8. День 369 8:20am
8:20 утра
Волосы: заколоты на затылке.
Пуговицы: расстегнута только одна верхняя.
Мочевой пузырь: пустой.
Туфли: медленно убивают ступни.
Это не было моим планом. Сейчас я совсем не в зоне сканирования радара. План изменился от вызова сигнала на радаре к нахождению непосредственно перед его глазами.
- Готова? – спрашивает Розали, когда мы подходим к двери Каллена.
- Нет, – меня сейчас стошнит.
Она смеется и стучит однократно.
- Войдите, – доносится сквозь дверь его низкий голос. Последние остатки воздуха покидают мои легкие.
Розали входит в его кабинет первой, как будто к её спине привязана доска. Я остаюсь позади, придумывая план, как использовать её в качестве живого щита.
- Мистер Каллен, это мисс Свон, – она отступает в сторону и представляет меня: – Ваш новый ассистент.
Он стоит у окна спиной к нам. Не оборачиваясь, он громко вздыхает и указывает на стул.
Я сажусь и слышу звук закрывающейся двери; Розали меня уже покинула.
Трусиха.
- Рассказывайте, – он продолжает смотреть сквозь окно во всю стену. Его руки скрещены, и длинные пальцы стучат по рукаву.
Несколько мгновений я молчу. Я жду, что он пояснит. Его пиджак аккуратно висит на спинке его массивного кожаного кресла. На нем брюки светло-серого оттенка, и я заставляю себя не сосредотачивать внимание на отдельных их участках. Покат его широких плеч тоже небезопасный объект для концентрации. Лучи света из окна выхватывают золотые прядки его волос; это тоже запретная зона. Я не знаю, куда деть взгляд.
Я ясно ощущаю нависшую тишину.
- Простите? – я в самом деле чувствую себя потерянной, как будто зашла посреди разговора.
Он раздраженно фыркает и продолжает смотреть в окно.
- Расскажите мне все. Кто, что, где, когда, почему, как. Кто Вы? Что, по-вашему, включает в себя эта работа? Когда, по-вашему, заканчивается Ваш рабочий день? Почему Вы решили пойти на эту должность? Как долго, по Вашему мнению, Вы продержитесь?
Мое горло – пустыня. Я уже исчерпала его терпение. Мне даже на ум не пришло, что он будет спрашивать обо мне. Я эксперт во всем, что касается его, не меня.
Я пускаюсь в рассуждения о своем образовании и дипломах. Магистр по английскому и литературе. Стажировка и опыт работы. Гранты и стипендии. Я избегаю упоминания о том, что зачислена в университет на юридический факультет. Сомневаюсь, что он готов принять отвлеченные приоритеты. Я слежу за тем, чтобы уложиться не более чем в тридцать секунд. Я перепрыгиваю через вопрос, почему я согласилась на эту должность – не думаю, что смогу соблюсти конфиденциальность.
- Задача этой работы состоит в том, чтобы я обеспечивала Вам возможность выполнять свою работу на оптимальном уровне. Для этого мне необходимо изучить и предугадывать заранее Ваши потребности. Любой отвлекающий фактор или задержка имеет негативное влияние. Мой рабочий день начался, когда я вошла в этот кабинет, и закончится, когда я буду освобождена от занимаемой должности, – я продолжаю говорить, но замечаю перемену в его поведении. Его пальцы замирают. Через несколько мгновений он подходит к своему креслу. Я понимаю, что я в деле. Возможно, я даже произвела на него впечатление. -
Слова продолжают сыпаться с моего языка. Я объясняю, что работаю здесь уже год. Я гибкая и наблюдательная. Исполнительна.
- И наконец, мистер Каллен, я понимаю, что на повестке дня контракт, имеющий решающее значение, и на подготовку нового работника нет времени. Я же обладаю обстоятельным знанием этой компании и заинтересована в её успехе.
Моя речь заняла более двух минут. Лаконично. Я горжусь этим. У меня горит лицо, но я все еще дышу. Галочка в колонке «Выигрыш».
- Мисс Свон, я не испытываю иллюзий по поводу моей репутации. Так обстоят дела, я говорю прямо. Я не ожидаю чудес и не терплю ошибок, – он откидывается на спинку кресла и устремляет на меня взгляд. У него серо-зеленые глаза. Если он моргнет, я смогу оторваться. Я утонула в их омуте.
- Я так понимаю, что существует ПТЗ файл обо мне. Прочтите его.
Мои глаза, наверное, выскочили из орбит. Он знает про файл?
