3
Лунный свет отражается в белокурых волосах стоящего на пороге Карлайла. Я делаю шаг в сторону, без слов приглашая его войти. Когда он входит, свет в прихожей освещает его лицо и застывшее на нем мрачное выражение.
Он открывает рот, собираясь заговорить, но из комнаты Чарли раздается громкий стон, и он снова захлопывает его, так и не произнеся ни слова. Его глаза темны от беспокойства, и пройдя мимо меня, он направляется к лестнице. Он мчится в комнату Чарли, а я, встревоженная, остаюсь стоять у подножья лестницы.
Я тревожно мечусь между гостиной и кухней, когда стоны Чарли сперва становятся громче и отчаяннее, а потом, наконец, начинают стихать. В ночной тишине до моего слуха доносится приглушенный голос Карлайла, утешающего отца.
Изможденная и бесконечно потрясенная произошедшим, я оседаю на диван. В голове начинают кружиться мысли. Насколько все станет хуже? Что если я не справлюсь?
Последнее, чего я хочу, это приехать сюда и стать ему в тягость. Я не знаю, чего ожидать, и мысль о том, чтобы наблюдать, как Чарли страдает или медленно угасает, пугает меня.
Наверху тихо, и каждая минута тянется словно час, пока наконец не раздается скрип открывающейся двери в спальню, а следом за ним тихий щелчок, с которым ее снова закрывают. Я даже не испытываю тревоги перед тем, чтобы встретиться лицом к лицу с Карлайлом, потому что отчаянно хочу услышать, что он скажет о состоянии Чарли.
Он спускается, тихо ступая, и я встаю с дивана, чтобы встретить его, когда он входит в комнату.
- Ему лучше, - говорит он тихим, успокаивающим голосом. Я вспоминаю, как когда-то думала, что его голос идеально подходит для выбранной им профессии. – Я дал ему небольшую дозу морфина для облегчения боли. Какое-то время его будет мучить сонливость, поэтому лучше всего дать ему выспаться.
- Раньше такое случалось? – спрашиваю я, встревожившись от одного только упоминания о морфине.
Он кивает.
– Это второй известный мне случай, - он смотрит мне прямо в глаза. – И он будет не последним. Это он попросил тебя позвонить мне?
Его вопрос застает меня врасплох.
– Он дал мне номер медицинского центра, и я не была уверена в этом, пока не набрала номер.
Он тяжело вздыхает и пожимает губы.
– Он под наблюдением доктора Шарпа. Ему стоило попросить тебя позвонить или отвезти его туда.
- Вы говорили ему это в последнюю вашу встречу?
- Да, но в последнее время он пренебрегает многими советами.
- Он сам знает, как хочет с этим справляться, - говорю я, защищаясь.
- Сейчас это нормально, пока он сам может справляться со всем сравнительно хорошо, но так будет не всегда, Белла. Он должен учитывать тот факт, что симптомы его заболевания потребуют больничного лечения, - его голос звучит сурово.
- Я тоже хочу того, что лучше для него, но еще я уважаю его желание попытаться поддерживать существующий распорядок вещей, пока он может.
Он долго и пристально рассматривает меня с нечитаемым выражением лица.
– Как долго ты пробудешь в городе?
- Столько, сколько буду ему нужна, - я не могу сказать «до конца», хотя думаю именно так.
Он ставит сумку на пол и идет ко мне. Когда он приближается, я инстинктивно сажусь, и он усаживается на другой конец дивана.
- Утром я позвоню доктору Шарпу и доложу о состоянии Чарли. Тебе стоит узнать, когда назначен следующий прием, было бы хорошо, если бы ты смогла прийти с ним, - он делает глубокий вдох. – Рак у твоего отца стремительно прогрессирует, он распространился на желудок, печень и толстый кишечник, - он смотрит мне в глаза. – Очень важно, чтобы ты знала, с чем имеешь дело, Белла. Чарли очень болен, и хотя я понимаю его желание, как можно дольше придерживаться нормального образа жизни, он нереалистично смотрит на ситуацию.
Глаза жгут слезы, а сердце ухает вниз, словно булыжник.
– Я сделаю все, что потребуется, чтобы ему было легче перенести все это, но я не знаю, что делаю. Я не знаю, чего ожидать.
