Пролог

- …мы созвали вас сегодня, чтобы сообщить вам радостную – для нас – новость.

Слова звучали торжественно, лицо Эдварда таковым не являлось. По его тону можно было подумать, что он собирается начать давно созревшую расправу, а не сообщить всем присутствующим действительно что-то неожиданное и позитивное.

Может быть, это зависело от того, что они так редко виделись. Белла подумала, когда все присутствующие последний раз собирались вот так, все вместе, и после напряженного раздумья решила, что на Рождество.
С тех пор прошло семь месяцев.
Для обычной семьи в этом не было ничего особенного, но для семьи, которая, лишь за несколькими исключениями, жила в одном доме, тем сильнее.

Она немного сжалась, когда прозвучало ее имя:

- Белла беременна! – на этот раз голос Эдварда прозвучал по-настоящему ликующе. И, несмотря на большинство окаменевших или пришедших в ужас физиономий, Белла улыбнулась. Он иногда был таким ребенком! Сорок лет, и ни капельки мудрости.

Это была одна из тех вещей, которые она так любила в нем.

Ее взгляд случайно упал на Таню – она входила в группу «окаменевших лиц», кроме того, ее глаза пылали ненавистью, и Белла невольно схватилась за руку Эдварда.

Немного погодя она разозлилась из-за этого на саму себя. Ибо Таня наградила её за эту слабость презрительной улыбкой.

- …Наконец-то! – Эдвард продолжал ликовать, нежно сжав своей рукой ее руку, прежде чем обнять ее и притянуть к себе. По крайней мере, он, кажется, не замечал отчасти очень странную реакцию их семьи. – Мы довольно долго пытались, хотя это, несомненно, было самой приятной частью всего этого дела.

Глаза Тани полыхнули ненавистью сильнее.
Взгляды, которые она кидала на Беллу, походили уже не на кинжалы, а на японские самурайские мечи.
Белла поспешно опустила голову и прикусила губу.
Было бы совсем не к месту снова начинать в один из самых счастливых моментов ее жизни самую страстную до сей поры войну с соперницей. Помимо этого ей нравилась радость Эдварда и непринужденность, с которой он говорил об их любви. Слишком долго она тосковала по тому, что наконец-то стало реальностью. И хотя они были парой уже больше года, она до сих пор не могла решить, находилась ли она в крайне ярком сне, или на самом деле переживала все то прекрасное, что происходило в ее жизни.

- …я не допущу, чтобы мой ребенок появился на свет незаконнорожденным. Кроме того, я думаю, мы достаточно долго обручены. Белле все равно, – так она, по крайней мере, говорит, – но я хочу, чтобы она была в белом перед алтарем. Это значит, что нам нужно избежать компрометирующего живота. Поэтому время немного поджимает…

- Послушай-ка, это вообще не было причиной!

Таня и остальные присутствующие были позабыты. Белла посмотрела на своего будущего мужа быстро моргающими глазами. – Как по мне, так я выйду замуж и с внешностью зрелого моржа!

Эдвард улыбнулся и быстро поцеловал ее. – Я знаю, – пробормотал он ей на ухо. – Помимо этого, ты всегда будешь самой красивой, независимо от того, каких размеров достигнешь. Позволь мне повеселиться, бочка с порохом грозит взорваться! Хочется увидеть это своими глазами!

Как обычно, когда он говорил с ней этим мягким, как бархат, соблазнительным голосом, Белла растекалась, как клубнично-молочный коктейль на солнце. Это, кстати, являлось тем, за что она себя не очень-то любила. Ее в скором будущем суженый заставил ее таким способом пойти на многие компромиссы, на которые бы она иначе никогда не согласилась.
Например, как это глупое напыщенное обнародование.

И она совершенно точно знала, почему ей лучше стоило избегать такого рода мероприятие.
Эмметт и Розали… да, она была в радостном предвкушении от их реакции. Они так широко улыбались, что их можно было принять за близнецов, или за двух людей, находящихся под воздействием одного и того же наркотика.
Эсми хотя и не разразилась в радостных слезах, но в ее лице не было и горечи, лишь искренняя радость.
Рене, возможно, и разразилась бы слезами умиления, если бы из нее основательно не выбили такую черту несколько десятков лет назад многочисленные учителя этикета. К этому времени уже ничего не напоминало о ее зависимости и тяжелых потерях, с которыми ей пришлось столкнуться. Она была гордой прямолинейной женщиной, намного привлекательнее, чем Эсми когда-либо была или будет.

Что ж, Эсми – в отличие от Рене – до сих пор не справилась с потерей своего мужа. Уже некоторое время Белла с беспокойством наблюдала все более горбящуюся спину женщины, о которой бы несколько месяцев назад можно было подумать, что в ее спине вставлена палка. Ибо в ее осанке не было ни единого изъяна.