Он неверно истолковывает мое удивление, принимая его за замешательство, и поясняет:
- Прикрой Твой Зад. Шпаргалка, – он вскипает. Он думает, что я притворяюсь тупой.
- Файл КПТЗ? – слова вылетают, прежде чем я успеваю подумать.
Один уголок его рта поднимается вверх. Это может означать зарождающуюся улыбку. Это может означать раздражение.
Он одаривает меня взглядом, который ясно говорит, что он хочет услышать объяснение. Я хочу показать ему, что понимаю невербальное общение. Хочу показать ему, что я честна. Хочу показать ему мои подобранные в комплект бюстгальтер и трусики. И ясно, как свет Божий, что я не желаю рассказывать ему, что значит КПТЗ.
Выхода нет.
- Каллену Принадлежит Твой Зад.
Он моргает. Наконец-то.
Я спешу добавить:
- Нахожу необходимым добавить, что не я называла файл, сэр.
Не отрывая взгляд, он пишет что-то на листке и обходит вокруг стола, чтобы подать его мне:
- Мой номер. Позвоните мне, чтобы у меня был Ваш телефон, – на мгновение он делает паузу с непроницаемым выражением лица. Это сбивает с толку. Я считала, что лучше его знаю. Его взгляд падает на мои туфли. Не могу понять почему, ведь они абсолютно не выделяющиеся. – Изучите график и расписание поездки. Уйдете в полдень, чтобы подготовиться к завтрашнему дню.
Я понимаю, что выгляжу удивленной, и это не проходит мимо него.
- Белла, я понимаю, что это все в последний момент. Вам необходимо подготовиться. Я справлюсь со своими делами сам на этот раз. Подготовьтесь. Плохо подготовленный ассистент будет отвлекать внимание и доставлять излишнее беспокойство.
Движением кисти он отправляет меня вон. Прямо перед тем, как открыть дверь, я слышу его голос позади меня:
- Я не позволю вам сбивать меня с толку… и опозорить.
9. День 369 12:00
12:00. Полдень
Файлы: загружены.
Расписание: заполнено.
Стол: явно свободнее от моих личных вещей.
Райли: достаточно наказан за то, что был замечен делающим ставку у Анджелы.
Туфли: наполнены кровью моих невинных пальчиков.
- Я ухожу Анж. Увидимся позже, да?
Она ободряюще хлопает меня по спине.
- Конечно! Я приеду со всем, что ты хочешь одолжить. Позвони, если еще что-нибудь придумаешь.
Я стараюсь изо всех сил улыбнуться ей, но не могу отогнать чувство, что ухожу навстречу собственной погибели.
Одно последнее дело, прежде чем я отправлюсь на выход, осталось незавершенным. Я медлила с тем, чтобы позвонить ему. Теперь я могу позвонить ему и отметиться перед уходом, не встречаясь с ним лично еще раз. Это бессмысленное сумасшествие, ведь следующие семь дней я буду по уши в Эдварде Каллене. Просто одной встречей меньше.
Я записываю цифры в телефон и рву лист, чтобы никто не смог обнаружить его личный номер.
Он отвечает на втором звонке:
- Каллен.
- Алло, мистер Каллен. Это мисс Свон. Вы сказали мне позвонить.
- Да.
Неловкая пауза.
- Будем надеяться, что вы постараетесь впредь исполнять задания более оперативно.
О… Он хотел узнать мой номер тотчас же? Даже когда я еще была в кабинете? О’кей. Запишем. Делать все немедленно, есть в этом смысл для меня или нет.
- Если больше от меня ничего не требуется, мистер Каллен…
- Машина заедет за Вами в четыре.
Четыре? То есть четыре утра? Вот, черт…
- Четыре часа, – подтверждаю я, и звонок обрывается.
Надеюсь, что он положил трубку. Я обдумываю вариант перезвонить ему, чтобы проверить. Любому другому я бы перезвонила – такова уж я. Мистер Эдвард Каллен перезвонил бы, если бы я бросила трубку посреди разговора.
Но он однозначно рассердился бы, если бы я побеспокоила его без необходимости.
10. День 369 21:00.
21:00
Кожа: отшлифована.
Ногти: спилены под корень. Лак – бесцветный.
Кредитная карта: угрожающе близка к лимиту.
Кухонный стол: завален вещами на все случаи жизни.
Чемодан: упакован. Всем, от лучшего костюма Анджелы до вечернего платья моей соседки.
Гардероб: выглядит так, будто я ограбила незнакомку.
