[i]Белла[/i]

Холодный воздух с каждой минутой становится все холоднее. Близится зима, и холод болезненно кусает мою кожу.

Джейк практически тащит меня по пустынным улицам Порт-Анджелеса. Он держит меня за руку, но его хватка похожа на оковы.

Его челюсти сжаты, глаза темны. Я всегда находила его таким красивым, таким заботливым. Мне не хватает милого, счастливого мальчика, который делал вместе со мной куличики из песка и помогал моему отцу носить продукты. Этот мальчик почти исчез, а на его месте оказался озлобленный мужчина.

Джейк выглядит немного сердитым и очень взволнованным; сегодня он не выпил ни капли. После первого раза я заставила его пообещать, что он никогда не придет на терапию пьяным. До сих пор он держал свое обещание, но теперь стал нервным, цепким и беспокойным. После сеанса он ни единого слова не произнес. Нашего последнего сеанса. Не потому, что мы исцелены, а потому, что мы сломлены. Я едва не хихикаю вслух, но вовремя останавливаюсь. Джейк и так достаточно зол, а я немного истерична; если попытаюсь засмеяться, почти наверняка получится вопль.

Мы подходим к грузовику. Машина принадлежит мне, но Джейк без всяких вопросов бросается на водительское сиденье. Когда мы вместе, он за рулем, и это не обсуждается. Он любит все держать под контролем. Какая ирония. После выпивки он вообще ничего не способен контролировать.

Он не заводит мотор. Лишь тупо смотрит в лобовое стекло, крепко сжимая руль.

Наконец, когда я чувствую, что могу сойти с ума от ожидания, Джейк заговаривает.

— Ну, это была ебаная трата времени. — Его тяжелый и горький тон пробирает до костей.

— Не… не знаю, — заикаюсь я. — Возможно, это немного помогло. — Делаю глубокий вдох. — Может, если мы попробуем кое-какие из упражнений, которые она упомянула…

Он поворачивается ко мне, сверкая черными глазами.

— Думаешь, мы мало пробовали, Беллз?!

Я еще сильнее съеживаюсь в своем кресле.

— Нет, я знаю... Но она ведь сказала, что мы должны продолжать. Может, запланировать одиночные сеансы…

— Планировать гребаный секс? — бушует он. — Это смешно. И мне не понравились некоторые вещи, на которые эта сука намекала — что я тоже несу ответственность за эту ситуацию. Словно я виноват в том, что у тебя это... это состояние.

Он сердито выплевывает это слово. Явно хочет сказать «проблема», но Ирина, наш терапевт, велела ему не относиться к ситуации таким образом.

Внутренний голос приказывает молчать и не бросать ему вызов, но мне хочется высказаться. Многое из сказанного Ириной имеет смысл, по крайней мере, для меня. Но у Джейка никогда не хватает терпения.

Пытаясь найти другой подход, я беру его за руку, нежно поглаживая. Он смотрит на меня, и его взгляд немного смягчается.

— Пожалуйста, Джейк, — тихо прошу я. — Давай просто попробуем. Я не меньше тебя хочу, чтобы это сработало.

Он фыркает и закатывает глаза.

— Не думаю, что верю в это.

Когда он видит мое сокрушенное лицо, гнев Джейка утихает. Он притягивает меня к себе. В его гигантских объятиях я всегда чувствую себя крошечной.

— Прости, милая, — шепчет он. — Я знаю, что ты тоже этого хочешь. Просто... просто я хочу, чтобы все стало нормально, понимаешь? Хочу увидеть хоть какой-то прогресс. Я... расстроен.

Он отчаянно хочет выпить, но я ничего не говорю. Я никогда ничего не говорю.

Джейк целует меня в макушку, отстраняется и заводит грузовик.

— Пора нам уебывать отсюда.

Когда мы подъезжаем к дому, мне хочется, чтобы Джейк зашел, и мы еще немного поговорили. С ним нечасто можно поговорить рационально, и я хочу извлечь из этого максимум.

Но сегодня вечером он не будет проводить время со мной. У него другие приоритеты, более интересные варианты, чем я.

— Может, зайдешь? — с надеждой спрашиваю я. Джейк уже направляется к своей машине.

Он даже не задумывается.

— Прости, Беллз, меня парни ждут. И после всей этой болтовни мне действительно нужно выпить.

Его дрожащие руки очень ясно свидетельствуют об этом.

— Ладно, — шепчу я. — Береги себя.

Он слегка улыбается, подходит ко мне и еще раз целует в макушку. Мне хочется, чтобы объятие продлилось немного дольше.

— Позже, милая, — говорит он, а затем исчезает в угасающем свете дня.

