Фанфики
Главная » Статьи » Переводы фанфиков 18+

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


По пятницам в полдень. Глава 12.
Глава 12.

Пятница, третье сентября, полдень.

Солнце палило во всю, отчего все мое тело покрывалось маленькими капельками пота. На дворе стоял полдень – самое жаркое время дня. Конечно, только не для Сиэтла, но я и не была в Сиэтле. Меня похитили. В среду, утром меня наглым образом схватили и увезли, даже не позволив мне самой упаковать вещи.

Я вытерла пот со лба тыльной стороной руки. Все, что угодно за легкий ветерок. Наверное, градусов тридцать – очень жарко. Похоже, он хочет, чтобы я умерла от этой жары. А если вспомнить все то, что он делал со мной всю ночь и все утро, то я была абсолютно уверена, что он пытается меня убить. Мое тело ныло и болело в тех местах, где я даже и не подозревала, что оно может болеть. Я закрыла глаза и прикрыла их руками, пытаясь спрятаться от яркого солнечного света.

Не может быть, чтобы это была моя жизнь. Я обычная девушка, из обычной семьи. Все это просто не могло случиться в моем мире.

Я временно потерялась в своих мыслях, но меня быстро вернули к реальности холодные брызги. От неожиданности я закричала, а в ответ меня поприветствовал лишь его дьявольский смех. Я открыла глаза и увидела, что Эдвард стоит около меня с хитрой улыбочкой на лице.
- Ты такое ничтожество! - Я села и начала вытирать воду со своего разгоряченного тела. На самом деле, после того, как прошел первый шок, это было даже приятно.
- Будь аккуратнее в выражениях, Изабелла. Я ведь могу и в воду тебя кинуть за такие слова.
- Тебе меня не запугать, - дерзко ответила я.

Кого я обманываю? Я ведь была совершенно беззащитна перед ним. Я была полностью в его власти, и он знал это.

- Правда? Что ж, посмотрим, что мы можем сделать для этого. - Он принял вызов, который я даже не намеревалась ему кидать и, подняв меня на руки, понес к воде.
Я извивалась у него в руках.
- Нет! Поставь меня! Пожалуйста! Не кидай меня туда! Прости! Мне не следовало это говорить. Пожал… - и не успела я закончить свои мольбы, как была выброшена в соленую воду. Я поставила ноги на песчаное дно и встала, вытирая глаза от воды.

Он истерически смеялся. Я, наверно, выгляжу, как ободранная крыса.
- Я ненавижу тебя, - разгневанно сказала я.

Он рассмеялся еще сильнее и сделал пару шагов ко мне. Я выставила руки, предупреждая, чтобы он держался от меня подальше, но он продолжал подходить, а затем обнял меня за талию и обвил моими руками свою.
- Ты меня не ненавидишь. Ты никогда не сможешь возненавидеть меня, - заявил он без сомнения.

Он потер своим мокрым носом о мой мокрый нос, а потом нежно коснулся губами моей щеки. Немного отклонившись, он посмотрел на меня своими божественными, зелеными глазами. Эдвард был похож на одного из Богов воды, одетый лишь в красные шорты для купания, его тело было покрыто маленькими каплями, которые сверкали на солнце. Он, будто светился. От воды его волосы казались темнее и забавно торчали в разные стороны от того, что он тряс ими надо мной несколько минут назад.
- Ладно, я не ненавижу тебя, но ты мне очень сильно не нравишься сейчас, - возмущенно ответила я.
- Ты любишь меня. Ты сказала это во сне сегодня утром, - он сильно, даже больно, сжал мою попу своими руками.

Черт бы его побрал!

Я оттолкнула его и попыталась выйти на берег, но он схватил меня за талию прежде, чем я смогла далеко уйти. Мне хотелось убить свое подсознание и дурацкий язык за то, что они выдают меня, когда я сплю. Эдвард поцеловал меня в шею, и прижал меня спиной к своей груди.
- Я шучу. Ты не говорила этого во сне. Клянусь, - он поцеловал меня в плечо, и я почувствовала его возбуждение. Его твердая плоть прижималась к моей пояснице. – Прошлой ночью ты была озабоченна несколько другими мыслями. Такими как: «Вот так! Да! Да! Сильнее, сильнее!»

Я ему покажу «сильнее»! Я ударила его локтем в живот, и он отпустил меня, разразившись очередным приступом смеха. Я вышла на берег, схватила одно из громадных пляжных полотенец и начала вытирать свое тело. Он точно пытается меня убить.

Я поправила крошечные кусочки ткани, которые, по мнению Эдварда, должны служить купальником и села в шезлонг. С таким же успехом я могла бы просто купаться голышом – толку было бы столько же. Что-то подсказывало мне, что именно по этой причине, он и купил мне его.

В среду, утром, я проснулась от того, что губы Эдварда творили самые приятные вещи с моим телом. Я осознала, что проснулась, когда запустила пальчики к нему в волосы, а он уже скользнул своей облаченной в латекс эрекцией в меня, и занялся со мной любовью. Я, конечно, еще не достаточно проснулась для того, чтобы в полной мере насладиться нашим неожиданным слиянием, но он выглядел довольно удовлетворенным. Когда он кончил, то прошептал мне что-то о том, как я говорила ему не бояться меня будить. Я не помнила этого, но быстро осознала, что его замечательная память может принести мне проблемы, если я в следующий раз не буду аккуратнее.

