Глава СЕМНАДЦАТАЯ

ИНБРИДИНГ

     – Чёрт! – раздался с лестничной площадки второго этажа голос Томаса. – Похоже, ты убила Кристиана.

     В следующую секунду я уже была возле парня, убирая с него обломки столика и пытаясь оценить тяжесть нанесённого ему ущерба. Пульс ровный, дыхание тоже. Крови вроде не видно, но это ещё ничего не значит.

     – Томас, он жив. Звони Джеффри.

     Опустившись на колени, я стала осторожно ощупывать Кристиана, стараясь обнаружить повреждения, не потревожив его. Я знала, что в подобных случаях лучше не шевелить пострадавшего, можно сделать только хуже. Вдруг у него повреждён позвоночник? Тогда любое неловкое движение может его убить или парализовать.  

     – Что здесь произошло? – раздался над моим плечом голос Гейба. Он опустился рядом со мной на колени и наблюдал, как я осторожно ощупываю конечности его брата.

     – Прости, Гейб! – покаянно воскликнула я. – Это я во всем виновата!

     – Очень в этом сомневаюсь, – пробормотал он.

     – Я не рассчитала силу, когда оттолкнула его. Не сообразила, что он ещё ребёнок!

     – Ребёнок? – Гейб искоса бросил на меня трудноопределимый взгляд. – Интересный выбор слова. Кристиан на сорок лет старше тебя, ты в курсе?

     – Возраст – это всего лишь число! – повторила я слова Стивена. – Я бессмертная и сильная, значит, взрослая. А Кристиан смертный и слабый – значит, ребёнок. И я должна была соизмерять силу, отталкивая его. А я этого не сделала, прости. 

     – Хватит извиняться. Я слишком хорошо знаю своего брата, так что уверен – это была его вина. Ты сказала, что оттолкнула его? А отталкивают обычно тех, кто сам, без разрешения, вторгается в чьё-то личное пространство. Я прав?

     – Угу, – подтвердила я, решив не уточнять обстоятельств «вторжения».

     – Он поцеловал Рэнди! – раздался голос Томаса, который подошёл к нам, убирая телефон в карман. – Джеффри скоро будет здесь.

     – Поцеловал? – спокойно, даже слишком спокойно переспросил Гейб, и от этого его «спокойствия» у меня мурашки побежали по спине.

     – Ага, прямо в губы! – а вот Томас, похоже, не заметил, насколько накалилась атмосфера. – А Рэнди его просто отпихнула, даже и не толкала особо. А он через всю комнату улетел. Слабак!

     – Ну, что же, – все тем же убийственно-спокойным голосом произнёс Гейб. – Пусть только очнётся, и я его не через комнату, я его через всю Долину переброшу!

    – Не нужно, – я успокаивающе погладила его руку. – Думаю, он и так достаточно наказан.

     В этот момент в холл влетел Джеффри и опустился с другой стороны от лежащего парня, напротив нас.

     – Что здесь произошло? Томас сообщил мне только, что Кристиан тут при смерти лежит.

     – Я его оттолкнула, – начала я.

     – Крис поцеловал Рэнди, – влез Томас.

     – И он пролетел всю комнату и врезался в столик, а потом в стену, – продолжила я. – Джеффри, что с ним? Он скоро очнётся? Я сильно его покалечила? Он впал в кому?

     – В кому? – хмыкнул доктор. – Какая кома, он давно в сознании. Ну-ка, симулянт, открывай глаза.

     – Не буду, – пробормотал парень, и я, облегчённо выдохнув, опустилась на пол. – Гейб сказал, что зашвырнёт меня через всю Долину, как только я очнусь. Можно я ещё немножечко побуду без сознания?

     – Нельзя, – твёрдо ответил доктор, доставая что-то из чемоданчика, который принёс собой. – Мне нужно проверить твои зрачки.

     Когда Кристиан покорно открыл глаза,  Джеффри посветил ему в них крошечным фонариком, поводил пальцем перед носом, потом ощупал голову.

     – Ну, и что с ним? – спросил Гейб.

