня боеготовности, первый – самый высокий).

И я злюсь на себя за это.

Приступ гнева: продолжается.

Горячий кофе переливается через край чашки и обжигает мне пальцы. После запоздалой реакции держу их под холодной водой.

- Привет, Белла, – говорит Джаспер, опираясь на стол у раковины. – Только что получил поручение. Похоже, я возвращаюсь в родные пенаты, чтобы работать с вами, ребята.

- Это замечательно. Действительно классно, – рядом с ним практически невозможно не улыбаться.

- Итак, какие успехи?

Поднимая на него взгляд, не могу определить, то ли он меня спрашивает о зарубежных счетах, то ли подкалывает по поводу Каллена. Действую наверняка.

- Ничего определенного.

Он выключает воду и подает мне кубик льда.

- Может, тебе нужно подойти с другой стороны.

- Мне нужно больше времени.

- Насколько продлили вашу командировку?

- Всего на несколько дней, – слышу свой вздох.

- Значит сейчас или никогда? Или будет еще шанс, когда вернетесь домой?

- К тому времени будет уже слишком поздно.

- Что ты собираешься делать? У тебя есть план?

Ха!

Пожимаю плечами.

Он наклоняет голову набок.

- Совсем не похоже на Беллу, которую я помню, – ага, это ты мне говоришь.

Пожимаю плечами. Снова.

- Но это же важно… не так ли?

Да.

- Ага.

- Ага? – он опирается спиной на тумбочку. – И это все? Просто «ага»? Может… ай, проехали.

Закатываю глаза. Просто хочу, чтобы он, в конце концов, перешел к сути. Лицемерно, я знаю.

- Ну, Джаспер, было… чудесно. Но мне нужно возвращаться к нему.

Он улыбается.

- Возвращаться к кому?

- Что? К работе. Мне нужно возвращаться к работе.

- Ты сказала «к нему».

- Ну, – говорю я, старательно избегая его взгляда, собирая напитки, – я работаю на «него».
- Белла, – говорит он, бессмысленно уставившись на пустую микроволновку. – Лучше сделать и пожалеть раз, чем не сделать и жалеть всегда.


58. День 378 16:18

16:18

- Мисс Свон? – незнакомый голос отвлекает меня от экрана моего телефона. Женщина в униформе службы доставки стоит в дверях.

- Да?

- Посылка для вас. Необходима ваша подпись, – она подает мне планшет и выходит, чтобы вернуться спустя мгновение с широкой плоской коробкой и еще одной гораздо меньшей сверху. Уходит незаметно.

До меня доходит – и мне совсем не нравится это чувство – что меня не попросили забрать посылку самостоятельно. Похоже, он предпочитает заказывать и устраивать все сам, избегая личного общения со мной. Я понимаю, что виновата сама.

Это белая коробка. Без пометок. Без адреса. Вторая корбочка, та, что поменьше, исчезает.

Снимая крышку, задаюсь вопросом, не ошибка ли это. Возможно, здесь работает другая, до настоящего момента неизвестная, мисс Свон? Возможно, это подарок для Каллена от семьи или еще кого-нибудь, который я не должна показывать ему до праздника? Должно быть, что-нибудь полезное, учитывая её размеры.

Внутри, под слоем шелковой бумаги со сладковатым запахом, на производство которой ушло, наверное, целое дерево, лежит вечернее платье цвета пыльной розы. Оголенные плечи, застегивается на шее, с завышенной талией, без отделки. Сдержанно и элегантно во всех смыслах, не говоря о цвете. Цвет, наверное, не по сезону. Не то, чтобы я жаловалась: оно прелестно и очень напоминает мой любимый оттенок губной помады, Мой Список Желаний.

Достаю платье из коробки, и на пол падает маленькая коробочка. Внутри – длинные изящные серьги. Автоматически вдеваю одну и берусь за другую, когда неожиданно останавливаюсь и начинаю лихорадочно копаться в бумаге в поисках записки.

Хруст бумаги и звон серьги у уха – так не похоже на молчание, которое я слушала сегодня весь день. Ну, по крайней мере, не было ничего, что я хотела бы слышать. Понимаю, что мне хотелось услышать только одно. Мне его не хватает.

Умираю от желания.

