Глава ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

НЕЖДАННО – НЕГАДАННО

     – Он убил мою девушку.

     – Что?! – ахнула я. Всякое я могла ожидать, но убийство! Да ещё и девушку сына?! С ума сойти...

     – Точнее – из-за него она покончила с собой. Для меня это то же самое, как если бы он выстрелил ей в сердце. Или свернул шею. В общем, для меня он -- убийца!

     – Что произошло? Конечно, если тебе тяжело вспоминать...

     – Вспоминать? Я и не забывал. А этот его приезд... Славно вновь вскрыл старую рану... Ладно, слушай.

     Кристиан уткнулся взглядом в свои ладони, лежащие на коленях, и заговорил, медленно, словно подбирая слова.

     – Её звали Пенни. Пенелопа. Она очень стеснялась своего имени. Её отец увлекался произведениями Гомера, что-то связанное с его работой, вот и назвал.

     – Пенелопа, – медленно, стараясь распробовать, произнесла я. – Красивое имя. Но я бы тоже его сократила.

     – Её братьев зовут Одиссей, Ахилл и Гектор. Как они выжили в средней школе с такими именами – уму непостижимо. Но я отвлёкся. Я тогда как раз учился в Оксфорде, на медицинском факультете, на последнем курсе, а она пришла на первый. Она была хорошей, скромной девочкой. Я увидел её в библиотеке и влюбился. Но она шарахалась от меня, как чёрт от ладана.

     – Почему? – удивилась я.

     – Я же говорю – она была очень хорошей девочкой. Скромной, застенчивой, считающей себя непривлекательной. А я считался плейбоем. Потому что вокруг меня постоянно вились девушки. Считали, что я – красавчик, – он смущённо улыбнулся.

     – Ты и есть красавчик, – негромко рассмеялась я. – Вы тут все красавчики, эта ваша видовая особенность.

     – Ну, да, моей заслуги в этом нет. Но девушки действительно искали моего общества. Мне это льстило. Я встречался с ними, гулял, ходил в кино, в клубы, в кафе. Ну, в общем, туда, куда ходит молодёжь.

     – На вечеринки, – понимающе кивнула я.

     – Нет, Рэнди, вечеринок я как раз избегал.

     – Почему?

     – Слишком опасно. Это после перерождения на нас перестаёт действовать алкоголь, а сейчас я вполне способен опьянеть. И наркотики на меня тоже пока влияют. А на вечеринке можно даже не понять, что пьёшь спиртное, там даже самый безобидный напиток может быть втихаря приправлен алкоголем. А нам категорически нельзя терять контроль над сознанием, понимаешь?

     – Ещё бы! Конечно, понимаю. Итак, на вечеринки ты не ходил, но с девушками встречался?

     – Да. Но всё было... невинно. Я в то время всё ещё был...

     – Девственником? – подсказала я.

     – Да, – кивнул Кристиан. – Знаешь, когда нужно постоянно хранить тайну, привыкаешь сторониться людей, не сближаться ни с кем. И в то время я считал, что для физического сближения нужно хотя бы немного знать человека. Ведь при этом нельзя не приоткрыть часть своей сущности.

     – Холодная кожа, – хмыкнула я, и Кристиан кивнул. – Мне это знакомо. Сама людей сторонилась. Итак, ты умудрился заработать репутацию плейбоя, оставаясь невинным. Круто!

     – Знаю, звучит нереально, но так оно и было. Если девушке не удавалось завлечь меня в постель, она считала, что именно ей не повезло, и, чтобы «не терять лицо», она врала остальным, что у нас всё было. Так что слава бежала впереди меня, и Пенни, наслушавшись о моих похождениях, считала, что ничего хорошего из проявленного мною в отношении неё внимания не выйдет.

     – Знаешь, я бы отреагировала точно так же.

     – Вот когда мне аукнулась моя ничем не заслуженная репутация, хотя прежде это мне даже льстило. А Пенни мне очень понравилась. Очень. Я влюбился с первого взгляда, когда увидел её, несущую к столу в читальном зале стопку книг. Она не была красоткой, из тех, которые заставляют мужчин оборачиваться вслед. Нет, её красота была тихой, её нужно было рассмотреть. Господи, какие у неё были глаза! Огромные, светло-серые, они открыто смотрели на окружающий мир. В них отражалась её чистая душа. Мне сложно описать её, но ты просто поверь, что более светлого человечка мне встречать не доводилось.

