Глава 11. Горькая рябина

В середине следующей недели Изабелле позвонили из мастерской Улея и сообщили, что её заказ выполнен. Изабелла перевела в банкомате на счёт Улея существенную сумму, и вечером после работы она уже встречала у своего дома мотоцикл, который должен был пригнать молодой индеец. Когда тот приехал на грузовичке, Изабелла позвонила Эдварду, чтобы он тоже вышел помочь ей. Она не готова была ещё сесть за руль и доверила тестирование Эду. Вдвоём с Квилом, так звали индейца, парни вытащили мотоцикл из кузова. Индеец попрощался, и Эдвард с Изабеллой вдвоём стали обследовать обновлённый сияющий Norton.

Карлайл наблюдал от своего дома прибытие мотоцикла Чарли. Посмотрев, как его сын и соседка деловито склонились над машиной, Карлайл ощутил в их параллельно двигающихся фигурах, в их взглядах и коротких фразах некую волнующую напряжённость. «Чёрт, - подумал Карлайл, - не знай я Изабеллу, я бы подумал, что между этими двумя что-то происходит». И он решил понаблюдать за этим в дальнейшем.

К нему присоединилась Эсме. Постояв немного, она подошла к сыну и подруге.

- Белла, дорогая, я помню, как Чарли выезжал на этой машине. Он так его любил. - Эсме вздохнула, вспоминая непоколебимого молчаливого шефа Свона. Он излучал такое чувство надёжности, что, живя с ним рядом, Эсме ничего не боялась.

- Мне он тоже нравится, - ответила Белла.

- Постой, ты собираешься на нём ездить? - удивилась Эсме.

- Да, конечно. Пока я не готова, поэтому попросила Эдварда протестировать его. Надеюсь, ты не против? - Изабелла спрашивала разрешения Эсме и её тошнило от собственного лицемерия.

- Да, конечно. Я уверена, Эдвард будет осторожен.

Эдвард, отвернувшись, закатил глаза и оседлал Norton.

- Леди, не нужно ждать меня у ворот, я проедусь по шоссе, - сказал он и завёл двигатель. Немного послушав его рычание, Эдвард застегнул шлем и плавно покатил прочь.

Изабелла, как всегда, не могла оторвать глаз от Эдварда, теперь в тандеме с мотоциклом Чарли. У неё было такое лицо, когда она глядела на удаляющегося возлюбленного, что Эсме обняла её за плечи и сказала:

- О, дорогая, ты всегда будешь скучать по нему, но это — жизнь.

Конечно, она имела ввиду Чарли.

В один из дней за ужином у Эдварда состоялся серьёзный разговор с родителями. Ему предстояло окончательно определиться с выбором профессии и соответствующего учебного заведения. Карлайл хотел бы видеть в сыне своё продолжение, но Эдварду профессия врача не была близка. На аргументы отца он отвечал, что у него не такой характер, что он знает эту работу, так как живёт с врачом, что ему не нравятся дежурства, да и сама медицина — не его. На последовавший резонный вопрос, что же ему нравится, Эдвард нехотя выложил свои мысли о желании заниматься автомобилями и мотоциклами, а точнее, промышленным дизайном в сфере автомобильного производства. Для этого неплохим стартом мог бы стать Массачусетский Технологический Институт, где есть прекрасная программа Архитектуры и дизайна.

Эсме засияла, как фейерверк. Она была счастлива и верила, что сыну точно удастся воплотить всё, что она не смогла. К тому же, Эсме была родом из Чикаго. В этом городе до сих пор проживала её семья, её мать и бабушка Эдварда.

Карлайлу также понравилась эта идея. В ней он усмотрел желание сына всё же пойти по его стопам, так как старший Каллен был выпускником MIT. Это был чертовски хороший компромисс. Карлайл был как раз совсем не против вернуться в Чикаго, если Эсме согласиться вновь попасть в поле зрения своей матери. Он весь вечер объяснял сыну, как серьёзно нужно заниматься весь год. Также необходимо было организовать посещение хороших дизайнерских курсов в качестве подготовки к поступлению и дополнительно брать уроки рисунка. Про себя доктор Каллен подумал, что неплохо было бы поднять некоторые свои связи. Кое-кто из его однокашников состоял в попечительском совете Института, что помогло бы изучить возможности внесения пожертвования для alma mater. А для этого вполне уместно распечатать трастовый фонд, учреждённый для Эдварда его бабушкой Фелицией Мерино.

Эдвард же ощутил беспокойство от того, какой серьёзный оборот приняли его дела. Ему придётся выполнить весь объём обозначенной работы и даже больше, так как Высшая школа Форкса явно не входила в число лучших в штате. Его беспечная жизнь ускользала от него. Неосознанно он посмотрел через окно в сторону дома Изабеллы, и ему захотелось прямо сейчас вернуться в ту его чувственную темноту. Тут же он подумал, что все шалости придётся прекратить. Его мысли переключились на недавнюю ссору с Джес, когда он полусерьёзно прижал её к стене в коридоре школы, намекая на быстрое свидание где-нибудь после уроков. Джессика была взвинчена и отказала ему, сказав, что не хочет, чтобы он пользовался ею каждый раз, когда ему заблагорассудится. Каллен знал, чего хочет девушка — отношений, ухаживаний, всего того ванильного дерьма, которое делают пары, и в котором он не видел никакого смысла.

С Беллой было по-другому, но он знал, что не сможет продолжать эту связь долго. На их связи лежала печать запрета. Тем притягательней казалось всё то, что произошло между ними. Но Белла ничего ему не сказала, и он теперь злился на себя, что не спросил. Уходя он неё той ночью, у него было ощущение, что всё теперь будет просто. Но, между ними лежала пропасть, и не было никакого шанса, что края её когда-либо сойдутся, как и не было надежды, что Белла будет просто приглашать его к себе и спать с ним, пока им не придётся расстаться. Для Каллена наступала взрослая жизнь, в которой есть необходимость выбора, ответственность, обязанность, средний балл и рейтинги.

Каким-то образом, по взглядам и коротким фразам, брошенным при встречах, Изабелла почувствовала настроение Эдварда. Через некоторое время Эсме подтвердила это фактами. Теперь и она, и Эдвард осваивали параллельные программы отделения Института искусств Сиэтла в Порт-Анжелесе дважды в неделю. Дополнительно Эдвард брал уроки графики.

Когда Эсме обрисовала в общих чертах планы Эдварда, Изабелла почувствовала гордость за него и восхищение, но совсем иного свойства. Только потом тоска и осознание в очередной раз навалились на неё с новой силой. Нет, после того волшебного раза Изабелла не присваивала себе Эдварда, и уж конечно, не думала, что они чем-то обязаны друг-другу. Он стал её прекрасным недостижимым возлюбленным. Самое последнее, что она стала бы делать, это хоть каким-нибудь способом мешать ему строить свою жизнь.

Но ладони помнили гладкое тепло его кожи, губы помнили его вкус, тело помнило близость любимого, и с этим надо было жить. Она не отказалась бы ни от одной секунды, проведённой с Эдвардом. Это было бы просто кощунством.

Предаваясь таким размышлениям, Изабелла сидела на веранде. Она смотрела, как клесты* расклёвывают кроваво-красные гроздья рябины, и не курила.

* клёст - лесная птица

Автор: Иринет