Маленькая карточка, которую держат два длинных пальца, появляется у меня прямо перед носом. Поднимаю глаза вверх и встречаюсь с настороженным взглядом Каллена. Было время, когда я восприняла бы этот взгляд как отрешенный, холодный; сейчас я знаю, что он изучающий и осторожный.

Не сводя с него глаз, беру карточку. Бросаю быстрый взгляд и теряюсь. Она пуста с обеих сторон.

Снова смотрю на него.

- Что это? – спрашиваю я, прижимая к себе лиф платья.

Его бровь изгибается. Не произнося ни слова, он кладет что-то на стол и выходит из комнаты.

Стою, уставившись в точку, где только что видела его, пока картинка перед глазами не начинает расплываться. Только тогда смотрю вниз. На столе лежат два билета. «Щелкунчик». 20:00. Вечерний туалет.


59. День 378 18:30

18:30

Местонахождение: ванная в номере.

Волосы: непослушные. Пышные и совсем не прямые. Почему в штате, не имеющем выхода к морю, такая влажность?

Внутренние дебаты по поводу того, накрасить ли губы помадой, которая идеально подходит по цвету к платью, или не красить, вообще.

Но это лучше, чем сходить с ума, зацикливаясь на других вопросах, которые готовы в любой момент завладеть мной. Доставка. Платье. Пустая карточка. Серьги… кажется, их наличие уже больше того, что можно объяснить необходимостью, чтобы я была надлежаще одета.

Билеты. На «Щелкунчика». Из всего возможного – «Щелкунчик»!

Из всех вещей, которые могли бы заставить меня мгновенно ощутить рождественское настроение и, вместе с тем, почувствовать щемящую тоску, «Щелкунчик» – самая подходящая.

Моя семья не особо соблюдала обычаи, по крайней мере, такие, которые можно было так назвать. Но воспоминание о том, как мы наряжались, чтобы сходить на балет, где мой двоюродный брат играл в оркестре, было очень ценным. Мы не ходили туда каждый год. Но было достаточно. Достаточно, чтобы это стало единственным обычаем.

Я не была на балете с тех пор, как моя семья перестала туда ходить. Ну, с тех пор, как я перестала общаться со своей семьей. Разные дороги. У них свои семьи. У меня – я. Только я.

Я не была на балете много лет.

Вообще-то, не уверена, что хоть раз с тех пор, как у меня появилась грудь.

Да, странная ассоциация.

Но сейчас моя грудь меня беспокоит. Смотрю в упор на бретели бюстгальтера. Много черных бретелей. Платье застегивается на шее. У меня нет с собой соответствующего бюстгальтера.

Одна из причин, почему то, что мужчина покупает женщине платье, это не всегда хорошая идея: у них нет никакого понятия о женском нижнем белье.

Не имея другого выхода, снимаю бюстгальтер а-ля танец-вспышка (прим. пер.: «Танец-вспышка» - фильм 1983 года про стриптизершу, мечтающую стать балериной).

Помада цвета платья побеждает. Никто не будет обращать внимание на мои губы. Не могу сказать того же про другие части тела…

Последние штрихи, и я выхожу из ванной. Каллена нигде не видно. И не слышно. До сих пор.

Скользнув в черные туфли на шпильках, смотрю на свое отражение в зеркале в полный рост. Трусики выделяются.

Отлично.

Сегодня вечером на мне будет комплект из отсутствующих трусиков и бюстгальтера.

Открывается дверь в его спальню, и я запихиваю нижнее белье за спинку дивана.

Он в смокинге.

Смокинг мало чем отличается от костюма. Это моя мантра. Бубню её про себя, одновременно вынуждая свое тело совершать такие действия как дышать, моргать и стоять вертикально.

Похоже, смокинги влияют на деятельность головного мозга.

- Я должна что-нибудь сделать? – пищу я. Что-нибудь помимо наглядного доказательства теории самопроизвольной овуляции?

Он пока еще не взглянул на меня. Качает головой, открывает гардероб, достает мое пальто и держит его для меня. Так и не подняв на меня глаз.

Я проскальзываю в рукава, одеваюсь, а он открывает передо мной дверь, без слов приглашая меня выйти. Когда он собирается начать снова со мной разговаривать?

Поездка в театр сопровождается лишь звуком шин, шуршащих по талому снегу. Возможно, мы с кем-нибудь там встречаемся. Я больше не уверена, что от меня требуется. Я не уверена ни в нем, ни в себе.