     – И что произошло?

     – Мне понадобился почти месяц, чтобы она хотя бы стала со мной разговаривать. Преодолевать её недоверие пришлось гораздо дольше. Помогло то, что я заметил, что именно из предметов даётся ей наиболее сложно, и предложил свою помощь. И почти полгода прошло до нашего первого поцелуя.

     – Вот это да! – я аж присвистнула, недоверчиво глядя на парня.

     – Именно так. Да, не очень-то типично для «плейбоя». Но я готов был ждать сколько угодно. Понимаешь, я любил её.

     – И что же случилось?

     – Случился Алекс. Этот кобель, без малейшего представления о порядочности. Эгоист с моралью мартовского кота. Он вдруг заявился ко мне со словами:  «Поживу у тебя недельку». Похоже, ему нужно было где-то перекантоваться, видимо, снова проигрался.

     – Он игрок?

     – Ага. Адреналинщик хренов! Скучно ему, видите ли! Ни войн, но крестовых походов, ничего, где можно пощекотать себе нервы.

     – Войн, по-моему, и сейчас в мире хватает.

     – Нет, это не то. Ему бы врукопашную. Или в блестящих доспехах, на боевом коне, впереди орущего войска, мчащегося в атаку на врага. А сейчас какие войны – перестрелки, взрывы, дым. Выпендриться и покрасоваться не получится. Вот и пристрастился к играм. Когда выигрывает, а когда и проигрывается в пух и прах. Дома свои закладывает, машины. Гейб раз и навсегда сказал ему – что тебе даю, трать как хочешь, сверх того не получишь ни цента. Денег нет – приезжай в Долину, еда и жилье бесплатные, но долги свои оплачивай сам! Крутись, как хочешь!

     – И правильно! Нечего игроману потакать!

     – Ну, да. И Алекс понимает, что Гейб не  шутит. Конечно, кредиторов бояться ему нечего, сама понимаешь, им его не достать. Но для него страшнее другое – попасть в чёрный список и не иметь доступа в казино. Так что он проигрывает только то, что имеет, может вовремя остановиться, в долги не залазит. Видимо, и в тот раз проиграл своё жильё, и ему нужно было дождаться очередного перевода денег на карточку.

     – И он приехал к тебе?

     – Да. У меня же был свой дом, Гейб купил мне на время учёбы. Общежитие – не вариант, сама понимаешь. Если бы на более долгий срок – Алекс поджал бы хвост и притащился бы в Долину. Такое уже  случалось, и не однажды. Но в этот раз он явился ко мне. И зачем я его только пустил?

     – Может, потому, что он – твой отец?

     – Да, ты права. Где-то в глубине души у меня ещё оставалась надежда, что в нём вдруг проснулись отцовские чувства. Наивный! Да скорее ад замёрзнет!

     Кристиан в раздражении несколько раз  стукнул кулаком по ступеньке, на которой сидел. Я положила ладонь на его стиснутую руку, останавливая, пока он не навредил себе.

     – И что же произошло дальше?

     – Он встретил Пенни. Она зашла ко мне позаниматься на моем компьютере, потому что её ноутбук сломался, а ей срочно нужно было дописать реферат. Я предлагал купить ей новый, но она отказалась. Я потом часто думал – если бы её ноут не сломался, если бы она согласилась принять другой в подарок, если бы так не торопилась доделать реферат... Столько этих «если бы», из-за которых она могла бы не прийти в тот день ко мне домой и не встретить Алекса. Но это произошло.

     – Ты их познакомил?

     – Да. Пришлось назвать его своим братом, как ты понимаешь, сходство говорило само за себя, откреститься от родственничка не получилось бы. Если бы я только знал...

     – О чем?

     – Что Алекс захочет её. Как новую игрушку. Флиртовать для него – как дышать, он очаровывает женщин одной улыбкой, да и не женщин тоже. Он начал заигрывать с Пенни, вначале, видимо, чисто автоматически, по привычке, и его весьма задело то, что она не поддалась на его шарм. А я очень ею гордился – ещё бы, противостоять обаянию Алекса дано далеко не каждому. Я же не знал, что соблазнить её станет теперь для него делом чести. Хотя, что я говорю, какая честь? Алекс и честь – понятия несовместимые.

