– Эдвард?

Я остановился и повернулся, удивившись неожиданной встрече с миссис Денали в школьном коридоре. Она подошла ко мне, выражение её лица казалось заинтересованным.

– Да?

– Тебя не было в классе на сегодняшнем занятии, – заявила она, как будто я об этом не знал. – Я подумала, что ты нездоров.

Почему учителя всегда применяют слово «нездоров», а не «заболел»?

– У меня была тренировка, – пожал плечами я.

– А разве футбольные тренировки не после школы?

– Нет, – ответил я. Этот разговор был явно бессмысленным. Она, очевидно, не собиралась оставлять меня в покое, я мог понять это по тону её голоса. Когда люди начинают говорить тише, а потом снова громче, ставя ударение на последнем слове, то как будто пытаются подчёркнуть его значимость.

Я смотрел вниз на свои ноги и ждал, когда она закончит.

– Могу ли я рассчитывать на то, что увижу тебя на уроке завтра?

– Нет, не совсем, – я вздохнул и посмотрел на неё. – Я думал, что будет действительно что-то другое. А это бесполезная трата моего времени. Я понял, что допустил ошибку.

Я повернулся и пошёл прочь.

– Эдвард!

Я сделал глубокий вдох, остановился и обернулся, чтобы пристально посмотреть ей в глаза.

– В начале этой недели ты упоминал о художественной выставке, – сказала она. – Я подумала, что, возможно, у тебя есть какой-то рисунок.

– Вы, должно быть, не поняли? – ответил я. – Я больше не занимаюсь этим дерьмом.

Я не стал оборачиваться, когда она снова окликнула меня.

Когда я возвращался домой, проезжая мимо дома РумпельштильСвон, то увидел, что её пикап был там. Как и в прошлый раз, я посмотрел вверх на окна второго этажа, где заметил мимолётный всплеск длинных каштановых волос. Уголки моего рта самопроизвольно потянулись вверх при мысли о том, задёргивает ли она шторы перед тем, как раздеться на ночь, чтобы никто не смог увидеть её.

Возможно, я должен проверить ... узнать наверняка ... только, чтобы предупредить её в случае, если она не думала о таких вещах.

Я решил приехать сюда позже, если смогу выбраться из дома. Я проверил свой одометр [ПП: в просторечии счётчик – прибор для измерения количества оборотов колеса, при помощи его может быть измерен пройденный транспортным средством путь] и, вернувшись домой, подсчитал, что путешествие туда и обратно займёт приблизительно двенадцать миль. Многовато для того, чтобы доехать до места моей обычной пробежки, которая находилась от дома всего в пяти милях. Отец всегда считал, что я должен бегать по утрам, и я ни за что не уговорил бы его на то, чтобы бегать на ночь. Как только я вернулся домой, то понял, что у меня есть прекрасное оправдание, когда я заглянул в холодильник и заметил, что у нас заканчивается еда. Я достал упаковку макарон и сыра, и пока закипала вода, съел банку груш. К тому времени, когда вернулся отец, у меня был готов целый список покупок и моё оправдание, чтобы выбраться наружу. Он только ворчливо хмыкнул, когда я озвучил свой план и добавил, что уедет поесть, пока я буду в магазине.

– Не забудь про банкет в субботу, – напомнил он мне.

– Я помню, – ответил я. – Я проверил – мой смокинг всё ещё пригоден.

– Я думал, что ты поправился, – сказал отец, нахмурившись. – Ты не одевал его в течение трёх месяцев. Неужели ты не накачал не один мускул? Ты помнишь, что тренер сказал тебе много тренироваться и качаться? Только так ты можешь добиться успеха.

– Я занимаюсь, папа…

– Ерунда. Иди в этот грёбаный магазин и купи себе сырых яиц и мяса или что-то ещё. Лучше займись своими мышцами, пока не начались каникулы.

– Ладно, – сказал я и побежал к двери. Я увеличил мышечную массу в основном в своих ногах. Я определённо мог добиться большего успеха, чем три месяца назад. Я покачал головой, когда заводил машину, почти смеясь про себя от осознания того, что он был всё-таки удовлетворён тем, что ему не пришлось покупать мне новый костюм. В голове промелькнула мысль о том, как давно он был доволен мной в последний раз. Это произошло осенью прошлого года, когда после игры в Сиэтле ко мне подошёл первый разведчик и начал говорить о Сандерс [ПП: профессиональный футбольный клуб Америки]. Отец улыбнулся и слегка приобнял меня за плечо, пока разговаривал с этим парнем.