Очередь на стоянку длинная, но быстро движется. Он отдает ключи и перехватывает мою ладонь у служащего, который открыл для меня дверцу. Прикосновение до абсурдного успокаивает меня.

Зайдя внутрь, снимаю пальто. Когда я оборачиваюсь, в первый раз за сегодня он смотрит прямо на меня. Широко распахнутыми глазами.

Хочу что-нибудь сказать, чтобы заставить его заговорить со мной снова, но ничего не приходит на ум. Что я могу сказать? Спасибо за платье, которое вам пришлось купить для меня, чтобы я могла пойти сюда с вами? Я все испортила? Могу я начать сначала?

- Вы прекрасно выглядите, – слышу свои слова.

Ну, он действительно прекрасно выглядит.

Кажется, я вижу тень улыбки, но она исчезает. Рядом альков, и я подумываю над тем, чтобы затащить его туда, чтобы просить/требовать/умолять его начать снова со мной разговаривать. Мы становимся частью толпы, стремящейся занять свои места, и я не могу заставить себя затащить его туда. Я уже столько раз выходила за рамки своей роли; не думаю, что он был бы доволен привлечению внимания на публике.

Печально поглядываю на альков, когда мы проходим мимо. А затем неожиданно оказываюсь в нем. Он увлек нас сюда.

- Я не могу так, – говорит он. Здесь слышится слабое эхо.

Я дезориентирована. Не знаю, что сказать или сделать, все на автопилоте. Я протягиваю руку и касаюсь его спины.

- Как так? – шепчу я.

Он смотрит в потолок, тяжело вздыхает. Я поглаживаю ладонью его руку, надеясь, что это успокаивающий жест.

Мы в нескольких сантиметрах друг от друга. Он разворачивается и как-то непонятно на меня смотрит.

- Так, – он жестикулирует рукой между нами.

Дышу ртом.

- Так? – тихо повторяю я.

- Спроси меня.

Уверена, что на моем лице выражается недоумение. Я профессионал, но не до такой степени; мне нужна подсказка.

Его взгляд напряжен до невозможности, но я решаю, что это хороший знак, и он продолжает:

- Про карточку.

Не могу сказать, что он существенно развил свою мысль.

О, у меня столько вопросов про карточку, но я начинаю с очевидного:

- Почему она пустая? Зачем, вообще, прикладывать карточку, если она пустая?

Он открывает рот и снова закрывает его. Кажется, что он собирался рассказать мне, но передумал.

- А как ты думаешь?

О, небеса! Представление начнется раньше, чем мы сумеем хоть как-то разобраться с этим. Но мне уже все равно. Я думала, что мне не хватало его, но теперь, когда он здесь, и я могу видеть его и слышать его, и – О, Боже! – вдыхать его аромат, мне на самом деле больше ничего не нужно. Фея Драже может исполнять тарантеллу (прим. пер.: практически заключительная сцена балета «Щелкунчик»).

- Я не знаю, – провожу пальчиками по лацкану его пиджака.

- Значит, нас двое, – он дотрагивается до сережки.

- Они красивые, – провожу по его руке у моего уха.

Его пальцы плавно скользят, едва касаясь моей щеки. Спускается вниз к губам. Я поворачиваюсь и прижимаюсь губами к его ладони. На мгновение его глаза закрываются.

- Тяжело было подписаться, – он прислоняется лбом к моему лбу. – Кто я для тебя?

Я понимаю, что он, должно быть, считает, что я зациклилась на факте, что он – мой босс, или что он воплощение силы в моей маленькой вселенной, или что в этой поездке он оказался под рукой, или что он очень привлекательная и жгучая насечка на стойке моей кровати (прим. пер.: образное выражение, означает: «очередной любовник, еще один человек, с которым переспала»). Но ни одно из этих предположений не является истинным. Я больше не буду этим заниматься. Я – все, что у меня осталось. Я могу рассчитывать лишь на себя.

Я не могу ничем рисковать.

Этим я подвергаю риску всё.

Но здесь, в этом крохотном пространстве, где воздух пронизан нотами увертюры и нашим дыханием, я понимаю, что для меня не существует ни единой души во всей Вселенной. Если бы мне никогда не пришлось покинуть это место, я была бы довольна.

Он – всё.

Вот это да! А до меня медленно доходит.

