Белла

Понедельник тянулся ужасно медленно. Со вручения «Оскаров» прошло несколько недель, но пыль еще не улеглась. Люди по-прежнему вели себя слегка безумно, и мне хотелось отдохнуть от старой неразберихи, прежде чем начнется новая.

Лорен демонстрировала всем и каждому какое-то фальшивое золотое ожерелье, якобы подаренное парнем, который сегодня вел ее в Matsuhisa.

Правда, она не упомянула, что парень был воображаемым, а ожерелье принадлежало ей уже около двух лет.

— Ну, Белла, твой «воздыхатель» ничего не обещал? Он что-нибудь прихватит с заправки перед вашим перепихоном на парковке? — подзадоривала она, теребя жалкое подобие ожерелья.

Черт бы побрал тупой день святого Валентина.

— Выпивка и большой пакет «Доритос» после минета на стоянке будут гораздо более захватывающими, чем твои ебаные планы на вечер! — рявкнула я в ответ.

— Я сегодня встречаюсь с… ну, он актер, так что об остальном мне говорить не стоит, — Лорен хихикнула, пытаясь выглядеть убедительно.

Покачав головой, я сосредоточилась. Знаменитость здесь трахаю я, а она всего лишь выдумывает.

— Что ж, королева выпускного, я могу по минутам расписать, как пройдет твой вечер.

Лорен закатила глаза и посмотрела на часы.

Да, словно ты куда-то спешишь, Злая шлюха Запада.

— Еще час уйдет на раздувание слухов о свидании. А потом ты устроишь марафон «Анатомии страсти», под который начнешь яростно шликать. В процессе заработаешь хлыстовую травму и синдром запястного канала, потому что так и не сможешь решить, кто сексуальнее — МакСтими или МакДрими! — огрызнулась я.

— Если у тебя нет планов, еще не значит, что их нет у меня! — торжествующе фыркнула Лорен.

Я улыбнулась и прокомментировала:

— Возможно, твоему «парню» следует знать, что он умудрился подарить точно такое же ожерелье, как два года назад преподнес твой дядя на Рождество. А раз уж он «актер», — я сделала паузу, — наверное, он мог бы позволить себе дарить нечто более экстравагантное, чем четырнадцатикаратная позолоченная цепочка.

У нее отвисла челюсть. Покраснев, Лорен пробормотала «сука», а затем убежала.

Я покачала головой и рассмеялась. С днем святого Валентина меня.

Из сумки заиграл «Грязный маленький секрет».

Тюльпан мгновенно проснулась и начала потягиваться.

«Что на тебе надето?»

«Кружевная комбинация и сапоги до бедер... Я на работе, какого, по-твоему, хуя на мне надето?»

«Я оставлю тебе свой грязный маленький секрет».

«Я знаю, что тебе следует надеть».

«Хочешь одеть меня? Разве это не контрпродуктивно? ;)»

«Я оставлю тебе свой грязный маленький секрет».

«Нет, если я смогу это съесть».

Тюльпан замурлыкала и начала подпрыгивать на своем батуте в форме Вышибалы.

Хм-м-м-м. Заманчиво.

«Что у тебя на уме?»

«Я оставлю тебе свой грязный маленький секрет».

«Нечто сладкое и красное».

«Это очень обширный список».

«Я оставлю тебе свой грязный маленький секрет».

«Приходи, и я тебе все покажу».

Что? Вот черт. Неужели он приехал сюда?

«Где ты, черт подери?»

«Я оставлю тебе свой грязный маленький секрет».

«Снаружи».

«Не боишься, что нас застукают?»

«Чем быстрее ты выйдешь, тем быстрее уедем. Я в серебристом Audi».

Сразу видно, как ты стараешься не выделяться.

«А как же Куп?»

«Потом отвезу тебя. Поторопись».

Твою мать. Не могла же я сесть в его машину у всех на виду.

«Почему бы просто не встретиться где-нибудь?»

«У тебя есть пять минут, прежде чем я приду и нагну тебя над столом или вынесу на плече».

«Так сильно хочешь меня видеть? ;P»

«Четыре минуты тридцать секунд».

И почему у меня возникло ощущение, что он не шутит?

— Элис, мне надо бежать. Прямо сейчас, — крикнула я, бросая вещи в сумку.

— Ладно, Белла. Все в порядке?

