Эдвард

«Ты действительно этого хочешь?»

И об этом, блядь, ты спрашиваешь девушку, которой был одержим последние четыре года, прежде чем трахнуть ее?

Повезло, что ты неплохой актер, да и выглядишь прилично. Но вот с женщинами лажаешь по полной.

Да кого я обманываю? Я был сексуален. Каждая женщина хотела кусочек меня — вернее, все мечтали об одном и том же гребаном кусочке. Но как бы ни был велик мой член, на столько частей ему не разделиться.

Не то чтобы я этого хотел.

Попридержи удивленный вздох и шокированный взгляд; я сейчас все объясню.

Наверняка в средней школе училась сучка, которая хотела с тобой встречаться или просто отсосать, потому что ты был в бейсбольной команде? Если вас видели вдвоем, это резко повышало ее популярность. Даже если ты цыпочка, то знаешь, о ком я говорю. Ты либо была ею, либо хотела ею быть, либо мечтала снять с нее скальп из зависти или отвращения.

А теперь представь, что вокруг тысячи таких девушек. Все хотят тебе отсосать или трахнуть тебя — из-за твоего имени или профессии.

Знаю, о чем ты думаешь. «Ебаный говнюк! Какого хрена ты жалуешься на неограниченное количество кисок?»

Потому что суть не меняется.

Большинство телок, интерес которых приходит с известностью, практически одинаковы. Хотят трахнуть меня просто ради галочки. Чтобы цепляться за мою руку, наслаждаться чужими взглядами, хихикать и становиться предметом зависти сверстников.

Ну разве не лестно?

Да ну нахуй. Я мечтал встретить девушку, способную видеть сквозь блеск и голливудскую мишуру и равнодушную к тому, во что я одет. К ярлыкам с именами. Увы, из-за своего имени и профессии мне приходилось уделять этому внимание.

Голливуд — воплощение мозгоебства.

Нужно играть по правилам, если хочешь продолжать заниматься любимым делом: именно так твое имя остается на слуху. Снова эти гребаные имена. Важно то, кого ты знаешь или с кем трахаешься, и это практически взаимоисключающие понятия.

СМИ лишь подливают масла в огонь. Стоит мне хотя бы взглянуть на женщину — и журналисты сразу же сообщают, что мы спим вместе. Упаси боже улыбнуться или обнять коллегу по фильму. У нас мгновенно начинается жаркий роман.

Сплошные манипуляции.

Пока репортерам удается из ничего раздувать скандалы, широкая публика будет им верить. Или, по крайней мере, говорить об этом. И порой люди будут одержимы слухами.

Если бы я в самом деле заполучил такое количество кисок, которое мне приписывают папарацци, то, наверное, был бы намного счастливее.

Но меня это не волнует. Пусть думают, что хотят. Мое нытье о том, кого я трахнул или не трахнул, едва ли изменит ситуацию. Да и какой парень не захочет иметь такой послужной список? Даже если это просто чушь собачья, я знаю правду.

Это не более чем ебучая дымовая завеса.

Будучи актером, ты автоматически разделяешься надвое. Появляется личность, которую видит публика, фанаты, папарацци, интервьюеры и любой человек на периферии. Люди предпочитают верить, что эта сторона реальна. Сплошь солнечный свет и пальмы. Этот парень широко улыбается, смотрит в камеру и машет, ослепленный морем вспышек. Он — обаятельный плейбой, который говорит только правильные вещи. Фальшивка.

А еще есть человек, которым ты на самом деле являешься. Не идеальный. Порой он все портит, а иногда — или часто — делает глупости. Хочет отпиздить назойливого журналиста за вопрос об одежде, заданный в миллионный раз. Или за вопрос об отношениях, о планах на праздники, о выборе гребаной зубной пасты. Вы, блядь, издеваетесь? Кому интересно подобное дерьмо? А еще ему нравится играть в видеоигры, ходить на пляж или просто тусоваться с друзьями. Словом, это — реальная сторона.

Учитывая раздвоение личности и то, как журналы наживаются на промахах и даже банальных фото, на которых я иду к своей машине или покупаю сэндвич, неудивительно, что в конечном итоге мы нуждаемся в реабилитации. Просто чудо, что большинство актеров не заканчивают свои дни в психушке. Мы живем под постоянным наблюдением миллионов пар глаз, уделяющих внимание каждому действию или бездействию.

