Белла

— Нет, мама. Ни с кем я не встречаюсь.

Тюльпан брызнула на себя духами и улыбнулась отражению в зеркале. «Ты — нет, а я встречаюсь, сучка!»

Вытащив фотографию Вышибалы, Тюльпан поцеловала ее и снова засунула за край зеркала.

Моя мама — Рене — в сотый раз приставала ко мне по поводу моей гребаной личной жизни или ее отсутствия.

А приближение дня святого Валентина значительно усилило ее интерес.

Самый тупой праздник на свете. Выдумка для старых женатиков. Или отчаявшихся парней, у которых не имелось других занятий, кроме как разглядывать дерьмовые поздравительные открытки в надежде с кем-нибудь переспать.

Я до смерти обожала маму, несмотря на ее раздражающую одержимость этим аспектом моей жизни. Они с моим отцом Чарли по-прежнему жили в Вашингтоне, в крошечном городке у черта на рогах. Я отсчитывала дни до своего восемнадцатилетия, чтобы убраться оттуда подальше. В городе было совершенно нечем заняться. Дети становились либо наркоманами, либо гиками, и ничего никогда не менялось. После моего переезда в Калифорнию одежда еще год воняла Форксом.

Но я была до чертиков счастлива, когда выбралась. Практически весь мой выпускной класс разбился на пары, и все они принялись обустраивать дома и строгать детей. Словно в фильме «Дети кукурузы», только местные отличались бледностью из-за нехватки солнца. Но их глаза, слава богу, так и не поменяли цвет. Иначе счетчик пиздеца бы просто зашкаливал.

Меня категорически не устраивала подобная ерунда. Я не собиралась играть со своим школьным бойфрендом в «Маленький домик на Олимпийском полуострове». Джейкоб был славным парнем, и какое-то время нравился мне настолько, что я даже позволила ему сорвать мою вишенку. Но в конце выпускного года он заговорил о браке и детях. Я сказала, что вертела все это на пне, и что с меня хватит. Мне хотелось свалить отсюда к чертовой матери, а не прыгать в Степфордскую ловушку.

— О, круто. Я и не знала, что Джейк на такое способен, — ответила я со всем возможным энтузиазмом, который сумела наскрести. Мама сообщила, что Джейкоб и его жена Лия пекут четвертую булочку в ее весьма плодовитой духовке.

— Да, мам, может, тебе стоит усыновить детей Джейка как суррогатных внуков, ведь от меня, очевидно, ты их не дождешься, — серьезно произнесла я в трубку.

Мама продолжила болтать, а я закатила глаза, глядя в зеркало. Мне нравилось общаться с ней, но она никогда не говорила ничего даже отдаленно интересного. Впрочем, мамин восторг по поводу самых обычных вещей казался мне милым.

Она перевела разговор на мою работу.

— Да, мам. Я уже говорила, что встретила нескольких знаменитостей.

«А одного из них еще и трахнула», — проворчала Тюльпан.

— Нет, я не брала у них автографы.

Однако Тюльпан с гордостью демонстрировала подпись Вышибалы.

— Они — обычные люди, мама, — напомнила я.

Рене начала упрекать меня в равнодушии.

— Мам, серьезно! Об этом мы больше не говорим, — предупредила я. Она уже столько раз восторгалась нашей клиентурой, что и не сосчитать.

Мама посмеялась, поинтересовалась, все ли у меня в порядке, и когда я подумываю снова приехать на север.

Я ответила, что у меня все хорошо. Вернусь домой, как только смогу, но не знаю точно, когда это произойдет.

— Хорошо, детка. Помни, я люблю свою маленькую девочку и беспокоюсь за нее, — пропела мама, словно я отдыхала в летнем лагере.

Двадцать пять лет, мам. Двадцать, блядь, пять.

— Я тоже тебя люблю, мама. Обними за меня папу.