- Доктор Шарп расскажет тебе все, что тебе нужно знать, - он пододвигает сумку к себе и
тянется внутрь. Я смотрю, как он что-то пишет на клочке бумаги, а потом протягивает его мне. – Это номер доктора Шарпа. Позвони его секретарю утром и узнай, когда Чарли назначен следующий прием.
Я забираю номер у него из рук и кладу его в карман.
- Тебе стоит хотя бы попытаться поговорить с Чарли, прийти к какому-то соглашению о том, что делать, когда он мучается как этой ночью. Я понимаю, что он хочет сделать, но он не должен страдать напрасно лишь потому, что не доверяет нам лечение в больнице, - он сдвигается слегка вперед, будто собирается встать, но потом снова поворачивается ко мне. – Думаешь, сможешь с этим справиться?
Сглотнув, я киваю. Мне нужно научиться справляться с этим, но я не говорю ему об этом.
Его взгляд моментально смягчается, но потом снова становится по-деловому строгим.
– Хорошо, - он встает. – Проследи, чтобы сегодня он отдыхал по максимуму.
- Сегодня я хотела слетать обратно во Флориду, - поясняю я, когда он направляется к двери. – Мне нужно уладить пару дел, прежде чем я смогу окончательно сюда вернуться. Я не хочу оставлять его, но мне бы лучше не откладывать это, если есть возможность. Ему будет нужно, чтобы кто-то был здесь с ним?
На его лице не отражается ни намека на интерес, когда я признаюсь ему, где жила все это время. На самом-то деле, мне вдруг приходит в голову, что он вообще никак не реагирует на мое присутствие. Он спокоен, профессионален, и никто, наблюдающий за нашим разговором со стороны, ни за что бы не догадался, что мы уже встречались прежде. Мне нравится эта отрешенность, потому что это все, чего я хочу от любого из Калленов.
- Он может быть немного сонным под воздействием морфина в ближайшие сутки, но потом наберется сил. Кто-нибудь может побыть с ним, пока тебя не будет?
- Да, я позвоню Сью Клируотер, - говорю я. – Она помогает ему в последнее время. Я уверена, что она присмотрит за ним пару дней. Чем скорее я смогу уладить дела и вернуться, тем лучше.
Он кивает.
– Если все как в прошлый раз, то он будет в норме через день или два.
- Спасибо.
Он не отвечает.
Я поворачиваю ручку двери и открываю ее. Порыв ледяного воздуха врывается в коридор, вызывая во мне дрожь.
Он выходит мимо меня на крыльцо. Я благодарю его снова, но прежде чем я успеваю попрощаться, он оборачивается. Его взгляд суров, и впервые за вечер я вижу презрение в его глазах.
- Когда вернешься, тебе, видимо, стоит ждать визита Элис.
А потом он разворачивается и уходит прочь.
Его слова удивляют меня. Наш с Элис последний разговор закончился тем, что она сказала мне, что больше никогда не хочет иметь со мной ничего общего. Ее трясло от ненависти ко мне. Я никогда раньше не видела Элис такой, и меня не радовала мысль лицезреть это снова.
Я вижу, как свет задних фар машины Карлайла исчезает вдали и, закрыв дверь, тяжело на нее опираюсь. Быть объектом ненависти Калленов – не худшее, что происходит сейчас в моей жизни. И, перешагивая через две ступеньки, я спешу наверх проведать Чарли.
Он лежит, опираясь на подушки, и я с облегчением слышу его размеренное сопение. Я подхожу ближе к кровати, и сердце ухает куда-то вниз оттого, что он выглядит таким худым и хрупким. Его волосы все еще влажны от испарины, и, взяв с ночного столика салфетку, я промокаю ею его лоб. Слезы катятся по лицу, и даже зная, что он не проснется в ближайшее время, я ухожу из комнаты, чтобы он не застал меня плачущей, и спускаюсь вниз.
Мне ни за что не удастся снова уснуть, поэтому, накинув куртку, снятую с крючка в коридоре, я выскакиваю на улицу.
Скамейка на крыльце выглядит так, будто ее недавно покрыли новым слоем лака. Оглядываясь по сторонам, я замечаю, что Чарли очень хорошо ухаживал за домом и садом. Присев на холодное дерево скамьи, я роюсь в карманах в поисках сигарет и зажигалки.
Я не заядлая курильщица, обычно я курю только в стрессовых ситуациях, а в последние годы таковых было много. Я даже удивлена, что мое баловство не развилось в привычку выкуривать по две пачки в день.
