Глава 29. Во мне слишком много дерьма

Джаспер грустно улыбнулся Эдварду:
- Не возражаю, братишка. Это честь для меня - снова услышать твою игру.
Не в силах избавиться от этого чувства, Джаспер вдруг осознал, что его истерзанная душа теперь нашла себе в компанию еще более сломленную душу, которой явно приходится гораздо хуже, чем ему.

- Я хочу наложить тебе повязку на руку, ты не против? - Джаспер многозначительно посмотрел на руку Эдварда. 
Тот проследил за его взглядом и, казалось, был крайне удивлен тому, что она кровоточила.
Джаспер направился в свои покои за бинтами, где по пути написал смс-ку Эмметту.
Он пришел - рука ранена.

Ответ Эмметта не заставил себя ждать - Джаспер еще не успел открыть дверь в свою спальню.
Ну наконецто добрал5ся. начал играть? Я нужен? Могу приехатЬ се4ас.
Джаспер достал новую футболку на случай, если сможет убедить Эдварда надеть ее. Если он уже к этому времени не убежал.
А бегает он, если надо, очень хорошо.
До Джаспера донеслись звуки ожившего органа, пришедшего в действие ужасными ударами по клавишам. Дерьмо.

Он тут же отписался Эмметту:
Оставайся на месте. Не уверен, как все пойдет дальше. Он только что начал играть.
Тут же пришел ответ от Эмметта:
Гребданую Авк Маррию?
Джаспер задался вопросом, как бы это преподнести:
Нет, просто бренчит, не играет.
На удивление, Эмметт написал следующую смс без ошибок.
Дерьмо

Джаспер бросился бегом к двери, ведущей в церковь, а перед тем, как открыть ее, сделал вид, что совсем не торопился. Эдвард был в нише, и Джаспер, перепрыгивая через три ступеньки, поднялся по спиральной лестнице.
Музыка, исходившая из органа, была сумасшедшей. Такой сумасшедшей, как если бы из-под рук Эдварда никогда в жизни не выходило бы ни одной слаженной и красивой музыки.
Может, в конце концов, вся эта ситуация с Беллой и сломила его. Может ли столь гениальная душа, как у Эдварда, выдержать подобную жестокость этого мира?

Джаспера донимали сомнения. Не в первый раз он обдумывал свой собственный план. Он готов был снова позвонить властям и сказать, что Эдвард напал на него, чтобы иметь возможность признать Эдварда невменяемым, чтобы поместить его в психушку. Эдварду и так уже было предписано огромное количество лекарств и наставлений врача, но ему нужно было соблюдать режим и принимать все лекарства, чтобы это помогло. А Эдвард же предпочел пойти туда, куда глаза глядят. Единственное, на что Джаспер мог рассчитывать с Эдвардом, это то, что он не мог целиком и полностью полагаться на него.

Но Джаспер и представить не мог, как они с Эмметтом сбрасывают Эдварда со своих плеч, как змеиную кожу, тем самым обрекая его и самих себя на пустоту в душе и влачение своего жалкого существования. Джаспер наблюдал за тем, как Эдвард пытался заставить пальцы слаженно двигаться по клавишам. Может быть, для него прошло уже слишком много времени.
Когда Эдвард потянулся к одной из самых дальних клавиш, Джаспер заметил, что с его руки капала кровь. Сделав шаг вперед, он положил руку на плечо Эдварду. Первые две линии клавиш были полностью в крови, которую Эдвард вообще не замечал.

Ряды кровавых клавиш напоминали Джасперу акульи зубы.
- Брат, позволь мне обработать твою рану, - проговорил Джаспер, стараясь голосом не выражать ни злость, ни разочарование.
Эдвард ахнул, когда, как впервые, увидел, какой навел беспорядок.
- Джаспер, я прошу прощения, - Эдвард снял свою рубашку и начал стирать накапавшую кровь.

Она просочилась уже между клавиш, и Эдвард с удвоенной силой начал вытирать его, нажимая невпопад. Джаспер никак не мог решить, что же выбрать - возможность спасти орган или очистить его от крови.
Джаспер проигнорировал вибрацию своего телефона: и так понятно, что это был Эмметт, ожидающий новостей.
- Эдвард, пожалуйста, позволь мне взглянуть на твою руку.