     – Но если она не поддалась его чарам?..

     – Не чарам, Рэнди, обаянию. У Алекса врождённая способность очаровывать, у него невероятно мощная харизма. Большинство окружающие, тех, кто его не знал, чуть пообщавшись с ним, уже считают, что он едва ли ни ангел небесный. И остаются при своём мнении даже когда его больше нет рядом. Но поддаются не все. Пенни не поддалась.

     – Я тоже. Алекс пытался и на мне испытать своё очарование, но у него не получилось. Кстати, он почему-то сказал, что такое с ним впервые, что раньше осечек не было. А ты говоришь, что было, и не раз.

     – Рэнди, да ты, похоже, не просто на его обаяние не купилась, – Кристиан взглянул на меня с уважением. – А его дару не поддалась! Это просто невероятно!

     – А разве это не одно и то же?

     – Нет. Очаровывает он, как дышит. И те, кто попался на эту удочку, уверены, что он на самом деле милашка. А вот для тех, на кого его шарм почему-то не подействовал, у Алекса есть оружие посильнее, и применяет он его сознательно. Это чем-то схоже с приворотным зельем или гипнозом. И такому воздействию люди сопротивляться не в силах. И Пенни тоже не смогла.

     – Вот козёл!

     – Да. Однажды я пришёл домой раньше времени – забыл нужный конспект и решил сбегать за ним на перемене, – и застал их вместе, в постели.

     – Какой ужас!.. И что ты сделал?

     – Выгнал его, разумеется. Конечно, вытолкать его я не смог бы, слишком разные у нас «весовые категории», но я пригрозил ему позвать Гейба, если он не уберётся из моего дома немедленно. Гейб – единственный, кого Алекс боится. И не только из-за страха лишиться денег. Гейб гораздо сильнее Алекса физически.

     – Уже не единственный, – пробормотала я и, встретив непонимающий взгляд, уточнила: – Меня он теперь тоже боится. Я ведь тоже сильнее него. Эх, – в бессильном раздражении я хлопнула ладонью по колену, напугав Лаки. – А я этого козла ещё и накормила! Если б знала...

     – Откуда? Об этом никто не знает, только Томас. Мне нужно было хоть кому-то рассказать. Ты – вторая...

     Теперь мне стали понятны те взгляды, которыми обменялись братья, узнав о приезде отца. Качая головой, я, похлопав по ноге, призвала Лаки лечь обратно и снова стала почёсывать его за ухом.

     – Думаю, ты всё же должен рассказать про это Гейбу. Мне кажется, он догадывается, что в твоих отношениях с отцом не всё гладко. Просто не знает, что именно произошло. Расскажи ему, я уверена, что он переживает за тебя. В конце концов, он же тебя вырастил.

     – Если бы ты знала, как я порой завидую Адаму! У него есть отец, которым он может гордиться, которого он может любить. А я своего лишь стыжусь и ненавижу.

     – Мне жаль. Но ты же тоже можешь любить Гейба и гордиться им. Мне кажется, он тебе больший отец, чем Алекс.

     – Да, – печально улыбнулся Кристиан. – Когда-то я звал его папой. А потом вырос, и это стало невозможным. Люди могли бы задаться неудобными вопросами, а это уже небезопасно.

     – Я слышала, как Адам называл Гейба отцом. Думаю, порой это можно делать, особенно здесь, в Долине, где не нужно ни от кого скрываться. Просто попробуй…

     – Знаешь, Рэнди, с тобой поговоришь – и никакой психотерапевт не нужен. Думаю, я всё же поговорю с Гейбом. Почему я должен скрывать, что натворил этот козел?

     – Кстати, я не поняла... Ты говорил, что Пенни покончила с собой. Неужели потому, что он её бросил? Или потому, что ты не простил её?

     – Я простил её, Рэнди. Даже не так – прощают, когда виноват, а её вины тут не было. Она была жертвой. То, что сотворил с ней Алекс, было равносильно изнасилованию.

     – Ну, тогда я вообще ничего не понимаю!