Вместо того, чтобы позволить мне опять провалиться в сон, он настоял на том, чтобы я встала и приняла душ. Так как он был настойчивой задницей, я сделала, как он и сказал, и уже к восьми утра была готова. Тем не менее, мне некуда было идти, и нечем было заняться. Впереди у меня еще шесть дней выходных. Я должна была выйти на работу в Подготовительный колледж в понедельник, но из-за праздников в честь Дня труда, рабочая неделя начиналась со вторника. Единственным моим занятием на этой неделе было составление плана уроков и приведение в порядок классной комнаты. Мне стало любопытно, почему Эдвард, которому, определенно, нужно было идти на работу, так просто удовлетворял свои потребности ранее утром и даже не торопился собираться. Не буду лгать, я была счастлива от того, что побыть со мной для него важнее, чем пойти на работу.

Я села за стойку на кухне и стала пить кофе, которое приготовила Шарлотта для нас. Она все время улыбалось мне радостной улыбкой, пока кружила по кухне, готовя завтрак для Эдварда. Так, что-то намечается. На самом деле, я стала подозревать, что что-то происходит еще пару дней назад, когда он спросил, есть ли у меня паспорт. Да, что-то точно происходит – Эдвард зашел на кухню одетый в обычные джинсы, белую футболку, поверх которой была не застегнутая светло-голубая рубашка.
- Так, что происходит? – спросила я его, когда он сел за стол и поблагодарил Шарлотту за кофе и французские тосты, что она поставила перед ним.
Он с любопытством посмотрел на меня, при этом слегка закатывая рукава.
- Тебе Шарлотта не предложила тосты?
Я слезла с барного стула, подошла к столу, где сидел Эдвард и села напротив него.
- Предложила, но я не об этом. Почему ты так одет? Тебе не нужно идти на работу?
- У меня впереди долгий перелет, поэтому я решил надеть более удобную одежду, - беспечно ответил он и переключил все внимание на завтрак и газету.
Я изо всех сил пыталась скрыть разочарование, но не смогла. Еще одна поездка. Еще одна разлука.
- И надолго?
Он отпил кофе.
- До вечера понедельника.

Чувство разочарования молниеносно накрыло меня с головой. Если бы я знала, что наше утреннее занятие любовью это все, что я получу почти на всю ближайшую неделю, я бы больше постаралась. Я немного разозлилась, ведь он знал об этом раньше и подумал о том, как удовлетворить только свои потребности перед отъездом. Во-вторых, нас же пригласили в гости Эсми и Карлайл на День Труда. Там должна была состояться первая встреча Элис и Эдварда после пожара. Часть меня задумалась, неужели он решил отправиться в неожиданную поездку, чтобы избежать встречи с семьей?

- Почему ты мне только сейчас об этом говоришь? Ты специально ждал и не говорил мне о том, что уезжаешь по делам почти на неделю? – пожаловалась я. Если бы я заявила о своих дерьмовых подозрениях сейчас, он бы закричал «мина», а из ушей у него повалил бы дым.
- Я не по делам еду, – сказал он, качая головой. Я наблюдала, как он покрутил вилкой, прежде чем наколоть очередной кусочек французского тоста. – Это каникулы. Ну, почти каникулы. Один друг подумывает над тем, чтобы продать свой остров на Фиджи. Я решил поехать и посмотреть на него, чтобы знать, стоит ли вкладывать в него деньги.

Он едет на каникулы на частный остров на Фиджи?
- Это замечательно. Просто замечательно. Супер! - Я встала и резко задвинула стул.

Моментально разочарование переросло в гнев. Мало того, что он ничего не сказал мне, так он еще и вел себя так, будто это пустяки какие-то. Я направилась на выход из кухни, выкрикнув через плечо свое последнее слово. – Надеюсь, твой самолет рухнет по дороге!

Эдвард ухватил меня прежде, чем я успела добраться до двери. Он смеялся и пах, как свежая клубника, что Шарлотта сорвала и положила на верхушку его французского тоста.
- И почему ты хочешь, чтобы так закончились наши каникулы?
- Наши каникулы?
Он усмехнулся и отпустил меня.
- Я, определенно, не собирался покупать остров, не посоветовавшись с тобой.

Черт бы его побрал!

- Мы уезжаем в аэропорт через 15 минут, - проинформировал он меня, посмотрев на часы.
- Но я же ничего не упаковала из вещей, - возразила я, прибывая в замешательстве.
- Обо всем уже позаботились.
- Но, мне нужно написать планы уроков.
- Нам предстоит долгий перелет. У тебя будет много времени на то, чтобы делать все, что тебе захочется.
- Но, твои родственники ждут нас к себе на ужин в понедельник.
- Я сказал им, что мы не придем.
- Но Элис…
Он прикоснулся указательным пальцем к моим губам, заставляя меня замолчать.
- Никаких но. Я купил тебе все, что нужно, моя семья как-нибудь переживет, и я больше не хочу слушать никаких возражений. Я похищаю тебя на все выходные, и это не обсуждается.

Когда Эдвард говорил «и это не обсуждается» - обычно это он и имел в виду.

Мы летели почти двенадцать часов и из-за разницы во времени потеряли целый день. Прямо сейчас, в Сиэтле был четверг. А мы были на Фиджи, в одном из невероятно дорогих двуспальных коттеджей, который, в полдень пятницы, напоминал изумрудную лагуну на плаву. Дом был многоуровневый с потрясающим видом на Тихий океан. У нас был свой собственный пляж и полное уединение. На острове, конечно, были люди, которые заботились о наличии у нас еды и воды, но я ни разу их не видела. Мы, будто были на самом роскошном необитаемом острове в мире.

Эдвард опустился в шезлонг рядом со мной и взял солнечные очки, которые лежали на столике между нами. Он провел руками по своим мокрым волосам, пытаясь пригладить их, но у него это не получалось.
-Ты нереально сексуальна, когда мокрая и злишься, - сказал он, надевая очки.
Я сморщила нос.
- Вот беда, я больше никогда не намерена заниматься с тобой сексом.
Оказывается, когда я в гневе, мне легче удается лгать.
- Да ладно. Ты пылала во всех смыслах этого слова. Я сделал тебе одолжение. Хорошо же было, не так ли? – он наклонился и провел тыльной стороной ладони по моему бедру, отчего все мое тело покрылось мурашками.