Он кладет руки на мои обнаженные плечи, и я бросаюсь в его объятия, провожу руками по его шее, его лицу.

- Эдв… - начинаю я, но останавливаюсь. Это кажется слишком в зарождающемся потоке признаний. – Эдвард.

Похоже, я все-таки сказала это. Он весь сияет лучезарной улыбкой, обращенной ко мне, и я чувствую, как он сильнее сжимает мои плечи, как будто испытывает что-то или чувствует это в первый раз. Я чувствую себя гораздо более смущенной, чем ожидала, и, на самом деле, просто хочу оказаться в его руках, почувствовать, как он меня обнимает, ощутить его силу и хотя бы на минуту позволить себе быть слабой и напуганной. Потому что страх – это чувство, которое можно позволить себе, когда эмоциональные прозрения происходят непроизвольно и неожиданно.

Я устремляюсь вперед, и он делает именно то, на что я надеялась. Его руки обвиваются вокруг меня, и мне хочется прижаться к нему еще сильнее, но я, наверное, испачкаю его рубашку косметикой. Я поднимаю на него глаза, чтобы объяснить. Наши взгляды встречаются, и я вижу, как он мельком смотрит на мои губы. Да, пожалуйста. Пожалуйста, сделай это!

Но он не шевелится. Я понимаю, что он пытался делать шаги раньше, но я останавливала его.

Я тянусь вверх и касаюсь губами его губ. И вот опять. Он закрывает глаза, и я вместе с ним. Его руки движутся вверх по моей коже; он берет мое лицо в свои ладони и целует меня в ответ, и я целую его в ответ, пытаясь показать, что это правда, и я настоящая, и, пожалуйста, увидь меня настоящую, и позволь мне, в конце концов, почувствовать вкус твоего языка.

Я всасываю его нижнюю губу, и он стонет и касается языком кончика моего языка. Он мягкий и сладкий. Мои пальцы вплетаются в его волосы – всё, чтобы теснее прижать его к себе. Заполучить его.

Мы опаздываем к последнему звонку.


60. День 378 20:00

20:00

Место: С12.

Рука: С11.

Сумасшедшая: улыбаюсь как таковая.

Зал в сумрачном свете. Мы заняли свои места в последний момент. Возможно, я проткнула шпилькой пару чьих-то туфель.

Он держит меня за руку. Моя рука в его ладони, и они на его бедре, и это значит, что он держит меня за руку.

Эдвард Каллен держит меня за руку.

Ну, да, конечно, он бывал и, эм… там… но это каким-то образом по-другому… интимнее.

Хорошо, что я видела этот балет несколько раз, потому что мое внимание сведено к нулю.

Помада исчезла. Съедена полностью. Все те размышления, красить губы или нет, были бессмысленны.

Размазанный макияж в обычных обстоятельствах вывел бы меня из себя. Но до тех пор, пока я не похожа на Тэмми Фэй Бейкер, попавшую под проливной дождь, чувствую себя изумительно. Черт возьми, я не чувствовала себя более счастливой… никогда.

Эдвард сосредоточен на действии, происходящем на сцене. Или выглядит так. Его палец движется по моей ладони вдоль линии жизни. Время от времени я чувствую, как он крепче сжимает мою ладонь, прижимает её рукой к своему бедру.

Оглядываясь вокруг, не вижу никого знакомого. Задаюсь вопросом: был ли этот поход предпринят ради работы, или мотивирован продлением командировки, из-за чего я не могу отпраздновать Рождество с семьей?

В реальности, я понимаю, что это с таким же успехом может оказаться свиданием.

Не было вопросов, не было объяснений. Я хочу спросить. Мне нужны ответы.

Но я не делаю этого; теперь я уверена, что это молчание происходит из страха убедиться, что мое поведение «скромная днем – не в себе ночью» – это то, что кажется ему достаточно привлекательным, чтобы встречаться.

Ничего не могу с собой поделать. Мне не безразличен этот молчаливый сложный тип.

Мне необходимо показать ему себя.

Маленькими порциями.

После того как занавес опускается, мы прогуливаемся по площади. Белый свет фонарей. Мягкий снег. Цоканье копыт лошадей, тянущих украшенные кареты посреди лениво движущихся автомобилей. Это не нормально.

Он не произнес ни слова с тех пор, как мы вышли из театра. Просто держит меня за руку и идет сквозь толпы колядующих и покупающих подарки.