***

Голос, настолько отличающийся от голоса Джейка во всех возможных отношениях, прорывается сквозь мои раздумья.

Эдвард садится рядом со мной на пластиковый стул. Я улыбаюсь.

— Прости, что?

— Я сказал, ты точно не хочешь, чтобы я с тобой пошел? — Он выглядит обеспокоенным. Его лицо все утро было искажено тревогой.

Когда после ужасно неловкого прощания с Карлайлом мы вернулись в Лондон, я зарегистрировалась в той же общей врачебной практике, в которой лечился Эдвард, и записалась на прием к врачу. Обрисовала ему ситуацию, и он направил меня в клинику психосексуальной терапии в Марилебоне. Мне немного не по себе из-за близости больницы к офису, но Эдвард твердит, что там работают лучшие терапевты. Заведение имеет отличную репутацию. Как оно может вообще иметь репутацию, мне не понять. Неужели кто-то рассказывает о месте, куда стесняется приходить?

Сжимаю руку Эдварда и пытаюсь превратить свою гримасу в улыбку.

— Да, — тихо говорю я. — Я сама должна с этим справиться.

Эдвард явно настроен скептически.

— Да, но доктор сказал, что мы должны ожидать своего рода консультационной сессии по отношениям. Ну, знаешь, выступить единым фронтом.

— Мы же не воюем, Эдвард! — пытаюсь засмеяться, но смех застревает в горле. На самом деле, для меня это всегда было чем-то вроде сражения.

Эдвард убирает прядь волос с моего лица.

— Ты же знаешь, что я имею в виду, детка. Я хочу поддержать тебя на каждом этапе.

При виде искренности в его глазах у меня перехватывает дыхание и щиплет глаза. Эдвард всегда смотрит на меня так, как никогда не смотрел Джейк. От его взгляда я задыхаюсь и возбуждаюсь, но в то же время чувствую себя комфортно и безопасно.

В приемной сексопатологической клиники это не слишком уместно, но я обвиваю руками его шею и притягиваю к себе. Эдвард крепко обнимает меня. Я вдыхаю его свежий льняной и сосновый аромат, и это немного успокаивает мои растрепанные нервы.

— Ты меня поддерживаешь, — шепчу я ему в плечо. — Я просто хочу пройти этот первый сеанс сама, хорошо? И поговорить с доктором о том, стоит ли тебе приходить в следующий раз. Просто она наверняка захочет узнать все о моем прошлом, и...

Эдвард отстраняется и смотрит на меня, наморщив лоб.

— Ты пытаешься защитить меня?

Блин. Да.

— Нет, конечно, нет, — вру я. — Мне просто нужно пройти через это самостоятельно, понимаешь? Хотя бы в первый раз.

Честно говоря, я не хочу, чтобы Эдвард снова услышал о Джейке и Форксе.

Эдвард по-прежнему выглядит хмурым и подозрительным.

— Ладно, — медленно произносит он. — Это твой выбор, детка, но я буду ждать здесь, если ты передумаешь.

— Ты собираешься ждать здесь целый час? — Окидываю взглядом пластиковые стулья, флуоресцентное освещение и всеобщую атмосферу уныния.

Эдвард пожимает плечами.

— Да. Почему нет?

— Но тебе не нужно торчать здесь, связываться с этим… местом.

— Господи Иисусе, Белла! — громко восклицает он, привлекая внимание пары других посетителей.

Он оглядывается по сторонам, нежно берет мое лицо в ладони и понижает голос.

— Когда ты уже поймешь, что ты больше не одна? Когда позволишь мне быть частью этого?

Я с трудом сглатываю.

— Зачем тебе становиться частью этого? Почему я должна тебя в это втягивать?

Его зеленые глаза ясны и решительны; они не позволяют мне отвернуться.

— Потому что я — часть тебя, а ты — часть меня. Что бы ни ожидало впереди, это ожидает нас обоих, хорошо?

Я киваю, не доверяя своему голосу.

— Я люблю тебя, — шепчет Эдвард. — И хочу быть с тобой. А значит, в болезни и в здравии, верно?

Я его совершенно не заслуживаю.

— Я тоже тебя люблю, — говорю я в ответ.

Он нежно целует меня в лоб, и тут раздается чей-то голос.

— Белла Свон.

Повернув голову, я вижу рыжеволосую женщину с добрым лицом, которая улыбается мне, стоя в одном из дверных проемов.

— Да, — отзываюсь я, поворачиваясь к Эдварду. Коротко улыбаюсь ему, и он отвечает тем же.

— Я никуда не пойду, Белла, — подмигивает он. Думаю, он имеет в виду не только сегодняшний день.