Ненавижу, когда он прав. Я чувствовала себя гораздо посвежевшей, чем несколько минут назад. Я оттолкнула его руку, отказываясь смотреть ему в глаза.
- И разговаривать с тобой я тоже больше не буду.

Я взяла книгу, что он купил мне в дорогу, и открыла на той странице, где остановилась в прошлый раз. Эдвард усмехнулся, удивленный моим поведением. Я притворилась, что читаю, когда, как на самом деле, я дулась на него. Он выхватил книгу у меня из рук и откинул теперь уже на пустой лежак. Он поднял меня и перекинул через свое плечо.
- Остановись. Поставь меня на землю! - я ударила его по заднице, так как висела вниз головой, лицом к его спине.
Он направлялся в дом.
- Никаких драк на каникулах. Тебе придется мириться со мной, нравится тебе это или нет.

Он принес меня на одну из трех веранд. Там были два плюшевых дивана цвета слоновой кости, и Эдвард кинул меня на один из них. Опустившись сверху, он прикоснулся рукой к моей щеке и припал своими губами к моим. От его поцелуя, я совсем забыла о том, что злилась на него.
- Разговаривать и заниматься сексом с тобой – два моих самых любимых занятия в жизни. Исключить оба эти пункта из расписания просто невозможно, - сказал он и откинулся на спину.
- Разговаривать и заниматься сексом два твоих любимых занятия, да? – я приподнялась, опираясь на локти. Забавно. Секс да, был невероятный. Разговоры же были под вопросом.
Он снова поцеловал меня.
- С тобой, да.
Я выскользнула из-под него и встала.
- Хорошо, я буду разговаривать с тобой, но тогда ты не будешь использовать свои грязные манеры, когда тебе только захочется.
Эдвард сел и улыбнулся.
- Воздержание от секса - это такая типичная уловка, Изабелла. Обычно, ты не такая предсказуемая. Кстати, у тебя выглядывает сосок, - он указал на мою грудь.

Черт бы его побрал!

Я быстро прикрылась.
- Если бы мне позволили упаковать мою одежду в поездку, я бы не расхаживала перед тобой в непристойном виде.
- Именно, - ответил он и подмигнул. Он неисправим. Эдвард поднялся с шезлонга и, подойдя ко мне, положил руки на мою талию.
- Хоть мне и доставляет наслаждение смотреть на тебя без одежды, я действительно хочу, чтобы ты знала, главное для меня - это быть с тобой. И, неважно, что именно мы делаем. Даже ругаться с тобой весело… иногда.

И снова я была обезоружена. И чувствовала себя точно также, хотя, в отличие от него, мне совсем не нравилось ругаться с ним. Остальное было правдой. Быть с Эдвардом просто невероятно. Он был умен и у него хорошее чувство юмора. Он почти так же, как и я, любил читать, но, в отличие от меня, у него был большой жизненный опыт. Он мог рассказывать о различных вещах, которые лично видел, и местах, где сам побывал, а я всего лишь читала о них или видела в своих мечтах.

Я прикоснулась лбом к его груди и обвила его талию руками.
- Мне тоже нравиться быть с тобой, – призналась я, уткнувшись носом в его загорелую кожу.
- Это значит, что я могу блеснуть своими грязными манерами прямо сейчас? - Он снова вогнал меня в краску. Я подняла голову и вскинула бровь в удивленном жесте. Он поцеловал меня в щеку и рассмеялся.
- Хорошо. Чем бы вы хотели заняться, мисс Свон? Кажется, тебе не очень нравится нежиться на солнышке, и купание тоже, очевидно, не для тебя. Мы будем делать то, что хочешь ты. Можем взять лодку. Ты можешь поучить меня рыбной ловле.

На самом деле, я могла выбрать сексуальные развлечения, но, еще с самого первого дня пребывания на острове, я изо всех сил пыталась подобрать подходящий момент, чтобы начать серьезный разговор с ним. Это не та тема, которую можно обсудить после секса, а все это время мы только и занимались невероятным, лучшим в моей жизни сексом. Мне нужно было сказать Эдварду, что я люблю его, но, в то же время, дать понять, что он не обязан отвечать мне тем же. Я заведомо знала, что наступлю на мину. Именно по этому, я, до сих пор, не призналась ему в своих чувствах, кроме как, возможно, во сне.
Я знала, что он был еще не готов к определению любви, как чувству, которое он может испытывать, не важно, насколько часто его слова и действия кричали об этом, словно яркие светящиеся указатели.

Мне потребовалась целая неделя, чтобы принять решение сделать первый шаг. После его реакции, или лучше сказать, после отсутствия реакции на мои слова о том, что его сестра хочет знать, что он любит ее, я всерьез задумалась над тем, к каким последствиям в наших отношениях может привести мой следующий шаг. Часть меня говорила, что я должна воздержаться и ждать, когда он первый созреет и признается мне в чувствах прежде, чем я ступлю на эту мину. Я уверена, что это самый безопасный путь. Но, с другой стороны, я надеялась, если буду откровенна в проявлении своих чувств, то это может помочь и ему осознать свои. Рискованно. Ведь он может взорваться и выйти из себя. Мы могли оказаться в самолете до Сиэтла прежде, чем сгустятся сумерки. Или он сможет понять, что это хорошо – любить кого-то. Любовь не обязательно должна быть чем-то плохим. Она может помочь ему преодолеть другие действительно плохие испытания.
- Давай поиграем в шахматы, - предложила я.
Ему не очень удалось скрыть свое разочарование.
- Серьезно?
Я закатила глаза и оттолкнула его. В углу стоял маленький столик, на котором и лежала шахматная доска с расставленными фигурами и двумя удобными стульями по бокам.
- Давай. Думаю, что на этот раз, у меня получится лучше, чем в прошлый раз, когда мы играли. Уверяю, что смогу продержаться дольше, чем 5 ходов.