     – Живучий он у нас, – улыбнулся доктор. – Легко отделался. Видимо, не так уж и сильно его Рэнди толкнула. Все кости целы, внутренние органы в порядки. Синяки, ссадины, занозы от расколотого столика, я всё это сейчас обработаю. Неслабая шишка на голове, но и это не опасно, даже сотрясения не заработал. Голова, конечно, немного поболит, но это и всё. В рубашке родился, не иначе.

     – Это отучит тебя целовать незнакомых девушек без разрешения, – наставительно произнёс Гейб.

     – Обычно им это нравится, – обиженно пробормотал Кристиан, вставая. – Я же красавчик, все девушки от меня без ума.

     – Как видишь, не все, – я укоризненно покачала головой, тоже поднимаясь с пола, как и Гейб с Джеффри. – Когда у девушки уже есть мужчина, – я специально выделила голосом последнее слово, – то поцелуи мальчика ей не интересны.

     Мужчины рассмеялись, глядя на ошеломлённое лицо парня, переводившего взгляд с меня на Гейба, который собственническим жестом прижал меня к себе. А я тут же прильнула к нему.

     – Так вот в чем дело... – присвистнув, протянул Кристиан. – Тогда понятно, почему ты хотел меня зашвырнуть куда подальше. Прости, Гейб, я же не знал!

     – Не у меня прощения проси, – сурово нахмурился тот, но я видела, что это уже игра.

     Похоже, что Кристиан тоже это понял, потому что вдруг опустился на колени и запричитал:

     – Прости меня, о прекраснейшая из прекраснейших, несравненнейшая из несравненнейших, восхитительнешая из... Ой-ё!

     Заигравшись, парень, похоже, забыл про недавно полученную травму и, попытавшись поклониться мне в ноги, видимо, слишком резко дёрнул головой. Прервав свои восхваления, он застонал, схватившись руками за голову.

     – Рановато тебе ещё в пляс пускаться, – покачал головой Джеффри. – Пойдём, я твои ссадины обработаю, да ляжешь, полежишь спокойно. И головой пока постарайся особо не трясти, успеешь ещё.

     Кристиан же, сев на пятки, посмотрел на меня снизу вверх, всё ещё держась руками за голову.

     – А ты вообще-то кто такая? – задумчиво произнёс он. Сообразил-таки спросить, не прошло и полгода. – Как ты сумела меня приложить? Тебе же всего лет пятьдесят, от силы – пятьдесят пять, не больше.

     Я застонала. Ну, сколько можно!?

     – Рэнди двадцать четыре, – хихикая, доложил Томас.

     – Да ладно! – глаза парня, казалось, сейчас выпадут из орбит. – Томас, кончай меня разыгрывать.

     – Он говорит правду, – уверил его Гейб. – Миранда – особенная!

     – А откуда ты вообще взялась? – продолжал вопрошать Кристиан.

     – Опять рассказывать? – в отчаянии простонала я.

     – Пойдём-ка, Крис, я сам всё тебе расскажу, пока буду обрабатывать твои раны, – сказал Джеффри, помогая Кристиану подняться.

     – Спасибо, Джеффри! – с чувством выдохнула я.

     Он улыбнулся мне и повлёк парня к лестнице.

     – Да, Крис, а как ты здесь очутился? – спохватившись, крикнул им в след Гейб. – Ты же должен быть сейчас в Гарварде.

     – Потом, всё потом, – остановил его расспросы Джеффри. – Сейчас мальчику нужно отдохнуть, это я тебе как врач заявляю. Успеешь ещё всё узнать.

     – Я уже не мальчик, – бормотал Кристиан, покорно бредя за ним.

     – Я помогу Джеффри с рассказом, – сказал Томас, и, позвав Лаки, который прибежал в холл вместе с ним и всё это время сидел в уголочке, внимательно за нами наблюдая, тоже ускакал наверх.

     Проводив их глазами, я вздохнула, а потом подняла части разломанного столика.

     – Мне так жаль. Может, его ещё можно отреставрировать?

     – Не выдумывай, – покачал головой Гейб. – Просто закажем новый, вот и всё.

     – Но это же антиквариат! Наверное, кучу денег стоит?

     – Это не антиквариат. Новодел под старину. Да и вообще, ни цента он мне не стоил, его Реймонд сделал, это его хобби. Если нужно, он ещё раз сделает такой же. Ему не привыкать.

     – Реймонд?