Но пока ты не начал выкрикивать текст песни «Жизнь богатых и знаменитых», уточню: я благодарен.

Благодарен своим фанатам за возможность заниматься любимым делом и за мою полузаколдованную жизнь. Но порой хочется, чтобы кто-то видел меня настоящего. Понимал, что за всеми фотовспышками, ярлыками и именами скрывается обычный парень, который ничем не отличается от всех остальных.

Итак, четыре года назад я пришел в студию стилиста и, к огромному удивлению, встретил именно такого человека.

Черт, да я понял все еще до того, как по-настоящему с ней познакомился.

Кажется, я приехал для примерки перед каким-то награждением — точно уже не помню.

В тот день со мной поздоровалась блондинка, Джессика. Она пыталась изобразить гребаный профессионализм, но явно оказалась под впечатлением, как и любой, кого очаровывает ложь. Провожая меня в кабинет, девица хихикала, теребила волосы и спрашивала, можно ли называть меня Эдвардом.

Я согласился, подмигнул ей и продемонстрировал свою оргазмическую улыбку.

Готов спорить, это сработало. С тех пор она вела себя чертовски фамильярно.

Господи, женщина, я тебе просто улыбнулся!

Она спросила, не хочу ли я чего-нибудь.

Да, убраться отсюда ко всем чертям.

Но вслух я попросил немного воды. Во рту царила пустыня. Побочный эффект курения. И даже не начинай рассказывать, как это вредно и в конечном итоге убийственно. Учитывая бесконечное разнообразие наркоты, которой я мог бы ширяться, или колес, которыми мог бы закидываться, я остановился на самом здоровом варианте.

В общем, отвали. Держи свои антитабачные лозунги при себе. Я так справляюсь со стрессом.

Джессика оставила меня в коридоре. Дожидаясь ее возвращения, я прислонился к стене и услышал разговор. Один человек говорил тихо, другой — довольно громко.

Первый голос принадлежал Элис. Она была подругой Виктории и единственной причиной, по которой я согласился сюда прийти. А еще Виктория сказала, что помощь стилиста принесет пользу моей карьере. Я вполне мог одеться самостоятельно, но возражать не стал. Это делало Викторию счастливой, и я не хотел ее разозлить.

Эта зараза чертовски страшна в гневе.

Элис была довольно прагматична, но у нее все равно случались моменты восхищения знаменитостями. Как и в тот день.

— Белла, угадай, кто только что пришел? — сдавленно прошептала она.

— Если это не курьер с моим чертовым обедом, то мне все равно, Элис, — ответила Белла.

Я рассмеялся. Она говорила так, словно ее это совершенно не интересовало. Но ее безразличие вряд ли будет долгим. Сейчас Элис скажет ей, что это я. Белла будет визжать, хихикать, намокать — или все сразу.

Может, я и говорю, как тщеславный мудак, но лишь опираюсь на собственный опыт.

Думаешь, я ошибаюсь?

Хорошо. Скажи мое имя. Вслух.

Я подожду... Даже помогу. Эдвард Каллен.

Итак, что произошло? Да, именно так я, блядь, и думал. Могу я теперь продолжать?

Приму твое хихиканье и влажные трусики как большое гребаное «да».

— Эдвард Каллен! — шепот Элис поднялся на октаву.

Вот оно...

— И почему мне не насрать? — спросила вторая девушка таким тоном, словно была раздражена.

Стоп. Что? Я просто шутку не понял? Она это серьезно?

Выглянув из-за угла, я впервые увидел Беллу.

Она была чертовски красива.

Не пластиковым, подправленным, «по-голливудски гламурным» образом. К счастью. Она выглядела как типичная девушка по соседству: длинные волнистые каштановые волосы, шоколадные глаза, убийственные сиськи и охуенно эффектная задница.

— Белла! Почему тебя это не волнует? Он же знаменитость!

— Потому что он просто человек, Элис! Всего-навсего еще одна пара яиц.

Вернулась Джессика. Захватила бутылку воды и, судя по приподнятому виду сисек, надела пуш-ап бюстгальтер.

Белла не могла иметь в виду то, что сказала. Я должен был знать наверняка.

Подняв палец, я попросил Джессику подождать минутку и подошел к Элис и Белле.