Я поджигаю сигарету, вдыхая дым в легкие, и глаза начинают закрываться. Мне нравится первый вкус, расцветающий в нечто приятное, что словно бы забирает часть моего напряжения, и выпускаю дым на выдохе.
Мои мысли уносятся к Джейкобу. Я очень сильно по нему скучаю, и надеюсь, что Сью Клируотер не будет слишком занята, чтобы прийти и помочь, пока я езжу домой. Я не хочу откладывать поездку, я просто хочу поехать домой, уладить дела и вернуться сюда с Джейкобом. Он нужен мне здесь.
Какое-то время я сижу на крыльце, курю и думаю обо всем, что грядет впереди. Я до сих пор вижу холодный пристальный взгляд Карлайла, которым он одарил меня перед уходом. В прошлом Каллены часто одаривали меня таким взглядом, и не сомневаюсь, что они будут делать это снова. На самом деле, я не сомневаюсь, что мне будут адресованы куда более худшие вещи в грядущие недели и месяцы.
~*~
Сью сразу соглашается помочь и приезжает прямо после завтрака. Я измотана, потому что совсем не спала. Когда я открываю дверь, она проскальзывает в коридор. Меня бы раздражало ее рвение, если бы только она не выглядела такой обеспокоенной. Тревога отчетливо заметна на ее лице, а в руках она держит небольшую стопку пластиковых контейнеров. Мои руки машинально тянутся принять их.
- Как он? – спрашивает она, приковав взгляд к лестнице.
- Спит. Он проснулся ненадолго сегодня утром, боли его больше не мучат.
Снимая куртку на ходу, она идет прямиком к лестнице, но потом останавливается и оборачивается ко мне.
– Ты не возражаешь, если я сразу пойду туда, да?
- Не возражаю, но как я уже сказала, он спит.
- Обязательно убери контейнеры в холодильник, - говорит она, не обращая внимания на мои слова.
Она оставляет меня у подножья лестницы, смущенно смотрящую на контейнеры в руках.
Должно быть, он проснулся, потому что до меня доносятся приглушенные голоса, когда Сью входит в его комнату. На слух кажется, что она слегка выговаривает его, и как мне кажется, это имеет какое-то отношение к его упорному желанию продолжать работать.
Проснувшись сегодня утром, он пытался встать с постели, но лишь то, что у него не было достаточно сил, даже чтобы принять сидячее положение, заставило его лечь обратно, в противном случае, он бы попытался надеть рабочую форму, в этом я уверена.
Я отношу контейнеры на кухню и убираю их.
Пока Сью с Чарли, я использую возможность собраться и подготовиться к поездке домой. Я звоню Джейкобу и Рене, чтобы сообщить им, во сколько меня ждать, и мое сердце саднит, когда я слышу голос Джейкоба. Он скучает по мне так же, как и я по нему.
Почти час спустя Сью спускается и присоединяется ко мне на кухне. Она усаживается за стол, ясно давая понять, что хочет поговорить. Я наливаю две кружки кофе и ставлю одну из них перед ней, прежде чем сесть на стул напротив нее.
- Я рада, что ты возвращаешься, чтобы заботиться о нем, - говорит она. – Он очень скучал по тебе, и я вижу, как он счастлив оттого, что ты здесь.
- Я не могла оставить его справляться с этим в одиночку.
Ее полные губы расплываются в улыбке, и она кивает.
– Я рада, что вы двое наконец все уладили. Он хороший человек и долгие годы нес бремя вины.
Я потрясенно смотрю на нее.
– Что?
Она подносит кружку к губам и делает глоток.
– Ты устроила ему нелегкую жизнь, когда была подростком. Он старался изо всех сил, но чувство вины заставляло его баловать тебя, тогда как следовало быть построже.
В ее словах нет горечи или обвинения. Она просто констатирует факт. Сью всегда была прямолинейна.
- Прости, Белла, я не хочу показаться грубой, но я забочусь о Чарли и знаю, как тяжело ему было так надолго выпасть из твоей жизни.
Я сглатываю ком, вставший в горле. На протяжении последних десяти лет я поддерживала отношения с Чарли по телефону. Я думаю, что в каком-то смысле так было даже лучше, потому что по телефону мы говорили свободнее, чем при личной встрече. Но нельзя обойти вниманием тот факт, что мы многое пропустили в жизни друг друга. И вина за это лежит только на мне.