- О чем ты думаешь? – спрашиваю я, когда мы проходим мимо магазина, откуда доносится запах имбирного печенья и пряностей.

- Ни о чем, насколько это возможно, – он останавливается перед книжным магазином. Свет от витрины стирает все тени с его лица. – В первый раз с… не помню, с какого времени.

Внешне его слова кажутся небрежными, но его лицо выражает другое.

Продолжая внимательно смотреть на книги, он подносит мою ладонь к губам и целует костяшки пальцев.


61. День 378 22:35

22:35

Машина: руки сплетены у меня на коленях.

Лифт: рука в его руке.

Коридор: вторая ладонь на его руке.

Номер: руки повсюду.

Мое пальто соскальзывает с вешалки и падает на пол. Он смотрит на меня, как бы говоря, что там оно смотрится как раз на месте.

- Ты чувствуешь это, не так ли, Белла? То, что происходит сейчас? Ты чувствуешь?

Я киваю. Да. Больше я ничего чувствовать не в состоянии.

Свет и тени с улицы окрашивают комнату. Мы у спальни. У дверей.

Он ждет. Со мной. Меня.

Развязываю его галстук. Чувствую, как он сглатывает под моими пальцами, дышит под моими руками.

Он не шевелится. Ждет. Искушает.

Смотрю ему в глаза, а затем на свои плечи, наклоняю голову, намекаю без слов. Настоятельно предлагаю.

Его руки медленно блуждают по моему телу. Нерешительно. Делаю шаг вперед, и его руки обвиваются вокруг меня и смыкаются чуть ниже моей талии.

- Ты хотел, чтобы я надела это, – говорю я; его пальцы пробегают по шву на платье. – Так... сними его.

У него перехватывает дух. Я чувствую это, потому что он обнимает меня.

Медленное шуршание ткани наполняет комнату. Он тянет за собачку на молнии, смотрит вниз, наблюдая за мной, пока одно за другим расстегиваются её звенья. Его ладони проскальзывают внутрь и касаются моей кожи. Он стягивает платье с моих плеч.

Я не думала, что это будет таким сюрпризом. В театре было чертовски холодно.

Он перестает дышать. Шелк каскадом сползает на пол.

Я раздета до черных чулок и туфель на шпильках.

О’кей, мужчина мог упасть в обморок.

Разумно было бы предупредить об отсутствии трусиков. Или заметить.

Его руки обвиваются вокруг моих плеч.

Его руки спускаются вдоль моих, неспешно, плавно. Предплечья. Запястья. Нежная кожа внутренней поверхности моих рук. Почти щекотно. Медленней на изгибах и выпуклостях.

Чувствую, что он смотрит на меня. Напряженно. Руки продолжают свое путешествие. Нежно.

Неторопливо, осторожно я поднимаю руки к его груди, касаюсь его рубашки. Его пуговицы – сложная задача. Проклинаю себя за нерешительность и несобранность.

Похоже, он не замечает.

Не помню, чтобы ранее мне было так трудно справляться с пуговицами. Наверное, потому что я просто рвала их.

Это кажется гениальной идеей, и я снова обдумываю возможность применения этого метода, поддевая кончиком пальца круглый край и проталкивая его сквозь петлю. Процесс идет медленно. Может быть, это и не плохо.

С такой скоростью это может длиться вечность.

Я все еще на каблуках – благодаря этому я выше, ближе к его уровню; он почти не наклоняется, чтобы смотреть мне в глаза, продолжает чувствовать меня. Тепло моей грудной клетки. Жаркие прикосновения пальцев на моей спине.

Еще одна пуговица, наконец-то, поддается. Да, это займет вечность.

Он вдыхает, содрогается, наблюдает за моим продвижением. Блуждает по мне. Ждет. Ожидание.

Приступаю к следующей. Он держит путь к моей талии, бедрам.

Верхний край моих чулок. Танец пальцев. По кайме. Охватывает ладонями мою попку, проводит дорожку по линии, где попа переходит в бедро. Углубляется и исследует. Готова.

И я больше не сдерживаю дыхание. Совсем. Я задыхаюсь. Вдох.