     – Дело в том, что она сама не смогла себя простить! Понимаешь, если Алекс просто задействует своё природное обаяние – люди приходят от него в восторг, и мнения своего не меняют. Когда же он применяет свой дар... После того, как он перестаёт сознательно воздействовать на жертву, морок спадает. И Пенни прекрасно понимала, что натворила, не осознавая, почему это сделала. Она не знала, что не контролировала себя, что была одурманена. Она понимала лишь, что переспала с едва знакомым человеком, что отдала ему свою девственность в моем доме, что предала не только себя, но и меня! Я думаю, она любила меня, Рэнди, и не смогла жить с тем, что натворила. В тот же вечер она покончила с собой, перерезав себе вены.

     – Господи... – только и смогла прошептать я, чувствуя, как по моим щекам текут слёзы.

     – Если бы я только знал, что она задумала, – Кристиан уронил голову на руки, его голос звучал глухо. – Если бы я только знал, я бы не отпустил её. Но она сказала, что ей нужно побыть одной, подумать...

     – Ты ведь действительно не знал. Не вини себя!

     – Она оставила записку, в которой просила у меня прощения. За то, что изменила… Было разбирательство, но меня никто не винил. Но это была моя вина – я же их познакомил. Я тогда едва с ума не сошёл. Забросил занятия, закрылся в доме, никого не хотел видеть. Потом приехал Гейб и вправил мне мозги.

     – Ты же говорил, что он не знает...

     – А он и не знает. Только то, что моя девушка мне изменила с кем-то другим, а потом тот её бросил, и она покончила с собой. Но не про Алекса. Мне было стыдно, это ведь я пустил его в дом.

     – Это ему должно быть стыдно, а не тебе! Ты же не предполагал, что он так поступит!

     – Нет, конечно нет! Но...

     – Что – «но»? Виноват Алекс, не ты. И никаких «но»! Прости себя, ты ни в чём не виноват.

     – Я постараюсь. Знаешь, этот случай сильно меня изменил. Я уже не был тем славным мальчиком, который считал, что для близости нужны чувства. Зачем? Чувства причиняют боль. Лучше просто брать, что предлагают, дарить в ответ наслаждение, а сердце спрятать в сейф и убрать ключ подальше. И я стал тем, кем меня до этого считали.

     – Плейбоем? – усмехнулась я.

     – Ну, да. Вокруг меня постоянно вились девушки, определённого сорта, разумеется, с которыми было легко закрутить романчик, и так же легко расстаться. И они с радостью встречали мои поцелуи. Это даже стало моей «приветственной фишкой». Я даже не осознавал, в кого превращаюсь, пока не поцеловал тебя без разрешения. И даже после того, как ты меня припечатала, я как-то не особо переживал. Конечно, знай я, что ты – девушка Гейба, что ты вообще чья бы то ни было девушка – я бы так не поступил.

     – Я рада, что ты всё это осознал. Но если те девушки сами тебя хотели, если они относились к сексу с такой лёгкостью – почему бы и нет? Сейчас ты ещё можешь себе это позволить, после обращения придётся проявлять осторожность.

     Я говорила это, вспомнив сетования Гейба на отсутствие опыта до обращения, что в итоге переросло практически в боязнь женщин. Пусть лучше парнишка наберётся опыта, после пригодится.

     – Теперь ты знаешь всё. И почему я не могу видеть Алекса – тоже. Надеюсь, в следующий раз он появится в Долине не раньше, чем через двадцать шесть лет, когда привезёт очередного Мелкого. И уж я подгадаю, чтобы не оказаться здесь в это время. Я ведь надеялся, что он вообще пролетел в этот раз, и не приедет. Нет, ты не думай, малышки – просто прелесть, я рад новым сестрёнкам. Но было бы лучше, если бы они появились здесь сами. Без него.

     – Ага, телепортировались, – хихикнула я. – Кстати, а почему ты вообще оказался здесь? Гейб же говорил, что ты должен был быть в Гарварде.

     – Должен. Но я бросил учёбу. Не могу больше!

     – Кристиан, получить хорошее образование очень важно для твоего будущего, – я сама чувствовала, что мой тон стал несколько… родительским, что ли…  Да, не прожив тут и пяти суток, я уже стала мыслить, как остальные бессмертные. Неперождённый парень стал для меня кем-то младшим, требующим заботы и опеки. И к чёрту логику – неважно, что Кристиан на сорок лет старше и на полторы головы выше меня.

     – Рэнди, у меня уже есть ТРИ образования! Куда больше-то?