— Привет. Хотел представиться. Я — Эдвард Каллен, — сказал я в основном Белле, потому что Элис, очевидно, знала, кто я такой.

— Привет, Эдвард, как дела? — поздоровалась Элис.

— Спасибо, хорошо. А это кто? — спросил я, указывая на Беллу.

— Это Белла Свон, моя новая помощница, — улыбнулась Элис, восстановив самообладание.

— Приятно познакомиться, Белла.

— Мне тоже, мистер Каллен, — апатично ответила она.

— Пожалуйста, зовите меня Эдвард.

Она покосилась на меня и глубоко вздохнула.

— Если вы не возражаете, я бы предпочла этого не делать. — Затем повернулась к Элис. — Пожалуй, позвоню в чертову доставку.

— Хорошего дня, мистер Каллен, — бросила она через плечо.

Глаза Элис расширились. Она виновато пожала плечами, но я лишь махнул рукой. Произошедшее совершенно сбило меня с толку.

Остаток дня я провел, примеряя одежду, которую обычно не носил. После этого я не видел Беллу несколько месяцев. В вихре съемок, поездок и длительных периодов между награждениями, думаю, я пересекался с ней всего раз десять за четыре года.

Не то чтобы я считал или типа того.

У меня не получалось разговаривать с Беллой. Я не имел опыта общения с женщинами, которые не считали знаменитостей гребаными богами.

Итак, я флиртовал. Но это нихуя не срабатывало. Белла просто отмахивалась, иногда просто смотрела с отвращением, но всегда что-нибудь отвечала. Это заставляло ее говорить со мной. Я был чертовски жалок: специально раздражал Беллу, чтобы она меня отшила.

Словно жаждал ее наказания.

Однажды я набрался смелости поговорить с ней серьезно. Она сидела за своим столом, но разговаривала по телефону, поэтому я стоял в стороне и ждал. И, конечно, не мог не подслушивать.

— Алек, я сказала — я не завожу отношений. Мы отлично потрахались, нам было весело, но все кончено, так что перестань мне звонить! — крикнула Белла и бросила трубку на рычаг.

Вот черт. Она не только не завязывала отношений, но и не спала с парнем больше одного раза. А может, дело было просто в самом парне.

Я хотел знать точно, поэтому трусливо выжидал, собирая информацию.

Через несколько месяцев у меня была примерка для People's Choice Awards, и я сумел уловить часть разговора, который Белла вела с Элис.

— Гаррет такой милый, Белла! Тебе стоит снова с ним встретиться, — советовала Элис.

— Слишком он приставучий, Элис, — парировала она. — Всего раз потрахались, и он уже хочет быть моим чертовым парнем или типа того.

После этого я стал лучше понимать ситуацию. Если я трахну Беллу, то она, вероятно, оттолкнет меня, как только попытаюсь предложить большее. Впрочем, вряд ли такой шанс представится. Сомневаюсь, что Белла когда-нибудь по-настоящему заинтересуется.

Перед вручением «Глобусов» я ждал, когда доставят мое барахло. Но никак не ожидал, что его привезет именно она. Я как раз вовремя вышел из душа, чтобы услышать их с Эмметом диалог по интеркому. И тут же промчался по лестнице в одном полотенце, стараясь не разбить голову.

— Быстро впусти ее, придурок! — крикнул я Эммету, выходя из-за угла.

— Эд, там кто-то с другим именем, — попытался оправдаться он.

— Я знаю, кто она, Эмметт! Впускай, мать твою! — прорычал я, входя в кухню.

Его глаза сузились, и он резко вскинул голову.

— Срань господня! Это она! Не так ли? — проревел он.

Ну, возможно, я пару раз упоминал ее в разговоре с Эмметом.

— Да, она! А теперь открывай, пока я тебя не уволил к херам!

— Думаю, Роуз не слишком обрадуется! — рассмеялся он, зная, что я не всерьез.

Он нажал на кнопку открытия ворот. Как, блядь, мне справиться с присутствием Беллы в моем доме?

— Не хочешь надеть какую-нибудь одежду, прежде чем на пороге появится самая неприступная в мире киска? — предложил Эмметт. — С другой стороны, нагота может и помочь, — добавил он, подмигивая.

Блядь.