Эдвард «Гений» Мейсен постоянно обыгрывал меня, когда мы играли с ним дома. В последний раз, когда я попросила его поддаться мне, он бросил играть через пять минут потому, что, как он тогда выразился, он изо всех сил пытался не выигрывать, но я настолько была в этом плоха, что все равно проиграла.

Мы сели по местам и он еще раз глубоко вздохнул прежде, чем сделать первый ход. Он пытался научить меня нескольким трюкам, но я так и не запомнила всей стратегии игры. Я могла думать только над одним очередным ходом. Мы продолжали передвигать наши фигуры. Когда я взяла свою ладью и начала двигать ее на пять клеток вперед, Эдвард покачал головой, давая мне понять, что я совершаю плохой ход. Я вернула фигуру обратно и дотронулась до коня. Он снова покачал головой. Я дотронулась до королевы и шагнула ей вперед. Он не подал никаких знаков, поэтому я восприняла это, как одобрение.
- Знаешь, что я люблю в этой игре? – спросила я, пока он делал свой ход, убивая одну из моих пешек.
- На самом деле, не могу даже представить, - его тон был таким раздраженным. Он положил локоть на стол и подпер ладонью голову.

Я очень сильно пыталась не улыбнуться. Как быстро мы поменялись ролями. То я, несколько минут назад, была само раздражение, а теперь он, пытаясь меня развлечь, выходит из себя. Это было так мило. Именно, вот такие моменты, давали мне понять истину моих чувств к нему. Я любила его, даже если он вел себя, как маленький придира.
- Мне нравиться, что королева на этой доске самая могущественная фигура. Мне нравиться, что она все время защищает короля. А казалось, должно быть наоборот, поскольку ведь эта игра была создана мужчинами миллионы лет назад.
Эдвард выпрямился и скрестил руки на груди.
- Ну, на самом деле, принято считать, что игра появилась в Индии в 6 веке, а не миллионы лет назад. В этой версии связь идет с военным временем. Тогда не было королев, пока европейцы не приложили к этому свою руку. Вместо королевы был визирь, который, обычно, являлся высокопоставленным правительственным чиновником.

Он испортил всю мою метафору своими всесторонними знаниями о вещах, которые классифицируются, как «Это дерьмо никто не знает».
- Не важно, - сказала я. – Королева, до сих пор, является самой могущественной фигурой в современной версии игры.
- На самом деле, у короля вся власть. Именно король, самая важная фигура на доске. Каждый готов пожертвовать собой ради его жизни. Когда захватывают короля, игре конец. Поверь мне, здесь правит патриархат.

Серьезно, он рушит мое важное откровение.
- Что ж, полагаю, что это, правда, но, мне кажется, королева классная потому, что причины, по которым она защищает его, отличаются от мотивов других ребят.
Эдвард прищурил глаза и посмотрел на меня.
- Как это?
- Она защищает его потому, что любит. Она его королева. Она сделает для него все потому, что ей движет любовь, а не преданность, как остальными. Вот, что делает ее не похожей на других, особенной. Любовь всемогуща. – Я осторожно посмотрела на него, чтобы узнать реакцию на мои слова. Надеюсь, он понял, к чему я веду.
Он нахмурил брови.
- Все понятно, больше никакого солнца.
- Что? Почему?
- Ты слишком много навыдумывала из всего этого, ты так не считаешь?

Сейчас или никогда! Для этого никогда не наступит идеального момента. Я должна набраться смелости и сделать это. Я сползла со стула и встала перед ним на колени. Его глаза расширились, и он с удивлением посмотрел на меня.
- Мне нужно тебе кое-что сказать, но я не хочу, чтобы ты выходил из себя из-за этого.
- Слишком поздно, Изабелла. - Он подвинулся на своем стуле, и казалось, ему было очень неудобно.
- Ну, постарайся хотя бы. Я знаю, что возможно наступлю на мину сейчас, но мне нужно тебе кое-что сказать. Мне нужно, чтобы ты меня выслушал и понял, что я ни о чем тебя не прошу. Ты можешь это сделать для меня?
Он сглотнул и кивнул.
- Я люблю тебя. – Я остановилась, чтобы дать ему возможность осознать эти три слова. Его глаза немного потемнели, и я увидела, как напряглась линия его челюсти. – Пожалуйста, выслушай, я знаю, твое особое отношение к этому чувству и я не прошу у тебя что-то взамен. Я говорю это тебе не из-за того, что хочу услышать то же самое в ответ, или потому, что хочу что-то изменить в наших отношениях. Я говорю это потому, что это именно то, что я чувствую к тебе.