Просто ради того, чтобы соблюсти приличия.

Я завернул к большой стоянке супермаркета и припарковался у входа, почувствовав благоухание хризантем в витрине магазина, и яркие оттенки цветов вызвали во мне нежеланные воспоминания. Я закрыл глаза и почувствовал, как меня окутывает тепло длинных пальцев, гладящих мои волосы и тянущих меня с заднего сиденья машины.

Все хризантемы стояли в ряд, хотя имелось ещё четырнадцать горшков, которым не хватило места на витрине. Я выбрал ярко-красные, и мама поставила их на подлокотник, рядом с которым я сидел.

Папа присоединился к нам и посмотрел на меня, пока я держал цветочный горшок в руках.

– Что это, чёрт возьми?

– Мама, милая. Можно мы посадим их возле крыльца?

– Он не девочка, Эсме! – сказал папа. – Ты всегда вынуждаешь его делать девчачьи вещи.

– Он замечательный пухленький мальчуган, – ответила мама. Она подняла руку и нежно коснулась его лица, и он успокоился. – Он по-прежнему предпочитает быть возле ворот с тобой, чем сидеть за фортепиано или читать со мной.

Я взял один из горшков и положил его в корзину.

Это не было виной отца – я знал это. У него было много причин для беспокойства, чтобы разрываться между клиникой и справляться с отцовством, не говоря уже обо всём грёбаном городе. Это было достаточно много для одного человека, чтобы он имел право напоминать мне об этом регулярно.

У Шекспира Генрих IV заявляет: «Но нет покоя голове в венце». Так или иначе, я не думаю, что отец был таким же грубым, если бы у него была мама.

И теперь, как я должен посадить это, чтобы он не заметил?

============================

Я продолжал проезжать мимо её дома.

Кто-то непременно мог бы попытаться убедить меня в том, что я проявлял некоторую одержимость, которую я, как известно, практиковал, но я бы утверждал обратное, что её дом просто оказывался на моём пути всякий раз случайно … ну или, по крайней мере, поблизости. В любом случае, это происходило только два раза в течение дня и, возможно, однажды ночью. Просто, чтобы убедиться, что она не забыла задёрнуть свои шторы.

Она всегда делала это, но я надеялся, что в какой-то момент она может забыть ... только, чтобы я мог позволить ей узнать об этом. Подобно доброму самаритянину, просто из вежливости. Один раз я увидел, как она и её отец сидели за кухонным столом и ели энчиладас или что-то вроде того. Я был приятно удивлён тем, что она действительно умеет хорошо готовить. Шериф Свон, казалось, наслаждался едой.

Хризантемы, которые я оставил на её крыльце, были перенесены на почтовый ящик.

Я держал свой дозор до и после школы, только чтобы проверить и убедиться, что она либо уже покинула дом, либо ещё нет. Я никогда не останавливался или что-то ещё, просто… проезжал мимо. Когда полицейская машина была там, я двигался немного быстрее. Не превышая скорость, хотя мне бы в любом случае не пришлось платить за это, но я всё равно не хотел, чтобы он выписал мне штраф, пока я был добропорядочным возле их дома, контролируя снаружи его дочь.

РумпельштильСвон.

Четыре дня спустя я всё ещё не имел представления о том, как её зовут. Она не говорила мне, а я не хотел спрашивать у кого-то ещё. Я просто продолжал называть её Румпи, потому что это казалось раздражающим дерьмом для неё, от которого её взгляд становился свирепым и взбешённым. Она напоминала мне котёнка, которого я неделю прятал в своей комнате перед тем, как он был найден и отправлен в приют. Маленькие коготки и уйма писка для такого крошечного существа. Румпи являлась чем-то подобным, слишком похожей.

Она приносила на урок биологии запасные ручки, поэтому мне нужен был какой-то другой способ, чтобы добраться до неё.

В пятницу я вошёл в кафетерий и увидел её, сидящей на краю одного из длинных прямоугольных столов. Я мысленно ухмыльнулся и зашагал прямо к ней, демонстративно уселся на соседний стул и громко шлёпнул своим подносом с ланчем. Я скрестил свои руки на поверхности стола и положил подбородок в их центре.