Я побежал наверх, накинул первое, что попалось под руку, кинул в рот коричный Altoid и вернулся на лестницу. Белла уже стояла внизу. Она выглядела потрясающе. Мой член дернулся от одного лишь взгляда на нее.

Черт, да возьми уже себя в руки.

Может, она всегда вела себя так сдержанно, потому что мы пересекались только на работе? Я отвесил комплимент заднице Беллы, она остроумно отреагировала, но у меня уже имелся ответ.

Она продолжала меня подъебывать, когда я привел ее в свою комнату.

Белла оказалась в моей гребаной комнате.

Сделай ход, придурок.

Я снял рубашку, а Белла едва взглянула на меня и сказала, что использует номер GQ с моим интервью для выравнивания ножек кофейного столика.

Черт подери. И как на такое реагировать?

Мне нужно было подумать. Я надел костюм, пытаясь придумать, как разрулить ситуацию, но ничего не шло в голову.

Когда я вышел, она смотрела на фотографию, стоявшую на прикроватной тумбочке. Белла задумчиво улыбалась.

Я сказал ей, что это моя мама.

Думаю, Белла и сама догадалась.

— Она красивая, — сказала Белла, поглаживая рамку.

Я улыбнулся. Комментарий был искренним. Стены опустились.

Как только я согласился, Белла подняла глаза и увидела меня в костюме. На долю секунды на ее лице мелькнул взгляд «о боже, пожалуйста, трахни меня», а затем она прошептала:

— Ух ты.

Есть. Спасибо, Армани, что помог мне пробить ее гребаную броню.

Белла попыталась взять свои слова обратно, но я не позволил. Ведь только первые впечатления имеют значение.

Она оговорилась и сказала, что готова сбежать. Смех, да и только. Эта оговорка дала мне всю нужную информацию.

Белла продолжала называть меня мистером Калленом, словно я был незнакомцем. Это чертовски раздражало. Она явно меня хотела. Все это время я думал, что она не заинтересована, но Белла просто пыталась меня отшить.

Я еще раз попросил называть меня Эдвардом. Она согласилась и снова направилась к выходу.

Если ты сейчас ничего не предпримешь, Каллен, то официально станешь самым тупым засранцем на свете.

Блин. Галстук. Пожалуйста, поправь мне галстук. Единственная чертова вещь, которую мне удалось придумать, чтобы не броситься Белле наперерез.

Я смотрел на нее сверху вниз, пока она без всякой надобности поправляла галстук. От Беллы пахло цветами. Розами или чем-то похожим.

Она сказала, что закончила, и наши глаза встретились. Ее взгляд говорил: «пожалуйста, поцелуй меня».

Да сделай уже гребаный ход, тупица!

Я рискнул и коснулся губами ее щеки, но Белла не успела повернуться, и поцелуй пришелся на уголок рта. На вкус — как клубничный джем.

Сейчас или никогда, идиот.

Худшее, что может произойти — она даст тебе пощечину или врежет коленом по яйцам.

Итак, я нырнул в омут с головой. Сначала Белла вела себя нерешительно, но потом поразила меня, поцеловав в ответ. Губы были мягкими и теплыми, а рот и язык казались покрытыми клубникой.

Моя рука тут же потянулась к ее восхитительной попке, а пальцы Беллы скользнули в мои волосы. Я зарычал, сжимая ее голую задницу.

— Ты меня убиваешь, Белла, — сказал я, целуя ее шею.

Я прижал Беллу к стене, и наши поцелуи углубились. Ее руки бродили по моему телу, и я поддался животным инстинктам, прижимая к ней член так, словно от этого зависела моя жизнь. Белла тут же начала тереться об меня в ответ. Я не мог этого вынести. От ее жара и рвения член уже начал вечеринку.

Трахни ее! Какого черта ты ждешь? Особого приглашения?

Я знал: если сделаю это, то остановиться я не смогу. Для меня это не станет разовым трахом. Я снова захочу ее.

К большому раздражению моего пениса и либидо, я остановился. Белла спросила, почему, и я рассказал, что именно хочу с ней сделать.

А затем произнес весьма неопределенную просьбу — вероятно, из-за крови, которая пульсировала в члене, а не в мозгу. Я попросил сказать, действительно ли она этого хочет.

Следовало бы спросить, захочет ли она продолжать до бесконечности. Но в тот момент Белла еще не знала, какое удовольствие я могу ей принести и насколько мощно заставлю ее кончить, поэтому вопрос был бы не совсем справедлив. Но скоро мы с этим разберемся.