Эдвард смотрел на меня тем самым взглядом «Мина. Большая разрывающая-нас-обоих-на-куски мина»! Он стал дышать еще тяжелее, чем несколько секунд назад.
-Эдвард, пожалуйста, расслабься.
Он вытащил свою руку из моей руки и встал. Отойдя от меня на несколько шагов, он создал между нами расстояние, которое причиняло мне боль. Он развернулся и покачал головой.
- Как ты можешь говорить это и не желать ничего взамен?
- Потому, что мне это не нужно, - я встала и сократила расстояние между нами. – Я не буду притворяться, что это не правда, только из-за того, что ты так чувствуешь. Я люблю тебя. Я знаю, что люблю.
- Я не могу… - сказал он, качая головой, и отошел на шаг назад.
Я знала, что он скажет это. Я прикоснулась рукой к его груди. Сердце его билось очень сильно и неистово.
- Все в порядке. Ты не должен. Ты еще не готов к этому и это нормально.
- Что, если я никогда не буду к этому готов? – он провел рукой по волосам. Его взгляд метался по комнате, будто он хотел сбежать. Я схватила его за руку, пытаясь найти хоть какую-то связь с ним.
- Никогда не говори никогда, - защищалась я, прижимая его руку к своей груди в районе сердца. Он всегда был таким категоричным. Он никогда не извинялся, он никогда никого и ничего не любил, любовь все разрушает. Я все еще пыталась связать это со смертью его матери или загадочными событиями, которые случились с его отцом. Возможно, дело и в том, и в другом, но я, до сих пор, не могла выяснить это.
- Это подарок, Эдвард. Моя любовь – это дар, и я не позволю тебе отказываться от него. Ты возражал, когда я не хотела принимать подарки от тебя. Это единственная ценная вещь, которую такая, как я, может подарить такому, как ты. Ты должен принять его.

Он убрал руку и потер лицо. Закрыв глаза, он, тем самым, буквально, укрылся от меня, и я не могла понять, что он чувствует.
Я продолжила.
- Я хотела показать тебе, что это не обязательно должно причинять боль. Это не обязательно должно все разрушить. Мне нужно показать тебе, что я смогу защитить тебя от всего, что тебя пугает, от того, что ранее причиняло тебе боль.
- Не пытайся меня защищать, Изабелла. Ты слышишь меня?! - он пригрозил мне пальцем, а лицо его пылало от гнева. – Ты не моя королева! Незачем ради меня идти на такие жертвы. Ты поняла меня?!

Его слова причинили мне боль. Я не его королева. Я попыталась не очень зацикливаться на этих словах, и сразу поняла, что он боится за меня, а не просто пытается меня напугать. Но, к сожалению, я жутко испугалась его. Он снова запустил в волосы обе руки.
- Зачем ты это делаешь со мной? – простонал он так, будто ему физически больно, а затем ушел, оставив меня на веранде одну в ошеломленном состоянии.

Все пошло совсем не так, как я надеялась. Я знала, он скажет, что не может ответить мне тем же. Я знала, что ему будет неудобно от всего этого. Но я никогда не думала, что он сбежит.

Я посмотрела в сторону пляжа и увидела, как Эдвард идет вдоль линии прибоя в сторону от дома. Я наблюдала за ним, пока он не скрылся за небольшой горой. Я еще пол часа стояла на веранде, глядя в никуда, и ждала, когда же он снова появится. Я решила, что, как долго на чайник не смотри, раньше времени он не закипит, поэтому ушла в дом. Ничего из того, что я пыталась делать, чтобы отвлечься от его отсутствия, не возымело эффекта.

Я приняла душ и переоделась. Эдвард купил и упаковал для меня красивые саронги, для каждого из пяти моих крошечных бикини. ( п.п.: саро́нг - традиционная мужская и женская одежда ряда народов Юго-Восточной Азии и Океании. Представляет собой полосу цветной хлопчатобумажной ткани, которая обёртывается вокруг пояса (или середины груди — у женщин) и прикрывает нижнюю часть тела до щиколоток, наподобие длинной юбки.) Он также упаковал для меня два сарафана и пару юбок, и маек. Вчера, когда я увидела, что он упаковывает мне только трое трусиков, я рассмеялась. У меня был единственный лиф, который был надет на мне в четверг. Его намеренья на все выходные были ясны. Теперь же меня интересовало, что нас ждет в оставшиеся дни?

Я скрестила концы саронга и обернула их вокруг своей шеи. Стоя напротив трюмо, я расчесывала свои мокрые волосы. Интересно, не пошел ли Эдвард на аэродром, чтобы организовать наш немедленный отъезд. Я и не думала, что признание в своих чувствах, так сведет его с ума. Я знала, что он будет немного напряжен, переживая, что я захочу услышать от него ответные слова, но я думала, если он поймет, что я не из-за этого призналась ему во всем, с ним все будет в порядке.

Ты не моя королева. Эти его слова все еще причиняли острую боль. Он разозлился за это мое сравнение. Неужели он рассердился, потому что подумал, что я хочу быть ей? Я собрала волосы в пучок и закрепила его шпильками.

Босиком я направилась на кухню, взяла со стойки банан и стала чистить его, пока шла на веранду, чтобы проверить, не пришел ли Эдвард. Я уже хотела откусить кусочек, когда заметила, что он сидит на одном из диванов.
Я облегченно вздохнула, опуская банан.
- Ты вернулся.
Я стояла и не двигалась, хотя, больше всего на свете, мне сейчас хотелось подойти и прикоснуться к нему.

Эдвард сидел, ссутулившись, опираясь локтями на колени. Он поднял глаза и посмотрел на меня с грустью, а затем выпрямился и похлопал рядом с собой по дивану. Я положила банан на кофейный столик и села рядом с ним.
- Мне нужно тебе кое-что сказать, - начал он. Я пыталась держать себя в руках, в ожидании его слов, но чувствовала, как слезы собираются в уголках моих глаз. – Моя мать была одной из тех женщин, которые рождены именно для того, чтобы быть мамами. – От его слов мои нелепые слезы остановились. Он здесь не для того, чтобы сказать мне, что мы уезжаем. Он здесь для того, чтобы рассказать мне о том, что я надеялась, было ответом на последний из секретов.
- Я уверен, что она мечтала об этом, еще, будучи ребенком, - продолжил он. - Эсме рассказывала мне, что когда они были маленькие, моя мама всегда хотела играть только в дочки-матери и заставляла Эсми быть ее ребенком, что, думаю, иногда раздражало ее.
Он слегка засмеялся, но, через мгновение, его лицо снова потемнело.
- Мой отец был полностью очарован ей. Сэр Эдвард Мейсен был довольно тщеславен и ни о ком особо не заботился, кроме самого себя. Тем не менее, что-то мою маму в нем привлекло и, по каким-то причинам, она решила провести с ним всю жизнь. Мой отец был просто счастлив провести остаток жизни с ней и только с ней, но, как я и сказал, моя мама, в первую очередь, хотела стать матерью. Она хотела семью. Она бы хотела иметь столько детей, сколько вообще возможно женщине. Но, она быстро поняла, что мой отец не намерен делить ее с кем-либо.