За эти годы мы множество раз просили прощения друг у друга и наконец достигли того момента, когда будущее, каким коротким оно бы ни было, значит больше, чем прошлое. Мне грустно оттого, что мне не хватало смелости вернуться сюда, даже просто навестить его. Теперь наше время на исходе, и я полна сожалений и мыслей об упущенных возможностях.
Сью тянется ко мне через стол и накрывает мою ладонь своей.
– Я здесь и для тебя тоже, Белла, ты не должна делать это в одиночку.
Я цепляюсь за ее руку, а по щекам бегут слезы.
– Мне нужно поговорить с ним, заставить его смириться с этим. Я думаю, что он прячется от этого, но так ему будет только тяжелее в будущем.
Она нежно сжимает мои пальцы.
– Мы обе можем попытаться заставить его сбавить обороты. Я знаю, что он не согласится на химиотерапию, но думаю, что когда он осознает, что сам все для себя усложняет, то изменит свое мнение относительно других видов лечения.
Мы разговариваем еще какое-то время, и она рассказывает мне, как Чарли долгое время пытался игнорировать тот факт, что он болен. В ее голосе слышится глубокое сожаление, когда она говорит о том, как Гарри волновался о нем, но не мог уговорить его встретиться с врачом, пока не стало слишком поздно.
Гарри умер от сердечного приступа; это произошло быстро и внезапно, и Сью говорит, что каким бы шокирующим ни было все случившееся, она рада, что ему не пришлось столкнуться с чем-то вроде того, с чем столкнулся Чарли. Она заверяет меня, что мне не придется справляться со всем в одиночку, потому что она будет с нами на каждом шаге пути.
Я смахиваю слезы.
– Не знаю, как и благодарить тебя, Сью. За все.
~*~
Чарли проспал большую часть дня. У меня остается час до того, как сюда приедет Сет, и мне придется уезжать. Я разрываюсь между нежеланием уезжать и необходимостью увидеть Джейкоба.
Я просидела здесь, на кровати Чарли, последние полчаса, держа его влажную руку, наблюдая, как он спит. Его сон неспокоен, и мне хочется, чтобы я могла утешить его. Судя по испытываемому им дискомфорту, действие морфина уже начинает прекращаться.
Видя Чарли таким, я сожалею о растраченных годах, проведенных в ненависти к нему за то, что он сделал то, что считал наилучшим для меня. И сильнее чем когда-либо прежде мне хочется вернуться назад и сделать все иначе. Он всегда был рядом. Он помогал мне сбежать от неразберихи, которую я сама учинила, оставаясь здесь и разбираясь со сплетнями и неодобрением, адресованным мне.
Он вздрагивает и открывает глаза. Его веки дрожат, словно он пытается сфокусировать взгляд на моем лице.
- Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я, сжимая его руку.
Он отвечает мне низким стоном.
Чарли забирает ладонь из моих рук и потирает лицо, уже выглядя более сосредоточенным. Он с трудом двигается, пытаясь сесть повыше. Я хватаю пару подушек и подкладываю их ему под спину. Вздохнув, он берет мою ладонь в свои ладони.
- Прости, Белла, - хрипло говорит он. – Я не хочу тебя обременять. Возможно, тебе лучше остаться во Флориде. Это неправильно, что ты бросаешь все, чтобы приехать сюда…
- Не говори так, я хочу приехать. Я хочу ухаживать за тобой.
Теперь его взгляд полностью проясняется, он сильнее сжимает мою ладонь и смотрит мне прямо в глаза.
– То, что ты видела прошлой ночью, не самое худшее, что случится.
- Я знаю, - настаиваю я. – Я разговаривала с доктором Калленом, он сказал мне ждать худшего. Я остаюсь, пап. Я не оставлю тебя бороться в одиночку.
Он хмурится.
– Я не хочу заставлять тебя проходить через это.
- Ты ни через что не заставляешь меня проходить, но ты должен пообещать мне, что примешь помощь. Ты не можешь больше игнорировать ее.
Он закрывает глаза.
– Я не хочу делать химиотерапию, Белла.
- Я знаю, но ты должен притормозить, пап. Ты должен довериться мне. И позволить мне отвезти тебя в больницу, если понадобится.
Он резко распахивает глаза.
– Никаких больниц!
- Папа, я лишь хочу сказать, что ты не должен страдать. Они не станут держать тебя силком.
- Я не хочу провести оставшееся отпущенное мне время в чертовой больнице.
