Они вместе наблюдали за прохожими, которые этим вечером еще куда-то спешили, чтобы наскоро уладить свои дела. Даже для этой части страны уже было довольно прохладно, если подумать, что октябрь только что вступил в свои права.
Уже давно стемнело. Солнце к этому времени опять прощалось слишком рано, и Эдварду казалось, что он мог чувствовать в воздухе запах мороза.
Приближающаяся зима давала о себе знать.
Немного погодя Эдвард решил нарушить тишину. Он прокашлялся. - Почему ты мне просто не скажешь, что произошло?
Белла не отвечала. Он бросил на нее мимолетный взгляд. Она низко склонила свою голову, ее руки глубоко зарылись в карманы ее пальто. Оно было новым и с толстой подкладкой. Эдвард убедился в этом уже несколько недель назад. Он бы не стал еще раз смотреть, как она почти что умирает. От голода, или от холода.
О нет, на этот раз нет!
Его тихий, сухой смех заставил ее прислушаться. – Что смешного?
Он подумал. – Я, - ответил он, в конце концов.
Она не знала, что сказать на это. Видимо, она была того же мнения.
Тоже не плохо.
Спустя пару минут он попытался еще раз. – Белла, пожалуйста! – в его голосе, тем временем, сквозило явное нетерпение.
Белла вздохнула. – Ничего, что бы ты смог изменить. Этого хватит?
- Нет!
- Так и думала, - пробормотала она угрюмо.
Эдвард закрыл глаза, призывая себя к самообладанию.
Терпение, поучала его Розали. Эдвард, ты должен быть терпеливым. Убеди ее в том, что твои побуждения к ней честны.
Это тоже было не такой уж простой вещью! Насколько же были честны его побуждения?
Ибо он сам еще не знал этого до конца. И что касалось этого, то тут Розали могла лишь пялиться на него огромными глазами, вместо того, чтобы, наконец, просветить его.
Великолепно!
Он тихо вздохнул и тут же снова почувствовал на себе ее взгляд, но не ответил на него. О терпении не могло в данный момент идти и речи. Он еще работал над этим.
Кропотливо.
Белла понятия не имела, насколько кропотливо.
Когда молчание грозило затянуться, он предпринял новую попытку. Он не мог предотвратить того, что его голос звучал уже немного сдавленно. – Белла, ты не представляешь, какие ужасные сценарии разыгрываются в данный момент у меня в голове. Почему ты не можешь просто довериться мне и наконец-то сказать, что случилось?
- Потому что потом ты будешь делать вещи, которые я не хочу!
- Хорошо, я обещаю тебе ничего не делать. Этого достаточно?
- Нет!
- Отлично, в чем мне тогда поклясться?
Она сделала глубокий вдох. – Поклянись мне, что ты не понесешься снова к своему отцу, и не будешь его уговаривать помогать мне!
Эдвард подумал. – Это все?
- Да.
- Окей! – как только он произнес это слово, то тут же пожалел об этом. Его согласие было слишком поспешным и необдуманным. Поэтому программой дня стал ее подозрительный взгляд. Он бесстрастно выдержал его, пока она внимательно рассматривала его лицо.
Затем она кивнула. – Ладно…
И это ни в коем случае не означало, что Белла, наконец, начала рассказывать.
Прошло еще несколько минут в абсолютном молчании. Тем временем, Эдвард жестоко прикусил свой язык, чтобы не накинуться на нее.
Он был ТЕРПЕЛИВЫМ!
Йееее…
И когда она все-таки заговорила, он уже потерял надежду.
- Моя мама больна, - начала она нерешительно. – Уже давно. Я не знала, насколько все плохо. Моя сестра заботилась о ней… - она сделала глубокий вдох. Когда она продолжила, то звучала очень мрачно. – Я опять все так испортила, Эдвард. – Ее резкий взгляд встретился с ним. Не отвечая на него, он вытащил ее руку из кармана пальто и взял в свою.
- Рассказывай, - произнес он тихо.
Белла медленно кивнула. – Моя сестра с сентября в колледже, и таким образом моя мама была одна. Помнишь тот вечер, когда мне внезапно пришлось уйти?
- Да. – Еще как помнил! В тот день и начался весь этот театр!
- Звонили из больницы. Ее отвезли туда.
- Дерьмо.
- Да.
Она опять сделала глубокий вдох. – Я больше не могла оставить ее одну. Знаешь, они жили за городом. Мне нужен был отпуск, чтобы перевести ее в Сиэтл и найти квартиру. Моя комната была слишком маленькой для нас двоих. Затем ее дом… - Она замолчала и снова наградила его мимолетным взглядом со стороны. – Ты случайно еще не пробовал продать очень маленький домик в провинции, или?
- Нет.
- Тогда и не пробуй. – Она вздохнула. – Притом он очень симпатичный! Хотя эти двое постоянно были чем-то недовольны. Я наняла брокера по недвижимости, работающего за денежное вознаграждение. Угадай, что он сказал!
- Что у тебя нет шансов? – предположил Эдвард.
