Глава 23. Принцесса в башне
 

Каллены вернулись из Чикаго усталые от бурной жизни и немного отвлёкшиеся от своих забот. Эдвард едва справлялся со своими впечатлениями от блеска и мощи огромного города. Он ощутил запах денег и власти в том, что касалось семьи его матери. Филиция подарила ему на Рождество фантастический тёмно-синий костюм от Армани со словами, что «необходимо выглядеть прилично на выпускном». Карлайл напрямую выразил своё недовольство роскошью презента и намёком на то, что он как будто не в состоянии позаботиться о сыне в отсутствие Эсме, на что получил ответ, что его презент по выбору ожидает его в том же салоне. Карлайл был поставлен в условия, когда не забрать подарки было бы невежливым жестом.
Семейные встречи прошли, на взгляд Эдварда, скучновато. Это было оправдано: семья была в трауре по Эсме. Состоялся семейный вечер памяти. Это был выбор Филиции. Всё же, проезжая по празднично сияющим улицам Чикаго, Эдвард посматривал в сторону искрящихся ночных клубов, хотя об их посещении не могло быть и речи. Определённо, в Чикаго Эдвард увидел другой мир, отличный от того, что он знал в Форксе. У него голова шла кругом от осознания того, что он мог бы уже давно принадлежать этой жизни. Он ощущал себя чертовой принцессой, которую родители прятали в башне, чтобы их дитя не укололось веретеном. Соблазн был велик, большой город манил, и Эдвард понимал, что здесь для него невозможного будет мало.
В их с Карлайлом планах также значился осмотр жилья в Чикаго. Они посмотрели апартаменты в фешенебельной высотке, а также прекрасный дом на берегу озера. Всё было очень достойно, но момент для Карлайла ещё не настал. Здесь его ждала какая-то неизвестная жизнь, в которую он заглядывал без радости и без надежды, и которую он обязан был построить заново для себя и для сына, без Эсме. Карлайл не спешил определяться. Душой он всё ещё оставался в Форксе и не стремился его покидать.
По возвращении домой зимние короткие дни потекли быстро. Занятия в школе возобновились, и Эдвард вернулся к друзьям и подругам. Эммет довольно заметно изменился после поездки в Сан-Диего. Он посерьёзнел: уже не вопил на всю школу по поводу и без, и не сшибался с парнями из спортивной команды в таком приветствии, что стены угрожали рухнуть. Эммет всё время о чём-то размышлял.
- Теперь всё по-другому, чувак, - объяснил он Эдварду, - Розали держит меня за яйца, и я не против. Ей нужен мужчина, а не гормональный переросток. Я думаю о том, куда пойду работать после школы, и у меня мозги кипят, братан. Я не хочу её потерять.
- Похоже, всему конец? Ты едешь в Сан-Диего? - спросил Эдвард.
- Да, и я ничего никогда не хотел так сильно, - ответил Эм.
Они сидели в школьной столовой за ланчем, негромко разговаривая. Эдвард смотрел на своих друзей и одноклассников— Джаса, Эли, Джес, Ньютона, Кроули и понимал, что взрослая жизнь наступила.
К Эдварду вернулась Таня. Когда произошла трагедия с Эсме, девушка не знала, как себя вести с Эдвардом в этой ситуации. Таня не умела утешать или выражать сочувствие. К тому же, у неё было формальное оправдание: она совсем не знала никого в городе, поэтому избавила себя от участия в траурных мероприятиях. Ей было неприятно приближаться к несчастьям, как будто ими можно было заразиться. Сейчас же, когда в лице Каллена снова стал появляться цвет, а в глазах — жизнь, Таня снова возобновила общение с ним, не обращая внимания на его друзей, а также на находящуюся постоянно рядом Джессику Стенли.