Казалось, он специально не прикасался ко мне, поэтому я уважительно отнеслась к его личному пространству, несмотря на то, что часть меня, отчаянно хотела обнять его.
- Он никогда не мог ей ни в чем отказать, поэтому он подарил ей детей, но считал нас обузой. От нас было много шума и беспорядка, и что еще хуже всего, мы завладели всем вниманием матери. – Он положил свою руку к себе на бедро, и я увидела, что косточки на его правой руке были порезаны и кровоточили.
Я совсем не хотела его перебивать, но не смогла сдержаться.
- Что ты сделал? – я потянулась и взяла его за руку. – Нам нужно промыть порезы.
- Ничего страшного. Все в порядке, - он потянул свою руку от меня.
Я была непреклонна.
– Это ненормально. Пойдем. Ты можешь продолжить свой рассказ, пока я буду промывать твою руку. - Я поднялась, потянув его с кушетки, и мы пошли в дом. Придя в ванную комнату, я намочила одну из белых губок, пока он вымывал руки с мылом.
- Не нужно так заботиться обо мне.
- Я хочу заботиться о тебе, - декларировала я, одаривая его «и не спорь со мной» взглядом. Я аккуратно промокнула его раны влажной тканью.

Эдвард выдохнул, избегая зрительного контакта. Я не могла сказать, о чем он думает. Мне хотелось узнать, почему он решил мне все рассказать о своей матери и отце? Мне было просто необходимо, чтобы он объяснил мне, какая связь между ними и тем, что он не мог позволить мне любить его или принять тот факт, что, возможно, и он любит меня.
Я прислонилась к большому умывальнику.
- Так твой отец не особо любил детей? Он стал к вам лучше относиться, когда вы немного повзрослели?
Его лицо изменилось, но я не смогла определить, что за эмоции он испытывал.
- Не совсем. Полагаю, он стал относиться к нам немного терпимее. Как только мы достаточно подросли, он хотел отправить нас учиться за границу, но мама не хотела даже слышать об этом. Он много работал и, на самом деле, не принимал участия в нашей жизни. Она пыталась найти баланс, как сделать счастливым и его, и себя, но это задача оказалась очень сложна, ее желания были полностью противоположны его, и наоборот.
- Должно быть, это было действительно трудно для нее, постоянно испытывать чувство, будто она должна выбирать между своим мужем и детьми, - я начала оборачивать вокруг его руки сухое, чистое полотенце. – Нам нужно приложить лед к твоей руке.
- Это последний раз, когда я дерусь с каменной стеной, - сказал он с полуулыбкой на лице.
Я прикоснулась рукой к его щеке, и он прильнул к моей ладони.
- Что происходит, Эдвард? Почему ты убежал? Почему подрался со стеной? Почему решил мне рассказать о своих родителях? Я пытаюсь понять, как все это связанно, но у меня не получается.

Эдвард опустил голову, словно провинившийся ребенок. Я вовсе не хотела ругаться с ним. Было намного важнее вытащить из него это раз и навсегда.
- В тот день, когда случился пожар, - начал он, отходя от меня на шаг, разрывая наши прикосновения. – Меня должны были наказать потому, что моей маме пришлось отменить ужин с отцом, чтобы придти в школу и разобраться с проблемой - я взломал компьютерную систему и поменял в базе все домашние телефоны учеников. У них не было шансов доказать, что это сделал именно я, но, из-за моего таланта, они все равно обвинили меня. Это было так дерьмово, что они наказали меня, даже без веских оснований.

Он посмотрел мне в глаза, и я слегка улыбнулась ему, подбадривая продолжать. Только Эдвард мог считать не справедливым то, что его наказали за то, что он сделал, но, при этом, не поймали за руку.
- Конечно, мой отец больше всего разозлился из-за того, что по моей вине мама пропустила ужин с ним, а не из-за того, что я взломал всю школьную компьютерную систему. Да мне было все равно, из-за чего разозлился мой отец. Он всегда злился, и его наказание ничего для меня не значили. Я решил уйти, хотел он этого или нет. Было действительно не трудно сбежать. Моя мама всегда позволяла мне уединяться, поэтому, как только я был вне поля зрения, я ушел, чем вывел из себя дорогого Папочку.
Я начинала понимать, откуда все это началось.
– Так ты не был дома, когда начался пожар?
Он кивнул.
- Когда я пришел домой, огонь уже потушили, а Элис увезли в больницу.
- Слава богу, ты не был там, - я испытала чувство облегчения, от того, что он не видел всего этого.
От моих слов все тело Эдварда напряглось, и он выкинул полотенце на пол.
- Как ты можешь такое говорить?! – закричал он. – Ты хоть понимаешь? Я убил ее, Изабелла! Из-за меня умерла моя мама!
- Но тебя ведь там не было!
Он руками провел по волосам и стал шагать передо мной.
– Нет, но она думала, что я там. Она побежала назад. Она вернулась назад за мной. Мой отец пытался остановить ее, но она не послушала его. Моя мама любила своих детей больше, чем что-либо на свете. Элис очень сильно пострадала, и она думала, что я все еще был внутри. Она побежала в дом охваченный огнем, чтобы спасти того, кого там вообще не было. Она погибла, и это полностью моя вина.
- Ох, Эдвард, - грустно вздохнула я. Определенно, все говорили ему, что это не его вина, но он, все еще, во всем винит только себя. Я попыталась остановить его безумные шаги, став у него на пути и положив руку ему на грудь. – Это не твоя вина. Никто не может винить тебя.
Его глаза горели от переполняемых эмоций.
– Поверь мне, меня обвинили. Мой отец обвинил меня в этом. Он не поехал в больницу вместе с Элис. Ему вообще было все равно, что с ней, - выплюнул он. - Он стоял около дома и ждал, когда вынесут тело моей матери. Ты даже представить себе не можешь, как он удивился, когда я подошел к нему и спросил, что, черт возьми, тут случилось?