– Привет, Румпи, – сказал я, улыбаясь и приподнимая брови.

Она закрыла глаза и сделала медленный вдох через нос. Потом взяла со своего подноса яблоко и надкусила, пристально посмотрев на него, словно оно было пришельцем из космоса, но на меня не взглянула. Я протянул руку, схватил её кусок пиццы, и тоже откусил.

– Ты невероятный, – наконец сказала она.

Я знал, что она не сможет игнорировать меня вечно.

– Ты очаровательна, когда сердишься, – сказал я ей. Я имел в виду, что так оно и было.

Она что-то невнятно пробурчала и снова отвернулась. Я потянулся к её подносу и схватил крышку от бутылки лимонада, медленно катнул её по поверхности стола, а когда крышка с грохотом прокатилась и упала на пол, я поднял её и повторил всё это ещё раз.

– Сегодня вечером ты должна снова прийти на тренировку, – сказал я ей.

– Зачем? – спросила она, всё ещё не оборачиваясь.

– Чтобы наблюдать за мной, – я пожал плечами, как будто это было очевидно. Это и было очевидно. Большинство девушек шли туда, чтобы посмотреть на меня или на кого-то из других парней. – Зачем же ещё?

– В этом и есть смысл игры? – спросила она, наконец, взглянув на меня. – Смотреть, как парни играют? Я думала, что в футболе есть какие-то другие задачи, например, попасть мячом в сетку или что-то в этом роде.

– Ну, да! – рассмеялся я. – Это в течение игры, впрочем… если ты придёшь понаблюдать за тренировкой, то сможешь увидеть, как в конце игры моя кожа станет мокрой от дождя.

Её глаза расширились, а затем сузились, но я поймал её быстрый вздох. Она попыталась медленно выдохнуть, пробуя успокоиться, но я был чертовски уверен, что она обдумывала мои слова.

– Ты хочешь увидеть меня без майки? – подмигнул я ей. – Я был бы счастлив сделать такое одолжение для тебя.

– Естественно, нет, – отрезала она и злобно посмотрела на меня, схватив свой поднос, но я положил на него руку, помешав ей встать.

– Я нервирую тебя? – спросил я, усмехнувшись.

– Несомненно! – она дёрнула поднос, но я оттолкнул его в сторону и схватил её за обе руки. Она начала вырываться, но я обхватил её локти сильнее, тогда она отстранилась немного назад, уже не пытаясь сбежать от меня.

– Позволь мне только поделиться своими небольшими наблюдениями, – сказал я, глядя в её карие глаза. – Ты хотела бы увидеть меня на тренировке и ты хотела бы увидеть, как я снимаю майку. Также вероятно, ты хотела бы увидеть нечто большее.

– О, да, потому что ты такой очаровашка, – её голос был переполнен сарказма, и она закатила свои глаза, но её зрачки казались более расширенными, чем обычно и её губы потемнели.

– Да, так и есть, – настаивал я.

Я переместил свою ногу на стул, упёршись коленом в сиденье, затем наклонился над столом, приближаясь к ней вплотную, до тех пор, пока не оказался в нескольких дюймах от её лица.

– Есть несколько особенностей, о которых я могу рассказать, – сообщил я ей спокойным и ласковым голосом. Я на мгновение выпустил свой язык и облизал им губы, заметив, как её глаза отвлечённо дрогнули на мой рот и обратно. – Так и сейчас, я знаю, о чём ты думаешь.

– О, правда? – сказала она, стараясь казаться искренней, но не слишком акцентируясь на этом.

– Да, – ответил я. – У тебя частое дыхание и учащённый пульс. Прямо сейчас ты думаешь, как будет ощущаться мой рот на твоём. Тебе интересно, поцелую ли я тебя жёстко и грубо или мягко и нежно. Ты размышляешь, каково это на вкус, когда мой язык будет находиться у тебя во рту и в каком месте я положу свои руки на твою… Держу пари, что от этих мыслей ты становишься мокрой, не так ли?

Даже сейчас, когда её глаза округлились от шока, и она, казалось, немного парализована тем, что я только что сказал, я наклонился вперед ещё больше, и переместил свой рот ближе к её уху. Я искушал свою судьбу... Я знал, что это так. Иногда я просто не мог остановиться.