     – Один из моих братьев. Обожает работать с деревом, почти вся мебель в доме – его рук дело. Конечно, современная мебель изготовлена на его фабрике, но вот все резные, «антикварные» вещи сделаны им самолично. Ты сама знаешь, какие мы быстрые и сильные, такой столик для него – минут пятнадцать повозиться.

     – Но... – я всё ещё была расстроена тем, что испортила хорошую вещь. – Он же делал, старался.

     – Да ему только в радость будет ещё одну вещичку для моего дома сделать. Ты что, думаешь, что ты первая, кто тут что-то сломал? Первые месяцы после перерождения мы крушим всё вокруг, поскольку ещё не умеем соразмерять свою силу.

     – Да, мне это знакомо, – закивала я.

     – Ну вот и не переживай, – подбирая с пола ножку столика, Гейб повертел её в руках. – Если не ошибаюсь – это уже седьмая копия первого столика. Или восьмая. Почему-то именно ему достаётся больше остальных, его ломали практически все мои братья и сестры моложе трёхсот лет. Плюс Алана. Последний раз его сломал Тобиас пять лет назад. А теперь вот и Кристиан приложился, даже не дожидаясь перерождения. Так что у него есть все шансы пойти на рекорд и сломать этот столик дважды.

     – Но, на самом деле, столик сломала всё же я. Кристианом. Как Линда свою веранду мной. Если там я была не виновата, значит, Кристиан не виноват здесь, верно? Ситуации-то одинаковые.

     – Не совсем. Если бы Крис не полез целоваться, тебе бы и в голову не пришло его толкать. Так что он сам виноват. И пусть скажет спасибо своей шишке. Не приложи его ты, от меня бы он схлопотал гораздо больнее. А ты вообще не виновата. В обоих случаях.

     – Гейб, ты пристрастен.

     – Разумеется. Что бы ни произошло, я всегда буду на твоей стороне. Но в этот раз я прав. Спроси хотя бы у Джеффри.

     – Подтверждаю, – раздался сверху голос доктора.

     – Что подтверждаешь? – удивлённый голос Кристиана.

     – Неважно. Повернись-ка другим боком, тут ещё пара заноз осталась.

     – А, понял! Эх, когда же я-то смогу сквозь стены слышать?

     – Уж пораньше, чем я, – а это уже Томас.

     – Так ты говоришь, что эта Рэнди за несколько минут исцелилась от когтей Гейба? Невероятно! А что было дальше?

     Джеффри продолжил свой рассказ, и я «отключилась». Снова переслушивать свою историю было неинтересно. Мы с Гейбом собрали обломки столика и вынесли за дом, на мусорку.

     – Мне всё же жаль, что я поранила твоего брата, – никак не могла успокоиться я.

     – Рэнди, ты винишь меня за то, что я тебя ранил?

     – Нет, конечно! Это была случайность, я знала это с первого мгновения и никогда тебя не винила.

     – Тогда и ты себя не вини, – Гейб обхватил мои щёки ладонями и заглянул в глаза. – Неужели не видишь сходства?

     – Вижу, – прошептала я, наблюдая, как его губы приближаются к моим.

     – Я ждал этого момента весь день, – успел прошептать он до того, как наши губы соприкоснулись.

     «Я тоже», – это была последняя связная мысль, мелькнувшая у меня. Как всегда, поцелуй Гейба, точнее – поцелуи, заставили меня уплыть куда-то далеко, где не было окружающей нас реальности, а были только мы двое. Только его язык, играющий с моим языком, его зубы, слегка прикусывающие мою нижнюю губу, его руки, одна из которых привычно поддерживала меня за попку, а вторая лежала у меня на затылке, зарывшись в моих волосах. Его мускулистая спина, по которой я елозила рукой, его кудри, которые я ерошила другой. Все его крепкое тело, к которому я старалась прижаться как можно крепче, обхватив ногами за талию. Ничего извне для меня в данный момент не существовало, спроси у меня сейчас, как моё имя – наверное, не ответила бы.

     Уж не знаю, сколько времени мы так простояли, лишь изредка отрываясь друг от друга, чтобы втянуть воздух, благо могли обходиться без кислорода значительное время, но мне всё равно было мало. Определённо, я становлюсь «поцелуйным наркоманом».