***

Эдвард не объявлялся уже полторы недели. Собственно говоря, со дня вручения премии Гильдии киноактеров.

Черт.

Неужели это было так давно?

Тюльпан кивнула и надулась, отмечая маркером дни в календаре.

Мелькнула идея позвонить ему, но быстро ушла: живот заурчал.

Очевидно, Тюльпан была не единственной частью моего тела, способной высказывать свое мнение.

Я заказала в Brennan’s горячие крылышки и запрыгнула в Куп. Ирландский паб, черепашьи бега, живая музыка и охуенный бармен.

Тюльпан не переставала пялиться на меня.

Отвали, Тюльпан. Я знаю, что делаю.

До места я доехала около десяти и села у барной стойки, ожидая свой заказ.

Оркестр играл кавер-версию Hotel California, и для вечера четверга там вокруг было довольно людно.

Пока я отворачивалась, оглядывая толпу, передо мной появилась рюмка.

Откуда, черт возьми?

— Эй, я это не заказывала! — крикнула я бармену, перекрывая музыку. Кажется, его звали Сэм.

— Это от того парня, — ответил Сэм, указывая на него.

Вот блин. Парень оказался довольно сексуальным. Высокий, голубоглазый, с волосами песочного цвета и приличным телосложением. Он уже подходил ко мне, так что, по крайней мере, я знала, что он не собирается присылать напитки анонимно.

— Привет, я Райли.

— Белла. Спасибо за выпивку, — ответила я, небрежно оглядывая его.

— Ты похожа на любительницу шотов, — он одарил меня милой улыбкой и сел на соседний стул.

Бум-бум, малыш.

— Зависит от ночи, — солгала я. Обычно я предпочитала просто пиво.

— Да? И какая сегодня ночь?

Тюльпан рычала, расставляя повсюду надписи «Собственность Вышибалы» и свирепо глядя на потенциального нарушителя.

— Смотря как называется выпивка. — Парни любили посылать девушкам напитки со странными названиями, чтобы растопить лед. Чем вульгарнее звучало, тем более робким оказывался мужчина.

Ну, гипотетически.

Его глаза сверкнули.

— «Чертовски горячо». Именно это я сказал, когда увидел, как ты вошла.

Охуеть. Я даже не знала, что это такое и из чего состоит, но звучало хорошо.

— Мне очень приятно, но я за рулем.

Какого хера ты делаешь? Он сексуален, а ты одинока.

— Утром я отвезу тебя обратно к машине, — сказал Райли, разглядывая меня так, словно собирался съесть.

Первое предупреждение, чувак. Ночевки — не для меня.

Тюльпан продемонстрировала огромный плакат с надписью «Закрыто». Мне никогда не понять, как она использует гребаный маркер.

— Я предпочитаю совершать променад позора, пока на улице еще темно, — серьезно сообщила я.

Он кивнул.

— Меня устраивает.

Подумав об этом, я внезапно почувствовала себя стервой, но не поняла, почему.

Уверена, интерес Эдварда угас. Он наверняка уже приударил за какой-нибудь другой нетерпеливой киской.

Тюльпан ахнула и упала в обморок.

— Давай заключим сделку, Райли. Если я сделаю глоток и мне понравится, можем сегодня немного повеселиться.

— А если нет? — полюбопытствовал он.

— Тогда я пожелаю тебе спокойной ночи и удачи в погоне за киской.

Парень ухмыльнулся.

— Думаю, это справедливо.

Улыбнувшись, я подняла стопку и сделала маленький глоток. Напиток оказался чертовски крепким. Вероятно, его даже не разбавляли. Но с толку меня сбило другое.

— Что это? — уточнила я, когда язык ощутил знакомый вкус.

— Шнапс с корицей, — усмехнулся Райли.

Ну, разумеется.

Чертовски-мать-его-горячо.

Выпивка напомнила мне рот Эдварда и жаркие поцелуи со вкусом корицы.