– Твои трусики уже намокли?

Она пыталась вдохнуть, и я наблюдал, как её руки сжались в кулаки, когда она отдёрнула их от меня. Её глаза прищурились, и маленькая кошечка Румпи с бешенством вырвалась на свободу.

– Ты самый тщеславный, самовлюбленный, отвратительный ублюдок, которого я когда-либо встречала за всю свою жизнь! – она резко перекинула ноги через стул и зашагала прочь.

Шекспир бы, наверное, отметил, что она пришлёт мне вещи [ПП: когда люди расходятся – один другому высылает его вещи]. Так или иначе, я всё ещё уверен, что я был прав на счёт её трусиков.

И теперь как я должен заставить её признаться в этом?

============================

– Ты знаешь, она права.

Я переместил взгляд с удаляющейся от меня Румпи и, посмотрев влево, увидел там девушку едва ли пяти футов роста, с тёмными волосами и одетую во всё чёрное. У неё был слишком тёмный, кричаще-яркий макияж глаз, и её волосы торчали в разные стороны.

Элис Брэндон – школьная чудачка.

– Можешь не напрягаться, твоё мнение меня не интересует, – сказал я ей и снова сел на свой стул, надеясь, что она поймёт мой намёк и уйдёт, когда я повернулся к ней спиной. Это не сработало.

– Я знаю, что ты не из тех, кто прислушивается к советам других, – сказала она. – Для тебя это не имеет значения. Но дело в том, что я никогда не видела тебя, на самом деле бегающим за девочками, это так печально.

– Что, чёрт возьми, ты тут говоришь?

– Я видела, как ты пытался схватить девушку за руку, шептал ей что-то, а затем удалился с ней в раздевалку ради пятнадцати минут, – сказала Элис, – но я никогда не видела, чтобы ты действительно пытался привлечь к себе внимание девушек, которые не вешаются на тебя сами.

– Заткнись и уходи.

– К сожалению, – не унималась Элис, – она нормальная. У меня были кое-какие мимолётные надежды, но теперь я думаю, что мне придётся остаться верной ночной жизни Сиэтла.

Я предположил, что слухи о сексуальной ориентации мисс Брэндон были обоснованны.

– Давай попытаемся ещё раз, – зарычал я, – заткнись и уходи!

– Просто, я тоже немного заинтригована, – продолжила она. Я опустил свою голову вниз, обхватив её руками, и уставился на свой сэндвич, надеясь, что она просто исчезнет. Блядь… Она не уходила. – Отчасти, потому что сейчас тебе действительно тяжелее, чем обычно, потому что это больше не работает на тебя. Тебя когда-нибудь обламывали девушки?

– Ну конечно, – проворчал я, – Ты должна знать это.

– Ты считаешь, что тот неубедительный проход мимо меня, это действительно была твоя попытка ухаживать?

– Ухаживание? – фыркнул я. – В каком, чёрт возьми, веке ты живешь? Да, я так считаю. Ты отвергла меня.

– Твоё тело не вызывает серьёзного восторга, – заявила она.

Я выпрямился на стуле. – Блядь, это…

– Не твоё тело конкретно, – пояснила Элис. – Я имею в виду мальчиков вообще. Пенис – нелепая вещь. И я никогда не понимала его привлекательности. Новая девочка, она очень соблазнительная, у неё округлая грудь, хотя она не демонстрирует её в достаточном количестве, и у неё аккуратная дерзкая попка. Держу пари, что остальное её тело такое же сладкое.

Я не мог поспорить с этим.

– Но если ты хочешь иметь больше шансов, принимая во внимание то, что у меня они есть, ты действительно должен попробовать тактику, которая работает не только на пятиклассницах.

С этими словами она встала и зашагала прочь. Я быстро доел свой ланч, потренировался, принял душ и с опозданием зашёл в кабинет биологии.

– Ваш сосед по лабораторному столу будет вашим партнёром в проекте… – говорил Баннер, когда я вошёл, всё ещё мокрый после душа.

– В каком проекте мы будем партнёрами? – спросил я Румпи, когда уселся на стул за нашим столом. Здесь было довольно много способов «партнёрства», и я подумал о том, что бы я хотел исследовать с Румпи, потому что это был урок биологии, в конце концов. Я слегка подмигнул ей.

