<<<< НАЧАЛО ГЛАВЫ
Мое сердце подскочило на уровень горла и отчаянно забилось там. В глазах потемнело от внезапного, необъяснимого, одуряющего страха. Я хотела отклониться еще дальше, но руки Эдварда неожиданно напряглись, превратившись в стальные путы – он не собирался позволить мне сбежать.

Молчание затянулось. Никто из нас ничего не говорил в течение нескольких мучительных минут, пока мое дыхание успокаивалось, а сердечный ритм приходил в норму. Не стало легче, но, по крайней мере, через какое-то время я смогла связно мыслить.

Выражение лица Эдварда менялось от испуганного к напряженному, а затем почти разочарованному, когда я так и не сказала ничего, чего он, по-видимому, ждал.

Медленно, стараясь справиться с не оставляющей мое существо паникой, я снова очертила пальцами контур любимого лица. Эдвард не шевелился, он застыл, позволяя мне первой озвучить любые мысли.

Его кожа была идеально гладкой, без признаков шрамов, хотя я ощупывала все очень внимательно. Мои пальцы скользнули на губы, и они сжались – такие же холодные и твердые, как все остальное. Противоестественные. Нечеловеческие. Произнести подобное даже в уме и признать очевидное было так страшно, что я едва могла дышать!

- Боже мой… - прошептала я, пораженная собственными воспоминаниями и догадками. Эдвард был такой же… такой же, как они! Так вот в чем заключалось «спасение» доктора Каллена?
- Не бойся… - настойчиво попросил Эдвард, встряхивая меня слегка, потому что мое состояние стало темным и мутным, грозя закончиться обмороком.

Слова Эдварда не принесли облегчения – напротив, испугали еще сильнее. Но в то же время они заставили меня собраться. Что бы ни случилось – это была цена жизни Эдварда. Что бы ни произошло, это все еще он, и благодаря этому он живой, передо мной, рядом со мной. Это все еще Эдвард, и я люблю его. И он любит меня. Мне нужно всего лишь принять изменения…

Оттолкнуть от себя пронизывающий страх было неимоверно трудно, но я старалась сделать это. Правда, старалась.

Мои руки все еще скользили вдоль его каменных скул.
- Ты… такой… - вырвалось у меня, я не могла подобрать подходящего слова.
- Какой? – эхом переспросил он, и казалось, его тело напряглось даже сильнее, чем до этого.

Я изумленно изучала его лицо глазами. Он остался прежним… но было очевидно, что все в нем было совершенно иным: мраморная кожа, отсутствие человеческого – я должна была признать это – тепла…

- Другой… - выдохнула я наконец, окончательно потрясенная открытием.

Эдвард отмер. Он недоверчиво усмехнулся, а затем невесело покачал головой. Кольцо его рук все еще сжималось вокруг меня, хотя мое тело продолжало тянуться назад, желая обеспечить расстояние между нами. Но он не собирался позволить мне сделать это.

- Другой, - повторил он, все еще покачивая головой, а затем поднял на меня глаза. – Когда ты просила спасти меня, ты хоть чуть-чуть представляла, кем я стану?
- Ангелом? – прошептала я первое, что пришло в голову. Теория об агентах ФБР давно потеряла право на состоятельность. К тому же, во сне он явился мне именно ангелом, да и сам раньше говорил об Элис, как о своем личном хранителе.

Эдвард рассмеялся, и я почувствовала себя лучше. Его смех оказался очень заразительным, похожим на нежный перезвон колокольчиков. Он был вроде бы прежним, каким я его помнила, но в то же время неуловимо иным, с новыми бархатными обольстительными нотками. Он создал странные вибрации в моем теле, и оно практически расслабилось. Я была заворожена.

- Нет, - серьезно сказал он, резко обрывая смех, и страх вернулся.
- Кто же ты… - прошептала я еле слышно, не уверенная, что хочу знать это.

Эдвард открыл рот и замер, не решаясь сказать. Я видела его все четче по мере того, как за окном светлело. Выражение его лица было отражением моих чувств – это было сомнение в том, что я хочу знать ответ. Он словно складывал в уме «за» и «против», и мне становилось все страшнее по мере того, как он молчал. Если бы правда не была ужасной, стал бы он скрывать ее от меня?

Наконец, одно из чувств победило. Решимость на лице любимого напугала меня сильнее прочего. Он набрал в легкие воздуха, явно принимая решение признаться – он собрался раскрыть мне свою тайну.

Но прежде, чем опрометчивые слова слетели с его губ, я зажала ему обеими ладонями рот.
- Нет, не надо! – выдохнула я, мое сердце вновь стучало с бешеной скоростью, а в лицо бросился жар. – Не говори!

В его глазах вспыхнуло удивление, но затем они потухли, а губы под моими руками сомкнулись.
- Хорошо, - совершенно спокойно согласился он, и я увидела облегчение на его лице, словно у него свалился с плеч камень. Он даже прикрыл на секунду глаза и выдохнул, едва заметно. Его руки на моей талии немного расслабились, хотя по-прежнему удерживали очень близко к себе.