     – Ребята, вы хотя бы в ангар уйдите, что ли! – пробился сквозь окутавший меня туман удовольствия чей-то голос. – Вы, конечно, очень мило смотритесь, но всё же лучше делать это не на виду у всех.

     – Джеффри, сгинь! – пробормотал Гейб, и снова прильнул к моим губам.

     Но чувственный морок уже стал рассеиваться.

     – Гейб, дети! – воскликнула я, слегка отстраняясь. И вообще – целоваться под чьим-то взглядом мне было некомфортно. Видимо, Гейб это понял, потому что, тяжело вздохнув, опустил меня на землю, но тут же привычно прижал к своему боку. Джеффри с доброй улыбкой смотрел на нас.

     – Я обработал Крису ранки и дал обезболивающее. Сейчас он спит. Завтра зайду, проверю его. Но, в принципе – никаких ограничений, постельный режим не требуется, за ночь отлежится и достаточно. И, кстати, колено Томаса в порядке. Синяк, конечно, ещё красуется, но уже не болит, так что больше его можно не мазать.

     – Спасибо, – улыбнулась я доктору и вспомнила о законах гостеприимства. – Я собираюсь готовить ужин. Поешь с нами?

     – Спасибо, но меня ждёт Джулия, – улыбнулся он. – Ужин с семьёй – это святое.

     И, помахав нам на прощание, Джеффри исчез.

     – Джулия, Джулия?.. – Я определённо уже слышала это имя раньше. – Вспомнила! Его жена – человек, верно? Это он папа малыша Эрика?

     – Верно, – улыбнулся Гейб. – Я вас скоро познакомлю. Думаю, у вас с ней найдётся, о чём поболтать.

     – Непременно, – направляясь к задней двери, кивнула я. – Знаешь, я собиралась сделать на ужин отбивные, но раз уж Кристиан спит... Как насчёт бифштексов?

     – Отличная идея. Я обожаю мясо в любом виде.

     – Я тоже. Одна из моих прежних проблем. Знаешь, одно время мне не хватало денег, чтобы купить себе столько мяса, сколько хватило бы, чтобы наесться досыта. И порой приходилось даже ловить мелкую дичь в лесах, благо, для меня особой сложности это не представляло. А вот разделывать тушки кроликов, бобров или енотов – это было ужасно! Но голод заставляет приспосабливаться.

     Гейб вдруг остановился и крепко прижал меня к себе.

     – Ты больше никогда не будешь голодать. Клянусь! Ну, почему я не встретил тебя раньше, – почти простонал он. – Как представлю тебя – одинокую, голодную, такую маленькую...

     – Я выжила, Гейб, я здесь, с тобой! – я успокаивающе поглаживала его по спине, а он прижимался щекой к моей макушке. – Все хорошо. И сейчас мы пойдём и нажарим столько бифштексов, что просто объедимся.

     – Пойдём, – Гейб снова улыбался, а я решила постараться избегать упоминаний о трудностях жизни без него. Похоже, это слишком его расстраивает.

     В холодильнике я обнаружила целую кучу парной говядины. И вообще – он был забит под завязку, хотя ещё утром был полупустым.

     – Саймон завёз как раз перед нашим возвращением, – пояснил Гейб. – Я сделал утром заказ – и теперь можно какое-то время не волноваться о продуктах.

     В четыре руки мы быстро нарезали мясо и стали дружно его жарить на огромной сковородке, ничуть не мешая друг другу. Наши действия были настолько слажены, словно мы  взаимодействовали годами. Мы словно были настроены на одну волну – что не особо удивляло, ведь мы явно были как-то связаны изначально, ещё до нашей встречи, а, возможно, и до моего рождения.

      Судя по доносящимся сверху выстрелам и взрывам – Томас вновь вернулся к своей игре. Я решила не звать его – когда проголодается, тогда и придёт. А вот Лаки прискакал, как только запах жарящегося мяса разнёсся по дому, и получил свою порцию сполна. Наверное, мы совсем неправильно его кормим, но иначе я просто не могла. Лаки не был агрессивным попрошайкой, он не лез к еде, не скулил, не возил миску по полу, но он так умильно смотрел, сидя возле пустой миски, так деликатно касался колена своим прохладным носом, сидя под столом во время обеда, что отказать ему в лишнем вкусном, хотя, возможно, и не особо полезном кусочке, было просто невозможно. Кто знает, может, его раньше плохо кормили? Так неужели и теперь он будет ограничен в еде, как я когда-то? Неужели ему придётся есть сухой корм, когда настоящего мяса вокруг – просто завались? Нет уж, никто рядом со мной голодным не останется!