Она тяжело вздохнула и не смотрела на меня, пока говорила.

– Организм исследования, – сказала она. – Мы должны выбрать любой организм, сделать научный доклад и презентацию к нёму.

– Оргазм исследования? Невероятно! – она закатила свои глаза и отвернулась от меня. Улыбка на моём лице получилась, как у пьяного, от одной мысли про любой вид проекта с ней. Это означало, что нам придётся провести некоторое время за пределами класса.

– Ты идёшь на мою игру сегодня вечером? – спросил я её, когда прозвенел звонок.

– Почему я?

– Ты должна, – ответил я ей, в качестве веской причины, на её вопрос «почему».

Она посмотрела на меня, выражая недоверие.

– Почему ты так решил?

Хороший вопрос .... Ах да!

– Потому что мы должны работать над проектом после школы, – предположил я. – А у меня свободны только пара часов, которые я могу совместить с тренировкой, прежде чем я снова вернусь к игре.

– Какие условия, – пробормотала она.

– Что это должно значить? – спросил я, но она проигнорировала меня.

– После школы я иду в библиотеку, – как ни в чём не бывало, заявила Румпи. – А ты делай, что хочешь.

– Я буду ждать тебя там после первого периода, – сказал я ей, зная, что ей придётся находиться в моём присутствии и говорить со мной, чтобы завершить проект. Эта мысль придавала мне бодрости духа, когда я вышел на поле с улыбкой, что казалось, даже напугало моих товарищей по команде.

Проводить время в библиотеке или где бы то ни было, чтобы реализовать наш проект, несомненно, дало бы мне все преимущества, которые мне были необходимы. Как только она осознала, что у неё не было ничего для того, чтобы противостоять мне с тех пор, как она не попала в другую команду, ей придётся уступить, а потом… ну, мы увидим, что произойдёт потом.

Возможно, подобно Отелло у Шекспира, я предположил, что исход был заранее известен. Но, так или иначе, где-то в глубине моего сознания я чувствовал, что это не будет столь простым.

Сейчас настало время, чтобы снова сосредоточиться.

============================

Мне нужно было потрахаться.

Я не был уверен, что это произошло из-за того, что я провёл бОльшую часть последних пяти дней в раздумьях о той девушке, не имея обычных успехов, потому что на этой неделе мой член не был ни в одной цыпочке, или потому что это было время игры, и я всегда чувствовал себя немного напряжённым, пока не избавлялся от этого.

Предложение отца о покупке для меня женской киски сейчас на самом деле звучало довольно привлекательно.

Ну ... не тогда, когда я действительно думал об этом, но всё же.

Это, скорее всего, как-то повлияло бы на нетерпеливое ожидание времени моего маленького исследования с Румпи и невозможностью найти её где-то прямо сейчас. Она точно не была в этот момент в библиотеке, и её пикап определённо отсутствовал на территории школьной стоянки. Когда я подъехал к её дому, её машины там тоже не было.

Чёрт.

Должно быть, с ней случилось что-то ужасное, иначе, почему ещё её не было там? Чем больше я думал об этом, тем сильнее начинал беспокоиться. Я проехал по городу, потом вернулся обратно к её дому, а затем снова к школе. К этому времени её пикап стоял там, на стоянке среди около пятисот других автомобилей. Я взглянул на часы на приборной панели.

– Блядь!

Я уже должен был находиться в раздевалке.

Я припарковался рядом со столиками для пикника, так как не нашёл вблизи других парковочных мест, и побежал в раздевалку. Каждый из присутствующих ухмыльнулся, глядя на меня, а я просто вскинул брови и начал вытаскивать вещи из своего шкафчика.

– Занимался чем-то интересным перед игрой, Каллен? – спросил меня Ли Стивенс, один из наших нападающих. – Это было что-то хорошее?

– У тебя когда-нибудь была киска, с которой тебе было не хорошо? – спросил я его, не дав ему времени ответить, – Нет, подожди… позволь мне перефразировать. У тебя когда-нибудь была женская киска?

После этого все расхохотались, кроме Ли. Он вообще не ответил, что сделало меня довольно уверенным в том, что я был прав насчёт его статуса девственника. Он был самоуверенным невеждой, впрочем… если он не покончит с этим до конца года, мне придётся ему в этом помочь.