Я осторожно отняла руки, и он улыбнулся. Это была робкая, застенчивая улыбка ангела. И эта улыбка подействовала на меня даже сильнее, чем до этого его смех – она была ослепительной. Уже рассвело достаточно, чтобы я смогла заметить, насколько же Эдвард красив. Словно за время нашей разлуки по его лицу прошлась рука Мастера, доводя черты до абсолютного совершенства. У него не просто не было шрамов – он стал настолько идеален, словно только что сошел с обложки журнала для мужчин.

- Вау, - все, что смогла произнести я, и он улыбнулся шире. Я ничего не могла с собой поделать – мой страх моментально исчез, я улыбнулась ему в ответ.
- Ну что, не очень страшный? – подвел итог Эдвард, продолжая улыбаться, но эта улыбка не коснулась его глаз – они снова стали настороженными.
- Не то слово, - прошептала я, снова и снова касаясь кончиками пальцев его гладких щек. – Ты выглядишь потрясающе, я такого не ожидала… Доктор Каллен – гениальный хирург.

Эдвард странно усмехнулся, но мне не хотелось знать все подробности, только некоторые.

- Было очень больно? – прошептала я, не представляя, сколько операций Эдварду пришлось перенести. Я же помнила, в каком состоянии было его лицо. Сейчас от тех ожогов не осталось и следа.
- Не так, как ты думаешь, - уклончиво ответил он, отводя глаза.

Видимо, это касалось того вопроса, о котором я предпочла не знать.

- Надеюсь, это не длилось слишком долго, - посочувствовала я, изо всех сил цепляясь за реалистичную версию с операциями и старательно не подпуская к себе сверхъестественное объяснение, несмотря даже на то, что ощущали мои пальцы. Его лицо выглядело так, словно любые операции были закончены давным-давно – все успело идеально зажить. Пластическая хирургия способна исправить ожоги так хорошо?

Меня пугала даже сама мысль о сверхъестественном происхождении семьи Карлайла. Раньше я не воспринимала всерьез предположения Эдварда, что они не люди, подсознательно всегда искала нормальное объяснение. Но сейчас было бы трудно логически объяснить изменения, которые я не только видела, но и ощущала. Не говоря уже о том, что Эдвард должен был умереть, а в случае, если выживет, стать инвалидом. И вот он сидит передо мной, совершенно здоровый, полный жизни. Что это, как не чудо?

- О нет, совсем недолго, - беспечно согласился Эдвард, думая, что этим успокаивает меня, но от следующих слов меня снова бросило в жар: - Всего три дня. Ерунда.

Три дня. Нет, не стану думать об этом. Слишком страшно.

- Три дня… - сглотнула я, пытаясь говорить так же беспечно, как и Эдвард, но мой голос явственно дрожал. – Доктор Каллен еще круче, чем я себе представляла.

К моему удивлению, Эдвард рассмеялся. По-настоящему, искренне.
- Да, доктор Каллен точно круче, чем ты думаешь, - смеясь, он покачивал головой, будто тоже не мог до конца поверить в это.
- В любом случае, я рада, что тебе лучше, - перевела я тему, чтобы не продолжать. – Я этого не ожидала, но ты действительно… отлично выглядишь. Никаких следов, шрамов… и ты такой красавчик! Просто вау!
- Ты тоже, - тут же посерьезнел он. – И я скучал…

Одна рука Эдварда поднялась, чтобы осторожно коснуться моего лица. Пальцы были холодные, но нежные. Мы смотрели друг на друга неотрывно.

Его лицо приняло сосредоточенное выражение, когда пальцы проскользнули по моим губам. Теперь Эдвард изучал меня, и я застыла, чувствуя необходимость замереть, пока он делает это. Страх острым червячком продолжал шевелиться внутри, как я ни старалась подавить его, мысленно внушая, что этому нет никакого основания. Мое тело считало иначе, не желая подчиняться. Прожив в страхе практически всю свою сознательную жизнь, я, вероятно, никогда не смогу окончательно избавиться от него, даже когда дело касается любимого.

Глаза Эдварда опустились на мои губы, а затем проследовали за пальцами вдоль скулы к уху, пропутешествовали вниз по горлу, задержавшись там, где бьется пульс. Я сглотнула, когда Эдвард наклонился ближе, изучая мою кожу внимательнее. Что он там нашел?

- О… - выдохнул он так, словно тоже был чем-то очень поражен, как и я некоторое время назад.

Наконец, он вздохнул, и его пальцы скользнули вдоль ключицы. Медленно и осторожно, словно боялся сломать, Эдвард положил ладонь на мою высоко поднимающуюся от быстрого дыхания грудь. Теперь его руки были с двух сторон – на моей спине и груди, чуть пониже ключиц. Он замер и держал меня так крепко, что я могла бы полностью расслабиться, но ни за что бы не упала. Он слушал мое сердце.