- Почти угадал. – Она тихо рассмеялась, но это прозвучало горько, скорее, как здоровая порция иронического юмора. – Итак, смотри: крыша повреждена, водопроводные трубы заржавели, дерево прогнило. Обои старые, окна не герметичны. Если вычеркнуть вытекающие из этого скидки, то он, возможно, видит цену в двадцать тысяч долларов. И если учесть еще и его комиссионный сбор, мне останется, может быть, тысяч пятнадцать…
- Сколько ты заплатила за него?
Она вздохнула. – Лучше не спрашивай. В те времена я не видела другого выхода, не имела понятия о местных ценах на недвижимость. А предложение звучало не плохо.
- Понятно.
Она опять какое-то время помолчала. Затем добавила: - В любом случае, до сих пор нет заинтересованных покупателей. Если что-то поменяется, ты узнаешь об этом первый.
Он коротко улыбнулся. Она тоже.
Она не заметила, потому как и не хотела этого видеть. Но Эдвард вполне заметил, насколько сильно изменился ее тон, пока она говорила. И ее осанка.
Теперь она звучала спокойно, расслабленно, даже облегченно. У нее не было затруднений, рассказывать ему о своей жизни. В начале она сидела рядом с ним отстраненно и напряженно. А теперь откинулась назад на спинку, вытянула ноги, ее рука покоилась в его…
Белле нравилось находиться с Эдвардом.
С Эдвардом – не с мистером Калленом, адвокатом и бабником, который хотел затащить ее в свою постель с помощью бриллиантового браслета. От него ни в коем случае не ускользнула эта разница.
Естественно, он попытается вызволить ее из этой паршивой ситуации. Хотя и не так открыто, как она, возможно, предполагала. Конечно, для того, чтобы у нее стало все лучше. Но и из чисто эгоистических побуждений.
Он хотел вернуть прежнюю Беллу. Хотя и в абсурдной блузке и ужасной юбке, но со временем ему это начало казаться раем. Спустя недели рассеянной, постоянно переутомленной, спешащей Беллы, он был готов сделать все, чтобы вернуть прежнюю.
И у него одним махом стало всего настолько больше, или?
То, что он несколько часов назад посчитал бы невозможным, да даже абсолютно утопическим, казалось теперь абсолютно естественным.
Они беседовали так, словно были знакомы много лет.
Словно были… друзьями.
Только вот тесная дружба не обязательно являлась целью Эдварда. Но он никогда бы не подумал, насколько прекрасным может быть чувство просто слушать ее, быть для нее здесь, пока она доверялась ему. Без того, чтобы быть смертельно смущенным, шептать или краснеть.
В принципе, вся эта история была довольно незамысловатой:
Белла сняла квартиру и забрала свою мать к себе в Сиэтл. Но это стало лишь началом проблем Беллы. То, что Рене была теперь здесь, не значило, что она находилась под присмотром. Теперь он понял, почему Белла начала придавать такое значение пунктуальному окончанию рабочего дня. Пока ее не было дома, ей приходилось кого-то нанимать, кто смог бы заботиться о ее матери.
Она нашла женщину по соседству, которая была готова присматривать за Рене.
Белла платила ей за это. Семь долларов в час. Что в конце месяца выливалось в довольно внушительную сумму. Плюс дорогие медикаменты, в которых нуждалась ее мать, плюс деньги, которые были нужны Элис, чтобы выжить в колледже, плюс аренда за квартиру… Все те расходы, о которых Эдвард никогда не задумывался.
- Все получается, - уверила она его. – Просто теперь у меня нет времени. – Она откинула голову назад и посмотрела на небо. – Кстати, сейчас это стоит мне четырнадцати долларов. – Прежде чем он что-то успел ответить, она мрачно добавила: - Не смей!
Он улыбнулся. – Это мило! За это я бы заплатил больше четырнадцати долларов. – Как только это вырвалось, он простонал и прикусил свою губу. Но она рассмеялась.
- Я не неженка, за которую ты меня принимаешь, и вполне могу понять шутку, когда слышу ее.
Но когда он взглянул на нее, то заметил как помрачнело ее лицо, прежде чем она отвела от него взгляд.
Он посмотрел на ряд домов, из многих окон которого еще виднелся свет этим вечером. Включая магазины на первых этажах.
- Это самое тупое, что я в своей жизни…
Маленькая ладошка легла на его рот. Большие, пронзительные глаза рассматривали его.
- Прекрати! Пожалуйста! Ни слова об этом! Пожалуйста?
Когда он кивнул, она убрала свою руку. – Спасибо.
- Белла…
Ее взгляд вернулся к нему. – Ты обещал!
- Ты совершенно не знаешь, что я хочу сказать!
Она поморщилась. – Если ты уже так начинаешь, то это точно не то, что я хочу слышать.
- Но ты не можешь знать! – настаивал он.
Вздохнув, она так же обратила свой взгляд на дома и магазины. – Ты не можешь просто смириться, что я не хочу? Я никогда не буду с тобой. Помимо этого, я не думаю, что тебя это и наполовину так отягощает, как ты считаешь в данный момент.
- Откуда ты знаешь, что меня это отягощает? – он внимательно смотрел на особенно освещенное окно, спрашивая себя, что за ним скрывалось. Гостиная какой-нибудь семьи? Или все-таки спальня?