— Я хочу тебя, Эдвард, — прошептала Белла.

Черт возьми.

Самые сексуальные слова, которые я когда-либо слышал. Кроме того, она впервые назвала меня по имени, и я понял, что Белла говорит искренне. Даже если она не совсем ответила на вопрос, сейчас этого было достаточно.

Я стянул ее платье через голову и уставился на грудь. Белла скинула ботинки и продолжила целовать меня. Я расстегнул ширинку и обхватил свой член.

Белла посмотрела вниз.

— Тебя что-то привлекает? — спросил я с ухмылкой.

— Да, черт возьми! — она улыбнулась и покраснела.

Ну все. Она обхватила меня ногами, и я прижал ее к стене.

Белла застонала и закрыла глаза, когда я погрузился внутрь.

Ее киска оказалась теснее, чем я представлял. Хорошо хоть я передернул в душе, иначе сразу бы кончил.

Я долбал ее до потери пульса, посасывая эти идеальные сиськи. Несмотря на покрывавший их лифчик, я чувствовал, что они просто идеальны. Никакого силикона — лишь плоть и кровь с торчащими сосками, которые практически протыкали ткань.

Белла открыла глаза и посмотрела на меня. Ее мышцы начали сжиматься.

— Боже, я сейчас... — выдохнула она.

— Ты такая красивая, — сказал я, пытаясь отдышаться. Не мог не сказать. Она была чертовски прекрасна.

Белла кончила, выкрикивая мое имя. Самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел или чувствовал. Ни за то не позволю этому случиться лишь один раз.

Я снова врезался в Беллу, сильно ударив ее задницу о стену. Меня настиг оргазм, и я простонал ее имя. Пробормотал, как она удивительна, продолжая ее целовать.

Кажется, у Беллы ослабели ноги. Я посадил ее на кровать и начал собираться — мысленно и физически. Подбадривал себя, твердя, что справлюсь.

Одна сторона советовала просто сказать, что я хочу увидеть Беллу снова. Другая сторона называла меня придурком.

Я спорил с ними обеими, пока мы разговаривали с Беллой. Точнее, пока она пыталась загнать меня в раннюю гребаную могилу своими шутками о девственности и контроле над рождаемостью. Затем Белле непременно нужно было прокомментировать отсутствие презервативов.

У какого одинокого парня нет гребаной резины? Особенно если он, согласно слухам, заполучил столько кисок, что Чемберлен бы гордился.

Я довольно хорошо выкрутился. По крайней мере, расспросы прекратились.

Я старался держать рот на замке, но Белла была так чертовски сексуальна, что я пару раз почти прокололся. Она собирала вещи. И я едва все не похерил, спросив, заслужил ли ее одобрение.

Хотел проверить, поймет ли она, о чем я спрашиваю, но Белла подумала, что речь идет о костюме. Я огрызнулся. Это был всего лишь гребаный костюм. Раз уж все уже пошло по пизде, я сел рядом, убрал волосы с глаз Беллы и пристально на нее посмотрел.

Как минимум, обо всем сказал мой взгляд.

Я начал было говорить, что очень хочу снова встретиться, но не успел сделать из себя полного идиота — зазвонил сотовый Беллы. К счастью, это подало мне идею.

Не в силах оторваться от Беллы, пока она говорила по телефону, я ждал, когда она закончит. Попутно пытался придумать, как ее уломать. Элис вела себя как полная стерва. Белла отбрила ее по полной, отмазываясь колкостями и ложью.

Большинство женщин обзванивали бы каждую подругу и даже незнакомку, чтобы рассказать, что они только что меня трахнули, но только не Белла. Я знал, что она не станет этого делать.

Это было дьявольски сексуально.

Только когда мы спустились вниз, и Белла заговорила с Эмметом, у меня возник план. Миссия казалась нихуя не выполнимой, но я знал, что справлюсь. Парни звонили ей и приставали — в этом была проблема. Вот только они не знали, какого хера делают.

А я знал.

Я не был одним из гребаных слабаков из ее прошлого. Со мной эта фигня не пройдет. Я хотел Беллу, и я, блядь, всегда добиваюсь того, чего хочу.