***

Единственное сходство Мэгги Дойл с Ириной — она тоже женщина-сексопатолог. Ирина была дамой средних лет, довольно прямолинейной. Я ценила ее советы гораздо больше, чем Джейк, но она всегда была строгой и немного напоминала школьную учительницу.

Мэгги выглядит едва старше меня, одета весьма небрежно — в джинсы и майку, и обладает одним из этих добрых, открытых лиц, которые так и располагают собеседника поделиться секретами. Интересно, не учат ли психотерапевтов тому, как принимать такой доверительный вид? Держу пари, Мэгги прошла этот курс.

— Садитесь, пожалуйста, Белла. — Она тепло улыбается и жестом указывает на одно из плюшевых кресел, а сама садится в другое. На маленьком столике между нами стоят два стакана с водой и большая коробка салфеток. Я не могу оторвать от них глаз. Интересно, их закупают оптом и держат огромный запас? Здесь, вероятно, проливается немало слез.

— Белла? — Мэгги смотрит на меня немного обеспокоенно, и я понимаю, что все еще стою над креслом, не сводя глаз с коробки с салфетками.

Поднимаю глаза и слегка улыбаюсь.

— Прошу прощения, — бормочу я, садясь и делая глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Постарайтесь расслабиться. В первой части сегодняшнего сеанса мы немного обсудим вашу историю, методы лечения, которые вы уже пробовали, а затем сможем решить, как впредь получить максимальную отдачу от наших встреч. — Ее мягкий, мелодичный ирландский акцент очень успокаивает. Может, она посещала курсы по умиротворяющему тону голоса?

Мэгги бросает взгляд на блокнот, лежащий у нее на коленях.

— Я так понимаю, терапевт направил вас сюда по поводу первичного вагинизма, да?

Киваю.

— Полагаю, он провел и физический осмотр?

Мгновенно вспоминая тот день, я съеживаюсь. Я лежала, напряженная и испуганная, на смотровом столе доктора, пока он пытался провести внутренний осмотр.

— Да, — вздрагиваю я.

— Вы ранее обращались за консультацией по этому поводу?

— Да, примерно год назад, еще в Вашингтоне. С моим… мужем.

— Понятно, — говорит Мэгги, делая короткую пометку. — А ваш муж — тот джентльмен в приемной?

Я густо краснею.

— Эм, нет. Это мой... парень, Эдвард. Я сейчас нахожусь в середине бракоразводного процесса.

Мэгги просто спокойно кивает, как будто не услышала ничего необычного. Логично: люди все время разводятся и начинают новые отношения. Так почему же я чувствую себя столь неуютно?

Доктор продолжает.

— И Эдвард, очевидно, знает, что вы пришли за консультацией. Он поддерживает это?

Не могу сдержать улыбку.

— Да, очень поддерживает.

— Отлично, — говорит Мэгги. — В таком случае, предлагаю начать с пары сеансов только вдвоем. Поговорим о вашей сексуальной истории, первом опыте и так далее. А затем можно вовлечь Эдварда. Вы начнете вместе говорить об этом процессе и решать различные задачи, которые я перед вами поставлю.

Снова киваю. Звучит довольно знакомо, Ирина говорила то же самое. Однако Джейк настаивал на совместных занятиях. Я согласилась, не желая исключать или расстраивать его. Мне казалось, он поддерживал меня, но теперь я понимаю, насколько сильно он контролировал нашу терапию.

— Звучит неплохо, спасибо.

Мэгги делает еще несколько заметок, затем небрежно откидывается на спинку кресла. Я застываю на краю своего.

— Хорошо, тогда начнем.

У меня возникает сильное желание покинуть комнату, но мысль о сидящем снаружи великолепном, терпеливом мужчине, и обо всем, чем я хочу поделиться с ним, пригвождает меня к месту.

***

Через час я выхожу. Эдвард впервые напоминает мне Джейка. Знакомое выражение надежды на его лице и ободряющая, но беззастенчиво оптимистичная улыбка. Глубокая вера в то, что человек за этой дверью обладает магической способностью исцелять все мои недуги.

Эдвард улыбается этой улыбкой, обнимает меня одной рукой и выводит наружу. Он молчит, пока мы не подходим к метро.

— Итак, как все прошло?

Разглядывая тротуар, я сосредотачиваюсь на прикосновении его теплой кожи к руке и успокаивающих кругах, которые выводит большой палец. Фокусируюсь на простом контакте, который привязывает и заземляет меня.

Мы с Мэгги провели экскурс в мое прошлое. Прикосновение Эдварда — единственная вещь, которая мешает моим мыслям уплыть на волнах беспокойства обратно в Форкс. Обычно в Вест-Энде я предпочитаю не держаться за руки — из-за риска наткнуться на кого-то из «Вольтури», — но сегодня мне все равно. Мне нужен Эдвард.