- Не бойся… - снова повторил он, не отрывая взгляда от вздымающейся в его руках груди.
- Что-то не так? – глухо спросила я, по-прежнему боясь пошевелиться, хотя объяснений этому не находила. На лице Эдварда застыла такая очевидная тревога, что она невольно передавалась и мне.
- Это будет сложнее, чем я думал, – пробормотал он, и я могу поклясться, что увидела страх в его глазах. Даже смешно, он никогда ничего не боялся до сих пор.
- Что именно? – я прошептала это, снова не уверенная, что готова услышать правду.
- Вот это, - ответил Эдвард, его пальцы с груди скользнули в сторону, обхватывая плечо. Я посмотрела туда, куда смотрит он – на его руку. Длинные пальцы двигались вниз до запястья, едва касаясь, но обратно уже ощутимо сжали мое предплечье. Когда они достигли плеча, Эдвард наклонился к своей руке, словно был чем-то сильно удивлен. Его пальцы сжимались до тех пор, пока я возмущенно не вскрикнула. Лицо Эдварда выражало полную растерянность и… испуг. Пальцы разжались, оставляя неприятное ощущение после себя, которое быстро прошло.
- Было больно, - недовольно пожаловалась я.
- Ты такая хрупкая, - подтвердил он разочарованно, тоном маленького обманутого мальчика, которому не досталась конфетка. Я чуть не рассмеялась. Мой страх на время отступил.

Когда Эдвард поднял на меня свои глаза – такие серьезные, наполненные глубоким чувством и страстной потребностью, - желание смеяться мгновенно отпало. Мое дыхание сбилось, а сердце пропустило удар.

Его глаза были очень близко, и сладкое дыхание коснулось моего лица. Я жадно вдохнула его, словно наркоман. Мой рот заполнился слюной, а веки закрылись. Это был самый восхитительный аромат, который я когда-либо чувствовала. Он манил меня, хотелось вдыхать его снова, снова и снова.

Казалось, Эдвард чувствует то же самое. Он резко втянул воздух, и после этого его дыхание не было ровным, окутывая мое лицо и опьяняя.

Его руки отпустили меня, но я больше не чувствовала потребности сбежать. Тело утратило желание сопротивляться, и если бы не ладони Эдварда, бережно обхватившие мое лицо, то я бы упала.

- Я хочу этого, - прошептал он мне прямо в губы, и земля закружилась вокруг меня в восхитительном водовороте. Я почти перестала чувствовать свое тело. – Хочу тебя поцеловать.

Это странно, но было похоже на то, что он спрашивает у меня разрешение? Неуверенность в его голосе смутила меня немного. Я с трудом разлепила веки, чтобы убедиться, и моя голова закружилась еще сильнее, когда я поняла, насколько близко наши лица. Его губы прямо напротив моих губ, и глаза смотрят туда же. Дыхание тяжелое и быстрое, такое сладкое и возбужденное, будто он едва-едва, из последних сил сдерживает себя…

- Ах… - простонала я, теряя над собой контроль, и сама потянулась ему навстречу. Мое тело взорвалось оглушительным фейерверком эмоций, как только ледяные губы коснулись моих. Руки сами поднялись наверх, погружаясь в мягкие пряди его волос. Грудь выгнулась вперед, стремясь прижаться, заполнить пространство между нами, которое я же прежде и создала. Страсть охватила тело, кровь хлынула к лицу и ногам, и я снова застонала, почувствовав, как одна рука Эдварда за ягодицы прижала меня ближе. Сознание стало причудливо эйфорическим, будто Эдвард и вправду впрыснул наркотик в мои вены. Я уже не осознавала, где нахожусь, в груди, животе возник электрический водоворот, нарастающий, словно настоящее торнадо.

Я сама прижалась к его губам – таким холодным и твердым, настойчивым, жаждущим и нежным одновременно. Сладким, опьяняющим, уверенным. Образ нового ангелоподобного лица любимого вспыхнул перед глазами, наполняя все тело сладкой истомой, которой невозможно сопротивляться. Золотистые глаза Эдварда в моем воображении смотрели с бесконечной любовью, на миг поразив сердце непонятной тоской, но быстро сменяясь ощущением необъятного счастья. Словно этот поцелуй расставил все по своим местам – теперь не было страха, все казалось естественным, каким и должно было быть. Словно Эдвард никогда и не был другим, а его губы всегда были именно такими, как сейчас.

Это был странный переломный момент. Часть меня, до сих пор принадлежавшая семье Смит, крови Чефалу, окончательно оторвалась, став отдельной, самостоятельной ячейкой. И была рада принадлежать Эдварду. Я отчетливо ощутила, насколько уверенно теперь готова следовать за ним, во мне появилась сила и желание сражаться. Даже если судьбой уготовано умереть вместе, то не сдаться и не отступить. И если папа посмеет угрожать Эдварду или причинит ему боль, то я собственноручно нажму на курок, чтобы защитить любимого.

Я крепко обняла его обеими руками, с силой прижимаясь к холодным губам, поглощая их почти агрессивно, так страстно хотела показать свою любовь.

Эдвард застонал громко и яростно, и этот звук послал внутрь моего тела новую разрушительную волну, ломающую остатки разума. Последняя мысль, которую я ухватила прежде, чем окончательно погрузиться в сладострастное небытие, была: «Почему глаза золотистые? Они же у него зеленые!»