Еще вдох. Ах, да… его брюки. Начинаю тянуть его за брюки, резко дергаю, и, судя по всему, после мне придется отправиться в магазин за одеждой для него, потому что раздается треск рвущейся ткани, от которого мне следовало бы смутиться, но вместо этого я слышу свой смех, такой смех, который вы издаете, когда видите автомобильную аварию, и ваша реакция прямо противоположна тому, что вы чувствуете. И я неистово, отчаянно пытаюсь не думать о том, насколько настоящим, действительно существенным мне все это кажется.

Потому что в этот момент я собираюсь заняться с ним любовью.

Я, типа, только что осознала это.

Начинаю снимать туфли, но тут же понимаю, что потеря этих нескольких сантиметров заставляет меня чувствовать себя еще ниже. Оставляю их на ногах. Он наблюдает за тем, как я движением ноги отбрасываю платье, оставшись на каблуках…

Подхожу к нему вплотную. Провожу руками по его распахнутой рубашке и стягиваю её с его плеч вниз.

Он наблюдает, как поднимается и опускается моя грудь.

- Нравится?

Уголок его рта приподнимается. Он может сейчас рассмеяться.

Так не пойдет.

- Покажи.

И по-моему, «покажи» тождественно «докажи» в его словаре, так как прежде, чем я успеваю сообразить, что происходит, он притягивает меня к себе и поднимает вверх, поддерживая за ягодицы, наклоняется, зарываясь лицом в изгиб моей шеи, руками обнимая, а членом – вот где еще одно веское доказательство – почти грубо проводя у меня между ног. Кое-как мы добираемся до кровати, он расположен к ней спиной и все еще движется, и обнимает, и… «о – Боже – это – так – охренительно – потрясающе!» между моих ног.

Я заканчиваю стягивать с него рукава рубашки и обнаруживаю, что они не снимаются, так как собрались на его запястьях, там, где я забыла расстегнуть эти проклятые манжеты. Да, ложила я на них! Вернее, его.

Я толкаю его, и он падает спиной на матрас; рубашка под его задницей, руки пойманы в ловушку по бокам.

Глаза широко распахнуты, не от испуга, от чего-то еще. Чего-то… не знаю.

Я просовываю большие пальцы под резинки чулок и вопросительно смотрю на него сверху вниз: хочет ли он, чтобы они остались на мне. Он оторвал голову от матраса, наблюдает за мной, оценивающе, потому что это может казаться больше похожим на попытку поддразнить, чем на вопрос – может быть, он думает, что я сниму их или нет по своему выбору… но он ошибается… Я наблюдаю за его реакцией, чтобы понять, чего хочет он. Провожу пальцами вдоль кружевной каймы. Он бросает взгляд на туфли, и я вполне уверена, что они ему нравятся.

Видимо, это да.

Заставляя себя двигаться медленно, досчитав до десяти, я наклоняюсь и забираюсь на кровать. Медленно и неуклонно, пытаясь успокоиться, пытаясь казаться невозмутимой.

Взгляд прикован ко мне. Борется с рукавами.

Борется, пока я не нависаю над ним. Вдруг он замирает. И смотрит. И выдыхает.

Целую его бедра. Губы к коже. Язык медленно движется вверх, от основания к головке. Его очередь корчиться. Он впивается пальцами в матрас.

Его грудь вздымается от резких вдохов, и мне хочется дотронуться до него, почувствовать на себе его тепло. Колени врозь, а руки у его лица, в его волосах, я изгибаюсь и опускаюсь на него вся без остатка.

Тепло и долгожданно, и… дома.

Так хорошо, что аж плохо.

Смещаюсь, наклоняюсь, выгибаю спину навстречу его губам. Он смотрит на меня, и я не уверена, понимает ли он мое желание. Но тут же он льнет ко мне губами, проводит языком по моей груди, требует и дразнит. Лижет и щиплет и затягивает меня внутрь, практически кусает.

Он начинает возражать, когда я сползаю вниз, но мое движение прекращается. Резко. Потому что я там.

Там, на месте.

Достаточно странно, но прямо сейчас я задаюсь вопросом техники секса в туфлях. Как это действует? Как не уколоть другого острыми шпильками, не поцарапать? Я уже зависла над его бедрами и руками, которые благодаря мне оказались у него скованными по бокам, и теперь существует определенная возможность того, что я его пораню. Снимать их получится неуклюже и нелепо и совсем не так, как будто веду я, но оказывается, что все мои переживания безосновательны, когда чувствую, как он обхватывает мои лодыжки, приковывая меня пальцами, почти так же, как я сковала его.