     – Три? Ничего себе.

     – Ну, вообще-то это только бакалавриаты, так что есть, куда расти. Для магистратуры я, по мнению Гейба, выгляжу ещё слишком юным.

     – А твоё мнение какое?

     – В принципе он был прав. Просто сейчас я уже готов идти дальше, не хочу топтаться на месте, теряя годы на то, что мне не интересно.

     – То есть, ты сейчас должен был бы учиться на кого?

     – На юриста, – скривился Кристиан. – Это вообще не моё! Два года оттрубил – хватит, больше не могу! Думаю этот год поработать, а потом пойти в магистратуру.

     – А какие ещё у тебя есть образования?

     – Экономическое, медицинское и историческое. Последнее было забавным – по рассказам старших я, порой, знал об истории больше преподавателей. Экономическое в жизни всегда пригодится. Но я уже понял, что моё – это медицина. Попрактикуюсь у Джеффри, помогу ему в исследованиях, да и вообще – знаешь, какой у него опыт?

     – Догадываюсь, – усмехнулась я. – И я рада, что ты выбрал свой путь. Вот только не понимаю, почему ты ничего не сказал Гейбу?

     – Да я и сам не знал. Просто несколько дней назад проснулся и понял – всё, не могу, край! Собрал вещи и уехал. А потом всё завертелось…

     – Господи, я только что осознала, что ты тут всего двое суток, а я – неполных пять. А кажется, что я полжизни здесь провела, да и тебя уже давно знаю. Просто столько всего произошло…

     – У меня такое же чувство. Ладно, сестрёнка, спасибо, что выслушала, спасибо, что простила. Пойдём обратно, а то Томас, наверное, уже всё вкусное смолотил.

     – Я принесу ещё, не волнуйся. Или сам сбегаешь.

     Как оказалось, Томас всё же оставил половину вкусняшек брату. Когда мы вернулись в палату, он оторвался от планшета и засыпал меня вопросами.

     – Как малышки? Что они сегодня делали? Им понравилась детская? А ты приведёшь их завтра?

     Рассмеявшись такому энтузиазму, я постаралась как можно точнее ответить на все вопросы, которым, казалось, не будет конца.

     Наконец, вроде бы полностью удовлетворённый моим рассказом, Томас довольно улыбнулся.

     – Знаешь, это такое странное чувство, понимать, что стал старшим братом. Я всю жизнь был самым младшеньким в нашей семье, а теперь есть кто-то, для кого я стану старшим. Кого буду нянчить, учить, защищать.

     – А как же Вэнди, Бетти и Эрик? Они младше, и они тоже принадлежат твоей семье.

     – Это не то. Даже когда мы одновременно находимся в Долине – всё равно живём в разных домах, в разных семьях. Да, мы дружим, порой играем вместе, если понадобится, я встану на их защиту. Но это всё равно не то.  

     – Я тебя понимаю, – улыбнулся Кристиан. – Я испытал то же самое, когда ты у нас появился. Это, действительно, сильно отличается – появление родного малыша. Кстати, младшие сестрички – это и для меня тоже новый опыт. И пока я буду этот год жить в Долине – я тоже буду их нянчить, учить и баловать.

      Вот я и получила тот ответ, на который надеялась. В этом уединённом сообществе слово «семья» – вовсе не пустой звук, как часто бывает у людей. Достаточно вспомнить, как дружно поднялись оборотни для спасения Каролины, как Митчелл примчался среди ночи, не задавая вопросов, услышав лишь одну фразу Гейба: «Ты мне нужен», как один из парнишек предложил свою кровь для Томаса. Да, малышки попали именно туда, где будут залечены все их прежние раны. И я была безумно рада этому.

     Напоследок я решила поинтересоваться, как заживают раны Томаса.

     – Джеффри перелил ему сегодня днём ещё немного твоей крови, для закрепления эффекта, – доложил мне Кристиан. – Он говорит, что это просто чудо какое-то – спустя сутки рана выглядит так, словно получена неделю назад. У тебя действительно волшебная кровь, Рэнди.

     – Они с Джеффри всё свободное время проводят в лаборатории, изучая её и пытаясь понять, в чём секрет, – подхватил Томас. – Джеффри сказал, что скоро разрешит мне ходить. Скорее бы.