Пробуждение было тяжелым и принесло чувство острой неудовлетворенности. Тело отчаянно нуждалось в продолжении, однако я чувствовала руки Эдварда на своих плечах… удерживающие меня на расстоянии от него – так, что я была отклонена далеко назад, в то время как хотела быть как можно ближе. Дыхание Эдварда было ужасным: хриплым, с кашляющими звуками. Это мгновенно меня отрезвило и заставило взглянуть на него.

Его голова была опущена вниз, пока он удерживал меня подальше от себя, сильно сжимая мои плечи, но я не чувствовала боли из-за все еще гуляющей в теле эйфории.

- Эдвард?.. – прошептала я ошеломленно, пораженная тем, что вижу, и тогда почувствовала боль в своих губах, как будто они были разбиты. Я не могла даже дотронуться, чтобы проверить – мои плечи были крепко стиснуты сильными руками.
- Подожди секундочку, - попросил он. Отчаяние в его голосе потрясло меня. Беспокойство за любимого пронзило сердце, отодвинув в сторону и неудовлетворенное желание, и зарождающийся страх.
- Эдвард… - я потянулась к нему, и он наконец-то ослабил пальцы, поднимая голову. Я ахнула. Солнце уже достаточно взошло, и портьеры не могли скрыть то, какими страшными и черными были его глаза. Не зелеными, какие я помнила, и даже не золотистыми, какие я неожиданно нафантазировала в своей голове. Они были цвета ночи, и полыхали таким очевидным голодом, будто Эдвард не просто желает меня как женщину – он хочет убить меня в процессе. Это было совершенно нелогично, потому что вторым чувством на его лице было страдание.
- Только не бойся, - взмолился он с отчаянием утопающего.

Я тяжело сглотнула, стараясь игнорировать вспыхнувший внутри ужас, но мое лицо со всей очевидностью выдавало меня. Мольба в его лице и голосе была настолько искренней, что я была бы последней сволочью, если бы оттолкнула его сейчас, когда ему так нелегко - даже если я не понимаю причины. Не в силах произнести ни слова вслух, я смогла только медленно кивнуть.

Он немного расслабился, но я могла видеть, как сокращаются мышцы на его шее и груди. Его руки сжались в кулаки, находясь по обе стороны от меня. Он не удерживал меня сейчас, но я могла чувствовать огромную силу сквозь тонкую ткань сорочки.

Эдвард откинулся на спинку кресла, словно теперь он, а не я, нуждается в расстоянии. Его безумные, черные глаза неотрывно следили за выражением моего лица. Челюсти были плотно сжаты, дыхание глубокое и быстрое, и вырывалось через нос, как у дикого зверя, готового к сражению. Его лицо становилось все более спокойным по мере того, как проходило время, и мы смотрели друг на друга.

Я медленно подняла руки, чувствуя необходимость не делать резких движений. Первые лучи солнца уже проникли в окно, и я попыталась повернуть голову Эдварда к свету, чтобы рассмотреть его получше.

Он уловил мое намерение и быстро развернул нас к окну вместе с креслом. Свет озарил его лицо. Я вздрогнула, изо всех сил стараясь не выдать своего потрясения.

Отличия стали более заметны. Его кожа была неестественной, мертвенно бледной, а в сочетании с тем, что она была ледяная, создавалось впечатление, что Эдвард провел слишком много времени на улице в мороз, получив травму в виде переохлаждения – такими иногда вытаскивают из сугроба замерзших людей.

- Что доктор Каллен с тобой сделал? – смогла выдавить я, голос прозвучал хрипло и испуганно.
- Спас, - просто и коротко ответил Эдвард.

Это напомнило мне о том, что он умирал, и в груди стало так же больно, как тогда, когда я видела его на больничных простынях, покрытого многочисленными бинтами, обездвиженного, «безнадежного»…

- Тебе холодно? – забеспокоилась я, потому что понятия не имела, как к этому относиться. Мои руки осторожно касались его напряженных скул.
- Нет, - быстро ответил он сквозь сжатые зубы, и я снова увидела, как сокращаются мышцы его шеи. Тело снова напряглось.

Я переместила руки вниз на его горло, мое беспокойство росло по мере того, как я наблюдала за ним.

- Тебе что, больно? – догадалась я, когда он тяжело и напряженно сглотнул. Кто знает, может, у него еще не прошли последствия травм? Не только его кожа была повреждена во время пожара. Его легкие были обожжены, он не мог сам дышать!
- Есть немного, - сознался Эдвард шепотом, и у меня чуть не закапали слезы. Ему было больно. Я прижала руки сильнее, словно это могло излечить его боль.
- Чем я могу помочь? – прошептала я, чувствуя в глазах пелену влаги.
- Ничем, - ответил он терпеливо. – Еще пара минут, и все само пройдет.