И я чувствую себя в безопасности.

Я сплетаю пальцы на его шее, выводя круги за его ушами. Я опускаюсь на него. Только на головку. И вновь вверх. И снова соскальзываю. И назад. В сторону, обхватываю только головку. И он наблюдает за мной. А я наблюдаю за ним.

Еще одно движение, и в этот раз я пойду до конца, возьму сполна все, что у него есть. Он, должно быть, чувствует это и подается вперед, и прижимает свои губы к моим. Целует меня так, как никто никогда не целовал. Поцелуй до глубины души.

Я выпрямляюсь и опускаюсь на него до основания, дальше уже некуда – во мне не остается места, и у него ничего не остается.

Взгляды прикованы друг к другу. Это интенсивно и всепоглощающе, и объединяющее, и мне хочется отвести взгляд, но не так сильно, как хочется почувствовать, как натягивается эта нить между ним и мной, нами, и увидеть. По-настоящему, увидеть.

Обхватив его голову, опираясь на его плечи, прижав ноги к его бедрам. Я двигаюсь. И он движется. Тандем. Напряженно. Вместе.

Он издает звуки, темп меняется, когда я это делаю. Медленно – он мурлычет, быстро – он стонет.

Цельно и страстно, и идеально, и… покажи мне, что ты хочешь, что тебе нравится.

Гладкая кожа и порывистое дыхание.

Похоже, еще одна рубашка уничтожена – он хватает меня рукой, кладет её мне на спину, притягивает меня к себе, и я продолжаю двигаться, а он целует мои плечи, мою шею, удерживает меня, говорит что-то. Низко. Не могу расслышать.

Боже, я хочу услышать.

Я хочу попробовать его тайны и почувствовать его звуки, и слушать его губы на моей коже.

Провожу языком по линии его подбородка. Потный и сладкий.

Отрываюсь и сажусь прямо, и он изгибается назад, и совершает толчки подо мной, и я снова наклоняюсь, мои ладони на его груди. Чувствую, как напрягаются его бедра подо мной, он растягивает и заполняет, и движется рывками внутри меня, и трется самым лучшим «ох-пожалуйста-пусть-это-не-заканчивается-слишком-быстро-но-может-это-должно-закончиться-потому-что-я-изнурена» образом. Потому что я почти там.

Черт, я бы уже побывала там и вернулась, если бы не размышляла слишком много обо всем этом. Если бы я не была полна решимости увидеть его пораженным, поразить его.

Его свободная рука – на моем бедре, помогает и поддерживает. Я настолько привыкла к освещению, что замечаю каждую перемену в выражении его лица. Как он моргает. Как он закусывает губу. Как он наблюдает за мной – больше, чем просто смотрит, как будто изучает.

Во мне вспыхивает тревога. А затем – идея. Я сползаю с него, и он поспешно удерживает меня рукой. Боже, он так тяжело дышит, его грудь вздымается, ноздри раздуваются.

- Нет… пожалуйста.

Он сглатывает. Он резко убирает руку и смотрит на нее, как будто совершил что-то неподобающее.

Я беру его ладонь и прижимаюсь к ней губами, подбадриваю его.

Ничего не случилось. Все так, как нужно. Даже лучше.

И я переворачиваюсь над ним – мысленно делая паузу на мгновение, чтобы поздравить себя с тем, что смогла безупречно перекинуть ногу с восьмисантиметровым каблуком над его грудью, находясь на волосок от оргазма и приступа паники от свалившегося на меня невероятного количества вещей, о которых я не позволяла себе думать, мыслей, отброшенных в уголки сознания – держа его за руку, чтобы удержаться на месте, вместе.

Спиной к нему, скрывая что-то, в чем не могу признаться, я опускаю руку между ног и соединяю его с собой. Влажно, более влажно, чем я ожидала, и мне почти кажется, что я должна извиниться перед ним по какой-то сумасшедшей причине – за что? За то, что он меня возбуждает? – и я оборачиваюсь и смотрю через плечо, как он наблюдает за тем, как я опускаюсь на него. Украдкой. Не думаю, что он вообще заметил, что я следила. Вообще-то, весьма уверена в этом, потому что он совсем не выглядел в этот момент самодовольно. Рот открыт, закатывает глаза, может, даже язык прикусил.