— Нормально, — говорю я ему. Что еще он хочет от меня услышать? Я провела целый час, приходя к осознанию того, что многие годы позволяла мужу контролировать меня, и что была слаба и глупа.

Эдвард не хочет менять тему, и я не уверена, раздражает меня это или подбадривает.

— Каков план? — спрашивает он. — Когда следующий сеанс?

— На следующей неделе.

Эдвард неуверенно смотрит на меня.

— А когда мне можно будет прийти с тобой?

— Доктор говорит, мы проведем несколько сеансов наедине: обсудим мое прошлое и возможные… триггерные точки возникновения вагинизма.

В прошлый раз мне не удалось углубиться в эту тему — Джейк сидел рядом. И как бы сильно я ни хотела навсегда забыть боль нашей первой брачной ночи, я знаю, что этот момент отчаянно важен. На этот раз я хочу все сделать правильно. Мне нужно не только выяснить причины возникновения вагинизма, но и честно рассказать Мэгги о том, как Джейк повел себя после расставания. Я хочу оградить Эдварда от этой части истории. От одной лишь мысли об обсуждении… нападения Джейка у меня холодеет кровь. Я каждый божий день прикладываю все свои силы, чтобы не думать об этом. Джейк стучал кулаком в дверь, затем вломился внутрь. Пьяный, злой, как никогда в жизни, но в то же время отчаявшийся: он признавался мне в любви и повторял, как ему жаль. Его руки грубо толкнули меня на диван. В тот момент я поняла, что мы одни, и Джейк намного сильнее меня...

— Белла?

Я понимаю, что остановилась, а Эдвард с тревогой смотрит на меня.

— Извини, я просто… вспомнила кое-что.

Он кивает и тяжело сглатывает. Уверена, Эдвард точно знает, о чем я думаю. Я не могу, не могу позволить ему услышать подробности. Между нами зарождается нечто прекрасное, и я не позволю поступкам Джейка запятнать это.

Выравниваю дыхание и стараюсь говорить более уверенно.

— Через несколько недель. Сможешь присоединиться через несколько недель, когда мы начнем говорить о том, как все исправить, и так далее. — Встречаю его взгляд. — Ладно?

— Конечно, детка. Я подожду, сколько нужно. Но если ты хочешь, чтобы я был там, когда ты будешь рассказывать о… произошедшем, то я готов.

— Нет! Я не хочу, чтобы ты об этом слышал! — Я сдерживаю подступающие слезы.

— Хорошо, хорошо, — успокаивающе говорит Эдвард и осторожно притягивает меня к себе. — Все в порядке, детка. Меня это полностью устраивает.

Слушаю его бормочущий голос и пытаюсь взять эмоции под контроль. Не знаю, почему я сейчас так разозлилась; разговор с Мэгги прошел совершенно спокойно.

Когда мы добираемся до моей квартиры, я чувствую себя намного более умиротворенной. При виде сообщения от Эммета на душе становится светлей. Завтра утром он приедет меня навестить. Здорово будет снова поболтать с ним лично, угодить в его медвежьи объятия. После моего приезда в Англию произошло ужасно много всего, и я отчаянно хочу поделиться с другом.

— Сообщение от Эммета? — Эдвард улыбается, снимая куртку, как только мы оказываемся внутри.

— Откуда ты знаешь?

Он пожимает плечами.

— У тебя всегда такое выражение лица, когда он пишет. — Улыбку Эдварда на мгновение сменяет хмурое выражение лица. — Я все еще немного ревную, понимаешь?

Встаю на цыпочки и быстро целую его.

— Но ты же не видишь, как выглядит мое лицо, когда я получаю от тебя сообщение, правда? — дразню я.

Эдвард хихикает.

— Полагаю, нет.

Мне нравится, что обстановка немного разрядилась.

— Чаю? — спрашиваю я.

— Сегодня, пожалуйста, кофе.

Притворяюсь шокированной, а Эдвард закатывает глаза и говорит:

— Ладно, сам сделаю.

Мне нравится смотреть, как он снует по моей кухне. Думаю, мы немного торопимся, но меня совершенно это не беспокоит.

Пока Эдвард готовит нам напитки, я просматриваю почту. Ничего интересного, пока не попадается конверт с логотипом моего адвоката. Сердцебиение мгновенно ускоряется.

Открываю его дрожащими пальцами и изучаю содержимое. Блядь, блядь, блядь…

— Блядь!

Эдвард встревоженно поднимает глаза.

— Что случилось?