     – Отдыхай, пока есть возможность, – я потрепала мальчика по вихрам. – Когда выздоровеешь, больше не сможешь так понукать Кристианом.

     – И то верно, – усмехнулся Томас. – Ну, ничего, воспользуюсь по максимуму тем временем, что осталось. Кристиан, будь так добр, подай мне вон ту грушу.

     Прикинув, что побыла тут уже достаточно, и малышек пора укладывать спать, я распрощалась с ребятами, оставив их в компании боевика и сладостей, и отправилась домой. За это время там почти ничего не изменилось, Гейб всё так же рылся в ноутбуке, близняшки выкладывали пазлы. К моему удивлению они успели собрать края картинки и ещё довольно большой кусок. Просто потрясающе!

     Моё появление было встречено тремя совершенно одинаковыми улыбками.

     – Девятый час, пора готовиться ко сну, – сказала я малышкам.

     Те послушно вышли из-за стола, бросив печальные взгляды на недоделанный пазл. Вспомнив их рассказ про приют, я решила напомнить ещё разок, что в этом доме всё для них будет иначе:

      – Пусть пазл лежит здесь, убирать его не нужно. Завтра сможете продолжить с того места, на котором остановились.

     Сразу повеселевшие близняшки охотно пошли ко мне на ручки. Гейб, отложив выключенный при моём появлении ноутбук, вместе с нами вышел из гостиной и, легонько чмокнув нас всех троих по очереди, направился в сторону кухни со словами:

     – Я приготовлю тёплое молоко.

     Поскольку, несмотря на не совсем ещё позднее время, малышки вовсю зевали и тёрли глазёнки кулачками, я решила отложить тщательное купание в ванне с мытьём головы на завтра, и снова ограничилась быстрым душем, смыв с девочек последствия активных игр на свежем воздухе.

     Когда я вынесла их, уже чистеньких и одетых в пижамки из ванной, Гейб дожидался нас с кружками тёплого молока. После того, как близняшки выпили его, я, предварительно чмокнув каждую в мягкую, сладко пахнущую щёчку, уложила их в кроватки и тщательно подоткнула одеяльца. Лаки улёгся возле кроваток, словно собираясь нести вахту. Я не возражала. Возможно, с ним девочкам будет спокойнее.

     – Спокойной ночи, Кэтти, спокойной ночи, Кристи, – тихонько сказала я.

     – Ночи, Рэнди, – двойное бормотание из кроваток.

     – Спокойной ночи, Кристи, спокойной ночи, Кэтти, – это уже Гейб от двери.

     – Ночи, папа, – послышалось не менее дружное из кроваток.

     У меня перехватило дыхание. Похоже, малышки времени зря не теряли и уже задали Гейбу интересующий их вопрос. Сглотнув комок в горле, я прошептала:

     – Ночник, как я понимаю, включать бессмысленно?

     – Абсолютно, – хмыкнул Гейб и, едва мы вышли из детской, подхватил меня на руки и буквально помчался в сторону своей спальни.

     – «Папа»? – уточнила я.

     – Да, вопрос был задан, ответ получен, большего им не понадобилось. Кстати, «папа» и «Рэнди» как-то не очень сочетаются, с этим нужно что-то делать. Но определённо не сегодня, сейчас у меня на тебя другие планы.

     – И что же это, интересно, за планы такие? – полюбопытствовала я, в то время как Гейб, поставив меня на ковёр возле своей кровати, быстро и деловито стаскивал с меня одежду. Я, кстати, отвечала ему тем же, снимая с него всё, до чего могла дотянуться.

      – Догадайся с трёх раз, – падая на кровать и утягивая меня за собой, хмыкнул он в ответ.

     После этого долгое время ничего членораздельного из наших ртов не вылетало. Не до слов нам было. Гейб снова и снова возносил меня на вершину, даря уже знакомое наслаждение и, не дав толком отдышаться, начинал всё заново. Было уже хорошо заполночь, когда он укутал меня в кокон из лёгкого одеяла и своих объятий, нежно поцеловал в макушку и прошептал:

     – Поспи, моя девочка, силы тебе ещё понадобятся.

      Я пробормотала в ответ что-то не вполне членораздельное, нечто среднее между «Спокойной ночи» и «Я тебя люблю», и тут же провалилась в крепчайший сон без сновидений.