- Этого не будет. Ты должен довериться врачам, пап, - я делаю глубокий вдох. – И может быть, стоит подумать о том, чтобы бросить работу, или, по крайней мере, работать поменьше.
Его губы дрожат.
– Белла, я не хочу просто торчать здесь, дожидаясь своей смерти.
Я едва могу говорить сквозь ком, вставший в горле.
– Ты не будешь. Я буду здесь, и Джейкоб тоже, мы сможем проводить время вместе. Делать все те вещи, которые не делали прежде, - я беру его руки в свои. – Ты сможешь возить нас на рыбалку, Джейку бы это понравилось!
Его глаза блестят от слез.
– Я боюсь, Белла, - шепчет он.
Он притягивает меня к своей груди, обнимая, и мы оба плачем.
- Я буду рядом, пап, вместе мы справимся.
И пусть счастливый конец невозможен, я знаю, что мы сможем наверстать большую часть упущенного времени.
В конце концов, мои слезы стихают, и отец прижимается губами к моему лбу.
– Я люблю тебя, Белла, - бормочет он.
- Я тоже люблю тебя, пап.
Я лежу, прижавшись щекой к его груди, слушая размеренное биение его сердца, пока его дыхание замедляется, и он снова засыпает.
Резкий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть, и рука Чарли рефлекторно прижимает меня крепче. Я выскальзываю из его объятий, испытывая облегчение оттого, что он не проснулся, и на цыпочках выхожу из его комнаты. Я спешу вниз, надеясь, что пришедший не станет стучать снова, пока я не дошла до двери. Моя сумка уже стоит в коридоре, подготовленная к отъезду, и я едва не спотыкаюсь об нее в спешке.
Я ожидаю увидеть Сета, но мои глаза потрясенно распахиваются, когда на крыльце я вижу Элис. Сердце ухает в груди.
- Элис, - задыхаюсь я.
Пусть Карлайл и предупредил меня, что расскажет ей, я не ожидала, что она заявится так скоро. И хотя она все так же миниатюрна, она умудряется встать во внушительную позу с мрачным выражением на лице. На ней красное шерстяное пальто и блестящие черные сапоги до колен. Ее темные волосы пострижены в короткую причудливую прическу, которая подходит к сердцевидной форме ее лица. Она выглядит элегантно и утонченно, и на мгновенье я задумываюсь, во что она превратила свою жизнь.
Я оглядываюсь через плечо, заволновавшись, что эта сцена может потревожить Чарли, а потом выхожу на улицу и тихо закрываю за собой дверь. Она делает шаг назад, не отводя взгляда от моего лица, на котором застыло необъяснимое выражение.
- Папа сказал, что ты вернулась, - неторопливо говорит она. Затем подходит к перилам и облокачивается на них, стоя лицом ко мне, все так же оценивая меня своим нечитаемым взглядом. – Но уезжаешь сегодня.
Карлайл четко пересказал все, о чем мы говорили прошлой ночью.
- Мне нужно уладить кое-какие дела дома.
- Дома, - повторяет она с горечью. – Во Флориде, верно?
Я киваю.
Она поворачивается ко мне спиной, ее пальцы сжимают перила, и я вижу, как белеют на них костяшки. – Я пыталась узнать, где жила твоя мать. Я знала, что это где-то в Аризоне, но к тому времени, когда я нашла ее адрес в Финиксе, она уже переехала.
- Ты искала меня? – мне не удается скрыть потрясение.
Она отталкивается от перил, выпрямляясь. – Ты уехала, не сказав ни слова, и, кажется, не во всем была до конца откровенна.
Я тяжело сглатываю. Она не может знать!
Мы встречаемся взглядами, и в ее глазах я вижу нежность, которую не ожидала увидеть. Все, что она, по ее же мнению, знает – неправда. Если бы она знала об этом, то в ее глазах не было бы ничего кроме ненависти.
- Ну да, честность никогда не была моей сильной стороной, так ведь? – огрызаюсь я, пытаясь изобразить безразличие.
Она снова оборачивается, ее движения выверены и грациозны.
– Я говорила с Джессикой после твоего отъезда. Она рассказала мне правду.
- Какую правду? – мне не нравится выход, который она мне предлагает, будет проще держать Калленов на расстоянии, если они и дальше будут ненавидеть меня. – Я рассказала тебе, что произошло. Мне неинтересно вранье Джессики.