     Я заметила, что Гейб смотрит на пса с доброй улыбкой, кормит с руки, а раза два погладил по голове. Похоже, его тысячелетняя фобия была побеждена.

     Быстро утолив первый голод, мы, не торопясь, продолжили ужин, смакуя вкусные кусочки. В этот раз не было ни гарнира, ни подливки – одно только жареное мясо. Как оказалось – мы оба любили его сильно прожаренным, и способны были умять в неимоверном количестве, и даже без хлеба.

     И в этот момент, когда мы молча поглощали бифштексы, мне пришла в голову одна мысль. Собственно она зародилась у меня в голове при первой встрече с Аланой, когда я ещё не знала, что она дочь Гейба. Но что-то всё время оказывалось важнее, отодвигало эту мысль на задний план. А теперешнее спокойное времяпровождение, наконец, чётко сформировало мой вопрос.

     – Гейб, а кем Себастьян приходится Алане?

     – Мужем, – Гейба явно удивил мой вопрос. Он ведь ещё в то утро мне это сказал. Ладно, сформулирую иначе.

     – А кем он приходится твоему отцу?

     – Ах, вот ты о чем... Себастьян – правнук одного из моих братьев. Следовательно, Алане он – внучатый племянник. Двоюродный, – уточнил он, немного подумав.

     – Ясно. А кем тебе приходится Линда?

     – Тоже внучатой племянницей. Но НЕ двоюродной.

     – А сколько из вас женато не на человеческих женщинах?

     – Много. Точной цифры я не помню, но больше половины. В основном это те, кто уже имеют детей. Но есть и исключения.

     – Гейб, а разве это правильно? Вы же все – родственники!

     – Ты только сейчас это поняла? – улыбнулся Гейб. – Миранда, в этом нет ничего плохого. Близкородственный брак не считается чем-то неприемлемым даже у людей. Это же не инцест. К тому же, если у людей близкородственные браки при злоупотреблении всё же несут в себе некую опасность, то мы от этого застрахованы на сто процентов. В остальном же мы имеем только плюсы.

     – Опасность?

     – Да. Джеффри объяснил бы тебе лучше, но и я попробую. Ты в курсе, чем чревато злоупотребление инбридингом?

     – Злоупотребление чем?

     – Близкородственным скрещиванием?

     – Ну... – задумалась я. В голове крутилось что-то про наследственные заболевания и вырождение в испанском королевском семействе. – Дети могут родиться... неполноценными.

     – Верно. Выныривают дефекты, прячущиеся в рецессивных генах. Особенно, если такое происходит у нескольких поколений. –  Гейб замолчал, давая мне возможность самой сделать вывод.

     – А у вас в таких браках детей не бывает.

     – Точно. А это значит, что и дефектного потомства у нас не будет. Поскольку, в принципе не будет вообще никакого потомства. К тому же, мы инстинктивно избегаем слишком близкого родства. У нас нет ни одного брака или сексуальной связи между двоюродными, хотя для людей в большинстве стран это нормально и законодательно не запрещено. Это скорее вопрос морали и привычки.

     – Да, я понимаю. Просто вдруг дошло, что все эти ваши браки – внутри одной семьи...

     Гейб рассмеялся. Я с удивлением смотрела на него. Что смешного я сказала?

     – Ах, Миранда, – отсмеявшись, пояснил-таки Гейб. – Ты путаешь нашу семью с династией испанских Габсбургов. Вот те, действительно, «варились в собственном соку», заключая практически все браки внутри семьи, пока не выродились. А у нас все матери – извне. Думаю, тебя слегка запутало наше внешнее сходство, верно?

     – В общем, да. – Я вспомнила своё удивление тем, как похожи Алана и Себастьян, муж и жена. Но, если вдуматься, то да, не настолько уж и близкое у них родство на самом деле.