Джессика, будучи умной и рассудительной девушкой, умела делать выводы и уже научилась ждать. Потеряв Каллена в первый раз, как она считала, по глупости, она была готова выжидать и быть ему другом, поддерживая в трудной жизненной ситуации. Это, впрочем, она делала совершенно искренне. Джессика справедливо считала, что терпением и добротой она добьётся от Каллена лучшего отношения, и тогда они смогут перейти на новый уровень. Она знала, что Эдвард уедет в Массачусетс, и потихоньку занялась изучением учебных заведений в Бостоне. Пока в эти планы она никого не посвящала. Таня Денали была для неё сильной соперницей, но и свои козыри она знала хорошо. На правах друга Джессика имела возможность проводить с Калленом гораздо больше времени и без помех видеться с ним в компании. Она старалась предлагать их группе варианты, которые заведомо оттолкнут Денали. Например, походы в местную закусочную за бургерами и хот-догами, зависания у Джаса или Тайлера, в чьи дома Таня не была вхожа. И Джессика знала: если у Эдварда всегда ощущается недостаток времени, то у неё этого времени — в обрез.
Для Тани положение неприступной одиночки не было в новинку. Она предпочитала ни с кем не сближаться, чем общаться «с кем попало». Её нисколько не смущало, что местные не берут её в компанию. В отношении Каллена она полагала, что самое время переходить к решительным действиям. Недостатка в возможностях у неё не было, так как отец часто уезжал в Сиэтл. Её мать всегда его сопровождала, стремясь вырваться в большой город при первой возможности. Таня оставалась на попечении домоправительницы, которая следила за порядком в доме и обеспечивала девушку всем необходимым. Она знала о Тане куда больше, чем её родители, но ни за что не решилась бы делиться информацией, тем более, что за рамки внешних приличий молодая хозяйка, как правило, не выходила.
В один из дней, как раз в День Святого Валентина, Таня пригласила Эдварда к себе домой с намерением, наконец, поближе познакомиться. Эдвард намёк понял и не подумал отказываться. Это было для него настолько же лестно, насколько и любопытно. Эдварду нравилось заниматься сексом, и он не собирался упускать такой случай. Во-первых, думал Эдвард, Таня здесь чужая. Во-вторых, о серьёзных отношениях с Денали речи не было. Было ещё и в-третьих...
Он приехал к ней вечером, после Порт-Анжелеса. Таня сама открыла дверь, всё такая же красивая и отстранённая, нисколько не «домашняя», как будто это не её территория. У Эдварда хватило вкуса не дарить Тане валентинок и подарков. Он предполагал, что на меньшее, чем сердечко с бриллиантами, Таня не согласится, а для этого было ещё рановато. Она тоже проигнорировала этот коммерческий праздник в отношении Эдварда.
Таня показала ему дом, в котором во всём ощущалась недавняя реконструкция. Интерьер был идеальный, новый, и как будто нежилой. Затем они прошли в просторную Танину комнату. Подруга не была особо разговорчивой. Она предложила Эдварду выпить и, получив согласие, спустилась в кухню, где неумело смешала два коктейля.
Эдвард рассматривал идеальные девичьи покои, развалившись на огромном бледно-голубом диване. Он прилично устал и не чувствовал особого неудобства или волнения. Вошла Таня с напитками и присела к Эдварду. На ней было короткое голубое платье и туфли. Она подала ему бокал.
- Ты был в недавно в Чикаго, Эдвард?
- Да, был. Встречался с родственниками. - Повисла пауза. - Я отправляю документы в МIТ*. А ты? Есть план, что ты будешь делать после школы?
- Конечно есть, - в голосе Тани прозвучало раздражение.
- Походу, ты не в восторге? - спросил он, отпивая фруктовый дайкири. - Слушай, а нет ли у тебя пива? - не выдержал Эдвард. - Мы здесь простые ребята, предпочитаем пиво.
- Наверное, есть, - неохотно отозвалась Таня, но за пивом спускаться не спешила.
- И что ты будешь делать после школы? - допытывался Эдвард.
- Отец хочет, чтобы я училась в Университете Сиэтла.