— Да, да. Я пока оставлю Куп на стоянке, — добавила я, хватая жакет.

Элис открыла рот, собираясь задать очевидный вопрос, но я перебила.

— Меня подвезут, — ухмыльнулась я и направилась к двери.

Она хихикнула.

— Хорошо, детка. Доброй ночи, — напутствовала она, помахав на прощание.

Я быстро огляделась и заметила его. Он выбрал не просто серебристую, мать ее, Audi. Автомобиль походил на гоночный. Он имел спойлер и очень низкую посадку.

Стекла были настолько плотно затонированы, что я недоумевала, как Каллен вообще мог видеть сквозь них во время вождения. Очень незаконно. Если бы это имело значение. Как только я открыла дверь и села, мы тут же стартовали. К моменту выезда с парковки скорость явно достигла пятидесяти миль в час.

Покосившись на Эдварда, я не удержалась от смеха. Он надел черную толстовку с капюшоном, темную спортивную кепку и черные очки.

— Ты похож на головореза, — я с хохотом сбросила с него капюшон и кепку, взъерошив волосы.

— Маскировка в стиле Кларка Кента. Придурок надевает очки и думает, что всех одурачил. Но они не помогают, — усмехнулся Каллен.

— Супермен мне не слишком интересен. Предпочитаю Питера Паркера.

— Пожалуйста, только не говори, что влюблена в Магуайра.

— Фу, даже не начинай. Я в основном имела в виду комикс. Кстати, Гарфилду тоже разрешается спасти мою задницу от Зеленого Гоблина, — язвительно заметила я.

Эдвард повернулся и приподнял бровь, пытаясь сдержать улыбку.

— Что? Не готов к небольшой конкуренции? — игриво поинтересовалась я.

— Нет никакой ебучей конкуренции, — прорычал он. Провел рукой по моему бедру, затем быстро включил пятую передачу и нажал на газ.

Тюльпан натирала себя кубиком люда.

«Давай же, повтори это».

— Эй, мистер Форсаж, куда мы, блядь, летим?

— Увидишь, — загадочно ответил он.

— Очень информативно.

Каллен ухмыльнулся.

— Так и задумывалось.

— То есть, это вполне может считаться похищением.

— Ты против?

— Похоже, что я против?

— Нет. Думаю, сегодня ты вообще не будешь много возражать, — он подмигнул и лукаво улыбнулся, словно говоря: «скорее, я услышу, как ты выкрикиваешь мое имя».

Он прибавил звук.

«Сделай все по-новому, но оставайся в строю.

Просто расслабься...

Но сдержись.

Широко всем улыбнись,

Даже если знаешь, что они сделали».

Куда, черт возьми, он меня вез?

«Остановись, повернись, оглянись

На все эти огни и звуки,

Позволь им вести тебя.

Пусть все постепенно угаснет

И опустится занавес.

Интересно, где ты был?»

К моему удивлению, мы свернули на его улицу.

— Неужели ты раскрыл бы важную государственную тайну, сказав, что мы едем к тебе? — спросила я, пока мы подъезжали к дому.

— Нет, — рассмеялся Каллен. — Мне нравится держать тебя в неведении.

Он улыбнулся и вышел из машины.

Как только мы оказались в фойе, он начал меня целовать. Руки скользнули на спину и в волосы, а не на задницу, как обычно. Эдвард вел себя менее настойчиво и не сразу просунул язык мне в рот. Позволил мне контролировать поцелуй. Я медленно исследовала его рот, вздыхая, когда он отвечал. Восхитительный привкус корицы охватил каждый рецептор.

Тюльпан вызывающе танцевала вокруг стула, умоляя Вышибалу расстегнуть пуговицы.

Руки становились смелее, страсть набирала обороты, но мой живот внезапно заурчал.

Черт бы побрал Элис, которая заставила меня работать во время ланча.

Эдвард отстранился, отчаянно пытаясь не рассмеяться.

— Извини, — сказала я. — Весь мой гребаный обеденный перерыв ушел на подтверждение доставки от Версаче.

— Может, я что-нибудь для тебя приготовлю?

Неужели он только что предложил готовить для меня?

Тюльпан причмокнула губами и выкрикнула: «Да, черт возьми. Этот парень — просто огонь».

— Меня тошнит от рамена, но я не против пиццы или чего-то подобного.

— Думаешь, мои кулинарные способности ограничены раменом?