Белла впервые смутилась. – Это, конечно же, только предположение.
Эдвард подумал.
Терпение, сказала Розали. Тебе нужно быть терпеливым. Покажи ей, что ты отличаешься от того, кем ты предстал перед ней в своем глупом шоу. Позволь ей обрести к тебе доверие. Дай ей возможность познакомиться с тобой.
Да, но она же совсем не хотела этого! Ее отказ только что был однозначным. Как и все отказы до этого тоже…
Они же были однозначными, не так ли?
Это было чрезвычайно тонкой коркой льда, и у Эдварда не было ни малейшего понятия, что делать, если что-то пойдет наперекосяк. И все равно, после некоторого колебания, он решил попытаться.
- Ты ошибаешься, - произнес он неторопливо.
Она быстро посмотрела на него со стороны и затем снова посмотрела на освещенные окна.
Белла, кажется, тоже необыкновенно заинтересовалась выяснением ответа на вопрос, что происходит за множеством маленьких, светящихся окон.
- Я уже давно распрощался с этой мыслью, - продолжил он. – Я понимаю, если проигрываю. Ты меня не хочешь, я без проблем могу справиться с этим. – Он прищурил глаза. – Но как бы то ни было – ты мне нравишься. Я охотно нахожусь в твоей компании… - И он наконец-то осмелился посмотреть ей прямо в лицо. – Никакого секса. Я хотел бы иногда проводить с тобой время. Узнать, какая ты. Без обязательств, без чего-либо, переходящего за границы этого.
С каждым новым словом, ее взгляд становился все насмешливей. Но он рассчитывал на это. – Почему ты не даешь мне шанса доказать это? – он приподнял одну бровь. – Или ты боишься, что можешь соблазниться на вещи, которые ты якобы не хочешь? – насмешка тут же исчезла, и ее лицо стало злобным.
Он поспешно отвернулся от нее. Точное попадание в цель! – подумал он и подавил ухмылку.
Она молча смотрела перед собой. И лишь спустя многочисленные минуты посмотрела на него. – Это не самая лучшая основа для нашей совместной работы!
Он тихо рассмеялся. – То есть, нельзя состоять в дружеских отношениях, если…
- НЕТ!
- Хорошо, - произнес он. – Тогда сойдемся на двух часах в неделю. Это будет справедливо. Два часа Эдварда и Беллы. В остальном Каллен-и-мисс-Свон номер.
Она тихонько фыркнула. – Объясни мне, пожалуйста, смысл всего этого!
Эдвард, на самом деле, удивился. – Значит, дружба не имеет для тебя никакого смысла?
- Ты совершенно точно знаешь, что я имею ввиду!
- Нет, честно говоря, я не знаю!
Белла простонала. – Эдвард, я не дура! Я точно знаю, что ты планируешь!
Он невозмутимо пожал плечами. – Даже если бы это и было так, разве тебе не все равно? Твое мнение на этот счет ясно. Даже не представляешь, но я вполне в состоянии смириться с этим! – немного помедлив, он тихо добавил: - У тебя неправильное представление обо мне. Исключительно из-за моего неуместного поведения. Я осознаю это. Я хочу, чтобы ты пересмотрела свое мнение. Дай мне шанс доказать тебе, что ты ошиблась. Два часа, Белла. Не больше! Неужели это было бы настолько ужасным?
Ее молчание растянулось на пол вечности. Для Эдварда это была даже очень устрашающая вечность. Затем она посмотрела на него. И когда он ответил на ее взгляд, то заглянул ей прямо в глаза. Впервые за несколько недель. Во второй половине вечности она пытливо изучала его взгляд. В конце концов, она тяжело вздохнула. – Нет.
- Это значит «да»?
- Да.
Он склонил свою голову набок и улыбнулся. – Замечательно.
Она не ответила и опять вернула свой взгляд на дома, в окнах которых один за другим погасал свет. Эдвард тоже вновь сосредоточился на этом завораживающем визуальном зрелище.
Спустя какое-то время раздался его голос. – Чем твоя мама вообще заболела?
Белла тихо вздохнула.
- Хм-м-м?
Она прищурила один глаз, подняла свободную руку и, видимо, начала примерять пальцами размер окошка… - Рене не смогла справиться со смертью моего отца. Или с нашим банкротством, или и с тем, и с другим. Откуда мне знать? Она принимает таблетки…
- Дерьмо…
- Можно сказать и так, поверь мне.
Между тем, освещенные окна довольно поредели.
- Что ты собираешься делать?
- Хм-м-м?
- Со своей мамой.
Она разочарованно пожала плечами. – Я не могу ничего сделать.
Эдвард раздраженно закатил глаза. – Белла, не рассказывай мне ерунду, конечно же, можно что-то предпринять! Курс реа…
- …билитации, да, я в курсе.
- И?
Она только вздохнула. Эдвард простонал. – Супер!
- Да!
- Я мог…
Белла впервые сделала порыв, освободить свою руку из его. Он вовремя остановил ее. Ее глаза сверкали. – Ты обещал!