— Вот твои крылышки, Белла, прости, что так долго, — извинилась Стефани, протягивая мне пакет.

— Итак, каков вердикт? — самоуверенно поинтересовался Райли.

Я рассмеялась и недоверчиво покачала головой.

Из всего ассортимента напитков он выбрал именно тот, который напомнил мне об Эдварде.

Глупый мальчик.

Которому сегодня повезет только с рукой.

«С Вышибалой ему не сравниться! — зарычала Тюльпан, принимаясь точить свой мачете. — Это я хоть сейчас могу сказать».

И тут мне в голову пришла ужасная мысль.

Твою мать!

Вышибала продемонстрировал Тюльпану все свои преимущества, и теперь она не хочет довольствоваться меньшим.

Итак, за последние несколько недель я впала в зависимость от одного-единственного члена.

Как, черт возьми, это случилось?

— Спокойной ночи и удачи, Райли, — ответила я, хватая пакет с крылышками и поднимаясь со стула.

Он выглядел совершенно потрясенным, но, по если честно, до моего потрясения ему было далеко.

Тюльпан отперла ворота и сняла запрещающие знаки.

Я сидела в Купе, поедая крылышки и пытаясь осмыслить произошедшее.

Ты отказалась от потенциально великолепного секса на одну ночь ради придурка, который не звонил больше недели.

И ты уже в отчаянии? Полторы недели — не так уж и долго.

Тюльпан уже страдала от отсутствия Вышибалы и отказывалась принимать замены.

«Позвони Вышибале, — умоляла она. — Я научилась пользоваться маркером. Не думай, будто мне не удастся разобраться с телефоном!»

Блядь. Неужели я действительно над этим размышляла? Нет. Тюльпан уже набила себе татуировку Вышибалы.

Да и к черту.

Если он мог позвонить мне ради секса перед вручением наград, то я вполне могла бы использовать его ради перепихона в четверг вечером.

Кроме того, он был мне должен. Его гребаный засос с огромным трудом поддавался маскировке. Элис пришлось прийти к Купу и убить на это половину флакона тонального крема, прежде чем получился достаточно презентабельный результат.

Я вытащила телефон и снова подумала — да какого черта?

«Ты где?»

Прошло почти десять минут. Решив, что он либо занят, либо не собирается отвечать, я собралась заводить Куп, но прозвучал сигнал телефона.

«А что?»

«Пытливым умам любопытно», — огрызнулась я в ответ.

Тюльпан хочет эксклюзивных отношений с Вышибалой.

«Где-то. Я тоже задал вопрос…»

Засранец. Он прекрасно знал ответ.

«Играю в ‘А где же Эдвард Каллен’. А ты как думаешь, мудак?»

«Понятия не имею. Освежи мою чертову память».

«Хорошо. Тогда позволю Райли оттрахать меня до беспамятства. Спокойной ночи».

Телефон зазвонил. Я включила радио, чтобы притвориться, будто все еще нахожусь в баре.

— Райли, перестань, — хихикнула я в трубку, затем ответила, изображая легкое опьянение: — Алло?

— Белла? Где тебя черти носят?

Я изобразила еще один смешок.

— О, я в баре и немного пьяна, — прошептала я. — Райли обещал меня подвезти.

— Блядь, Белла, просто скажи, где ты, и я за тобой приеду!

Так и знала, что его это проймет. Дилетант.

— Где-то, — серьезно ответила я, начиная злиться. — Ты закончил нести чушь?

— Что еще за Райли, черт возьми?

— Чувак, который хочет меня трахнуть. И сейчас я обдумываю этот вариант, потому что ты ведешь себя как придурок.

— Я в Voyeur с другом, — быстро ответил Эдвард.

Да уж, держу пари. Наверное, друг с привилегиями.

— Ну, раз у тебя уже есть развлечение на ночь я тоже повеселюсь. Увидимся.

Тюльпан плакала и кричала в подушку, сжимая фотографию Вышибалы.