Ноги: Болят. Дурацкие туфли.
Соседка: Прыгает до потолка.
- Элис, успокойся.
- Белла, успокойся.
- Это, вообще, что-то бессмысленное.
Элис, моя соседка по квартире уже на протяжении двух лет и лучшая подруга пару десятков лет, скачет по кухне.
- Вот аптечка, там есть и на случай экстренной необходимости, – говорит она, запихивая в сумки другие предметы.
- Скауты менее подготовлены, – закатываю я глаза. – Элис, я очень все это ценю, действительно.
- Ты будешь доедать остаток этой поджарки? – она роется в моем холодильнике крохотной попой кверху.
- Не-а, – отвечаю я. – Угощайся.
И тут меня непроизвольно накрывает приступ меланхолии.
Я совсем не об этом мечтала. Я хотела, чтобы он меня заметил. Просто был добр. Увидеть огонек в его глазах. Или улыбку на его губах. Момент внимания или положительную оценку – или, возможно, флирт – от непревзойденного сукина сына.
Это нездоровая потребность. Я понимаю это. Я знаю это.
Я все равно этого хочу.
И чувствую, что надежда умирает.
У меня был процесс. У меня был план.
11. День 370 00:23.
Рабочий день: 370
00:23
Все еще не сплю.
Сна ни в одном чертовом глазу.
И если в моем животе порхают бабочки, которые не дают мне спать, то это не легкие взмахи крылышек от волнения. Их крылья как раскаты грома. Бешеные клыкастые рычащие бабочки бьются у меня под грудью. Они как гигантские бабочки Мотра из комиксов про Годзиллу.
12. День 370 3:00 am.
3:00 утра
Не проснулась. Совершенно определенно не проснулась. Не ложиться вообще – было бы лучше. Бог ты мой, какое заторможенное состояние…
Кнопка «Выкл.» на будильнике манит меня. Искушение.
Хочу уткнуться в мою теплую и уютную подушку, спать и видеть сны о том времени, когда Каллен был всего лишь красивой блестящей вещицей, которой можно было восхищаться сквозь стекло витрины магазина. Когда я была настолько наивной, полагая, что тем ЛА, которых увольняли почти мгновенно, не повезло.
Я встаю. Я не сдаюсь.
13. День 370 3:58 am.
3:58 am
Багаж: один большой чемодан на колесиках.
Ручная кладь: проездные документы на мое имя и Эдварда Мейсона Каллена. Препараты от морской болезни, на всякий случай. Жвачка. Мятные конфеты. Ноутбук. Журналы и новая книга любимого автора нового босса. Прочее.
Волосы: Прямые как палки, заколоты назад.
Одежда: Серый брючный костюм. Серые туфли на шпильках. Все серое.
Настроение: Серое. Естественно.
Черный автомобиль класса Е подъезжает, разбрызгивая ночную влагу. Он беззвучно ждет.
Я забрасываю чемодан в багажник. Пустой багажник. Какого черта?
Водитель не предлагает сиюминутных объяснений. Небольшая авария на шоссе замедляет движение до того, что несколько минут мы ползем. Он сворачивает к съезду на дорогу к аэропорту, и ему приходится совершать резкие повороты на незнакомой трассе. Покачивание угрожает усыпить меня.
В районе настолько зажиточном, что кроме кованых железных ворот и трехметровых живых изгородей ничего не видно, машина плавно останавливается у одних из таких ворот. Он набирает код, и мы проезжаем по извилистой подъездной дорожке. Каллен на улице, одет в костюм глубокого темно-серого цвета. На три пуговицы. Какой-то идиотский галстук с узором пейсли, который только на нем может выглядеть чертовски импозантно.
Он подходит к машине, нажимая клавиши на телефоне.
Я замечаю, что именно водитель кладет сумки Каллена в багажник.
Каллен усаживается на сиденье рядом со мной, не отрывая взгляд от экрана.
- Если я называю время, к которому Вы должны быть готовы, это не приблизительное значение.
У меня «падает» челюсть . Должна ли я защищать себя в таких ситуациях? Я была готова вовремя!
- Сэр, – оказывается, водитель не немой, – на шоссе была авария. Пришлось вернуться и сделать двойной крюк по району Хаммонд.
Я вижу боковым зрением, как напрягается его подбородок, но он ни на секунду не перестает печатать.
- Вам платят за то, чтобы приезжать в назначенное время?
- Да, господин Каллен, платят.
Каллен опускает телефон в карман и смотрит в окно.