Тут же находился Елеазар, который улыбался, хотя Белла знала, что на ее месте он охотнее увидел бы собственную дочь.
Кстати, о дочери: она никак не могла решиться – состроить презрительную физиономию или ненавидящую. И та и другая не гармонировали друг с другом. Во время короткой, но в то же время насыщенной речи Эдварда она несколько раз переходила к насмешливому фырканью. Именно Элеазар предотвратил худшее, время от времени бросая ей угрожающие взгляды.

Но Таня была ничем по сравнению с Элис – причиной Белы, почему она с удовольствием отказалась бы от этого помпезного представления.

Элис не нужно было принимать решение, у нее было единственно возможное выражение лица. Оно глубоко въелось в ее черты с самых первых слов Эдварда.

Презрительный, искренний ужас перекосил ее красивое лицо, с которого тем временем исчезло все детское.

Ее надежды в отношении Эдварда никогда полностью не умирали, хотя он и клялся Белле, что для этого нет никаких оснований.
Ребенок, которого ждала Белла, должно быть одним ударом похоронил все ее мечты. И Белла, которая не была эгоисткой, хотя Элис с радостью присвоила бы ей эту черту, скорбела со своей сестрой о ее только что потерянной любви. Хотя это и касалось мужчины, которого Белла любила больше чем свою жизнь.
Она бы охотно пожалела Элис, но в то же время не осмеливалась посмотреть на нее. В ней бродил страх перед обвинением, которого она не заслужила и на которое Элис не имела право. Но с каких пор искренние чувства придерживались каких-либо правил?

Рука Эдварда на ее плече усилила свою хватку.

- Я хочу сообщить еще одну мелочь, которая также является новостью и для Беллы: запланированный день свадьбы - двадцатое сентября. Хочу, чтобы это был светлый во всех смыслах день. Чтобы не рисковать, я позволил себе дерзость… – Он немного отодвинулся от Беллы и посмотрел на нее искрящимися от радости глазами, – …найти помещение в более теплом, что касается погоды, месте. И… что ж, как бы выразиться правильнее… я сделал все идеально. Свадьба состоится в твоем родном доме в Джексонвилле, вчера я получил свидетельство о праве собственности на имущество. – Он посмотрел на Рене. Затем, когда его взгляд остановился на Элис, он немного прищурил глаза. Но его тон не поменялся.

- Вы наконец вернетесь домой. С этим дело обстоит так же, как и со всем другим: то что мое – это так же и твое… – С улыбкой он развернулся к Белле. – А что твое, принадлежит так же твоей маме и сестре. Я надеюсь, мое нападение не слишком мощное. И, прежде чем мы, наконец, выпьем шампанское… – Он склонил голову, прежде чем Белла смогла сказать что-то против. – Ты, естественно, свою минеральную воду, я не забыл, милая. Разве бы я мог? – Вздохнув, он убрал длинную прядь волос со лба Беллы и сделал глубокий глоток воздуха. – Прежде чем мы выпьем за все новое и такое замечательное в моей жизни и жизни Беллы, я хотел бы сделать кое-что, что до сей поры происходило только между нами двумя. Я хочу, чтобы все это услышали! Один раз сейчас и немного позже еще раз в Джексонвилле.

Он взял Беллу за руку, игнорируя слезы в ее глазах, а так же сердитое моргание, потому что она не знала, радоваться или громко протестовать из-за его расточительности. – Изабелла Мари Свон, для меня ты всё, что я когда-либо искал. Жизнь с тобой кажется мне нескончаемым солнечным днём. А для Сиэтла это действительно достижение. Я ничего не желаю так сильно, как то, чтобы ты осталась со мной до конца наших дней. Хотя я знаю, что не особо заслуживаю это. И поэтому я спрашиваю тебя сегодня еще раз, на всякий случай, в присутствии свидетелей, ведь никогда нельзя быть достаточно осторожным: Ты будешь моей женой?

Белла приняла решение.
В пользу слез и против протестов. Возможно, всему виной опять был этот до невозможности теплый, сексуальный голос, который нужно было запретить законом.
Ее собственный был лишь еле слышным дуновением:

- Да.

-----------------------------------------------------------------------------------

Перевод: Нотик

Редакутра: Vârcolac

-----------------------------------------------------------------------------------

Привет-привет мои (а теперь и наши) дорогие читатели!

Вот и состоялась новая встреча с Социальным Идиотом и мисс Холодильник... )))
Да еще на каком мероприятие! Пролог небольшой и не особо содержательный, но вы уже можете готовиться к следующей главе, в которой произойдет более чем достаточно событий!

Ждем вас на ФОРУМЕ!

Источник: http://robsten.ru/forum/19-775-104