Мне определённо нужно было потрахаться.

Я выбросил эти мысли из головы, пока надевал форму и разминался. Когда мы прошли через коридор и вышли на поле, шум толпы был таким, что практически оглушал. Мы растянулись в обычную линию и пожали руку судье, и я поприветствовал капитана команды из Олимпии, перед тем, как отправиться к своим воротам. Я отбросил бутылку с водой и полотенце в сторону, потом развернулся лицом к полю.

Я сделал несколько медленных, глубоких вдохов, пристально посмотрел на сетку ворот, убедившись, что перекрашивание было сделано правильно, и никто не облажался. Я проверил центрального и бокового судью, удостоверившись, что знаю обоих. Я мог слышать крики толпы, но они теперь были второстепенным шумом в моей голове, когда раздался свисток.

В Форксе был большой футбол, намного больше, чем в большинстве средних школ по всей Америке. Многое из этого имело отношение ко мне, и я знал это. Чёрт, каждый знал об этом, и они регулярно подчёркивали сей факт. Это приносило деньги для школы и делало моего отца счастливым. Что ж, рад за него, в любом случае. Когда мяч был на другом конце поля, я взглянул на трибуны, где сидел мой отец и увидел пару других людей рядом с ним. Я не мог быть уверен, кто именно это был, хотя один из них точно являлся разведчиком.

Я снова сконцентрировал своё внимание на мяче и следил, как он пересекает левую часть поля. Он пролетел мимо Эммета и упал возле защитника Эрика Йорки. Проблема была в том, что Эрик больше попал в лодыжку противника, чем в мяч, в то время, когда он был в штрафной.

Пенальти [ПП: специально назначаемый удар по воротам, защищаемым только вратарём, с расстояния 11 метров (в странах, использующих английскую систему измерений — 12 ярдов) от линии ворот].

 Я наблюдал, как поднимается один из игроков и тут же его вспомнил. Я не знал его имени, но распознал его лицо и номер десять на его майке. Он забил мне один пенальти в прошлом году, попав в ворота слева от меня. Я смотрел на его ноги, когда он подошёл, заметив, что он определённо целится вправо, хотя я всё ещё помнил его удар влево год назад. 

Судья отправил нескольких игроков обратно за линию и медленно подошёл к краю ворот. Номер десять похлопал по мячу своей ногой, а затем сделал несколько шагов назад. Без сомнения, он собирался отбить правой ногой. Я предположил, что он не рассчитывает на счастливую случайность в этот раз.

Я присел, напряг свои пальцы, и пристально посмотрел на его ноги, когда раздался свисток, и он подбежал, чтобы ударить. Он снова ушёл влево, но в этот раз целился в верхний угол, а не вниз. Палец на его ноге был направлен к земле под слишком большим углом для низкой подачи.

Перед тем, как он действительно вступил в контакт с мячом, я уже был готов вытянуть руки и прыгнуть в левый угол. Я накрыл мяч, прежде чем он отскочил от моих перчаток и упал на землю. Я вскочил на ноги, и мои губы сложились в презрительную усмешку, когда толпа вокруг меня разразилась удовлетворёнными криками.

Мы выиграли со счётом 2:0.

Как только команда вышла из раздевалок, все девушки столпились вокруг нас. Эммет прислонился лицом к ограждению трибун, улыбаясь и выгибая свои брови Розали Хейл. Майкл начал проталкиваться к Джессике, как только увидел её, и я слышал как кто-то говорил, что она, наконец, пригласила его на танцы на следующей неделе. Слава Богу, может быть она оставит меня в покое. Лорен тоже была там вместе с девушкой, которую я не видел прежде. Очевидно, это была двоюродная сестра Лорен из Олимпии, которая пришла вместе с ней на игру. Я знал, что она приехала провести выходные с Лорен. То, как они обе смотрели на меня, определённо ввело меня в замешательство, и явилось причиной того, что мой член ожил и напомнил о себе.

Яго у Шекспира выразил пожелание о звере с двумя спинами [ПП: когда двое занимаются сексом - это похоже на зверя с двумя спинами]. Так или иначе, я не думаю, что он рассматривал попытку сделать зверя сразу с тремя.

И сейчас, куда я собирался отвести их, чтобы немного развлечься двое на одного?

============================