     Этой ночью Гейб не будил меня, видимо, решил дать отоспаться. Я сама проснулась на рассвете словно от толчка.

     Я не понимала, что именно меня разбудило, это было очень странное ощущение, похожее на беззвучный зов или какую-то непонятную тягу. Инстинкт гнал меня наружу.

     Встав с кровати, я стянула с неё покрывало, отчего Гейб завозился на кровати, слепо пытаясь меня нащупать, и, завернувшись в него, вышла на балкон через распахнутую дверь. Поскольку темноты для меня не существовало в принципе, я лишь по наличию луны на небе и лёгкому красноватому свечению над горизонтом поняла, что ещё совсем рано, едва начало светать. Мой взгляд, словно магнитом притянуло вправо. Над горизонтом виднелись пять крохотных пятнышек, которые быстро приближались, увеличиваясь в размерах и постепенно превращаясь в крылатые фигуры. И то, что это были не птицы, я поняла сразу и без сомнений.

     Вернувшись в спальню, я быстро стала натягивать вчерашнюю одежду, раскиданную по полу. К счастью, в этот раз она уцелела, что-то мне подсказывало, что времени на то, чтобы сбегать в свою комнату и шарить там по шкафу и комоду у меня не было.

     – Что случилось? – Гейб уже проснулся и сидел на кровати, с недоумением наблюдая за моими метаниями.

     – Одевайся, Гейб, – бросила я, прыгая на одной ноге, стараясь попасть другой в штанину. От какого-то непонятного волнения меня всю трясло, и всё буквально валилось из рук. – Похоже, у нас гости.

     Не задавая больше вопросов, Гейб мгновенно оделся, после чего, отведя мои трясущиеся руки, сам зашнуровал мои кроссовки. Игнорируя дверь, мы оба просто выпрыгнули с балкона и, стоя на подъездной дорожке, наблюдали, как пять огромных крылатых созданий опускаются в полусотне футов от нас.

     Пятеро гигантов были невероятно похожи на меня в моем «нечеловеческом» обличье. Огромные чёрные крылья, как у летучих мышей, острые «эльфийские» уши, длинные когти на руках и ногах. На ногах-то мой взгляд и споткнулся, заметив странность, которую я не разглядела на видео. Пальцы ног были невероятно длинными, и большой палец противопоставлялся остальным. Ещё две хватательные конечности, наверное, очень удобно, – отметила я краем сознания. Интересно, у меня было так же?

     В этот момент гости дружно обратились, приняв человеческий облик. И я поняла, что их было не пятеро, как показалось мне вначале, я семеро. Просто крылья тех, кто стоял впереди, загораживали мне обзор. А теперь я ясно видела, что стоящий позади мужчина, единственный темноволосый в этой компании, держал на руках молодую женщину, а стоящий рядом с ним парень – мальчика лет пяти-шести, который, похоже, дремал.

     И это моментально меня успокоило. Если раньше у меня мелькало подозрение, что незваные гости могли иметь не самые мирные намерения, то теперь они отпали сами собой. Вряд ли кто-то станет отправляться куда бы то ни было с враждебными намерениями, взяв с собой женщину и ребёнка.

     Видимо, Гейбу пришла в голову та же мысль, поскольку крепко обнимавшая меня рука слегка расслабилась.

     Какое-то время мы стояли молча, внимательно рассматривая друг друга. Сильнее всего моё любопытство возбудил один из мужчин, стоящих впереди. В отличие от остальных, чьи волосы были пострижены относительно коротко, его рыжие волосы крутыми кудрями свободно падали на плечи, а со лба и с висков были подняты и забраны в небольшой хвостик на макушке.

     Ростом он был почти с Гейба, впрочем, все пятеро были настоящими гигантами, такими же, как оборотни. Но, в отличие от оборотней, среди которых не было ни одного внешне старше тридцати лет, и рыжий, и тот, темноволосый, что держал на руках женщину, выглядели заметно старше, где-то между тридцатью пятью и сорока годами. Остальные трое были младше, на вид – примерно как Кристиан. Человеческий взгляд принял бы их за тройняшек, но мой-то был гораздо острее, и я поняла, что лишь двое, стоящие впереди – близнецы, а тот, что держал на руках малыша – чуть постарше.