     – Видишь ли, Миранда, – посерьёзнел Гейб. – Такие браки стали распространены у нас не так уж и давно. Первый был заключён лет девятьсот назад, потом, пошло по нарастающей. Просто теперь наша семья достаточно разрослась, чтобы можно было найти себе пару внутри семьи. В таком союзе невероятно много плюсов: обоюдное бессмертие, равные физические данные, и много чего ещё. И лишь один минус – он бездетен. Поэтому, в большинстве своём, наши мужчины стараются сначала завести детей с человеческими женщинами, хотя бывают и исключения.

     – Например?

     – Например? Ну, взять хотя бы мою семью. У Филиппа уже было двое сыновей, а он взял третью человеческую жену. Не ради детей, а просто потому что полюбил её. А у Себастьяна нет детей вообще. А он сразу женился на Алане. И тоже – потому что полюбил. И ради неё отказался от шанса стать отцом. Она была готова ждать его, пока он не заведёт детей с другими женщинами – очень самоотверженно с её стороны, кстати, поскольку и она любила его практически с детства, – но ему не нужен был никто другой, кроме неё. Они поженились, когда ей и шестидесяти не было.

     – До её перерождения? Ох, представляю, как ему пришлось сдерживаться, пока она не станет бессмертной!

     – Нет, Миранда, – с улыбкой покачал головой Гейб. – Сдерживаться пришлось ей.

     – Не поняла...

     – Себастьян старше её всего на семь лет. Они выросли вместе, и детская дружба постепенно переросла в любовь. Так что поженились они, оба будучи ещё смертными. А переродилась Алана на шесть лет раньше мужа. Нелегко им тогда пришлось, ох, нелегко! Целибат на целых шесть лет…

     – Но почему?

     – Миранда, ты же знаешь, насколько наши тела отличаются от человеческих. Насколько мы сильнее, а, главное – твёрже. Но, если наш мужчина осторожен, то секс со смертной женщиной вполне возможен. Просто требуется постоянный самоконтроль, чтобы каким-нибудь  неловким движением не причинить ей боли. При обратной ситуации это невозможно физиологически. Так что, им пришлось ограничиваться ласками. Потом они, конечно, наверстали и, мне кажется,  навёрстывают до сих пор, – он усмехнулся, но потом посерьёзнел. – Они действительно счастливы, но у них никогда не будет детей, увы.

     – Зато они любят друг друга, – восхищённо вздохнула я. – Кстати, ты сказал, что она предложила ему подождать. Словно это нормально. А что, кто-то в подобном случае ждёт?

     – Да. Иногда бывает и так. Ради того, чтобы заиметь ребёнка. Мужчина ищет себе жену, которая способна его родить, а женщина ждёт. Времени, как ты понимаешь, у неё предостаточно. Её чувства при этом… Сама можешь представить. А уж потом, когда у него появляются дети – они женятся.

     – Линда сказала, что переждала трёх твоих жён... – вспомнила я.

     – Здесь совсем иной случай. Я не просил её ждать. И вовсе не собирался жениться на ней. Просто...

     – У мужчин есть потребности, – подсказала я. Теперь я уже могла говорить о Линде спокойно, потому что была уверена в любви Гейба.

     – Да. Она знала, что я не женюсь на ней. Я этого от неё не скрывал. Но, поскольку я не проявлял интереса больше ни к кому из наших женщин, она решила, что в конце концов я сдамся. А я просто ждал тебя.

     – А я тоже искала тебя, правда, не знала этого. Но я всегда ощущала себя какой-то... неполной. Думала, это от того, что у меня нет семьи, ведь я – в каком-то смысле подкидыш. Ничья. А теперь это чувство пропало.

     Гейб протянул руку через стол, взял мою ладошку и сжал её, крепко, но бережно.

     – Ты больше не «ничья». Ты – моя. Ты – наша. И семья у тебя теперь есть. Большая и, в целом, – славная. Бывают, конечно, исключения, но вообще-то мы хорошие.

     – Очень хорошие, – улыбнулась я. – И я очень всех вас люблю. И, кстати, часть этой семьи уже мчится сюда, очень голодная.

     И, действительно, взрывы и стрельба наверху прекратились, а по лестнице бойко застучали подошвы детских кроссовок. Через несколько секунд в кухню влетел Томас.