Я отвожу взгляд, не в силах наблюдать эффект, произведенный моими же словами. Элис Каллен должна сейчас волновать меня меньше всех, но однажды она была моей лучшей подругой, и какая-то часть меня хочет обнять ее и сказать, что я сожалею обо всем. Но я удерживаю себя от проявления эмоций, потому что не хочу, чтобы она или ее семья были в моей жизни, и если мне придется причинить ей боль, чтобы добиться этого, значит, я так и сделаю.
- Она призналась мне, что лгала, Белла. Я знаю, что ты ничего ей не говорила, и знаю, почему ты согласилась с ее версией, - она подходит ближе. – Ты сделала это ради него, да? Ты хотела, чтобы ему было легче.
Я не в силах выносить трепет в ее голосе, было бы так легко согласиться, принять эту оливковую ветвь. Но я должна думать не только о своих чувствах, поэтому я усугубляю ложь.
– Я вернулась, потому что Чарли болен. Мне безразлична ты и твоя семья, и то, что было в прошлом. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, чтобы я могла ухаживать за отцом. Так что если ты не возражаешь, мне пора заниматься делами.
Я демонстративно устремляю взгляд на ее машину, изо всех сил пытаясь сохранить решимость.
Она не двигается с места, и спустя вечность, проведенную в молчании, я, наконец, смотрю на нее. Черты ее лица искажены от потрясения, а взгляд ожесточается за непролитыми слезами.
– Я подумала, что, возможно, есть шанс, что мы сможем все уладить, - выплевывает она. – Но теперь я вижу, что ошибалась. Передавай привет Чарли.
Я ничего не говорю в ответ.
Ее желтый «Порше» припаркован на подъездной аллее, и она неторопливо бредет к нему. Все в ней до боли знакомо: ее грациозная походка, непоколебимая решимость в позах, заметная, когда она изо всех сил пытается не оглянуться назад, сжимая кулаки. Именно так она выглядела в последний раз, когда уходила от меня.
Но она удивляет меня.
Она оборачивается и идет обратно.
– После разговора с Джессикой я, в самом деле, поверила, что, возможно, ты наговорила все эти омерзительные вещи, чтобы ему было легче отпустить тебя, - обвиняет она. А потом выжидательно на меня смотрит, и я дергаюсь под ее взглядом. Она хмурит брови и кривит губы. – Но тебе же насрать, да?
- Надеюсь, что Эдвард, Ирина и их семья очень счастливы, того же желаю и всем вам. Но, прошу, не приходи сюда больше. Нет никакого смысла перемалывать все снова, - говорю я, отворачиваясь и открывая дверь.
- Ребенок родился мертвым, - говорит она.
Ее слова огорошивают словно кувалда, и, потрясенно распахнув рот, я оборачиваюсь к ней. Голова идет кругом; последние десять лет я провела, представляя, как Эдвард с Ириной живут американской мечтой со своим выводком детей.
- Чарли тебе не рассказывал? – спрашивает она, очевидно, замечая мое потрясение.
Я отрицательно качаю головой.
- Что ж, теперь ты знаешь, - говорит она с неподдельным ядом в голосе. – И он возвращался ради тебя, тебе стоит спросить об этом у Чарли.
- Что ты имеешь в виду?
- Он пытался поступить правильно с Ириной, но по-прежнему любил тебя, поэтому вернулся. Чарли не стал говорить ему, где ты, поэтому мы поехали в Финикс, - она складывает руки на груди. – Его чувства к тебе были настоящими, для него это не было игрой. Тебя не было всего пару месяцев, когда он вернулся.
Значит, он ушел от нее до рождения ребенка.
Я отхожу обратно к двери. Я не хочу слышать это, потому что это меняет все. Это делает то, что я натворила в десять раз ужаснее, и я не могу с этим смириться.
Она подходит ближе, и выражение ее лица смягчается.
– Ты солгала, так ведь?
Ты даже не представляешь как!
- Я сожалею о том, что повернулась к тебе спиной.
- Элис, не надо! – я шарю рукой позади себя, пытаясь нащупать дверную ручку. – Просто уходи, пожалуйста.
Я отшатываюсь обратно в дом, и последнее, что я вижу, перед тем, как захлопнуть перед ней дверь, это мелькнувшую в ее глазах вспышку боли.
Вот так все пока безрадужно. Надеюсь, глава вам понравилась, и жду вас на ФОРУМЕ
Источник: http://robsten.ru/forum/19-1210-2
0
А как же Джейкоб? 