Он в примирительном жесте поднял свою свободную руку. – Хорошо-хорошо!
- Прекрасно! – посмотрев на него очень долгим угрожающим взглядом, она снова вернулась к потрясающему визуальному зрелищу.
Этим вечером между ними не было промолвлено еще каких-то слов. Рука в руке они сидели на скамейке, предавались визуальным играм огоньков и молчали.
Только когда два часа начали приближаться к концу, Эдвард снова посмотрел на нее.
- Мне пора, - пробормотала она. – Мой автобус…
Он решительно закачал головой. – Нет! Можешь что угодно сделать со мной, мне плевать. Мы сидим тут два часа, мне холодно, значит и тебе тоже. Ты возьмешь такси…
Ее сопротивления оказались не очень убедительными.
Он и без того проигнорировал их, потому как уже встал и высматривал такси.
И когда он, наконец, отвел свой взгляд от дороги и направился домой, машина с Беллой уже давно скрылась за поворотом.
* * *
Это было лишь маленькой победой, которую Эдвард мог записать на свой счет. Один из маленьких тяжелых шагов, которые предстояли ему.
Но он этот шаг изменил все одним ударом.
Потому как самое позднее с этого момента дела начали складываться очень странно.
С понедельника по пятницу он находился в обществе вечно под горло застегнутой мисс Свон. Она была неразговорчивой, невозможно усердной, неприступной, слишком древней для своего возраста, и постоянно забывала про обед.
А вот Эдвард его не забывал.
С этой минуты он каждый день, ровно в двенадцать, заботился о том, чтобы перед ее носом приземлялся до верху набитый пакет. Даже когда он был на суде, то использовал перерыв в заседании, чтобы принести Белле ее ланч. Но и этим он не вызывал у этой персоны какую-либо другую реакцию, кроме как тихого «Спасибо».
Через пару дней это с уверенностью привело бы его в бешенство, если бы не те два часа по пятницам вечером.
Его два часа с Беллой.
Они проводили их не исключительно на скамейке. Погодные условия со временем больше не позволили этого. Вместо этого, они ходили в кино, или просто гуляли по улицам. Эдвард пригласил Беллу на озорную ярмарку, они даже предпринимали совместные походы по барам. «ПОСЛЕДНИЙ ШАНС» они, правда, обходили стороной.
Эдвард был достаточно остроумным, чтобы выбрать бар, в котором его никто не знал. Опасность встретить одну из бывших любовниц, была бы слишком большой.
Она была такой сладкой.
Нет, не в платье кремового цвета, и не голубого, как его носила маленькая Элис. Белла приходила в джинсах, не в боди (к сожалению!), зато в симпатичном вязаном просторном топе с широким вырезом, открывавшем ее плечи.
Но Эдвард держал себя в руках. И спустя несколько недель, он не имел понятия, как ему это удавалось. Он ни разу не предпринял попытки сближения. Он держал ее за руку, да. Этого он бы не позволил у себя отнять. Но кроме этого, больше ничего не происходило. Никаких объятий, даже ни ради приветствия или прощания, никакого поцелуя в щеку, никаких прикосновений какого-либо рода.
Их два часа, казалось, пролетали с каждым разом все быстрее. Он знал, что Белла чувствовала то же самое. Сожаление в ее глазах, когда они прощались, невозможно было не заметить. Но Эдвард никогда не предлагал увеличить промежуток этого времени.
Он не хотел подвергнуть опасности их договор и предполагал, что у Беллы были похожие причины, оставить вещи такими, какими они были в данный момент…
И не смотря на то, что он так невероятно боготворил ее, а его нетерпение с каждой минутой достигало непостижимых высот, Эдвард сделал в последующие недели интересное открытие:
Он на удивление охотно находился в обществе Беллы. Она была остроумной, очаровательной, занимательной, в высшей степени образованной и подстраивалась под любую обстановку. Не зависимо от того, выводил ли он ее в первоклассный ресторан или в паб. Еще никогда он не проводил с женщиной столько времени, чтобы потом не отправиться с ней в кровать. И он совершенно точно еще никогда не загружал себя так обширно мыслями о женщине или таким насыщенным образом беседовал с ней.
Кроме как с Розали. До сей поры Эдвард придерживался мнения, что за исключением его сестры, на этой планете не было женского существа, которое заслуживало бы таких усилий.
Но Белла точно этого заслуживала.
Белла Свон доводила его до безумия. Но Эдвард вычислил, что у ожидания был и свои вполне приятные стороны.
По крайней мере, если человек был решительно готов ждать Изабеллу.
=====================
Секс был совершенно преувеличенной вещью!
По крайней мере, Белла постоянно вдалбливала себе это в голову. И что интересно, именно тогда, когда возвращалась после их двух часов домой.
Нет, ей не нужен был секс. Да и она же совсем не хотела его с Эдвардом. Причины на это ни в коем случае не испарились в воздухе. Неважно, как сильно он старался. Она знала, чего он хотел, а именно это Белла и не хотела!
Таким образом, не требовалось никакого секса с Эдвардом, чтобы Белла Свон знала, что это такое.
Ох, Белла чертовски хорошо знала, почему он сделал ей это «предложение дружбы».