- Ошибаетесь. Платили.
Я изо всех сил изображаю, что продолжаю читать отчеты. Об извинениях и речи быть не может.
14. День 370 5:20 am.
5:20 утра
- Ваш билет, мистер Каллен.
Он стоит у стойки рядом с нашим проходом. Он стоит там, не двигаясь, как робот, с той минуты как допил кофе, за которым мне пришлось бежать в дальний конец терминала. Бегом. На каблуках. Когда-нибудь попробуйте.
Он берет билет из моих рук, и я радуюсь, что двигаюсь быстро, иначе у меня было бы достойное книги рекордов Гиннесса количество порезов острыми краями бумаги.
Мы сдали наш багаж, но остался еще его дипломат, ноутбук и мои вещи, которые я беру в самолет с собой. Объявлена посадка в первый класс и, похоже, что я должна нести и его вещи тоже. Он уходит с рукой в кармане, пиджак перекинут через другую.
Пожалуйста, не вспотейте случайно, Сударь.
Он бросает в мою сторону взгляд.
- Сегодня, – он делает дополнительное ударение на «О», как будто в противном случае сарказм мог пройти мимо меня.
Меня достала мнимая грациозность и два десятка лишних килограммов барахла, которые приходится тащить по переходу, не поцарапав при этом о стены его шикарный портфель. Кожаный. Наверное, из кожи ягнят или новорожденных щенков. Или гигантской панды. Ставлю сто баксов, что больше мы не увидим По в продолжении «Кунг-фу панды»…
Наши места в самом носу самолета. Я слышала, что это не самое безопасное место для полета. Но мне приходит на ум, что Каллен просто приказал бы самолету не падать, и тот начал бы махать крыльями как гигантская металлическая птица.
Он садится у окна и тратит последние пару минут на свой телефон. Думаю, он даже не знает, что я здесь.
Я с трудом запихиваю большинство наших сумок в отсек над головой, одновременно пытаясь не загораживать проход абсолютно всем, кто заходит на борт. Потому что мы сидим прямо в начале салона. Я об этом уже говорила?
Странная поза. Дотянуться в багажный отсек наверху, при этом не высовывая зад в проход. Чувствую себя вопросительным знаком.
Моя блузка выбилась из-за пояса, и я очень хорошо чувствую оголившуюся полоску кожи на талии, которой теперь касается холодный ветер. Я запихиваю свой ноутбук и чувствую толчок сзади, и неожиданно я больше не держусь на ногах. Мгновение я балансирую, а затем вокруг меня сжимаются чьи-то руки. Все, что я чувствую, это тепло на обнаженной коже.
Постепенно прихожу в себя. Его лицо в сантиметрах от моего. Замер. Его дыхание парит между нами. Дыхание Каллена. Это кофе и что-то еще. Я сопротивляюсь желанию сделать глубокий вдох. Он нахмуривает брови, поворачивается и резко опускает меня в мое кресло. Я моргаю снова и снова.
- Мне кажется, вам следует перед кем-то извиниться.
Он встает со своего кресла. Суета вокруг замирает. Я смотрю прямо перед собой, изучаю текстуру обивки.
- Вы! - гремит его голос.
Тишина, кажется, длится вечность, но, вероятно, проходит всего пара секунд. Кожа на туловище горит: очень похоже, что, когда разденусь позже, обнаружу на ней два отпечатка рук.
Его ширинка находится на уровне моего лица. Мое понятие о значении слова «большой» меняется.
До меня доносится писклявый мужской голос:
- Мои извинения.
Каллен спокойно возвращается на свое место.
Как можно описать эту ситуацию? Это было галантно. Даже сексуально.
- Спасибо, мистер Каллен.
- У нас нет времени на переодевания, если бы вы вымазали свой костюм.
Ах, само благородство.
15. День 370 7:34аm.
7:34 утра
- Сейчас мы больше ничего не можем охватить.
Мы обсуждаем предложение и возможные уступки на протяжении самых долгих девяноста минут в моей жизни. А я видела «Ведьмы из Блэр – 2»
Я знаю, что есть, что еще обсудить, но он не хочет рисковать безопасностью… или еще какая-то ерунда в этом роде. Не важно. Сомневаюсь, что седовласая пара пенсионеров перед нами на самом деле являются корпоративными шпионами, подслушивающими каждое наше слово.
Я понимаю, чем занимается сегодня наша компания, но это новое направление деятельности. Новые продукты и производственные мощности. Большинство товаров нашей линии производится подрядными организациями; но при том уровне интеграции, который стоит на кону, мы станем производителями. Однако общее представление о вопросе не очень поможет мне в этом деле. Я хочу вытянуть больше информации.