— Так гласит стереотип, — съязвила я.

— Ты всегда такая заноза?

— А папа Римский — католик? — невозмутимо парировала я.

— Я заставлю тебя съесть собственные слова, — заявил он, провожая меня в огромную кухню. Устроившись на высоком табурете, я принялась наблюдать за ним.

— Если ты можешь приготовить только мои слова, то я избавлю тебя от хлопот и просто позвоню в пиццерию, — участливо предложила я.

Он пристально посмотрел на меня, но во взгляде не было гнева.

— О, маловерная, — произнес Каллен, доставая сковородку для жарки.

Я закатила глаза.

— Как скажешь, Железный Шеф-повар. Если при попытке вскипятить воду лишишься бровей, меня не вини.

— Я готовлю с тех пор, как бог послал Слима Шейди разозлить весь мир, детка, — похвастался он.

— Пока ты не начал мешать травку с крепкими напитками, Маршалл, можно, я выберу в холодильнике что-нибудь полегче? (ПП: Слим Шейди, Маршалл Мэтерс — псевдоним и имя Эминема).

— Вперед.

В его холодильнике действительно нашлась еда. Обнаружив не только специи и еду на вынос, я испытала довольно сильное потрясение.

Потому что мой холодильник выглядел именно так.

— Забей, — сказала я, схватив бутылку Sammy A. Не успела я полностью закрыть дверь, как Эдвард оказался рядом, положил ладонь на мою руку и открыл крышку.

Не успела я и спросить о том, как он угадал мой выбор.

— У меня было предчувствие, — ответил Каллен на невысказанный вопрос.

Что ж, запишем это в колонку «супер странно».

— Может, тебе помочь? — спросила я. Разумеется, в качестве помощи я могла предложить лишь держаться от него подальше и смеяться над тем, как он потеет, устраивая персональную «Адскую кухню».

Он покачал головой, выпустил мою руку и опустил взгляд на моих девочек.

— Нет. Ты и без того сильно меня отвлекаешь, — хрипло сказал Каллен, целуя меня в ключицу.

«К черту живот! — закричала Тюльпан. — Время Вышибалы!»

Губы Эдварда скользили по моей шее и уху, язык обводил мочку.

Нахуй еду. Буду жить за счет секса.

Гребаный желудок, вероятно, услышал безмолвную клятву, решил взбунтоваться и снова заурчал.

Каллен не смог удержаться от смеха.

— Ладно, я понял, — сказал он и отошел.

Богом клянусь, Хейл, за это тебе придется отдать все, а потом еще немного.

— В этом можешь винить Элис, ее одержимость Версаче, а также гребаное вручение «Оскаров», — раздраженно пояснила я.

— Буду иметь это в виду. — Он широко улыбнулся. — Посиди в гостиной, пока я готовлю, — предложил он, указывая на огромную комнату дальше по коридору.

Если под гостиной подразумевалась комната, вдвое превосходящая мою чертову квартиру, то я ее нашла. Одну стену занимали полки с дисками и книгами, в центре располагались два темных кожаных дивана и кофейный столик. С этих мест открывался вид на самый большой телевизор, который я когда-либо видела.

Разве парни покупают гигантское барахло не для того, чтобы компенсировать недостатки стручка?

Телевизор был включен. Фильм стоял на паузе.

— «День святого Валентина?» — крикнула я в сторону кухни, разглядывая брошенную на столик коробку. — Почему бы и нет. Это ведь не самый банальный фильм на свете.

— Это Эмметт смотрел, — ответил Эдвард. Следом донесся звон кастрюль. — У него вечный стояк на Альбу.

— Я так понимаю, Розали не знает, — предположила я.

— Еще как знает. Поэтому у Эммета здесь тайная коллекция фильмов с Альбой. В их доме она под запретом. Роуз пригрозила отрезать ему яйца, если он хотя бы посмотрит в ее сторону, — засмеялся Каллен.

Мысленная заметка: Розали, похоже, моя сучка.

Я включила воспроизведение. Промотала на быстрой перемотке большинство тошнотворных сцен, пока Тейлор Свифт не начала демонстрировать знаменитые танцевальные движения, дразня своего парня.

Раздраженная нелепым фильмом, я закатывала глаза. Затем расхохоталась, когда чувак упал на барьер.

— Что смешного? — поинтересовался Эдвард из кухни.