Я все еще держу его за руку, кладу её на свою талию, опускаясь на него. Его пальцы переплетаются с моими, и он движется навстречу мне снова и снова, и я провожу ногтями вверх по его бедру, а он стонет и раскачивается, и тут моя рука скользит вниз, туда, где мы объединены, и я обхватываю его, играю у его основания… и он застывает.

- О… Господи Боже… – выдыхает он. Дорогой мой, никто раньше так тебе не делал?

Ну, не то, чтобы я раньше кому-то так делала… но я – это я, а ты – это ты, и, ну, можно было бы подумать, что для тебя люди были готовы устлать дорогу цветами и снять все ограничения…

Я продолжаю двигаться. Его дыхание изменяется, и вдруг он прижимается ко мне, дышит в мои волосы, мое ухо, тепло на моей спине, и я неожиданно понимаю, что было холодно. Его рука покидает мою и устремляется вниз, чтобы дотронуться до меня совсем рядом с тем местом, где я прикасаюсь к нему, и я слышу свой голос, хриплый и задыхающийся, и обжигающий, и я за гранью, совершенно. Наконец, наш ритм сбивается.

Он взбухает. Матерится. Вторгается в меня так глубоко, пока я прижимаюсь к нему, а затем трепещет и пульсирует, и еще толчок. Мурлычет у моей спины. Шепчет одну из тех тайн, которые я хочу знать.

Время идет. Не знаю как долго. Наше дыхание восстанавливается. Наконец-то, в итоге, совпадает.

И мне нужно пошевелиться. По многим причинам.

Но я как желе и не чувствую коленей. Если я неправильно сдвинусь, мои каблуки вопьются в его кожу. Покачиваясь, я испытываю силы. Их нет.

Тут я чувствую, как он стягивает с меня туфлю и проводит пальцем по своду стопы. Он наклоняет нас и меняет положение, и снимает вторую туфлю рукой, которая была связана. Эту ногу он поглаживает тоже.

Он укладывает меня на кровать; я обессилена, и мне кажется, что в этом абсолютно нет ничего плохого, когда он вот так обвился вокруг меня. Я завернута в нем, как в одеяле, и его рука – это моя подушка, а рубашка, повисшая на его запястье – наше покрывало.


62. День 379 4:09 am

4:09

Тепло. Тепло везде, и меня толкают.

Мои глаза распахиваются.

- Привет, – говорит он, целуя мое обнаженное плечо. – Я больше не мог ждать.

Его губы влажные, мягкие. Я потягиваюсь и целую его в шею.

- Я кое-что должен тебе сказать… то, о чем ты должна знать, – говорит он, выдыхая в мою кожу.

- Хммм? – такая сонная. Удовлетворенная.

- Я люблю тебя, Белла, – его губы касаются уголка моего глаза, моей щеки, меня. – Я люблю тебя.

В затуманенном просыпающемся сознании, без действия, без фильтра, я произношу первое, что самопроизвольно приходит мне в голову:

- Я, наверное, тоже тебя люблю.

Источник: http://robsten.ru/forum/19-1153-1
Категория: Переводы фанфиков 18+ | Добавил: ThanksTwilight (05.10.2012)
Просмотров: 6759 | Комментарии: 123 | Рейтинг: 5.0/111
Всего комментариев: 1231 2 3 ... 10 11 »
0
123   [Материал]
  ох, уж эти признания во-время и после секса!

0
122   [Материал]
  Эдвард такой вроде как строгий в работе и требовательный, но с нею он едва сдерживается...............

121   [Материал]
  Спасибо, первый мною читаемый фанф где Бэлла такая классная

120   [Материал]
  good какая прелесть! good

119   [Материал]
  Эдвард первый признался в любви!!! 12 Не ожидала! Когда же он понял, что любит Беллу? girl_wacko

118   [Материал]
  высший класс!! описано красиво, все в меру . good good

117   [Материал]
  Спасибо! Супер! good

116   [Материал]
  Утром решит что признание ей приснилось girl_wacko

115   [Материал]
  Хм, "наверное" как-то не очень звучит...

114   [Материал]
  Охренеть!!! hang1 hang1 Окончание..просто мего-обещающее!!! hang1 hang1

1-10 11-20 21-30 ... 91-100 101-101
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]