Только сейчас я заметила, что его глаза больше не чисто черные. Они посветлели, приобретя оттенок темного янтаря. Шокировано я наблюдала в течение нескольких минут, как они светлеют, становясь золотистыми, как в моем воображении совсем недавно. Они больше не были зелеными. Я не могла поверить в это. Поверить в то, насколько он другой…

- Лучше? – спросила я, когда его кулаки разжались и нежно легли на мою талию. Глаза стали светлыми, золотистого оттенка, и я подумала бы о линзах, если бы недавно не видела, как они почернели.
- Да, - ответил он со слабой улыбкой. – Прости, что напугал.
- Твои глаза меняют цвет? – все еще шокировано уточнила я.
- Это пройдет, - нахмурился он. – Просто я не… рассчитал свои силы, - он снова отвел глаза, и выглядел пристыженным, хотя я не понимала, почему. Мы же вроде ничего особенного не делали…
- Это я виновата? – я хотела уточнить, что было не так. Почему ему вдруг стало так плохо… так больно… ведь мы всего лишь целовались.
- Нет! – он воскликнул это, удивленный тем, что я так подумала. Его пальцы нежно погладили мою щеку, а взгляд выражал тревогу и нерешительность. Тщательно подбирая каждое слово, Эдвард медленно и неуверенно произнес: - Это все лишь особенности… моей новой жизни. Ты ни при чем.

Я опустила глаза, борясь с собой. Первый страх, который охватил меня при встрече, сейчас отступил. Мне не хотелось убегать, но в то же время я не была готова услышать правду. Любопытство, тем не менее, было разожжено. Я растерялась, не знала, какому чувству уступить. Станет ли правда для меня столь шокирующей, что я не смогу ее вынести? Не проще ли жить по принципу «Меньше знаешь – крепче спишь»?

- Ты не человек… - прошептала я, признавая это, сдаваясь своему любопытству – оно сейчас было сильнее страха. Я не поднимала глаз.
- Нет, - ответил Эдвард, и мое сердце снова подскочило к горлу, колотясь как сумасшедшее. От недостатка кислорода голова закружилась. Я не отшатнулась и не попыталась убежать, но пальцы Эдварда на моей талии немного сжались, отрезвляя меня.
- Не бойся, - снова тихо попросил он. – Я не хочу, чтобы ты боялась. Это все еще я, и я все еще люблю тебя. Очень сильно. Остальное не имеет значения.
- Да, – согласилась я так же тихо. Я не поднимала глаз, но подняла руки, чтобы обнять Эдварда за шею и привлечь к себе. – Я тоже люблю тебя. И это ничто не изменит.

Эдвард глубоко выдохнул, с огромным облегчением, его руки крепко обвились вокруг моей талии. Он положил голову на мою грудь, а я медленно гладила его по волосам. Не имеет значения, кто он теперь. Я всегда буду любить его, кто бы он ни был. Это же Эдвард. Мой Эдвард, и я так долго ждала его. Через столько прошла ради него… Я люблю его сильнее жизни, сильнее смерти. Я буду любить его, кем бы он ни стал.

Мы сидели очень долго в полной тишине, совершенно не двигаясь, наслаждаясь прекрасным мгновением. Я закрыла глаза, впитывая в себя ощущение объятий. Я так давно была лишена этого, что теперь готова была просидеть так вечность, только бы сказка не кончалась. Спокойное умиротворение поселилось где-то глубоко внутри, исцеляя тело и душу, хотя не было никаких оснований считать, что теперь все может быть хорошо. Я еще даже не спросила, каким образом Эдвард проник сюда, обойдя охрану. Я еще не забеспокоилась, как он будет выбираться. И тем более еще не строила никаких планов на будущее. Я наслаждалась мгновением, этим кратким мигом счастья, не думая о последствиях.

Солнечный луч, проникший в спальню через щель между двумя портьерами, скользил по полу, приближаясь к нам. Он отсчитывал время моего счастья, и когда-то мне обязательно придется задуматься, что будет дальше. Эдвард не может оставаться в моей комнате, ему неизбежно придется каким-то образом уйти с наступлением утра. Вместо этого я сидела, не шевелясь, оттягивания момент расставания и даже момент, когда придется задать об этом вопрос.

Было жарко, отопление работало на всю катушку, и прохладные объятия Эдварда подходили как нельзя лучше. Там, где наши тела соприкасались, его кожа немного нагрелась от моего тепла, но в других местах оставалась ледяной.

- Ты всегда такой холодный? – тихо спросила я его, осторожно нарушая тишину.
- Да, - так же тихо ответил Эдвард, не разрывая контакта наших тел, словно нуждался в этом даже больше, чем я.
- И каково это? Как это ощущается?

Эдвард немного подумал, прежде чем ответить.
- Сначала было немного странно, - сознался он. – Но к хорошему быстро привыкаешь. И сейчас я уже не представляю себя другим.