Я не думала, что возможно еще больше не любить отца Эдварда и Элис, но его поведение только усиливало мою неприязнь к нему.

- Он попытался избить меня, пока пожарные не оттянули его. Он не разговаривал со мной, и его даже не интересовала моя жизнь, вплоть до того самого дня, когда он… - Эдвард остановился и зажмурил газа. Он попятился назад от меня, пока не коснулся спиной стены. Он прижал запястья ко лбу.

Я официально ненавижу Эдварда Мейсена старшего! Я подошла к моему Эдварду, мне просто было необходимо обнять его.
- Пока он, что?
Он обвил меня руками и покачал головой.
– Не важно. Я рассказал тебе все это для того, чтобы ты поняла, меня не стоит защищать, Изабелла. Я убил свою мать. – Он взял мое лицо в свои ладони, и посмотрел мне в глаза. - Моя мама была такая же, как ты – милая, любящая, сострадательная. Она должна была жить, делая этот мир лучше. И все это из-за того, что она поставила меня и мое благополучие превыше своего. Я не позволю, чтобы это случилось и с тобой. Ты это понимаешь? Никто не может спасти меня. Тебе даже пытаться не стоит.

Любовь разрушает все. Эдвард думал, что его мать умерла из-за того, что любила его. Все встало на свои места. Причина, по которой он так противился эмоциональным привязанностям, была ясна. Он не хотел ни о ком заботиться, чтобы потом не испытывать боли из-за этого, но он так же не хотел, чтобы кто-либо заботился о нем и пострадал из-за него.

Я положила свои руки поверх его рук.
– Милый, твоя мама умерла не из-за тебя. Она погибла потому, что не дождалась пожарных. Да, она любила тебя, но она, должно быть, думала, что неуязвима, раз поверила в то, что может зайти в горящее здание и выйти оттуда живой. - Это был лучший аргумент, который я смогла придумать.

Мне хотелось вернуться в то время и встряхнуть Элизабет Мейсен. Я была рада, что она хотела спасти его. Я бы тоже хотела спасти его, но она была безрассудна и эта безрассудность стоила ему всего. Эдвард взял на себя вину, которую ни один ребенок не смог бы вынести.
- Если бы я остался дома, она была бы еще жива.
- Если бы ты остался дома, ты бы погиб. Ты мог сгореть. Она могла все равно умереть. Кто знает, как бы все случилось.
Он покачал головой, отпустив мое лицо.
– Я бы выбежал на улицу. Со мной было бы все в порядке.
- Ты не можешь знать наверняка, - строго сказала я. – Хотя, это не имеет значение потому, что миллион различных обстоятельств могли повлиять на окончательный исход. Ты был одним из составной части цепочки событий, которые привели к тому, что случилось той ночью. Это была не твоя вина.
Он снова запустил обе руки в волосы.
- Я не собираюсь делать никаких глупостей из-за любви к тебе, - сказала я, отказываясь сдаваться. - И снова мы возвращаемся к вопросу доверия. Ты должен доверять мне. У меня нет желания умирать, но я буду бороться за тебя. Ты стоишь того, чтобы за тебя боролись. Ты стоишь любви!

Эдвард пристально посмотрел мне в глаза, пытаясь найти в них хоть какую-нибудь искорку сомнения, хоть каплю неискренности. Но этого там не было. Он снова обнял ладонями мое лицо и крепко поцеловал. Я удивилась и чуть не потеряла равновесие, схватив его за плечи и полностью прижимаясь к нему. Он поднял меня и вынес из ванной комнаты. Нам не пришлось далеко идти. Он принес меня в спальню и усадил на невероятно громадную, королевских размеров кровать, которая была наша на все выходные.

Он буквально всем своим естеством излучал, насколько я нужна ему, насколько ему нужно быть со мной. Руки Эдварда задрали мой саронг и прежде, чем я приподнялась, чтобы он смог стянуть с меня трусики, он просто разорвал их. В одно мгновение, сняв с себя шорты, он навис надо мной. Его губы атаковали мои. Его руки ласкали меня во всевозможных местах, куда он только мог дотянуться.

Эдвард задрал выше мой саронг и вошел в меня. Без презерватива, без какой-либо защиты. Мысль, что нас ничего не разделяет, делала секс еще более волнующим, но мне нужно было показать ему, что я не безрассудна. Я надавила ему на плечо, пытаясь привлечь его внимание. Но толчки были настолько решительные, что я была не уверена, смогу ли остановить его до того, как он кончит во мне.
Я приподняла голову.
– Эдвард, - удалось мне вымолвить, пока я перехватывала дыхание. – Остановись. Нам нужен презерватив.

Боже, как же хорошо было его чувствовать внутри себя. Я просила его остановиться, но мои ноги все еще были обернуты вокруг его талии, удерживая его во мне. Его движения замедлились и он остановился.
- Тебе нужно отпустить меня, - прошептал он. Он потянул одну мою ногу, и я отпустила его. Он вышел из меня и перевернулся на спину, прикрывая ладонями лицо. Он не спешил к ночному столику, где хранился наш бесчисленный запас презервативов.