Прислоняюсь спиной к стойке, пытаясь успокоиться.

— Как он может? — бормочу я. В груди нарастает ярость.

— Что может?

Протягиваю Эдварду письмо трясущейся рукой.

— Это Джейк, — поясняю я. — Он оспаривает развод.

— Что? — Эдвард торопливо просматривает письмо, стиснув зубы.

Он бросает бумагу обратно на стойку.

— Чертовски нелепо. Как такое возможно? У вас нет детей, почти нет совместных активов. На каких основаниях он может оспаривать развод?

Качаю головой, пытаясь сдержать слезы — кажется, в миллионный раз за сегодняшний день.

— Он просто пытается выиграть время, — печально говорю я. — Ты прав, нет никаких оснований. Он не сможет предотвратить неизбежное, но это как последняя попытка в игре. Джейк думает, если развод растянется еще немного, то я его выслушаю.

Я отлично знаю Джейка и понимаю, как работает его разум. Он ни с чем не расстается легко: ни с гневом, ни с обидами, ни, по-видимому, со мной.

— А кто твой адвокат? — спрашивает Эдвард, расхаживая по комнате. — Все это чушь собачья. Я найму тебе другого, получше.

— Это ничего не изменит, Эдвард! Или все затянется на еще больший срок. И у меня нормальный адвокат. — Если честно, я не знаю, нормальный ли у меня адвокат, но он — все, что я могу себе позволить.

Эдвард делает глубокий вдох, борясь с гневом.

— Я просто хочу, чтобы ты освободилась от него, — наконец шепчет он.

— Знаю. Я тоже.

В голову приходит неприятная мысль.

— Блин! Это все моя вина!

— Как ты пришла к такому выводу?

Встречаю взгляд Эдварда.

— Телефонный звонок на прошлой неделе, когда ты говорил с Джейком. Я ему так и не перезвонила — не видела причин для этого. Но теперь жалею, что не смогла убедить его, вбить в голову хоть какой-то смысл. Заставить его понять, что между нами все на сто процентов кончено.

Эдвард настроен скептически.

— Белла, не стоит из-за этого переживать. Думаешь, что-то могло измениться? Судя по твоим рассказам, этот ублюдок не слишком рационален.

— Наверное, нет. Господи, о чем он только думает? Неужели всерьез считает, что я приму его обратно? После всего, что он натворил? Да ради всего святого, я же сбежала за океан!

— Знаю, — грустно говорит Эдвард, притягивая меня к себе. — Но ведь рано или поздно это закончится, правда?

— Да, — отвечаю я. — Просто не хочу иметь связь с ним дольше, чем нужно.

— Я тоже, милая. — Эдвард криво усмехается. — Хочу, чтобы ты была свободна и стала по-настоящему моей.

Улыбаюсь в ответ и глубоко вздыхаю.

— Так и будет. Попозже позвоню своему адвокату, узнаю, каков план.

Эдвард протягивает мне кружку, и мы падаем на диван. День уже кажется бесконечно долгим.

— Ты уверена, что хочешь сегодня выходить? — спрашивает Эдвард. Сегодня у Анджелы день рождения, и мы с Розой заказали столик в коктейль-баре в Сохо. Честно говоря, я с нетерпением жду этого, надеясь немного развеяться.

— Да, хочу.

— Точно? Тебе разве не хочется просто расслабиться после утренней сессии и этого письма?

— Ты настаиваешь, потому что Розали пойдет?

Он выглядит ошарашенным.

— Нет! Просто беспокоюсь, вот и все.

Внезапно все прежнее раздражение возвращается.

— Я пойду, Эдвард. Потому что хочу пойти. Ты не можешь указывать мне, что делать.

Черт, откуда это взялось?

На его лице вспыхивает боль. Я тут же чувствую себя виноватой, но уже слишком поздно забирать слова обратно.

Эдвард — последний, на кого я должна набрасываться, и в глубине души я это понимаю. Но сегодня мои эмоции так сильны, что я боюсь фразы, которая может прозвучать в следующий раз.

Он тихо говорит:

— Я знаю, Белла. И я бы никогда не стал этого делать.

— Хорошо, — медленно киваю я. — Прости. Думаю, выкрутасы Джейка сеют хаос в моей голосе.

— Не сомневаюсь, — печально соглашается Эдвард. Затем более бодрым тоном спрашивает: — А чем ты хочешь заняться днем? До того, как начнешь готовиться к выходу.

Я вдруг чувствую себя измотанной. Обычно я больше всего на свете хочу проводить время с Эдвардом, но сегодня мое настроение слишком нестабильно. Лучше я побуду одна, чем снова на него накричу.

Прикусываю губу.

— Ты не против, если я немного побуду одна?