Пот прошиб меня на несколько секунд, во время которых Эдвард даже не шелохнулся, ожидая, когда я снова приду в себя. В конце концов, я же сама задала ему вопрос. Так стоит ли удивляться ответам, если уже очевидно, что они не будут теми, которые мне хотелось бы услышать. Эдвард теперь не человек, и вряд ли это можно изменить…

- Я думала, тебе делали много операций… - прошептала я.
- Нет, - снова коротко ответил он.
- Но это… наверное, хорошо? – неуверенно пробормотала я.
- Наверное… - неопределенно согласился Эдвард.
- По крайней мере, ты чувствуешь себя лучше, - подвела итог я, и Эдвард коротко хохотнул в мое плечо.
- Не то слово, - охотно поведал он, позабыв о моем напряжении. – Я никогда не чувствовал себя настолько хорошо, когда был человеком. Ни тебе болезней, ни слабости. Идеальное существо!
- Ты не можешь заболеть? – удивилась я.
- Нет, - он засмеялся, отстраняясь, чтобы заглянуть в мои глаза. Мои вопросы явно забавляли его. Увидев выражение моего лица – а на нем, разумеется, было написано недоверие, а еще ужас, - он рассмеялся сильнее.

Я выпятила нижнюю губу, потому что он смеялся надо мной, над моими естественными страхами. Он всегда смеялся над ними.

Я решила не показывать своих чувств. То, что он теперь не человек, а «идеальное», как он выразился, «существо», не дает ему права насмехаться над моими человеческими проблемами.

- Никаких болезней? – скептически переспросила я.
- Никаких, - со смехом подтвердил он.
- Ты такой же легкомысленный, как и был, - неодобрительно насупилась я, ведь кроме болезней существовало и множество других опасностей, которых следовало бояться: аварии, несчастные случаи, преследующие убийцы… Я подавила зарождающийся страх, который возник, когда я подумала об охране, ждущей снаружи, и об отце, который сейчас (пока что) мирно спит в одной из комнат. Как Эдвард собирается безопасно покинуть этот дом?
- Тебе не стоит беспокоиться обо мне, - легко ответил Эдвард, будто читал мои мысли. – По крайней мере, теперь.

И прежде, чем я открыла рот, чтобы возразить, он резко наклонился к самому моему уху и прошептал:
- В какой-то степени твое желание сбылось. Ты всегда боялась, что я могу умереть. Так вот, теперь этого никогда не произойдет. Я стал бессмертным.

Он отклонился, оставив меня ошеломленной – то ли таким неожиданным признанием, то ли его внезапной близостью. Я глубоко дышала, глядя на него широко раскрытыми глазами, не в силах унять бешеный стук сердца.

- Перестань бояться, - сдержано попросил он с крошечной ноткой раздражения в голосе. Я сглотнула, пытаясь взять себя в руки, и постепенно мне это почти удалось.

- Элис была права, я пугаю тебя, - расстроено сказал он, и его губы надулись, как у обиженного ребенка. – Но я не поверил ей.
- Она была права, - подтвердила я, и в глазах Эдварда мелькнула боль, прежде чем он опустил их вниз, а пальцы на моей талии немного разжались, будто он собирался отпустить меня. Но я не воспользовалась шансом и не ушла.
- Еще она просила солгать тебе, - мрачно сообщил Эдвард. – Сказала – правда перепугает тебя до чертиков, и ты сбежишь.

Он поднял глаза, в них плескались тонны решительности. Брови сдвинулись, и выражение его лица стало суровым. Пальцы на моей талии снова сжались.
- Но я не хочу лгать, - проворчал он, а затем выдал целую гневную тираду: – Ты должна знать: что бы ты ни узнала, и какова ни была бы твоя реакция – я не уйду. Ты больше не сможешь выгнать меня. Тебе придется смириться с тем, что я другой, и что буду рядом, навсегда. Я люблю тебя. И ты - моя. Я слишком долго прожил без тебя, слишком долго ждал шанса вновь тебя увидеть и держать в объятиях. Я ни за что тебя не отпущу. Я столько готовился, столько сделал ради тебя – и все это не для того, чтобы ты сбежала от меня снова, по еще более нелепой причине, чем раньше!

Он замолчал, а я шокировано смотрела на него. Он собирается остаться рядом со мной – это согрело мое сердце. И мне хотелось успокоить его тем, что я никогда его не покину, что я и не собираюсь, что я готова сбежать с ним, снова попытаться… но по-прежнему оставалась уйма проблем, которые придется решить, чтобы это стало реальным. И я бы хотела свести любой риск к минимуму.

- Не нужно беспокоиться обо мне, - настойчиво повторил он, неправильно истолковав мое молчание. – Я бессмертный, ясно?

Слово «бессмертный» звучало бессмысленно для меня. Я не могла поверить в это, даже после всего, что уже узнала. Он, видно, шутит.

- Но… - мой голос так дрожал, что я едва его узнала. – Всегда существуют опасности… другие… - я не могла объяснить, что чувствую. Я знала только одно: Эдвард снова собирается рисковать собой, и вот это точно пугало меня до чертиков.
- Нет! – он перебил меня, а затем развернулся, ища что-то глазами. Потянулся в сторону передвижного столика, на котором лежали остатки вчерашнего ужина, и быстро схватил оттуда нож.
- Что ты собираешься делать? – взвизгнула я в ужасе, что он совершит какую-нибудь глупость.
- Не поверишь, пока сама не увидишь, - отрезал он, кладя лезвие на ладонь. – Не бойся. Просто смотри, – и сжал кулак.

Я смотрела. В глазах потемнело, а сердце так билось, что я приложила к груди ладонь. Второй рукой я закрыла рот, чтобы не закричать.