Она не была отсталой, даже если Эдвард возможно так и думал. Она только никак не могла понять, зачем она вообще согласилась на эту сомнительную уловку.
Со временем она призналась себе, что это было чистым эгоизмом.
Ей нравился этот Эдвард, который был таким другим, нежели ее босс. Словно это был другой человек. Белла даже наслаждалась его взглядами, которые он хотел скрыть от нее, но полностью терпел поражение. Это были ласковые взгляды, которые давали ей чувство, что она действительно что-то значила для него.
Это было иллюзией, да.
Но приятной иллюзией.
Она понимала, что эти два украденных часа, на самом деле, только усложняли ее проблемы. Белла так же была уверена, что это несомненно не будет продолжаться вечность.
Когда-нибудь он будет сыт по горло ее отказами и откажется от нее. Когда и Эдвард наконец-то поймет, что его хитроумному плану не суждено воплотиться в жизнь.
Белла была достаточной эгоисткой, чтобы наслаждаться их совместным времяпрепровождением, пока он еще не осознал этого. Она нуждалась в этих двух часах с ним. И тем временем, ей стало плевать, какую цену ей, возможно, придется когда-нибудь заплатить за это.
Когда-нибудь не являлось Сейчас, Здесь и Сегодня!
* * *
Эдвард сдержал свое слово.
На этот раз не появился сказочный самаритянин в образе его отца, у которого случайно была в запасе вторая дополнительная работа для Беллы. Он всегда интересовался состоянием Рене, молча слушая, когда Белла в очередной раз громко сетовала об опять поднявшихся в цене медикаментах. Но он никогда не пытался навязать ей свою помощь.
Белла была невероятно благодарна ему за это. Она не хотела зависеть от него.
За свою зарплату она работала тяжело – действительно тяжело. Дело об убийстве перешло, тем временем, в стадию судебного разбирательства, которое назначили на несколько недель. Эдвард проводил в данный момент больше времени в здании суда, чем в конторе.
Иногда Белле было необходимо два-три раза на день бегать в суд, потому что Эдварду срочно был нужен какой-нибудь документ. Между тем, она самостоятельно выполняла всю накопившуюся работу в конторе.
Нет, зарплата ей точно давалась не просто так.
Восемьсот долларов за работу в фонде она тоже зарабатывала не во сне.
Сон? А что это такое? Она еле припоминала это.
И когда Эдвард начал ежемесячно платить ей дополнительную зарплату за ее сверхурочные, Белла согласилась с этим не моргнув и глазом.
Для этого она работала и, проклятье:
Она просто нуждалась в этих деньгах!
Положение дома незамедлительно двигалось в сторону катастрофы.
Рене с каждым днем становилось все хуже, а Элис практически больше не появлялась. Она сваливала это на загруженную учебу. Но Белла знала, что, на самом деле, она ужасалась слишком часто видеть свою больную мать.
Брокер по недвижимости до сих пор не мог предъявить никакого успеха, а вскоре и вовсе не видел больше никакой перспективы.
- Может быть, весной, - обнадеживал он Беллу. – Когда пройдет зима. Тогда люди более готовы к покупкам и на многое закрывают глаза.
К сожалению, в данный момент это ни сколько не помогало Белле.
Между тем, у нее практически не оставалось времени на сон, потому что Рене все больше нуждалась в ее помощи и ночью. Попытка Беллы скрыть свою усталость от Эдварда, тоже основательно потерпела крах. Он впервые поддался тому, чтобы позволить реальности на шаг приблизиться к их двум часам. Ибо после того как она все поведала ему, он обеспокоенно спросил, не было бы лучше, если она все-таки лучше возьмет отпуск.
Белла отказалась.
Без сомнений, потому что Эдвард был бы окончательно брошен на произвол судьбы без ее присутствия в конторе. Но еще и потому, что она нуждалась в балансе.
Если бы она в течение недели провела день и ночь с постоянно скулящей Рене, то она с уверенностью бы сошла с ума.
* * *
На улице царило послеобеденное время второй субботы ноября.
Прошло уже два часа, как Белла вернулась из офиса и отправила миссис Кори домой. Ох, эта женщина действительно была милой и старательной.
Только вот, к сожалению, слишком дорогостоящей…
Затем все началось. Полная программа:
Накормить Рене, помолиться, чтобы она снова не вырвала всю пищу, потерпеть поражение, если молитва опять не помогла. Убрать все это дерьмо, помыть Рене, поменять постельное белье, подождать час – а между делом сопроводить Рене в туалет.
А затем все заново:
Накормить терпеливо Рене, молиться…
Все это, естественно, под сопроводительные звуки непрекращающегося нытья Рене, потому что действие медикаментов стало со временем слишком рано пропадать…
Когда постучали в дверь, Белла еще находилась на этапе молитвы, хотя уже и показались первые признаки того, что и вторая попытка будет коту под хвост. Цвет лица Рене, тем временем, приняло легкий зеленоватый оттенок. Плохой знак, Белла была с этим знакома…
Насколько она помнила, этот стук оказался первым за все время. У Элис был ключ, у миссис Кори тоже, а другие посетители к ним не приходили.