— Парень чуть не причесал дорожку лицом, — выдавила я, все еще смеясь. Выключила фильм и вернулась на свой стул.

— Да, в одном фильме он играет полного неудачника. Борется за девушку, с которой у него нет никаких шансов. Это попросту жалко. А ее парень сидит и ничего не делает. Тупой осел. На месте бойфренда, я бы ему морду набил.

Онемев на секунду, я уставилась на него.

— Знание сюжетной линии этого фильма только что лишило тебя нескольких баллов мужественности.

Каллен пожал плечами.

— А что? Стюарт очень сексуальна.

Я сердито посмотрела на него.

Почему этот комментарий так сильно меня обеспокоил?

— Я удивлена, что ты до сих пор не подкатил, — поддразнила я, проверяя его.

Может, уже подкатывал?

Не вынуждай меня делать тебе больно!

Эдвард хмыкнул и усмехнулся.

— Они встречаются с тем британцем и довольно херово это скрывают, — неловко рассмеялся он.

— Согласно Life & Style, они расстались, — возразила я, ухмыляясь абсурдности ситуации.

— Ага. Согласно Star, они собираются в Напу, чтобы тайно жениться, — Каллен улыбнулся, помолчал, затем неловко наклонил голову и полез за чем-то в шкаф.

Разговор принял странный оборот. Мне стало не по себе.

— Вижу, кухню ты не спалил, — торопливо произнесла я. — Значит, бутерброды с джемом и арахисовым маслом готовы? Надеюсь, ты выбрал пасту с кусочками орехов. Я терпеть не могу однородную, а желе ем только виноградное.

Он криво усмехнулся и вернулся к плите.

— Я думал, ты предпочитаешь клубничный.

Ответ и реакция застали меня врасплох. Да, во рту у меня постоянно ощущался клубничный привкус, но, думаю, Каллен понятия не имел, откуда он взялся.

Я с подозрением покосилась на Эдварда, смущенная его комментарием. Потом вспомнила смс, в котором он предлагал съесть с меня нечто красное и сладкое.

— Никогда не прикасалась к этой дряни, — самодовольно заявила я. Фраза Эдварда, скорее всего, была случайностью, но меня беспокоили его дальнейшие планы на мой счет. — И даже близко не подойду.

Он засмеялся.

— Я эту фигню с детства ненавижу. Мама считала, что мне суждено стать кулинарным критиком. Однажды ей надоело смотреть, как я ковыряюсь в еде, она позволила мне готовить самому. И я удивил маму до чертиков: у меня получались очень вкусные блюда, — поделился он, раскладывая пасту по тарелкам.

Эдвард грустно улыбнулся какому-то воспоминанию.

Не знаю, почему, но я невольно ему посочувствовала.

— Держу пари, она очень гордится тобой, — рассеянно утешила я, поглаживая его предплечье.

— Спасибо, красавица, — ответил Эдвард, целуя меня в лоб и протягивая тарелку.

От его жеста у меня по спине пробежал холодок.

— Выглядит и правда съедобно, — оценила я, садясь и наматывая Альфредо на вилку.

Эдвард закатил глаза.

— Знаю, это шокирует.

Я отправила немного пасты в рот.

Она оказалась вкусной. Не просто вкусной, а по-настоящему оргазмической.

Каллен смотрел, как я заканчиваю жевать.

— Неплохо, — пожав плечами, я отхлебнула пива.

— Ты совсем не умеешь врать, Белла, — засмеялся он.

— Вообще-то, я просто охуенная лгунья. Просто не хочется тратить на тебя талант.

— Если всего лишь «неплохо», то почему ты все еще ешь? — вызывающе поинтересовался он.

— Потому что я все еще чертовски голодна, а это — еда, — я небрежно пожала плечами.

— И это никак не связано с тем, что еда вкусна?

— Нет, — ухмыльнулась я, зная, к чему он клонит с таким самоуверенным выражением лица.

— Значит, ты признаешь, что это вкусно.

Я встретила взгляд Эдварда, подняла брови и улыбнулась, давая понять, насколько дешевым был приемчик.

— Нет. Ничего подобного я не признаю.

Каллен открыл рот, готовый возразить, но я приложила пальцы к его губам.

— Я готова признать, что это просто охуенно. Можешь окрасить меня в семнадцать оттенков удивления и отрезать мне огромный кусок пирога смирения.