Деревянная рукоятка ножа вдруг отделилась от лезвия и с негромким стуком упала на паркет. Эдвард разжал руку. На ладони лежало нечто бесформенное, что когда-то было металлом. Я с ужасом ждала кровь… но ее не было.

Эдвард снова сжал руку и немного потер пальцами, после чего показал мне результат: на ладони осталась горсть металлической трухи.

- О… оу… - пораженно выдохнула я и подняла на Эдварда круглые глаза. Это было настолько невероятно, что не умещалось в голове. Я не чувствовала страха… мое потрясение было гораздо глубже этого.

Мы молчали несколько минут. Эдвард терпеливо ждал, когда мой шок пройдет. Он отбросил горсть, и я нерешительно взяла его руку, чтобы рассмотреть. Он позволил мне это, специально повернув ладонь так, чтобы на нее падал свет. Кожа была идеально гладкая, как будто ничего и не произошло. Как будто она была тверже… тверже металла.

Мысли о супермене навязчиво заполнили мое воображение. Если Эдвард может руками стирать металл в порошок, на что еще он способен?

- А пули? – осторожно поинтересовалась я, не поднимая глаз, чтобы Эдвард не заметил моего страха.
- Ничто из человеческого оружия не способно причинить мне вред, - спокойно подтвердил он.
- И пули? – недоверчиво переспросила я, не в силах поверить в это даже после такой наглядной демонстрации.
- Даже если пальнуть из пушки, ничего со мной не сделается, - заявил он. – Я не уверен, но, скорее всего, я двигаюсь быстрее снаряда, так что, вероятно, смогу… поймать его.

Я отпустила его руку, и она осторожно легла на мое бедро. Я смотрела на это с опаской, вдруг осознав, какая сила заключается в ней.

- Ты, должно быть, очень сильный, - предположила я, пытаясь принять то, что моя мечта исполнилась буквально. Неуязвимый. Разве такое бывает?
- Ты даже себе не представляешь… - прошептал он.
- А что еще? – теперь я подняла глаза, готовая слушать. Элис была права – я была напугана до чертиков. Но это не значит, что мне не было интересно узнать подробности.

Эдвард усмехнулся.
- Уверена, что с тебя на сегодня не достаточно? – поднял бровь он.
- А что, это еще не все? – я могла только шептать, голос пропал.
- Далеко нет…
- Тогда скажи, - попросила я, мое сознание раздваивалось от страха и желания одновременно.
- Я уже сказал тебе про скорость, - пожал плечами он, и затем улыбнулся, как будто вспомнил что-то хорошее.

Я попыталась прикинуть скорость супермена, о котором совсем недавно смотрела фильм. Вот он на левой стороне экрана… а через долю секунды перехватил падающую в пропасть девушку на правой стороне…

- Ты перемещаешься мгновенно? – предположила я.
- Не мгновенно, но очень быстро. Твои глаза не смогут рассмотреть меня.

Я медленно положила руки Эдварду на плечи, после чего осторожно, не делая лишних движений, начала подниматься. Осознание правды давалось мне нелегко, но зато когда я поняла, что это может значить для любимого, то начала испытывать практически восторг. Если все, что Эдвард утверждает, правда, то ему действительно ничего не угрожает. Это было абсолютно невероятно, но невыразимо прекрасно для меня.

Эдвард смотрел, как я встаю и делаю шаг назад, и лицо его побледнело, когда он подумал, что я отказываюсь от него, но он не сделал попытки меня остановить. Когда между нами образовалось не меньше метра, я собралась с духом, чтобы прошептать:
- Покажи.

Он целую минуту буравил меня глазами, после чего недоверчиво рассмеялся.

- Пожалуйста… - настойчиво попросила я, мысленно приказывая бешеному сердцу заткнуться.

Эдвард с сомнением покачала головой, но в его глазах загорелись озорные огоньки. Как у проказливого ребенка.

- Сама напросилась, - пробормотал он, а затем попросту исчез.

Я смотрела на пустое кресло, открыв рот. Несколько секунд не могла понять, что произошло. Моргнула раз, другой. А затем буквально подпрыгнула на месте, когда раздался шепот позади, прямо в мое ухо:
- Я здесь.

Резко обернувшись, я застала пустоту, но чувствовала, что Эдвард снова за спиной, поэтому обернулась еще и еще раз, тщетно пытаясь поймать его глазами, но видела только размытую ускользающую тень.

Сердце снова стучало на уровне горла, но теперь к страху примешивалось новое чувство, особенно когда его шепот раздавался прямо рядом со мной. Вибрации от его голоса задевали какие-то струны внутри меня, и когда холодные губы коротко коснулись обнаженной части моей спины, не скрытой сорочкой, я догадалась, что это. Адреналин.

Завизжав, когда Эдвард неожиданно коснулся холодными руками моих колен, я развернулась и бросилась бежать. Я хотела перепрыгнуть кровать, но мои ноги запутались в простыне, и я начала падать на ковер лицом вниз.

Я не поняла, что произошло, но удара не последовало. Я просто оказалась в объятиях Эдварда, лежащей сверху, на полу.