     – Ура, бифштексы! – Плюхнувшись на стул возле меня, он схватил мою вилку, воткнул в большой бифштекс, лежащий на общем блюде в центре стола, и стал отгрызать прямо от него, игнорируя тарелку и нож.

     – Боец вернулся с фронта, – констатировала я, качая головой. – Проголодался, бедненький, мир спасая.

     – Похоже, я совсем не преуспел с его манерами, – вздохнул Гейб. – Свинёнка воспитал.

     – А что такого? – искренне удивился Томас. – Пирс и Диллон тоже так бифштекс едят, целиком, не режут, а ты им и слова не сказал ни разу!

     – Чужой вилкой? – Гейб  приподнял правую бровь.

     Томас застыл с запущенными в кусок мяса зубами, растерянно оглядел стол возле моей тарелки, потом поднял на меня виноватые глаза.

     – Ой, – торопливо проглотив кусок и едва не подавившись при этом, покаянно проговорил он. – Прости, Рэнди, я думал, что раз она лежит на столе, значит -- ничья.

     Он расстроенно смотрел на свой бифштекс. Наверное, он хотел вернуть мне вилку, но не знал, что делать с недоеденным куском, не знал, что хуже – положить его на стол или вернуть на общее блюдо. Пожалев парнишку, я подвинула ему свою тарелку и нож.

     – Ешь спокойно, я уже закончила. Но если бы вилка была мне всё ещё нужна, то фиг бы я позволила тебе её забрать. А так... Кому-то просто придётся меньше посуды мыть, верно?

     – И я даже знаю, кто этот «кому-то», – подмигнул ему Гейб.

     Томас подавленно кивнул и, положив остаток бифштекса на тарелку, начал аккуратно резать его на кусочки. Видя, насколько он смущён, я решила разрядить атмосферу, поэтому, потрепав его по волосам, спросила:

     – Ну, так ты уже спас мир, или несколько зомби все ещё где-то бегают?

     – Нет, что ты! – тут же оживился он. – Там тридцать шесть уровней, а я пока на четвёртом застрял. Ничего, я обязательно пройду их все. И потом – было бы неинтересно закончить игру за вечер.

     – Это верно. Ну, а если где-нибудь окончательно застрянешь – обращайся. Помогу, чем могу.

     – Ты уже играла в эти игры? – удивился Томас. – Они же только что вышли!

     – Нет, не играла. Но ты же знаешь мою скорость и реакцию. Мне пройти любой, самый сложный уровень – раз плюнуть. Собственно, потому я в эти игры и не играю – скучно.

     – Кто хочет мороженое? – спросил Гейб, доставая ведёрки с лакомством из холодильника.

     – Я! – ответили мы хором.

     Улыбаясь, Гейб  наложил нам мороженое в мисочки. Томасу – ассорти, а нам с ним – ванильное. К моему удивлению, Томас умудрялся есть мясо и мороженое одновременно. Но я промолчала, а Гейб, перехватив мой взгляд, пожал плечами.

     – Видела бы ты древние пиры. Уверяю тебя, бифштекс с мороженым на том фоне – верх изысканности и утончённого вкуса.

     – Да пусть ест, что и как хочет, – пожала я плечами. – Если ему так вкуснее…

     – Ему так определённо вкуснее, – подтвердил Томас.

     После ужина мы вновь разбрелись, кто куда. Томас, честно перемыв руками всю посуду, включая сковородку, вновь отправился спасать мир от зомби, Гейб вернулся в кабинет, закончить то, от чего его оторвал приезд и травма Кристиана. Немного подумав, я откатила мотоцикл в ангар, поскольку так и не узнала, где находится гараж, в котором стоят все общие машины жителей Долины, и где нашла приют и моя машинка тоже. Сумку, пристёгнутую к багажнику, я отнесла в комнату Кристиана. Он спал спокойным сном, лёжа на животе и слегка посапывая. Я задалась вопросом – он так привык, или спина болит настолько, что даже во сне он это чувствует, и старается её беречь. Надеюсь, всё же первое. Чувство вины всё ещё тлело во мне. Парню досталось слишком сильно из-за простой шалости. Хорошо, что легко отделался, мог бы и вообще погибнуть. Вздохнув, я поставила сумку на пол, и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

     Спустившись в гостиную, к своему уже «спящему» ноутбуку, я «разбудила» его и увидела, что мне пришло письмо от моего агента. Она предлагала мне взяться за перевод небольшого любовно-фантастического романа. Поскольку в данный момент делать мне было абсолютно нечего, то я сразу же подтвердила своё согласие, хотя официально была в отпуске, и взялась за перевод, благо делаю я это очень быстро. Да так увлеклась сюжетом, что не заметила, как пролетело несколько часов.