Когда она робко посмотрела в глазок, то увидела пожилого мужчину, который довольно растерянно рассматривал обшарпанную краску на стенах коридора. Он выглядел как представитель. Великолепно, как раз этого Белле и не хватало для полного счастья.
Она состроила самую зубастую, ужасную улыбку пираньи на лице и распахнула дверь.
- ДА?
Пожилой господин вежливо кивнул. – Добрый день, меня зовут Драпе́. Я из социальной службы. – Глаза Беллы в ужасе распахнулись. Поспешно, но в самом деле посмотрев на удостоверение его личности, она пригласила его в квартиру. Не обязательно каждый должен был услышать, что к ним уже явилась даже социальная служба.
После того как он присел в гостиной, этот дружелюбный, чрезвычайно лживый мужчина объяснил ей, что он ответственный за социальную программу. Он посвятил себя поддержке социально слабых людей. Доктор Фишер сообщил ему, что в случае с миссис Свон существует соответствующая необходимость.
Доктор Фишер был лечащим врачом Рене. С доктором Рамони им, к сожалению, пришлось распрощаться из-за переезда.
Драпе́, или как там было имя этого пожилого лживого типа, немного понизил свой голос. Интересуясь, мог ли он быть конфидециальным.
Белла автоматически кивнула. В своих мыслях к этому моменту она уже трижды жестоко убила Эдварда.
Пожилой лживый тип не заметил подкрадывающейся опасности. Он уже по настоящему погрузился в похвалу. О том, какой великолепной была государственная программа по реабилитации, которая хотя и тоже требовала расходов, но далеко не достигала таких небывалой величины взносов как в частной реабилитационной клинике.
Думала ли Белла уже о специалисте по уходу за больными? В течение дня пока ей нужно было работать? Социальная служба предлагала квалифицированный персонал, за действительно умеренные цены.
Чем дольше он нес чепуху, тем Белла больше злилась. И когда он на прощание, наконец, вручил ей как Санта-Клаус свою визитную карточку, она особо широким жестом выхватила поддельную штуку из его руки. И самое позднее в этот момент, до пожилого, и довольно лживого господина, дошло, что Белла Свон каким-то образом прибывала не в самом лучшем настроении.
Она с яростью захлопнула за ним дверь и снова посвятила себя своей матери, которая, тем временем, опять освободила свой желудок от всего содержимого.
И поскольку Белла не среагировала достаточно быстро, то ей пришлось не только заново менять постельное и снова мыть мать, но еще и чистить ковер перед кроватью.
Потому как Рене, тем временем, попыталась, самостоятельно убрать это свинство. Успех этой процедуры оказался, скорее, посредственным.
Можно было с полной справедливостью заявить, что Белла была изрядно обозленной.
* * *
То, что Эдвард пережил утро понедельника заключалось в его отсутствии в конторе.
Разбирательство перешло в следующий этап, поэтому он сразу же поехал в здание суда.
Скорее, в поисках доказательств против известного адвоката, чем из настоящего интереса, Белла начала немного рыскать в интернете. Ох уж утрет она ему нос результатом ее успешного поиска фиктивного социального проекта…
Ее глаза расширились, когда она при первой же попытке открыла ужасно оформленную, и поэтому однозначно спонсированную государством, страничку.
Это был сайт социальной службы районного управления Сиэтла.
Она начала искать дальше, теперь по настоящему изумленно и уже не совсем испытывая желание убивать. К ее безграничном удивлению она нашла все:
Субсидированных государством работников по уходу за больными и программу по реабилитации, о которых говорил пожилой, абсолютно не лживый господин.
Проклятье!
И Белла на время забыла обо всем.
Контору, письма, которые должны были быть срочно напечатанными, клиентские дела, хлопоты, усталость, Эдварда… все.
Потому как в последующий час она звонила по телефону…
* * *
Между тем, две вещи прибыли одновременно:
Зима и декабрь.
Началось время перед Рождеством, со всей присущей ему суетой для продавцов и их покупателей. Что не значило ничего другого, как то, что в конторе будни проходили сравнительно спокойно.
Люди были заняты отчаянной попыткой отдать свои последние гроши за барахло любого вида, которое бы они никогда не купили, если бы не этот праздник любви, задумчивости и отрады. У них не оставалось денег, которые они могли бы отнести к адвокату.
Даже не в самом США.
Дело об убийстве закончилось оправданием, которое принесло Эдварду огромное количество славы. Соответственно этому было и его нынешнее настроение.
Оно было блестящим.
Но и Белла к тому времени начала оптимистичнее смотреть в будущее.
Она позаботилась о специалисте по уходу за больными. Ей тоже пришлось его оплачивать, да. Но вместо семи долларов в час, это удовольствие стоило ей теперь всего два доллара пятьдесят центов. Это значило, что и для семьи Свон состоится Рождественский праздник.
С местом в реабилитационной клинике Белле до этого времени не очень везло. Список ожидающих пациентов был страшно длинным, даже такие тяжелые случаи как Рене должны были ждать. До января Белле можно было не рассчитывать на это. Но она вполне спокойно восприняла это, была даже рада. Таким образом, Рене придется столкнуться с этой новой, большой задачей лишь в новом году.