- О, - удивленно сказала я, радуясь, что не сломала себе что-нибудь - например, руку.
- Поймал, - констатировал Эдвард весело, но глаза его светились настороженностью.
- Это правда, или это какой-то фокус? – уточнила я, внезапно приходя в хорошее настроение. Эдвард представлялся мне теперь в совершенно новом свете, и я почувствовала, как страх за его жизнь уходит из меня, освобождая место надежде.
- Правда, - он заправил прядь волос за мое ухо, и мне ужасно захотелось поцеловать его. – И когда я говорил, что не дам тебе убежать, я не шутил.
- Это потому, что я запуталась, - надулась я, уверенная, что смогла бы убежать. Эдвард самоуверенно поднял бровь.

Я начала подниматься, и Эдвард выпустил меня, садясь вслед за мной и непонимающе наблюдая, как я забираюсь с ногами на кровать, пятясь от него, пока не нащупала дальнюю стойку балдахина и не схватилась за нее. Я оставила его в недоумении до последнего мгновения, после чего скептически усмехнулась и бросила себя к входной двери. У меня был план: добежать до ванной и запереться там. Эдвард не может успеть меня перехватить.

Я дико завизжала и резко затормозила, когда Эдвард преградил мне дорогу, появляясь из ниоткуда прямо напротив двери ванной. Не останавливаясь, я развернулась и бросилась к противоположной стене, понятия не имея, куда еще бежать. Очевидно, что он в самом деле очень быстрый. Я не ожидала этого.

Я ахнула, когда резко повернулась спиной к стене. Я думала, что если буду стоять у стены, то ему некуда будет скрыться от меня, и я увижу его приближение в любом случае, но никак не ожидала, что он окажется прямо передо мной, очень близко.

Его сладкое дыхание окутало мое лицо, и ощущение опьянения настигло меня, как и в прошлый раз. Я услышала, что его дыхание сбилось, уже когда закрыла глаза. Холодные пальцы зарылись в мои волосы, направляя мое лицо к его губам, и Эдвард издал громкий стон в мой рот.

- Ох… - я не могла поверить, что мое тело так сильно реагирует на него. Никакого сопротивления не осталось, а накопившийся во время опасной игры адреналин заставил кровь в моих венах вскипеть. Пальцы самостоятельно нашли его шею, и спустя мгновение я подтянулась, обхватывая талию Эдварда ногами. Он снова застонал, перемещая руки на мои ягодицы и вжимая меня в стену. Сила его желания заставила мои глаза широко распахнуться. Я бездумно смотрела в противоположную стену, пока губы Эдварда переместились на мои обнаженные ключицы. В голове так шумело, что я едва ли могла соображать, что происходит. Мне хотелось только одного: чтобы он не останавливался. Я так скучала по нему!

Странная вибрация возле правой лодыжки не привела меня в чувство, зато недовольное рычание Эдварда очень даже. Я осознала, что звонит его телефон… и что Эдвард игнорирует его.

Сработала привычка: ведь раньше в критических ситуациях звонила только Элис. Осознание возможной опасности отрезвило меня, и я смогла прийти в себя.

- Эдвард! – позвала я неуверенно, начав сопротивляться электрическим токам, бегущим по венам вслед за обжигающими ледяными поцелуями. Он уже спустил одну лямку моей сорочки вниз и почти добрался до груди.

- Эдвард! – снова попыталась я достучаться до него, опуская ноги, на что он разочарованно заворчал. – Эдвард, телефон!

Он вдруг напрягся, как будто его позвали. Я думала, это из-за телефона, и сейчас он снимет трубку, но он почему-то повернулся в сторону стены, примыкающей к коридору – словно там было что-то, привлекшее его внимание. Его лицо стало жесткой маской, когда он немного отстранился от меня, а я услышала шаги…

- Ничего не бойся, - пробормотал он, а мое сердце уже ускоряло свой ритм, когда я поняла, кто идет. Так решительно и твердо ходит только хозяин дома. Мой отец. И сейчас его шаги закончились ровно у моей двери, после чего она с шумом распахнулась.

Я ахнула от ужаса и хотела крикнуть Эдварду «Беги!», но страх парализовал язык, я могла только сдавленно шипеть, смотря ему в глаза, вдруг налившиеся сталью, и безуспешно дергая его за свитер. Я хотела оказаться впереди, закрывая его собой, но Эдвард был словно несокрушимая скала, и не думая пошевелиться. Мы так и стояли у стены, глядя друг на друга, только Эдвард выглядел решительно, со сжатыми в тонкую линию губами, а я не смела от него отвернуться, чтобы взглянуть в лицо его смерти.

Щелчок затвора пистолета заставил меня дернуться, а затем зажегся свет и папин суровый и крайне требовательный голос отчеканил:
- Это что еще за черт!

Эдвард улыбнулся мне – я чуть не заорала от бессилия, что он настолько беспечен! – а затем медленно повернулся к отцу лицом.

- Ты?.. - выдохнул папа и смертельно побледнел.

Источник: http://robsten.ru/forum/20-773-1