Не взяв у нее номер, я дал ей свой. Возможно, если решение будет за Беллой, она подумает, что контролирует ситуацию.

Зная, что она, вероятно, увидит вручение «Глобусов», я поднял ставки, выйдя на красную дорожку. Ни один из ублюдков, которых она отшила, не прошел через это, но я, черт возьми, пройду. Я сдержанно, но весьма однозначно дал ей понять, что не собираюсь отступать и буду ждать ее звонка.

Но спустя неделю она так и не позвонила. Я принялся за работу. Отправил ей тюльпаны, прекрасно зная, какие слова напишу на карточке и как подпишусь. Возможно, это заставит Беллу понять, что я не позволю ей игнорировать меня.

Она отреагировала лучше, чем я ожидал. Наверное, эти удивительные фотографии предполагались как окончательное «отъебись», но я воспринял их как приглашение и подтверждение того, что Белла просто играет в недотрогу. Итак, я встретил ее на полпути и появился на работе, готовый перегнуть Беллу через стол и трахнуть даже перед всем проклятым персоналом. Но мы застряли в кабинете Элис.

А потом Белла начала твердить, что не хочет меня. Гребаное вранье, которое она скормила всем остальным придуркам. Она правда думала, что я буду умолять ее о том, чего она сама так сильно хочет? Ей пришлось попробовать собственное желание на вкус.

Я ласкал ее пальцами, чтобы помучить, и она, наконец, спросила, когда мы сможем снова заняться сексом. Готовый сбросить все со стола Элис и трахать Беллу, пока она не попросит пощады, я сдерживался, стараясь следовать плану. Пусть отбросит свое дерьмо и позвонит мне.

Она едва не воплотила мою вуайеристскую фантазию, когда склонилась над своим столом, но в этот момент какая-то зараза открыла дверь напротив нас, и я получил возможность сбежать.

Решающим моментом оказался Spago. Виктория пригласила меня туда на обед, потому что я был в плохом настроении. Но настроение было чертовски хорошим. Я просто выжидал. Она явно что-то замыслила.

— Что происходит, Вик? Ты же знаешь, я ненавижу Spago, — настаивал я.

— Честно говоря, это Элис попросила сделать ей одолжение, — объяснила она, увиливая.

Я поднял брови и скрестил руки на груди.

— И каким же образом это меня касается? — спросил я. Картинка начала складываться.

— Помнишь Беллу? Помощницу Элис? Милая темноволосая девушка с громким голосом.

Я усмехнулся.

— Типа того.

— Слушай, я раскрою карты, если ты раскроешь. Я знаю, что ты ее трахнул, — сказала Виктория, начиная смеяться.

— Да, и что?

— Эдвард, Элис сказала, что Белла — упрямая зараза.

— Это не новость.

— Ну, она говорит, Белла в последнее время ведет себя тихо. До жути тихо. Элис, кажется, думает, что если я смогу привести вас одновременно в одно и то же место, то это выведет Беллу из кризиса. Хотя я понятия не имею почему... — произнесла Виктория, ухмыляясь.

— Ты что, в сутенеры подалась? — спросил я, смеясь.

— Только если ты хочешь стать клиентом. У меня такое чувство, что да, — улыбнулась она.

Не совсем то, что я планировал, но все равно отличная возможность снова увидеть Беллу.

— А что у Элис на уме?

— Она просто хочет, чтобы мы пришли в двенадцать тридцать. — Виктория пожала плечами. — Они должны видеть нас с того места, где сядут.

И я понял, каков план Элис. Как только Белла увидела нас с Викторией, мне сразу же пришло сообщение. Она использовала мой номер, а значит, не выкинула его. И, как бонус, Белла приревновала меня к Виктории.

Благодаря переписке и представлению, которое Белла устроила, чтобы заставить меня ревновать, я понял, что заполучил ее. Никакой больше чуши в стиле «я не хочу тебя». В качестве завершения сделки, я дал Белле требуемое — простое «пожалуйста».

После этого она стала моей.

Секс на переднем сиденье моего Vanquish и признание, что она снова хочет меня трахнуть, означали одно. Миссия «убедить Беллу продолжать трахать меня» была выполнена.

***

— Как продвигается операция по поимке недоступной задницы? — спросил Эммет за завтраком.

— Вообще-то, довольно хорошо. Мы трижды виделись после «Глобусов», — ответил я, делая глоток апельсинового сока.