Я села и вытащила шпильки из волос, и они рассыпались по моим плечам. Эдвард не шевелился, поэтому я встала и взяла презерватив. Я сняла саронг, позволив ему упасть на пол, и разорвала упаковку.
- Не надо, Изабелла, - сказал Эдвард, не убирая рук с лица. Он злился на себя, что позволил дойти до этого – заняться со мной сексом без защиты. Он потерял контроль, и я знала, что это убивает его.

Ему нужно отпустить это. Ему нужно перестать, так чертовски бояться! Ему надо прекратить изо всех сил пытаться быть сверхчеловеком, который никогда не ошибается. Ведь он просто мужчина. Мужчина, который совершает ошибки, но пытается исправить их. Мужчина, который учится извиняться. Мужчина, который пытается впервые в жизни довериться кому-то. Идеальный неидеальный мужчина. Мужчина, которого я люблю.
- Я люблю тебя, Эдвард, - сказала я с уверенностью, обхватывая его член и раскатывая презерватив на нем. Он простонал так, будто это причиняло ему боль.
- Я люблю тебя, - повторила я. Я подползла к нему и попыталась убрать его руки от лица. – Я люблю тебя.
Он опустил руки, но глаза все еще были закрыты. Я покрыла его лицо легкими поцелуями.
- Я люблю тебя, - прошептала я ему на ухо. Мои губы захватили мочку его уха, и я слегка потянула ее зубками. Я прокладывала дорожку из поцелуев вниз по его наряженной линии челюсти и прежде, чем сесть, поцеловала еще раз в губы.
Спустившись немного ниже, я направила его в себя.
– Я люблю тебя, и все будет хорошо.
От этих слов Эдвард открыл глаза. Он всегда был таким уверенным в себе, слишком самоуверенным, на самом деле. Он знал, чего хотел и брал это, когда представлялась возможность. Черт, иногда он брал даже, если ему это и не нужно было. Сейчас, я видела лишь тревогу. Он так боялся, что все могло разрушиться, он никогда не задумывался, какие прекрасные вещи могут придти вместе с нашей любовью друг к другу.
- Мы не твои родители. Мы другие. Я другая и ты другой. Я люблю тебя. – Я двигалась вверх и вниз на нем. Он пытался сосредоточиться на моих словах, и на том, что я делала с ним.

Эдвард сел и обвил руки вокруг меня, прижимая меня к своему телу. Прислонившись щекой к моей груди, он стал умолять меня.
– Обещай мне. Обещай мне, что все будет хорошо.
Я схватила его бронзовые волосы обеими руками и немного потянув, заставила его поднять голову и посмотреть на меня.
– Я обещаю - сказала я, будто давая клятву.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы подумать над моими словами. Наконец, один уголок его рта изогнулся, отчего появилась та самая кривоватая улыбка, которую я так обожала.
– Ты знаешь, если бы я получал по никелю, каждый раз, когда кто-нибудь давал мне обещания, а потом не выполнял их…
Я расхохоталась
– Ну, у вас все мои никели, мистер Мейсен. Полагаю, этого достаточно, чтобы заверить вас, что я сдержу обещание.

Он хотел верить мне. Я видела это в его глазах. Без предупреждения, он перевернул нас и оказался сверху. Он поднял мои руки над моей головой, удерживая их одной своей рукой, и поцеловал мою шею, легкими поцелуями перемещаясь вниз на мое плечо. Другой своей рукой он закинул мою ногу к себе на бедро, открывая, тем самым, лучший доступ для себя. Я подумала, что он возобновит свои быстрые и безумные движения, но, вместо этого, он начал двигаться во мне медленными, контролируемыми толчками. Он занимался со мной любовью, даже, не смотря на то, что не мог произнести этого слова.

Мы лежали, слепленные в объятиях друг друга и уставшие от эмоционального, и физического освобождения. Пальцы Эдварда танцевали на моей коже, и я уже начала проваливаться в сон. Перед тем, как я заснула, я услышала, как он прошептал два слова, от которых мое сердце воспарило к небесам: «Моя королева».

_____________________

Хотите узнать каким эротическим пыткам подвергал Эдвард Беллу и узнать что он вообще думает обо всем этом. Тогда добро пожаловать в ауттейк к 12 главе )))))
_____________________

Дополнительные материалы к 12 главе.


____________________
перевод: Kindy
редакция: murlika

Источник: http://robsten.ru/forum/19-581-401176-9-33
Категория: Переводы фанфиков 18+ | Добавил: Kindy (21.09.2011)
Просмотров: 7898 | Комментарии: 34 | Рейтинг: 5.0/45
Всего комментариев: 341 2 3 4 »
1
34   [Материал]
  Белла - сильная и очень терпеливая девушка.

1
33   [Материал]
  Без защиты заниматься сексом ?????? Спасибо за главу .

32   [Материал]
  Уф..как же все запущенно в голове Эдварда! cray cray 4 Умереть не встать.. cray

31   [Материал]
  Он так сломлен... Пусть у них все поучится.
Спасибо.

30   [Материал]
  «Моя королева».
... это уже половина пути к признанию в любви good

29   [Материал]
  да Белке придется долго ждать от Эдварда ответного признания cray

28   [Материал]
  Белла - сильная женщина! Я б так не смогла.

27   [Материал]
  cray Спасибо.

26   [Материал]
  Разревелась опять от откровений cray
Я тоже на разврат побежала, на первый второй расчитайсь

25   [Материал]
  Спасибо за главу...вот еще одна тайна приоткрылась...

1-10 11-20 21-30 31-34
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]