     Все мужчины были босиком и обнажены по пояс, что было вполне логично, учитывая их трансформацию. Я вспомнила, как сегодня, после того, как я обратилась, чтобы укусить Алекса, моя рубашка на спине обрела пару «модных» разрезов, точнее – дыр, а у кроссовок просто оторвалась передняя часть, и мне пришлось быстро переодеваться и менять обувь после того, как я уложила девочек на дневной сон. Хорошо быть мужчиной – можно просто ходить полуобнажённым. А вот мне такие спонтанные обращения противопоказаны, если я не хочу однажды оказаться в весьма пикантном виде.

     И поскольку мужчины были «топлесс», я прекрасно разглядела украшения, висящие у них на шее. У всех, кроме рыжего, медальоны были одинаковые, не особо крупные, и висели на коротких цепочках. Медальон же рыжего был гораздо крупнее, где-то с мою ладонь, и висел на длинной толстой, оригинального плетения, цепи. Узор на нём был точно таким же, что и на остальных – переплетение золотых нитей, в которых угадывалась крылатая фигура, и два сапфира, расположенные у неё на месте глаз.

     Медальон рыжего выглядел старинным, а остальные – его более современными копиями. Видимо, это какое-то фамильное украшение, которое есть у всех членов семьи.

     Потратив на рассматривание медальона около секунды, а на изучение фигур – ещё пару, я решилась, таки, внимательнее взглянуть на лица гостей. И мысленно ахнула. Если сделать поправку на пол и возраст – это было то же самое лицо, которое я регулярно видела в зеркале. Мои глаза, необычного синего цвета, которого я никогда не встречала у людей, черные брови и ресницы, при волосах любого цвета, родинка над правым уголком рта.

     Особенно заметно моё сходство было с парнями, поскольку у них ещё и волосы были точно такого же цвета, что у меня – светло-каштановые, яркие, и я точно знала, что на солнце они будут отсвечивать рыжим. И у малыша, и у женщины волосы были  такого же цвета, но лица ребёнка я не видела, а женщина была совсем не похожа на остальных.

     Узкое лицо, светлая, с лёгкой россыпью веснушек кожа, светлые же, под цвет волос, брови и ресницы, – не накрашенные, мимолётно отметила я, – а зеленовато-карие глаза были полны слез и, не отрываясь, пристально смотрели на меня. 

     В этот момент мужчина, держащий женщину на руках, опустил её на землю и оберегающим жестом приобнял за плечи. Мне пришло в голову, что мы с Гейбом стоим в точно такой же позе. Стоящие чуть впереди расступились, позволив этой паре подойти к нам.

     – Ну, здравствуй, Рэнди, – хриплым от волнения голосом произнёс мужчина, и я тут же поняла, кто он такой.

     – Энди? – при звуках его голоса малыш тут же завертел головой, увидел меня и, спрыгнув с рук парня, кинулся ко мне с радостным воплем: – Энди!

     – Джереми? – ахнула я. Вот так сюрприз! Подхватив лёгонького и такого горячего мальчонку на руки, я осторожно обняла его. – Привет, Реми!

     Потом улыбнулась тому, кто помог мне спасти жизнь Томасу.

     – Здравствуй, Коул. Рада наконец-то увидеть тебя живьём.

     – Мы тоже очень рады видеть тебя... живой, – сглотнув перед тем, как произнести последнее слово, ответил мне Голос. Я не совсем поняла его фразу, меня удивил выбор слова, но я решила не заморачиваться. И в этот момент женщина сделала шаг вперёд и прикоснулась ладонью к моей щеке.

     – Доченька...

     Я ахнула и отшатнулась, крепче прижавшись к Гейбу. Мне была необходима его поддержка.

     – Почему! – выкрикнула я, чувствуя, как из моих глаз брызнули злые слезы. Рука Гейба тут же крепче прижала меня к себе. – Почему вы отказались от меня? Неужели я настолько была вам не нужна?

     Женщина прижала руку к губам, стоящие в её глазах слезы потекли по щекам. Коул тут же прижал её к себе, ласково гладя по волосам и нашёптывая что-то успокаивающее. Потом поднял голову, печально посмотрел на меня и произнёс:

     – Не говори так, Рэнди. Мы никогда не отказывались от тебя. Тебя у нас украли!

Жду ваших впечатлений на форуме.