Эдвард повернулся к нему лицом, выглядя при этом как поруганный щенок, и протянул брату свою кровоточащую руку.
Джаспер принялся вытирать ее, очищая кожу от слегка засохшего слоя крови миллиметр за миллиметром. Тогда-то и показалась татуировка, на которой было написано «прости» (прим.пер.: если кому так покажется красивее, дальше могу оставить оригинальное - sorry).
- Работа Хаоса? - Джаспер хотел было начать разговор с Эдвардом с простых вопросов, но только лишь для того, чтобы посмотреть, насколько ему плохо в данный момент.
- Я оставил Беллу в лесу, Джаспер. Я должен помнить об этом. Всегда, - наконец-то Эдвард встретился взглядом с Джаспером.

Сейчас или никогда. Джаспер решил прервать Эдварда прямо здесь и прямо сейчас. Сегодня та самая ночь. Именно та ночь, когда он сможет помочь Эдварду, прежде чем тот начнет копаться глубже в себе или чувствовать еще большую боль за совершенные действия.
- Эдвард, Белла приходила повидаться со мной, - Джаспер втер немного антибактериального крема в татуировку.
Тот молчал, глядя на своего названного брата  широко раскрытыми глазами. Видимо, он совсем никак не ожидал, что Белла будет искать его.

- Она сильно злилась? - Эдвард затаил дыхание в ожидании ответа.
Что будет хуже для него? Правда или ложь?
- Она была участлива и заботлива с моими прихожанами. И по-настоящему хотела тебя найти. Не уверен насчет того, насколько сильно она злилась в лесу, но у меня она вела себя решительно, отчаянно желая найти тебя. - Джаспер взял самый широкий бинт, который только у него был, и начал его разворачивать.
Эдвард начал заламывать руки.
Телефон в кармане Джаспера вибрировал не переставая. Если он в самое ближайшее время не ответит Эмметту, тот очень скоро приедет к ним.
- Она еще и у Эмметта была, - Джаспер решил встать на путь, откуда нет возврата.

Если Эдвард узнает, что Белла и ее сестра рисковали своими жизнями, чтобы найти его, это его «прости» вкупе с сожалением сведет Эдварда с ума настолько, что он сможет это признать в ту же секунду.
Встав со скамьи у органа, Эдвард пересел - лицом к Джасперу.
- Они с сестрой пошли туда в самую ночь, и их загнал в угол Дантист. Он Бог весть что собирался с ними сделать, если бы  один из наемников Эмметта не спас их, - Джаспер добавил мрачности своему голосу. А вот Эдварда, казалось, сейчас вот-вот вырвет.

- С ними все в порядке? - прошептал он.
- Да, они обе в порядке. Правда, у Беллы на горле остался небольшой порез - на том месте, где Дантист прошелся лезвием. Он все еще слегка кровоточил, когда она пришла ко мне, - засунув руку в карман, Джаспер, не глядя, написал Эмметту смс:
Оставайся на месте.
Ну, хотя бы все эти подпольные переписывания с братом прямо посреди службы не прошли даром.

- Она искала меня. Она искала меня, - снова и снова повторял Эдвард тоном смесью отвращения и откровенного удивления. - Как ты думаешь, Джаспер, мог бы я любить ее? Мог бы я жить с ней?
Для Джаспера этот вопрос оказался полной неожиданностью. Он-то ожидал реакции полностью-слетевшего-с-катушек Эдварда.
С ней? Возможно, но только возможно.

- Эдвард, я думаю, между вами двумя мог бы завязаться прекраснейший роман. Но как долго он продлится? Я не знаю. И меня это пугает. Что, если она захочет завести семью? Или же простого мужчину, который будет готов сидеть за обеденным столом или  сделать гриль в выходные? Оставаться с ней на ночь. Каждый день, каждый вечер, на протяжении нескольких лет? Как думаешь, ты сможешь так продержаться? - Эдвард позволил Джасперу наложить повязку на рану, в то время как в груди у него открылась новая. - Ну, вот представь: ты добился ее, она стала твоей, а потом ее начинает что-то не устраивать, и она уходит от тебя. Что ты будешь делать?
Перед взором Джаспера возникла Элис. Но Эдвард лишь торжествующе посмотрел на Джаспера.

- Я изо всех сил буду пытаться стать тем мужчиной, который нужен ей. Я буду стараться так сильно, как никогда в жизни еще не старался.
У Джаспера защемило в груди, ведь, возможно, опять же, только возможно, он совсем не помогал брату, а пытался разобраться в своей собственной запутанной ситуации.
- Эдвард, я думаю, что в конечном итоге эта любовь убьет тебя. Мне кажется, из-за нее ты перестанешь больше быть с нами. Для этого нужно куда больше здравого смысла, чем у тебя есть, - горькие слова Джаспера ранили Эдварда как жесткая пощечина, заставляя его отвернуть голову в сторону.