Эдвард кивнул и одарил меня самодовольной улыбкой.

— А яблочный не подойдет? Мне всегда нравился теплый яблочный пирог, — намекнул он, ухмыляясь.

— Ну уж нет, это меня не устраивает. К счастью для тебя (ПП: отсылка к фильму «Американский пирог»).

Он улыбнулся и поднял свое пиво.

— За то, чтобы Тюльпан всегда предпочитала Y-хромосому.

«Я предпочитаю Вышибалу!» — взвизгнула Тюльпан, радостно подбрасывая помпоны в воздух.

— Твое здоровье, — ответила я, чокнувшись с его бутылкой, и сделала большой глоток. Я пыталась осмыслить происходящие. Что-то было не так.

Несколько минут мы ели молча. Эдвард казался немного нервным и суетливым, и время от времени бросал на меня взгляд.

И почему все вдруг стало похоже на гребаное свидание?

— А зачем ты сегодня приезжал? — спросила я, внезапно обеспокоенная его мотивами.

— Думал, тебе не помешает компания, — ответил Каллен, запихивая в рот вилку с макаронами.

Компания? Вот как это называется?

— Почему? Из-за гребаного дня святого Валентина? — рассмеялась я. — Меня эта чушь не интересует. На дворе ебаный две тысячи одиннадцатый. День ЭТБ звучал бы куда более реалистично.

— День ЭТБ? — упросил Эдвард, смущенно наморщив лоб.

— День эротики, траха и безрассудства, — расшифровала я.

— А как насчет... Дня, когда Эдвард трахает Беллу? — предложил он.

— Жаль, что он до сих пор этого не сделал, — язвительно заметила я, медленно проводя рукой по его волосам.

— Давай поскорее это исправим, — ответил Эдвард, поднимая меня с табурета.

И я хихикнула. Блядь. Пиво явно ударило мне в голову. Шутка звучала настолько неубедительно, что ей требовались костыли.

Каллен резко остановился, сверкающие зеленые глаза поймали мой взгляд.

— Это был самый сексуальный звук, который я когда-либо слышал.

***

Мы едва добрались до спальни. Одежда разлетелась по коридору и лестнице, словно следы неудовлетворенного желания, которое по мере подъема и прикосновений только возрастало.

— Тебе не хватает кое-каких предметов одежды, — сказал Эдвард, закрывая дверь и что-то мне протягивая.

— Маска для глаз? — спросила я, задыхаясь от смеха и качая головой.

— Я приготовил тебе ужин, за тобой должок, — подначивал Каллен.

— За кого ты меня принимаешь? — невинно уточнила я, пятясь к кровати.

— За девушку, которая умеет веселиться, — парировал он, выхватывая вещицу из моих рук. Он надел на меня маску, затем помог лечь.

Господи, что он дальше придумает? Наручники?

Тюльпан сжала ноги, откинула голову и простонала: «Пожалуйста, блядь, да».

Эдвард начал водить руками по моему телу. С каждым прикосновением к груди и животу запах шоколада, ванили и корицы становился все более сильным, а мое тело — все более разгоряченным. Но жар исходил не только изнутри.

— Эдвард, что это?

В ответ он слегка коснулся моей шеи.

— Ничего. — Он горячо подышал на кожу, затем лизнул это место.

Черт подери, это же согревающее масло.

Тюльпан тяжело дышала, пускала слюни и подавала Вышибале сигнал пробраться внутрь.

Эдвард начал раскладывать по моему телу какие-то маленькие кусочки. В пупок, поперек живота, в ямку у основания горла.

Они были холодными. Я старалась не дергаться от контрастных ощущений, но не смогла.

— Если они упадут, придется начать все сначала, — предупредил Эдвард.

— Не самая страшная угроза, — улыбнулась я, облизывая губы.

Каллен выдохнул на Тюльпан, и мы обе застонали. Он поднимался по моему телу вверх, целовал кожу вокруг маленьких холодных штучек, нагревая дыханием масло, а затем слизывал их.

Когда он добрался до сисек, я подумала, что долго так не протяну. Эдвард всего лишь дышал на меня, а я едва могла оставаться спокойной. Он начал с левой, выдыхая, облизывая и съедая последние остатки прохладных кусочков, а затем переключился на правую. Продолжая дразнить и посасывать.

Мои соски были настолько твердым, что могли поцарапать гребаный алмаз.