— Конечно, — отвечает он, стараясь скрыть разочарование, и снова надевает куртку. — Повеселись сегодня вечером. Напишешь, когда приедешь?

Киваю и улыбаюсь.

В дверях он обнимает меня, и я цепляюсь за него крепче и дольше, чем обычно, вдыхая его запах и наслаждаясь моментом тишины. Эдвард прижимает меня к себе, пока я не отстраняюсь, а потом дважды медленно целует в губы.

— Увидимся, детка, — шепчет он и выходит за дверь.

***

После короткого сна, долгого отмокания в ванне и переодевания в чистую одежду я чувствую себя немного лучше. В голове по-прежнему черным облаком маячит беспокойство о будущих сеансах психотерапии и оспаривании развода, но, по крайней мере, гнев и раздражение рассеялись. Надеюсь, немного выпивки и танцев с новыми друзьями помогут держать темные мысли на расстоянии.

В восемь в баре уже довольно оживленно.

— Белла! — Анжела обнимает меня, как только я переступаю порог. Очевидно, она уже в легком подпитии. — Роуз сказала, ты помогла ей с оформлением, бронированием и всем остальным. Спасибо большое! — Глаза у нее сияющие и беззаботные, а настроение немного заразительно.

— Пойдем, познакомимся с остальными моими друзьями, — продолжает она, провожая меня к секции, которую мы забронировали. Мы знакомимся, и я изо всех сил стараюсь выглядеть более уверенной и менее застенчивой. Если я собираюсь выстроить за границей счастливую жизнь, мне нужно завести друзей и кроме Эдварда.

Розали встает и приветствует меня, обнимая и целуя в обе щеки. В фиолетовом атласном платье до колен и с прекрасно уложенными длинными светлыми волосами она, как и всегда, выглядит потрясающе.

— Выпьешь? — предлагает она, одаривая меня широкой искренней улыбкой.

— Конечно, — улыбаюсь я, пытаясь расслабиться. Роуз берет бутылку шампанского из ведерка на столе и наливает мне бокал. Я сажусь рядом с ней, а разговоры возобновляются.

— У тебя был хороший день?

«Конечно, Розали. Сначала я встретилась с психотерапевтом, который планирует помочь мне заняться сексом с твоим бывшим, а потом вернулась домой, где узнала, что мой психованный бывший муж не дает мне развод».

— Да, нормальный. Ходила за покупками.

Вечер продолжается, и я выпиваю все больше и больше восхитительного шампанского, а желание довериться Роуз становится все сильнее и сильнее. Мы хорошо ладим, нам всегда есть о чем поговорить, и рядом с ней я не испытываю застенчивости. Она упомянула свои первые серьезные отношения, рассказав о мудаке по имени Ройс. У меня сложилось впечатление, что эта связь была не очень здоровой. Не знаю, откуда это взялось, но чувствую, что она… поймет.

Кроме того, я почти уверена, что она знает о нас с Эдвардом. В какой-то момент подруга Анжелы, чье имя я потеряла в море шампанского, ароматизированной водки и громкой музыки, спрашивает, не ждет ли меня в Америке парень. Я говорю, что разведена, но не вдаюсь в подробности. Потом девушка интересуется, не встречаюсь ли я здесь с кем-нибудь, и я замечаю, как Розали краем наблюдает за мной, нежно улыбаясь.

К счастью, нас прерывает официантка с подносом новых ярких шотов. Все радуются и расхватывают рюмки.

В какой-то момент мы оказываемся на танцполе. Обычно мне это не нравится, но сегодня вечером все кажется плавным и блестящим, а музыка так хороша! Когда ноги начинают болеть, я возвращаюсь к нашему столику, чтобы попить, и падаю рядом с Розой, практически садясь на нее. Она смеется и помогает мне устроиться.

— Ты в порядке? — усмехается она.

— Ага! — отвечаю я, потянувшись за своим стаканом. Выпивка — это хорошо.

— Розали Хейл! — Рядом с нами внезапно возникает красивая брюнетка. Роуз вскакивает и целует ее в обе щеки.

Улавливаю вопрос «…а ты как здесь?», но остальная часть разговора заглушается музыкой. Закрываю глаза и откидываю голову на мягкое сиденье кабинки; оно очень, очень мягкое...

— Кстати, Белла, — говорит Роуз. — Познакомься с Ким. — Она поднимает меня на ноги. Немного пошатываясь, я улыбаюсь незнакомке.

— Привет!

— Белла, это Кимберли. Она моя клиентка в Ноксе. Ким, это Белла Свон, она работает в «Вольтури», помощница Эда Каллена. Ты ведь знаешь Эда, верно?