- А ты сама?
- Я бы нигде не училась, - впервые девушка немного оживилась. - Я бы поехала сначала в Париж, потом в Лондон, потом ещё куда-нибудь. Попробовала бы стать моделью.
Глаза Тани заиграли, и она похорошела. «И у неё то же самое, - подумал Эдвард, - родители против."
- У тебя бы получилось, - улыбнулся Эдвард той улыбкой, которую, он знал, не оставляла равнодушной ни одну девушку.
- Ну, и где у тебя пиво? - спросил Эдвард и положил руку на Танино колено. - Да ладно, фик с ним!
Он передвинулся на диване поближе к девушке и поцеловал её. Эти губы были неподвижны, и вся она была немного скованной. Эдвард пробивался к ней, как сквозь толщу воды. Он встретил преграду в виде её сомкнутых зубов, которые затем разжались. Его рука скользила по бесконечному бедру, довольно уверенно забираясь под платье. Эдвард не ощущал со стороны Тани никакого волнения или недовольства. Вообще, ему трудно было понять, как она относится к его инициативе. Он прошёлся рукой по её груди поверх платья. Таня позволяла всё это, но восторга, казалось, не испытывала. Через несколько минут она встала и, улыбнувшись, направилась к кровати, держа Эдварда за руку. Он двинулся за ней. Девушка сняла платье и осталась в красивом белье серого цвета. Эдвард смотрел на её длинное худое тело. Плечи, локти и колени, и все суставы были угловатыми, пальцы на ногах и руках длинными. Она была спокойна, насколько это было возможно в подобной ситуации. Сняв туфли, она забралась на кровать. Каллен расстегнул было рубашку, но затем оставил, и потянулся к девушке.
- Ну давай познакомимся поближе, Таня, - проговорил Эдвард. Он уже был готов к сексу.
Таня слегка улыбнулась и легла, протягивая ему презерватив. Эдвард снял с неё бюстгальтер и трусики, задержав взгляд на гладкой депилированной промежности, затем освободил себя от джинсов и белья, надел защиту и взялся за девушку. Начав движения, он трогал её груди, круглые среди острого, и это ощущалось, как если бы под пальцами перекатывались резиновые мячики.
- Они настоящие? - поинтересовался Эдвард.
- Да, - ответила Таня.
«Нет», - подумал он.
Каллену пришлось потрудиться: подруга была пассивна, и ему никак не удавалось зажечь её. Он несколько раз менял темп, менял угол, пока, наконец, она не приподнялась навстречу ему. Тогда и он позволил себе кончить. «Это было нелегко», - подумал Каллен.
Он лёг рядом с ней на кровати, и минут через пять в его джинсах загудел телефон. Это был отец, судя по рингтону. Эдвард не ответил, но знал, что Карлайл был взволнован, придя домой поздно вечером и не застав там Эдварда. Он места себе не находил в те дни, когда сын ездил в Порт-Анжелес по той проклятой дороге...
- Не хочется тебя оставлять, но мне пора. - Эдвард повернулся и посмотрел на Таню. Она была слегка порозовевшей и не выглядела недовольной.
- Ладно, - только и сказала она.
Эдвард оделся, подполз к ней по кровати и поцеловал. «Чёрт! Ничего не изменилось», - подумал он.
Проезжая по уже почти спящим улицам городка, Эдвард думал о сексе как таковом. Ему было странно и удивительно, почему с Таней он чувствовал себя настолько по-другому. Он получил оргазм — и только. Подъезжая к дому, он поднял голову и увидел слабый свет на втором этаже в доме Изабеллы. Ему вдруг стало тошно. «Блядь! - выкрикнул Каллен, ударив руками по рулю, - блядь!»
 

* MIT - Массачусетский Технологический Институт. Один из лучших и престижнейших университетов США и всего мира. Крупнейший научный и исследовательский центр. Находится близ Бостона.
 

Автор: Иринет

                           Дорогие-любимые!

           Сколько "принцесс в башне" вы насчитали? Дайте знать.

                   Растягивайте форум, не смущайтесь.