Ощущения переполняли меня. Каждый нерв и мускул молили об освобождении. Язык Эдварда скользнул в мой рот, но привычная корица была приглушена... клубникой? Насыщенным привкусом клубники. Клубничного джема, если быть точным.

Нихуя себе.

Его губы удерживали меня от расспросов, а близость опьяняла.

Я протянула руку, чтобы снять маску. Мне хотелось его увидеть.

Он отстранился и уставился на меня.

— Что это за... — начала было спрашивать я, но его губы снова накрыли мои, прерывая и слова, и мыслительный процесс.

Тюльпан по горло насытилась ожиданием и теперь орала: «Вперед, черт возьми!»

Я засунула язык в рот Эдварда и схватила его за волосы. Он поймал мою нижнюю губу зубами, медленно выпустил ее, остановился и снова посмотрел на меня.

Неловкий поединок взглядов, который начался на кухне, вышел на новый раунд. Я торопливо закрыла глаза, пытаясь отделаться от странного ощущения.

Тюльпан, которая не прекращала петь «Нам нужен Вышибала», захватила власть над моим телом. Я толкнула Эдварда на спину и оседлала. Его глаза потемнели от возмущения, но в них читалось веселье.

— Тюльпан теряет гребаное терпение и вот-вот отправит Вышибалу на скамейку запасных.

— На каком основании? — ухмыльнулся он, прижимаясь ко мне бедрами.

— Он слишком медлителен, — пробормотала я, опускаясь на него.

«Самое, блядь, время!» — воскликнула Тюльпан.

Я застонала и прикусила губу, сосредоточившись на чертовски приятных ощущениях.

— Терпение — это добродетель, понимаешь? — прорычал Каллен, хватая меня за бедра и повторяя мои отчаянные движения.

— Ну уж точно не сейчас, — фыркнула я, опуская его руку от моего соска к клитору.

— Господи, Белла! Притормози, — уговаривал он, сдвигая руку к моей заднице.

Ты так сильно заводишь меня, а потом ждешь, что я сбавлю обороты?

Чувак, ты явно не в себе.

Я обвела языком его сосок, затем нежно коснулась зубами. Эдвард застонал. Я провела пальцами по его приоткрытым губам. Он начал посасывать их. Вытащив пальцы, я провела ими вниз по торсу Каллена, наблюдая за его реакцией, и начала растирать клитор.

Глаза Эдварда расширились и потемнели.

— Если ты не хочешь... то я это сделаю, — выдавила я между резкими вздохами. От перевозбуждения я кончила практически мгновенно.

Не прошло и секунды, как я оказалась на спине, а Тюльпан продолжала сжимать своего любимого Вышибалу.

— Черт, это было так сексуально, — проворчал Эдвард, закидывая на себя мою ногу. Он перехватил инициативу и грубо гнал Вышибалу к финишу.

Застонав, он яростно задвигал бедрами. На заднем плане развевался клетчатый флаг. (ПП: в бейсболе это означает, что гонка закончена).

Когда к мозгу вернулось немного крови, я вспомнила до жути знакомый клубничный вкус.

И начала озираться, гадая, откуда взялся вкус моих любимых конфет, пока не увидела их на тумбочке. Несколько леденцов лежали рядом с небольшим серебристым мешочком.

— Так вот что ты с меня ел? — растерянно спросила я, хватая несколько штук со стола.

— Ага, — признался он, целуя меня в спину.

— Где ты их взял?

Эдвард усмехнулся, щекоча мою кожу губами.

— Купил, — пробормотал он, не отрываясь от своего занятия.

Я повернула голову и уставилась на него, открыв рот.

— Тебе ведь эти нравятся, правда? — уточнил он с жутковатой улыбкой в стиле «теперь у меня есть твой номер».

— Да, но как, черт возьми, ты узнал?

— Потому что я просто... настолько догадлив.

— А если серьезно? — настаивала я, совершенно сбитая с толку.

— Я серьезно.

— И это все, что ты мне дашь?

— И все то, что в мешочке.

Я подозрительно посмотрела на него. Не знаю, что он скрывает, но обязательно выясню.

— Ты ведь не отступишься, да? — спросил он, ухмыляясь.

— Никаких шансов, — ответила я с высокомерной улыбкой.

— Тебе не следовало так говорить, — игриво упрекнул он, обхватив мое лицо ладонями и начав целовать.