Ким поворачивается ко мне, протягивает руку. Глаза мерцают.

— Привет, Белла. — Затем она обращается к нам обеим: — И да, я определенно знаю Эдди.

Она явно немного пьяна. Когда она произносит имя Эдварда, ее губы изгибаются в ухмылке. Кровь начинает стучать в висках.

— Как у него дела? — спрашивает Ким заговорщицким тоном, цепляясь за мою руку, будто вот-вот упадет.

Сглатываю и пытаюсь обрести голос. У меня плохое предчувствие.

— У него все хорошо.

— Да он и сам неплох, правда? — продолжает она, снова усмехаясь. Что-то здесь не так. Я пытаюсь понять, был ли у этой женщины роман с моим парнем, или она на него просто запала. Пожалуйста, пусть будет второе. Второе, пожалуйста.

Вежливо улыбаюсь.

— Да, он довольно привлекателен, — отвечаю я.

— Белла, — невнятно говорит Ким мне на ухо. — Можешь передать ему сообщение от меня?

Киваю. Сердце бешено колотится.

— Скажи, что я сказала «спасибо», и в следующий раз, — она понижает голос до театрального шепота, — пусть не сбегает, не попрощавшись.

Она отстраняется, смеясь себе под нос. Меня тошнит. Роуз неловко улыбается Ким, а я пытаюсь остановить вращающуюся комнату. Я вдруг с ужасающей ясностью понимаю, что стою рядом с двумя потрясающими женщинами, которые трахали моего парня, в то время как я этого не делала. Несколько долгих мгновений я борюсь с подступающей рвотой, но потом вспоминаю, как нужно дышать, и делаю глубокий вдох. Улыбаюсь, пытаюсь рассмеяться вместе с Ким и игнорирую любопытный взгляд Роуз.

— Передам, — говорю я брюнетке. — Простите, мне нужна минутка.

Ковыляю прочь и цепляюсь за стойку где-то между баром и туалетом. Горечь сегодняшних событий ударяет прямо в живот. Я в полной заднице. Испорченная, фригидная калека. Сделала мужа совершенно несчастным, но при этом настолько извратила его самооценку, что теперь он даже не может развестись. Чокнутая мазохистка, которая улетела за океан, чтобы начать все заново, а затем начала встречаться с парнем, перетрахавшим половину Лондона.

У меня есть два варианта решения проблемы. Прятаться в ванной, пока снова не начну нормально дышать, а затем прокрасться домой и рыдать в подушку, как сексуально недееспособная неудачница, коей я и являюсь. Или пойти в бар и попытаться спасти вечер.

На этот раз бар выигрывает.

Роуз выглядит немного обеспокоенной, когда я возвращаюсь к столу.

— Ты в порядке?

— Ага! — Бросаюсь обратно в кабинку, проливая немного водки из шотов, которые держу в руках. Протягиваю один Роуз.

— Еще? — хмурится она.

— Почему бы и нет, черт возьми! — я едва узнаю свой слегка истеричный голос. На мгновение в памяти мелькает образ Джейка, шатающегося по гостиной с рюмкой в руке, но я быстро отодвигаю его на задний план.

Розали неохотно подносит выпивку ко рту.

— Подожди, подожди! Нам нужен тост, Рози!

— Правда? — спрашивает она с кривой усмешкой.

— Да, — поднимаю палец и размышляю. Кажется, мозги не способны шевелиться с привычной скоростью. Тут меня посещает воспоминание о том, как я в последний раз пила виски в Сохо. Лицо кривится в иронической ухмылке. Отлично.

— За правду! — почти выкрикиваю я.

Не глядя на Розали, я залпом опустошаю стопку. Даже вкуса не чувствую.

Затем наклоняюсь к ее уху.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, Роуз, — шепчу я.

— Ладно. — Ей немного неловко, но я игнорирую это и продолжаю:

— Ты ведь моя подруга, да?

— Конечно, Белла.

— А подруги должны быть честны друг с другом.

Роуз кивает, внимательно глядя на меня.

— Тогда ты должна знать, что я... — Я замолкаю, озадаченная тем, как сформулировать признание. Часть меня хочет сказать «я трахаю Эдварда». Ужасный вариант, но они обе его трахали, и я хочу дать понять, что теперь он на сто процентов мой. Но технически это будет ложью. В конце концов я выбираю простой вариант.

— Я с Эдвардом.

Роуз молчит.

— Вот. Эдвард Каллен — мой парень.

Боже, зачем я это говорю? Словно школьница. Мое циничное воплощение парит над нами, смеясь и показывая пальцем.