Одним морозным декабрьским днем, когда она бежала от автобусной остановки до дому, Белла сердилась на Элис.
Снова.
После основательного раздумья, она предложила ей сдать свою комнату в кампусе и вместо этого переехать к ним. Таким образом, она могла бы сэкономить деньги, а Элис одновременно могла бы перенять часть по уходу за Рене. Потому как ночи и выходные до сих пор были для Беллы очень напряженным делом.
Между тем, поспать одну-единственную ночь напролет казалось Белле настоящим раем.
Элис незамедлительно и громогласно отказалась. Мотивировав это тем, что ей «невозможно учить что-то в настолько удручающей обстановке». А это несомненно было не тем, чего «хотел отец», или, милая Белла?
Каждый раз, думая об этом, Белла снова скрипела зубами. Так и теперь, когда она медленно поднималась по лестнице, которая вела к почтовым ящикам.
Скорее рассеянно, она приняла поток почты, который вылетел на нее, когда она открыла черный железный ящик с надписью:
Р. & Б. Свон
------ НЕ КЛАСТЬ РЕКЛАМУ!!! ------
------ НЕ КЛАСТЬ РЕКЛАМУ!!! ------
С тяжелым вздохом она отсортировала рекламу, которая составляла почти половину стопки. Как обычно она в последнюю секунду противостояла мимолетному порыву, выкинуть и другую половину в приготовленную для этого корзину. Ибо в прошлом опыт показал, что это были исключительно счета. Пока она медленно поднималась по лестнице к ее квартире, она, нахмурившись, просматривала конверты. На слишком знакомые и ненавистные адреса отправителей она смотрела лишь мимолетно.
Поставщик электроэнергии
Телефон
Телефон Элис
Частный медицинский кабинет Доктора Фишер
Частный медицинский кабинет Доктора Фишер
Фонд доктора Карлайла Каллена
Университет Сиэтла...
Она остановилась и поспешно пролистала назад. Вот оно! Торопливо разорвав конверт, уже спустя мгновение она держала в руках две открытки:
Уважаемая мисс Свон,
Как и каждый год мы хотим выразить свою благодарность
нашим друзьям, спонсорам, многочисленным помощникам и сторонникам
нашего фонда.
В честь этого мы с удовольствием приглашаем Вас на наш традиционный Рождественский бал,
который состоится как обычно двадцать третьего декабря, в восемь часов вечера
в поместье семьи Каллен.
С искренним уважением,
Доктор юридического права Карлайл Каллен
Как и каждый год мы хотим выразить свою благодарность
нашим друзьям, спонсорам, многочисленным помощникам и сторонникам
нашего фонда.
В честь этого мы с удовольствием приглашаем Вас на наш традиционный Рождественский бал,
который состоится как обычно двадцать третьего декабря, в восемь часов вечера
в поместье семьи Каллен.
С искренним уважением,
Доктор юридического права Карлайл Каллен
Вторая открытка была далеко не такой шикарной:
Уважаемая мисс Свон,
Ссылаясь на приложенное приглашение, я позволил себе смелость, нанять на упомянутый вечер медсестру по уходу за больными, которая позаботится об уходе за миссис Свон во время Вашего отсутствия.
Она появится у Вас вечером двадцать третьего декабря в семь тридцать.
Пожалуйста, воспользуйтесь предоставленным сервисом доставки гостей, чтобы безопасно добраться до места назначенного события.
С искренним уважением,
Эдвард Каллен
=============
Секс был беспощадно завышенной вещью.
Это было на редкость глупой ложью, но Эдвард с недавних пор пытался весьма упорно уверить себя в этом.
Потому что у него не было его, и то как все выглядело в обозримом будущем, и не будет.
И это оказалось для мужчины, который наполнял значительную часть своего свободного времени в последние пятнадцать лет исключительно сексом, довольно дерьмовым опытом.
В один прекрасный день, в начале декабря, у него был нервный срыв, и он оказался снова в одном из своих ранее так горячо любимых баров.
Не прошло много времени, как к нему подсела симпатичная брюнетка. Ее имя было Кэйти, это она нашептала ему на ухо хриплым голосом, и девушка была уж точно не страшненькой. О фригидной тоже не могло идти и речи, потому что ее рука находилась под рубашкой Эдварда уже спустя пять минут.
И словно этого было не достаточно, так еще и она сама могла предложить много чего.
Это касалось и груди, на которую ее блузка открывала очень многообещающий вид, и фигуры в целом, включая хорошо сформированную задницу.
Эдвард заранее запретил себе любую мысль о под горло застегнутой блузке и длинной серой юбке. Карие, к этому времени ставшие чертовски умоляющими глаза, больше не существовали для него!
Поэтому все началось фантастически. Пока они не начали танцевать в тесных объятиях, и он ее не поцеловал…
Это были не те губы. На вкус они были как воплощенный в плоть обман. Эдвард внезапно протрезвел, и на этом вечер закончился.
Он понятия не имел, как Кэйти восприняла его, когда он вежливо откланялся и пропал.