— Черт подери, Белла, заткнись хоть на минутку! — закричал он.

Я вздохнула.

— Да пожалуйста.

— Я пришел с Джаспером. Он хотел увидеть это место, пока находится в городе.

Ах да. Горячий друг-блондин с тягучим южным акцентом.

— Рада за вас, ребята. Удачи вам в охоте на кисок. Впрочем, уверена, они к вам сами прибегут.

Он раздраженно застонал.

— Белла, просто притащи сюда свою задницу.

Самая глупая идея века.

— Ни за что на свете, Эдвард. Первое: никуда я не пойду. Второе: меня не интересует роль замены. Третье…

— Белла! — закричал Эдвард. — Отбрось свои гребаные оправдания и скажи вышибале, что тебя зовут Тюльпан. Он поймет.

Я закатила глаза.

— Посмотрим, — быстро ответила я и тут же повесила трубку.

Тюльпан завизжала и принялась бегать по комнате, имитируя танцевальные па.

Заехав домой, я надела любимое черное платье с открытым плечом и серебристые туфли, взъерошила волосы, пока прическа не превратилась в распутную, и нанесла несколько слоев туши. А затем отправилась в пункт назначения.

Припарковав Куп, я направилась прямо к вышибале, готовая к тому, что он посмеется надо мной и отправит в конец очереди.

— Черт, милая, хотел бы я тебя впустить, но сегодня только по приглашениям, — сказал он, качая головой.

Я улыбнулась. Интересно, Эдвард действительно его проинструктировал, или просто подшутил надо мной? В таком случае он должен мне деньги за бензин, чаевые парковщику и свои яйца — за подставу.

— Полагаю, если я скажу, что меня зовут Тюльпан, ничего не изменится?

Глаза парня расширились.

— Черт, — пробормотал он. Тут же снял ленту и пропустил меня. Очередь отозвалась разочарованными стонами. — Мистер Каллен велел попросить тебя надеть это и пройти в VIP-комнату, — прошептал вышибала. — Куинн покажет, куда идти.

«Это» оказалось черной маской, похожей на гребаную маску Марди Гра. Я неохотно надела ее и вошла внутрь.

По ушам тут же ударила громкая музыка.

«Не доверяй шлюхам, никогда не доверяй шлюхам.

Я не доверяю шлюхам, ведь они не верят мне».

Меня провели через толпу танцоров и людей, сидящих на зеленых кожаных диванах и черных стульях. Стены щеголяли эротическими фото, а в стеклянных будках и на барной стойке танцевали полуголые девицы. В основном в таких же масках.

«А самый кайф в том, что никто не знает тебя.

Ты — лишь еще одна девчонка, сидящая в баре».

Так вот откуда он ее взял. И с хера ли Эдвард хотел, чтобы я ее надела?

Нет уж, лучше маска! Представь, если тебя кто-то узнает.

Наконец я добралась до VIP-комнаты и увидела сидящих там Эдварда и Джаспера.

— Бел…ла? — спросил Эдвард, поднимаясь на ноги. Я приподняла маску, оглядывая его. Он надел темные джинсы, темно-зеленую футболку и черную кожаную куртку D&G.

Тюльпан начала пускать слюни. Сучка обожала парней в коже.

— Ждешь кого-то другого? — поинтересовалась я.

— Нет, — сказал он, с трудом сглотнув. — Я… м-м-м… — он замолчал.

— Прошу извинить Эдварда. Очевидно, когда ты вошла, он забыл, как составлять законченные предложения. Джаспер, — представился он.

— Белла, — ответила я, протягивая руку. — Приятно познакомиться, Джаспер.

— И мне, — улыбнулся он, пожимая руку и окидывая меня взглядом. Затем снова посмотрел на Эдварда. — А ты влип в неприятности, — со смехом прокомментировал он, покачал головой и мягко отпустил мою руку.

Эдвард сердито покосился на Джаспера и отвернулся от нас.