Тюльпан надела каппу, зашнуровала перчатки и ударила в гонг, объявляя новый раунд.

***

В его машину я вернулась совершенно измотанной. Обмякла на сиденье и закрыла глаза.

Тюльпан отрубилась голышом в своей постели, бормоча слова песни «секс и конфеты».

Стерео играло через задние динамики.

Карие глаза и лёгкие,

Заполненные дымом.

Скоротечные жизни застряли

В подводном течении,

Но ты же знаешь, куда хочу отправиться,

Потому что

Я болен, а у тебя есть лекарство,

В тебе есть та искорка,

Которую я искал.

И у меня есть план — мы выходим за дверь...

Он положил руку мне на бедро и иногда украдкой поглядывал на меня.

Мы могли бы

Собраться и оставить всё позади:

Ни фактов, ни выдумок, ни сюжета,

Ведь ты нужна мне

Не только на эту ночь.

Ты как воздух:

Я не могу не дышать,

Я слаб, и ты — моё лекарство.

Я не остановлюсь,

Пока не окажусь у тебя в крови.

Лишь спустя какое-то время до меня дошло, что мы едем не к офису и не к Купу.

— Где мы? — спросила я, потирая глаза. Очевидно, я успела заснуть.

— В Лос-Анджелесе.

Я закатила глаза.

— Спасибо, капитан Очевидность. Где именно в Лос-Анджелесе?

В этот момент я увидела указатель на перекрестке. Мы остановились на углу Лорел Каньон и повернули на Малхолланд-Драйв.

— Какого черта мы едем по Малхолланд-Драйв? — рассмеялась я. — Если пытаешься избавиться от меня, то сначала следовало сбросить с самолета, — пошутила я. (ПП: предположительно отсылка к одноименному фильму 2001 года).

Каллен рассмеялся.

— Ты когда-нибудь здесь бывала?

— Нет, — ответила я. — Если бы я хотела ездить по грязным извилистым дорогам, осталась бы в Вашингтоне.

— Так ты из Вашингтона? Откуда? Сиэтл или Такома?

— Ага, если бы. Маленький городок. Там вообще ничего не происходит.

— Хм. Девушка из маленького городка, которая приехала в Голливуд. Никогда не слышал такой истории, — поддразнил он.

Я улыбнулась.

— Не сомневаюсь. Давайте засунем клише о девушке из маленького городка куда-нибудь в дальний ящик.

— Ладно, — хмыкнул он. — Могу я спросить, почему?

Его вопросы становились немного слишком личными.

— В целом не так уж непохоже на истории всех тех, кто приезжает сюда по билету в один конец.

— Ты хотела стать актрисой? — рискнул он.

Я поморщилась.

— Нет уж.

— Певицей?

— Какое это имеет значение? — ответила я. От расспросов становилось довольно неуютно.

— Мне нравится узнавать о женщине, которую я трахаю, нечто большее, чем размер лифчика.

Это рассмешило меня.

— Должно быть, у тебя там просто огромный каталог информации, — язвительно заметила я и постучала его по виску.

Эдвард нерешительно усмехнулся и хмыкнул что-то утвердительное, затем съехал на обочину и заглушил двигатель.

Вокруг было совсем темно.

Мы вышли из машины и остановились на обочине, потрясенные открывшимся видом.

Перед нами лежал Лос-Анджелес, освещенный миллионами огней. Сбоку его огибало шоссе 101; красные и белые пятна летели в обоих направлениях.

— «Голливудская чаша» вон там, — указал Эдвард, напугав меня.

— Значит, надпись вон там, — подтвердила я, быстро заметив ее.

Точка обзора была удивительная. И почему я не бывала здесь раньше? Отсюда Лос-Анджелес казался чуть менее похожим на «Побег из Лос-Анджелеса» и чуть более похожим на «Город ангелов».

— Похоже, ты впечатлена, — сказал он, обнимая меня одной рукой.

— Правда?

Эдвард кивнул, самодовольно улыбаясь.

— Не хочу тебя расстраивать, но ты пытаешься произвести впечатление на девушку, с которой уже спишь. Это вроде как пустая трата времени, — прошептала я.

— Вовсе нет, — серьезно возразил он.

Я улыбнулась и прислонила голову к его груди.

— С днем ЭТБ, — тихо произнес он, целуя мои волосы.

Следующая глава

Предыдущая глава