Домой – йееее! – вечером в субботу в пол одиннадцатого.
В одиночку.
Каким же он был ослом!
Это были выходные, когда он на самом деле впервые подумал, что дойдет до отчаяния, рискуя пойти к Белле и поставить ее перед выбором, умолять ее, или упасть перед ней на колени.
Хоть что-нибудь!
Белла действительно сделала из него монаха!
Чем чаще он думал об этом, тем растеряннее становился.
Он жаждал секса, о Боже, как же он его жаждал.
Но только исключительно с ней!
Но, казалось, что она совсем не разделяла его заинтересованности. А он даже не мог упрекнуть ее, потому что к этому моменту она настолько часто отказывала ему, что даже ему пора бы было это уже понять.
Эдвард и понял.
А вот ОН нет!
Но он был терпеливым. О дааа! Эдвард действительно был терпеливым. Хотя у него и не было секса в течении ста восмидесяти пяти дней, но…
ЭДВАРД БЫЛ ТЕРПЕЛИВЫМ!
Между прочим, это были в точности четыре тысячи четыреста сорок часов – ну это как бы к слову. И если учесть, что мужчина думает о сексе минимум один раз в час, то все это составляло четыре тысячи четыреста сорок наполненных фантазиями часов.
Но…
ЭДВАРД БЫЛ ТЕРПЕЛИВЫМ!
За все прошедшее время Эдвард начал любить застегнутые под горло блузки и длинные серые юбки.
(Кстати, четыре тысячи четыреста сорок часов были не меньше и не больше, чем двести шестьдесят шесть тысяч четыреста очень, очень длинных минут.)
На отвратительно белых, под горло застегнутых блузках тоже были пуговки! Тем временем, Эдвард стал все чаще ловить себя на том, что рассматривает их и представляет, как он расстегивает эти пуговки.
Одну за другой.
Медленно!
Очень медленно.
А затем…
(Двести шестьдесят шесть тысяч четыреста очень, очень длинных минут состояли, между прочим, из не менее чем пятнадцати миллионов девятисот сорока тысяч жалких секунд.)
Так точно!
* * *
Это было не смешно.
Каким-то образом Эдвард попытался отнестись ко всему этому с юмором, но потерпел поражение. Потому как медленно, но уверенно у него основательно пропало все чувство юмора.
Не только потому, что он еще никогда так не тосковал по какому-нибудь человеку, ему даже во сне бы не приснилось, что такое вообще возможно.
При том она постоянно была по близости!
Ирония судьбы была в том, что из-за этого все становилось только хуже. К этому моменту он уже не мог смотреть на нее, не раздевая ее в своих мыслях. Их два часа, которые между тем были всем смыслом его жизни, стали убийственным марафоном, потому что его руки не хотели его больше слушаться.
Ему начало казаться, что она магнит. А Эдвард Каллен жалкий металл, который притягивался только исключительно Свон-магнитом, резко отталкивая все остальные женские существа. Он держал себя в руках, но не знал, как долго он сможет еще продержаться, не сделав ошибку.
Какими неизгладимыми стали бы последствия ошибки, Эдвард уже тоже прекрасно знал. И он наконец-то понял, чего он хотел от Мисс-Застегнутая-Блузка-И-Иногда-Черовски-Горячая-Футболка-Не-Притрагивайся-Ко-Мне.
Он хотел всего.
* * *
Это чудесное осознание не просто так снизошло на него. Это, скорее, было озарением.
С недавних пор он все чаще начал прогуливаться в одиночестве.
Если он находился в четырех стенах, где не было ее, у него начиналась агорафобия. (ПП: боязнь пространства). Он нуждался в свежем воздухе! Так что, он без цели бродил по улицам, иногда сидел на какой-нибудь осиротевшей скамейке в парке. Он никогда не пользовался автомобилем, предпочитая длинные походы пешком. Чтобы думать, думать и, если он заканчивал с этим, начинать все с начала.
На одной их своих продолжительных, одиночных, вечерних прогулок он нашел его на витрине ювелирного магазина.
Решение Эдварда было принято в ту же минуту.
Спустя пять минут и обеднев на несколько тысяч долларов, он пустил коробочку в карман своих брюк.
И только теперь до него дошло, что он сделал.
Он, нервничая, прислушался к самому себе и немного погодя облегченно удостоверился, что в нем не начала нарастать паника.
Это было хорошо, посчитал он.
С этой минуты он начал ждать правильного момента, чтобы отдать ей его.
* * *
Но даже в своих самых бурных мечтах Эдвард бы не подумал, насколько долго растянется время ожидания…
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Привет-привет, дорогие читатели!
Простите, что заставила Вас так долго ждать с новой главой. Как видите, она не маленькая и заставила мой мозг изрядно попотеть...))
Отдельное спасибо выражаю своей бете - Аленушке! За то, что всегда поддерживает меня и возится с моими каракулями!))
Мнения о главе можно высказать на ФОРУМЕ!
Источник: http://robsten.ru/forum/19-775-36
0
Такие сильные чувства, все-таки он ну очень терпеливый мужчина! Белочка молодец, настоящая дочь, не бросает мать в беде. СПАСИБО!!! 