    Я очнулась только тогда, когда почувствовала на своей макушке лёгкий поцелуй. Подняв глаза, я улыбнулась Гейбу, стоящему возле моего кресла.

     – Ты сегодня спать не собираешься? – спросил он.

     – А сколько времени, – широко зевая и прикрывая ладошкой рот, спросила я.

     – Начало второго. Не хотел тебя отрывать – ты была так увлечена, но в последние полчаса ты зеваешь каждые две-три минуты.

     – Последние полчаса?

     – Да, я часов с двенадцати сижу здесь, наблюдая за тобой. Ты такая милая, когда сосредоточенная. Впрочем, когда зеваешь, ты тоже милая, – и он легонько прикоснулся губами к моему рту, который снова непроизвольно раскрылся в зевке.

     – Ой, извини! – я смутилась.

     – Ничего страшного, просто тебе давно пора быть в кроватке. Что тебя так увлекло, если не секрет?

     – Никаких секретов. Вот, книгу перевожу, интересная, я зачиталась. Про вампиров и оборотней.

     – Оборотней? Как интересно…

     – Да, меня тоже это позабавило, – захихикала я, сохраняя документ и выключая ноутбук. – Но они совсем на вас не похожи. Ни капельки. И меня больше увлекло взаимоотношение героев. Они принадлежали к враждующим кланам, но полюбили друг друга. Сюжет банален, конечно, но знаешь, написано здорово, затягивает. А Вэнди уже пришла?

     – Она осталась дома, с отцом. Там теперь вполне можно жить, они весь вечер приводили дом в порядок, а утром собираются забрать Каро домой. Джеффри разрешил, если она будет соблюдать постельный режим, а точнее – не будет наступать на больную ногу. Думаю, Роджеру не составит труда поносить её немного на руках.

     – Думаю, Каролина будет рада оказаться, наконец, дома. К тому же, женщинам очень нравится, когда их носят на руках.

     В ту же секунду я оказалась на руках у Гейба, который направился вверх по лестнице.

     – Намёк понял!

     – Я ни на что такое не намекала, – смутилась я.

     – Знаю, – улыбнулся он. – Кстати, а ты в курсе, что мужчины тоже очень любят носить своих женщин на руках? Правда, не всем это удаётся.  

     – Но у тебя с этим никаких проблем! – я обняла Гейба за шею и положила голову ему на плечо. Но в следующую секунду он уже остановился перед моей дверью. Как быстро, никакого удовольствия! Может, попросить его сделать пару кружков вокруг дома? Или, вообще, вокруг Долины? Но, вновь широко зевнув, я поняла, что такой прогулки уже не выдержу.

     Гейб так и стоял, держа меня на руках, лаская взглядом моё лицо.

     – Спокойной ночи, – прошептал он, наклоняясь.

     – Спокойной… – успела я шепнуть, до того, как Гейб прижался поцелуем к моим губам. Я уже привычно начала куда-то уплывать, но вспомнила сегодняшний разговор за столом. И свои мысли ещё раньше.

     – Гейб, – отстранившись от его губ, сказала я, – сегодня мы говорили о том, что у мужчин есть определённые потребности, да?

     – Говорили, – его, похоже, сильно удивила эта тема, предложенная мною.

     – А с Линдой, которая раньше удовлетворяла эти твои потребности, ты порвал, – это не было вопросом, просто констатацией факта.

     – Порвал, – кивнул Гейб, недоумевая всё больше.

     – Так вот! – Я глубоко вздохнула, набираясь храбрости, и выпалила: – Я готова!

     – Готова к чему?

     – Готова удовлетворить эти твои потребности.

Жду ваши впечатления и комментарии на форуме.