Встав, Джаспер направился к лестнице и спустился по ней, ожидая неизбежного. А именно того, что Эдвард спустится по лестнице в полнейшем безумии. Но тот извлек для себя из слов Джаспера лишь то, что сам и хотел извлечь.
Белла пыталась найти его. Белла нуждалась в Эдварде, чтобы тот защитил ее.
Эдвард повернулся к органу и опустил взгляд. И если раньше клавиши насмешливо сливались перед ним воедино, представая в виде бессвязной черно-белой мозаики, то теперь… О, теперь…

Теперь его руки вспомнили каждую из них, теперь они могли собрать их в замечательную музыку воедино и воспроизвести ее.
Что он и сделал.
Его сердце перепрыгнуло через привычную ему и рукам Аве Марию, как будто ему мысленно помогала Белла, поддерживая его руку.
Больше никакой Аве Марии.
Только созидание, импровизация и представление.

Этой мелодией Эдвард представлял Беллу и все, что у него в груди теплилось о ней. Если она искала его, значит, она не ненавидит его. Если она искала его, ему разрешалось любить ее. Даже если Джаспер был прав, и у Эдварда не было и крупицы здравого смысла, чтобы стать тем самым мужчиной для нее, он будет просто наблюдать за ней, как рыцарь за своей королевой. Защищать ее, чтобы она больше никогда в своей жизни не встречалась с людьми типа Дантиста. Теперь Эдварду было дано любить Беллу. Эдвард любил Беллу. Эдвард любил Беллу.

Джаспер вернулся к своей скамье, у которой стоял до прихода Эдварда, и встал на колени.
Музыка Эдварда вернулась. И ничто не сравнится с Эдвардом за клавишами. Это была живительная поэзия. Поэзия, которая погружала в себя, переворачивала весь мир с ног на голову и победно громко воспевала о себе.

То, что Джаспер рассказал Эдварду про Беллу, не сломило его. Это дало ему крылья. Поняв, что он почувствовал ревность за брата к девушке, Джаспер стал молиться о прощении.
Достав свой телефон, он написал Эмметту:
Он играет, Эмм. Он играет как ангел. И, нет, это не Аве Мария.
Ответ Эмметта был таким: 
ПчерттовфПорясащще!!!
Что Джаспер мог перевести как «Вот черт» или «Это потрясающе».

Опираясь о стену, Белла поднялась на ноги, как будто музыка Эдварда наполнила ее, как воздушный шар наполняется горячим воздухом. Она вытерла слезы и почувствовала жгучее желание броситься внутрь церкви и увидеть все своими глазами. Она хотела видеть, как его сильные руки выбирают верные ноты без всяких подсказок.
Стоп. Вдох-выдох. Подумай об этом хорошенько.

Но Белле было трудно сосредоточиться: музыка Эдварда очаровывала ее.
- Не переставай чувствовать, Белла, позволь ему самому прийти к тебе, - слова доктора Лавэндер пробились через подсознание девушки прямо через туманный заслон из музыки Эдварда.
Ну, конечно же. Эдвард должен прийти к ней. Потому что он не пришел за мной в лесу. Эдвард должен сам найти Беллу. А ей нужно поверить в то, что он придет к ней.
На станцию Покипси. Он знает, где найти ее.

Оставляя его, играющего свою изящную музыку, Белла не чувствовала, что тем самым сдается. Наоборот же, это вселило в Беллу надежду.
Я знаю, он будет там.
Встав на цыпочки, Белла покинула место зарождения прекрасного. На цыпочках Белла покинула Эдварда, но до конца ночи в ее голове не стихала его музыка.

Эмметт зарулил на лужайку перед церковью и выпрыгнул из своего джипа. Он не любил парковки и изо всех сил старался избегать их.
Джаспер вышел его встречать к дверям церкви сразу же, как только увидел, как фары машины осветили витражи окон.