Наконец я украдкой бросаю взгляд на Розали. Она кивает, улыбается, совсем не удивленная, но я вижу в ее глазах беспокойство и крохотную толику жалости.

— Я знаю, Белла, — говорит она.

— Я так и знала! Я так и знала, что ты уже в курсе! — Я наклоняюсь ближе к ней. — Но как ты узнала?

— Ну, я не знала точно, но подозревала, — посмеивается Роуз. — Ты совершенно не умеешь врать, Белла. И он, думаю, тоже. В тот раз в баре его лицо рассказало мне обо всем. Я никогда раньше не видела его таким ревнивым.

Она выглядит немного грустной, и я внезапно понимаю, насколько все это неловко. В трезвом состоянии я бы пришла в ужас, но сейчас лишь испытываю сонливость, легкую тошноту и словно бы желание обнять Роуз.

Она смотрит на меня чуть более пристально, решительно.

— Но все ли у вас все в порядке? Ты называешь его своим парнем, но Эда, которого я знала, раньше не интересовала привязанность.

Несмотря на опьянение, я замечаю, как Роуз гримасничает.

Киваю. Теперь я чувствую себя немного спокойнее. И немного тупее.

— Ну, привязанность определенно есть, — бормочу я. «Бедный парень», — печально думаю я.

— Правда? — С облегчением замечаю, что Роуз выглядит скорее любопытной, а не обиженной.

— Да... он… мы влюблены.

Вот все карты и на столе.

Теперь Роуз определенно шокирована.

— Он сказал, что любит тебя? — благоговейно шепчет она.

Я киваю.

— Черт возьми, — бормочет Роуз. — Вот это поворот.

— Ага, — тихо соглашаюсь я.

Она вздыхает.

— Ладно, тогда я должна кое о чем спросить. Если ты влюблена в горячего парня, а он любит тебя, то почему ты сегодня такая несчастная и пьяная?

Я хмурюсь.

— Все не так.

— Так, милая. И я немного беспокоюсь за тебя.

Ужасно хочется обо всем ей рассказать, но я не настолько пьяна. Если я под мухой выложу свои тайны и секреты Эдварда, то стану ничем не лучше Джейка.

Закрываю глаза и откидываю голову назад.

— Просто плохой день, — бормочу я.

Наверное, я задремываю; прихожу в себя, когда Роуз слегка встряхивает меня.

— Пойдем. Думаю, пора отвезти тебя домой.

— Да, — бормочу я, думая о Сиэтле. — Эммет сейчас дома. Скучаю по Эммету.

— Не в этот дом, детка, — со вздохом говорит Роуз, помогая мне подняться на ноги. Открываю глаза, но все вокруг кажется размытым.

— Я скучаю по папе, — говорю я ей.

Обе Розали передо мной грустно улыбаются.

— Понимаю.

Она берет меня под руку и начинает тянуть нас, предположительно, к выходу. Не могу понять направление.

— Полагаю, тебе не стоит сейчас оставаться одной. Хочешь, побуду с тобой?

Я отрицательно качаю головой.

— Эдвард.

— Хочешь пойти к Эдварду?

Киваю — несколько раз. Почему-то не могу перестать качать головой.

— Перекресток «Затмение», верно? В Камдене.

Меня снова тошнит. Конечно, она знает, где он живет. Она все знает: его улицу, его постель, каково это, когда он двигается внутри нее.

— Вообще-то, я могу добраться домой сама! — Отдергиваю руку и начинаю ковылять сквозь толпу.

Роуз зовет меня и идет следом, но я ускоряюсь, отталкивая людей в стороны.

Оказавшись снаружи, я набираю полные легкие воздуха и быстро иду дальше, как мне кажется, в направлении станции. Почему Сохо такой чертовски запутанный? Сеть маленьких переулков, и все они сейчас выглядят одинаково. Сворачиваю в направлении, ведущем, предположительно, на Оксфорд-стрит и к метро.

— Блин! — Что-то резко бьет меня в лицо. Сильно. Несколько раз моргаю, пытаясь отойти на непослушных ногах. Мне удается немного прояснить зрение и разглядеть прямо перед собой фонарный столб. Господи! Неужели я в него врезалась?

Голова раскалывается, тошнота усиливается. Хватаюсь за столб, стараясь удержаться на ногах. Глубоко дыша, я стараюсь сфокусироваться, но глаза снова застилает туман. Я вижу лишь образы, плавающие у меня в голове: Эдвард, Розали, Ким, Эммет, папа, Джейк, Мэгги… Звуки становятся приглушенными, туннель сужается, земля переворачивается и бьет меня по лицу. Я закрываю глаза и испытываю прилив странного облегчения, когда темнота накрывает меня целиком.

Следующая глава

Предыдущая глава