Сомневаюсь, что кто-либо может что-либо вытянуть из Каллена… в любом случае, наверняка, это безрезультатно.
Его пуговицы. За них бы я хотела потянуть. Или расстегнуть.
- Отлично, – говорю я, укладывая блокнот обратно в сумку. Боковым зрением я вижу, как меняется положение его подбородка. Напрягается. Что я сделала? Не сделала? Он был настолько общительным, насколько это вообще у него бывает, до тех пор пока…
… пока я не заговорила только что. Пока не сказала: «Отлично». И тысяча мыслей накатывают на меня одновременно.
О, черт!.. Этот парень думает, что я буду обращаться к нему «Сэр» или «Мистер Каллен», каждый гребаный раз, когда открою рот? Что я буду подчеркивать свое положение подчиненного при каждом слове? Что я тихая, как мышь, безропотная и кроткая? Бьюсь об заклад, что его заводит… О, мать моя женщина! Может, этот сукин сын из тех парней, кто…
Его подбородок все еще напряжен. Зуб себе сломаешь, приятель. Ну что ж, проверим теорию, господа присяжные заседатели…
- Отлично, сэр.
Его подбородок все еще в том же состоянии, желваки играют. Затем он отклоняется от меня и прижимает указательный палец к уху. Ему на уши действует перепад давления в салоне. Присяжные заседатели отлучились на рассмотрение другого дела.
- Жвачку? – я предлагаю ему пластинку.
Он выпрямляет спину – кажется, удивлен – но протягивает руку и берет предложенную жвачку. Аромат зимней свежести. Надеюсь, приемлемо. Корица – провальный вариант.
В ответ получаю кивок головой, что заменяет слова благодарности.
Приблизительно пять десятков движений челюстью спустя атмосфера все еще остается неловкой, в полном смысле этого слова. Безмолвной. Неудобной. Странной.
Он начинает просматривать предлагаемые на борту журналы. Смею сказать, что без своего телефона он выглядит потерянным.
- Вы уже читали это? – я держу в руках книгу, которую приобрела для него вчера. Я уверена, что он еще не читал её; просто к слову спросила.
Это момент достойный стоп-кадра. Будь проклят недостаточный словарный запас. Это, наверное, один из уникальных моментов, когда можно увидеть Эдварда Каллена не нашедшим, что сказать. Застигнутым врасплох. Сбитым с толку.
Ну, нет. Не настолько.
Но он удивлен и удивлен настолько, что не может полностью это скрыть. В его глазах загорается восхитительный огонек. Или это отражение лампочки аварийного выхода? Не важно.
Он медленно берет книгу, словно боится, что она заминирована. Смотрит на нее несколько мгновений, а затем поднимает ее в странном жесте приветствия в мой адрес, после чего начинает читать.
Да ладно, все в порядке. Продолжай в том же духе, как будто выражение благодарности словами тебя недостойно. Я заставлю тебя когда-нибудь произнести эти слова, ты, неблагодарный сукин…
Черт подери! Мне захотелось в туалет? Ничего себе!
Пилот уже давно выключил знак о необходимости пристегнуть ремни безопасности, но я не уверена, что имею право передвигаться по салону. После бочки кофе, который исчез в глотке Каллена. Не сделать перерыв на туалет. Бесчеловечно.
Но мой пузырь не оснащен промышленной запорной системой, как у некоторых.
Я дотрагиваюсь до подлокотника его кресла в надежде привлечь его внимание. Он бросает взгляд на подлокотник, затем на меня. Я указываю жестом в сторону туалета. Говорю себе, что это из вежливости, но я весьма уверена, что он думает, что дает разрешение. Не буду обращать внимания и придираться к мелочам. Мне необходимо просто пережить эту поездку.
Заключить эту сделку. Продержаться неделю или месяц.
Я могу сыграть. Могу приспособиться.
Идеальная. Тихая. Покорная. Не имеющая собственного мнения. Серая.
Действовать так, будто я создана в лаборатории в соответствии с файлом КПТЗ.
Чего бы это ни стоило. Чего бы он ни пожелал.
Тридцать дней. Максимум.
Беллактомия (прим. пер.: Ампутация Беллы)
Это новая программа.
У меня новый план.
Источник: http://robsten.ru/forum/19-1153-1
0
БОЛЬШАЯ задница. 
Спасибо за главу! 