Поприветствовав Джаспера, Эмметт скрестил свою руку с рукой брата. Огромная улыбка Эмметта была вызвана запутанной органной музыкой.
- Джас, эта музыка ну совсем не похожа на Аве блядскую Марию, - Эмметт вскинул вверх кулак и резко опустил его, сгибая руку в локте.
- Эмметт, а мы можем хотя бы тут не богохульствовать? - и хотя Джаспер понимал, что уже середина ночи и их никто не услышит, он все равно чувствовал себя виноватым, когда слышал подобные выражения у церкви.
- Прости. Никаких блядских словечек в церкви. По крайней мере, это всего лишь выражение, да, симпатяшка? - Эмметт пошевелил бровями.
Джаспер предпочел не обращать на это внимание.

- А тебе обязательно каждый раз парковаться именно на лужайке?
Эмметт в который раз начал спор с Джаспером на эту тему:
- Сколько раз уже тебе повторять, Джас, у всего есть свои корни. Правительство пытается нас заставить плясать под свою дудку, и начать они планируют именно с этих чертовых ограничительных линий на парковках. Тебе нужно отпустить собственное я на свободу, братишка: как только ты видишь линию - ты должен игнорировать ее.

Пробежав мимо Джаспера, Эмметт взлетел наверх по спиральной лестнице и прервал игру Эдварда, как  никто не посмел бы сделать.
Схватив его в свои медвежьи объятия, он похлопал Эдварда по спине.
- Только, блядь, посмотри на себя. Играешь на этом гребаном… - Эмметт указал сложнейшую конструкцию органа. - Многоярусном кошмаре.
Эдвард рассмеялся над фанатичным заявлением Эмметта.

Усадив брата на место у органа, Эмметт ткнул своим толстенным пальцем в орган.
- Ты надрал задницу этой сучке. Прямо в задницу ее выебал, - Эмметт перегнулся через балкон и посмотрел на Джаспера. - Прости, малыш, во мне слишком много этого дерьма.
Джаспер лишь покачал головой и улыбнулся.
Сев каждый в разные места, парни принялись слушать игру Эдварда. Джаспер занял место у алтаря, а Эмметт вальяжно расположился на скамье; все это было сделано из-за того, что Джаспер ни за что бы не позволил Эмметту забраться на алтарь, как на обыкновенную скамью.

Когда Эдвард останавливался, чтобы потянуть затекшую спину или размять пальцы, его братья хлопали в ладоши и кричали, как будто находились на чемпионате по баскетболу. И тогда Эдвард улыбался им. Он улыбался своему воссоединению с любимым инструментом и обретенной новой цели в жизни: защищать Беллу Свон.
Когда первый лучик света, пробившийся сквозь окно, коснулся органа, Эдвард спустился вниз по спиральной лестнице.

- Сколько времени? - стоя без рубашки, голым по пояс, Эдвард посмотрел на своих братьев. Эмметт посмотрел на свой телефон:
- 7:16 утра. Так, значит, тебе надо быть обязательно полуголым, чтобы играть, да, Либераче? Потому что если ты вот так играл старым скамейкам и мешкам, Джасу лучше притащить сюда какую-нибудь дубинку и потяжелее.
- Я могу опоздать на поезд, - Эдвард был похож на маленького птенчика, выпавшего из гнезда.

- Почему бы тебе не сходить и не помыться, Эдвард? Если у Беллы есть дом, она никогда не пренебрегает душем, так что и тебе не стоит, - проговорил Джаспер и начал готовиться к восьмичасовой службе.
- Брат, хочешь, я останусь? Могу подвезти тебя до станции, - вставил Эмметт, развалившись на церковной скамье как в гамаке.
- Нет, все нормально, спасибо, - Эдвард уже видел, что первые лучи солнца вовсю пробиваются в окно, и понимал: сегодня ему придется тяжко. Ему нужно будет добраться до станции как можно скорее, чтобы не попасть под солнечные лучи.

Эмметт оказался тем, кто настоял на их особенном прощании, и, встав, они втроем скрестили свои татуировки вокруг друг друга в тройном рукопожатии.
Разойдясь, Эмметт кивнул на замотанную бинтом руку Эдварда.
- И чё у тебя там?
- Там написано «прости», - ответил Эдвард и направился в душ, в то время как Эмметт выудил свой сотовый из кармана брюк.

- Тебе в какое время будет удобно? - обратился он к Джасперу.
Тот лишь вздохнул.
- Где-то около половины второго будет в самый раз
Поднеся телефон к уху, Эмметт заорал в него:
- Хаос, а ну-ка, внеси-ка меня и моего брата в свой супер-охуенно-загруженный день, бросай-ка начищать своих гномов на лужайке перед старым замызганным сараем и займись настоящим делом. Мы приедем туда к половине второго.
На очереди было еще два «прости».