— Что ж, оставлю вас вдвоем. Увидимся завтра перед отъездом? Надеюсь? — спросил Джаспер у Эдварда, переводя взгляд с меня на него.

— Да, конечно, Джаз, — успокоил его Эдвард, допивая остатки своего напитка.

Джаспер усмехнулся и вышел из комнаты.

— Я с ним поспорил, придешь ты или нет, — сказал Эдвард, делая несколько шагов в мою сторону.

— Кто победил? — полюбопытствовала я, подходя ближе.

— Я, — ответил он, обнимая меня.

— Уверен? А то я могу пойти и повеселиться с Райли, если захочешь забрать у Джаспера выигрыш.

— Перестань нести херню, — потребовал он, целуя меня в подбородок и шею.

Он ревновал женщину, которую практически завалил. Интересно, насколько сильно?

— Это какую же? — уточнила я. — Я лишь предлагала тебе заработать немного денег, а себе — заполучить немного секса.

— Ты идешь по тонкому льду, — резко предупредил Эдвард мне в ухо.

— Да? Тебя беспокоит, когда я говорю о других мужчинах? Еще пара секунд — и я бы позволила ему нагнуть меня над стойкой. — Я решила еще немного подразнить медведя.

«Лгунья! Я скорее сама себя зашью, чем впущу конкурента Вышибалы», — заорала Тюльпан.

Он схватил меня за руку, потащил в ванную, поднял и взвалил на стойку. Глаза горели неистовым огнем. Алкоголь подогрел похоть и одержимость.

Не прошло и тридцати секунд, как его молния расстегнулась, мое платье задралось, трусики разорвались. Вышибала наказывал Тюльпан за то, что она посмела подумать о другом.

— Это, блядь, мое, — прорычал Эдвард мне в ухо.

— Я — единственный, кто может сделать это с тобой, — проворчал он, совершая очередной толчок.

— Это не тебе решать, — возразила я, рассерженная такими мыслями.

Он зарычал, подхватил меня под колено, обвил мою ногу вокруг своего бедра и вошел глубже. Я со стоном запрокинула голову и ударилась о зеркало.

— Никто другой не может так тебя трахнуть. Скажи, что хочешь только мой член.

Толчок.

Я и думать-то не могла, не то что повторять за ним.

— Хочу…

— Только мой член может сделать это с тобой.

Толчок.

— Черт, — выдохнула я.

Эдвард вышел почти полностью, затем с силой врезался в меня. Я вскрикнула, закусив губу, и вцепилась ему в волосы.

— Скажи это!

Удар.

— Только твой член, — вздохнула я, едва сознавая, что говорю. Он буквально выебал из меня способность думать.

В этот момент я бы позволила ему высосать из моего тела всю кровь до последней капли — и умерла бы счастливой.

Эдвард поднял меня со стойки, и я инстинктивно обхватила его ногами. Он прижал меня к стене и продолжил трахать. К счастью, громкая музыка заглушала мои стоны и всхлипы на тему «о боже, это самый охуенный секс в моей жизни».

— Эдвард, — простонала я, приближаясь к пику. Казалось, от накала страстей краска на стене за моей спиной вот-вот начнет плавиться.

— Давай, красавица, — подбодрил он, ускоряясь.

— Эдвард… да! Блядь… О боже! — закричала я, впиваясь ногтями ему в голову и сжимаясь вокруг него.

Он хмыкнул, вонзился в последний раз и достиг кульминации.

Тюльпан стояла на коленях и слезно извинялась перед Вышибалой, во всем обвиняя меня.

Эдвард посмотрел на меня. Зеленые глаза успокоились, огонь постепенно угасал.

— Ну вот. Неужели это было так сложно? — спросил он, поставив меня на пол, но поддерживая, чтобы не упала.

Черт! На что, блядь, я подписалась? Похоже, заключила одностороннее соглашение о дружбе с привилегиями.