— Виделись? — многозначительно уточнил Эммет. — Или трахались?

— Господи Иисусе, Эм! Ты, блядь, счет ведешь? Может, выдать тебе секс-видео?

— Ты хоть знаешь, сколько я мог бы заработать на продаже этого дерьма? — сказал он, потирая руки.

Я закатил глаза.

— Не лезь в мою личную жизнь, Эммет. Лучше своей займись.

— Я занимаюсь, — ухмыльнулся он, поиграв бровями.

Я изобразил рвотный позыв.

— Это же моя сестра, Эм!

— Ты об этом заговорил, а не я.

— Заткнись. И вообще, какого черта мы здесь делаем так рано? — спросил я. На часах было только девять тридцать.

— Мне нужно купить Роуз подарок на «день В», иначе никакая «В» мне не светит, если ты понимаешь, о чем я, — сообщил он, просунув язык между пальцами и покачивая им. (ПП: Эммет имеет в виду Валентинов день, который также называют «Днем вагины»).

— Черт возьми, Эммет! — заорал я, швыряя в него вилкой. — Какую часть фразы «она моя сестра» ты, блядь, не понял?

Он рассмеялся.

— Прости, братан. Я буду вести себя хорошо.

— И какое же отношение ко мне имеет твой поход по магазинам?

— Я думал, помогу тебе подобрать что-нибудь для твоей порнозвездной крикуньи, — пошутил он, допивая кофе.

Приплыли.

— Это опасная идея, Эм.

— Почему?

— Готов поспорить, Белла не интересуется всей той чушью, которая приходит с днем Святого Валентина.

— Ты уже послал ей цветы, — напомнил Эммет. Я ему обо всем рассказал. Даже кратко описал содержимое фотографий. У него чуть голова не взорвалась. Не та, что на плечах.

— Кроме того, эти гребаные штуки уже устарели. Когда у тебя в последний раз была женщина? В девятнадцатом веке?

— Отъебись, Эм.

— Просто интересно, братан, — усмехнулся он.

Я показал ему средний палец, провел рукой по волосам и заговорил:

— Мы постоянно балансируем на грани. Обычно Белла обходится простым «спасибо за воспоминания», но мне удалось продолжить с ней встречаться. Не хочу ее отпугнуть.

— Ее киска чертовски хороша, да?

— В постели она просто феноменальна, — я пожал плечами. — Хочу, чтобы она была рядом.

— И это единственная причина? — он вопросительно посмотрел на меня.

— Не твое дело, Эммет, — пробормотал я, сминая салфетку и опуская взгляд.

— Вот дерьмо! Да ты в нее влюблен! А в тебе силен дух старшей школы, Эд. Запасть на девушку, которую трахаешь…

Пора его заткнуть.

— Эмметт, клянусь богом, если ты хоть словом кому-нибудь обмолвишься, я расскажу Роуз о нашей поездке и во всех подробностях опишу, как ты лобзал соски транссексуалу!

— Твою мать! А как же «братушки важней потаскушки»? (ПП: Bro's before Ho's; авторство перевода принадлежит «Кураж-Бомбею»).

— Не вздумай меня наебать, Эммет! Я сдам тебя быстрее, чем ты заплатил за ту цыпочку с членом!

— Черт! Хорошо! Ничего я не скажу! Господи! — он поднял руки в знак поражения.

— Вряд ли общественный деятель должен выглядеть так, словно ему плевать, с кем он трахается! — прошептал Эммет.

— Дело не в этом, Эм. Я просто не хочу, чтобы она сбежала. Если она, узнает, что я хочу большего, чем просто секс, то уйдет — я в этом почти уверен. И не важно, кто я такой или как поступят СМИ! — ответил я.

— Я понял, чувак, и никому не скажу, — пообещал он.

— Даже Роуз, — предупредил я. Обычно я ничего не скрывал от сестры, но она психанет, если решит, что мне кто-то по-настоящему нравится.

Кто-то нравится? Ну почему это звучит настолько жалко?

— Роуз уже знает, что ты с кем-то трахаешься, — признался Эммет. — Но она только закатила глаза, когда я ей сказал.

Я засмеялся.

— Она всегда так делает.

Ох, блядь, если бы они только знали.

Следующая глава

Предыдущая глава