Тюльпан взбесилась. Она хотела получить те же права на Вышибалу, что и он на нее. Вытащив контракт, она потребовала, чтобы Вышибала поставил подпись и дату на пунктирной линии.

— Да пошел ты, Эдвард! Ты заставил меня поклясться Вышибале в верности, а сам волен трахаться с кем захочешь? — Я отошла, поправляя платье.

Эдвард на секунду задумался и широко улыбнулся.

— Попроси меня не делать этого.

— Не делать что?

— Попроси меня никого больше не трахать, — он дерзко ухмыльнулся мне в зеркале, натягивая джинсы.

— Конечно, ведь именно так это и работает, — усмехнулась я.

А волнует ли меня, с кем еще он трахается?

«Меня волнует! Не хочу, чтобы какая-нибудь шлюшка обслюнявила Вышибалу!» — заскулила Тюльпан.

— А ты попробуй. — Он улыбнулся шире и поднял бровь, глядя на меня.

— Ладно, я не хочу, чтобы ты спал с кем-то еще, — потребовала я без особого энтузиазма.

Эдвард пожал плечами.

— Договорились.

Бред сивой кобылы!

Хотелось ему верить, но я понимала, что скорее выиграю в лотерею, чем это окажется правдой.

Я закатила глаза.

— Эдвард, не неси херню. Сегодня, конечно, ты не станешь искать новую киску. Но ты не можешь ожидать, будто я хоть на одну гребаную секунду поверю, что Вышибала не поведется на первую же грудастую блондинку, с которой ты столкнешься.

Тюльпан схватилась за сердце, ее губы задрожали. «Я лучше любой другой гребаной суки! Вышибала меня не бросит!»

Эдвард нахмурился, глаза потемнели.

— Белла, я скажу это всего один гребаный раз. Я не вру нигде, кроме съемочной площадки. И я говорю серьезно: меня не интересует секс с кем-то другим.

Я замерла. Счетчик фигни стоял на нуле. Ответа у меня не нашлось.

«Говорила же! — взвизгнула Тюльпан. — Я нравлюсь Вышибале», — заявила она, встряхнув волосами.

— Ты попросила меня этого не делать, и я не буду. Все просто, — добавил Эдвард.

А ситуация совсем не казалась простой. Словно чертов лабиринт в конце фильма о Гарри Поттере.

— Мог бы попросить меня о том же! — ответила я. Он использовал Вышибалу, чтобы заставить меня произнести слова, которые в другой ситуации я бы ни за что не сказала, и меня это злило. Да, это был самый охуенный секс в моей жизни, но я все равно чувствовала, что мной манипулируют.

«Может, перестанешь уже ныть? Вышибала — гребаный бог», — огрызнулась Тюльпан, сделав длинную затяжку и закатив глаза.

— Это было бы не так весело, — сообщил Эдвард, подмигивая и отпирая дверь ванной.

Придурок.

Единственный придурок, которого ты отныне трахаешь.

Мне не удалось сдержать улыбку.

— Я все видел, — ухмыльнулся Эдвард, проводя пальцем по моей щеке.

Я тут же посерьезнела.

— Наверное, глаза у тебя чертовски широко открыты? — пошутила я (ПП: отсылка к фильму «С широко закрытыми глазами»).

— Безусловно, — ответил он, не отводя взгляда. Затем снова надел на меня маску и поцеловал на прощание. — Скоро увидимся, Белла, — прошептал он мне на ухо и отпустил.

Я сделала шаг к выходу, но остановилась, вернулась к Эдварду, обхватила его лицо руками и яростно поцеловала, терзая языком его рот и наслаждаясь привкусом корицы.

— Надеюсь, так и будет, — прошептала я, поймав взгляд его изумленных зеленых глаз, затем повернулась и ушла.

Кто, черт возьми, сейчас это сделал?

Тюльпан ухмыльнулась: «Точно не я».

Следующая глава

Предыдущая глава